Этот одноэтажный дом с чердаком и открытой верандой, окруженный невысоким деревянным забором, с зеленой лужайкой, по виду ничем не отличался от других таких же домов в малонаселенном предместье Риверсайд города Ватерфолл-сити, неподалеку от которого были расположены плотина и гидроэлектростанция с одноименным названием.

В этом доме вместе со своей собакой Дейзи и попугаем Жаком жил молодой ученый Ричард Тейлор. Попугай этот был весьма необычен. Он не только, умел говорить, как человек. На каждое событие у Жака имелось личное мнение, на все происходящее вокруг него, он смотрел с юмором, больше напоминающим сарказм. Мало того, Жак считал себя умнее всех и не забывал всякий раз вмешиваться в любые разговоры людей с собственными комментариями.

Ричард делился с попугаем своими мыслями, выслушивал его суждения, не обращая при этом ни малейшего внимания на ироничные подколы. В общем, они дружили.

В последнее время ученый работал над изобретением нового химического вещества, пытаясь получить его при помощи электрической энергии. Правда, неприятностей от своих экспериментов Ричард получал больше, чем успешных результатов. Ему было всего двадцать пять лет. Опыта в научной работе не хватало, обзавестись собственной лабораторией он пока не успел, и потому всю научную работу делал на дому.

Старое жилье, расположенное на самой окраине Риверсайда, он получил всего пару лет назад в наследство от дедушки. Окна фасадной стороны выходили на единственную проходящую по предместью дорогу, а задние – на пустошь. Еще одно боковое окно в гостиной смотрело на стоявший рядом соседский участок. Прочие дома Риверсайда располагались гораздо дальше, местность была столь малонаселенной, что в ее окрестностях иногда появлялись медведи гризли.

Тишина в округе вполне устраивала молодого ученого. Гостиная его дома давно превратилась в научный кабинет, здесь Ричард ставил лабораторные опыты, здесь же в центре просторной комнаты стоял на столе компьютер, за которым он производил необходимые ему вычисления. Всего несколько предметов в гостиной напоминали о том, что это все-таки жилая комната, а не научная лаборатория – диван, два кресла и маленький кофейный столик напротив никогда не выключающегося телевизора. Впрочем, если бы не друзья Рича – а они надо сказать довольно часто наведывались к приятелю – он вполне смог обойтись и без этой мебели.

В смежной с гостиной комнате находилась кухня, между этими двумя помещениями не было даже стены. Еще на первом этаже имелась спальная, а во дворе – пристроенный гараж, в котором стоял старенький дедовский «форд».

Опыты молодого ученого далеко не всегда проходили гладко. Из его дома периодически раздавались шумы взрывов, летели искры от электропроводов. Будучи столь же старыми, как и дом, они не выдерживали нагрузки, в результате чего гас свет не только на его участке, но и в доме соседей.

Последнее обстоятельство крайне раздражало семейную пару, что жила по соседству с ученым – отставного сержанта по имени Скотт и его подружку Кэти. Отставник мужчина крепкого телосложения в возрасте сорока лет, внешне грубоватый и примитивный, как обычно выглядят все военные в любой армии мира, но за жесткой наружностью на самом деле скрывался отважный и добрый человек. Со своей подругой, женщиной лет тридцати, он когда-то служил в одной части. Хотя они оба были бывшими военными, в их отношениях присутствовали согласие и нежность, так несвойственные представителям боевой профессии.

Соседи Ричарда переехали в Риверсайд месяцев шесть назад, купив тут жилье. Дом обошелся им недорого, так как был старым и требовал перестройки. Скотт своими руками сделал в нем основательный ремонт и зачем-то поставил рядом высокую деревянную сторожевую вышку. Во дворе развел маленький огород, осуществив свою давнюю еще со времен службы мечту.

В этот теплый июльский день из окон сержантского дома слышались звуки медленной музыки, а сам Скотт увлеченно возился в огороде, подкапывал, подрезывал, поливал водой. Увидев в окне свою подружку, он с гордостью сказал:

– Кэти, посмотри, какие огурцы я вырастил, натуральные, без всяких ГМО.

