Давным-давно… – 1. Обрести себя

Джим промчалась по коридору, забежала в башню, на лестнице до икоты перепугала пару человек из обслуживающего персонала, залетела к себе в комнату и закричала, перепугавшись до демонов собственного отражения в зеркале. Набрала чистых вещей и помчалась в душевую, по пути туда перепугала ещё парочку зазевавшихся встречных. Развеселилась.

Джим неслась по полупустому коридору и смеялась. Она была беспечна и весела. И не замечала крадущуюся следом чёрную тень.

Глава 23

Сдаём экзамены. Проходим испытание. Встречаем гостей

Мужчина в чёрном плаще с капюшоном стоял со скрещенными на груди руками возле открытого окна. Оно было выбрано им не случайно. Окно находилось в Западной башне отдалённого корпуса, где проживал весь преподавательский состав, и из него очень хорошо просматривалась площадка, на которой находился «зверинец» Рутонской академии. Царкиил Соптис взял за правило приходить сюда каждое утро и подолгу наблюдать за Джим. Девушка смогла каким‐то чудом найти общий язык с орком, который по своей природе был угрюм, неприветлив и очень недоверчив. Девушка, словно наёмный работник, каждое утро, а иногда и по вечерам, приходила на принудительно‐добровольные работы: чистила вольеры, вывозила грязные опилки с соломой на задний двор, сама набирала чистый песок в тачку и везла его внутрь. Для таких целей орк не поленился вытребовать у руководства дополнительный инструмент. Царкиил улыбался. Сейчас Джим с упоением гонялась за гроссой. Та довольно урчала, не сильно усердствуя в беге, и постоянно оглядывалась на свою преследовательницу. В такие моменты орк откладывал работу, выходил, садился на огромное поваленное дерево и подолгу наблюдал за ними. И – о, ужас! – смеялся. «Ни за что и никому бы не поверил, если бы не видел это собственными глазами!» – покачал головой Царкиил.

В последнее время, куда бы Джим ни направлялась, Царкиил старался незаметно следовать за ней по пятам, хотя дело осложнялось тем, что где-то рядом почти постоянно крутился и вампир, ненавязчиво так, даже незаметно, но неизменно рядом. Царкиилу такие «преследования» пришлось ввести сразу после того, как он получил письмо от друга. «Значит, гули. Вот никогда бы не подумал». Царкиил нахмурился, перебирая в памяти всю известную информацию об этих существах. «Гули, или как иначе называют у нас в империи «литчиры», могут принять облик любого существа, но только после того, как употребят в пищу его плоть. Как и оборотни, гули получают воспоминания, силу, манеры того, кого они сжирают. Тьма! Так он может быть кем угодно!»

Он нервным движением откинул капюшон и выглянул из окна, потому что Джим только что скрылась из поля зрения. Вот девушка выскочила из‐за угла здания и побежала в сторону орка, а уже через мгновение её догнал зверь, подстраиваясь под её скорость и следуя рядом. «Гросса явно старается угодить хозяйке». Орк погрозил девушке кулаком и что‐то прокричал. Она тут же остановилась, развернулась и помчалась в обратную сторону. «Видно, велел возвращаться». Но далеко убежать у неё не получилось: гросса сбила её с ног, и они в обнимку покатились по траве. Орк тут же схватил дрючок и направился в их сторону. Зверь частенько валял свою подружку по земле, отчего у Царкиила каждый раз холодело в груди. Он дождался, пока девушка отведёт животное в зверинец и выбежит оттуда. Он знал, что теперь она помчится в душевую.

Прикрыл окно и бесшумной тенью скользнул в темноту коридора. «Надо добраться туда быстрее неё». Через мгновение он уже стоял в тёмной нише и ждал, пока Джим пройдёт мимо. «Дождусь, когда она выйдет из душа и направится к себе, только после этого вернусь в комнату. И надо срочно написать ответ Сагатару». Придётся сообщить, что в академии начинаются соревнования, и теперь здесь будет столько чужих, что следить за его племянницей станет проблематично. И пусть вызнает, нет ли ещё сюрпризов. Царкиил нахмурился: «Сегодня прибывают первые гости в академию. Самому любопытно посмотреть на представителей Горлянского Государства». Проследил взглядом за Джим. Она только что промчалась мимо, что‐то напевая себе под нос. «Надо узнать, будут гости жить на территории академии или разместятся в городе. Лучше бы в городе».

