Читать книгу: «Детективные истории. Диета для покойника»

Введение

Добро пожаловать в удивительный мир Марии Марцевой, где смерть – это не конец истории, а лишь её интригующее начало! В новом сборнике «Диета для покойника» вас ждут пять искромётных иронических детективов, где каждое преступление приправлено щедрой порцией чёрного юмора и абсурдных житейских ситуаций.

Здесь вы встретите тётку Матрёну, чьё завещание оборачивается настоящей детективной головоломкой, и невесту, в чьём мешке обнаруживается нечто более интригующее, чем приданое. Познакомитесь с покойником, которому и после смерти не даёт покоя вопрос правильного питания, и мертвецом, упорно отказывающимся танцевать танго, несмотря на все просьбы живых. А завершит эту галерею незабываемых персонажей призрак детского сада – возможно, самый заботливый привидение в мире литературы.

Мария Марцева мастерски превращает обыденные ситуации в захватывающие криминальные загадки, где уликами могут стать рецепт борща, детская игрушка или танцевальные туфли. В её мире расследования ведут не суровые детективы в плащах, а самые обычные люди – соседи, родственники, воспитатели и даже домашние питомцы, каждый из которых обладает удивительной способностью распутывать самые запутанные дела.

Если вы любите детективы, где смех соседствует с напряжением, а самые нелепые подозрения оказываются ключом к разгадке, то этот сборник создан специально для вас. Приготовьтесь к встрече с преступлениями, которые докажут: даже самая безобидная диета может стать смертельно опасной, а призраки порой оказываются гораздо более живыми, чем многие из нас.

Завещание тётки Матрёны.

Глава 1: Наследство с сюрпризом

Если бы кто-то сказал мне месяц назад, что я, Галина Петровна Воробьёва, скромная библиотекарь из подмосковного городка, стану обладательницей загородной недвижимости, я бы рассмеялась и предложила этому человеку обратиться к психиатру. Но жизнь, как известно, штука непредсказуемая, и вот я сижу в кабинете нотариуса Семёна Аркадьевича Крючкова, рассматривая документы на дом в деревне Василёво.

А началось всё с того самого дождливого вторника, когда я разбирала почту в библиотеке. Среди обычных счетов за коммунальные услуги и рекламных листовок обнаружился официальный конверт с печатью нотариальной конторы. Сердце екнуло – что-то хорошее в таких конвертах обычно не приходит. Либо повестка в суд, либо ещё какая неприятность.

Вскрыла я конверт дрожащими руками, и глаза мои округлились от удивления. Меня приглашали для оглашения завещания некоей Матрёны Фёдоровны Воробьёвой. Фамилия, конечно, совпадала, но кто такая эта Матрёна, я понятия не имела. Пришлось звонить маме.

"Мам, у нас есть родственница Матрёна Фёдоровна?" – спросила я, когда мама сняла трубку после седьмого гудка.

"А, Матрёнка!" – обрадовалась мама. "Это же двоюродная сестра твоего дедушки Фёдора! Она в Василёве жила, в собственном доме. Странная была тётка, правда. Никого к себе не пускала, ни с кем не общалась. А что, она что-то случилось?"

Я объяснила маме про завещание, и та аж присвистнула.

"Ну, надо же! А я думала, она про нас и не помнит. Лет пятнадцать как не виделись. Может, дом свой тебе оставила? У неё ведь своих детей не было."

И вот теперь я сижу перед нотариусом, который торжественно зачитывает последнюю волю тётки Матрёны. Семён Аркадьевич – мужчина солидный, с благородной сединой в волосах и золотыми очками на носу – говорит медленно и торжественно, как будто оглашает приговор.

"Завещаю племяннице моей двоюродной Галине Петровне Воробьёвой дом мой со всем имуществом в деревне Василёво, дом номер тридцать семь по улице Советской, а также земельный участок площадью двадцать соток."

Я слушала и не верила своим ушам. Дом! Настоящий дом с участком! Правда, я его никогда не видела и понятия не имела, в каком он состоянии, но всё равно приятно.

"Кроме того, – продолжил нотариус, – завещательница просила передать вам вот это письмо. Она особо подчеркнула, что вскрыть его нужно только после получения ключей от дома."

Семён Аркадьевич протянул мне пожелтевший конверт, заклеенный красным сургучом. На конверте старомодным почерком было выведено: "Галине. Прочесть дома."

"А когда можно въехать?" – спросила я, пряча письмо в сумочку.

