Читать книгу: «Бриллиантовая месть», страница 2

Глава 2

В кабинете было слишком чисто, и это очень подозрительно. Как будто за все время, пока тут лежал труп, кабинет тщательно мыли каждый час. Но тогда труп бы точно заметили. Не убийца же каждый день приходил убираться?

Единственное, что бросалось в глаза – в кабинете на полках и полу лежала пыль. А значит, уборщица и правда не заходила, причем как минимум три дня. Но почему тогда никаких следов крови нет? Неужели убийца так постарался и отмыл все, куда могла попасть кровь? Но как отмыть следы крови в швах деревянного пола? Это все же не гладкий линолеум, а полы с крупными щелями, в которые отлично затекает разного рода жидкость и застревает там навсегда.

Я начала с визуального осмотра помещения. Все же надо сначала понять, с чего начинать. Потом стала тщательно осматривать весь кабинет. Заглядывать в шкафы, смотреть в ящики, обошла весь кабинет от стены до стены. Но я не нашла ничего полезного.

До того как тело вынесли, убитый сидел на стуле, облокотившись на спинку всем своим весом. Судя по продавленному следу на коже кресла, он часто так сидел. Но даже там не было ни следа. Его одежда была вся в крови, но как так вышло, что вокруг него чисто? Даже слишком чисто.

Я тщательно осмотрела стул и пол вокруг стола. На полу не было ни единого пятнышка. Даже маленького. Все доски выглядели идеально чистыми.

Я достала из кармана зубочистку. Вспомнила, что как-то невзначай бросила туда одну и забыла. А теперь и правда пригодилась. Не зря захватила ее в одном из кафе, где была на днях. Поцарапала между досок и не нашла ничего кроме пыли и залежавшейся грязи. Никакой крови. Идеальная чистота.

Обошла стол вокруг несколько раз и тщательно осмотрела особенно торец стола. И там ничего. Да что же такое! Ну не приходил же убийца с ковриком и бригадой уборщиц. Или предварительно застелил все пространство пакетами, чтобы не забрызгать все кровью. Но это же абсурд! Никто не станет так делать. Тем более Костров бы явно заподозрил неладное, придя в кабинет, подготовленный к убийству.

Я перечисляла в голове различные варианты. Один бредовее другого. Ничего не складывалось. Кто и зачем убил Кострова? Как его убили? В кабинете никаких видимых следов борьбы нет. Связано ли это как-то с брильянтом? А если и связано, то как? Но еще важнее – имеет ли какое-то отношение к этому всему Игорь? А может, и брильянт не пропадал?

Мог ли Александра убить кто-то, кому тот очень сильно доверял? Тот же сын, например. Зашел за спину, резанул по горлу – и дело с концом. Потом замотал шею, чтобы кровь не текла сильно, и ушел заниматься своими делами.

Я бросила взгляд на Игоря. Нет. Он точно не мог. Во-первых, довольно глупо было бы тогда нанимать меня расследовать это дело и уж тем более спорить со мной насчет отца. А во-вторых, он искренне удивился тому, что увидел труп Кострова. Даже скорее испугался. И сейчас он выглядит слишком подавленным для убийцы.

Следом я принялась тщательно осматривать все ящики стола. Вдруг там есть что-то полезное. Ну, точно должно быть. Например, телефон, письмо, чеки, да что угодно. В голове появилась совершенно безумная и абсолютно не имеющая никакого подтверждения идея: вдруг он сам заказал свое убийство, а потом клининг? Но тогда почему никто не вызвал полицию? Разве толпа уборщиц бы не испугалась трупа? Сколько же дней он тут пролежал, что даже появился запах? И это при работающем на всю катушку кондиционере? Нужно будет уточнить этот вопрос у Кирьянова. Надеюсь, он додумается поторопить экспертизу без моей подсказки. Он же понимает, что мне нужно срочно?

