Читать книгу: «Похитительница душ», страница 2

Голубые, как озеро, глаза Купера приобрели полуночный оттенок, что случалось только тогда, когда он был расстроен. – Я пойду одна. Тебе нужно остаться здесь. Это может быть ловушкой.

«Что? Нет. – Он, должно быть, шутит. Это была ее идея приехать в Берлин, чтобы побольше узнать о своем дяде. Она ни за что не отпустила бы Купера одного.

“Есть пределы тому, сколько Умбрэ мы можем выдержать вдвоем. Лучше я получу ответы и передам их тебе, чем Кормак или Хэлберт поймают тебя”.

Воспоминание о последней схватке с Хэлбертом пробрало Сьерру до костей.

– В одиночку меня будет труднее узнать, и я смогу быстрее телепортироваться, – продолжил Купер, его голос смягчился.

Она сглотнула, понимая, что не может подвергать его еще большей опасности, чтобы удовлетворить свое любопытство. “отлично. Могу я дать вам список вопросов? А что такое ”Sterneck”? – спросила она, уже записывая то, что Купер хотел спросить у Ренаты.

“Это ночной клуб в Восточном Берлине. Я ненадолго.”

Часы показывали 3:00 ночи. Сьерра сделала мысленную пометку поискать Купера, если он не вернется через два часа.

Купер взял написанную от руки записку и поцеловал ее в губы. “Постарайся немного отдохнуть”.

Заснуть было невозможно, но Сьерра все равно забралась в постель. Беспокоясь за Купера и недовольная ситуацией, она ворочалась с боку на бок, как ей показалось, целую вечность. В коридоре послышались приближающиеся шаги. Ее чувства обострились. Она нутром чуяла, что это не невинный постоялец отеля, возвращающийся после долгой ночной вечеринки. За ней пришли “Тени”.

Она откинула одеяло и натянула джинсы и свитер, прежде чем взять паспорт. Все это время она молилась, чтобы замок на двери задержал нападавших хотя бы на несколько минут.

Когда в коридоре появился Умбра, ей пришлось спасаться бегством через окно. Никогда не боявшаяся высоты, она все же помедлила, прежде чем пролезть сквозь раму. Это был пятый этаж. Она не могла просто так прыгнуть. Пришло время с пользой применить свои тренировки на бревне в Лэнгкомбской академии. Она осторожно пробиралась вдоль подоконников. Она не добилась большого прогресса, когда замок с лязгом сломался.

Умбре не потребовалось много времени, чтобы понять, что она выбралась через окно. Ей нужен был план немедленно. Ошеломленная, Сьерра сделала два шага вправо от нее. Она хотела разбить одно из окон, но передумала. Было бы слишком шумно, и все, к чему это привело бы, – это к тому, что она оказалась бы запертой в здании, где “Умбре” было бы слишком легко ее поймать.

Ее взгляд упал на выброшенный, потрепанный матрас на углу улицы. Используя телекинез, она подвинула его под себя, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы смягчить падение. Она глубоко вдохнула и прыгнула, приземлившись с глухим стуком. Ее лодыжки и колени застонали от неудовольствия, но, похоже, ничего не было сломано или растянуто.

“Вот и она!” – закричал самец Умбры.

– Хватайте ее, – ответила женщина-Умбра.

В мгновение ока они спустились вниз. Сьерра тихо выругалась. Не все драгуны умели летать, но, с ее удачей, она постоянно натыкалась на тех, кто умел. Из-за их превосходства в скорости, не было никакой надежды обогнать их. Она должна была стоять на своем и сражаться.

Умбра с важным видом направился к ней, уверенный, что они уже выиграли эту битву.

Не подозревая о том, что она собиралась обрушить на них, они сосредоточились на ее руках и отсутствии в них клинков, вместо того чтобы обратить внимание на то, что происходило у них за спиной. Это была грубая ошибка, которую они осознали, только когда шторм стало невозможно игнорировать. К тому времени было уже слишком поздно. Вихрь обрушился на них, забирая их тела. Они закричали, когда их конечности бешено взметнулись вверх.

