«Нифига не шёлк» – Аня пошарила рукой рядом с собой. Она совершенно не помнила, как оказалась в спальне. Плотно задёрнутые шторы не пропускали ни единой частицы света в комнату. Она гадала, сколько проспала. Надеялась, чтобы не слишком много. Бабушка точно голову оторвёт, если не застанет дома поутру. Или схватит инфаркт, что вероятнее.

Аня решительно поднялась, и, запахнув поплотнее халат, покинула место ночлега. Кухню отыскала быстро, следуя за ароматом кофе.

Святослав сидел за столом и что-то внимательно изучал на экране ноутбука. Заглянув мужчине через плечо, Аня рассмотрела электронные таблицы. Слишком поглощенный занятием, он не услышал босых шагов у себя за спиной.

Переступив с ноги на ногу, Аня сказала:

– Эм, доброе утро.

Свят обернулся.

– Доброе. Как спалось?

– Хорошо. Который час?

– Восемь, – отодвинув стул, он поднялся. – Кофе будешь?

– Как? Сколько? – Аня стала озираться по сторонам в поисках часов, чтоб убедиться самостоятельно.

– Американо или эспрессо? – отозвался Свят, вставляя капсулу в кофемашину.

– Это конец! – Аня села за стол и со стоном опустила голову на руки, будто на плаху.

– Нет, я так не думаю, – сказал он, пока сердце у Ани падало всё ниже.

– Катастрофа! – она подняла лицо, – Всё. Я остаюсь жить здесь: в родном доме мне голову оторвут, потому что я довела бабушку…

– Что? – кофе машина нагрелась и загудела, продавливая воду, чем заглушила сторонние звуки.

– Это конец, – невзирая ни на что, продолжала повторять Аня, под словом "конец" подразумевая иное.

Выражение лица Свята красноречиво говорило о том, что истерику пора бы прекратить.

Аня отпила кофе и зависла, уставившись в стену.

– Не пойми неправильно, пожалуйста. Я тебе благодарна за помощь ночью. Очень. Но я не представляю, как сейчас вернуться домой. Бабушка строгих взглядов, да и слухи поползут по округе… Кошмар. Городскому не понять.

– М-да, – Святослав неоднозначно качнул головой. – Думаю, я смогу всё уладить. Давай доставим тебя домой.

– Здрасте, тёть Катя! – Аня махнула рукой женщине, которая собирала черешню со стремянки у себя на участке по соседству.

Нужно было спрятаться, но у её двоюродной тетки соколиный глаз, та сразу же высмотрела Аню за открытой входной дверью. И почему Свят не обнес дом двухметровым бетонным забором, как делают богатеи? Сейчас было бы кстати, хотя подобные ограждения и воспринимались плевком во всех архитекторов разом.

Аня жалела, что не пошла огородами, пускай босиком и в пижаме. Теперь это долго будет выходить ей боком. Святослав взял машину, потому как после намеревался отправиться по своим делам, и, пропуская возражения мимо ушей, усадил Аню вперёд. Согнувшись в три погибели, она надеялась скрыться если не от всех, то от большинства случайных взглядов. Но когда они уже входили во двор Аниного дома, любопытные соседи повысовывали носы из-за заборов.

– Почему на нас смотрят? – недоуменно спросил Святослав.

– Потому что мы помолвлены, – ответила она безразлично, силясь скрыть смешок, когда мужчина споткнулся на ровном месте от такой неожиданной новости.

– Что? Как я это пропустил?

– Неженатый парень сажает к себе в машину девушку считай в неглиже – все, жених и невеста, скоро свадьбе быть.

– Смешно, – непринужденно отозвался мужчина.

– Отнюдь. Народная молва разносится со скоростью ветра, а правда это или случайность – дело десятое и мало кого волнует. – Аня похлопала его по плечу. – Привыкай к особенностям деревенской жизни. Тут вам не там.

Минута позора, и они добрались.

Бабушка сидела за столом, спрятав лицо в ладони, перед ней была рассыпана аптечка, а в воздухе витал запах сердечных капель.

