Читать книгу: «Детективные истории. Диета для покойника», страница 2

Глава 3: Клад или ловушка

Ночь я провела в кошмарных снах, где мэр Грачёв гонялся за мной по бесконечным коридорам с фотоаппаратом наперевес, а тётя Матрёна появлялась из-за каждого угла и шептала: "Не всё то золото, что блестит." Проснулась я разбитой и с твёрдым намерением разобраться с этой историей до конца.

Пока пила утренний кофе, перечитывала письмо покойной родственницы. Особенно меня заинтриговала фраза про "первый подарок" и "дальше – действуй по обстоятельствам". Значит, тётя Матрёна предполагала, что найденные фотографии – это только начало. Но где искать продолжение?

Приехав в Василёво около одиннадцати утра, я первым делом ещё раз внимательно осмотрела дом. Может быть, я что-то упустила? В спальне, кроме фотографии молодожёнов, на комоде стояли ещё несколько рамочек с семейными снимками. Большинство были чёрно-белыми, явно довоенными или послевоенными. Но один цветной снимок привлёк моё внимание.

На фотографии была изображена тётя Матрёна, уже немолодая, стоящая рядом с мужчиной в форме почтальона. Они держали в руках какой-то документ и улыбались. На обороте было написано: "С Иваном Петровичем, 1985 год. Спасибо за верность." Странная надпись. Верность чему? И кто такой этот Иван Петрович?

Я спустилась на кухню и стала методично осматривать все ящики и шкафчики. В одном из них, за банками с крупой, обнаружилась небольшая записная книжка в клеёнчатой обложке. Это была не та, что я видела вчера на столе, а другая, потоньше.

Открыв книжку, я поняла, что попала в золотую жилу. Это был своего рода дневник наблюдений тёти Матрёны. Записи велись неровным почерком, явно в разное время.

"15 мая 2018 года. Олег опять приезжал ночью. Свет в его доме горел до утра. Зина говорит, что видела, как он что-то фотографировал возле школы."

"22 мая 2018 года. В магазине встретила Грачёва. Он очень нервный стал, всё время оглядывается. А ведь раньше такой важный ходил, со всеми здоровался."

"1 июня 2018 года. Олег подходил ко мне, расспрашивал про Ваську. Говорит, что интересуется историей деревни. Но я-то помню, что Васька не только свадьбы снимал."

Значит, тётя Матрёна действительно что-то подозревала! И она явно знала больше, чем казалось на первый взгляд. Я продолжила читать.

"10 июня 2018 года. Нашла в сарае старый архив Васьки. Господи, что он только не фотографировал! И не только праздники. Есть там снимки поинтереснее. Надо хорошо подумать, что с ними делать."

"20 июня 2018 года. Олег предложил помочь разобрать Васькины фотографии. Говорит, что это исторически ценно. Но что-то мне не нравится, как он на некоторые снимки смотрит. Слишком уж заинтересованно."

"15 июля 2018 года. Решила часть фотографий спрятать. Мало ли что. Васька всегда говорил: не все тайны должны выйти наружу сразу. Но и молчать вечно нельзя."

"3 августа 2018 года. К Олегу гости приезжали. Мужчины в дорогих костюмах. Долго с ним разговаривали, потом уехали. А он после этого стал ещё чаще в мою сторону поглядывать."

Последняя запись была датирована октябрём прошлого года:

"12 октября 2023 года. Чувствую, что время моё подходит. Сердце всё чаще болит. Надо думать, кому передать Васькины фотографии. Олегу не доверяю, а больше некому. Может, племянница когда-нибудь приедет? Галочка у нас умная была в детстве. Если что – она разберётся."

У меня мурашки по коже побежали. Получается, тётя Матрёна специально оставила мне эту загадку! Она подозревала Олега в чём-то нехорошем и не хотела доверять ему семейный архив.

Но где же остальные фотографии? В записной книжке упоминался сарай. Я взяла ключи и отправилась туда.

