Хороший подросток

Мария Вайнберг
Хороший подросток

Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)

В оформлении использована фотография:

© master1305 / iStock / Getty Images Plus / GettyImages.ru

* * *

Часть 1

Глава 1

Бостонское метро всегда казалось Альберту слишком сырым и грязным. Как только он оказывался под землей, его пробивала уже привычная дрожь, когда поезд проносился мимо, и этот влажный ветер пробивался сквозь тонкие слои одежды до самых костей. Ему всегда было некомфортно находиться в месте с большим скоплением людей, что ему больше напоминало сортировку круп на заводе, чем поток работников, спешащих скорее занять свое место за белым столом в офисе. Ему не очень нравилось мотыляться из стороны в сторону на эскалаторе (страшно за тех, кому это могло бы понравиться), когда кто-то отталкивал его то с одной, то с другой стороны, чтобы успеть, одним из тысячи таких же спешащих добежать до вагона, а быть задавленным каким-то горожанином хотелось меньше всего. Его худощавое телосложение в эти моменты только подводило. Оказаться в метро в час пик было хуже, чем конец света и оценки ниже средней, но все же иногда приходилось преодолевать свои страхи, чтобы не опаздывать на занятия.

Заняв свободное место, парень спокойно разглядывал лица пассажиров, не боясь встретиться с кем-нибудь из них взглядом. Его привлекла одна молодая девушка со светлыми волосами и искусственными синими прядями, которая, прикрыв глаза, едва шевелила губами под текст песни, что играла в ее наушниках. Возможно, другой бы сейчас сказал, что она странная (если бы, конечно, обратил на нее внимание, что в современном мире большая редкость), но Альберт посчитал иначе. Его привлекали люди, которым неважно, что о них подумают, которые нашли себя и не стесняются своей натуры. Он бы так же сейчас надел беспроводные наушники и беззаботно стал напевать под нос любую песню, которую он смог бы только вспомнить сейчас. Но вскоре девушка вышла на своей станции, а ее место заняла чудаковатая старушка с итальянской болонкой, одетая в нелепый розовый комбинезон. Альберту стало жаль, что его мать категорично отказывала ему в желании завести питомца. Наверное, посчитала его недостаточно ответственным для подобного шага. А была ли вообще та вещь, которая согласовывалась с ним? Рождественские подарки не дарились принципиально, да и обычные покупки стоило заслужить. И нет, не хорошими оценками в школе, а идеально сделанным натюрмортом.

Оглядываясь по сторонам, Альберт пытался высмотреть что-нибудь, что сможет заинтересовать его. Необычная внешность какого-нибудь пассажира, которым он мог бы любоваться, а после воспроизвести на тисненой бумаге; читающего студента, который готовился к экзаменам день и ночь, что даже в метро не позволял себе выпустить из рук книгу, но все сидели, уткнувшись в свои смартфоны, и заняты лишь юзаньем социальных сетей.

Парень повернул голову в другую сторону, но даже там не заметил ничего из того, что могло бы привлечь его внимание. Если еще немного подключить воображение, он мог бы представить, как головы людей засасывало в яркие экраны.

Не то чтобы Альберт был против инстаграма, твиттера и прочих приложений. Ему это не было интересно, он предпочитал живое общение буквам на экране мобильного, реальных людей фейковым аккаунтам на сайтах знакомств. Хоть последнее и было для него «не по возрасту», но ему не хватало человека, способного вылечить болезнь под названием одиночество. Этим недугом страдало практически все население планеты, и он преследовал каждого. Одни привыкли отмахиваться и не замечать, другие же поддавались и страдали от этого. И Альберт был из последних. Ему стыдно было признаться самому себе, что чувствовал себя окруженным столькими заботящимися о нем людьми, никому не нужным.

Где-то в конце вагона раздался женский крик. Альберт сразу отреагировал на него и подскочил на ноги, пытаясь узнать, в чем его причина, вдруг нужна помощь. Кто-то неожиданно толкнул его, отчего он сильно ударился плечом о поручень. Внезапная боль заставила его поморщиться. Он точно знал, что останутся синяки. Любое неосторожное прикосновение оставляло на его коже неровные синие пятна, и именно поэтому он никогда не присоединялся к другим ученикам на школьном стадионе, предпочитая легкую разминку агрессивной игре в футбол.

