Хороший подросток

Альберт спрыгнул с подоконника и опустил голову, прислушиваясь к разговору.

– Хочу поскорей уехать из этого дома, – признался парень и сел на кровать, похлопав рядом с собой, приглашая. – Я надеялся, что он протрезвеет и уберется из дома к своим друзьям. Жаль, что ты увидел его в таком состоянии.

– Все в порядке, я приходил не к нему, – Художник приобнял худые плечи Вильяма.

Пи готов был пожертвовать всем, лишь бы Альберт не узнал, но из-за его ловкого напора правда раскрылась. А теперь он боялся потерять его. Он даже никогда не задумывался над тем, сколько у него страхов и неуверенности в себе до последних событий.

– Прости, но тебе пора.

– Не избегай меня, пожалуйста, – умоляюще протянул Художник и поднялся, забирая со стола записку с данными от карты.

Они спустились на первый этаж. К сожалению, выход был через кухню и им пришлось столкнуться с нежданным гостем. Молодой парень сидел за столом с опущенной головой, скрытой за большим капюшоном. Его плечи дрожали, а руки были спрятаны под столом. Вильям закрыл обзор перед лицом Альберта и вышел с ним на улицу.

– Может, нужна моя помощь?

– Это моя забота, – он наклонился, чтобы поцеловать его в лоб, но заметил курящего на своем заднем дворе соседа и отказался от этой затеи. – Позвони, как доберешься.

– Эй, развели тут гомосятину, – возмутился Дэн. – Смотреть тошно.

– Иди к черту, – выругался Вильям.

Когда ему пришлось вернуться в дом, посетитель резко подскочил и бросился в ноги к Пи. Хватаясь окровавленными руками за светлые джинсы, он зарыдал.

– Они сказали, что ты можешь помочь. У меня немного денег.

– Господи, – Пи оттолкнул его от себя и посмотрел на свою испачканную штанину. – Отдашь все и иди умойся, ванная прямо и направо, – от приступа брезгливости его передернуло. – Как ты вообще заявился сюда в таком виде? – он оглянул еще раз незнакомца и поморщился. – Чем ты думал? На дворе даже не вечер, – Вильям посмотрел в окно, прислушиваясь к звукам, доносящимся с улицы. – Жду наверху.

Глава 2

Небольшая аллея вдоль парка привлекла Томаса своей простотой, и он поспешил свернуть в ее сторону. Пожелтевшие деревья уже готовы отпустить листья на землю, готовясь к зиме. Смотря себе под ноги, он уже давно погрузился в свои мысли. Его беспокоили не вечно унылые свидания, а будущее поступление в университет. Он не знал, с чем связать свою профессию, ведь практически ничего не интересовало его до мурашек по телу. Томас занимался футболом, состоял в школьной команде, тренер восхищался его силой духа, но сам парень ничего из этого не чувствовал. Футбол был для него способом выплеснуть свои негативные эмоции, не более. Отец настаивал на полицейской школе, а мать – на психологическом факультете, ведь в совокупности с его чертами характера эта профессия стала бы для него комфортной.

Девушка осторожно сжала свою руку в кулак и обеспокоенно посмотрела на Томаса. Он ведь всегда молчит, она не должна волноваться. Но сегодня он не произнес ни единого слова, а вот это уже заставило ее забеспокоиться. Гулять с Томом немного странно. Каждое свидание проходило либо в полной тишине, либо под ее монологи. Но Хоа и сама не могла понять, что же привлекало ее в этом парне. То ли повышение статуса в глазах других учеников, то ли защита от похотливых участников команды, то ли именно его молчание. Она могла говорить ему самое сокровенное, а он бы не осудил ее за правду, какой бы отвратительной она ни была.

– Все в порядке? – спустя долгое время она решилась задать вопрос. Вскоре хотела задать его вновь, боясь, что парень не услышал, но Томас лишь молча взял ее за руку, давая понять, что все хорошо. Немного погодя девушка все-таки кивнула, крепче сжимая его руку. – Сегодня моя мать сваливает на свидание с каким-то новым мужиком.

Она не боялась его. Он не выглядел как человек, который мог бы причинить ей боль. Ни моральную, ни физическую.

Вскоре недолгое свидание подошло к концу. Томас наклонился, чтобы поцеловать девушку в смуглую щеку. Теплые губы коснулись ее кожи, но она захотела немного большего и повернула голову в сторону, обхватывая худенькими руками шею партнера, чувственно поцеловала его. Хоа тайно мечтала, чтобы их встреча закончилась сегодня хотя бы немного по-другому, с продолжением, как мечтала еще с первого дня их знакомства. Родители ушли на корпоративный ужин, квартира пустует и ждет их в свои объятия.

