Читать книгу: «Маршрут перестроен», страница 5

– Есть возможность, что конструкция «Лиса» не выдержит нагрузки и развалится. Но, прошу заметить, это очень маленькая вероятность. У древних кораблей надёжность повыше, чем у современных новоделов. Если экстраполировать тенденцию строительства космических аппаратов и прочность применяемых материалов, то прогнозирую, что лет через тридцать начнут строить такие лоханки, которые будет разваливаться после двух-трёх перелётов. А потом дойдём и до одноразовых кораблей.

– Одноразовые корабли? Надеюсь, я до такого не доживу, – фыркнул Дик.

– Ну так что? – спросил Стас у напарника. – Рискнём? Или будем сдаваться?

Формальный, в общем-то, вопрос. Прекрасно зная характер приятеля, он не сомневался в ответе.

– Продолжаем полёт, – жёсткая улыбка тронула губы Дика. – Теперь у нас, Стас, одна дорога…

Как всегда, в критических ситуациях мнения друзей полностью совпадали.

– Отключить системы гравитации, охлаждения и циркуляции воздуха, – капитан провёл пальцем по голосовому сенсору и отдал приказ корабельному компьютеру.

Тела сразу сделались легче, но благодаря фиксирующим ремням остались в креслах. Зато по рубке пустились в полёт не убранные Диком чашка с кофе и обёртка от шоколадки. Система оповещения о наборе критической скорости теперь не просто пищала, а подвывала – пронзительно и беспрерывно, тщетно призывая к себе внимание тех, кто как раз и нарушил условия ее эксплуатации.

Теперь расстояние между «Лисом» и преследователями стало сокращаться медленнее. Система корректировки курса засветилась изумрудно-зелёным светом, сообщая, что наведение на дыру выполнено.

Оставалось совсем чуть-чуть – начать торможение, чтобы войти в нору на приемлемой скорости и при этом не допустить критического сближения со штурмовиками. К тому же, было бы неплохо за оставшийся до момента входа в нору час не развалиться на части.

«Лис» не подкачал. Корабль прыгнул выше головы, выжав из себя такую прыть, какой пилоты в нём даже не подозревали. Штурмовики под конец тоже прибавили, но этого оказалось недостаточно, чтобы преодолеть отставание и вцепиться в добычу. «Лис» шёл в гостеприимные объятия кротовой норы почти идеальным курсом. Вот только скорость была слишком высокой.

– Ты собираешься войти в дыру с таким ускорением? – спросил Стас. – Нас же…

– Что нас? Вынесет за пределы? Так нам того и надо!

– Колобок, что с излучением артефакта? – задал вопрос капитан.

– Стабильно высокое, – последовал ответ. – Фонит, как ушедший в разнос реактор.

– Отключить системы корабля, – скомандовал Стас. – Прыжок разрешаю.

– Есть прыжок, – весело отозвался Дик.

И в последний момент на пару градусов сдвинул прицел наведения на нору. На всякий случай.

* * *

В первые секунды после выхода из прыжка пилоты всегда чувствовали себя как шарики, выпущенные из теннисной пушки. Во всяком случае, так утверждал какой-то умник в учебном пособии по навигации. Сравнение, в высшей степени оригинальное, так как никто, по крайне мере официально, не вживлял искусственный интеллект в теннисные шары, а потому и не интересовался у них, как они чувствуют себя в столь судьбоносный момент.

Однако между собой, когда пилоты собирались в компании профессионалов, обычно употреблялись не столь образные, но значительно более крепкие выражения. Конечно, в официальных источниках их никогда не публиковали. И для того были причины. Синдром кратковременного когнитивного расстройства при выходе из кротовой норы (ККРК) являлся признанным медицинским фактом, но в научном сообществе подробно не изучался. Миллиарды людей не покидали своих планет, а те, кто всё же совершал межзвёздные перелёты, предпочитали принять снотворное перед прыжком и ничего не почувствовать. На пассажирских лайнерах это было обычной практикой, так же, как и на крупнотоннажных кораблях. В сон погружались и пассажиры, и члены экипажа. Все, кроме пилотов.