Джим взбежала по лестнице, заскочила в комнату и закрыла дверь на засов. «Ну мало ли», – так сказал однажды Арникус, когда она застала его устанавливающим такую необходимую штуку на дверь в её комнате. Он потом ещё долго рассматривал окно и решал, ставить решётку или нет. Правда, со словами: «Нет, тогда и я не смогу войти», – отказался от этой идеи.

Джим прошла к шкафу, выудила новенькие брюки и светло‐голубую сорочку из тончайшей ткани (подарок от Арникуса – то немногое, что нашлось подходящего размера). Быстро оделась. Подошла к зеркалу и принялась приводить себя в порядок. «Перед гостями нужно выглядеть достойно и показывать себя только с лучшей стороны», – сказал Адагелий накануне на общем собрании во внутреннем дворе. Джим тщательно расчёсывала волосы, пытаясь вытягивать пряди, и вспоминала прошедшие события.

Можно было подводить итог. Во‐первых, отборочные соревнования были проведены, и все остались целы и здоровы. Во‐вторых, зачитали списки тех, кто будет участвовать в основных соревнованиях. Джим в них не было. В‐третьих, экзамены по письменным предметам были сданы на «отлично». В‐четвёртых, испытание для первого курса прошло одним днём, и сводилось оно к тому, что ученики по одному заходили в специальную комнату, которая находилась в подвале академии. Там на земле лежал огромный камень с выбитыми на нём символами. Учащийся вставал на него, и плита окрашивалась в цвет той стихии, к которой был расположен адепт академии. В общем, ничего интересного и знаменательного. Джим помнила, как Алисия волновалась перед тем, как войти в комнату, а когда вышла, коротко бросила: «Красный». К ней тогда подлетели все её братья и долго с ней общались. А кто‐то выходил и разочарованно сообщал, что камень не окрасился ни в какой цвет. А вот под Джим он вообще сломался: стал на одну половину белым, а на другую – чёрным. Кстати, таких случаев было несколько. Когда в очередной раз из комнаты вышел испытуемый и сообщил о чёрно‐белом явлении, Джим не выдержала и честно призналась, что это наверняка после неё перестало работать. Что это значило, никто из учащихся не знал, зато преподавательский состав шумел по этому поводу сильно.

Теперь оставались только соревнования для старшекурсников. Они включали в себя магические поединки и поединки между шестоносцами. Да, на соревнования были заявлены шестоносцы Асторской академии. Джим очень интересовали магические поединки, и она ни при каких обстоятельствах не пропустила бы их, но при одной мысли о боях на шестах у неё начиналась нервная лихорадка.

У Джим со второго раза получилось соорудить прическу, какую для неё однажды сделала Алисия. Она покрутилась перед зеркалом: «Какая‐то не мужская она». Рассмеялась. Из зеркала на неё смотрело незнакомое лицо: тонкие черты лица, светло зелёные глаза и такой озорной взгляд… А ещё – детская улыбка. «Да я вся какая‐то не мужская!» Нахмурила брови и сделала серьёзное лицо. «Всё равно – нет». Махнула рукой, схватила жилет и побежала в столовую.

Сегодня тренировки в классе Кайдана Орадуса перенесли на более раннее время, а занятия с Диирде'Граммом вообще отменили. После обеда ожидали прибытия первых гостей. Это были учащиеся Асторской академии из Горлянского государства. Джим хотела слегка перекусить и сразу же отправиться в класс. Никто её не ждал во внутреннем дворике, сегодня она непростительно опаздывала. «Сама виновата, заигралась с Ки‐исой». Осторожно заглянула в столовую: «Так и знала». Вся компания снова занимала их столик на возвышении. Так получилось, что теперь каждый раз их столик был занят старшекурсниками. «И, похоже, это беспокоит только меня». Даже Алисия уже пообвыклась: начала есть, как раньше, а не клевать по зёрнышку и краснеть. Ну вот что теперь делать? Решение было принято моментально: «Не пойду завтракать». Развернулась, чтобы уйти, и врезалась в Арникуса.