Но, несмотря на полную пустоту в моей голове по поводу этого дела, в ящике Кострова я нашла интересующее меня заявление об увольнении. К нему была прикреплена очень нелестная рекомендация об этом сотруднике. Такой отзыв работодателя обрубал этому Антонову Ивану Владимировичу доступ к любой работе. Даже нашим местным дворником. А там не то чтобы сильно большие требования к работникам. Если берут даже тех, кто уже, так сказать, отмотал срок. Иногда берут и тех, кто его еще мотает. Так сказать, досрочное освобождение за хорошее поведение. Но такое обычно происходит редко и только по большому денежному знакомству.

Я еще раз пролистала все документы, но они не могли иметь никакого отношения к делу и не имели. Счета месячной давности, списки дел и распоряжения сотрудникам, выговоры и копии зарплатных листов. Ничего интересного.

Я интересовалась подробностями некоторых бумаг у Игоря. Но он тоже ничего интересного сказать не мог. Обычные скучные бумажки. Просто счета. Просто записки. Просто личные документы.

Поэтому я снова вернулась к заявлению на увольнение. Я перечитала его еще несколько раз, чтобы убедиться, что это не просто очередной документ, а настоящий мотив для убийства. А еще он не был подписан, на нем не стояла никакая печать. Что делает мотив только сильнее.

Убить начальника, чтобы не успел уволить. Но я решила удостовериться. Вдруг это и правда настолько плохой сотрудник, который даже и не знал, что его увольняют. Но тут же я задумалась. Если убийца и правда он, то почему не забрал заявление? А оставил его почти на виду?

– Мне нужна твоя помощь. Кто этот человек и какие у твоего отца мотивы увольнять его? – Конечно, я почти уверена, что нащупала первую ниточку, за которую можно дернуть, чтобы начать распутывать дело. Как же я люблю такое.

– Это? Хм… Это Иван, лучший друг и бизнес-ассистент отца. Папа много рассказывал, что они близко дружили еще со школы. Потом учились вместе в вузе, где он увел у Ивана маму. Это не то чтобы сильно приятная история, но все равно даже после этого они продолжали дружить. Только вот у него с работой не ладилось почему-то, поэтому отец и взял его к себе. Ведь специалист с золотой медалью, красным дипломом и мертвой бизнес-хваткой ему был необходим. Но уволить? Не знаю, не имею ни малейшего понятия. Вряд ли это могло быть из-за ссоры. Они оба отлично разделяли личное и рабочее, – Игорь рассматривал бумагу удивленно, вчитываясь в текст. – Такие характеристики ужасные. Может, хотел припугнуть? Но за что? Может, розыгрыш какой?

Игорь подошел к столу, чтобы положить заявление обратно, но неловко запнувшись о ковер, чуть не упал. Он схватился рукой за стол, а уголок ковра слегка завернулся, и я заметила грязь на полу. Под ковром был большой грязный и засохший след.

– Игорь, стой на месте! Где здесь линейка? – Он стоял в опасной близости от следа. Любой неловкий шаг, и он сотрет пока что единственную имеющуюся у нас улику.

Я указала на этот след, и мужчина все понял без слов. Он осторожно отошел в сторону, не задев отпечаток и достал линейку откуда-то из недр книжного шкафа.

Пока я измеряла размеры этого следа, в моей голове быстро закрутились шестеренки. Вот оно! Моя догадка похожа на правду. Это явно отпечаток мужского ботинка, исходя из его размеров. Заявление об увольнении с плохой рекомендацией. И он еще близок к семье, раз лучший друг. А значит, у него есть доступ в дом.

После такого увольнения ему точно понадобятся деньги. А брильянт достаточно мелкий, чтобы его пропажу можно было не заметить или списать все на неосторожность и купить новый. У Костровых денег навалом.

Вряд ли убийца задумывался, что этот камешек что-то значит для души, а не для кошелька. Или, наоборот, точно знал, что этот камень разобьет сердце Марине, и, решив отомстить другу через его жену, утащил камень. Чтобы безутешная женщина рыдала в три ручья.