"Хоть сегодня. Все документы оформлены, налоги выплачены. Вот ключи. – Нотариус положил на стол связку из трёх больших железных ключей. – Должен предупредить: дом старый, постройки пятидесятых годов. Матрёна Фёдоровна последние годы была не очень… общительной. К врачам не обращалась, соседей сторонилась. Может быть, стоит сначала просто посмотреть, что там к чему, а потом уже решать, нужно ли вам это наследство."

Я взяла ключи – тяжёлые, холодные – и сунула их в карман. Ещё вчера у меня была однокомнатная съёмная квартира на окраине города, а теперь – собственный дом в деревне. Правда, неизвестно в каком состоянии, но дарёному коню в зубы не смотрят.

"Спасибо, Семён Аркадьевич. А можно узнать, от чего умерла тётя Матрёна?"

Нотариус поправил очки и заглянул в бумаги.

"По справке – сердечная недостаточность. Нашёл её сосед, Семён Иванович Дубов. Она несколько дней не появлялась во дворе, что было для неё необычно. Женщина была очень пунктуальной, каждый день в одно и то же время выходила покормить кур. А тут не вышла. Семён Иванович забеспокоился, заглянул в окно, а она на полу лежит. Скорая приехала, но было уже поздно."

Мне стало грустно. Умереть в одиночестве – это печально. Хорошо хоть, что нашёл её сосед, а не через неделю.

Выйдя от нотариуса, я села в свою старую "четвёрку" и задумалась. До Василёва ехать километров сорок. Можно съездить сегодня же, посмотреть, что за дом мне достался. А можно подождать до выходных, взять с собой подругу Люду – она у меня практичная, сразу скажет, стоит ли связываться с деревенской недвижимостью или лучше продать.

Но любопытство победило. Письмо в сумочке словно жгло мне бок, и хотелось поскорее узнать, что же написала мне тётка Матрёна.

Василёво оказалось типичной подмосковной деревней – несколько десятков домов вдоль единственной улицы, половина из которых явно пустовала. Дом номер тридцать семь я нашла без труда: он стоял в конце улицы, отделённый от соседей высоким забором из потемневших от времени досок.

Дом был одноэтажный, но добротный, с резными наличниками на окнах и крепкой железной крышей. Краска на стенах местами облупилась, но в целом строение выглядело вполне крепким. Рядом стоял сарай, курятник и баня. Участок зарос травой, но сквозь неё пробивались ряды картошки и грядки с овощами.

Я отперла калитку – замок поскрипел, но открылся легко – и прошла по заросшей дорожке к крыльцу. Ключ от входной двери тоже оказался в рабочем состоянии.

Внутри дом встретил меня запахом старости и нафталина, но был на удивление чистым и уютным. В прихожей аккуратно стояли резиновые сапоги, и висела старая шуба. Комнат было три: большая гостиная с телевизором времён Брежнева, спальня с кроватью под кружевным покрывалом и кухня с допотопным, но рабочим холодильником.

На кухонном столе стояла керамическая сахарница с отбитой ручкой, а рядом лежала записная книжка в клеёнчатой обложке. Я её полистала – там были записаны телефоны соседей, адреса магазинов в районном центре и какие-то хозяйственные заметки вроде "купить гвозди" или "починить забор".

Но самое интересное ждало меня в спальне. На комоде стояла фотография в деревянной рамочке – молодая женщина в белом платье рядом с мужчиной в военной форме. На обороте было написано "Матрёна и Василий, 1953 год". Значит, тётка всё-таки была замужем! Интересно, что случилось с мужем?

Я устроилась в кресле у окна и наконец вскрыла конверт с письмом. Почерк у тёти Матрёны был мелким, но чётким.

"Дорогая Галя! Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет, а ты стала хозяйкой моего дома. Прости, что при жизни мы с тобой не общались – так сложились обстоятельства. Дом оставляю тебе не просто так. В нём спрятано то, что может изменить твою жизнь. Но чтобы найти это, тебе нужно проявить терпение и смекалку.

Начни с огорода. Найди грядку, где растут мои любимые цветы – те самые, что на фотографии на комоде. Отсчитай от самого большого куста семь шагов на восток и три шага на север. Там, под старой яблоней, закопан первый подарок. Но это только начало. Дальше – действуй по обстоятельствам. И помни: не всё то золото, что блестит, но иногда самые простые вещи оказываются самыми ценными.

Береги себя и будь счастлива. Твоя тётя Матрёна."

