Читать книгу: «Эффект безнаказанности. Часть 1», страница 2

– Митчелл, мы все знаем! Приготовься отвечать за свой слишком длинный язык. Выбирай: подрезаем его или устраиваем тебе “черный загар”? Подумай хорошенько, может тебе захочется и то, и другое. – запугивал Телфорд.

– Я нихрена не сделал! Отпустите меня, вы вообще сбрендили?! – осматривая обидчиков, дергался Бобби.

– Слушай сюда, мудак штопаный. – встрял в “беседу” Лерой. – Ты понимаешь с кем ты вообще базаришь? Перед тобой твои старшие братья, ты еще пока никто здесь, твое слово полная херня, врубаешься? “Черепа” прознали много лишнего, главный вопрос откуда. Они же и подтянули легавых или еще кого похлеще. Тебя мы решили допросить последним! Остальные либо кормят белок в лесу, либо захлебываются в лужах своей собственной крови. Ты, да-да, именно ты ключевая цепочка во всей этой запутанной херне. Молчишь? Да без проблем, парни, вперед!

Глаза Бобби расширились не столько от непонимания ситуации, сколько от того, что ему предстояло. К нему подошли три самых крепких парня чаптера, дебильно улыбаясь, они начали хрустеть шеями и костяшками. Первый удар, точнее пинок, пришелся в лицо Митчелла, отчего тот вместе со стулом улетел в дальний угол комнаты. Пока Бобби оправился от удара, следующий не заставил себя ждать, здоровенной лапищей прилетело в челюсть. После этого жертва даже начала как-то приходить в себя и понимать происходящее. Последним в бой вступил Вуд, габариты которого испугали бы любого, даже издалека. Джейкоб схватил стул с Бобби и швырнул его в противоположную стену. Стул развалился, Митчелл смог выбраться из веревок и постепенно начал подниматься на ноги. Его лицо и голова были разбиты, кровь сочилась небольшими струйками, стекая на жилетку и капая на пол и ботинки.

– Я же говорил, что он выстоит, ха! – выпалил Грант, приподнимаясь с сигаретой из кресла. – Теперь ты часть нашего братства. Запомни: любой из находящихся здесь теперь твой брат, за которого ты всегда сядешь, словишь пулю или на крайняк сдохнешь. Заботься о своем братстве и братство позаботится о тебе!

– Ага-а, большое спасибо, старина! – проверяя свою челюсть, иронизировал Митчелл. – Приму к сведению… ну и проверки у вас, мужики. Я уж подумал, что сдохну просто так.

Комната озарилась диким и громким смехом. Лерой подошел к Бобби и протянул ему небольшую коробочку.

– Старик дело говорит, помни про эту мантру, а теперь вперед к Лиз, она тебе все сделает как надо, – сказал Лерой, похлопав по плечу брата.

– И еще одно… – широко улыбнулся Грант. – Ты можешь забыть сколько завалил “Черепов”, но дорогу домой ты не забудешь никогда! Клабхаус твой дом навеки!

Митчелл открыл коробку и увидел в ней новые чистые патчи, на которых было вышито “Member”.

***

– Мазый, у тебя есть чего порубать? – заглядывая в холодильник, пробубнил Эйс. – Тут ничего нет кроме поганого кетчупа, ты чем вообще питаешься, дурень?

– Закрой с той стороны, у нас немного другие заботы. Лучше глянь сюда, это все добро, что у меня есть.

Эйс повернулся к Сонни. На столе лежали узи, пара магазинов к ним, три пачки купюр и старый потертый пистолет. Сонни принялся протирать последний, у Энди сложилось впечатление, что пистолет был украден из антикварного музея и крайний раз стрелял на закате Первой Мировой войны.

– В чем дело, ниггер!? Этот ствол настоящий раритет, надежный, твою мать, как швейцарские часы!

– Ладно-ладно, а бабки нам зачем с собой?

– Ты думаешь после нашего налета мы комфортно вернемся домой и будем смотреть зомбоящик?! План такой: мы сунемся к ним на район, покрошим столько сколько сможем и сматываем удочки, сечешь.

– Ты как всегда, уже все продумал, но куда нам идти?