– Ба… – начала Аня, потупив глаза.

– Анечка! Слава богу, моя ты родная! – баб Маша вскочила и обняла внучку.

– Бабушка, произошла странная история…

– Господи! Дорогая моя! Я уж не знала, чего и думать. Глянула в комнате – кровать пустая, дом закрыт, на участке никого. Телефон твой под кустами валялся. А тут Клавка из Карасёвки звонит, что на берегу рыбаки труп нашли. Сын её, следователь, едет разбираться, – запричитала бабушка, не замечая постороннего в комнате, – Тебя нет, а тут такие события! Думала, уж сердце мое не выдержит…

– Прости, прости меня. Я должна тебе кое-что рассказать. И да, это Святослав, он купил дом пчеловода.

Бабушка Маша выпустила Аню из объятий и обратила внимание на мужчину.

– Здравствуйте, – поздоровался он. – А как я могу к вам обращаться?

– Мария Васильевна, – ответила она, осмотрев его, подняв одну бровь и склонив голову на бок.

Аня рассказала обо всем, начиная с похода через лес. Бабушка слушала молча, стиснув губы и покачивая головой. После обратилась к Святу:

– Ну-ка принеси стремянку. В пристройке, как выйдешь сразу налево. В общем, разберёшься.

Тот не стал спорить и, с удивительной покорностью, отправился выполнить требование.

– Зачем? – спросила Аня, но бабушка только отмахнулась, погружённая в какие-то свои мысли. Внучке более ничего не осталось, кроме как пойти в комнату и привести себя в порядок.

Пока та переодевалась, мужчина принёс и установил лестницу на кухне.

– Так, видишь на потолке выпиленный квадрат? Осторожно вытолкни его, – указывала бабушка Маша, а Святослав исполнял. Он надавил на нужное место и поднял люк на чердак. – Там ящик стоит. Вот, да. Осторожно только, ради Бога, он, небось, тяжелый.

– Пыльно тут, – посетовал Вишневский, сдерживая чихание.

– Правильно, пятнадцать лет никто туда не заглядывал, – съязвила в ответ бабушка.

Свят крайне аккуратно спустился с небольшим ящиком, обитым металлом.

– Это…? – спросил Свят тихо, когда поставил его на стол.

– Чего ждёшь? Открывай! – уже спокойнее ответила бабушка, без строгости в голосе.

Парень отщёлкнул замки и откинул крышку. Внутри обнаружились тетради разной степени потрепанности, а сверху лежала выцветшая открытка с новогодним рисунком. Святослав взял её в руки. Аня искоса изучила надпись выцветшими чернилами: адрес и дата “01.01.1990”.

– Адрес? – спросила Аня. – Чей? А что это за древние свитки?

– Будет тебе! – бабушка щёлкнула её по носу. – Дневники покойного Митрича. Царствие ему небесное! Он как плох совсем стал, Петеньке наказал всё собрать, и, будь что – ехать по этому адресу.

– Не знала, что дед Митрич дневники вёл. А почему ты не показала их раньше? – Аня подошла к столу и попыталась сунуть руку в ящик, но получила шлепок.

– Потому! Такова последняя воля, – бабушка проворно подскочила с другой стороны и прикрыла крышкой. – Ты лучше иди, собирайся: прическу сделай нормальную, глаза накрась. Вам ехать пора.

Святослав, сложил открытку и сунул её в карман поло.

– Могу я забрать? – спросил он у бабушки.

– Конечно, – она передвинула ящик поближе к нему.

– В смысле? – не дойдя до двери спальни Аня остановилась.

Бабушка подошла и легонько подтолкнула внучку в нужном направлении.

– В коромысле. Любопытной Варваре нос оторвали. Собирайся, говорю, времени мало. Святослав, будешь чай?

«У, спелись, аферисты!» – подумала Аня и с силой захлопнула дверь.

Они выехали из деревни спустя полчаса. На участке дороги у озера стояло три полицейские машины. Служители закона толпились вдали у берега, но несколько человек оставались у обочины. Святослав притормозил и вышел к ним. Аня выскочила следом.