– Проводишь меня вечером?

– Мне еще нужно прогуляться с Рэни. Увидимся, – Томас отстранил девушку от себя. – Зайду за тобой, еще увидимся.

Том быстро развернулся и ушел в нужном ему направлении, оставляя девушку одну. Возможно, когда-нибудь ей надоест, и она решится бросить его, хоть и понимал, насколько выгодны ей эти фиктивные отношения. Он вообще мало чего знал о ней, кроме самой главной тайны. Он даже не слушал ее рассказы во время свиданий, цеплялся за обрывки фраз, чтобы более-менее построить диалог. На самом деле его все это мало волновало. Томас не испытывал ни к одной девушке романтических чувств, даже ни к одному парню. Он, конечно, свыкся с этим, но все же пытался жить как все нормальные подростки. Ни особенным, ни неудачником он себя не считал. Том умело играл на публику, и все видели только то, что он хотел. Лучше всех его знала только Паула, ведь от ее зоркого взгляда ничего не уйдет.

Оказавшись на пороге квартиры, парень даже не успел открыть дверь, как на него прыгнул рыжий питбуль. Свалившись с ног, Томас ойкнул, но довольная морда его пса не дала времени для демонстративных страданий. Потрепав собаку по голове, он поднялся на ноги. Рэниро радостно завилял некупированным хвостом, больно ударяя им по икрам своего хозяина.

– Да неужели ты вернулся! Рэни уже хотел наложить кучу на твоей постели, – Паула кинула поводок Томасу, тот же в свою очередь удачно поймал его и пристегнул к ошейнику. – Давай быстрее, я приготовлю тебе ужин. Отец снова уехал на работу, так что мы опять вдвоем, Капитан.

– Нэнси опять ушла на смену?

– Она же оттуда практически не выходит в последние полгода.

– Давай лучше закажем, – Томас сел на корточки, чтобы почесать псу розовое пузо, – а ты пойдешь с нами. Видишь, как он умоляюще просит?

Паула выглянула изо двери и рассмеялась. Не отвечая на предложение, она накинула на себя джинсовую куртку.

– Тогда давай дойдем до лавки Фреда, я давно соскучилась по его жирной стряпне.

– А как же поддержание стройной фигуры или это уже в прошлом? Добежать успеешь?

– Лучше бы промолчал, придурок. Вот отращу вот такую огромную задницу, – Паула для пущего эффекта развела руки в стороны, чтобы показать примерный размер, – чтобы в один прекрасный день сесть на тебя и задушить.

Томас звонко засмеялся в ответ на шутку и слегла толкнул сестру в плечо. Вот с кем ему было всегда легко и весело, так это именно с ней. Несмотря на то, что не были родными друг другу, они чувствовали кармическую связь и не расставались дольше чем на ночной сон. В прошлой приемной семье они объединились, и социальной службе пришлось искать новых опекунов, которые были готовы принять сразу двоих детей.

Как только они оказались на улице, Рэниро бросился к столбу, едва не утянув за собой хозяина, но у Томаса были силы и хорошая координация, чтобы удержать поводок. Сестра не любила выгуливать его, потому что это больше было бы похоже на то, что Рэни выгуливал Паулу.

– Как прошло свидание? – бесцеремонно спросила девушка.

– Так себе, если быть честным, – рука Томаса словно на автомате потянулась к шее, и он немного съежился. – Прошлись по парку немного.

– Может, не стоит мучить себя и Хоа? Если ты понимаешь, что не нуждаешься в отношениях, то для чего все это шоу со спецэффектами?

– Так нужно, наверное, – он пожал плечами. – Нас обоих это устраивает. Она не требует от меня ничего, я не требую ничего от нее.

– Две амебы, – фыркнула Паула.

– Не в этом дело, – Томас покачал головой. – Я знаю, что она встречается вечерами с Ричардом.

– Стоп, откуда ты это знаешь? – девушка остановилась и с удивлением посмотрела на брата. – Ричард, ты про того Ричарда? Про преподавателя химии?

Томас кивнул и пожал плечами, будто это было обыденным делом.

– Кто тебе сказал это? – Паула закрыла рот рукой. – Разве это не просто слухи?

– Нет, не слухи. Она сама призналась, – пришлось остановиться. – Фламинго, послушай, – Том опустил голову, – никто не должен знать об этом. У нас негласное соглашение.

– И как давно это у них?

– Месяцев шесть, семь, точно не помню. Не думаю, что это так важно, чтобы заострять внимание.

– Но это же незаконно, его могут посадить за связь с несовершеннолетней.