– Есть вариант один, я как раз хот… – дверной звонок прервал рассказ. – Тсс… свет погаси.

Сонни перезарядил пистолет и направился к двери, повернул защелку, сделал пару шагов назад и нацелился на дверной проем. В ту же секунду в дверь вскочил мужчина в маске и начал угрожать оружием. Сонни незамедлительно выпустил в того несколько пуль.

– Энди, хватай добро, они уже пришли за нами.

– Сдохните, поганые уроды! Смерть “ТЕКам”! – доносились вопли с улицы.

Через несколько секунд началась пальба по окнам квартиры из чего-то увесистого. Парни резко упали на пол. Стекла с дребезгом разлетались по комнате, занавески напоминали решето, взорвался старенький телевизор.

– Медленно ползи к двери, брателло! Пора сваливать нахрен! – вопил Бернетт.

Тяжелая артиллерия не заставила себя ждать. Пара-тройка коктейлей Молотова влетели в разбитые окна, квартиру тут же озарило пламя распространяющегося огня.

– Поднажми, Эйс!

Сонни первый вышел на улицу на разведку, осматривая каждый уголок и закуток. Эйс бежал за ним, целясь во все подряд с двух узи.

– Чисто! Быстро в тачку! Заводи это корыто! – маячил Энди.

Из подворотни выбежали несколько парней с битами и пистолетами. С грубой руганью Эйс открыл по ним огонь с двух рук, истратив обе обоймы, после чего швырнул стволы в тачку.

– Черт, да ты половину улицы завалил, дурилка! – набирая скорость, сказал Бернетт.

– Едь куда угодно, но подальше отсюда. Я там на три пожизненных пострелял.

– Знаю-знаю, мужик. У нас бабок хватит, чтобы свалить из города. Помнишь мою тетку Аманду, мы поедем к ней и будем ждать, пока все это дерьмо уляжется.

– На тачке?! Ты придурок, мы не доедем на этом корыте.

– Аэропорт. Мы едем в аэропорт. Я тоже не хочу покидать родной квартал, но у нас нет выбора. Тачку оставим через пару километров.

Спустя полчаса парни заехали на старую городскую свалку.

– Йо, ко мне пожаловали старые кенты. – улыбался во все широкое лицо Тоби.

– Как оно, мазый? Нам нужно сбросить эту тачку, мы можем на тебя рассчитывать?

– Какие вопросы, парни? Сделаем все в лучшем виде, через десять минут эта тачка станет не больше обычной стиралки, хах. Какие-то трофеи в багажнике?

– Не-а, Тоби, она чистая, парочка грязных стволов в бардачке только.

– Въехал, судя по вашим рожам денек не задался, верняк? Вас подкинуть может?

– Спасибо, мужик, но дальше мы сами…

На мобильный телефон Эйса поступил звонок. Подозрительно осмотревшись по сторонам, тот решил ответить на него.

– Йоу, Эйс на связи, кто это?

– Здарова, придурок вонючий, куда ты пропал там со своими засраными кентами?

– Император Ди? Какого тебе хрена надо, кусок дерьма?

– Эй, тебе стоит быть повежливее. Блоки твоего района в моих руках, а через пару недель и весь район, сечешь, черномазый? Так что не смей соваться сюда, говнюк, иначе я тебе лично яйца отстрелю и сделаю своей сучкой!

– Пошел ты, обрубок тупой! Я и не собирался туда возвращаться, пока там такие ублюдки, как ты и твои высерки “Кайзеры”! Скоро Колумбийский Картель вас нахрен выкурит оттуда, усек, мудила?

– Дак ты еще не знаешь… наш дружок, ну тот самый… черт, я даже не знаю, как его зовут… неважно… в общем, по слухам, он уже добрался до верхушек Картеля в Карнаж-Сити, так что и этим ублюдкам тоже кранты! Ты где, кстати? Я бы с удовольствием набил ваши с Сонни ущербные рожи, Энди!

– Придурки твои колумбийцы… встретиться хочешь, говоришь? Пригоняй в Фолт-Сити, я тут на яхте отдыхаю! Тут куча сучек, среди которых даже твоя дырявая мамаша! Оу да! Эта сука полирует моего мазого на уровне. Кстати, Ди, передать ей привет от ее сынка-дауна, м?