– Извините, а что случилось? – поинтересовался он у первого попавшегося полицейского.

– Преступление, – буркнул в ответ тот, и уже собирался уйти, но Свят удержал.

– Можно поподробнее? Я планировал купить дом в округе, хотелось бы знать, насколько здесь безопасно.

– Тайна следствия. Гражданин, не мешайте работать, – служитель закона отправился по своим делам.

Аня, наконец, увидела знакомое лицо.

– Дядя Игорь, здравствуйте. Вы меня, наверное, не помните, я внучка Марии Васильевны Николаевой, – обратилась к человеку в гражданской одежде.

– Как же, помню-помню. Аня, – ответил он, отходя с ней в сторонку.

– Что случилось? У нас же всегда тихо было, а сейчас столько машин…

– Нашли убитого рыбака. Ужасная смерть, конечно. Да, такое зверство в родном селе, кто бы мог подумать?

– А как именно это произошло?

– Ой, к чему подробности девочке? – его окликнули, – Слушай, мы узнаем: кто и зачем это сделал, а пока лучше не шастай по округе в одиночестве, и, тем более, ночью. И друзей предупреди, ладно?

– Хорошо.

– Привет передавай моей любимой учительнице. Некогда болтать, – дядя Игорь, а сейчас следователь при исполнении, вернулся к непосредственным обязанностям.

– Спасибо, до свидания.

Аня подошла к Святославу, который ждал её неподалеку.

– Ты всё слышал? – поинтересовалась она.

– Да. Действительно, тут нам не там.

Машина остановилась у ворот нужного участка. Высокий забор из профлиста надёжно скрывал дом от посторонних глаз, чем ярче всех выделял его: по соседству ютились скромные коттеджи частного сектора, прикрытые разве что зеленью листвы.

Аня оправила короткий сарафан. Святослав всю дорогу отвечал то на один безумно важный звонок, то на другой. Им так и не удалось обсудить и отрепетировать что они будут говорить неизвестно кому о столь непростой ситуации. Вот и теперь, мужчина вновь ведёт бурную дискуссию о тендерах и биржах, а ей только и остаётся, что топтаться в нерешительности перед калиткой. Наверное, женщины обречены на ожидание: жена моряка ждёт мужа из моря, жена лётчика из полёта, а жена бизнесмена, когда согласуют третий раздел договора.

Едва мужчина положил трубку, Аня спросила, прикладывая палец к звонку:

– Можно?

Святослав кивнул, пожав плечами.

– А что мы скажем? – продолжила она.

– По ходу разберемся.

Анна нажала на кнопку.

– Кто? – строго вопросил женский голос через минуту.

– Мы от Митрича. От Бориса Дмитриевича вернее.

Прозвучал звук отбоя связи, но ворота так и остались заперты, пришлось ещё немного подождать. Калитку открыла женщина средних лет, в фартуке, волосы её были туго стянуты в пучок.

– Проходите, вас ожидают, – велела она, и, развернувшись, отправилась куда-то вглубь участка.

Святослав схватился за телефон.

– Я совершенно забыл, нужно сделать ещё один крайне важный звонок, – затараторил он шепотом.

– Только не сейчас, – зашипела в ответ Аня.

– Прости, это срочно, – он принялся набирать номер.

Она сложила руки на груди. Женщина, открывшая дверь, была уже на полпути к дому, и, видимо, ждать их не планировала.

Аня поспешила нагнать её, пытаясь уложить события прошедших трёх дней в стройный рассказ. Выходила полная несуразица, но, если не знаешь, что сказать – скажи правду. Провожатая, видимо, это была горничная, провела её мимо огромного дома из белого камня, к плетеной беседке, увитой розами, на заднем дворе.

За столом, в инвалидном кресле, сидела женщина. По возрасту скорее бабушка, но язык бы не повернулся назвать её так: тюрбан на голове, стильные солнечные очки, шелковая шаль цвета слоновой кости на плечах и тонкие пальцы с изящным маникюром, унизанные золотыми кольцами. Такое Аня видела лишь в журнальных статьях о голливудских дивах на пенсии, и теперь растерялась ещё больше.