Кто-то схватил его за грудки, еще сильней прижимая к поручню. Перед собой Альберт увидел мужчину в дешевой лыжной маске, купленной скорее всего в магазине «Все за доллар», с походным ножом в руке и едким кислым запахом изо рта.

– Где деньги, школьник? – раздался низкий голос человека в маске.

Альберт что-то проскулил, отчего его прижали еще сильней. Видимо, синяки будут еще и вдоль позвоночника. Дрожащей рукой он достал из своего кармана портмоне. Завидев бумажник, человек в маске выпустил его, отчего Альберт грохнулся на пол, краем глаза замечая, как выскользнул вор в только что открывшиеся двери, унося с собой все его сбережения на данный момент. Какая все-таки была глупость тащить именно этим утром их с собой. Что его больше огорчило так это то, что никто даже не обратил на это внимания. Все так и продолжали сидеть в своих мобильных телефонах, не замечая ничего вокруг. Будто бы всего этого не было. Досада, подумал парень, пытаясь скрыть в себе разочарование в окружающих.

Альберт сразу понял, что его утро не задалось, но старался лишний раз не давать себе раскиснуть. Он клялся себе о том, что не поддастся унынию, если на это не будет существенного повода. Парень позволил своему телу встрепенуться. Тряхнул головой напоследок и стиснул в руке свой портфель.

На выходе из метро он заметил знакомую лазурного оттенка флисовую толстовку и ускорил шаг. В ту же секунду он забыл о только что случившемся происшествии и его мысли наполнились другим чувством, от которого заныло сердце.

Белокурые волосы его друга, как всегда, были растрепаны, а локон на затылке торчал в неестественном ему положении. Его покойная бабушка бы пошутила про ночное знакомство с галловейским теленком, и парень невольно улыбнулся своим воспоминаниям. Альберт поддался эмоциям и запрыгнул ему на спину, отчего чуть не утянул обоих на землю. Массивные наушники слетели с головы, повиснув на шее благодаря проводу. Через секунду он пожалел об этом и причиной был не разъяренный взгляд Вильяма, а боль в плече.

– Что ты делаешь? – он демонстративно спихнул его с себя. – В таких случаях нужно как минимум кричать, чтобы я успел увернуться.

– Пи, ты со своим режимом бы не успел.

Альберт улыбнулся и обнял парня в знак приветствия. Тот же в свою очередь с неуверенностью ответил тем же и быстро отстранился, бросая взгляд по сторонам.

– В гробу отосплюсь? Сон для неудачников? Стой, погоди.

Художник помассировал переносицу указательным и средним пальцем, делая вид, что припоминает еще одну из излюбленных отговорок.

– Нет, да. И вообще, я разве говорил такое?

– Постоянно, – подтвердил Альберт.

– Какая предсказуемость, надо придумать что-то новенькое.

– Чем был занят?

– Мне нужно было найти хорошую платформу, чтобы на ее основе…

Вильям хотел было объяснить в подробностях, но понимал, что это не та тема, которая была бы интересна кому-то, кроме него самого. Альберт бы ни слова не понял, делал бы заинтересованный вид, но где-то в мыслях вовсю зевал от скуки.

– Просто играл. Выглядишь похуже моего.

Вильям протянул руку, чтобы поправить выбившийся из укладки локон и заодно стер выступивший пот со лба своим рукавом.

– Почему сегодня тебя не подвезли? Убежал раньше?

Альберт потупил взгляд. Хоть Вильям знал о скандалах дома – лишний раз не хотелось ему говорить об этом. Его смущала искренняя поддержка и где-то внутри измывалась мысль, что он этого не достоин.

– У меня украли бумажник.