Хвалиться сержанту и впрямь было чем – размерами овощи достигали сорок сантиметров. С видом опытного садовода Скотт добавил:

– Главное, не забывать поливать их почаще, огурцы любят воду.

– Может и мне поливать тебя каждый день, чтобы твой не геномодифицированный огурец вырос такой же величины? – игриво спросила Кэти.

Жестковатые черты лица бывшего военного смягчила довольная улыбка. Намек подружки пришелся ему по душе.

– Надо бы попробовать. Чем черт не шутит, может получится.

– О, тогда бы я тебя любила еще больше!

Мужчина и женщина расхохотались; отсмеявшись, Кэти сказала:

– Сейчас дожарю бифштексы и прошу к столу.

– А после обеда кошечка приласкает своего котика?

Скотт посмотрел на свою подружку глазами полными желания. Кэти притворно удивилась:

– А котик очень этого хочет?

– Котик так соскучился по сексу за время службы, что хочет возместить все, что упустил. – За шутливыми словами был слышен голос страсти мужчины.

Попугай, сидя возле открытого окна, внимательно слушал игривый диалог соседей, благо их дом находился в метрах десяти от дома Ричарда, наконец, не выдержал и передразнил:

– А кошечка приласкает своего котика? Конечно, но после того, как котик сожрет все бифштексы. Риччи, ты только послушай, о чем они говорят!

– Жак, не отвлекай меня, – ответил Ричард, наливая в объемную стеклянную колбу какую-то малиновую жидкость. – Я занят, мне некогда забивать голову всякой чепухой.

Его рабочий стол стоял около того же окна, где сидел попугай, но ученый даже не счел нужным взглянуть в него.

– По-твоему, вкусная еда и секс – чепуха? – удивился Жак.

Ричард, не ответив, сунул в стеклянную емкость электрический провод. В результате электролиза малиновая жидкость забурлила и опасно зашипела. Из колбы стал вырываться дым.

– О боже! – испуганно вскрикнул попугай. – Снова вместо каучука получил нитроглицерин.

Сержант закончил орошение своего огорода и выключил воду. Радостно потирая руки, он уже предвкушал вкусный обед и последующие удовольствия, как вдруг в соседском доме раздался грохот, а затем из окна выплыло облако белого дыма. Свет в доме сержанта погас, певица, не закончив песню, умолкла.

– Опять этот ученишко со своими дурацкими опытами, –скорчила недовольную гримасу Кэти.

– Так он и свой дом взорвет, и наш заодно, – согласился сержант. Повернувшись в сторону соседского дома, он громко крикнул: – Эй, придурок, прекращай свои идиотские эксперименты, пока я полицию не вызвал!

В окне, кашляя и разгоняя дым рукой, появился Ричард. Слова соседа сильно возмутили его.

– Причем тут полиция? Простите, но я работаю в своем доме и совершенно вам не мешаю. Пожалуйста, оставьте меня в покое.

– Это ты кому сказал – заткнись? Мне что ли?

Скотт по-своему истолковал просьбу молодого ученого. Он решительно перешагнул через разделяющий их участки низкий забор и направился в сторону окна Ричарда. Попугай посчитал благоразумным перелететь с подоконника на жердочку, свисавшую с потолка в гостиной.

– Да таких, как ты, я в своем взводе заставлял ботинки языком лизать, чтобы меньше трепались.

– Ваши ботинки я лизать не собираюсь, – продолжал спорить Ричард. – Да, у меня нет лаборатории, и опыты приходится ставить в доме. Прошу заметить, в моем доме. На проведение экспериментов в домашних условиях у меня есть разрешение от департамента по науке.

Он достал бумагу из верхнего ящика стола и протянул ее соседу, чем разозлил его еще больше.

– Плевал я на твое разрешение. У меня ты разрешения не спрашивал. – Сержант вырвал из рук молодого ученого бумагу, разорвал в клочья и бросил ему в лицо. – Вот тебе мое разрешение. Еще раз увижу или услышу из твоего дома что-нибудь подозрительное, заставлю три часа ползать по-пластунски по своему двору.

– Или мы вызовем полицию, – дополнила угрозу Кэти.