– Что ты сказал?! Ты труп, Энди, ты труп! Кусок дерьма! Всем вашим недоноскам из “ТЕКов” полная задница, усек?

– Пососи мой шланг, урод! – рассмеявшись, повесил трубку под вопли своего заклятого врага.

***

Винс проснулся в плохом настроении, ужасные кошмары, которые сводят его с ума уже несколько месяцев подряд, не дают рационально мыслить, насколько это вообще возможно сказать в отношении Хоффмана. Ему опять снилась больница, опять его показывали, как цирковую макаку десятку врачей, приехавшим понаблюдать за “интересным случаем”. Отрывки его досье постоянно звучали голосом доктора М в его собственной голове, каждое утро было для него своеобразной молитвой.

“Винс Хоффманн, американец, сорок три года, не женат, уроженец Паломино-Крик. Начнем с детства. Винс родился в семье фермера Фрэнсиса Хоффмана и домохозяйки Аннет Хоффманн. С ранних лет маленький Винс интересовался домашними животными на местной ферме, куда его постоянно брал на свою работу отец. Фрэнсис учил своего сына расчленять животных и показывал, как правильно их нужно умерщвлять, чтобы наносить минимальные страдания живности на ферме. Винс рос вполне себе обычным сельским мальчиком и ничем не отличался от своих сверстников, учился средне, старался быть всегда приветливым, отзывчивым и доброжелательным. Мать Винса, Аннет, постепенно приучала его к стандартным домашним делам, которые были необходимы для одиночного существования во время отсутствия родителей дома. Шли годы, ничего не предвещало беды, но в возрасте четырнадцати лет, Винс, как обычно, отправился со своим отцом на ближайшую ферму, дабы помочь тому заколоть скот и, соответственно, обеспечить семью запасом мяса свиней и коров. В то время Винс начал входить в возраст, когда просыпаются мужские инстинкты, гормоны и мальчик время от времени начал “познавать” себя. Когда отец зарезал очередную свинью на ферме и отошел мыть фермерский инвентарь, Винс зашел в сарай, в котором лежало несколько зарезанных свиней, и решил потрогать одного из мертвых поросят. Неожиданно для самого Винса, ему было нисколько не противно, как это бывало ранее, а, наоборот, ему понравилось. Он продолжал гладить свинью и вскоре обратил внимание на свою эрекцию. Быстро оглядевшись и убедившись, что отец еще занят и не видит его, Винс впервые для себя решил попробовать мастурбировать. Эякуляция произошла через пару минут, Винс был очень доволен. Услышав оклики отца, маленький мальчик быстренько надел штаны и поспешил к своему отцу. С тех пор он все чаще напрашивался к Хоффманну Старшему на работу, чтобы удовлетворить свои потребности. Спустя некоторое время Винс окончил школу и начал работать в качестве полноценного сотрудника на ферме отца. Шли годы, родители старели и Винсу все чаще приходилось подменять Фрэнсиса на ферме, работая за двоих. С тех самых пор как Винс познал для себя удовольствие, у него начала развиваться мания убийства животных и живодерства, чтобы поскорее совершить акт самоудовлетворения, ведь отношения с местными девушками из школы не клеились у молодого парня. Отец был рад тяготе своего сына к становлению самостоятельным фермером, и он принял решение, что ему самому уже пора на пенсию. Родители Винса дали шанс пожить своему сыну одному и отправились на семейном автомобиле в путешествие в Западный Округ, чтобы лицезреть местные достопримечательности и пожить ради себя, в удовольствие. Винс воспринял решение родителей двояко. С одной стороны, у него была огромная свобода действий и отсутствие каких-либо запретов, ведь отец не будет появляться на ферме, да и мать не будет мешаться дома. С другой же стороны, Винс затаил обиду на родителей за своего рода предательство, которое проявлялось в их отъезде, ведь он привык, что дома всегда убрано и готовая пища ждет на столе его прихода. Работающий Винс смог накопить на собственный автомобиль, его жизнь налаживалась. Родители были довольны в поездке, считая, что их сын – настоящая гордость и трудолюбивый работяга. Сексуальные привычки Винса уже полностью закрепились за ним на дальнейшую жизнь, однако этого ему становилось все меньше. Однажды, в очередной раз убив поросенка, Винс решил попробовать с ним совокупиться, процесс доставлял ему неимоверное удовольствие и придал новых ощущений. В тот момент его заметила одна из местных жительниц, которая проходила мимо фермерского сарая. Имевший хорошую репутацию, Винс не захотев ее портить таким образом, ведь слухи быстро бы разошлись по всей деревне Пайк-Бэй, схватился за мясницкий нож. Состояние аффекта заставило его быстро и жестоко разобраться со случайным свидетелем, так как его первый акт соития был прерван. Винс не знал, как избавиться от тела, поэтому решил засунуть труп в большой мешок для мяса и отвез домой. Позднее, тем же вечером, он раздел свою жертву, возбудился и совершил акт некрофилии, сей процесс также доставил ему необычные и приятные ощущения. Вскоре он разделал тело, часть мяса тут же пожарил и съел, а остальное сложил в подвал своего дома. Через некоторое время Винс получил весточку от своих родителей, в которой было сказано, что они приняли решение продать семейный автомобиль и купить трейлер, чтобы встретить и провести старость в одном из городков Западного округа. Винс был доволен такими новостями, ведь стало ясно, что родители уже не вернутся и дом полностью в распоряжении начинающего психопата. Хоффманн Младший всерьез заинтересовался книгами о некромантии, жертвенных ритуалах и зверствах нацистов времен Второй Мировой войны, в связи с чем, в его доме появилась целая библиотека. Расширяя свои знания в данной области, Винс стал отправляться на “вылазки” в ближайший лес Пайк-Бэй, чтобы находить новых и одиноких жертв для своих исследований и совокуплений. Постепенно Винс все чаще стал есть человеческое мясо и все реже питаться нормальной пищей. Местные шерифы были возмущены пропажей нескольких людей, но никто и не мог подумать на отзывчивого фермера по имени Винс Хоффманн с идеальной репутацией…”