Альберт решил поделиться случившимся в вагоне метро, пока они заходили на территорию школы. Он не знал, какая реакция последует на его рассказ, даже старался сильно не приукрашивать – на это не было времени. Парень недостаточно тихо говорил, поддался своим эмоциям, отчего заметно покраснел, хотя на смуглой коже это было мало заметно, и отвернулся. Вильям выглядел задумчивым.

Паула оглянула своих друзей и обняла каждого по очереди.

– Такие мрачные, – заметила девушка.

Вильям взял на себя ответственность поделиться ситуацией. Альберт разволновался настолько, что не смог даже поздороваться.

– На него в метро напали.

– А ты не собираешься обратиться в полицию? – поинтересовалась Паула.

Она бросила взгляд на своего брата, ожидая от него поддержки, но тот лишь покачал головой. Его безучастность никого не удивляла.

– Поверь, они не будут искать мелкого воришку, – фыркнул Томас. – Забыла? Их сколько здесь? Если и повезет, что найдут, так мы уже университет окончим.

– Согласен.

Вильям убрал с шеи наушники и положил их в сумку, пытаясь сделать вид, что не стоит больше затрагивать эту тему, но все же ему хотелось кое-что уточнить.

– Стоит ли из-за этого устраивать мандапляски вокруг пузатых офицеров? Сколько там было?

– Деньги не имеют цены, в отличие от человеческой жизни.

Альберту не хотелось называть точную сумму. Тем более он полностью принял позицию Томаса и Вильяма. Ему не хотелось посвящать в это свою мать, а без ее оповещения написать заявление не получится. Рано или поздно с ней бы связались, и тогда бы случился очередная семейная ссора.

– Ну да, – Томас выдавил из себя кривую улыбку и махнул рукой в знак приветствия в сторону одной из девушек группы поддержки.

– Тебе пора завести электронный кошелек, Художник. Ты будто родился в эпохе Возрождения, а тебя наглым способом переместили в будущее с помощью машины времени, и поэтому все современное тебе чуждо. – Паула закатила глаза и повернулась к Вильяму, чтобы обратиться к нему: – Заведи ему. Я серьезно.

– Это лишнее, – Альберт воскликнул и сам удивился своему голосу: почти девчачий. – Столько синяков наставил, наверное.

Он хаотично хлопал ладонью по своему телу, чтобы отвести внимание от нелепой ситуации. Вильям хотел было подойти и проверить, но вовремя себя одернул. Не то место, чтобы так беспардонно лапать другого человека.

– Не пострадал же.

Томас положил руку на плечо Альберта и тот слегка согнулся под тяжестью чужого тела.

– Деньги не имеют цены?

Пристыженный Альберт поджал губы. Он хотел было сразу же извиниться, но Томас уже отошел от их компании на несколько шагов.

– Мы так опоздаем, – сообщил Томас и ускорил свой шаг. – Вам тоже советую.

– Да ты прям похож на того, кто никогда не прогуливает занятия, – ахнула девушка и вскинула руки. – Боже, я знала, что ты услышал мои молитвы.

– Не переусердствуй, – устало выдохнул он. – Оставь свои способности для драмкружка.

Девушка, недолго думая, подмигнула парням и побежала за сводным братом. Если не знать этого факта, можно было бы подумать, что они близнецы, как Лора с Лео. Да, над их именами родители думали недолго, но зато звучит гармонично.

– Я заведу тебе электронный счет, – сухо сказал Вильям. – Можем сходить вместе в полицейский участок, если в этом еще есть смысл. Я бы и сам до этого додумался, но меня немного опередили, как ты мог заметить, – эти слова дались ему с трудом.

Альберта будто стукнули по голове после этих слов. Он мягко улыбнулся и кивнул в знак согласия, но решил отказаться от посещения полиции. Его родители не будут рады, если узнают о произошедшим. А парню не хотелось давать своей матери лишний повод устроить лекцию на тему безрассудства.

– Ты что-то успел натворить?

– К чему это? – Вильям отвел взгляд, боясь долго задерживать его на собеседнике.

– Ты постоянно смотришь по сторонам и весь путь оглядывался.