Сержант ушел к себе на участок. Нелестные эпитеты в адрес соседа так и сыпались из его уст.

– Риччи, а ты умеешь ползать по-пластунски? – спросил попугай, с сомнением оглядывая худощавую фигуру молодого ученого.

Ричард ответить не успел. Со стороны соседского двора что-то загрохотало. Выглянув в окно, ученый увидел соседа, сидящего верхом на газонокосилке. Отставник занялся стрижкой травы на своей лужайке.

Молодой ученый сел за стол записать результаты опыта в тетрадь. Шум стрекочущей машинки мешал ему сосредоточиться на работе. В конце концов, он отбросил ручку в сторону и снова подошел к раскрытому окну.

– Прошу прощения, не могли бы вы выключить газонокосилку? Совершенно невозможно работать. Насколько я помню, вы только вчера приводили в порядок свой участок.

Скотт приглушил двигатель и сурово взглянул на Ричарда.

– Сэр. Я не слышал слово «сэр».

– Ну, сэр.

– То-то же, – довольно ухмыльнулся сосед и снова включил обороты двигателя на полную мощь.

На дороге возле дома Ричарда остановилась машина желтого цвета. Из такси вылезли его друзья – Джордж и Мона.

Они жили неподалеку от предместья, в городе Ватерфолл-сити. Когда-то Ричард Тейлор учился с ними в одном колледже, и в то время даже пробовал приударить за Моной, но она выбрала его веселого, кудрявого друга. Джордж при всяком удобном случае подшучивал над Ричардом по поводу его неудавшихся ухаживаний. Однако ни это обстоятельство, ни какие-либо другие не помешали им остаться друзьями. Ричард был отходчивым парнем, да и главным увлечением всей его жизни была и оставалась наука.

Пара молодых людей вошла в дом. Дейзи, виляя хвостом, радостно их встретила. Собака знала – они обязательно принесут ей что-нибудь поесть. Увлекаясь работой, Ричард Тейлор частенько забывал ее покормить. Подобное отношение у него было и к Жаку, и к самому себе. Получив жареную куриную ножку от Джорджа, Дейзи удалилась на кухню.

– О, боже! – притворно ужаснулся попугай. – Опять птица! Неужели в супермаркетах больше не продают собачий корм?

– Привет, Жак! – весело бросил Джордж попугаю.

– И тебе не хворать, – ответил попугай с некоторой долей иронии. – О, Мона. Ты самый настоящий друг, – с демонстративной признательностью произнес Жак девушке, протянувшей ему мандарин.

Скотт, наконец, заглушил мотор газонокосилки и ушел в свой дом.

– Как дела, дружище? – обратился парень к Ричарду и без всякого перехода объявил: – А мы с Моной решили отправиться в путешествие в Египет.

– Предположим, не решили, а решил, – поправила его девушка.

Джордж и Мона на любую ситуацию в своей жизни смотрели с разных точек зрения и часто спорили, но их споры никогда не принимали характер взаимных обид.

– Несущественная поправка. – Джордж непринужденно плюхнулся на диван. – Мы же договорились всегда и во всем поддерживать друг друга. Один решил, второй согласился. Египет ждет нас, детка. Пирамиды, солнце, Красное море…

– И стая голодных акул, – закончила фразу девушка, опустившись рядом с ним.

– Перестань, по-твоему, акулы только и ждут, когда мы с тобой приедем и полезем купаться, чтобы съесть нас? Именно нас, а не кого-нибудь другого? В Египет съезжаются миллионы туристов со всего мира, я сам видел по «Нэшнл Джиографик». По теории вероятности…

– Не будем говорить про теорию вероятности, – прервала его Мона. – Ты, Джорджи, всегда умудряешься вляпаться в какие-нибудь происшествия.

– Мона, ты преувеличиваешь мои скромные способности, в этом плане мне не сравниться с нашим общим другом, выдающимся корреспондентом Америки Рональдом Митчеллом.

Парень насмешливо кивнул на большую фотографию на стене. Рядом с Ричардом, Джорджем и Моной стоял среднего роста юноша с обаятельной улыбкой во все лицо.