Я перечитала письмо ещё раз. Тётка явно была не в своём уме под конец жизни – какие ещё подарки, какие семь шагов на восток? Хотя… А вдруг она действительно что-то спрятала? Деньги, например, или драгоценности?

Я встала и внимательно рассмотрела фотографию на комоде. На заднем плане, за спинами молодожёнов, виднелся кустик с белыми цветами. Пионы! Значит, искать нужно пионы.

Выйдя в огород, я легко нашла пионовые кусты – они росли вдоль забора большой полукруглой клумбой. Самый крупный куст был в центре. Я встала рядом с ним, достала из сумочки телефон с компасом и отмерила семь шагов на восток. Получилось, что я дошла почти до забора. Три шага на север привели меня прямо к старой яблоне, которая действительно росла в указанном месте.

Земля под деревом была мягкой, недавно кто-то её перекапывал. Я вернулась в сарай, нашла лопату и принялась копать. Минут через пять лопата звякнула обо что-то металлическое.

Это была обыкновенная жестяная коробка из-под печенья, завернутая в полиэтиленовый пакет. Внутри лежали фотографии. Я сначала разочаровалась – никаких сокровищ, обыкновенные старые снимки. Но когда я их рассмотрела внимательнее, сердце у меня забилось быстрее.

На фотографиях был изображён мужчина средних лет в дорогом костюме, который передавал кому-то конверт. Лицо второго человека было в тени, но по костюму и фигуре это явно был чиновник. На другом снимке тот же мужчина сидел в кафе с женщиной, а на столе между ними лежал толстый конверт.

И самое интересное – я узнала этого мужчину. Это был Виктор Семёнович Грачёв, мэр нашего района! Его портрет висел во всех административных зданиях, да и по телевизору он регулярно выступал с отчётами о проделанной работе.

Но почему эти фотографии спрятала тётя Матрёна? И кто их сделал? И главное – что на них происходит?

Я сложила снимки обратно в коробку и задумалась. Похоже, что тётино наследство преподнесло мне не только дом, но и весьма деликатную проблему. Судя по всему, на фотографиях запечатлён процесс дачи взятки. А это уже серьёзно.

Солнце начинало садиться, и я решила на сегодня закончить расследование. Спрятала коробку в доме, заперла все замки и поехала домой. По дороге размышляла о странностях этого дня.

Во-первых, почему тётя Матрёна спрятала компрометирующие фотографии в своём огороде? Во-вторых, кто их сделал и как они к ней попали? В-третьих, что мне теперь с ними делать?

Приехав домой, я заварила себе крепкого чая и села за компьютер. В интернете нашлось немного информации о тёте Матрёне, но кое-что всё же удалось выяснить. Оказывается, её муж Василий действительно существовал – он работал фотокорреспондентом в районной газете, но погиб в автокатастрофе в 1967 году. После этого Матрёна ушла на пенсию и затворилась в своём доме.

Значит, Василий был фотографом! А что если эти снимки – его работа? Но тогда получается, что мэр Грачёв берёт взятки уже больше пятидесяти лет? Нет, это невозможно, он же не настолько старый.

Я ещё раз внимательно рассмотрела фотографии при хорошем освещении. Качество снимков было довольно высоким, явно профессиональная работа. И тут я заметила деталь, которую раньше пропустила – в углу одной фотографии была видна дата на электронных часах на стене кафе: 15.08.2018.

Значит, снимки сделаны всего пять лет назад! Но кто же тогда фотограф? Неужели сама тётя Матрёна в свои семьдесят с лишним лет занималась шпионажем за мэром?

Чем больше я думала об этом, тем запутаннее становилась история. Решила завтра съездить в Василёво ещё раз и как следует расспросить соседей о тёте Матрёне. Может быть, они что-то знают о её тайных занятиях.

А пока что я спрятала фотографии в свой сейф и легла спать. Но заснуть не получилось – всё время думалось о странном наследстве и его секретах. Чувствовала я, что впуталась в какую-то очень сложную историю, и конца ей пока не видно.

Глава 2: Соседи с секретами

На следующее утро я проснулась в своей съёмной квартире с твёрдым намерением как следует познакомиться с соседями тёти Матрёны. Если уж я стала обладательницей загородной недвижимости с приложенными к ней загадочными фотографиями, то нужно понимать, в какую среду я попала.