Сталкиваться с этим состоянием приходилось лишь тем, кто управлял прыжком. Один прыжок ещё можно было пережить. Два подряд – сложнее. А ведь зачастую курс прокладывался таким образом, что кораблю приходилось совершать подряд четыре-пять переходов. Недаром после каждого перелёта пилоты брали небольшой отпуск, чтобы восстановиться. А в барах при космопортах к таким, только что вернувшимся с рейса личностям, лучше было вовсе не подходить без важной причины. Дело могло закончиться свёрнутой челюстью или ненароком сломанным пальцем.

Но в этот раз процедура опять оказалась «щадящей» – в горячке погони пилоты даже не поняли, что прыжок состоялся, и только включившиеся экраны, освещение и мигающая надпись «переход завершён» поверх обзорного стекла кабины не оставляли сомнений – они успешно покинули ставшую смертельной ловушкой систему Альгедо.

«Пронырливый Лис» загнанным зверем вынырнул в реальный космос. Казалось, вместе со своим экипажем машина тяжело вздыхала, истекала потом, скрипела суставами, тряслась в лихорадке, намеревалась завалиться на бок и уснуть. Едва живой после утомительного бегства, транспортник неторопливо плыл в пустоте.

– Здравствуй небо, здравствуй солнце, – радостно продекламировал автоматически включившийся и тоже избавленный от головной боли Колобок, едва проведя процедуры центровки по направлению к звезде и после паузы прибавил: – И вы здравствуйте, зверушки лесные. Волки за нами больше не гонятся.

Последнее, видимо, означало, что космос чист, и появление враждебных кораблей в ближайших окрестностях не фиксируется. Но это Стас и сам видел, в первую очередь выведя на рабочий экран информацию с основного радара.

Капитан чертыхнулся, набирая на пультовой панели серию команд для проверки системы управления. Теперь, когда искусственный разум имел доступ ко всем каналам, это было излишним – тот уже успел снять показания. Но Стас привык всегда полагаться на себя, тем более что его начинало раздражать назойливое поведение ИИ:

– Ещё одно слово, и я выброшу этот агрегат за борт. Не посмотрев на способности, прежние заслуги и уплаченные за него деньги.

Но Колобок не зря был запрещён к производству и распространению. Он обладал не только высоким для такой компактной машины быстродействием и практически неограниченным объёмом нейросети, но и сильно развитой чуйкой. Колобок довольно-таки быстро просчитал, что для такой унылой операции, как выброс его за борт, пилоты не станут возиться с громоздкой процедурой открытия шлюза, а, что более вероятно, просто по-быстрому его обесточат, что, впрочем, из-за вшитого в резервную матрицу атомного аккумулятора не будет иметь никакого смысла. О подобной незначительной мелочи пилоты, конечно же, не подозревают – ну кто в здравом уме будет читать тонны технической документации, если, конечно, он сам не искусственный разум – вот Колобок как раз и прочитал. А потому, довольно-таки нагло ответил:

– Я бы попросил уважаемого капитана не говорить обо мне в третьем лице в моём присутствии. По меньшей мере, это обидно и в высшей степени оскорбительно.

Стас даже поперхнулся, услышав отповедь от вконец обнаглевшего тостера, а Дик начал так громко хохотать, что обеспокоенный корабельный компьютер, скучный и предсказуемый, никогда не претендовавший даже на подобие собственной личности, поинтересовался, не нуждается ли пилот Эммер в успокоительном, чем ещё больше развеселил Дика.

– Где ты взял эту штуковину? – хмуро поинтересовался Стас у товарища, игнорируя просьбы «штуковины» не говорить о ней в обезличенной манере. – Что-то подсказывает мне – не зря их запретили.

– Места надо знать, – отшутился Дик, прекрасно понимая, что друг не одобрит его сомнительных знакомств. – У того человека была ещё парочка любопытных вещиц, но я был ограничен в средствах. Вот в следующий раз обязательно…

– Возможно, я преувеличиваю, – саркастически заметил Стас. – Но думаю, мы ещё не скоро захотим приобретать всякое незаконное дерьмо у странных людей. Потому что сами теперь в этом дерьме по уши.