– Со своей стороны твердо обещаю – никаких приключений. Все будет, как полагается в туристических поездках: секс и экскурсии по историческим местам. Можно в обратном порядке. И больше ничего! Ну, кроме конечно, завтраков, обедов, ужинов.

Джордж в своей непосредственной манере протянул руку к фарфоровому кофейнику и попытался наполнить его содержимым фарфоровую чашку. Старинный сервиз достался Ричарду в наследство вместе с домом и старым «фордом» в гараже. Из носика не вылилось ни капли. Джордж зачем-то потряс кофейник, словно от этого действия могло что-то измениться. Затем открыл крышку и на всякий случай заглянул внутрь.

– Ни чая, ни кофе, – озадаченно буркнул Джордж. – Зачем он, вообще, стоит на столе?

– Здесь тебе не ресторан, – коротко пояснил ему Жак, усердно уплетая цитрусовый фрукт.

– Как ты можешь давать обещания на будущее, если даже сейчас не видишь, у твоего друга что-то произошло, – с упреком в голосе сказала девушка, указав глазами на Ричарда.

Джордж только теперь заметил, что у стоявшего возле своего стола с колбами Ричарда настроение не из лучших.

– С тобой все в порядке? – из чистой формальности спросил он друга.

Ричард вкратце рассказал друзьям о последней стычке с соседями и в завершение добавил с негодованием:

– Он еще утверждает, что кто-то ему предсказал, якобы он спасет мир от инопланетного вторжения. Полный бред! Какие инопланетяне? Какое вторжение? Голливудские выдумки. Я же стараюсь не для себя, для науки!

– Вот о себе как раз надо не забывать. Предлагаю отвлечься от науки и поехать с нами в Египет, – неожиданно предложила Мона.

Парни были явно озадачены. Еще несколько минут назад девушка активно сопротивлялась поездке. Однако Джордж не стал задумываться о неисповедимых путях женской логики и быстро подхватил ее идею.

– Действительно, Рич, почему бы тебе не присоединиться к нам? По крайней мере, в меню «Американские блюда» у акул будет больше выбора. – Он подмигнул Моне и добавил с шутливым сомнением: – Хотя, мне почему-то кажется, эти морские хищники не едят ученых.

– Я не знаю, что делать, они совершенно не дают мне работать, – продолжал возмущаться Рич, проигнорировав предложение своих друзей. – Примитивные люди, у которых на уме только две вещи – секс и покушать что-нибудь вкусненькое. Ерунда какая-то!

Джордж не согласился с таким вердиктом.

– По-моему, это не совсем ерунда. Если точнее сказать, совсем не ерунда. А ты как думаешь, Жак?

– Я ему уже говорил об этом, – ответил попугай, расправляясь с мандарином. – Одной наукой сыт не будешь!

Последняя реплика пробудила у Джорджа пищеварительный рефлекс. Он перевел взгляд на собаку. Дейзи с аппетитом облизывала косточку, оставшуюся от куриной ножки. Рефлекс усилил желудочные гаммы.

– Что-то и мне есть захотелось.

Джордж поймал взгляд друга, красноречиво говоривший, что его интересы сильно схожи с приоритетами соседей.

– Рич, ты не совсем правильно меня понял, – начал оправдываться парень. – Неужели ты думаешь, ха-ха, даже смешно, я настолько примитивен, что думаю только о сексе и еде? Как можно сравнивать меня, человека интеллигентного, с каким-то солдафоном?

– А разве не так? – улыбаясь, спросила его Мона. – Докажи, чем ты отличаешься от него. Но учти, я хорошо тебя знаю.

– Давай, хвастун, напряги извилины! Ждем от тебя десять отличий, – вставил свои едкое слово попугай.

Джордж задумался.

– Ну-у, я читаю книги.

– Книги? Какие? – сразу заинтересовался Ричард.

– Журналы, – уточнила девушка, – и то только «Плейбой».

– По-любому я не такой как этот сержант, – заявил Джордж уверенно.

– Доказательства, милый, – не приняла его доводы Мона.

– Во-первых, я не такой грубиян.

– Есть такое. Иначе бы я не согласилась стать твоей девушкой. Дальше?