После завтрака я загрузила в машину термос с чаем, бутерброды и отправилась в Василёво. По дороге размышляла о вчерашней находке. Чем больше я думала о компрометирующих снимках, тем больше вопросов возникало. Кто их сделал? Зачем тётя Матрёна их хранила? И главное – знал ли кто-нибудь о существовании этих фотографий?

В деревне было тихо – будний день, народ либо на работе, либо на огородах. Я припарковалась у своих новых владений и огляделась. Справа от участка тёти Матрёны стоял добротный кирпичный дом с аккуратно подстриженными кустами вдоль забора. Слева – покосившийся деревянный домик, окна которого были занавешены цветастыми шторками в горошек. А через дорогу виднелся современный коттедж с высоким забором и видеокамерами на столбах.

Решила начать знакомство с правого соседа – уж очень аккуратно у него всё было.

Калитка оказалась незапертой, и я прошла к крыльцу. На звонок никто не отозвался, но из-за дома послышался стук топора. Обойдя здание, я обнаружила мужчину лет семидесяти, который колол дрова. Несмотря на возраст, двигался он энергично, и топор в его руках так и мелькал.

"Здравствуйте!" – окликнула я его.

Мужчина обернулся, отложил топор и вытер руки о фартук. Лицо у него было интеллигентное, с добрыми глазами за очками в роговой оправе.

"О, вы, наверное, новая хозяйка дома Матрёны Фёдоровны? Семён Иванович Дубов, – представился он, протягивая руку. – Я тот самый сосед, который нашёл вашу тётушку. Очень сожалею о случившемся."

"Галина Петровна Воробьёва, – пожала я его руку. – А вы действительно учитель?"

"Был учителем истории в местной школе сорок лет. Теперь на пенсии, но скучать некогда – огород, дом, внуки приезжают." Семён Иванович снял очки, протер их и снова водрузил на нос. "А вы надолго к нам?"

"Пока не знаю. Хочу разобраться с наследством, привести дом в порядок. Скажите, а тётя Матрёна… какой она была? Мы, к сожалению, не общались."

Семён Иванович задумался, глядя на дом покойной соседки.

"Матрёна Фёдоровна была… как бы это сказать… очень осторожной женщиной. После смерти мужа она стала сторониться людей. Но не от злобы, а от боли, наверное. Василий Петрович был душой компании, фотографировал все местные праздники, свадьбы. А после его смерти Матрёна как будто окаменела. Хотя…"

"Хотя что?" – насторожилась я.

"В последнее время она часто выходила в огород не только покормить кур, но и копала что-то. Я думал, может, клумбы новые разбивает. А теперь вот вы приехали и тоже в огороде копались вчера. Что там искали?"

Я удивилась его наблюдательности, но решила не скрывать.

"Тётя оставила письмо с указаниями, где найти… сюрприз. Нашла старые фотографии."

"А, семейный архив, значит. Василий Петрович много снимал, у них целые альбомы были." Семён Иванович кивнул с пониманием. "А вы уже с другими соседями знакомились?"

"Пока нет. Кто ещё здесь живёт?"

"Слева от вас – Зинаида Петровна Сорокина. Тётя Зина, как мы её зовём. Женщина… активная. Очень активная. Всё про всех знает, про всех рассказывает. Но, в общем-то, добрая. А вон там, через дорогу, – указал он на коттедж с высоким забором, – дачник наш, Олег Викторович. Фамилию не знаю, он не особо общительный. Приезжает по выходным, иногда на недельку-другую задерживается. Говорит, что отдыхает от городской суеты."

"А чем он занимается?"

"По виду – интеллигентный человек. Всегда с ноутбуком, много читает. Но что за работа у него – не знаю. Не болтлив, в отличие от тёти Зины." Семён Иванович улыбнулся. "Кстати, если хотите узнать всё про всех в округе, вам к ней. Она как местная энциклопедия."

Я поблагодарила Семёна Ивановича за информацию и направилась к левому соседу. Едва я подошла к калитке домика с цветастыми шторками, как дверь распахнулась и на пороге появилась полная женщина лет шестидесяти в ярком халате и с бигуди в волосах.

"А, новенькая!" – радостно воскликнула она. "Я уже вчера видела, как вы приезжали! Зинаида Петровна, но все зовут тётя Зина. А вы, значит, племянница Матрёнки?"

"Двоюродная племянница. Галина Петровна."

"Проходите, проходите! Чай будем пить, я как раз пироги напекла. Рассказывайте всё про себя, а я вам про наши места расскажу!"