– А, по-моему, мы нормально справились, – в голосе Дика звучал оптимизм, редко его покидающий. – Загоним в ближайшем порту корабль и груз реагента. Разживёмся новыми документами и билетами на пассажирский рейс. Делов-то.

– Ты думаешь, это так просто – «загнать» и «разжиться»? – риторически поинтересовался Стас.

Дик закатил глаза, но всё же ответил:

– Может и не просто. Но Стас, ты что, не знаешь Федерацию? Если очень захотеть…

– Можно в космос полететь, – закончил, вклинившись в короткую паузу, Колобок. – Я правильно цитирую?

Теперь захохотали уже оба приятеля. Это был древнейший образчик фольклора, то ли конца двадцатого, то ли двадцать первого века, давно ставший самой ходовой шуткой во время обучения среди пилотов. Причём, повторялась она странным образом из курса в курс, десятилетиями, вне зависимости от того, на какой планете находилось учебное заведение или его филиал. Похоже, Колобок успел «проглотить» не только сборники сказочного эпоса, но и личные дела пилотов, и даже изучить их персональные записи и архивы. Само по себе поводов для радости подобное любопытство, конечно же, не давало, но было смешно.

Колобок не присоединился к веселью. То ли подобные звуки оказались для него трудновоспризводимыми, то ли он счёл такое поведение неуместным для столь высокоорганизованного существа, к которому себя относил. А люди? Да что с них взять.

– Смех смехом, но ситуация та ещё, – внезапно посерьёзнел Стас. Он повернул голову в сторону напарника. – Ты видел, куда мы вышли?

– Как раз сейчас изучаю… – отозвался Дик. – Определенно, это не Лейте, к которой мы прыгали, хотя спектр звезды совпадает. Секунду…

– Мы находимся в необитаемой системе Росс-782, – сообщил Колобок, который, конечно же, успел всё обсчитать быстрее. – Звезда – белый карлик. Две планеты на большом удалении от светила. Ледяные глыбы с отсутствием атмосферы. Спутников нет. Поселения на планетах отсутствуют. Орбитальная инфраструктура отсутствует. Население…

– Дай догадаюсь, – недовольно пробурчал Стас.

– … отсутствует, – ничуть не смутившись, закончил доклад ИИ.

– Точки перехода? – спросил у него Дик.

– Восемь стабильных точек перехода. И несколько «неустойчивых». Ближайшая на Краг, расстояние восемь астрономических единиц, оттуда через три перехода можно добраться до Риверы, вторая в систему ЛП-838, семнадцать астрономических единиц, третья – на Росс-671, двадцать пять астрономических единиц. Остальные ведут в сторону предела человеческого пространства.

– Да уж, те ещё задворки. Похоже, Ривера – ближайший развитый мир. А на Альгедо перехода нет? – на всякий случай, заранее зная ответ, уточнил Стас.

– Нет. Только перечисленные.

– Мы опять улетели не туда, – констатировал очевидный факт капитан.

– Но на этот раз, можно сказать, именно туда, куда надо, – заявил Дик. – Выскочи мы возле Лейте, как должны были, через пару часов «Лиса» разобрали бы на части, а мы с тобой уже присматривали бы себе уютные отсеки где-нибудь на каторжных астероидах. Вернее, нам бы их присмотрели, не успели бы мы и глазом моргнуть.

– Раздел «Контрабанда инопланетных изделий и технологий», статья двадцать пятая, пункт два, подпункт Б. «Незаконная транспортировка», – не преминул блеснуть знанием законов Федерации Колобок. – Карается денежным штрафом, конфискацией и заключением под стражу на срок до пятнадцати лет, с возможностью замены наказания на принудительные работы с повышенной угрозой для жизни на срок до пяти лет.

– Подозреваю, нам и «использование» легко могли бы впаять, – хохотнул Дик.