– Не хочешь идти? – Джим покачала головой. – Пошли тогда ко мне, у меня для тебя пара яблок найдётся.

А через какое‐то время Джим уже лежала на кровати вампира, с удовольствием грызла яблоко и беззаботно щебетала о том, какая Ки‐иса быстрая, ловкая и умная. Арникус стоял возле открытого окна с отрешённым видом и за то время, что она говорила, ни разу не обернулся. Казалось, он её даже не слушал.

– …и тогда наш замечательный орк взял дрючок и поколотил нас обеих. – Она ладошкой прикрыла рот и едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться над той нелепостью, которую она только что придумала. Очень уж хотелось проверить, слушали её или нет.

– Я рад за тебя, – отстранённо произнёс Арникус, отошёл от окна и направился к ней. Сел на кровать и долго вглядывался в её лицо.

Джим не знала, что и подумать. Как только она опустила руку, юноша тут же взял её ладони в свои.

– Джим, я хотел бы, чтобы ты мне кое‐что пообещала прямо сейчас.

Джим с тревогой посмотрела на него. Хотела задать вопрос, но он покачал головой.

– Подожди! Дослушай. Если вдруг случится, что меня не будет рядом, а у тебя возникнут трудности, обещай, что сразу пойдёшь к Адагелию или Цитариону. – Джим неуверенно кивнула, всё больше хмурясь. Он грустно улыбнулся. – Что бы это ни было: страшный сон, поранилась на тренировках, а может, тень, которая померещилась в коридоре, как тогда, после соревнований, когда ты шла из душевой и испугалась. Обещай!

– А почему тебя не будет? – Джим так разволновалась, что едва могла говорить. Она поднялась с кровати и пристально рассматривала внезапно изменившегося вампира: Арникус вдруг как‐то повзрослел, его взгляд стал жёстким.

– Вчера в академию пришло требование, – он тяжело вздохнул, – вернуть на законное место наследника ковена Атлекхорн. – Небрежным движением головы откинул волосы на спину, подобрал их вдоль висков и собрал в хвост, чего прежде никогда не делал, и вдруг засмеялся.

Правда, совсем как‐то неправильно засмеялся, окончательно напугав Джим. Она тут же снова залезла на кровать и схватила его за руки.

– Кто требует? Как они узнали, где ты? – И вдруг осеклась, вспоминая тот кошмар, что творился под куполом, когда она чуть не погибла. На её лице отразился ужас: – Это те самые требуют… Они что, совсем страх потеряли? Значит, в тот раз ничего не вышло, решили иначе к тебе…

– Мы пока не знаем, кто прислал это письмо, но в нём написано, что в академию направляется вооружённый отряд, чтобы сопроводить меня на родину. Если бы хотели убить, навряд ли для этого потребовалась бы такая помпезность, а главное, официальность, – он тяжело вздохнул. – Думаю, едва ли это те же самые, что однажды уже приходили по мою душу, – он как будто очнулся, его голос уже не звучал так безжизненно. – Сопроводить на родину… Я даже не знаю, остался ли там хоть один доброжелатель, помнят ли моего отца, нужен ли я там вообще. Тьма! Столько вопросов… – он посмотрел на Джим. – Адагелий настолько обеспокоен, что на время мероприятий, пока в академии открыты ворота для любого желающего, сажает меня снова в добровольно‐принудительное заточение. Ну, или до тех пор, пока не выяснят, кто там прибыл… эээ… за наследником.

– Пусть Цитарион их прогонит. – Джим усиленно вспоминала, что ещё можно сделать в таких случаях. – Пусть скажут, что ты уехал.

– Какой же ты всё‐таки ещё ребёнок, – Арникус в первый раз за это время искренне улыбнулся. – Не спорю, возможно, это не самый плохой вариант: просидеть в вечных учениках академии под крылышком Адагелия, прячась от всего мира и от себя самого. – Грустно улыбнулся: – Но как долго я могу это делать? Понимаешь, Джим, жизнь проходит… для всех, кроме меня. В общем, Цитарион отправил ответ, делегации разрешается войти на территорию академии, и они должны прибыть со дня на день.