В доме у тёти Зины царил уютный беспорядок. На каждой свободной поверхности стояли фотографии в рамочках, цветы в горшках, всевозможные сувениры и безделушки. Пахло пирогами и валерьянкой.

"Садитесь, садитесь! – суетилась хозяйка, быстро убирая бигуди. – Сейчас чайник поставлю. Знаете, я так рада, что у Матрёнки нашлись родственники! А то она последние годы совсем одичала, ни с кем не разговаривала. Хотя понимаю – после Васиной смерти она совсем другой стала."

Тётя Зина метнулась на кухню, но продолжала говорить оттуда:

"Василий-то у неё золотой был! Такой весёлый, общительный. Все праздники снимал, все торжества. У меня до сих пор его фотографии хранятся – внучки в платьях нарядных, зятья с орденами на груди. Мастер был своего дела!"

"А когда он умер?" – спросила я, рассматривая одну из фотографий на стене. На ней была изображена свадьба – молодые пары на фоне сельского дома.

"Давно уж, в шестьдесят седьмом. Машина сбила на трассе. Матрёна после этого как замкнулась – только в огород и в магазин выходила. Хотя…" – тётя Зина выглянула из кухни с чайником в руках. – "В последнее время что-то она активизировалась. То с кем-то по телефону шепчется, то в огороде копается больше обычного."

"Может, огород расширяла?"

"Да нет, не похоже. Скорее что-то прятала или, наоборот, искала. А один раз я видела, как к ней мужчина приходил. Молодой такой, городской. В костюме, с портфелем. Долго с ней разговаривал, потом ушёл. Это за месяц до её смерти было."

Тётя Зина вернулась с подносом, на котором дымился чайник и лежали румяные пирожки.

"А что это за мужчина мог быть?" – осторожно поинтересовалась я.

"Не знаю. Но больше он не приходил. А может, приходил, когда меня дома не было. Я ведь не всё время в окно смотрю!" – тётя Зина возмутилась, но тут же рассмеялась. – "Хотя, конечно, смотрю часто. А что делать? Живёшь одна, телевизор не всегда интересный, вот и наблюдаешь за соседями. Все мы так делаем, только не все признаются."

Я угостилась пирожком – действительно очень вкусным – и продолжила расспросы:

"А дачник ваш, Олег Викторович, давно здесь обосновался?"

"Года три как дом купил у Петровых. Они в город переехали, к детям, а дом продали. Хороший дом, кстати – все удобства, интернет провёл, сигнализацию поставил. Денег у человека явно не занимать. Но странный он какой-то."

"В чём странность?"

"Да приезжает, как будто не отдыхать, а работать. Целыми днями за компьютером сидит, по телефону говорит. Иногда ночью свет в окнах горит до самого утра. А недавно видела, как он с кем-то возле дома Матрёнки стоял, фотоаппарат в руках держал. Думаю, может, природу снимает? А он как увидел меня в окне, быстро убрал фотоаппарат и ушёл."

Это показалось мне подозрительным. Зачем дачнику фотографировать дом покойной соседки?

"А когда это было?"

"Да недели две назад. Ещё Матрёна живая была тогда. Может, он её портрет хотел сделать? Хотя она фотографироваться не любила, после смерти мужа вообще от фотоаппаратов пряталась."

Мы ещё полчаса проговорили за чаем, и тётя Зина поведала мне биографии всех жителей деревни в радиусе пяти километров. Узнала я много интересного: кто с кем в разводе, у кого проблемы с алкоголем, где лучше покупать картошку и почему не стоит связываться с семейкой из дома номер двадцать три.

Попрощавшись с радушной соседкой, я отправилась знакомиться с загадочным дачником Олегом Викторовичем. Его коттедж действительно выглядел внушительно – двухэтажный, с большими окнами, идеальным газоном и новенькой иномаркой в гараже.

На звонок открыл мужчина лет сорока, высокий, худощавый, с умными серыми глазами. Одет был в дорогую рубашку и джинсы – явно не дачный наряд.

"Добрый день. Вы, наверное, новая соседка? Олег Викторович Петров, – представился он, но руку не протянул.

"Галина Петровна Воробьёва. Унаследовала дом тёти Матрёны."

"Соболезную. Матрёна Фёдоровна была… интересной женщиной." В его голосе прозвучала какая-то странная нотка.

"Вы её хорошо знали?"

"Мы изредка здоровались. Она не была особо общительной, особенно в последние месяцы."

"А чем вы занимаетесь?" – решила я перейти к прямым вопросам.