Альберт смутился от своих слов. Когда они наедине, то он совсем забывал думать, прежде чем говорить. Хоть Вильям и страдал подобным, но все же это были другие ситуации. Одно дело выпалить язвительный ответ на чье-то замечание, а другое дело попытаться признаться в чувствах. Художник накручивал себя, что заботливые вопросы выглядят куда более интимными, чем есть на самом деле.

– Прошу, не подумай, что я смотрю на тебя слишком много, просто этого сложно было не заметить. Так чем ты занимаешься ночами?

– Взламываю Пентагон.

Вильям не сразу понял, что его шутка будет расценена как реальный факт. Увидев во взгляде Альберта искреннее недоумение, он сразу же попытался сгладить ситуацию и объясниться.

– Это была шутка. Просто шутка. Я не хакер и не состою ни в каких кибергруппировках.

– А-а-а, – Художник усмехнулся со своей наивности. – Я правда волнуюсь. В последнее время ты выглядишь отстраненным и немного нервным, и вот я не могу понять – связано это со мной или с твоими проблемами.

– Спасибо за комплимент и не бери в голову, – блондин для виду отмахнулся. – Я достаточно сплю, чтобы не умереть раньше тридцати, и не занимаюсь ничем противозаконным.

– Хорошо, я принимаю такой ответ. Когда у тебя будет свободное время, чтобы сделать…

– Сегодня, – резко ответил Вильям и остановился. – Сегодня. И если тебя смутит мой отец…

– Когда ты рассказывал об этом в первый раз, я не придал этому значения. Рискну пообещать, что он точно меня не смутит. На крайний случай я закрою глаза.

– И нос, – Вильям состроил гримасу.

Альберт нахмурился и попытался сглотнуть комок, застрявший в горле. Руки вспотели от волнения и кончики пальцев неприятно закололи.

– Не думаю, что дойдет до такого.

Альберт никогда не был дома у своих друзей, кроме дома Паулы и Томаса. Если они и собирались вместе, то только у них. Их родителей почти никогда не было, поэтому было проще собираться для проектов, междусобойчиков, вечеров фильмов и просмотра баскетбола по онлайн-трансляции. Последнее, конечно, интересовало его меньше всего, но отставать от всех ему не хотелось.

Но его очень смущало, что скоро он увидит комнату Вильяма и заодно немного огорчало, что тот не особо желал приглашать к себе, хоть явно этого не показывал. Ему настолько не хотелось впускать людей в свою зону комфорта? Что-то есть в его комнате, чего бы он не хотел показывать даже своим близким друзьям? О материальном положении его семьи известно всем, и никогда эта тема не была причиной издевок. Или дело совсем в другом? В нем. В Альберте. Мысли об этом пропустили жар по телу. Может, просто хочет расставить все точки над i и выяснить все наедине?

* * *

Паула сидела на корточках перед унитазом в школьном туалете. Ноги дрожали, тело то и дело старалось принять позу поудобней. Девушка не удержалась и упала на колени, хватаясь за ободок сортира. Адреналин бил в голову. Новый приступ рвоты. Ладони вспотели и соскользнули. Потеряв опору, она чуть не ударилась головой о керамическую поверхность. Громко закашляв, утратила способность дышать и почувствовала головокружение. Ослабев, Паула откинулась спиной назад и уперлась о дверцу. Со лба стекал пот, и она затряслась, пытаясь подавить в себе истерику. Ненависть к себе нахлынула новой силой.

Ей понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. Найдя опору, она поднялась и смыла за собой. Даже не забыла поблагодарить Всевышнего за отсутствие свидетелей, хотя должна была в первую очередь только себя. Прежде чем зайти в уборную, она прошлась по всем кабинкам, чтобы не переживать о будущих слухах.

На выходе стоял Томас, которого она чуть не пришибла дверью. При виде сестры он сразу же протянул ей мятную жевательную резинку и бутылку минеральной воды с газами. Другую Паула пить не могла.

– До совершеннолетия советую тебе с этим закругляться.

– Хватит устраивать нравоучения, Капитан.