– Вот посмотришь, всё разрешится. Адагелий быстро выведет их на чистую воду и прогонит.

– Боюсь, в этот раз всё будет иначе, – он поднялся. – Рад, что ты сегодня не пошла в столовую и я поговорил с тобой. – Он внимательно присмотрелся к Джим: – А ну, отставить глаза на мокром месте! Давай, поднимайся и топай в класс к Кайдану, а то опоздаешь.

– Не пойду, – она упрямо вздёрнула подбородок. – С тобой останусь.

– Ага, – вампир рассмеялся. – И будем вместе прятаться от мира. – Его лицо вдруг посуровело. – Я бы самому заклятому врагу не пожелал той жизни, которой я жил… до знакомства с тобой. Всё. Хватит дуться. Поднялась, – он рывком поднял её с кровати, – собралась, – встряхнул за плечи и, толкая перед собой, довёл до двери. – И быстро пошла на тренировку. Я сказал.

Вытолкнул из комнаты и захлопнул за ней дверь.

Джим вздрогнула и какое‐то время продолжала стоять, облокотившись на створку.

С другой стороны так же стоял Арникус. Он слышал, как она недовольно сопит, но ни за что на свете не решился бы сейчас её позвать, чтобы успокоить. В таком состоянии это было чревато… для обоих. Он никогда не мог спокойно переносить женские слёзы.

Джим развернулась и приложила ухо к двери. Ничего не услышала, тяжело вздохнула и понуро побрела на тренировку к Кайдану.

За тяжёлыми думами Джим не заметила, как дошла до места. Поняла она это по крикам, достигшим её ушей. Тихонько потянула на себя дверь, осторожно просунула голову в образовавшуюся щель и тут же услышала:

– Вот, – указующий перст Глена смотрел в сторону Джим, – Джим будет тринадцатым. – В зале воцарилась тишина. – А почему нет? Он владеет шестом не как первокурсник. А мы все умеем работать в команде – подстрахуем, перенаправим. Да сколько раз мы такое на тренировках проделывали!

Джим в ужасе округлила глаза и сразу решила: «Ни за что». Захлопнула дверь, развернулась и хотела сбежать, но перед ней вырос «чёрный плащ», преграждая путь.

– Заходи, – он кивком указал на дверь. Проследив, как решительно Джим качает головой, строгим голосом добавил: – Есть серьёзный разговор.

Джим тяжело вздохнула и поплелась обратно в зал. Открыла дверь и замерла. Все, кто там был, смотрели сейчас на неё. И смотрели с надеждой.

– Я не смогу, – с порога заявила Джим. Её легонько подтолкнул Адагелий. Она вынужденно сделала пару шагов, но повернула к нему голову и умоляюще посмотрела в темноту под капюшоном. – Где они, а где я! Вы ведь знаете мои возможности! Скажите им, что я не готов.

– Именно потому, что знаю твои возможности и реально оцениваю потенциал, я и хочу, чтобы ты участвовал в командном поединке. – Он подошёл ближе и понизил голос: – Джим, от Асторской академии заявлено двадцать шестоносцев, и пятнадцать из них, как и наши, выпускники. Значит, остальные пять на том же уровне, что и ты. С тобой вместе наших всего тринадцать.

Джим посмотрела на притихших воинов. Все смотрели на неё и ждали решения. Одна мысль, что она будет стоять рядом с ними на площадке во время поединка, вызывала панику. «На меня же все смотреть будут и сравнивать с ними». Она даже до плеча не доставала самому низкорослому из воинов. «Я хотела всего лишь посмотреть, а не участвовать».

– Боюсь, я подведу вас, – хоть она и сказала это шёпотом, но в наступившей тишине её голос прозвучал достаточно громко.

И как только она это произнесла, все разом одобрительно зашумели, каждый счёл нужным подойти и приободрить, кто добрым словом, а кто – дружеским хлопком по плечу.

– Даже не сомневайся в себе, – это сказал Глен, а рядом стоял Аниель и улыбался.

