Читать книгу: «Убей меня быстро, или Дракон ошибся дважды», страница 2

Юноша решил подловить момент, мельком взглянул на дорогу. В следующую секунду он бросился за ножом.

Столь медленное для глаз вампира движение, будто сквозь патоку, что уже стало скучно. Он мог бы оттолкнуть или разорвать мальчишку на части одним движением. Но вместо этого… предпочёл действовать аккуратно.

Азарт охватил Стейнара, и на губах мелькнула улыбка. Он спрятал когти, чтобы случайно не перерезать горло. И метнулся со скоростью, неуловимой для глаз человека. Схватив юношу, протащил его вперёд, плотно сжав пальцы на горле, и прижал к стене, резко приподняв немного вверх.

Теперь ноги парня неуверенно касались земли, не находя полноценной опоры, а в глазах на мгновение потемнело.

Юноша дёрнулся раз-другой, не сдвинув вампира ни на дюйм. Какой упорный. Стейнар сдавил чуть сильнее, впиваясь пальцами и ощущая, как усилилась пульсация артерии под ладонью. И тут юноша наконец-то понял, насколько неравны силы. Осознал, что сегодня ночью на этой глухой улице совершил роковую ошибку. И замер, испуганно до жалости, беспомощно глядя в глаза вампира и медленно расширяя свои. Губы дрогнули беззвучным «нет».

Так исчезает надежда на спасение.

Стейнар обожал такие моменты и не мог сдержаться от искушения поиграть вдоволь. Он навис сверху и оскалился, демонстрируя острые как бритва клыки, хрипло зарычал, как хищник. И ощутил в этот момент, как быстро заколотилось живое человеческое сердце. Обычно люди сопротивлялись, кричали, просили остановиться, чем делали себе только хуже: все эти резкие движения, лишние эмоции и слова его раздражали.

Но юноша лишь вздрогнул и зажмурился, словно надеясь, что это смягчит боль. Он затаил дыхание, ресницы задрожали, будто молча просил: не мучай, сделай это быстро.

Мелкая редкая дождевая пыльца, которую приносил тёплый ветер, касалась кожи. Облака заслонили луну, погружая заброшенные дома во мрак. И ни звука больше. Только страх и смятение, что казалось пропитывали воздух, тонули в гробовой тишине ночи.

«Оцепенел так, будто всё обо мне знает, самые страшные прегрешения и то, как изощрённо умею замучить», – подумал вампир.

Его сострадание притупились уже несколько веков назад. Логика подсказывала, что можно было успокоить, сказать, что не собирается лишать жизни.

Можно было. Но слишком забылся, поглощённый опьяняющим чувством власти над юношей. Чуть расширив глаза и не моргая, вампир плотоядно смотрел на жилку, что билась под тонкой кожей на соблазнительно изящной шее, и выступающую ключицу, которая виднелась из-под расстёгнутого на несколько пуговиц воротника камзола. Вкусный аромат молодой крови, исходящий от порезов на руке, уже заставлял терять самоконтроль.

«Он мой… Я жажду… Сейчас… Он вцепится в мою одежду, когда я с упоением… Когда я…»

Вампир вдруг снова вспомнил, что перед ним не какой-нибудь головорез, а человек, который не смог пройти мимо, когда другому грозила опасность. Эти мысли отрезвили. Он зацепился за них и вдруг понял, что на самом деле не хочет причинить ему боль. Вернее, хочет, но только не так. Не так…

Внутри всколыхнулось что-то, похожее на сострадание. Отголосок. Странный, колючий. Как лучик во тьме… Ему вдруг стало неприятно от своих же действий. Давно, очень давно не чувствовал подобного. Даже удивился. Мысленно порицая себя, подумал:

«Разве должен я наказывать его так жестоко за отсутствие жизненного опыта, за юношеское безрассудство? Заставлять испытывать животный ужас передо мной?»

Стейнар всё ещё властно прижимал к стене побледневшего юношу, смирившегося со своей участью.

Отказаться от столь прелестной шеи и остановиться оказалось очень сложно. Со своим телом пришлось практически бороться. Шумно алчно выдохнув через рот, он сделал над собой титаническое усилие. Клыки уже выдвинутые на всю длину, дрогнули и начали втягиваться обратно. Пальцы с горла медленно оторвались.

Стейнар разжал руку, отступая на два шага назад.

Ещё немного юноша стоял неподвижно, так, будто его всё ещё держат. Потом медленно опустил плечи и открыл глаза. Смотреть на вампира ему было тяжело, почти невозможно.

И всё же он поднял взгляд, сначала на воротник плаща, затем на подбородок, и выше. Мышцы лица были напряжены и подрагивали. А взгляд, полный неверия и ужаса, спрашивал:

«Что всё это значит?!»

– Ступай домой, парфюмер, – голос вампира прозвучал хрипло и низко, как рычание зверя, – Твоя кровь не утолит мой голод сегодня.

Стейнар развернулся и бесшумно шагнул прочь, туда, куда свет фонаря не доставал.

– Я не парфюмер, – сказал человек, нервно вибрирующим голосом, как будто знал, что всё так закончится.

Это вызвало у вампира невольную улыбку.

«Какой же смелый, но жутко безрассудный. В этом что-то есть», – мысленно заметил он и остановился.

Не успел Стейнар развернуться, как юноша добавил:

– Я алхимик.

Стейнар приподнял брови. Затем спрятал улыбку, снова став серьёзным, и развернулся, взглянув зорко и изучающе. Подошёл ближе, почти на расстояние вытянутой руки, разглядывая скромный камзол с заплатками кое-где, пришитыми так аккуратно, что не сразу и заметишь, штаны, заправленные в поношенные пыльные сапоги, на поясе висела небольшая сумка с маленькими кармашками. Он придерживался за раненую руку, которая дрожала, но юноша упрямо сжал кулак, чтобы не показать слабости.