Девушка с нескрываемым раздражением посмотрела на брата и забрала предметы из его рук.

– Что у тебя там в расписании?

– Испанский, а у тебя?

– Пойду отсиживаться в библиотеке, – девушка залпом осушила бутылку и икнула.

Вытерев влагу с губ, она подняла взгляд на Томаса. Открыто осуждать бы он не стал, но по его виду стало понятно, что ее увлеченность идеальной фигурой брат не одобрял.

– Чего так пялишься?

– От тебя несет блевотиной, – он поджал губы и поправил воротник серой джинсовки.

– Нюх как у Рэни, – цыкнула Паула.

Открыла упаковку жвачки и закинула в рот сразу три штуки.

– И долго ты тут стоял?

– Увидел, что ты идешь сюда, поэтому решил, что лучше бы никто не заходил следом.

– Спасибо, – она похлопала его по спине и благодарно улыбнулась.

Краем глаза Паула заметила коротковолосую девушку, неуверенно стоящую поодаль от них. Внутри она испытала укол ревности.

– Тебя ждут.

Томас кивнул и, убедившись, что с сестрой все в порядке он направился в сторону Хоа. Подруга быстро помахала ему рукой и побежала на встречу. Не дожидаясь каких-то действий с его стороны, она сразу же обняла руками его крепкий торс. Паула не стала наблюдать за ними и решила, что лучше будет вовремя уйти.

– Добрый день, миссис Дэйл, – поздоровалась девушка и услышала тихий смех. – Бьянка? – одноклассница отсалютовала ей и натянула на лице подобие улыбки.

– Отправила старую женщину пообедать. Плюс один к карме.

Пауле не нравилась Бьянка, поэтому ей не захотелось продолжать разговор. Села за свободный стол и достала из кармана наушники. Провести время с пользой она могла в другой день, а сейчас было только желание абстрагироваться от происходящего и забыть о своем минутном позоре перед братом. Он не будет сообщать об этом родителям и прикроет ее спину, осуждать тоже долго не станет. Томас беспокоился, хоть и в своей манере.

Лента социальных сетей мелькала перед ее глазами. Останавливаться и читать ей не хотелось, но внимание привлекло оповещение о новой записи в форуме, в котором она проводила последние несколько лет. Это было приглашение для участия в марафоне по похудению. Паула непроизвольно потрогала свой и без того плоский живот.

Недостаточно. Нужно еще сбросить пару кило.

Записавшись на участие, она выключила мобильный и опустила голову. Когда-нибудь она дойдет до идеала. Когда-нибудь она остановится.

Паула была зациклена на идеальной внешности, ведь в будущем мечтала стать актрисой. С красивой мордашкой ей повезло, а вот с от природы большими бедрами она боролась на протяжении последних трех лет, после того как началось половое созревание. Столько раз девушка проклинала свои латиноамериканские корни, что цифры уходили вплоть до бесконечности.

Утренние пробежки с Томасом сильно выматывали ее, но радость от проведенной лишней минуты с братом затмевали ее лень и отгоняли сонливость. Расписание тренировок и встречи с Хоа отбирали у Паулы драгоценное время, в котором она была счастлива.

Перед девушкой возникла Бьянка. Одноклассница помахала рукой перед ее лицом и натянула доброжелательную улыбку.

– Там на информационном стенде висит запись на участие в мюзикле. Обрати внимание. Ты неплохо выступила в прошлый раз.

Вспоминая момент самого худшего унижения в своей жизни, Паула показала средний палец в сторону Бьянки и склонила голову набок.

– Обязательно сообщу тебе, когда сделаю это.

Гордость не позволяла Пауле пасть лицом в грязь, поэтому она собрала свои вещи и направилась в сторону выхода. Она не обратила внимания на стенд. Руководитель с первого дня невзлюбила ее и давала самые идиотские роли, которые вообще могли существовать. О главных не было смысла даже мечтать, точно не в этой школе и не с этим преподавателем. Старая карга любила подхалимов, а Паула ни за что в жизни не позволила бы себе падать кому-то в ноги.