– Нам осталось восемь месяцев до окончания школы, а ей четыре до совершеннолетия. Если у них все серьезно, то после выпускного никто не посмеет их осудить. Фламинго, я хочу спокойно закончить учебу без косых взглядов и шептания за спиной о своей ориентации или о наших с тобой отношениях.

– Но ты ведь понимаешь, что это тоже нормально? Подумаешь. Пусть дальше строят теории, это не должно касаться нас. Мы не родные друг другу, так что плевать на их.

– Видимо, не понимаю.

Они решили закрыть эту тему и больше не возвращаться к ней. Школьный буллинг мог довести любого, неважно какой статус у тебя в заведении. Даже популярность не прикрыла бы все твои грехи перед мнением общества и их заморочек. Томасу было проще создать образ, нежели показать истинного себя. Но нужно отдать должное, этот образ он держал весь курс обучения в старшей школе, и никто не посмел думать иначе. Никто так и не узнал о его маленькой и глупой тайне, ведь такую тайну скрывать было проще и даже интересней.

Лавка Фреда оказалась закрытой, и Паула простонала от разочарования. Она уже была готова съесть три горячих хот-дога с горчицей и слушать от старого Фреда комплименты ее аппетиту. Мало от кого ведь услышишь, что самая прекрасная женщина та, которая любит плотно поужинать. Это немного приободряло ее. Наверное, Рэниро тоже в своей собачьей душе расстроился, так как ему не перепало пару сочных сосисок.

– Идем обрадуем вьетнамцев своим заказом. Не успокоюсь, пока не съем чего-нибудь вредного. Умираю уже с голоду.

* * *

В доме стоял запах еды, шум посуды и иранских новостей. Смуглая женщина в бордовом хиджабе порхала на кухне, обжаривая рис в котелке до румяной корочки, параллельно запуская в духовой шкаф блюдо из картофеля и курицы, куда после добавит обжаренный нут и кислые сушеные ягоды.

– Что ты здесь стоишь, Месуд? Иди к отцу, скоро будет готов ужин, – проворковала женщина и махнула рукой в сторону парня.

Месуд кивнул и вернулся в гостиную, садясь на пол перед расписной белой скатертью рядом с главой семьи. Отец похлопал его по плечу и вернулся к разговору со своими младшими сыновьями.

Они обсуждали все, что было возможно. Политику, в которой плохо разбирались; футбол, в который никто из его семьи никогда не играл; даже затронули медицину, компьютерные игры, хип-хоп и последний вышедший фильм с Киану Ривзом. Казалось бы, обычная семья, обычные люди. Разве что по воскресеньям не ходят в католическую церковь.

Семья Месуда уехала из страны еще до его рождения. Это решение было принято их дедом, который переехал в Соединенные Штаты на заработки. Жили они неплохо, но и не слишком хорошо. Никто никогда не жаловался на свое положение и считали это пустомыслием. Отец работал таксистом, мама ухаживала за своим свекром и заботилась о домочадцах, старший брат администратором в мотеле. А сам Месуд официально в круглосуточном магазине, но свой основной заработок приносил совершенно из другого места.

Месуд заерзал на месте, когда почувствовал вибрацию телефона. Он не решался посмотреть на экран, когда рядом сидел отец. Но звонок оказался слишком настойчивым, что ему пришлось вытащить мобильный. Незнакомый номер заставил его заволноваться. Парень поднялся с места и собирался выйти, чтобы ответить, но услышал грозный голос.

– Твоя мать так старалась, а ты поступаешь неуважительно к ее труду, – возмутился отец, разводя руки в сторону. – Свои дела решишь после. Вас не так воспитывали, как этих избалованных американских детишек.

– Все в порядке, – женщина смущенно улыбнулась и начала накрывать на стол.

– Нет, убери эту вещь и садись.

Ему пришлось отклонить звонок и вернуться к ужину. Присланное после сообщение ему не удалось прочитать до окончания трапезы. Поблагодарив за ужин, Месуд вышел из большой комнаты и поднялся на второй этаж, закрываясь в уборной. Достав мобильный из кармана толстовки, он набрал последний звонивший номер.

– В чем дело? – старался говорить тихо.

– Ты нужен сегодня мне ближе к полуночи, – абонент сбросил звонок.

Выругавшись про себя, он посмотрел на время. Есть еще три часа. Парень решил солгать отцу, что его вызвали на смену. Получив одобрение с его стороны, он направился к месту встречи. Ему захотелось немного проветрить голову.