“Отпустите их. Не тратьте впустую свою энергию”. Рядом с ней материализовался Купер с двумя кинжалами в руках. Сьерра ослабила хватку, и оба “Умбры” рухнули на цемент. Купер сделал два точных броска, и из груди “Умбры” потекла кровь, заливая улицу.

“Планы меняются”, – вот и все, о чем предупредил Купер Сьерру, прежде чем прижать свои ладони к ее и телепортироваться.

Глава 3

Голова Сьерры сильно кружилась от телепортации в течение последнего получаса и недостатка сна. Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы не съесть свой ужин. Поэтому, когда Купер, наконец, остановился в темном переулке и протянул ей шлем, она просто уставилась на него. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, какой у них вид транспорта. “ Мотоцикл? Ты хоть знаешь, как им управлять?

“конечно. На самом деле, это просто. Купер запрыгнул на мотоцикл, и она неохотно пересела к нему сзади, крепко обхватив его руками за торс.

– Ты поговорил с Ренатой? – крикнула она, перекрывая шум ветра, когда они ехали по узким улочкам, и изо всех сил вцепилась в Купера.

“Нет. Когда я добрался до клуба, он был переполнен людьми Умбры. И не из тех, кто любит вечеринки. Как только я понял, что они были членами Culpatus, я поспешил убраться оттуда и вернуться сюда. Перед отъездом друг Ренаты сообщил мне, где они находятся. Мы едем в Лейпциг. Мы встретимся с Ренатой недалеко от аэропорта, а затем вылетим в Лондон.”

Они ехали без передышки несколько часов, прежде чем Купер остановился в какой-то глуши. Улица была заросшей травой, и только ветряная мельница в полумиле от них указывала на место встречи. Сьерра слезла с велосипеда и направилась к фигуре, приближавшейся по дороге.

– Мне жаль, что я подвергла вас такой опасности, – начала Рената.

– Это мы пришли к вам в поисках ответов, – ответила Сьерра.

– Да, и я расскажу вам все, что знаю. – Лицо Ренаты приняло отсутствующее выражение. Когда она заговорила, в ее голосе звучала грусть. “Кормаку нравилось быть Умброй, нравилось жить свободной жизнью, в которой не было границ. Он надеялся, что, если его сестра станет Умброй, она присоединится к его банде, которая теперь называется ”Калпатус”.”

Рената прерывисто вздохнула, и ее лицо исказилось в гримасе. “После этого изменения Аойфе решила сдаться властям и отбыть тюремный срок. После освобождения она уехала в Берлин, где в основном держалась особняком. В отличие от Кормака, у нее не было жажды власти. Время от времени ее старший брат навещал ее, пытаясь настроить против Ардере, но ему так и не удалось вызвать ненависть в Аойфе.”

У Сьерры перехватило горло, когда она представила, как ее мать теряет все со дня на день без какой-либо вины с ее стороны. Увидев коммуну Умбра, Сьерра задалась вопросом, жила ли ее мать в подобных условиях.

“Затем в жизни Аойфе появился Хит. Хит не обращал внимания на то, что Аойфе была Умброй, и на то, каким замечательным человеком она была. Они полюбили друг друга. Когда она забеременела тобой, Хит поклялся сделать ее своей женой, несмотря на то, что общество Ардере было против этого.

“Я знаю остальное”. Сьерре было невыносимо снова слышать о том, что ее мать умерла при родах, или о том, что после смерти жены Хит с головой ушел в работу, оставив Сьерру в Вермонте с бабушкой. Он отсутствовал неделями, а иногда и месяцами. “Что вы можете рассказать нам о Кормаке?”

Рената поджала губы. “Кормак был в ярости из-за отношений Аойфе с Хитом. Он сказал ей, что Хит будет использовать ее для секса, а затем выбросит, как грязное полотенце. Когда Аойф забеременела, Кормак выследил Хита и попытался убить его. Хит одолел Кормака, но не смог заставить себя убить его, так как он был братом женщины, которую любил. Ради вашей с Аойфе безопасности Хит вернулся в Вермонт, подальше от любой сверхъестественной мекки.

В ореховых глазах Ренаты светилась неприкрытая печаль. “Одержимость Кормака Аойфе была ничем по сравнению с его одержимостью тобой, Сьерра.