– Разве этого мало? – притворно удивился Джордж. – Ну, хорошо, еще я люблю тебя, люблю путешествовать с тобой по всему миру. Я любознательный от природы, и у меня, в отличие от соседа Рича, хорошее чувство юмора.

– Убедил! Ты не такой как Скотт.

Мона рассмеялась. Впрочем, Жака ответы Джорджа совсем не убедили.

– Не вижу десяти отличий. Все равно, секс и гамбургеры у тебя на первом месте.

– Ну и зануда ты, Жак, – сказал Джордж. – Рич, как ты его только терпишь?

Молодой ученый рассудительно ответил:

– Жак объективен, как сама жизнь и законы физики. И любит пошутить.

– Так что, мой дорогой, объективный тест на интеллект ты не сдал.

Подкол Моны не достиг цели. Джордж его уже не слышал. Он изумленно смотрел в окно. На площадке деревянной вышки стоял сержант. Широко расставив ноги, бывший военный разглядывал безлюдные окрестности в армейский бинокль.

– Послушай, Рич, зачем твой сосед установил во дворе сторожевую вышку? – обратился Джордж к другу.

– Говорю же, псих. Поверил словам какой-то гадалки, будто спасет Землю от инопланетян. Вот и высматривает их в свой бинокль. У него в доме целый арсенал оружия припасен.

– Зачем? – удивилась Мона.

– На случай боя с космическими пришельцами.

– Действительно, странный тип, – задумчиво протянул Джордж. – Какие пришельцы могут быть в этом районе? Тут кроме него, Кэти, тебя и медведей гризли больше никого нет!

– А я, для тебя что, уже умер? – раздался сверху возмущенный голос Жака. – Или стал прозрачным?

Джордж удивленно повертел головой.

– Что? Тут есть кто-то еще? – Он взглянул наверх и с ехидцей в голосе произнес: – Ах, простите, как я мог забыть про говорящего попугая.

– Ладно, шутки в сторону. – Мона перешла на деловой тон. – Все ученые так увлекаются, что забывают про еду и отдых. Рич, тебе непременно нужно отдохнуть.

Под напористостью девушки Ричард слегка растерялся. И пока он перебирал в голове правильные формы отказа, Джордж решительно отрезал ему путь к отступлению:

– Что тут думать? Собирай кейс, рюкзак или что у тебя там. Все, никаких разговоров! Ты нам мешать не будешь.

Парень усмехнулся.

– У нас своя программа – секс и экскурсии, у тебя своя – экскурсии и никакого секса. Знаю я тебя, первым делом по всем музеям помчишься. Кстати, отличный шанс своими глазами увидеть тайны древних. Кто знает, может, ты решишь одну из загадок древних египтян? Мы с Моной верим в тебя.

В последней фразе прозвучали сомнительные нотки. Видя, что Ричард еще колеблется, Джордж бескомпромиссно заявил:

– Что стоишь? Самолет через два часа.

– Когда?! – всполошился Ричард. – Я не успею!

Джордж решительно встал с дивана и посмотрел на ручные часы.

– Время пошло!

– И думать нечего – езжай! – поддержал идею попугай. – Может, у тебя получится отбить свою девушку у этого фаната «Плэйбоя».

Джордж шутя погрозил Жаку пальцем.

– Друзья, прошу меня извинить, но я никуда не поеду.

Ричард подошел к рабочему столу и стал суетливо расставлять упавшие колбочки.

– У меня целая куча незаконченных экспериментов. И без того отстаю от своего графика. Нет, Джордж, ты меня знаешь, если я что-то решил, то любые уговоры бесполезны.

Впрочем, как показала жизнь, любые уговоры оказались отнюдь не бесполезны.

Спустя пятнадцать часов молодой ученый, покачиваясь на верблюде, двигался по египетской пустыне в сторону пирамид. На двух соседних «кораблях пустыни» плыли его друзья. Джордж как ребенок восторгался красотами пейзажа.

– Какая красота! Все естественно и натурально, как было тысячи лет назад. Эту экзотику нужно ощущать на себе, вживую, а не по телевизору.