* * *

Вильям решил зайти через вход со стороны заднего двора, где ближе всего располагалась лестница, ведущая на второй этаж. Приоткрыв дверь на несколько сантиметров, он прислушался. Еще у забора Вильям предлагал другу надеть респиратор, но тот категорически отказывался. Из дома доносился звук включенного телевизора и тяжелый храп. Облегченно выдохнув, он зашел и потянул Альберта за собой. Художник оглянулся вокруг себя, взгляд сразу же упал на пустые бутылки из-под водки, хаотично разбросанные среди прочих коробок и кучи непонятного мусора. Разлитая на полу жидкость заставила его ботинки прилипнуть к полу. Он пристыдил себя за то, что, восхищаясь своим другом в школе, ни разу не предложил руку помощи вне ее стен. Зацикленность на себе губила.

– Кто здесь, блядь? – прокричал сквозь сон мужчина. Пи заметно дернулся и прочистил горло, поправляя на плече сумку.

– Я. Спи дальше, – ответил парень и стряхнул челку на глаза. – Поднимайся давай, только не поскользнись, – он шепнул на ухо другу и слегка прикоснулся ладонью к плечу, направляя его.

Вильям застопорился перед дверью, которая заметно отличалась от других и была больше похожа на вход в бункер, нежели на обычную комнатную, и достал из заднего кармана ключи. Ему пришлось сменить ее и поставить замок, после того как его старший брат вынес его коллекционные вещи и компьютерную технику, а потом сдал в комиссионку за сотню баксов, чтобы купить себе очередную дозу. Этот день он вспоминал каждый раз, когда смотрел на свое отражение по утрам в зеркале. Логан выбил дверь ломом и когда Вильям попытался ему помешать, ему в лицо прилетел его же ноутбук. Парень невольно коснулся средним пальцем шрама на верхней губе.

Пи будто впускал Альберта не просто в свою маленький уголок, а в свою душу. Вильям должен всегда класть вещи на нужные ему места, каждой ручке, статуэтке и тому или иному элементу одежды предназначалось свое месторасположение. Ему никогда не хотелось тратить лишнюю пару минут на поиски, да и он сразу заметит, если кто-то входил в комнату в его отсутствие. Несмотря то, что у него было все время мира, Вильяму казалось, что оно просто утекало сквозь его пальцы.

– Сними обувь здесь, – парень указал пальцем на маленький коврик в стороне.

Как только Вильям закрыл за собой дверь в комнату на замок, сразу бросился убирать лишнее с кровати и со стола, но это было способом успокоить свои нервы, нежели на попытку навести и так в чистой комнате еще больший порядок. Опустил рулонные шторы и включил неоновое фиолетовое освещение в комнате, настраиваясь на работу. Альберту показалось странным наличие металлических решеток на окнах, но решил не задавать лишних вопросов, а самостоятельно сложить пазл в голове. Достаточно было вспомнить о Логане и его зависимости.

– Жаль, что ты не был у меня, тогда бы не так переживал о чистоте комнаты, – усмехнулся Художник, обращая внимания на стеллаж с комиксами. – И думаю, что убирать кровать было лишним, – своими словами парень смутил не только друга, но и себя. – Прости, это было неуместно.

– Да, ты прав, – Вильям сглотнул, и сел на компьютерное кресло, не обращая внимания на то, как Художник разглядывал его комнату. – Садись, где удобней.

– Просто хотел снять эту тревожную атмосферу, а когда мы наедине, я совсем не думаю о том, что говорю, – парень считал, что все попытки завести разговор в нужном ему направлении будут тщетны, ведь Вильям либо не поймет намеки, либо ловко переведет тему.