Сарай оказался довольно просторным, но захламлённым. Вдоль стен стояли старые шкафы, ящики, садовый инвентарь. В углу громоздился стол, заваленный всякой всячиной. Я принялась методично всё осматривать.

В одном из шкафов, за старыми одеялами, обнаружился чемодан. Тяжёлый, кожаный, с латунными замками. Замки, к счастью, не были заперты. Открыв чемодан, я ахнула.

Внутри лежали аккуратно разложенные фотоальбомы, коробки с плёнками, увеличитель и прочие принадлежности фотографа. Это был настоящий архив Василия Петровича! Я достала один из альбомов и принялась его листать.

Сначала шли обычные снимки – свадьбы, праздники, семейные портреты. Но чем дальше, тем интереснее становилось содержание. Василий, оказывается, фотографировал не только радостные события. Среди снимков попадались кадры заседаний сельсовета, встреч местных чиновников, каких-то официальных церемоний.

А в самом конце альбома я нашла то, что заставило моё сердце забиться быстрее. Несколько чёрно-белых фотографий, на которых молодой Грачёв принимал от кого-то конверты. Снимки были сделаны скрытой камерой, явно без ведома объектов съёмки. И датированы они были 1985 годом!

Значит, мэр занимается коррупцией уже почти сорок лет! А Василий Петрович это каким-то образом знал и документировал. Но зачем? И почему молчал все эти годы?

Я принялась изучать другие альбомы. В них тоже попадались подозрительные снимки – не только с Грачёвым, но и с другими людьми. Какие-то встречи в кафе, передача пакетов, рукопожатия возле дорогих машин. Целая коллекция компрометирующих материалов!

И тут до меня дошло. Василий Петрович был не просто фотокорреспондентом. Он занимался чем-то вроде частного расследования! А может быть, работал на кого-то из вышестоящих органов? В семидесятых-восьмидесятых годах такое вполне могло быть.

В одной из коробок с плёнками я обнаружила конверт с надписью "Для Матрёнки на случай чего". Внутри было письмо, написанное рукой Василия:

"Дорогая моя Матрёнушка! Если ты читаешь это письмо, значит, со мной что-то случилось. Не хочу тебя пугать, но работа у меня была не простая. Кое-что я знал такое, что некоторым людям очень не нравилось. Фотографии в альбомах – это не просто семейные снимки. Среди них есть очень важные документы. Если что-то случится, передай их в милицию. Но только не местную – там свои интересы. Береги себя, родная."

Теперь многое прояснилось! Василий действительно занимался каким-то расследованием, а его смерть в автокатастрофе могла быть вовсе не случайной. И тётя Матрёна всё эти годы хранила его тайну.

Но почему она решила передать архив мне? И главное – насколько это опасно?

Я собрала самые важные фотографии в отдельную папку и спрятала обратно в чемодан. Остальное решила пока оставить в сарае. Нужно было срочно подумать, что делать дальше.

Выходя из сарая, я услышала скрип калитки. Кто-то зашёл во двор. Я быстро заперла сарай и вышла к дому. На дорожке стояла тётя Зина с корзинкой в руках.

"А, Галочка! Как хорошо, что дома. Принесла вам огурчиков свежих, – сказала она, но глаза её бегали как-то неспокойно.

"Спасибо, тётя Зина. Проходите в дом, чай попьём."

"Да я мимоходом. Вы тут долго будете? А то Олег Викторович интересовался, дома ли вы. Говорит, хотел бы поговорить о чём-то важном."

При упоминании об Олеге у меня ёкнуло сердце. После прочитанных записей тёти Матрёны он казался мне ещё более подозрительным.

"А он сам не мог подойти, раз интересовался?" – спросила я осторожно.

"Так он и подходил, только вас не было. Говорит, дело деликатное, лучше наедине поговорить. А я думаю, может, вы про Матрёнкины вещи с ним посоветоваться хотите? Он же образованный человек, в антиквариате разбирается."