Но стоп. Сначала нужно все выяснить. Но пока что это самый очевидный исход дела. Хотя, конечно, я не могу быть уверена, что это был точно Иван. И что след каким-то образом относится к делу.

След оказался размером почти двадцать девять сантиметров. Я прикинула в голове таблицу размеров обуви: примерно сорок пятый размер ноги. Необходимо еще найти орудие убийства и измерить ноги подозреваемых. Но у меня теперь хотя бы есть подозреваемый и его мотив. Осталось все выяснить. Наверное, в процессе общения обнаружатся еще более интересные подробности, мотивы и подозрения, но пока что я могла радоваться. Хотя и не спешила с этим.

Повторный осмотр ни к чему не привел. Я не смогла обнаружить ничего нового или мало-мальски полезного, а продолжать тянуть время, находясь там, где только что был труп, – не лучшая затея. Тем более в кабинете ужасно воняет. А дышать трупными газами не то чтобы сильно полезно.

Игорь, уходя из кабинета, спросил у меня, может ли он приоткрыть окно. Я разрешила, надеясь, что не будет дождя, который мог бы смыть нечто важное. Но в любом случае я осмотрела все, что можно, и ничего не нашла. Вряд ли в этом кабинете можно найти что-то еще. Разве что в куче бумаг заваляется какой-то важнейший элемент для расследования. Что вряд ли. Не будет же лежать посреди стола в куче бумаг что-то такое, что мне потом пригодится.

Я набрала номер Кирьянова.

– Тань, имей совесть, – первым делом возмутился Володька. – Я до работы-то добраться не успел, а тебе уже информацию подавай!

– А вот и не угадал, – фыркнула я. – Я к тебе – с информацией. Твои под ковром смотрели?

– Нет вроде, – откликнулся Киря. – А что там?

– Присылай этих двоечников обратно! Там след. Ботинка. Навскидку сорок пятого размера. Пусть соскобы грунта что ли возьмут, рисунок подошвы, если выйдет, ну и все такое, специалистам лучше знать. А мы ушли.

– Хорошо, – хмыкнул Кирьянов. – Спасибо.

Я отсоединилась и обратилась к Игорю:

– Поехали к тебе в родовое гнездо. Где можно найти укромное место, в котором мне не будут мешать думать и опрашивать всех? И где можно будет собрать людей, чтобы с ними поговорить? – Не хотелось бы тащить толпу подозреваемых к себе домой. Или тем более опрашивать их где-то в людном месте. Все-таки нужно каким-то образом скрыть все это дело от журналистов. В этом Игорь точно прав. Иначе они не дадут спокойно работать и спугнут убийцу своими «расследованиями».

– Дома есть просторный кабинет отца. Первое время я там тоже работал. Отличное тихое место, где никто не помешает и не разнесет никакую информацию за стены дома. Он очень любил свой кабинет. – Мужчина внезапно погрустнел. Как будто он постепенно осознает, что отца больше нет.

Мне стало не по себе, будто я подсматриваю за чужой жизнью через окно. Но такая у меня работа. Ничего с этим не поделаешь. Часто приходится видеть смерти людей. И они всегда кому-то да дороги.

– Отлично, мне подходит. Собери, пожалуйста, всех причастных к делу о пропаже камня. В том числе случайных посетителей дома. И тех, кого подозреваешь сам. А еще, пожалуйста, составь мне список тех, кто мог бы желать смерти Александру. Не знаю, конкуренты или какая-то очень обиженная любовница. Сможешь?

Игорь кивнул. Он снова галантно открыл передо мной дверь машины и усадил. Я в очередной раз восхитилась тому, какой он джентльмен. Его даме сердца невероятно повезло с таким мужчиной. Как раз, на мое удивление, стоило ему закрепить телефон на держателе, я увидела в шторке уведомлений сообщение от контакта с названием «Любимая жена». Кажется, я узнала что-то очень секретное и интересное. Он так старался скрыть, что у него есть кто-то, что прокололся на таких глупых мелочах.