Неожиданно идущий впереди верблюд, на котором сидел проводник араб, с шумом выпустил большое количество внутренних газов.

– Впрочем, не все прелести Востока нужно ощущать на себе, – отреагировал неунывающий Джордж и брезгливо помахал ладонью перед носом. – Фу, почему в комплекте с верблюдом туристам не выдают противогазы? Задохнуться же можно.

Ричард и Мона весело рассмеялись. Молодой ученый уже не сожалел о «принятом» решении. Порой действительно нужно отвлечься от рутинных изысканий. В приподнятом состоянии духа Ричард созерцал саму Историю.

*****

За несколько дней путешествия друзья побывали почти во всех исторических местах Египта – Долина фараонов, пирамиды, музеи. Лишь одно обстоятельство мешало наслаждаться тайнами древнего мира – назойливые продавцы псевдо-древностей.

В Египте в каждой посещаемой туристами точке торговали сувенирами и изделиями, которые, как уверяли беззастенчивые коммерсанты, принадлежали самим фараонам, и оказались у них по чистой случайности. И только крайняя нужда в денежных средствах заставляет их продавать «древние» реликвии, принадлежавшие предкам. В противном случае они бы ни за что на свете не расстались со столь дорогими их сердцу вещами.

Нельзя было и шагу ступить, чтобы очередной предприимчивый египтянин не кинулся предлагать туристам безделушку времен Рамсеса II или фараона Эхнатона.

Так было и в этот день. Друзья бродили по узким улочкам старого города. Ричард засмотрелся на экзотические постройки и отстал от Джорджа и Моны.

– Посмотри, друг, ожерелье времен царицы Нефертити, – подскочил к нему юркий продавец с глазами жулика.

Ричарду Тейлору достаточно было бегло взглянуть на украшение, чтобы определить его возраст.

– Это ожерелье современной работы. Таких камней в Египте в те времена не было.

Пойманный на лжи продавец подделок ничуть не смутился.

– Египет был самой богатой страной на Востоке, сюда привозили товары со всего мира, – по-азиатски ловко выкрутился араб и потряс ожерельем перед лицом Ричарда. – Девушке своей возьми. Очень древняя вещь. Сама царица носила его на шее.

Ричард, не слушая его, побрел дальше. Но полюбоваться красотами старого города ему так и не дали.

– Возьми, друг, статуэтку бога Осириса, стояла в гробнице Тутанхамона, отдам недорого, всего за двести долларов, – голосом заговорщика обратился к нему очередной торговец.

Ричард отмахнулся от него, как от назойливой мухи, но продавец и не думал так просто упустить клиента.

– Возьми, не пожалеешь! Уникальная вещь. Тебе как хорошему человеку скину цену – отдам за сто.

Молодой ученый, стараясь не обращать на торговца внимания, шел дальше. Араб не отставал, постепенно скидывая цену за «редкую» статуэтку.

– Вот моя окончательная цена – пятьдесят, и ни долларом меньше.

– Послушайте, – не выдержал Ричард, – то, что вы предлагаете мне – обыкновенная подделка, оригинал находится в Париже. Слышали про Лувр? Я был там в прошлом году и видел ее собственными глазами.

– Это в вашем Лувре-мувре подделка, а у меня оригинал, и ему три тысячи лет, – не моргнув глазом, солгал араб.

Ричард взял статуэтку в руки, внимательно осмотрел ее со всех сторон и убежденно заявил:

– Вашему «оригиналу» от силы месяц давности.

– Два месяца, – со снисходительной улыбкой поправил его продавец. – Бери, бери, не пожалеешь!

До египтянина вдруг дошло, что в азарте торговли он глупо проговорился. На смуглом лице отразилось небывалое удивление.

– Как ты догадался?

Ричард помялся из скромности и пояснил:

– Простите, я хоть и молодой, но все-таки ученый, и в таких вещах разбираюсь отлично.

Возникла неловкая пауза. Через мгновение араб перевел взгляд куда-то наверх и воскликнул:

– О! Птица!

Ричард машинально поднял голову. В прозрачном синем небе отливало золотом жаркое солнце и не наблюдалось ни единого пернатого существа. Жуликоватый продавец выхватил из рук Тейлора статуэтку и мгновенно растворился в пестрой толпе.