Женщина подняла голову.

– Добрый день, меня зовут Аня…

– Так-так-так. А где же твой кавалер?

Дама добродушно улыбнулась, обнажив белые и ровные зубы.

– Он мне не кавалер, и у него важный звонок, извините, – девушке захотелось провалиться под землю.

– Точно-точно. Совсем запамятовала, – она убрала руки на подлокотник коляски с пультом управления, нажала пару кнопок, и ловко вырулив на дорожку, прокатилась мимо гостьи. – Деточка, не отставай.

Ане ничего не осталось как встряхнуться и быстрее перебирать ногами. Нагнала она хозяйку дома у самых ворот на улицу.

– Теперь открой, – повелела женщина.

Петли на створке тихонько скрипнули и обнажили интересную картину: Святослав стоял, опершись о машину, сунув руки в карманы, и поглядывал то на небо, то на камушки на обочине.

– Неужто решил навестить старую ведьму? – пожурила его ледяным тоном дама. – Ну, что встал истуканом? Заходи.

Она покатила обратно в сад.

«Старая ведьма?» – подумала Аня, пока Святослав подходил, и вдруг спросила:

– Она сказала так, будто вы знако…

– Первый раз вижу, – перебил её Святослав.

Такой резкий тон вынудил отступить с расспросами.

Когда они вернулись к беседке, хозяйка уже сидела на прежнем месте, а горничная сервировала стол для чаепития.

– Теперь можем начинать, – обернулась на них дама. – Добрый день. Звать меня – Аполлинария Илларионовна. Присаживайтесь.

Молодые люди переглянулись, торопливо усевшись за накрытый стол. Повисшая тишина дала понять, что теперь настал черед гостей сообщить о цели визита. Аня вывалила всё на одном дыхании, начиная с перехода по сумрачному лесу, заканчивая утренними новостями. Аполлинария Илларионовна не менялась в лице по ходу повествования и понять, что она думает, не представлялось возможным.

Когда рассказ завершился, хозяйка, немного помедлив, спросила:

– Каким образом убили этого рыбака?

Тут вступил Святослав:

– Говорят, особо жестоким.

– Говорят? – строго переспросила женщина. – Ты сам не видел?

– Нет, – отозвался Святослав.

Аполлинария Илларионовна поджала губы и повернулась к Ане.

– Деточка, ты вся дрожишь. Как вести разговор, когда стол ходит ходуном? Пойди к Светлане, и скажи, чтоб успокоительной настойки тебе накапала. Той, что в прошлом году делали, а не аптечной спиртяги. Давай, мы тебя ждём.

Аня и сама не поняла, как покорно поплелась в сторону дома. Свернув за угол, остановилась. Горничная, что встречала их у ворот, сейчас обрывала жухлые листья с кустов под окнами.

– Простите, Вы Светлана? – начала Анна. Женщина подняла на нее глаза и кивнула. – Аполлинария Илларионовна просила дать успокоительной настойки, но не аптечной…

– Я поняла, идём, – работница прервала её и зашагала к дому. Видимо, прислуга переняла манеры хозяйки – не тратить время на пустую болтовню в угоду быстрому действию.

Аня выдохнула про себя, что произнесла заковыристое имя без единой запинки, не сломав язык. Интересно, какая у нее фамилия? Наверное, эдакое двойное, аристократическое. Фон Пистолькорс, например.

«Как бы осторожно это выведать, чтоб не сошло за грубость?» – думала Николаева, входя в дом, но вскоре вопрос решился сам собою.

В просторной гостиной, увешанной картинами, Аня увидела портрет. Он находился на самом почетном месте. Замедлив шаг, Аня спросила:

– Извините, пожалуйста, а кто это?

– Это? – Светлана обернулась, – Генерал армии Гордеев Петр Николаевич, кавалер ордена «Красного знамени». Можно в интернете почитать, пойдём.