Ага, размечтались! Я уже поняла, что Олегу очень хочется заполучить тётин архив. И судя по записям в дневнике, он не первый год за этим охотится.

"Спасибо за совет, тётя Зина. Но я пока сама разбираюсь. Если что – обращусь."

"Ну как знаете. А Олег Викторович говорил, что у него есть интересная информация про вашу тётушку. Может, стоит выслушать?"

"Какая информация?" – насторожилась я.

"Да я и сама толком не знаю. Он так, намёками говорил. Что-то про её прошлое, про мужа её покойного. Говорит, Василий Петрович не просто фотографом был."

Становилось всё интереснее. Значит, Олег действительно что-то знает о деятельности Василия. И теперь пытается через тётю Зину выйти на меня.

"Хорошо, я подумаю. Может быть, действительно стоит встретиться."

Тётя Зина обрадовалась:

"Вот и правильно! А то знаете, в деревне всякие разговоры ходят. Говорят, что Матрёнка перед смертью кому-то звонила, волновалась очень. И Семён Иванович рассказывал, что видел, как она ночью в сарай ходила, что-то там делала."

"Какие разговоры?" – поинтересовалась я.

"Да всякие. Кто говорит, что у неё деньги были припрятаны, кто – что золото ещё довоенное. А Олег Викторович намекал, что могли быть и документы ценные. Исторические, так сказать."

Я начинала понимать, что попала в очень сложную ситуацию. Олег явно догадывается о существовании архива Василия и всеми силами пытается до него добраться. Но зачем? Если он действительно журналист-расследователь, то такие материалы должны быть ему только в радость. А если нет?..

"Тётя Зина, а скажите, Олег давно интересуется семьёй тёти Матрёны?"

"Да уже года два как минимум. Всё про Василия Петровича расспрашивал, какой он работой занимался, с кем общался. Я сначала думала, что для какой-то статьи материал собирает. Но потом заметила, что больше всего его интересуют фотографии."

"А он их видел когда-нибудь?"

"Ну как же, конечно! Матрёнка ему несколько альбомов показывала. Он очень внимательно их рассматривал, даже в лупу какую-то. А потом предлагал купить некоторые снимки, говорил, что для музея нужны."

"И что тётя Матрёна?"

"А она отказалась. Говорила, что это семейная память, продавать не будет. Он после этого ещё несколько раз предлагал, даже цену увеличивал. Но она стояла на своём."

Картина становилась всё яснее. Олег пытался выкупить у тёти Матрёны компрометирующие снимки, но она не соглашалась. И теперь, после её смерти, он надеется получить архив через меня.

"А он больше не настаивал?"

"Настаивал, ещё как! В последние месяцы прямо навязывался. То поговорить заходил, то помощь предлагал. А Матрёнка всё больше замыкалась. Даже мне жаловалась, что он надоел ей со своими расспросами."

Мы ещё немного поговорили о бытовых мелочах, потом тётя Зина ушла, а я осталась размышлять об услышанном. Становилось очевидным, что Олег далеко не тот, за кого себя выдаёт. Настоящий журналист-расследователь наверняка обрадовался бы возможности получить доступ к таким материалам. А этот почему-то пытается их купить и скрыть.

Значит, он работает не на правосудие, а против него. Возможно, его наняли те самые люди, которые изображены на компрометирующих снимках. Мэр Грачёв, например.

Я вернулась в дом и ещё раз внимательно изучила дневниковые записи тёти Матрёны. Особенно меня заинтриговала запись о "гостях в дорогих костюмах", которые приезжали к Олегу. А что если это были представители мэра или даже он сам?

Нужно было срочно что-то предпринимать. Хранить такие опасные материалы у себя было рискованно. Но и избавляться от них не хотелось – всё-таки это могло быть единственным способом восстановить справедливость.

Я решила сделать копии самых важных фотографий и спрятать их в разных местах. Оригиналы тоже нужно было перепрятать – сарай уже не казался мне надёжным укрытием.