– Я горжусь тобой, – прошелестел за спиной Джим голос Адагелия.

А ей так сильно захотелось развернуться и убежать обратно в комнату Арникуса, на всех нажаловаться, рассказать о своих сомнениях и непременно получить порцию утешения! Но сделать это было невозможно.

Кайдан в волнении носился по классу. Он решил не откладывать на потом, а показать ей прямо сейчас самые важные приёмы командной работы. Джим поставили так, чтобы все остальные участники могли наблюдать за ней, и, когда они начали отрабатывать упражнения, двенадцать юношей по очереди сменялись за её спиной. Она поначалу это отмечала, а потом полностью отдалась тренировке. Они настолько увлеклись, что не заметили, как занятия подошли к концу. В поисках Адагелия к ним заглянул сам глава академии Цитариус Инарион и потребовал срочно всем спуститься во двор:

– Гости прибыли.

Что они с радостью и проделали: кое-как пристроили шесты на подставки и наперегонки ринулись в общий двор. Запыхавшиеся, взбудораженные, они выбежали на залитую солнцем поляну и остановились. В общем саду недалеко от главного входа собралась вся академия, были здесь и незнакомые люди. Заметив округлившиеся глаза Джим, Глен прошептал:

– Покровители Рутонской академии и их семьи.

– А ещё половина населения славного города Рутона, – добавил Аниель.

Среди толпы Джим увидела родственников Алисии и уверенно двинулась в их сторону, полагая, что непременно найдёт там и саму девушку. Юноши уважительно расступились, пропуская её к подруге. После тех соревнований, где она показала ужасные результаты, – не смогла взобраться на стену, утонула в яме с грязью и чуть не подвела всю свою команду – родственники Алисии стали относиться совсем иначе, чем прежде. Они улыбались, а кто‐то даже подходил и по‐дружески хлопал по плечу, чего они никогда себе не позволяли. Джим добралась до Алисии, чем очень обрадовала подругу. Им пришлось встать на цыпочки, чтобы хоть что‐то увидеть через первые ряды. Кто‐то пробирался мимо и толкнул Джим. Она налетела на стоявшего впереди юношу и вытолкнула его из рядов. Он сделал шаг назад и оглянулся.

– Малыш? – удивился Кассиан, толкая локтём Лодара, стоявшего рядом. – Алисия? – Он схватил младших под локти и поставил перед собой. – Здесь вам будет виднее.

Девушки смущённо переглянулись, но особо возражать не стали. Алисия, как обычно, схватила Джим за руку. И в этот момент от ворот донёсся громкий протяжный звук. От неожиданности все вздрогнули и одновременно посмотрели в ту сторону.

Через главные ворота во двор вползал серебристый туман, в котором уверенно и быстро двигался отряд, построенный в колонну по три, и в первых рядах нога в ногу шли высокие юноши, в руках они держали посохи. Следом за ними двигались парни в кожаной одежде, на их руках, защищённых перчатками из толстой кожи, сидели птицы. У птиц глаза были закрыты специальными колпачками. Они беспокойно переминались на руках хозяев, и становилось понятно назначение такой защиты. Птицы волновались и нет‐нет пытались взмыть вверх, отрываясь от руки, и, когда они поднимались, видно было, что к одной из лап у каждой прицеплена тонкая, но прочная цепочка. Следом вышагивали юноши в чёрных плащах. «Некроманты», – мелькнула мысль у Джим. Она поискала глазами Алиара в рядах, где стояли в точно таких же чёрных одеждах адепты факультета Некромантии Рутонской академии. Замыкали шествие маги. Это они создавали серебристый туман. Сейчас он переливался разноцветными искрами.

– Позёрство чистой воды, – сказал Лодар, едва шевеля губами. – Видали и получше!

Первые ряды остановились прямо напротив девушек. Джим поймала себя на том, что бессовестно рассматривает шестоносцев. А посмотреть, конечно, было на что. Юноши, как один, были высокие, плечистые, каждого украшали длинные волосы практически всех светлых оттенков – русые, пепельные, золотистые. Она чуть не вывалилась из строя, пытаясь разглядеть навершия на их посохах. На днях только закончила изучать книгу, посвященную мистической и магической символике зверей.