– Раздел «Контрабанда инопланетных изделий и технологий», статья двадцать пятая, пункт три, подпункт В, – опять напомнил о себе искусственный интеллект. – «Незаконное использование инопланетной техники с непредсказуемыми последствиями». До двадцати лет тюремного заключения, но почему-то без конфискации.

– А они складываются? – зачем-то уточнил старший помощник.

– А ты как думаешь? – язвительно спросил Стас. – Законники ничего не вычитают. Разве что средства с твоего счёта.

– К вам, господа космические преступники, подходит ещё ряд не менее суровых статей: «незаконное хранение», «преступное неинформирование властей» и «подвергание опасности участников межзвёздных перелётов». И это не считая кражи груза реагента, обмана, мошенничества, попытки подкупа должностных лиц, неподчинения приказам патруля безопасности, и в довершение – использование запрещенных систем искусственного интеллекта, то есть меня, в качестве бортового компьютера, – безжалостно добавил Колобок.

– Лет по пятьсот каторжных работ каждому, – истерически хохотнул Дик.

– Семьсот семьдесят шесть. И четыре месяца, – тут же последовало важное уточнение.

– Шикарно, – с вымученной иронией в голосе присвистнул Стас. – Просто великолепно! Как будто нам одного превышения скоростного режима было мало! Что ещё?

– А ещё у нас топливо почти закончилось, – ничуть не смущаясь, добавил Дик. – Холодного дейтерия осталось на один разгон и торможение, причём лететь придется помедленнее, чем обычно, раза в полтора. А вот на посадку может уже ничего и не остаться.

Он сделал многозначительную паузу и добавил, чтобы совсем добить:

– Да и садиться здесь негде.

– Хватит! – не выдержал Стас. – Капитан я или где? Отставить панику! Я сейчас встану, приму душ, потом отправлюсь к себе в каюту и как следует высплюсь. И чтобы к моему возвращению у вас был готовый план действий. Дик, ты понял?! Отчаянный, сумасшедший, можно даже безумный, но при этом – реализуемый. Иначе выкину всех за борт и буду решать сам. А начну я с одного чёрствого куска теста, застрявшего в тостере, которое мнит себя слишком умным.

И Дик, и Колобок ошарашено промолчали. Капитан покинул мостик в гробовой тишине. Лишь ничего не понимающий бортовой компьютер продолжал что-то ритмично пиликать, выводя на экраны управления в данный момент никому не интересные сведения.

* * *

Спустя восемь часов отдыха Стас проснулся. Сделал он это сам, без процедуры принудительного пробуждения, на которую, по инструкции полагается программировать спальную койку. Его внутренний механизм самоконтроля работал не хуже часов, безжалостно отмеряя секунды, пока, наконец, не вернул сознание из неведомых далей туда, где ему было положено пребывать – в отдохнувшую голову.

Каюта капитана ничем, кроме идеально поддерживаемого порядка, не отличалось от каюты старшего помощника. Теснота и аскетичность помещения диктовали свои правила – это было просто место для сна. Для работы и развлечений предназначалась более просторная и удобная кают-компания.

Стас поднялся, сложил и убрал койку в стену. Затем сдвинул панель, достал и быстро натянул на тело комбинезон с эмблемой на левом плече – прищуренной рыжей мордой лиса. Привычным движением поправил непослушно топорщащийся воротник и разгладил капитанский шеврон на груди. Затем коснулся сенсорной панели возле двери и вышел в коридор.

До кают-компании было всего несколько шагов и капитан проделал их, уже принюхиваясь к ароматам завтрака. На небольших кораблях так принято – что для одного из пилотов ужин, то другому получается – завтрак. Орудует на кухне обычно тот, кто сдаёт вахту, а принимающий приходит на всё готовое. Своеобразная привилегия для того, кто заступает – ведь ему ещё всю смену дежурить.