Нестандартный маневр восточной торговли развеселил молодого ученого. В приподнятом настроении он двинулся дальше. Тесные улочки переплетались, образуя настоящий лабиринт. Ричарду странным образом удалось не заблудиться.

Случайно он забрел в живописную лавку. Внутри – желанная после уличной жары прохлада. Чуть не до потолка товар, подделанный под старину. Как и на рынке, все пропитано своеобразным ароматом восточных специй. В углу магазинчика среди колоритного восточного хлама то ли просто брошенного, то ли своеобразно разложенного, Ричард обнаружил современный холодильник и работающий на нем телевизор.

Как это было ни странно, на экране египетского телевизора Ричард Тейлор с удивлением увидел своего друга, журналиста Рона Митчелла.

Рон сидел за столом в каком-то ночном стрип-клубе и интервьюировал веселую компанию незнакомых Ричарду молодых людей. На высоком подиуме возле них танцевала хорошенькая девушка с привлекательными формами. Музыка ускорила темп, стриптизерша сбросила на голову Митча последние детали своей одежды. На сиявшем лице журналиста свободно читались его мысли. Разумеется, озвучивать их вслух он не собирался. Ричард усмехнулся – пронырливый корреспондент точно знал, как поднять свой рейтинг. И с местом проведения репортажа он не промахнулся.

Смуглый продавец с плутоватым лицом, по возрасту чуть старше Ричарда, заметил потенциального клиента. Он убавил звук и по-восточному поздоровался:

– Салам аллейкам! Вижу, вы американец. – Он окинул клиента профессиональным взглядом. – Я знаю, что нужно американцу с невысоким доходом. Думаю, вам нужен…– Он порыскал глазами по одному ему ведомому «упорядоченному» ассортименту товаров. – Вот этот кувшин изящной работы украсит камин в вашей гостиной.

– Но у меня нет камина, да и гостиной, если называть вещи своими именами, тоже нет, – вежливо ответил Ричард, немного удивленный проницательностью торговца.

Продавец слегка растерялся. На одно мгновение.

– А полка, хоть какая-нибудь, в вашем доме есть?

– Полка? – задумался Ричард. – Полки нет. Только холодильник.

– Отлично! – быстро нашелся продавец и вдохновенно продолжил: – Только представьте, как будет смотреться этот замечательный серебряный кувшин на вашем холодильнике.

Ричард мысленно представил свой обшарпанный холодильник и экзотический кувшин. К дизайнерскому сочетанию такое соседство не имело никакого отношения.

Продавец продолжал рекламировать свой товар:

– Это ручная работа самых известных мастеров Египта, которые работают по древней технологии. Заметьте, я не говорю, что кувшин из гробницы фараонов, как лгут те жалкие торгаши, – он презрительно кивнул головой в сторону улицы. – Я говорю прямо, вещь современная, но она точная копия тех, что были сотворены во времена фараонов. Я честный торговец и своим клиентам говорю только чистую правду.

«Честный» продавец безбожно врал. Ричард отлично видел, кувшин был сделан не из серебра, а из мельхиора. Об этом говорил даже штамп завода на донышке изделия. Но молодой ученый посчитал бесполезным доказывать торговцу обратное и промолчал.

– Вы сделаете непростительную ошибку, если не приобретете его. До конца дней своих будете сожалеть о том, что, побывав в Египте, вы не купили за какие-то несчастные двести долларов великолепный серебряный кувшин.

Тратить свои скудные средства на предметы «роскоши» молодой ученый не захотел. Его могли заинтересовать только предметы старины, хранившие дух и энергетику былых времен. Чтобы отвязаться от араба, он за тридцатку приобрел нагрудное ожерелье из самоцветов. С него свисала пластина из серебра с полустертыми рисунками. На вид ожерелье выглядело несовременным, и содержание в нем драгоценного металла казалось незначительным.

Ричарду оно приглянулось. Что-то в нем притягивало внимание молодого ученого. Наверно, из всех продаваемых в лавке товаров ожерелье по-настоящему было древним.