Я отвернулась, сделав вид, что не заметила. Интересно, а кто-то еще кроме меня знает о том, что он женат? Ну, пресса как минимум точно не в курсе.

Я мельком глянула на его правую руку. На безымянном пальце был небольшой след от кольца. Как будто он его не слишком часто носит. Руки успели загореть чуть сильнее, и если не знать и не всматриваться, то даже и не заметно. Он снимает кольцо, чтобы скрыть жену. Но в курсе ли она таких его секретных операций? Или он и от нее прячет все подробности своей жизни? И зачем ему скрывать свою жену? А еще – от кого?

Всю дорогу я думала о нем и его жене. В сообщении она спрашивала, как он. Но сказал ли он ей всю правду? Знает ли она, что Игорь нашел труп отца в кабинете? Но как такое сказать, с другой-то стороны.

Я задумалась. Если он продолжит так сильно уходить в себя и бесконечно молчать и винить себя, то я не смогу с ним нормально сотрудничать.

Да, я понимаю, что у него убили отца, но мне нужно продолжать работать. Станешь тут черствой с бесконечными трупами и убийцами. Искать пропавший брильянт, искать внезапного преступника. Причем делать это все втайне от семьи. Не люблю работать с поникшими клиентами. Они начинают срывать мне все попытки раскрыть дело, саботировать мою работу и всячески мешать. Лучше уж пусть пытается скрыть всю важную информацию и врет, чем расклеивается тут у меня на плече.

Ехали мы совсем недолго. Хотя их дом и находился за городом, в частном богатом секторе. Но от офиса мы добрались за пятнадцать минут.

Я посмотрела на дом Костровых и присвистнула. Я раньше не бывала в этой части города. Кругом дорогие шикарные дома и идеально ровные дороги. И, конечно же, магазины, в которых ценники на вещи как номер телефона в Северной Корее¹.

Снаружи дом был больше похож на величественный особняк. Или очень современный замок. Прямые квадратные белые колонны, поддерживающие балкон второго этажа, дверь в мраморном обрамлении, огромные панорамные высокие окна. При виде этого великолепия я с грустью вспомнила свою квартиру. В ней нет ни мраморных колонн, ни дорогих шикарных ковров из медведей. Ничего такого. Но там так уютно.

Сразу захотелось сесть на мой любимый мягкий диван, заварить себе чашку кофе и пить его, заедая сладкими мягкими плюшками. Я закрыла глаза и представила любимую вазочку с фруктами. Мой журнальный столик. Цветы, что я себе изредка покупала и ставила для уюта. Приятный запах, что витал у меня в квартире, тут же проник мне в ноздри. Я почувствовала себя как дома. Мне даже не хотелось снова возвращаться в реальность, где убийства, кражи и убивающая жара.

В глубине души скребли кошки, что я отменила свой долгожданный отпуск ради этого дела. И у меня совсем не было времени даже заехать домой, чтобы закинуть сумку с вещами. Так и возила с собой эту ручную кладь. Панамку я, конечно, сняла и запихнула внутрь рюкзака, чтобы не выделяться среди всего этого роскошества. Не хотелось выглядеть глупо, сидя в дорогой машине и общаясь с высшим обществом.

Я ожидала, что буду чувствовать себя неуютно внутри, так и было. Но не из-за того, что я попала не в свою тарелку, а из-за дизайна этого дома. Особняк изнутри выглядел так, будто его обставлял сумасшедший богач, которому необходимо было потратить как можно больше денег. Лестницы из белого мрамора с черно-золотыми прожилками, накрытые коврами молочного цвета. Длинный ворс и совершенно не сочетающиеся между собой оттенки вызывали у меня тошноту. Дополняли картину перила из темного, почти черного дерева, обрамленного по углам золотом. А углов у них было много, каждый отсек квадратный, каждая реечка прямоугольная. С потолка свисала огромная люстра, как в театрах, украшенная разнообразным декором на ней. Я уверена, что стоит только получше присмотреться и там можно увидеть маленьких стеклянных ангелочков с арфами. Но и это не все. Я продолжала смотреть по сторонам и удивляться тому, что в этом всем убранстве еще стояли большие выпуклые вазы с искусственными цветами внутри. Какая же ужасающая безвкусица.