«Генеральша Гордеева Аполлинария Илларионовна. А что? Звучит, пожалуй. Только как наш простой деда Митрич, оказался связан с птицей такого полета? И как она сказала – "старая ведьма"? Либо это чрезмерная самокритика, либо род занятий. Наверное, я больше поверю во второе, учитывая цель нашего визита», – с такими мыслями Аня добралась до пункта назначения.

Кухня, куда горничная привела Аню, встретила сногсшибательным ароматом какого-то блюда, напомнив, что уже время обеда минуло, а завтрак не случился. Светлана открыла резной буфет и выудила оттуда склянку с бурой жидкостью. Поставив перед Аней стакан, наполнила его до середины и выразительно кивнула, мол, пей.

Когда бабушка Маша хваталась за успокоительное, то десять капель ей приходились за норму. Половина стакана – это не слишком ли много? В сущности, непонятно, хорошо или плохо: состав неизвестен, основное действующее вещество не изучено, а процент спирта – и вовсе тайна.

Но отказаться от угощения в гостях, даже такого своеобразного, Аня не стала. Она почувствовала, что здесь не причинят вреда, потому взяла стакан и сделала глоток. Настойка была приятной: густой травяной вкус, не приторная и не крепкая. Одновременно похожая на что-то и непохожая ни на что. Оказалось, половина стакана – очень мало.

Плюхнулась на садовое кресло Аня с ровным сердцем. Дрожь в коленях ушла, а в голове появилась необыкновенная ясность. Плацебо это или действенный рецепт, но настойка сработала, придав собранности. Эффект схлынул после первого же вопроса хозяйки:

– Полагаю, ты невинна?

– Какое это имеет значение? – вспыхнула Аня, покраснев до ушей.

– Значит так: волосы распустишь и разденешься донага. Впрочем, ладно, можешь накинуть сорочку. На закате зажжешь травы, что я дам, и трижды обойдешь деревню. Только смотри, что бы ни происходило за твоей спиной – не оборачивайся. Иначе круг прервёшь, и всё будет напрасно. Даже если мать родная о помощи молить будет, ты вперёд иди. Первый – самый трудный, потом легче станет…

– Что? – Николаева начала задыхаться от возмущения. – Я не буду этого делать. Это тупо как-то. И странно. И вообще.

– В принципе, я согласен, – поддержал её Святослав. На что Аполлинария Илларионовна стукнула ладонью по столу и вскрикнула «Цыц!».

– Все сделаешь как надо – спи спокойно, в деревню Лихо не войдёт. А нет – ночью снова кто-то умрёт, – закончила свою мысль генеральша.

– Лихо? Которое из детских сказок? – непонимающе спросила Анна.

– А ты думаешь – сказки на пустом месте сочинили? – поджав губы, ответила дама. – Нечисть эта одна из самых опасных: пробуждает в людях низменные черты. И коль всем кругом плохо, то ей хорошо. Присасывается, как пиявка, и душу человека отравляет: кому злобой, кому тоскою, кому завистью. Когда совсем распоясается, то убивать начинает, своими или чужими руками уже значения не имеет. И почему я должна это рассказывать?

– Лихо можно убить? – нетерпеливо подскакивая на стуле, выпалила Аня.

– Как у вас все просто! Нельзя убить то, что и не живёт, – изумилась Аполлинария Илларионовна.

Святослав, вступил в разговор, не отрываясь от безразличного разглядывания сада.

– Как от него избавиться?

– А вот этого я уже не знаю! – чрезмерно громко вскрикнула дама. – У меня специализация другая. И вообще, чертополох кончится – приезжайте, дам ещё. А сейчас у меня обед.

Мужчина резко поднялся со стула и отчеканил:

– Понятно. Всего доброго и приятного аппетита.

Хозяйка пропустила вежливое хамство мимо ушей и повернулась к Ане.

– А ты, деточка, оставайся.

– У нас дела, – резко ответил за неё Святослав.

«Нас? Я бы пообедала. С чего он за двоих решил?» – про себя негодовала Аня, вспомнив ароматы, витающие на кухне.