Оказалось, Дик приготовил другу омлет. Стас благодарно улыбнулся – это блюдо было одним из его любимых. К чудесно пахнущему омлету прилагались поджаренные тосты и кофе. За десять минут в полной мере насладившись завтраком, довольный, сытый, и без малейшего оттенка дурных предчувствий, капитан отправился на мостик. По пути туда он ещё около минуты продолжал пребывать в столь благодушном настроении, что, казалось, во всей Вселенной не найдётся ничего, способного разрушить эту идиллию. Но у Вселенной были другие планы…

* * *

В рубке никого не оказалось. В этом, в общем-то, не было ничего удивительного – во время вахты пилот не обязан безвылазно сидеть в своём кресле. Нет, если дословно следовать букве инструкции, то, конечно, должен, но вряд ли такой порядок возможен на небольшом корабле… Несущий вахту может отлучиться на минут десять-пятнадцать, чтобы приготовить поесть, помыться, переодеться или ещё для каких других дел. И за это время с космосом ничего не случится.

Странным было то, что Стас не встретил Дика в кают-компании. Корабль – не космопорт, тут спрятаться особо негде. К себе в каюту приятель вряд ли пошёл бы – не в его привычках спать на дежурствах. В рубке его тоже нет. Шлюз отпадает – даже Дик Эммер не настолько безрассуден, чтобы выходить в открытый космос, не поставив в известность напарника. Получается, он спустился на нижнюю палубу. А что у нас внизу? Правильно – грузовой отсек и технические помещения. А в грузовом отсеке у нас что? Да артефакт скайров! Не реагент же Дику понадобился, в самом деле, забери его космос!

Стас вытащил коммуникатор и нажал кнопку вызова, но напарник и не подумал ответить. Беспокойство ещё больше усилилось. Не желая терять время, Стас направился вниз. Спустившись по лестнице, он разблокировал дверь в трюм и влетел туда, пылая праведным гневом, словно покупатель, которого обсчитали на полкредита.

– Дик! Дик, ты тут?!

Вопреки ожиданиям, приятеля нигде не было видно. Первым делом Стас бросился к контейнеру с артефактом скайров внутри. Непохоже было, что Дик его трогал – в таком положении они и оставили загадочный предмет в прошлый раз, просто защёлкнув магнитные крепления, так и не сумев восстановить целостность охранной системы. Капитан повозился с замками и приоткрыл крышку. Матово-синий цилиндр никуда не делся. Странно…

– Что ты задумал, Дик? – ничего не понимая, Стас принялся осматривать ангар. Почти сразу его внимание привлекли две детали – во-первых, одна из палет с реагентом оказалась вскрыта, причём весьма грубо – при помощи плазменного резака, который, к слову, валялся брошенным неподалёку. Пообещав высказать приятелю ещё и за беспорядок, капитан продолжил осмотр и обнаружил вторую странность – по всему помещению шёл серо-зелёный след просыпанного реагента. Он тянулся от места вскрытия до самой двери, будто кто-то (ну кто, кроме Дика!) с огромным трудом волочил стальной контейнер по полу.

– Да чтоб тебя! – не ожидая от происходящего ничего хорошего, Стас двинулся по «следу преступления», который заставил его покинуть грузовой отсек и выйти в коридор. Здесь дорожка из порошка уходила вправо и терялась за дверью в двигательный отсек. Стас удивился, как он этого не заметил, когда спускался – всему виной была спешка и слабое освещение.

Он коснулся панели, открывая доступ в отсек. И тут же столкнулся нос к носу с Диком, выходящим навстречу. Тот оказался облачён в стесняющий движения скафандр, отчего не успел вовремя среагировать, едва не налетев на приятеля. Обсыпая напарника выражениями разной степени образности и экспрессивности, Стас выскочил обратно в коридор, прижавшись спиной к стене:

– Дик! Ты в своём уме?! Что тут вообще творится?!

Старший помощник, тоже никак не ожидавший столкнуться в дверях с капитаном, поспешно отстегнул шлем и уставился на друга с искренним удивлением:

– Стас? Ты же ещё вроде как спать должен?

– Капитан вышел из состояния сна строго по графику, – раздалось из коммуникатора скафандра. Стас поморщился. Конечно же, это был Колобок. Без него не обошлось.