Пока я рассматривала этот страшный сон дизайнера, даже не заметила, что к нам подошла домработница.

Молоденькая миловидная девушка. Вот ее лицо бы точно подошло одному из ангелочков на люстре. Большие глаза, пушистые черные ресницы, крупные красные губы. На вид ей было лет двадцать, максимум – двадцать два. Я невольно засмотрелась на ее нежную белоснежную кожу. Она выглядела так, будто сошла с картины, которую художник любовно рисовал днями и ночами. Девушка была похожа на невинного олененка. Наивный робкий взгляд, тонкие аккуратные кисти рук с коротко остриженными ногтями. По ее рукам было видно, что она не белоручка, местами сухие, шелушащиеся. Но все равно очень красивые.

– Здравствуйте, позвольте представиться. Алиса. Я домработница. А вы, если я правильно понимаю, детектив? Верно? – она говорила так тихо и нежно, что мне стало очень неприятно.

Как будто она ядовитая змея, подстерегающая свою жертву за углом. Стоит нам отойти, и она нападет и укусит. Все мое чутье напряглось рядом с ней. Видимо, в этом доме просто расслабиться невозможно. Сразу же пропало очарование от ее миловидной внешности. Такая руку по локоть откусит и не подавится.

– Называйте меня Татьяна, пожалуйста. – Я улыбнулась, но сразу почувствовала себя еще хуже.

Я ощущала себя так, будто на меня вылили целое ведро помоев, а я делаю вид, что не замечаю этого. При этом всем очевидно, что от меня пованивает, а на плече лежит рыбный скелет.

– Пройдемте за мной, Татьяна. Я провожу вас в кабинет, а когда вы будете готовы, приглашу остальных. – Алиса пошла вперед. А я поплелась следом за ней.

Девушка не проронила ни слова, пока вела меня по переплетениям коридоров. Я старалась не только не отставать, но и запоминать планировку дома. Стук ее каблучков утопал в высоком ворсе ковра. Куда мне с моими кедами. Но я одевалась удобно, а не красиво. Поди теперь докажи этим волкам, что я не хуже их умею одеваться. Они-то наверняка сейчас смотрят на меня и оценивают. Думают, что я даже не знаю, как выглядит платье. А у меня гардероб не хуже, чем у них. Конечно, не такой дорогой. Но ничем не хуже.

Я, конечно, здесь не для того, чтобы что-то доказывать снобам, а чтобы работать. Да только вот их отношение ко мне будет иметь прямую связь с моим внешним видом. Хоть каждый раз на дело в вечернем платье приезжай, ей-богу. Чтобы выглядеть не только неуместно, но еще и очень глупо.

Мои мысли о внешнем виде прервала череда семейных портретов, развешанных по стенам. Их было так много, что мне стало не по себе. Сразу подумала о такой оптической иллюзии, как следящие глаза картин. К счастью, у этих картин были совершенно обычные глаза.

Но от их количества было только хуже. Как будто кто-то в этой семье пытался напоказ выставить то, что они полноценная благополучная и счастливая семья. Только обычно при таких показухах изнутри все ровно наоборот. Гнилая вонючая слизь в красивой яркой обертке.

Вот на меня с портрета смотрит улыбающийся Игорь подростковых времен. Художник даже зачем-то нарисовал пубертатные прыщи. Рядом молодая и идеальная Марина. Блестящие волосы, великолепная укладка, белоснежная улыбка. Она как будто ни на день не постарела. Но, имея такое количество денег в распоряжении, это неудивительно.