К вечеру, закончив с фотографирование самых важных снимков на телефон, я задумалась о том, кому можно доверить эту информацию. В районной полиции, как справедливо замечал покойный Василий, могли быть свои интересы. Нужно было искать кого-то на более высоком уровне.

А пока что необходимо было очень осторожно вести себя с Олегом. Он явно не подозревает, что я уже нашла архив и знаю о его истинных намерениях. Это давало мне некоторое преимущество.

Когда уже смеркалось, я заперла дом и собралась ехать домой. И тут услышала, как хлопнула калитка. Во двор зашёл Олег Викторович. Выглядел он как-то напряжённо, в руках держал небольшой портфель.

"Добрый вечер, Галина Петровна. Не помешал? Хотел с вами поговорить."

"Добрый вечер. Я как раз собиралась уезжать."

"Это ненадолго. Дело важное." Олег подошёл ближе, и я заметила, что глаза у него какие-то лихорадочные. "Я много думал после нашей вчерашней встречи. Решил, что должен рассказать вам кое-что о вашей тёте и её муже."

"Слушаю."

"Василий Петрович был не совсем тем, за кого себя выдавал. Он сотрудничал с органами, собирал информацию о некоторых людях. В том числе и компрометирующую."

"Откуда вы это знаете?"

"У меня есть свои источники. Я ведь журналист, профессионально этим занимаюсь." Олег открыл портфель и достал папку с документами. "Вот, посмотрите. Копии из архивов КГБ. Василий Петрович действительно был осведомителем."

Я взяла протянутые бумаги. Они выглядели вполне официально – гербовые печати, подписи, даты. Но что-то в них меня насторожило.

"Зачем вы мне это показываете?"

"Понимаете, Галина Петровна, после смерти Василия остались некоторые материалы. Фотографии, документы. Они представляют интерес для историков, но в то же время могут навредить людям, которые давно исправились. Я предлагаю купить у вас весь архив за хорошие деньги. Вы получите приличную сумму, а материалы попадут в надёжные руки."

Ага, вот в чём дело! Олег пытается меня запугать и одновременно подкупить. Но его легенда про архивы КГБ меня не убедила. Во-первых, такие документы просто так не рассекречивают. Во-вторых, я уже читала письмо Василия жене, и он там ничего не писал про сотрудничество с органами.

"А если я не соглашусь продавать?"

Лицо Олега потемнело.

"Тогда эти материалы могут попасть не в те руки. Есть люди, которым очень не понравится, если некоторые старые истории всплывут наружу. Понимаете, о чём я?"

Это уже звучало как угроза. Я сделала вид, что подумываю над предложением.

"А сколько вы готовы заплатить?"

"Пятьсот тысяч рублей. Наличными. За всё, что найдёте в доме."

Сумма была внушительная. Для подкупа библиотекарши – просто огромная. Значит, материалы действительно очень ценные, раз кто-то готов за них столько платить.

"Мне нужно подумать."

"Конечно. Но долго не раздумывайте. Предложение ограниченное." Олег убрал документы обратно в портфель. "Кстати, я бы не рекомендовал никому рассказывать о нашем разговоре. Для вашей же безопасности."

С этими словами он развернулся и ушёл. А я осталась стоять во дворе с колотящимся сердцем. Теперь я окончательно убедилась, что попала в очень серьёзную игру. И ставки в ней явно превышают пятьсот тысяч рублей.

Всю дорогу домой я размышляла о том, что делать дальше. Очевидно, что нужно как можно скорее передать найденные материалы в надёжные руки. Но прежде необходимо было обезопасить себя – сделать копии и оставить их у кого-то из доверенных людей.

Приехав домой, я первым делом позвонила подруге Люде и попросила её завтра приехать в Василёво.

"Людка, мне нужна твоя помощь. Дело серьёзное, возможно, опасное."

"Галка, ты меня пугаешь. Что случилось?"