Вильяму нужно было побыстрее завести карту и выпроводить друга. Ему не хотелось, чтобы Альберт встретился с его братом, который мог вернуться домой в любое время. Логан не возвращался уже почти две недели. Достаточно было видеть пьяного в стельку отца, развалившегося посреди гостиной на голом полу. Такая, казалось бы, привычная картина для нежной натуры Художника могла быть далеко не самой приятной. А больше всего Пи хотелось избежать разговоров об их отношениях. Долгое отсутствие Альберта оказалось слишком томительным для него и ночные разговоры, выходящие за рамки дружбы, давали надежду на отношения, которые так же и пугали. По возвращении они будто бы забыли об этом, и Вильям решил, что это просто временное помутнение. Но все эти проявление заботы ковыряли только что зажившие раны.

– Напоминает ночной Токио, – мечтательно произнес Альберт, опираясь бедрами о край стола и засунув руки в передние карманы брюк. Слегка опустив голову, он наблюдал за задумчивым лицом Вильяма. Внутри разлилось тепло. Ему нравилось то, что они разные. Он бы отдал все, чтобы подобные моменты стали обыденными. Без боязни косых взглядов, без возможности быть избитыми. – Жаль, что родители не любят Азию. Мне бы хотелось узнать, что тебе…

– Дай мне свой мобильный, придет сообщение с кодом регистрации.

– Пи, – тихо произнес Альберт и протянул телефон. Ему хотелось вывести на провокационную тему, но сам не решался. Он надеялся, что что-то произойдет, окажись они наедине. Прям совсем наедине. Надеялся, что они наконец поговорят. – Знаешь, а у тебя…

– У меня что-то на лице?

– Да, твое лицо.

Ступор. Осознание. Громкий, на грани истерики смех Вильяма.

– Думал, что ты совсем не умеешь в стендап.

– Желаю тебе пройти все круги ада за руку с Данте.

– Не понял.

– Иди к черту, – Альберт оттолкнулся от стола и начал расхаживать по комнате. Движения были резкими, он не знал куда деть руки. Хотел приоткрыть окно, чтобы запустить свежий воздух, но в ту же минуту ему хотелось вновь посмотреть на стеллаж и взять оттуда комикс, а потом желание выплеснуть все негодование превысило здравый смысл. – В чем дело? Почему ты не хочешь поговорить со мной?

– Не хочу лишний раз давать повод разочароваться во мне, – Вильям отвел взгляд и помассировал свое запястье. – Ты можешь класть все отложенные деньги на счет этой карты, я перепишу логин и пароль, чтобы ты мог зайти в свой личный кабинет, – он тараторил так быстро, в надежде перебить громко бьющееся сердце. – Либо я найду в интернете адреса, где это можно сделать. Ну, в смысле, где деньги можно будет положить. Кстати, почему ты не пользуешься родительской картой?

– Она есть, но возможность иметь свои личные сбережения немного вдохновляет, – Альберт отвлекся только на секунду. – Не смей уходить от разговора.

– Тебе не стоило ехать на метро, когда есть школьный автобус. Зачем вообще с собой таскать наличку? – вопрос был риторический, и Вильям не ждал на него ответ.

– Я хотел после школы заехать в один магазин за подарком.

– Понятно.

– Хотел купить подарок тебе, – на грани отчаяния он подошел сзади и судорожно сглотнул.

Альберт вынул руку из кармана и аккуратно дотронулся кончиками пальцев до компьютерной мышки, но не на достаточном расстоянии от руки Вильяма, отчего тот замер.

– Мы так и не обсудили, что нам делать дальше. Если быть максимально честным, мне хотелось, чтобы ты сделал первый шаг. Но когда не дождался его, то решил, что ты подумал так же. Или что-то произошло в твоей жизни, чем ты просто не готов пока поделиться, либо что-то произошло между нами, но ты боишься мне это сказать. Я столько времени прокручивал в голове все наши звонки. Уже думал, что сказал лишнего. Сболтнуть лишнего – про меня, да?

– Мир не крутится только вокруг тебя одного, – голос выдал волнение.

– Зачем ты так со мной? – Альберт отстранился.

– Если твоя мать вдолбила в тебя пожизненное чувство вины за любое слово или действие.

В груди Художника предательски закололо. Вильям ведь прав, но почему же так больно слышать от него подобное.