– Боже, все до последнего слова, хах, но не смогли меня удержать в этой проклятой медицинской клетке. – бубнил Винс.

Хоффманн напялил свой черный плащ, черную шляпу и завязал старую бандану с американским флагом на своей шее. Аккуратно вылез из своей лачуги, подкурил сигарету и начал заводить свой пикап, наслаждаясь рассветом.

– Сегодня такой необычный рассвет, да-а… Не могу понять жалкое существование местных жителей. Вместо того, чтобы получать кайф от жизни, они тратят ее на всякую хрень, тупые ублюдки! Моя матушка никогда бы не поняла их, они… они должны умереть. – продолжал свой поток бреда Хоффманн. – Нет-нет, по очереди, о чем ты вообще, ха-ха. Я же говорил, что рассвет отличный, пора ехать на ферму отца. Папа теперь не следит за фермой, она моя… она моя…

Псих залился сумасшедшим смехом, швырнул недокуренную сигарету в сторону и направился к ферме. Винс появлялся на крупных дорогах либо глубокой ночью, либо ранним утром. Несмотря на то, что местные шерифы были полнейшими идиотами, он не мог допустить своей поимки. Ведь в таком случае его ждала “любимая” койка в палате, непонятные лекарства, от которых ему становилось только хуже, и ежедневные осмотры. Следовало отдать ему должное, учитывая сколько в нем осталось ”здравого и разумного”, он был предельно осторожен и аккуратен. По приезде на ферму, мужчина поспешно заглушил двигатель и побежал к загону со свиньями.

– Ну здравствуй, милая. – приблизился к первой попавшейся свинье Винс. – Пойдем-ка, пойдем… я тебе кое-что покажу… ты такая толстая, такая мясистая… идем же, идем!

Несчастный поросенок только прихрюкивал от спешки Хоффманна. Псих схватил веревку с забора, туго закрепил ее на шее свиньи и повел в тот самый злополучный сарай. Не прошло и минуты как Винс вспорол свинье горло мясницким тесаком. Бедное животное на долю секунды завыло от боли, но, залив весь пол сарая кровью, тут же рухнуло на бок и замолчало.