"Потом объясню. Приезжай утром, и захвати с собой флешку. Большую."

"Ладно, приеду. Но, чур потом всё расскажешь!"

Я пообещала всё рассказать и легла спать. Но заснуть долго не могла – в голове крутились мысли о найденном архиве и угрозах Олега. Чувствовала я, что завтра будет очень трудный день.

А под утро мне приснилась тётя Матрёна. Она сидела в своём огороде и говорила: "Галочка, не бойся. Правда всегда всплывает наружу. Только будь осторожна – волки в овечьих шкурах опаснее настоящих хищников."

Проснулась я с чётким пониманием: назад дороги нет. Тётя Матрёна доверила мне свою тайну не просто так. И я должна довести дело до конца, чего бы мне это ни стоило.

Глава 4: Убийство в сарае

Проснулась я на рассвете с ощущением, что в доме кто-то есть. Нет, не в моей съёмной квартире, а в доме тёти Матрёны. Такое странное чувство, словно кто-то мысленно меня туда зовёт. Сначала я подумала, что это нервы после вчерашнего разговора с Олегом, но беспокойство не проходило.

К восьми утра я уже была в дороге. Всю ночь меня мучили вопросы: а что если Олег не станет ждать моего решения? Что если он попытается сам найти архив? Ведь я довольно неумно намекнула ему, что кое-что уже нашла.

Подъезжая к Василёву, я заметила, что у дома Олега стоит его чёрная машина. Значит, он не уехал, как обычно. Это меня немного успокоило – по крайней мере, он не шастает по чужим участкам среди ночи.

Припарковавшись у своих новых владений, я первым делом проверила дом. Всё было в порядке, никаких признаков взлома. Потом отправилась к сараю – проверить, не трогал ли кто-нибудь чемодан с архивом.

И тут-то меня ждал сюрприз.

Дверь сарая была приоткрыта, хотя вчера я её точно заперла. Внутри валялись разбросанные садовые инструменты, опрокинутые ящики, а посреди всего этого хаоса лежал Олег Викторович. Лежал очень неподвижно, с закрытыми глазами и неестественно вывернутой рукой.

Первая мысль была: "Господи, он что, умер от инфаркта, пока искал мой архив?" Вторая: "А вдруг он притворяется?" Третья, самая паническая: "А что если он действительно мёртв, а меня обвинят в убийстве?"

Я осторожно подошла ближе и потрогала его за плечо. Никакой реакции. Попробовала нащупать пульс на шее, как показывают в фильмах. Ничего. Олег Викторович определённо приказал долго жить.

У меня задрожали руки, и я достала телефон. Первым порывом было позвонить в "Скорую", но здравый смысл подсказал, что помочь уже никому нельзя. Нужна полиция.

"Алло, это служба экстренного реагирования?"

"Слушаю вас."

"Я… я нашла мёртвого человека. В сарае. В деревне Василёво."

Диспетчер задала несколько вопросов, записала мои данные и адрес, пообещала, что наряд приедет в течение получаса. А мне оставалось только ждать и стараться ни к чему не прикасаться.

Я вышла из сарая и села на крыльцо. Руки всё ещё тряслись, а в голове крутилась одна мысль: "Не может быть, чтобы это был случайный инфаркт. Слишком уж всё подозрительно."

Во-первых, что Олег вообще делал в моём сарае среди ночи? Явно искал архив. Во-вторых, почему дверь была открыта? Если он внезапно умер, то кто её открыл? В-третьих, почему вокруг такой беспорядок? Словно кто-то что-то искал или с кем-то дрался.

Минут через двадцать во двор въехала машина ДПС, а следом за ней – скорая помощь. Из первой вышли двое полицейских: старший лейтенант Кожемяко – мужчина лет сорока с усами и добродушным лицом – и совсем молоденький сержант Петров.

"Вы вызывали?" – спросил Кожемяко, подходя ко мне.

"Да, я. В сарае… там человек лежит. Мёртвый."