– Ну и хорошо. Приглашение остается в силе. Приезжай, когда будет удобно, побеседуем.

Такое предложение изумило Аню, но в глубине души и насторожило.

– Спасибо. Спасибо за помощь, – ответила она.

У ворот они подобрали увесистую корзину полную сухого чертополоха, которую принесла туда Светлана, и на натянутой ноте покинули дом генеральши.

Святослав высадил Аню у въезда в Выселок, а сам умчался по резко возникшим делам, однако пообещал вернуться к вечеру. За время пути он не стремился обсудить произошедшее, поглощенный дорогой и своими деловыми звонками. На прямой вопрос в свободный момент: «Думаешь, мне стоит сделать то, что предложила Аполлинария Илларионовна?», мужчина подзавис на добрую минуту, после ответил:

– Решай сама.

Тогда Аня потерялась окончательно. Она в раздумьях потопталась у знака с названием деревни, и захотела зайти для начала к Вадику, поделиться новостями и посоветоваться.

Она нашла парня в гараже его отца. Вадим, прихватив небольшую коробку, собирался выходить.

– А, это ты… – сказал друг, увидев гостью.

– Да. Мне нужно поговорить.

– Вот как?

– Короче, этой ночью… – затараторила Аня, но приятель стремительно закрыл ей рот.

– С ума сошла? Не здесь!

– Эй, ты чего?! Почему?! – возмутилась она.

– По кочану. Идём, дрон прилетел.

Николаева, пожав плечами, поплелась следом. У дома Святослава встретили Кристину, которая делала вид, что прогуливается, хотя сама отпрыгнула от звонка, как только увидела приятелей на горизонте.

– Куда это вы? – вопросом «поприветствовала» их девушка.

– Коптер запускать. Посмотрим, что там в лесу.

– О, я с вами.

– Угу.

Аня покосилась на друга с тревогой: раньше бы он хоть вприсядку пошел танцевать, лишь бы немного побыть рядом со своей симпатией, а теперь безразлично гукнул в ответ. В этот конкретный момент, она разделяла его чувства, и ощущала, что третий, определенно, лишний. В молчании троица подошла чуть ближе к лесу. Вадик распаковал аппарат, поднял в воздух и отправил кружиться над перешейком. На планшете транслировалось изображение зеленого ковра, полей и деревень вдали. И по-прежнему никакой поляны.

– Можно сделать так, чтоб он пониже пролетел? Виднее станет, – предложила Аня.

– Ага. Только смысл? – недовольно отозвался Вадим. – Над поляной веток не было. Её даже с самолета будет видно.

– Ладно, как знаешь… Я ж рассказать хотела…

Аня в третий раз за день повторила свою историю, включая утреннюю поездку в районный центр, и в конце задала тот же вопрос: «Думаете, мне стоит сделать то, что предложила Аполлинария Илларионовна?»

Ребята молчали и смотрели в разные стороны. Первой не выдержала Кристина:

– Зачем ты нас спрашиваешь? У тебя же теперь новый взрослый парень, вот и иди к нему.

– Чего? – протянула Аня, обескураженная скоростью распространения слухов. Нет, она предполагала: будет именно так, но не думала, что её друзья охотно поверят сплетням.

– Того, – передразнила её девушка.

– С чего ты взяла?

– В воздухе витает. Ты совсем что ли? Дураков из нас не делай!

Вадик при этом молчал, уткнувшись носом в экран.

– Знаешь, а всё уже сделано до меня. Это ведь ты приходила ко мне и врала про шёлковое бельё. Или я что-то путаю? – парировала Аня, сложив руки на груди.

– А ты поскорей побежала проверять? – с издевательской усмешкой отвечала Крис.

– Это была случайность! Я ведь всё объяснила. Какая же ты…!

– Кто? А впрочем, мне параллельно, что ты там считаешь. Всё, я пошла. Сама разбирайся со своими проблемами!

Кристина, крутанулась на месте и зашагала в сторону деревни. Аня глубоко дышала, пытаясь унять гнев.

– Вадь, а ты как считаешь? – с мольбой обратилась она к Вадиму, который делал вид, что не присутствовал при перепалке девушек.