– О да… да… какая же ты замечательная. Отец был прав! Свиньи – отличные животные! – все сильнее возбуждаясь от вида окровавленной свиньи, вытащил половой орган, начал “ублажать” себя. – Каждый раз как в первый, боже мой, райское наслаждение.

За несколько минут Винс успел еще и совокупиться с животным. Довольно улыбнувшись, он схватил колун и начал рубить свинью на несколько частей, сложил в мешок и потащил “готовое мясо” к своему пикапу.

– Я доволен… доволен. Хороший Винс, все как учил папочка, да… Фрэнсис Хоффманн будет мной гордиться, я отличный фермер! – забрасывая тяжелый мешок в багажник, ликовал маньяк. – Теперь мне есть что покушать, завтра поищу грибников в лесу, новая пища – новое блюдо. Людишки, когда умирают, начинают так вкусно пахнуть! Хмм… свиные копыта… это отлично подойдет к моей коллекции. Сервиз чашечек, целый сервиз! Все для моей матушки, ведь она так любит пить чай…

Весь путь домой Винс проехал в молчании, изредка улыбаясь в потоке своих безумных мыслей. Свои решения и действия маньяк продумывал до мелочей, даже свой автомобиль он прятал в огромные заросли местной флоры настолько, что не всегда мог найти с первого раза. Бухтя и кряхтя, ему удалось затащить мешок с мясом на кухню, если таковой ее вообще можно было назвать. Шторы едва пропускали солнечный свет при ясной погоде в полдень, кухонный гарнитур и шкафчики либо болтались на честном слове, либо были разбросаны по углам кухни, покрытые сантиметровыми слоями пыли. Стены заляпаны разными жидкостями, происхождение которых Винс давным-давно позабыл. Запах был неописуем, для любого вошедшего внутрь местные ароматы вызвали бы нескончаемый поток рвоты, но психопат и свисающие до пола обои, “знакомые с амбре”, привыкли, можно даже сказать, что запах стал неотъемлемой частью лачуги. Хоффманн, понимая всю опасность ситуации, не может себе позволить приехать и жить в чистом, но пустом родительском доме. Возможно тот уже стал притоном для местных любителей залить за шиворот или от него остались лишь угольки, оставшиеся от мести соседей… Винс еще не настолько обезумел, чтобы проверить родное гнездышко.

– Сегодня будет отличный ужин, – сказал маньяк, вывалив содержимое мешка на разделочный стол. – Сочное мясо, приятный сок, я прямо чувствую все прожилки!

Несколько взмахов топором и стены покрылись свежими пятнами крови, медленно стекающими на плинтус и создавая все большую лужу на полу. Псих принялся за готовку, обжаривая на сковороде части поросенка и облизывая свои пальцы и всю посуду от крови.

– Чуть не забыл про приправу, с ней будет гораздо вкуснее! – вытащив солонку и посыпая содержимое сковороды, усмехался ненормальный. – Удачи им найти Лилит Кортни! Ее поганые кости послужили мне отличной приправой для мяса. Придурки! Я ее почти доел! Осталось совсем немного и от нее ничего не останется! Ничего!

Псих вышел в коридор для совершения своего ритуала, который заключался в убеждении своих благих целей и собственной важности. Часть коридора была обклеена вырезками из местных газет, а именно “подвигами” Хоффманна. В этот раз он обратил внимание на свой любимый фрагмент. На фотографии была изображена девушка сорока-сорока-пяти лет, довольно улыбающаяся и переминая во рту сигарету, одетая в болотного цвета футболку, поверх которого был разодранный старый синий рабочий комбинезон. “Пропала наша сельчанка! Помогите найти! – гласил заголовок статьи. – Уже на протяжении месяца нет никаких следов Лилит Кортни, которая ранним утром, по словам родителей и друзей, поехала к себе на ферму для сбора урожая. Однако ни через пару часов, ни через несколько дней и недель в назначенном месте так и не появилась. Местные жители описывают девушку как настоящего трудолюбивого фермера, опору для семьи и надежного друга. Есть мнение, что участившиеся случаи пропажи людей связаны с некомпетентностью сотрудников психиатрической лечебницы нашего городка, однако представители учреждения не дают никаких комментариев и сообщают, что случаев побега не было и все пациенты стабильно находятся в своих палатах и принимают необходимые лекарства для поддержания своего безобидного и спокойного существования. Местные шерифы также в растерянности и поиск пропавших ведется, пока все окончательно не выяснится. Репортер Гектор Саламанка, редакция Пайк-Бэй Ньюс.” Хоффманн ударил кулаком в статью, отчего та измазалась кровью и содержимое прочесть вновь стало невозможным.