Полицейские прошли в сарай, а я осталась ждать. Минут через пять вышел Кожемяко.

"Действительно, мужчина скончался. Документы при нём есть – Сокольский Олег Викторович. Вы его знали?"

"Он мой сосед, вон в том доме живёт," – показала я через дорогу. – "То есть жил."

"А что он делал в вашем сарае?"

Вот тут-то и начались сложности. Я не могла же рассказать про компрометирующие фотографии мэра и попытки Олега их выкупить. Пришлось импровизировать.

"Не знаю. Вчера он заходил, интересовался антикварными вещами тёти Матрёны. Говорил, что разбирается в старинных предметах. Может быть, решил посмотреть, что в сарае лежит?"

"А сарай у вас был заперт?"

"Конечно. Я же не местная, всегда всё запираю."

Кожемяко записал мои показания, потом снова ушёл в сарай. Оттуда донёсся голос молодого сержанта:

"Товарищ старший лейтенант, а тут чемодан какой-то стоит. Тяжёлый очень."

Моё сердце ухнуло вниз. Чемодан с архивом! Если они его откроют и найдут компрометирующие фотографии, начнутся вопросы, на которые я не смогу ответить.

"Что в чемодане?" – спросил Кожемяко, выходя из сарая.

"Старые фотографии. Семейный архив."

"Понятно. А замок, почему сломан?"

Я посмотрела на старшего лейтенанта растерянно. Какой сломан замок? Вчера же всё было в порядке!

"Не знаю. Вчера он был цел."

Кожемяко задумчиво почесал подбородок.

"Получается, покойный пытался чемодан вскрыть. Интересно, зачем ему понадобились ваши семейные фотографии?"

Тут подошёл врач скорой помощи – пожилой мужчина с седой бородкой.

"Ну что, доктор?" – спросил Кожемяко.

"Предварительно – остановка сердца. Но странно…"

"Что странно?"

"Видите этот синяк на виске? И ещё царапины на руках. Словно он с кем-то дрался. А на затылке шишка приличная."

У меня внутри всё сжалось. Значит, я была права – это не естественная смерть!

"То есть это убийство?" – спросила я.

Врач пожал плечами:

"Я не следователь. Могу только сказать, что травмы есть. А вот от чего они – от драки, от падения или от чего ещё – это уже не моё дело."

Кожемяко распорядился оградить сарай лентой и вызвать следователя. А мне велел никуда не уезжать и ждать дополнительных вопросов.

Часа через полтора приехал следователь Чумаков – мужчина лет пятидесяти, в очках, с портфелем и очень серьёзным выражением лица. Он долго осматривал место происшествия, фотографировал, что-то измерял, делал записи.

Потом подошёл ко мне:

"Рассказывайте всё с самого начала. Когда вы последний раз видели покойного? О чём с ним разговаривали?"

Я повторила свою версию про антиквариат, но Чумаков слушал внимательно и задавал уточняющие вопросы. Чувствовалось, что он опытный следователь и просто так от него не отделаешься.

"А почему он решил, что у вас есть что-то ценное?"

"Ну, дом старый, вещей много. Люди часто думают, что в старых домах антиквариат прячется."

"И вы ему показывали эти фотографии?"

"Нет, не показывала. Я их сама толком не рассматривала."

"А зачем тогда чемодан на замок?"

Этот вопрос поставил меня в тупик. Действительно, если там просто семейные снимки, зачем их так тщательно прятать?

"Тётя была скрытной. Может быть, считала фотографии очень личными."

Чумаков что-то записал и продолжил:

"Версия такая: покойный пришёл ночью, чтобы осмотреть ваш сарай. Взломал замок на чемодане, но тут случился сердечный приступ. Упал, ударился головой о стеллаж, получил травмы и скончался."

"А почему дверь сарая была открыта?"

"Может быть, он её не закрывал. Или ветром открыло."