Когда-то он по глупости ввязался в эту авантюру, а теперь никак не мог от нее избавиться. Работая в круглосуточном магазине, он мог приносить в семью минимальную оплату. Другие подработки он тщательно скрывал, каждый раз придумывал новые, говоря, что не задерживается на них. То был разносчиком пиццы, то работником сети быстрого питания на половину ставки, то уборщиком в торговом центре. Их было много, для отвлечения внимания.

Бредя через темные переулки, Месуд старался быть максимально незаметным, но при этом не вызвать никаких подозрений. Мусульманин в темной одежде, в позднее время суток, в бедном районе Бостона. Только первое давало ему какую-то защиту.

Ночь окутала город. Парень забрел на незнакомую ему улицу. Оглянувшись вокруг, он никого не заметил, но сердце забило тревогу. Пытаясь справиться с нахлынувшим чувством тревожности, он заставил себя пройти еще вперед, в надежде найти знакомый вид. Достав мобильный из кармана, Месуд открыл карту, но старый телефон решил устроить ему сюрприз. Простыми словами – залагал.

Когда он услышал голоса, непроизвольно спрятался за мусорным баком и кучей коробок. Парень не решался выйти из укрытия, дабы лишний раз не привлекать внимания. Затаив дыхание, он не рискнул даже подслушивать. Их разборки были не для его ушей. Не все слова он мог разобрать, люди говорили слишком быстро и слишком агрессивно. Почему-то, когда кто-то общался на повышенных тонах, у Месуда отключался мозг и отказывался воспринимать сказанное.

Он чуть дернулся, когда разговор стих, но испугался выглядывать. Месуд чувствовал, что что-то не так. Глухой удар о землю. Его колени задрожали, и парень только сильнее вжался в холодный металл. Кто-то грязно выругался и кинул бутылку в сторону мусорного бака. Громкий звук окончательно напугал его, и он закрыл голову руками. Пульс долбил барабанные перепонки.

Придя в себя, он осмелился выйти из своего укрытия, но увиденное заставило его попятиться назад. Месуд бросился к девушке азиатской внешности, хотя не понимал, как помочь ей, ведь она была уже мертва. Взяв ее за холодную руку, он прижал ее к своей груди. Молил Аллаха за ее семью, за себя и свою семью. Парень оглянулся, но след ее спутника бесследно исчез.

По щекам парня текли слезы, внутри его тела будто закончилась жизнь. Он не мог вздохнуть, не мог выдохнуть, голова начала кружиться от недостатка воздуха. Он молился, просил прощения за свою трусость, за свой испуг, за свои незаконные поступки. Поклялся, что, когда вернется домой, он больше не позволит себе отвечать на звонки дилера. Уйдет с головой в религию, заведет свою семью и забудет об этом дне раз и навсегда.

* * *

– Просыпайся, Капитан, – девушка столкнула своего брата с двухспальной кровати. – Рэниро ждать не любит. Не знаю, на какую вечеринку ты свалил этой ночью без меня, но возражений не принимаю.

Томас, запутавшись в одеяле, что-то недовольно проворчал. Приступ мигрени сковал его голову, как только он попытался ее поднять. Он оглянул свою комнату и поморщился. Схватившись рукой за затылок, он вновь залез на кровать.

Фламинго вышла из спальни и направилась на кухню готовить завтрак им обоим. Не то, чтобы девушка приняла на себя обязательства матери из-за необходимости, просто ей действительно доставляло удовольствие заботиться о ком-то. Готовка была любимым ее занятием, а вот уборка и мытье посуды легло на плечи Тома. Мысли о чистящих средствах, тряпках и швабре выворачивали из себя.

Мать пропадала в больнице дни напролет, стоило только Пауле и Томасу стать более самостоятельными. Они понимали, что родители делают все, чтобы оплатить им хороший университет и оставить сбережения на первые самостоятельные шаги, пока они ищут работу по специальности. У них этого не было, отцу Тома пришлось брать студенческий кредит, работать ночами в ночном клубе, но этого не хватило, чтобы закончить университет, он отчислился с последнего курса из-за неуплаты обучения и пошел в полицейскую школу. Роберт до сих пор жалеет о несбывшейся мечте стать ветеринарным врачом.

Томас лениво забрел на кухню за стаканом воды, едва не врезавшись в дверной косяк. Яркий свет слепил его. В своей комнате он всегда поддерживал атмосферу таинственности. Это так шутила Паула.

– Отец ночью забегал за какими-то документами, – будто бы само собой разумеющееся произнесла девушка. – Он был сильно на нервах.

– Что-то произошло? – нахмурился Том.

– Да у них всегда что-то да происходит.