– И ты молчал? – возмутился Дик. – Я же просил! Стас, честно, я сразу хотел тебе рассказать, просто будить не стал, ты ведь так вымотался за последнее время!

– Вы просили предупредить в случае, если капитан проснётся раньше расчётного срока, – ничуть не смутившись, сдал с потрохами сообщника Колобок. – Я честно стоял на стрёме, но, поскольку капитан проснулся вовремя, я посчитал себя не вправе менять логическое условие. Вы оказались в щекотливой ситуации не по моей вине, человек Эммер.

– Щекотливой?! – возмутился Дик. – Ах ты, консервная банка!

– Эй, ничего, что я перебиваю? – ледяным тоном поинтересовался Стас.

– Да в общем-то нет, пожалуйста, – Дик нацепил на себя привычно-невинное выражение. – Ты же сам приказал придумать план, вот я… мы и придумали.

– Идея принадлежит мне, реализация – человеку Дику, – с гордостью сообщил Колобок.

– И что же вы сделали? – ожидая самого худшего, поинтересовался капитан. – Перегрузили реактор? Разгерметизировали корабль? Хотя нет, эта версия пока отпадает… Вывели из строя двигатели?

– Не совсем, – Дик поднял руку, показывая назад, в двигательный отсек, откуда только что вышел, закончив работу. – Мы решили проблему с топливом!

– Как?!

– Я засыпал в баки шестьдесят килограмм реагента. Этого нам хватит на пару-тройку прыжков. Я, конечно, понимаю – это как сжигать купюры в огне чтобы согреться, но в нашем случае…

– Ты с ума сошёл?! – Стас даже не знал, смеяться или сразу плакать. – Чистый реагент в баках разнесёт нас на атомы! На пару минут здесь вспыхнет маленькое солнце! Надеюсь, ты шутишь…

– Ну почему чистый? – и не подумал давать заднюю Дик. – Колобок всё рассчитал. Мы разбавили его водой, плюс остатки дейтерия в баках, этого будет вполне достаточно, чтобы цепная реакция не запустилась.

– А воду где взяли?

– С корабля, конечно. Душевая, питьевая, техническая… Вся ушла.

– То есть, мы теперь ещё и от жажды умрём? – язвительно заметил капитан.

– Ну, у нас ещё остался бар на мостике. Там есть вполне себе годные напитки…

– Дик, ты невыносим, – Стас обречённо махнул рукой. – И зачем я только с тобой связался?!

* * *

– Стас, посмотри сюда, – откинувшись в кресле второго пилота, Дик с помощью подладонного интерфейса изучал трехмерную карту Росс-782, на которой, помимо всех видимых объектов звёздной системы, отображались ещё и линии их энергетических орбит, маркеры расстояний и суперпозиции точек перехода. Для наглядности старший помощник переключил изображение своего экрана на остекление кабины. – Вот это – Росс-782–2, никчёмный метановый булыжник на краю системы. Слишком массивный, чтобы можно было на него сесть, к тому же рельеф поверхности настолько непредсказуемый, что площадку для приземления найти не легче, чем Колобку промолчать, когда его называют тостером.

– Я же просил… – тут же раздался обиженный голос.

– Вот видишь, – довольно оскалился Дик. – Там примерно так же.

– И? – не понял капитан. – К чему ты это всё говоришь?

– А посмотри рядом, – Дик крутанул проекцию планеты вокруг своей оси, демонстрируя. – Колечко-то есть! Вот здесь пояс обломков, предположительно – разрушенный гравитацией ледяного гиганта спутник. Процентов на девяносто – это обычный лёд.

– И ты предлагаешь…

– Слетать и немного заправиться. Вода нам ой как нужна. Во-первых, помыться. Во-вторых, можно будет и дальше топить реагентом, если понадобится, – Дик усмехнулся. – Да и пить что-то надо. Перспектива запивать омлет виски с утра меня не прельщает.

– Добро, – Стас кивнул, соглашаясь. – У нас есть два дрона-сборщика. Их манипуляторы должны справиться с ледяной породой, если над ними поработать. Пойду, подготовлю. А ты прокладывай курс.