– И ни одной девушки, – прошептала Алисия, со удивлением рассматривая воинов, остановившихся перед ними.

Юноша, стоявший ближе всех, резко повернул голову и посмотрел на Алисию. На что девушка отреагировала привычным образом: с тихим «ой» нырнула за спину Джим. Позади Кассиана и Лодара тут же началась возня. «Видно, родственники Алисии стараются пробиться в первые ряды», – подумала Джим и невольно улыбнулась, мечтая только об одном: тоже спрятаться за чью‐нибудь спину. И желательно, прямо сейчас.

У юноши, стоявшего напротив, были узкого разреза глаза цвета голубого льда, ничего не выражающим взглядом он беззастенчиво рассматривал Джим. Но, стоит отметить, Джим на этот раз не засмущалась, она гордо подняла подбородок, приосанилась и даже стала как‐то выше.

Видя, как мальчишка заступается за подругу, Кассиан невольно усмехнулся, чем привлёк к себе внимание уже не одного воина, а всех, кто стоял в первых рядах. Гости бесцеремонно разглядывали хозяев, стоявших на расстоянии вытянутой руки от них, а Кассиан, Лодар и Джим – гостей. «Что у них такое с глазами?» Джим не могла отвести взгляда. Она никогда раньше не видела такой необычный разрез глаз. «А цвет? Светло‐серые, нежно‐голубые и совсем льдистые». Джим захотелось даже отряхнуться, настолько эти взгляды казался прожигающими, как будто смотрели в самую душу. Возникла глупая мысль: «Может, показать язык, чтобы отвернулись?» Стало ужасно смешно.

Неизвестно, чем бы закончилось взаимное разглядывание, но в этот момент заговорил Цитариус. Его речь звучала торжественно. Он стоял, гордо подняв голову, а за спиной у него выстроился весь преподавательский состав академии. Отзвучали последние слова официальной и обязательной части, и вдруг Цитариус усмехнулся, переходя на неофициальный тон:

– Ну, полно тебе! Бедвар, я тебя почувствовал ещё до того, как ты прошёл ворота академии. Покажись уже, друг. Дай мне обнять тебя, как в старые добрые времена. – Глава Рутонской академии сделал несколько шагов вперёд и внимательно вгляделся в стоявших перед ним юношей.

Ряды расступились, пропуская двоих в чёрных плащах. Тот, что был повыше, шёл первым, тяжело опираясь на посох и тихо посмеиваясь. Вот он остановился возле Цитариуса, откинул капюшон. У незнакомца были длинные белые волосы. Он медлил лишь мгновение, потом протянул руку Цитариусу. Глава Рутонской академии проигнорировал этот жест, схватил мужчину за плечи и крепко обнял.

– Я смотрю, время над тобой совсем не властно: что полвека назад – жуткий старец, что сейчас. – Он отодвинулся от гостя и заглянул в глаза: – Рад встрече.

По рядам пробежал удивлённый ропот.

Алисия осторожно потянула Джим за руку, шёпотом предлагая сбежать. Джим кивнула, показала гостю язык (тот всё время не отводил от неё взгляда), развернулась и протиснулась между родственниками Алисии, которые тут же сомкнули ряды, принимая на себя эстафету по разглядыванию. Жаль, она не успела увидеть, как в немом изумлении округлились узкие глаза юноши и как улыбнулся рядом другой, провожая заинтересованным взглядом исчезнувших подростков.

Девушки забежали в столовую, набрали выпечки и отправились в комнату Джим, где провели время, обсуждая гостей. Точнее, в основном говорила Алисия, Джим слушала, кивала и улыбалась. Алисия находилась под огромным впечатлением от внешнего вида юношей‐горлянцев, а Джим думала о навершиях на посохах и старалась вспомнить, что означают фигурки тех зверей. Ближе к вечеру в комнату Джим пришли Виттор и Алиар с предложением отправиться в город – знакомиться с гостями. «Задание самого Адагелия: познакомиться и найти общий язык».

– Но я прежде никогда не выходил за стены академии, – Джим неуверенно переводила взгляд с одного на другого.