– Не поддавайся ее влиянию, – Пи потер виски указательными пальцами. Услышав всхлип, он повернулся и мысленно ударил себя по голове. – Художник? – он поднялся и взял Альберта за руку. – Прости. Звучало грубо?

Альберт воспользовался возможностью и сократил между ними дистанцию, крепко прижимаясь к худому телу своего друга. Он не боялся, что его оттолкнут. Точно не сейчас.

– Сболтнуть лишнего – про меня, да? – прошептал Вильям и прижался щекой к виску парня. – Я не хочу испортить нашу дружбу, поэтому лучше нам не продолжать этот разговор.

– Поэтому тебе проще избегать меня перед школой?

– Да, – устало ответил Вильям и прикрыл глаза, наслаждаясь моментом. Биение сердце Альберта эхом отдавалось в его теле. Прикосновение к горячей коже вызывало легкое покалывание. Впервые за долгое время Вильям ощутил умиротворение. – Нет, прости, – парень отстранился, взял друга за руку и снова начал тараторить, параллельно сжимая и разжимая ладонь. Он долго боролся с заиканием, но в самые волнительные моменты, ему трудно было контролировать себя. – Я-я засыпал под твой голос, а п-просыпался под звуки разбитых бутылок. П-просто не хотел тебя ввязывать в свою никчемную жизнь, и т-ты не заслуживаешь быть среди этого дерьма. Т-ты сам понимаешь, что это тоже с-самое, если бы ты мне рассказывал о постмодерне и смысле в картинах Баха, – эти слова вызвали смех у Альберта. – И это о-одна из всех проблем. Я з-запутался в себе, а-а от этого еще хуже. И ты сам не заводил п-первым разговор, поэтому я решил, что и не б-было смысла пытаться.

– Просто помогал матери в выставке и думал, что мы еще успеем поговорить.

– Ч-черт, – парень тяжело вздохнул, отпустил руку и подошел к окну, приподнимая шторы.

Они понимали, что говорят об одном и том же, но ждали, когда хоть у кого-то из них хватит смелости, чтобы сказать открыто. Либо не находили слов, либо слова бы ничего не изменили. Волнение поглотило их обоих, и они окончательно поддались ему.

– Ты хочешь прекратить нашу дружбу, – начал было Альберт, но сделал паузу, – и начать что-то большее? – Он всегда считал, что Вильям был более зрелым, чем он, но, видимо, в этот раз ему пришлось взять все в свои руки. – Если нет, мы просто забудем об этом разговоре, о каникулах, а ты перестанешь играть в молчанку. Пи, – парень с легкостью запрыгнул на подоконник, чтобы посмотреть в лицо другу. Распознавать эмоции со спины не очень удобное занятие.

Вильям схватился пальцами за футболку Альберта и притянул к себе для поцелуя. Слишком долго он тянул со словами, еще немного погодя стало бы поздно их произнести. Руки Художника аккуратно легли на плечи. Они боялись, что если прервутся, то это больше не повторится, но им пришлось оторваться друг от друга, когда в дверь постучались. Не желая прекращать, Вильям вновь прильнул к губам. Возможно, адреналин сыграл свое дело, возможно, радость от того, что все решилось. Ему было страшно говорить о проявившихся чувствах, он не был готов к ним. Хотел уйти в онлайн-игры, чтобы заглушить их в себе, отвлечься. Ощущения пустоты с его отъездом пугали.

Горячие поцелуи опьяняли их обоих. Руки блондина стали смелее и, пробравшись под футболку, сомкнулись за спиной. С тяжелым вдохом он опустил голову на грудь: «Что нам теперь делать?»

Настойчивый стук повторился. Вильям рыкнул:

– Иди к черту.

– У тебя деньги есть, мелкий? Мне за выпивкой надо, – хриплый голос перешел в собачий кашель.

На секунду Пи уткнулся лбом в грудь Альберта и резко отстранился от него, подходя к двери. Приоткрыв, он высунул руку и передал отцу десять долларов.

– Не мешай мне.

– Какой-то придурок меня разбудил и сказал, чтобы ты вышел к нему. Он сидит на кухне и ждет тебя.