Кормак думал, что у него есть на тебя права, особенно после смерти Аойф. Он винил Хита в смерти своей сестры и считал тебя своей компенсацией”

Одна жизнь сменялась другой. Как товар на базаре. К горлу Сьерры подступило отвращение. Для ее дяди она была не более чем предметом, которым он хотел обладать.

“Я предполагаю, что Кормак ждал, пока ты достигнешь возраста, когда у тебя должны были проявиться способности, тщательно наблюдая за тобой и Хитом, чтобы расправиться с Хитом, когда он останется один. После убийства Хита никто не знал, удалось ли Кормаку похитить вас, пока вы не появились в Лондоне несколько месяцев назад.

“Моя бабушка отдала свою жизнь, чтобы защитить меня”. Слезы навернулись на глаза Сьерры, когда она вспомнила, какими храбрыми были бабушка и Джефф, которые сражались и умирали, защищая ее.

“Вальдебург оставила тебе кое-что, не так ли? Используй это как следует”.

Сьерра потянулась к кулону с лазуритом, спрятанному у нее под рубашкой, гадая, как Рената узнала о нем.

Словно угадав вопрос Сьерры, Рената пояснила: “Я чувствую его силу”. Она повернулась к Куперу. “Но ты не тот, с кем она связана”.

Нет, у Гэвина была другая половина артефакта. Лазурит был пропитан магией из древнего источника. Он давал владельцам возможность знать, когда одному из них угрожает опасность. Легенды гласили, что лазурит позволял телепатически общаться между владельцами и обмениваться энергией, но Сьерра никогда не испытывала этого. Несмотря на это, лазурит создавал связь между ней и Гэвином. Связь, которой она не могла избежать.

“Тот, у кого в руках вторая фигурка, сыграл важную роль в том, что вы стали Флюидусом”. На лице Ренаты расцвела улыбка. “Вы глубоко заботитесь друг о друге. Между вами много страсти”.

Купер резко вздохнул, и Сьерра поспешила внести ясность. – Нет, все не так. Мы с Гэвином недолго встречались, но между нами все кончено”

В уголках глаз Ренаты появились морщинки, как будто она не поверила в это. Сьерра судорожно вздохнула. О чем бы ни думала Рената, она ошибалась. Независимо от того, вернулся Гэвин к своей бывшей или нет, его внимание было сосредоточено на Калисте, сестре, которую он считал погибшей и которая недавно вернулась в его жизнь. Калиста, больше не принадлежащая к Ardere, каким-то образом была связана с Culpatus, и Гэвин не успокоится, пока не освободит ее. Вероятно, за последние две недели он ни разу не вспомнил о Сьерре, что ее вполне устраивало. Она была с Купером и очень счастлива.

– Ты все еще заботишься о Гэвине, а он заботится о тебе, – сказала Рената, не обращая внимания на протесты Сьерры.

Купер прочистил горло, и Сьерру охватило чувство вины, потому что не проходило и дня, чтобы она не думала о Гэвине. Купер заслуживал гораздо лучшего. “Ты можешь заботиться о ком-то и не хотеть быть с ним”, – неуверенно сказала она.

“да. И есть те, кто так отчаянно хочет нас, что они останутся с нами, даже зная, что они не являются нашим главным выбором, – парировала Рената, не сводя взгляда с Купера, который напрягся.

Сьерра взяла его за руку, надеясь успокоить его и дать сигнал Ренате отступить. “Ты знаешь, как мы можем победить Кормака?”

“Кормак хочет свергнуть регентство. Зная его, могу поспорить, что он попытается это сделать, собрав мощную армию Умбры и уничтожив Ардере, которые представляют для него наибольшую опасность. Он будет действовать тайно, прячась за спинами часовых, пока победа не будет за ним.

– Он поручит Хэлберту и Родриго сделать за него грязную работу, – медленно произнесла Сьерра. Именно с Хэлбертом она сражалась в академии Лэнгкомба. Тем временем, Родриго был тем, кто помог Калисте завершить жертвоприношение зеркала, превратив второй артефакт – серебряное зеркало – в отражающий щит для нее.

“Сначала нам нужно будет убрать Родриго и Хэлберта”, – заключил Купер. Его лицо приобрело нейтральное выражение. Только напряженная челюсть выдавала, что он все еще обеспокоен замечанием Гэвина.