– Ну… – парень скрутил кислую мину, – Звучит бредово. Монстр в нашем Выселке? Чушь какая-то.

– Но это правда! – воскликнула Аня.

– Ты можешь предоставить доказательства? Нет? Тогда как я могу поверить?

– На слово! Мы ведь друзья.

– Друзья… Твой рассказ выглядит словно фантазия для привлечения внимания определенного человека, – он кивнул в сторону крайнего дома.

– Замечательно! И ты туда же! – всплеснула руками Анна и отвернулась.

– Не обижайся, Николя, но это факт. Вот сейчас я проверю наличие поляны, ибо мне уже кажется, что её вовсе никогда не было, и буду спать спокойно. А монстры и пчеловоды – это не ко мне.

Вадик покрутил что-то на пульте, приблизил изображение на планшете.

– Кажется, было.

Аня, надувшаяся на друзей как никогда прежде, слегка обернулась, дабы разглядеть экран. Но вместо четкой картины, там пошли помехи, а потом появилась надпись «Связь потеряна».

– Да какого? Блин! Нееет! – воскликнул Вадим, и с силой бросил все на землю.

– Что случилось?

– Коптер просрали, вот что! Упал где-то в лесу, – парень взъерошил себе волосы, – Как?

– Почему? Всё ведь шло хорошо?

– А я знаю? За верхушку дерева зацепился? Это ж твоя идея была, ниже его направить! – напустился на неё друг.

– Не я им управляла!

– Ой, всё! Разбирайся сама! Из-за этой тупой истории на большие деньги попал, – Вадик подхватил с земли коробку и планшет и почесал в деревню.

– Давай найдем его? Делов-то! – окликнула Аня. – Пару раз прочешем лес…

– Николя, отстань со своим лесом, а?

Солнце неумолимо катилось за горизонт. Через десять минут оно коснется верхушек леса. Под ногами беззаботно стрекотал кузнечик. Тёплый вечерний ветерок колыхал травяное озеро, но его прикосновения не грели Аню: стоя в бабушкиной сорочке до пят, она чувствовала себя уязвимой.

Интернет сообщил, что солнце скроется за горизонтом через пятьдесят минут, а значит, начинать нужно сейчас. Путь из одного конца деревни в другой занимал у неё примерно семь минут. Умножить на два, а затем на три, плюс несколько минут форы. Должна уложиться в сорок пять. И почему она не уточнила, что будет, если совершить этот ритуал раньше, или вовсе опоздать?

Вытащив добрый пучок сушеного чертополоха, Николаева задумалась: хватит ли его на круг? Навряд ли. Сухая трава горит очень быстро. А что, если взять с собой корзину? Едва ли наличие посторонних предметов в руках способно нарушить ритуал. Поколебавшись с полсекунды, Аня подхватила под локоть ношу, подожгла зажигалкой высушенный букет и двинулась вперёд.

На ближнем участке косил траву дядя Миша. Увидев столь необычное шествие, остановился, опёрся о косовище и с нескрываемым интересом проследил за юной соседкой. Заметив первый любопытный взгляд, Аня втянула голову в плечи и покрылась гусиной кожей.

«Началось», – подумала она удрученно. – «Сейчас вся деревня высунется посмотреть на то, как внучка Николаевых с ума сходит. И будут правы».

Аня горько усмехнулась сама себе.

«Господи, что я делаю?»

День выдался слишком сумбурным: вначале она была напугана, потом стушевалась под чинным взглядом Аполлинарии Илларионовны, а затем разозлилась на всех вокруг. Бабушка, когда услышала пересказ того, что поведала генеральша, даже в лице не изменилась.

– Если она так сказала, значит надо, – ответила она. – Хотя я понимаю – тебе это неприятно. Видимо, иного решения у нас нет. Пока. Я не могу пойти с тобой, но буду ждать в саду. Если что – кричи.