– А я? – раздался вкрадчивый голос Колобка. – Для меня будет задание?

– Дожили! – возмутился капитан. – Тостеру нечем заняться…

– Стас! – укоризненно заметил Дик. – Ему ведь и правда скучно! Сам подумай…

– Ладно. Подключи его к системам управления сборщиками. Пусть осваивает, будет нам лёд крошить. Только в тестовом режиме! Не хватало ещё, чтобы он там начал захватами двигать, когда я буду плазменный резак к ним прикручивать.

* * *

До Росс-782–2 «Пронырливый Лис» добрался за три часа, лететь на практически чистом реагенте было удобно – ускорение набиралось в два раза быстрее обычного. Настолько пронырливым «Лис» не был с тех самых пор, как сошёл со стапелей орбитальных верфей Эпсилон Эридана. Поначалу Стас переживал за двигатели, но Дик спустился вниз и провёл «горячую» диагностику. Вывод был ошеломительный – судя по КПД, износ оборудования в данный момент был нулевым! Порошок скайров оказался просто волшебным – двигатель работал, как новенький. И это при том, что до недавнего времени избыточные потери активного вещества составляли не менее двадцати двух процентов от выработки.

Подлетая к ледяному кольцу, Стас запустил торможение, и вновь удивился – ускорение падало значительно быстрее, чем обычно. Пришлось даже пересчитать траекторию с учётом новых реалий. Как бы то ни было, вскоре за бортом уже парили многокилометровые глыбы, рядом с которыми неспешно вращались глыбы поменьше, а вокруг них – совсем уже мелкое ледяное крошево. Залетать внутрь кольца категорически не хотелось, поэтому «Лис» лёг в дрейф неподалёку.

– Запускай дронов, Дик, – отдал приказ капитан.

– Колобок, ты готов? – спросил старший помощник.

– Да, человек Эммер. Я контролирую все системы этих железных болванов.

– А тебе не совестно так обзывать своих братьев? – хитро прищурился Дик. – Ты ведь тоже железный.

– Неправда. Железа во мне не более трёх процентов! – не полез за словом в карман Колобок, – остальное – пластик, кремний, высокотехнологичные сплавы… Но это не главное – важно, что я, обладая богатым внутренним миром, развиваюсь как личность, а эти недоделанные – всего лишь имеют примитивный набор алгоритмов и поведенческих инструкций. Это как сравнить снеговика со снежной королевой. Вроде оба из замёрзшей воды, но какая разница в функциональных возможностях и творческом потенциале!

– Мы будем болтать, или лёд колоть?! – не выдержал Стас.

– Прошу прощения, капитан. Сборщики запущены. Приступаю к работе. К слову, в силу встроенной многозадачности, это не помешает мне вести диалог. Разве что скорость ответов упадет на полторы сотых процента, чего вы, в силу несовершенства собственного интерфейса приема информации, даже не заметите.

– Я кое-что другое заметил, – внезапно очень серьёзным голосом произнёс Дик.

– Да? – Стас тут же насторожился.

– Сканеры показывают некоторые смещения по массе обломков, – Дик вывел изображение на остекление кабины. – Вот здесь и здесь.

Капитан тоже принялся делать измерения, пользуясь своим интерфейсом:

– Да, вижу. Вот ещё одно. Но… Это же значит…

– Простите, я не понимаю ваших мыслей, – влез Колобок. – Чем могут удивить безжизненные ледяные глыбы?

– Тем, что в них кто-то прячется, – с тревогой в голосе пояснил Стас. – И, вероятно, этот кто-то будет не очень рад, что мы сюда прилетели.

– Можно сказать, нам сказочно повезло, – кивнул Дик. – Окажись мы всего на пару десятков тысяч километров подальше, ничего бы и не заметили!

– Скорее «не повезло», – Стас обречённо указал на внезапно появившуюся новую отчётливую отметку на радаре. – У нас гости. И, боюсь, набрать скорость мы уже не успеем…