– Значит, тем более стоит это сделать, – Виттор пожал плечами. – А я покажу тебе, где Харон покупает вкусные булки.

Это был решающий аргумент в пользу того, чтобы немедленно собраться и отправиться в город. «И для Арни принесу вкусную выпечку», – подумала Джим, сбегая по ступенькам следом за друзьями. Чтобы не попасться на глаза родственникам Алисии, они крадучись пробрались по коридору и бегом припустили через общий сад к главным воротам, где их терпеливо ожидали Кассиан и Харон. Остальные уже ушли.

По дороге девушки узнали, что город выделил для гостей дом для проживания, где внизу находилась огромная зала, в которой они будут столоваться. Специально для этой цели из местных были набраны работники, которые будут готовить еду и поддерживать порядок в доме.

Вот туда они сейчас и направлялись.

Джим совершенно перестала прислушиваться к тому, о чём говорили между собой её друзья. Она крутила головой по сторонам, стараясь не упустить ни одной мелочи: дома и домики, окна и окошечки, красивые вывески, украшенные резьбой, и снующие по улицам девушки, женщины, мужчины, дети и даже животные – всё вызывало бурный восторг. Они остановились возле пекарни, Харон дал деньги Виттору, и тот зашёл внутрь, а Джим с интересом принялась изучать на соседнем доме вывеску с надписью «Пьяный колдун», а потом и вовсе полезла заглядывать в окна.

– Видно, решил лично увидеть пьяного колдуна, – Кассиан легонько толкнул в плечо Харона, привлекая его внимание к Джим. Тихо рассмеялся. – Если прийти чуть позже, то вообще не понадобится заглядывать в окна, они сами оттуда будут выползать на свежий воздух.

– Колдуны, что ли? – Джим испуганно посмотрела на Кассиана.

– А кто же ещё, – это уже ответил Харон и громко рассмеялся.

Вернулся Виттор с большущим пакетом выпечки, и они продолжили путь, а через какое‐то время были уже на месте. Возле входа стояла охрана, она тщательно проверила нашивки академии и только после этого разрешила пройти внутрь. Но тут Алисия вконец оробела и наотрез отказалась заходить. Удивительно, но помог справиться с ситуацией Харон. Он взял её руку, положил себе на сгиб локтя, накрыв сверху ладонью, заглянул в глаза и настойчиво повлёк за собой.

Через мгновение они стояли в огромном зале. «Это даже хуже, чем в нашей переполненной столовой», – подумала Джим, с любопытством разглядывая обстановку.

Столы стояли ровными рядами. Гости из Асторской академии сидели дальше всех и держались обособленно. Из‐за стола, за которым разместились студенты Рутонской академии, поднялся Лодар и поманил их. Девушек усадили на свободные места недалеко от старших, рядом с ними остался Виттор.

Снующие по залу разносчицы тут же поставили перед вновь прибывшими тарелки с едой и огромные деревянные кружки с чем‐то шипящим. Девушки одновременно подались вперёд, принюхались и уставились друг на друга. Джим только хотела спросить: «Неужели это кто‐то пьёт?», но осеклась, увидев беспредельный восторг на лице Алисии.

– Это ведь самая настоящая выпивка для настоящих мужчин, – заговорщицки зашептала Алисия, подтягивая кружку ближе к себе. При этом глаза у неё горели предвкушением.

– А что это значит? – спросила Джим, тоже придвигая к себе кружку.

– Ну как же! Настоящие мужчины пьют этот напиток и потом начинают говорить плохие слова, бить друг другу морды, а иногда даже валяться под столом, – она снова понюхала содержимое.

– Пожалуй, мы не будем пить этот замечательный напиток, – Джим попыталась отобрать у Алисии кружку, но та держала её крепко. – Наверняка девушки просто перепутали. – Она покрутила головой, разыскивая взглядом разносчиц, чтобы отдать им эту отраву и попросить молока.

– Ну, пожалуйста, мы просто чуть‐чуть попробуем, и всё, – Алисия с мольбой в голосе потянула кружку на себя.

На том и порешили: выпить немного, только чтобы попробовать.