Олег Викторович на секунду замешкался.

"Журналистикой. Работаю в интернет-изданиях, пишу аналитические статьи. Поэтому часто работаю из дома, а здесь тихо, никто не отвлекает."

"Понятно. А на какую тематику пишете?"

"Разную. Политика, экономика, социальные проблемы. В последнее время занимаюсь расследованием коррупционных схем в местных администрациях."

При словах о коррупции у меня внутри всё сжалось. Неужели простое совпадение? Или этот Олег знает что-то о фотографиях с мэром Грачёвым?

"Интересная работа. Наверное, опасная иногда?"

"Всякое бывает. Не все рады, когда их тёмные делишки выходят на свет." Олег внимательно посмотрел на меня. "А вы что собираетесь делать с домом? Переезжать в деревню?"

"Пока не решила. Сначала хочу разобрать тётины вещи, привести всё в порядок."

"Понятно. Если что – обращайтесь. Я часто дома бываю."

Он явно хотел закончить разговор, но я решила рискнуть:

"Скажите, а вы случайно не фотографировали дом тёти Матрёны? Соседка говорила, видела вас с фотоаппаратом."

Лицо Олега мгновенно изменилось – стало настороженным и даже враждебным.

"Зачем бы мне его фотографировать? Тётя Зина, видимо, что-то напутала. Пожилые люди часто выдумывают."

"Наверное, вы правы. Ну, не буду больше вас отвлекать от работы."

"До свидания, Галина Петровна."

Дверь закрылась довольно резко, и я услышала, как щёлкнул замок. Странная реакция на безобидный вопрос.

Вернувшись к дому тёти Матрёны, я села на крыльцо и попыталась систематизировать полученную информацию. Итак, что я узнала:

Семён Иванович – добрый и наблюдательный пенсионер, который заметил, что тётя Матрёна в последнее время что-то активно копала в огороде.

Тётя Зина – местная сплетница, но вполне доброжелательная. Она видела, как к тёте Матрёне приходил какой-то мужчина в костюме за месяц до её смерти. А также видела Олега с фотоаппаратом возле дома покойной.

Олег Викторович – журналист, занимающийся расследованиями коррупции. Ведёт себя подозрительно, когда речь заходит о фотографировании дома тёти Матрёны.

И ещё один факт – тётя Матрёна в последние месяцы изменила своё поведение, стала более активной, с кем-то встречалась.

Связь между фотографиями мэра Грачёва и журналистом-коррупционщиком напрашивалась сама собой. Но если Олег знал о существовании компрометирующих снимков, зачем ему было их фотографировать? И кто был тот мужчина в костюме, который приходил к тёте Матрёне?

Я достала телефон и набрала номер подруги Люды.

"Людка, это я. Слушай, у тебя есть знакомые журналисты?"

"А что случилось? Ты что-то натворила?" – сразу насторожилась Люда.

"Нет, мне нужно проверить одного человека. Олег Викторович Петров, работает в интернет-изданиях, специализируется на коррупционных расследованиях."

"А зачем тебе это?"

Я вкратце рассказала Люде о наследстве и странных соседях, не упоминая о фотографиях.

"Понятно. У меня есть приятельница в региональной газете, она всех журналистов в округе знает. Завтра узнаю и перезвоню."

Вечером я уехала домой с твёрдым намерением завтра продолжить расследование. Спать не хотелось, поэтому я села за компьютер и попробовала найти в интернете информацию об Олеге Петрове. Результаты оказались странными.

Статей за его авторством я не нашла. Вообще никаких. В социальных сетях его профили были практически пустыми – несколько фотографий природы и минимум личной информации. Для журналиста это было более чем подозрительно.

Зато я обнаружила интересную информацию о мэре Грачёве. Оказалось, что в последнее время против него стали поступать анонимные заявления о коррупции. Прокуратура даже начала проверку, но пока никаких результатов не было.

Неужели тётя Матрёна планировала передать компрометирующие фотографии в правоохранительные органы? И знал ли об этом кто-то ещё?

Я легла спать с головой, полной вопросов. Чувствовала, что втянулась во что-то серьёзное, но остановиться уже не могла. Тётя Матрёна явно не просто так спрятала эти фотографии и оставила мне загадочные указания. Значит, она хотела, чтобы правда вышла наружу.

А утром мне предстояло встретиться с самым загадочным из соседей и попытаться выяснить, что он на самом деле знает о тайнах покойной Матрёны Фёдоровны.