– Ты веришь в то, что дым от горящего сена способен обезопасить деревню? – Аня тогда устало опустила голову на стол. Не то, чтоб ей не хотелось уберечь от беды как можно больше людей, просто коробило, что всё теперь зависит от неё и странноватого ритуала, принцип действия которого был непонятен. – Ладно. Кто вообще такая эта Гордеева? Откуда её знал Митрич?

– Ведьма, – баб Маша пожала плечами. – Боря был человеком, кхм, широких взглядов, не смотри, что всю жизнь в колхозе прожил. И знакомства имел самые неожиданные.

«Ведьма, конечно, ведьма», – думала Анна, проходя половину первого круга. – «Бабушка нисколько не удивилась словам старой генеральши, и в действенности обряда не сомневается. А я не верю, хотя видела эту тварь собственными глазами, даже касалась её. Ночью все казалось другим, а теперь, в разгар дня, страх ушел, и тот ужас стал дурным сном. Нет! Это было взаправду. Перестать доверять себе я не могу. И, если есть хоть малейший шанс, что лихо в деревню не войдет после моих хождений, то я обязана схватить его и не отпускать. Пусть это и будет выглядеть глупо в глазах окружающих».

Наконец договорившись сама с собой, Аня продолжила идти. Первый пучок травы уже догорел, и пришлось взять свежий. Стараясь ни о чём не думать, она шла вперед, глядя под ноги. Окружная дорога свернула, привела к крайнему дому.

«Вишневский Святослав Алексеевич, собственной персоной в нашем Выселке. Кто бы мог подумать? Странный человек, конечно. Всегда себе на уме. Иной раз промелькнёт такое выражение, будто он и не здесь вовсе. Хотя, чего же тут удивляться? Птица не нашего полёта. Перед ним открыты все двери этого мира, а он в «дауншифтеры» подался. Зачем? Да и с ведьмой-генеральшей странно себя вёл, будто они друг друга на дух не переносят, хотя говорил, что впервые видит. Пойти спросить?»

Аня запнулась, притормозила и уже было хотела свернуть к калитке, как вдруг одернула себя. Сперва закончить! К тому же, он уже рассказывал, почему приехал сюда. Понятнее не стало конечно, все ещё сквозит недосказанность, но это точно подождет полчаса.

Первая половина круга осталась за спиной. Не так уж сложно, как казалось.

Бабушка Кристины что-то увлечённо пропалывала на краю своего участка. Увидев внучку Николаевых, оторвалась от занятия, поздоровалась и нацелилась устроить допрос, но Аня сильно ускорила шаг. Не хотелось с ней разговаривать, особенно после той сцены, что случилась несколькими часами ранее.

«От кого, но от Вади я не ожидала. Оскорбительно! Вот пусть сам теперь свои цацки по кустам ищет. Что на него нашло? Кристина ладно… Нет! В детстве она хотела самые лучшие игрушки, а теперь хочет лучших мужчин. Только, мы не маленькие, и пора бы ей научиться принимать отказы. В конце концов, даже если Свят выберет меня, чисто гипотетически, какое она имеет право так разговаривать? Она бесится даже тогда, когда внимание приковано не к ней. В интернете очень верный термин про таких придумали. И вообще, почему я одна отдуваюсь? Никто и спасибо не скажет! К чёрту, пойду домой…Нет! Я должна закончить! Если эти двое оказались предателями, то не значит, что все такие. Пускай хоть целая область сочтет меня идиоткой, но если я спасу хоть одну жизнь этой ночью, то я, пожалуй, готова заплатить такую цену».

Аня несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, отгоняя дурные мысли, так навязчиво засевшие в голове. Чтоб более ничего не смущало, она начала петь про себя песни, читать стихи. Осталось каких-то пятьдесят метров.

«Не так уж и сложно. Что-то Илларионовна зря сгустила краски, говоря о том, как труден первый круг. Как пареная репа, я справилась».

И тут, за спиной девушки раздался голос, который заставил сердце сжаться. Голос, который вывернул душу наизнанку. Слезы рекой брызнули из глаз, а ноги стали заплетаться. Аня споткнулась раз, другой, а затем остановилась и начала поворачиваться.