– Чуть не сгорело, твою мать! – возвращаясь на кухню, бухтел Винс. – Хм… скоро будет готово. Как же я мог забыть про десерт!? Вот она, моя родная! Твое здоровье, проклятая сука! Я же любил тебя в школе, дрянь поганая! Теперь ты со мной навсегда!

Маньяк вытащил из холодильника покусанную человеческую печень и принялся ее жевать. После недолгой трапезы он схватился за живот, упал со стула и начал крючиться в конвульсиях.

– Что за… протухла, твою мать. Меня сейчас вы… – начал поливать пол содержимым своего желудка Винс. – Проклятье! Не могу… ургх… больше есть мясо… человечина…стоп-стоп… не пропадать же добру… верно. Верно! Это сделает меня сильнее! Нужно… нужно просто привыкнуть к этому… да… просто привыкнуть.

Как только ему полегчало, он медленно пополз в гостиную и вытащил старую книгу с ветхим переплетом.

– Эта книга настоящая находка… нет-нет… таких инструментов у меня нет… Купить? Ты больной?! Я могу сделать иначе. – рассуждал и спорил сам с собой психопат. – Но где же это сделать?! Точно! Та хижина у Восточного въезда… в глубоком лесу… достаточно далековато от Пайк-Бэй, кажись там какие-то идиоты обитали, которые верят в НЛО и прочую херню… ха-ха-ха, вот придурки. Да, пожалуй, так и сделаю. Займу их место, оно идеально подойдет для моих экспериментов. – резко схватил заостренных нож со стола. – Хорошо же я его заточил! Скользит по сухожилиям как по ниткам, хах! Кому же выпадет честь… может быть тот самый ублюдок… хорошая идея. Он будет на своем привычном месте, все также бесполезно тратя свою жалкую жизнь. Пора на охоту! Дичь должна умереть!

***

Винс подъехал к старой рыбацкой лагуне. Место было достаточно мрачным, несколько сломанных деревянных катушек, полуразвалившаяся сарайка, принадлежавшая владельцу этой когда-то процветающей лагуны, и дощатый, весь в дырах, пирс.

– Хэй, Джошуа, как дела, приятель? – приветствовал хозяина Винс.

– Да… более-менее. – отвлекшись от рыбалки, грустно вздохнул седой мужчина преклонного возраста.

– Не ловит, ага?

– Вся рыба передохла, явно из-за того завода!

– Завода? Там же вроде местное производство… никакой химии.

– Который на окраине, сливают отходы в воду. А мы жрем эту рыбу и на прилавок выкладываем. Местное оно местное, а куда отходы? Конечно же в воду!

– Да… бывает… слушай, ты же мастер по инструментам, ага-а?

– Руки на месте, любил в детстве смастерить себе чего, пока пьяный отец где-то шлялся, я и тайком забирался к нему в ящик с инструментами.

– Может у тебя найдется в сторожке… ну это… короче пойдем посмотрим, я не могу вспомнить как этот инструмент называется, а?

– Да ты опиши для чего тебе, может я и подскажу.

– Легче показать, пойдем. – кивая на сторожку, провожал старика Хоффманн.

– Ладно-ладно, идем.

Когда они зашли внутрь, психопат тут же принялся размышлять о том, что ему потребуется. Джошуа повернулся спиной и начал рассказывать о своих “примочках”, активно жестикулируя.

– Ржавый металл, гвозди, пилы… не так много всего у меня. – объяснял старик. – Бензопила даже имеется, только я не достану. Ну-ка погоди.

– Смотри, вот тут есть то, что мне нужно. – с размахом ударив молотком по лицу старика, усмехнулся псих. – Старый говнюк, получай! Получай! – нанес еще несколько ударов по затылку и вискам.