Мне эта версия категорически не нравилась. Слишком много совпадений и нестыковок. Но спорить со следователем я не решилась.

Тут во двор зашла тётя Зина. Увидев полицейских, она чуть не упала от любопытства.

"Ой, что случилось? Что за переполох?"

"Олег Викторович умер," – коротко объяснил Чумаков.

"Как умер?! – ахнула тётя Зина. – Когда? Где?"

"В сарае. Ночью, видимо."

Тётя Зина стала креститься и охать. Потом вдруг спросила:

"А что он в сарае делал? Он же никогда по чужим дворам не лазил."

"Вот и мы хотим знать," – мрачно сказал следователь. – "Вы не видели ничего подозрительного вчера вечером?"

"Да нет… Хотя постойте!" Тётя Зина сосредоточилась. "Я же рано ложусь, в десять уже сплю. Но ночью проснулась – собака соседская лаяла. Выглянула в окно, а тут машина какая-то едет. Медленно так, без света."

"В котором часу это было?"

"Да часа в два ночи, наверное. Или в три. Я на часы не смотрела."

"А машину рассмотрели?"

"Темно было. Только что светлая, может, белая или серебристая."

У Олега машина была чёрная. Значит, кто-то ещё приезжал ночью в деревню!

"А в какую сторону машина поехала?" – спросил Чумаков.

"К лесу. А потом назад вернулась, минут через двадцать."

Следователь записал показания тёти Зины и отпустил её. Но я видела, что он задумался. Версия с инфарктом начинала трещать по швам.

Часа в четыре тело увезли, а место происшествия опечатали. Чумаков строго наказал мне никому не рассказывать о случившемся и не покидать область без разрешения.

Когда все уехали, я осталась одна со своими мыслями. Картина происшедшего начинала проясняться. Ночью к Олегу приехал кто-то на светлой машине. Возможно, тот самый заказчик, который хотел получить компрометирующие фотографии. Олег привёл его к моему сараю, показал чемодан с архивом.

А дальше что? Поссорились из-за денег? Или заказчик решил избавиться от свидетеля? В любом случае, Олега убили, а потом инсценировали несчастный случай.

Но кто мог быть этим заказчиком? Первый кандидат – сам мэр Грачёв. У него больше всего мотивов избавиться от компрометирующих материалов. Но неужели он сам приехал бы в глухую деревню совершать убийство?

Скорее всего, он послал кого-то из подчинённых. Или нанял профессионала.

Я вернулась в дом и попыталась привести мысли в порядок. Ситуация становилась всё опаснее. Убийца получил то, что хотел – по крайней мере, он думает, что получил. Но архив-то не полный! Самые важные фотографии я спрятала в другом месте.

А значит, рано или поздно они поймут, что их обманули. И тогда за мной придут.

Нужно было срочно что-то делать. Но что? Идти в полицию с рассказом про коррупцию мэра? Но у меня нет доказательств, что убийство связано именно с этим. А следователь Чумаков вообще склонен считать смерть Олега несчастным случаем.

К тому же, если среди местных властей есть коррупционеры, то полицейские вполне могут оказаться с ними заодно. Тётя Матрёна неспроста написала в письме мужа: "Передай в милицию, но только не местную".

Размышления прервал звонок телефона. Звонила подруга Люда.

"Галка, ты где? Я весь день тебе звоню!"

"Извини, были неотложные дела. Что у тебя?"

"Да я же про того журналиста узнавала, как ты просила. Олега Петрова."

"И что выяснила?"

"А ничего особенного. Моя приятельница говорит, что такого журналиста она не знает. В местных изданиях точно не работает. Может, фрилансер какой-то."

Так я и думала. Олег врал про журналистскую деятельность. Скорее всего, он работал на тех, кто хотел скрыть компрометирующие материалы.

"Спасибо, Людка. Очень важная информация."

"А что случилось? Ты какая-то странная."

"Потом расскажу. Мне сейчас некогда."