Над портретами Марины и Игоря – Александр. Как венец и глава этой семьи. Тут явно есть какая-то тайна или что еще очевиднее – драма. Кто-то кому-то изменяет, брак держится на волоске, но для всех вокруг это самая счастливая семья.

Алиса открыла передо мной дверь. Я не успела даже рассмотреть этот коридор, она меня почти втолкнула внутрь. Но я отметила для себя, что за теми тремя дверьми рядом наверняка хозяйские спальни. Или что-то вроде гостевых.

В кабинете царил полумрак. Домработница прошла к окну и отдернула плотные шторы. Она кивнула на кресло за столом. Мягкий солнечный свет падал сквозь тонкий прозрачный тюль. В лучах задорно плясали пылинки. Было видно, что за кабинетом тщательно ухаживают, протирают пыль и поливают цветы на подоконнике. Как будто даже отсутствие Кострова продолжало окутывать это помещение любовью и теплом. Я опустилась в кресло. Да, такая жизнь мне явно по душе.

– Думаю, Александр будет не против, если вы здесь поработаете. Он часто пускает в свой кабинет гостей или друзей. Игорь тоже, когда остается на какое-то время, работает здесь. Только я вас очень прошу, ничего не трогайте. Вдруг что-то порвете или сломаете. А Александр очень трепетно относится к своей коллекции книг. – Алиса хищно улыбнулась и собралась выйти, но остановилась в дверях. – Вам принести что-нибудь? Перекусить или выпить?

– Кофе. Крепкий черный и без сахара, пожалуйста. – Я наклонилась к столу, подставила под голову руки и принялась думать, в каком порядке действовать.

Глава 3

Мне нужно сначала перевести дух и сложить в голове все, что так сильно не хотело укладываться. Также нужно попросить линейку или рулетку, чтобы измерять размеры ног подозреваемых. Я почти на сто процентов уверена, что раскрыла это дело, подозреваемый у меня уже на крючке. Только вот надо что-то с этим делать и вывести Ивана на чистую воду. Хотя, может, конечно, я тороплюсь с выводами?

Я встала из кресла и стала осматривать кабинет, прежде чем приступать к работе. Сначала разгрузить голову, потом думать. Особенно после всего произошедшего.

Эту комнату явно проектировала не хозяйка дома. И это было прекрасно. Вместо аляпистых нахваливаний их богатства и тыканья носом в то, что семья может себе позволить мрамор и дорогое дерево, в комнате было достаточно сдержанно.

Лакированные дубовые книжные шкафы, заполненные разномастными книгами. Тяжелый темный стол из массива красного дерева, покрашенного темным лаком. Элегантные коричневые кресла из мягкой кожи. И посреди комнаты лежал черный круглый ковер. Этот стиль мне понравился явно больше, чем то, что вытворяла мать семейства. Я даже подумала прикупить похожий ковер себе в квартиру. Но стоило мне представить, как он будет выглядеть у меня дома, сразу же передумала. Не хочу превращать мою квартиру в мир ковров.

Алиса принесла мне чашку кофе, и я сразу пригласила ее поговорить. Хотелось разобраться побыстрее со всем этим делом. Учитывая, что она домработница, от нее можно получить много полезной информации. Она – уши и глаза этого дома. Никто не знает больше о семье и доме, чем сотрудники. Особенно домработницы, горничные и дворецкие.

Прежде чем начать задавать вопросы, я сделала один небольшой глоток кофе. Отвратительные на вкус напитки научили меня сначала пробовать, а потом решать, пить или не пить.

Кофе был великолепен. Выдержанный, крепкий, с легкой кофейной горчинкой. Где-то на последних нотках угадывалась сладость, но это точно был не сахар.

Я закрыла глаза от удовольствия и сделала еще один глоток. Подумалось, что он с карамелью или ванилью. Идеальный кофе, отличная обжарка.

– Итак, Алиса, вы знаете точное время и день, когда пропал брильянт?