– Старинное?

Араб, пересчитывая деньги, только пожал плечами.

– Откуда оно у вас? – снова спросил Ричард.

– В пустыне нашел, в песке, – признался торговец. Возле ожерелья молодой ученый заметил браслет и кольцо с похожими надписями. Ричард повертел в руках браслет, но посчитал нужным больше не тратиться и положил его на прежнее место.

Любопытство клиента не осталось без внимания. Продавец живо предложил ученому вазочку из оникса с увещеваниями, что та будет замечательно смотреться на столе. Но молодой ученый твердо решил – на сегодня с него хватит покупок – и направился к выходу. Араб взял непроданную вазочку, встал на прямоугольный металлический предмет и убрал товар повыше на полку. Затем сделал пару шагов назад, разглядывая, правильно ли все лежит.

Ричард остановился. Его удивил необычный вид так называемой подставки.

– Позвольте спросить?

– А, вы все-таки передумали, – обрадовался египтянин.

– Нет. Меня интересует ящик, на котором вы только что стояли. Я никогда прежде такого не видел.

– А-а, вот вы о чем, – разочарованно протянул араб. – Это просто подставка, чтобы дотянуться до верхней полки.

– Я понимаю, что вы используете его как подставку, но я хотел бы знать его истинное назначение. Откуда он у вас?

Торговец задумчиво посмотрел на предмет.

– Сказать честно, я и сам хотел бы знать, что это за штуковина. Кого только не спрашивал. Никто не смог дать мне ответ. Дома от него никакой пользы. Я и принес сюда, хоть для чего-то пригодится.

– Могу я посмотреть? Видите ли, я занимаюсь наукой. Возможно, мне удастся понять его предназначение.

Араб положил на прилавок металлический ящик. Грязной тряпкой махнул с него пыль.

– Пожалуйста.

Загадочный ящик имел прямоугольную форму, с закругленными на концах краями, на вид металлический, но в тоже время легкий на вес. По периметру проходила едва видная щель, сбоку виднелись разъемы, напоминавшие компьютерные. На широкой части выдавлен странный рисунок с непонятными надписями. Раскрыть ящик Ричарду не удалось. Необъяснимое чувство подсказывало ему – внутри скрывается какая-то тайна.

– Он похож на прибор, пока не могу понять какой. Все-таки откуда он у вас? – спросил он еще раз у торговца.

Египтянин посмотрел на американца изучающим взглядом.

– Поклянитесь, что вы никому не расскажете!

Давая твердое обещание, Ричард постарался, чтобы продавец не заметил его внутренней усмешки. Он и не надеялся, услышать от араба правдивую историю.

– Хорошо, вам скажу, больше никому не скажу. Понравились вы мне, вызываете доверие…

Торговец замолчал, на его лице появилось таинственное выражение. Он подозрительно огляделся – не подслушивает ли кто – и шепотом добавил:

– Это из гробницы фараона…

Ричард не выдержал и рассмеялся.

– Только что на рынке, прежде чем я зашел в вашу лавку, мне пытались продать поддельную статуэтку, уверяя, что она из гробницы фараона.

– Вы мне не верите?! – Араб был обескуражен таким отношением американца.

– Я бы охотно вам поверил, но ящик совсем не похож на старинный. Он скорее выглядит как современный прибор.

– Вот все так и думают, – сокрушенно согласился араб. – Только я говорю правду. Эта вещь принадлежит моему отцу, и мой отец сказал, что она древняя. А мой отец никогда меня не обманывал, а ему сказал об этом мой дед, его отец, который тоже никогда не обманывал своего сына, да будет он счастлив в раю.

Продавец поднял глаза вверх.

– А ему она досталась от его деда, которого я не знал, но думаю, что он тоже никогда не обманывал своих детей. Мир его праху, да простит его Аллах за грехи.

Он воздел руки к воображаемым небесам.

Ричард тоже поднял глаза вверх, но почему-то увидел там не рай, а грязный потолок лавки, завешенный пыльной паутиной. Ученый подумал, что какая-то доля истины в словах араба все же есть – паутина наверно висит здесь с тех самых древних времен.