Издав несколько непонятных звуков и междометий, старик схватился за пробитую голову и упал на рабочий стол, проломив ветхие доски. Маньяк почувствовал власть над слабой жертвой и принялся молотить Джошуа по носу, животу и коленям.

– Получил, старый придурок!? Я видел, как ты смотрел на мою матушку, ублюдок! – вопил от ярости Винс. – Ну что? Прокатимся?

Ненормальный обтер молоток о чистые фрагменты одежды своей жертвы, спрятал орудие в карман плаща и потащил тело в свой пикап, укрывая тело брезентом. Спустя полчаса маньяк привез свою жертву в лесную глушь и вывалил бездыханное тело в овраг.

– Вставай! Я приказываю тебе встать! – пиная по щекам Джошуа, пытался привести в чувства. – Проклятье! Что же я наделал, мне нужна была твоя глупая башка! Я хотел сделать себе тарелочку. А-а-а! Ненавижу! – вереща как дикая свинья, Хоффманн начал прыгать на голове жертвы и периодически втыкать острый нож в туловище бедолаги. – Трофеи! Мне нужны трофеи!

Безумие маньяка прогрессировало на глазах. Он стянул всю одежду с Джошуа, схватил его за гениталии, отрезал их и швырнул в сторону леса. Покрывая весь белый свет благим матом, Винс “отсоединил” все конечности от туловища несчастного старика и разбросал их по разным сторонам, как бы издеваясь над местными правоохранительными органами.

– Тупая голова слетела с твоих дурных плеч! Все правильно! Не переживай, дорогой Джошуа, не волнуйся, твоя вонючая и бесполезная семья будут рады твоему возвращению домой… правда не целиком… – заливался истерическим смехом умалишенный, нашептывая выдуманные заклинания древних неизвестных культов. – Мне понадобится твоя душа, ты будешь служить мне всегда! Ну вот и все… а ты так переживал.

***

Наполовину перегоревшая лампочка с трудом освещала ванную комнату. Винс стоял напротив ванной, которая была заполнена кровью и человеческими конечностями.

– Повезло в этот раз… проклятый Джошуа был таким костлявым… – замачивая конечности последней жертвы, срезает с них мясо и кожу. – Твои поганые культяпки послужат отличными столовыми приборами. Мне даже интересно… что подумали близкие этого придурка, когда я закинул мешок с его размозженной черепушкой обратно в лагуну. Что же делать с руками… хмм… ну конечно, отличная вешалка для одежды. – пошатываясь, начал опорожнять свой желудок, держась за бачок унитаза, периодически смеясь. – Черт, опять голова кружится… что смешного!? Ты совсем больной что-ли?! Старый ублюдок видимо уже начал гнить… он был несвежим… нужна… новая жертва! Молодая кровь!

Психопата одолело чувство ностальгии, захлестнуло воспоминаниями. Вскоре он направился в подвал своей лачуги, где хранились его “трофеи”. Нижняя часть дома была усеяна разложившимися трупами, которых поедали здоровенные крысы. Хоффманну нравилось часами рассматривать своих жертв, трогать их, чувствовать ушедшее тепло из тел. В такие моменты он детально вспоминал каждое мучение, каждый свой удар, обиды и всевозможные мотивы своих преступлений. Мысли Винса иногда заходили за рамки, даже за его собственные, если они вообще у него были. Последнюю свою гениальную и в тоже время самую безумную мысль он написал кровью своих жертв на стенах своего подвала. Надписи гласили следующее: “Эти соски мне понадобятся для нового ритуала… потом же их можно съесть… запекаю их в духовке с членом старого дебила! Ха-ха-ха! Да-а… такой деликатес точно излечит меня! То, что не убивает – делает сильнее…но…эта рвота и головокружение…нет-нет-нет… Просто привыкнуть, слышишь? Слышишь?! Да-да, еще мне нужен костюм… новый костюм…”. После насыщенных воспоминаний ему становилось не по себе, одиноко и грустно, но все что он мог с этим сделать – лишь направиться в свою постель и просыпаться с безумием каждый новый день.