– Честно признаться, я не знаю, когда именно. Утром восемнадцатого числа Марина Анатольевна закричала о том, что ее обокрали. Но ведь он мог пропасть и гораздо раньше.

– Во сколько все это происходило?

– Примерно в семь или в семь тридцать утра. Она плакала, нечленораздельно выкрикивала оскорбления, а потом позвонила Игорю.

– Что вы делали в этот момент?

– В момент, когда она истерила?

Я кивнула. Мне не очень нравится соглашаться с такими громкими фразами, но раз уж все говорят, что Марина истеричка, я не стану спорить с этим умозаключением.

– Я пошла делать ей успокаивающий чай. У него в составе ромашка и корень валерьяны. Она довольно темпераментная женщина, поэтому я стараюсь следить за ее эмоциональным состоянием. Меня об этом попросил Игорь, когда Александр уехал в командировку.

– Можете ли вы предположить, когда было совершено похищение? Был ли кто-нибудь подозрительный в доме накануне? Может, вы что-то видели? Или, например, была шумная вечеринка? Прием гостей?

– Вы, наверное, знаете, что у Марины Анатольевны есть привычка каждое утро общаться с брильянтом. Утром, а если быть точнее, примерно в двенадцать дня семнадцатого числа, брильянт был на месте. В дом никто не заходил из посторонних. Мне здесь очень нравится работать как раз из-за этого, семья Костровых редко принимает гостей в большом количестве. Только сама Марина Анатольевна уезжала на очень длительный срок. Ее не было весь день. А я в сейф не заглядывала. Я и пароль от него не знаю, ну и мне запрещено даже слишком долго стоять рядом с ним. Она говорит, что я своей бедностью сбиваю ауру богатства у брильянта.

– Вы покидали дом? Может, в ваше отсутствие кто-то зашел и украл драгоценность?

– Нет. Я весь день была дома. У меня появилось очень много работы. Я раз в неделю составляю списки покупок, и в такие дни я обычно очень загружена. Приходится сначала посетить кухню, проверить продукты, потом бытовую химию, опросить домочадцев. Но, к счастью, с тех пор как Александр стал часто ездить в командировки, Марина Анатольевна отпускает весь персонал, кроме меня и повара, на эти дни. Ну а за покупками для себя она ездит сама. Называет это расслабляющим шопингом. Мне же легче. Но все равно пополнять запасы было необходимо.

– Тогда у меня осталась пара вопросов. И смогу вас временно отпустить, пока мне не понадобится что-то уточнить.

– Хорошо.

– В доме есть камеры?

– Нет. Ни одной. Александр не любит камеры. Он говорит, что это вторжение в его личное пространство. Особенно дома. Он нанял охрану, они стоят по периметру дома снаружи и в отдельных комнатах с видом на участок. Но, честно говоря, работают они паршиво. Чаще всего ошиваются либо внутри дома, либо в отведенном для курения месте. Только сплетни собирают о соседях.

– А внутри дома?

– Он уверен, что внутрь дома никто не проберется, а значит, все в безопасности. Но это не так, в дом можно легко попасть, не попадая в поле зрения охраны, уйти – тем более. И домочадцы часто этим пользуются. Да и сами охранники не очень надежные. Марина Анатольевна их меняет почти каждый день.

– Кто-то может подтвердить ваше алиби?

Алиса пожала плечами. Она задумалась о чем-то, вспоминая, а потом отрицательно покачала головой.

– Думаю, нет. В таком большом доме легко потеряться и ни с кем не пересекаться. Особенно если очень хочется. А мне часто очень хочется не пересекаться с Мариной Анатольевной. Она, когда не в настроении, много скандалит. А не в настроении она часто. Почти каждый день.

– Хорошо, осталась последняя деталь.

В конце допроса я попросила ее выпрямить ногу. Достала линейку и измерила ногу в обуви и без обуви. Тридцать шестой размер. Глупо было бы думать иначе, конечно, но я лучше все перепроверю, чем упущу нечто важное.