Когда Виттор во второй раз задал один и тот же вопрос и не получил на него ответа, он подозрительно посмотрел в их сторону. Девушки сидели, привалившись друг к другу плечами, и мило улыбались. Джим потягивала вино маленькими глотками, а Алисина кружка была уже пуста.

– Да вы что творите! – юноша выхватил кружку из рук Джим.

Девушки равнодушно переглянулись, игнорируя вопрос друга.

Алисия попыталась сосредоточиться на прыгающем перед глазами лице Джим, а потом вдруг задала такой странный вопрос, что Виттор мгновенно насторожился.

– Джим, – девушка едва успела прикрыть ладошкой рот, потому что громко икнула, – тебе уже хочется кому‐нибудь морду набить?

– Нет, – ответила Джим, протягивая руку за своей кружкой и обращаясь к Виттору: – Всё в порядке, мы лишь попробуем.

– Ага. Вижу, вы уже вполне напробовались. – Он вернул кружку, а сам стал усиленно обдумывать, как аккуратно увести их из‐за стола, чтобы никто, тем более его старший брат, не заметил их состояния. «Даже боюсь представить, что тогда будет».

В этот момент за столом Рутонской академии всё больше нарастал гул голосов. Обсуждалась главная тема дня: кого послать к гостям, чтобы пригласить для более тесного общения. Никто не соглашался идти. Виттор отвлёкся, заинтересовавшись происходящим, а когда оглянулся, то обнаружил, что рядом уже никого нет.

Джим стояла возле стола Асторской академии и усиленно вспоминала, как называется человек, посланный (или засланный?) для ведения мирных переговоров. Первым её заметил юноша, который сегодня стоял напротив них и беззастенчиво разглядывал её и Алисию. Он отодвинул тарелку и откинулся на спинку стула.

Джим заметила, что на неё смотрят, гордо выпрямилась и выдала:

– Я этот… как же его там? – нужное слово никак не хотело приходить в голову. Она запустила пятерню в волосы и почесала макушку. – Засланец я.

За столом Асторской академии стало подозрительно тихо, кто‐то подавился и кашлял, а кто‐то присвистнул и тихо сказал: «Феб, посмотри, они детей напоили».

Джим оперлась рукой о ближайшую к ней спину, по‐мужски сдвинула брови и твёрдым голосом (по крайней мере, это ей так казалось) произнесла:

– Почему напоили? Сам попробовал… ради экспемер… эксмер… – Джим замолчала и тяжело вздохнула. Приписала ещё два свойства настоящему мужскому напитку: напрочь отшибает память и вызывает стойкое косноязычие.

– Ну, так что тебе нужно, – Феб усмехнулся, – засланец?

Джим хотела ответить, но за спиной вдруг прозвучал мелодичный голос Алисии:

– Мы предлагаем вам дружить. – Девушка взяла Джим за руку, подумала и добавила: – Столами.

В этот момент стало тихо уже во всём зале. Со своего стула медленно поднялся Харон, следом Лодар и Кассиан, а Виттор с Алиаром так вообще бросились бегом в сторону добровольных парламентёров. И тут произошло неожиданное: асторские юноши поднялись из‐за своего стола и молча двинулись с тарелками к столу Рутонской академии, а за ними медленно пошли счастливые девушки.

Через какое‐то время все перезнакомились и принялись обсуждать предстоящее соревнование. А потом зазвучала музыка, и Алисия подорвалась танцевать.

«Про танцы ведь ничего не говорилось?»

Девушка кружилась, изгибалась и вытворяла руками что‐то немыслимое. Некоторые юноши вставали из-за стола, чтобы лучше видеть. Двое (Джим не поняла, были это студенты Рутона или Астора), подошли к Алисии, осторожно подхватили её под руки и поставили на пустой стол. Девушка весело рассмеялась и начала двигаться ещё быстрее. Алисия кружилась и кружилась, но вдруг остановилась, огляделась, резко хлопнула в ладоши и тут же вспыхнула… вся вспыхнула огнём. Такое зрелище не оставило равнодушным никого. Все поднимались в немом изумлении и не могли отвести взгляда от огненной девы.