Поставив омлет рядом с братом, девушка села за стол и потянулась к пульту от телевизора. Щелкая кнопкой, чтобы переключить каналы, она остановилась на выпуске «Доброе утро, Америка», параллельно открывая свой мобильный, чтобы проверить сообщения. Томас, словно оголодавший, через пару минут закончил со своей порцией и подошел к холодильнику, чтобы достать стеклянную бутылку кока-колы. Резко нахлынувшая жажда вынудила его выпить половину за один глоток. Он бы смог и все, но сильногазированный напиток вызвал отрыжку.

– Как вечеринка хоть?

– Не понимаю, о какой вечеринке идет речь. – Этот вопрос вызвал приступ головной боли.

– Когда отец приходил, тебя не было в комнате.

– Я был на пробежке.

Сестра не поверила его словам и вновь продолжила отвечать на сообщения в социальных сетях. Вскоре их мобильные телефоны стали разрываться от звонков и сообщений. Руки Паулы задрожали, когда она принялась читать присланные новости. «Господи», – только и вырвалось из ее губ. Рука непроизвольно потянулась ко рту. Прикусив палец (Паула всегда так делала, когда сильно нервничала), она положила смартфон на стол экраном вниз.

Томас, увидев реакцию сестры, не решался даже взглянуть, подсознательно знал, что ее так ужаснуло. Он потупил взгляд в пол, пытаясь сдержать сбившееся дыхание.

– Что произошло? Что-то случилось с отцом?

– Капитан, – Паула неуверенно посмотрела на своего брата.

– М?

– Этой ночью убили Хоа. – Девушка прикусила губу и опустила голову. В груди все сжалось.

В комнате стояла давящая тишина, разрушившую неожиданный звук бьющегося стекла. Томас выронил бутылку, его руки вспотели, он повернулся спиной к Пауле, пытаясь подавить в себе нервный смешок. И снова резкий приступ мигрени сразил его. Схватившись за голову, он простонал.

– Где ты был? – едва слышно произнесла девушка.

– На пробежке, черт возьми, – со злостью процедил Томас. – О чем ты вообще сейчас говоришь? Хочешь повторить старый убогий анекдот?

Паула вышла из комнаты. Брат никогда не повышал голос на нее до этого дня. Ее словно обдул ледяной ветер, она задрожала. Почему она вообще задумалась о том, что ее брат мог кому-то причинить вред, уже не говоря об убийстве человека? Конечно, он разозлился, ведь он не такой человек. И такие мысли недопустимы.

Даже из самых конфликтных ситуаций он научился выходить без единого оскорбления и сжатого кулака. Благодаря долгому общению со специалистом его спокойствию и дипломатичности могли позавидовать многие политики. Он с недавнего времени начал считать, что лучше быть самому побитым (хотя до этого никогда не доходило), чем поддаться чьей-то агрессии и быть ей спровоцированным. После случая в раздевалке он не поднял ни на кого руку.

Она присела на диван в гостевой комнате. На кухне послышался грохот, словно что-то тяжелое упало на пол, этот звук передернул ее. Через минуту Том вышел как ни в чем не бывало.

– Мне нужно с тобой поговорить, – парень сел напротив Паулы и взял ее за руки, аккуратно сжимая их в своих ладонях. – Ты самый разумный человек в этом мире.

– Я не понимаю.

– Я тоже. Я был на пробежке.

– Вы с ней виделись, – она смело посмотрела ему в глаза, – ведь так?

– Не делай из меня сумасшедшего.

– А ты не делай из меня.

Томас поднялся. Он не знал, на чем остановить свой взгляд, его начало тошнить от возникших в голове образов. Ему стало не хватать воздуха, перед глазами помутнело. Парень стоял, будто вкопанный. Хотелось упасть, но ноги сковало. В груди предательски заболело. Где-то внутри он кричал о помощи, пытаясь отогнать видения. Паула не знала, что думать. Она впервые была в полном отчаянии.

– Просто скажи мне, что ты к этому никак не причастен.

Ответ поступил только через несколько минут, когда Томас более-менее пришел в себя, когда вернул себе способность говорить.

– Не могу, – хотел он сказать то, что от него ждали, – я ничего не помню. – Он посчитал нужным поделиться своим состоянием, ведь Паула примет любую правду. – Помню, как проводил ее, а дальше…

Девушка встала рядом с братом и крепко обняла его, пытаясь сдержать слезы. Она всегда клялась себе быть на стороне Тома, чего бы он ни натворил. Если бы только знала, в какой ситуации ей придется оказаться. Но она верила, что все это недоразумение. Что его слова – реакция на страшные новости. Все, что он говорит – бред. Просто стресс.