***

Небритый мужчина средних лет развалился на диване перед телевизором, демонстрирующим белый шум за несвоевременную оплату. Свободной рукой почесывает двухнедельную щетину и трогает недавно зажитые травмы лица, параллельно рассматривает добытую, чуть ли не ценой собственной жизни, папку со своим личным делом. В некоторых фрагментах информация была вычеркнута или замазана как совершенно секретная, мужчина довольно улыбался при виде фотографий знакомых, “пришитых к делу”.

“Имя: Георгий “Гошан Москвич” Московченко. Дата рождения: неизвестна. Мать – Ольга Московченко (до замужества – Родионова), отец – Владимир Московченко. Гражданство – российское. Место рождения – СССР, Ростовская область. Город и место проживания – Южный округ, поселок Куайтвилль. Род деятельности – преступная (рэкет, убийства, продажа контрабанды, валютные махинации). Религия – христианство, православие. Слабости и недостатки – вспыльчивость, богохульство, безумная жажда денег.” Чуть ниже была прикреплена фотография с несколькими бандитами. Москвич сразу же узнал всех своих близких, несмотря на банданы, очки и маски на лицах. Все те, с кем он вел дела – Витя Карп, Веня Жук, Гриша Шуба, Саня Ростовский, вся его банда юности, прошедшая с ним через огонь, воду и медные трубы. “Внешние данные. Тип телосложения – мезоморф. Рост – сто семьдесят девять сантиметров. Вес – восемьдесят один килограмм. Волосы – короткие, темные. Цвет глаз – карие. Татуировки – крест на кисти правой руки, тату бригады Московченко с надписью “Russia is everything for us”. Примечание – особо опасен, при обнаружении в обязательном порядке производить вооруженное задержание. Депортация возможна только после суда. Общие данные – Георгрий Владимирович Московченко, уроженец Ростова-на-Дону, в возрасте двадцати восьми лет. Его отец, Владимир, был продавцом-кассиром в винно-водочном отделе одного из гастрономов Ростова. Мать Георгия была в ту пору домохозяйкой и занималась делами по дому. Рос Георгий в то время, как и все остальные его сверстники, посещая школу и различные кружки того времени. К пятнадцати годам Георгия мучила зависть. Он завидовал всем тем, кто жил в более роскошных условиях, чем он сам. С тех самых пор он поставил перед собой цель – жить ни в чем не нуждаясь. Гошан, как называли его друзья, как он сам считал, не был рожден для вкалывания на заводе, и поэтому посвятил себя криминальному промыслу. В свои восемнадцать лет он уже успел поучаствовать в ограблении почтальона со своим приятелем Гришей Шубиным. Потихоньку они стали собирать вокруг себя других подельников. Знакомство с Виктором Карповым произошло спонтанно. Георгий спас того в подворотне, у одного из питейных заведений, когда пара местных парней попытались ограбить полупьяного Карпова. С тех пор Виктор считал себя должником Георгия и участвовал во всех дальнейших преступлениях Москвича. Спустя некоторое время парням приходит в голову идея осуществить “американскую мечту”, о которой без умолку вещали по телевидению. Дальнейшая их деятельность и местоположение остается неизвестными.”

– Неизвестными, ага, как же. – ухмыляясь, потягивает сигару Георгий. – Благо теперь эта бумага у меня на руках… – поднося зажигалку к своему досье, поудобнее развалился на диване Москвич.

Георгий закинул голову на спинку дивана, предался воспоминаниям под тлеющий костер на столе.

– Ну вот мы и на новом месте… все с чистого листа, парни! – сказал Виктор, разминая шею после перелета.

– Здесь не столь грязно, как у нас на родине, мужики. – подхватил Георгий.

– Самый геморрой закончился, когда я закончил делать эти вшивые визы. Страна Свободы! – выдохнул Григорий.

– Ростовский не брякал на трубу еще?

– Не-а, – оглядывая ближайшее такси, поставил чемодан на асфальт Виктор.

– Он вроде как должен был нас забрать, дайте мобилу, я сам ему позвоню.

– Гошан, я еще не сделал местные номера, мы без связи. Вон там тачка стоит, пусть отвезет нас, бабки имеются.