Алиса недоуменно посмотрела на мои измерения и, пожав плечами, вышла.

Мне нужно было убедиться, что женщин проверять не стоит. Я, конечно, в себе не сомневаюсь, но, если не удостоверюсь, не успокоюсь.

Алиса не сказала мне ничего полезного. Что-то утаила, я это точно знаю, но это я выясню позже. Сначала опрошу остальных, чтобы убедиться, что она мне хотя бы ни в чем не соврала. Единственное, что показалось мне странным, так это то, что она ни с кем не пересекалась в день кражи. Она никого не видела, ее тоже никто не видел. Но это не преступление. У нее просто нет никакого алиби.

Я также отметила для себя, что она не знает об убийстве Кострова. Алиса все это время говорила о нем в настоящем времени. А значит, для нее он все еще жив. Она ни на секунду не задумывалась прежде, чем что-то говорить. Все как на духу. Ее можно вычеркнуть из списка подозреваемых. Но пока что буду иметь ее в виду.

Пока я раздумывала, мне позвонил Владимир Кирьянов. Дело наконец-то сдвинулось с мертвой точки.

– Тань, мы в процессе диалога с сотрудниками Кострова. И у меня есть две новости.

– Хорошая и плохая, я надеюсь? А еще лучше: две хорошие.

– Скорее, обе плохие.

– Выкладывай.

– Короче, никто ничего не знает, не слышал и не видел. Все записи с камер, которые есть, мы быстро просмотрели и отправили на более тщательную проверку. Но могу пока сказать вот что: сотрудники не замешаны в этом. Четко видно, что они все покидают офис через главную дверь. Те, у кого личные машины, записаны у охранника.

– Камеры? – удивленно переспросила я. – Так их там нет!

– А вот и есть, – с легкой ехидцей откликнулся Володька. – Там практически напротив входа в офисное здание – магазин, и камеры на нем аккурат на офис направлены. Качество записей, конечно, так себе, но лучше что-то, чем ничего.

– И что ты мне хочешь сказать?

– То, что на предполагаемый момент убийства, как и во все дни до него, в офисе никого не было. Все сотрудники уходили домой. Охранник не спал, у него бессонница уже неделю. Спит днем, в рабочее время.

– А Костров что? Его не видели уходящим?

– В том-то и дело, что видели. Он ушел с работы шестнадцатого числа, злой как собака. Потом семнадцатого ночью он приезжал зачем-то в офис с водителем, но вернулся назад. В общем, я дальше работать. С офисом мы закончим сами, если что-то полезное будет, то я тебе позвоню. Криминалистов потороплю, чтобы хотя бы на словах сказали, что там с Костровым случилось.

Я закончила разговор с Кирьяновым, как в дверь постучали. Игорь выглядел обеспокоенно.

– Ивана нигде нет. Не могу до него дозвониться.

– То есть как? Когда он пропал? Где он был?

– Он числа пятнадцатого уехал в командировку. Отец должен был потом к нему поехать. Я готовил Алису к тому, чтобы мама одна осталась. Она не знает об этом, но каждый раз я прошу домработницу присмотреть. Волнуюсь. И сегодня утром он должен был вернуться. Но телефон не отвечает. На филиале тоже ничего не знают. Сказали, что уехал.

– Он еще не вернулся?

– Не знаю точно. Мы с ним не общаемся. Я ему написал сообщение, когда приехали. Но он не ответил. Решил звонить напрямую, чтобы ты не теряла время. И ничего. Тишина.

– Хорошо, тогда пока я займусь поиском камня и допросом. Ты пробуй дозвониться до Ивана. Если до вечера не объявится, будем искать и его тоже. Но я уже начинаю думать о том, что он просто смотался с брильянтом, а из командировки и не возвращался.

– Думаешь, командировка была прикрытием?

– Все возможно. Или ее вообще не было.

Игорь вышел, осторожно закрыв за собой дверь.