Я положила трубку и снова задумалась. Итак, Олег был не журналист, а скорее всего агент тех самых людей, которые изображены на фотографиях Василия. Он пытался выкупить у тёти Матрёны компрометирующие материалы, а когда она умерла, переключился на меня.

Но что-то пошло не так. Может быть, заказчики решили, что Олег знает слишком много? Или он пытался их шантажировать?

В любом случае, теперь они думают, что проблема решена. Олег мёртв, архив у них. Но они ошибаются. И когда поймут это, придут за мной.

Я достала из тайника самые важные фотографии и ещё раз их рассмотрела. На снимках 1985 года молодой Грачёв принимал конверты от каких-то людей. А на современных фотографиях он делал то же самое, но уже, будучи мэром.

Значит, коррупционная схема работает уже сорок лет! И Василий Петрович каким-то образом об этом знал. Возможно, работал на кого-то из вышестоящих органов или просто случайно стал свидетелем.

Но тогда его смерть в автокатастрофе тоже могла быть неслучайной. А тётя Матрёна всё эти годы хранила его тайну, боясь за свою жизнь.

И только перед смертью решила передать архив мне, надеясь, что я найду способ восстановить справедливость.

Но как? Местным властям доверять нельзя. В областную прокуратуру? Но там тоже могут быть связи с Грачёвым.

А может быть, в Москву, в Генеральную прокуратуру? Или в ФСБ? Но поверят ли они провинциальной библиотекарше с пачкой старых фотографий?

Я спрятала снимки обратно и стала собираться домой. Оставаться в деревне после случившегося было небезопасно. Нужно время, чтобы всё обдумать и принять правильное решение.

Выходя из дома, я увидела, что из окна дома Семёна Ивановича кто-то наблюдает. Решила зайти к нему – может быть, он что-то видел ночью.

Бывший учитель встретил меня растерянным.

"Галина Петровна! Какие ужасные дела! Олег Викторович… кто бы мог подумать!"

"А вы ничего не слышали ночью?"

"Собаки лаяли, это да. И машина какая-то проезжала. Я подумал – может, скорая к кому-то ехала."

"А во сколько это было?"

"Поздно. Часа в два или в три. Я на часы не смотрел, но точно после полуночи."

"А машину видели?"

"Мельком. Светлая какая-то. Ехала медленно, без фар почти. Странно."

Показания совпадали с рассказом тёти Зины. Значит, убийца действительно приезжал на светлой машине.

"А Олег в последнее время как-то странно себя вёл?" – спросила я.

Семён Иванович задумался.

"Теперь, когда вы спрашиваете… Да, был какой-то нервный. Часто по телефону говорил, причём сердито. И вчера вечером к нему кто-то приходил."

"Кто?"

"Не знаю. Я только голоса слышал – они во дворе разговаривали. Олег и ещё кто-то. Мужчина, судя по голосу."

"И о чём говорили?"

"Не разобрал. Только что спорили о чём-то. Потом машина уехала."

Картина становилась всё яснее. Вечером к Олегу приходил заказчик. Они договаривались о том, как получить архив. А ночью встретились в моём сарае.

Но что-то пошло не так. Возможно, Олег попытался получить больше денег или угрожал разоблачением. В результате его убили и забрали чемодан.

Попрощавшись с Семёном Ивановичем, я поехала домой. Всю дорогу думала о том, что делать дальше. Ясно было одно – сидеть, сложа руки нельзя. Рано или поздно убийцы поймут, что в чемодане были не все фотографии, и придут за мной.

Значит, нужно действовать первой. Но как?

Приехав домой, я села за компьютер и стала искать информацию о том, куда можно обратиться с материалами о коррупции. Вариантов было несколько: прокуратура, ФСБ, Следственный комитет.

Но во всех случаях нужны были веские доказательства. А у меня только старые фотографии, которые можно объявить подделкой.

Нет, нужен был другой план. Более хитрый и безопасный.

И тут мне пришла в голову одна идея…