“да. Только когда дружки Кормака неоднократно подводили его или были отправлены на тот свет, он становился уязвимым и сам приходил за Сьеррой. Используй его отчаяние.”

Рената подошла на шаг ближе, открывая рот, чтобы сказать что-то еще. Но ничего не вышло; вместо этого в воздухе раздался громкий выстрел. Это был выстрел из пистолета, и на свитере Ренаты, прямо там, где было ее сердце, расплылось красное пятно. Пронзительный крик наполнил уши Сьерры, и она не сразу поняла, что кричит. Она безуспешно пыталась остановить кровотечение, когда Рената упала ей на руки.

“Останься со мной, останься со мной”, – умоляла Сьерра, хотя Рената смотрела на нее немигающим взглядом.

“Снайперы”. Купер отцепил ее руки от тела Ренаты и поднял ее на ноги.

Она сопротивлялась ему. ”Мы должны помочь Ренате”.

“Они попали ей в сердце. Она мертва. Мы ничего не можем для нее сделать. Если мы останемся, то умрем”. Купер прижал свои ладони к ладоням Сьерры и телепортировался к мотоциклу. Не заботясь о шлемах, он привел машину в движение. Пули просвистели у них над головами. Некоторые из них промахнулись, в то время как другие попали бы в цель, если бы не драгоценный камень огненный агат в их серебряных браслетах, который нейтрализовал любые летящие на высокой скорости снаряды. Всем Ардере был выдан браслет с огненным агатом и местом для других зачарованных камней, в зависимости от индивидуальных потребностей каждого. Хотя у многих Умбра не было доступа к зачарованным драгоценным камням, Сьерра ожидала, что у Ренаты, как у Хранительницы, они должны быть. Очевидно, она ошибалась.

Поездка прошла как в тумане. Вместо того, чтобы беспокоиться о том, не потеряли ли они хвоста Умбры, Сьерра могла думать только о немигающих глазах Ренаты и ее пропитанной кровью одежде. Если бы она не разыскала Ренату, Хранительница Умбры была бы до сих пор жива. Еще один невинный Умбра, который пытался помочь, был мертв.

Когда они добрались до места назначения, Купер оставил мотоцикл на углу пустой улицы. Они почти не разговаривали, пока их самолет не вылетел из аэропорта Лейпцига. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что на борту самолета нет сверхъестественных существ, Сьерра откинулась на спинку кресла и повернулась лицом к иллюминатору. Мимо них проплывали пушистые облака, и ярко светило солнце. Никогда больше Ренате не суждено было пережить такого яркого дня. Сердце Сьерры сжалось, а глаза затуманились.

– Не делай этого. – Купер погладил Сьерру по руке.

“ Что делать? Она посмотрела ему в глаза, надеясь найти в них утешение.

– По выражению твоего лица я вижу, что ты винишь себя в смерти Ренаты. Это не твоя вина. Он принадлежит Кормаку.

“Если бы только она надела свой браслет… возможно, она еще жива.

– Я уверен, что это не было небрежностью с ее стороны. Вероятно, она отдала его кому-то, кто, по ее мнению, нуждался в нем больше.

Сьерра подумала о женском приюте и гордости в голосе Ренаты, когда она говорила об этом, и поняла, что Купер был прав.

Купер погладил Сьерру по щеке и поцеловал ее. Она не смогла ответить на его поцелуй. Ее тело словно застыло. Он откинулся назад. Разочарование в его глазах заставило ее внутренне сжаться. Она хотела сказать что-нибудь, что оправдало бы ее поведение, но у нее не хватило слов. И как она могла объяснить, что происходит, если сама не понимала, что происходит?

Оставшаяся часть полета прошла в молчании, и Сьерра прокручивала в голове слова Ренаты. Сьерра отчаянно хотела отрицать все – что ее дядя был лидером Калпатус, что он причинил боль собственной сестре и, наконец, что Сьерра все еще беспокоилась о Гэвине.

Но она не могла. Она на собственном опыте убедилась в жестокости Кормака, познакомившись с его генералом Хэлбертом.

А что касается Гэвина… Одна мысль о нем вызывала в ней бурю эмоций.

Она знала, что не имела права испытывать боль и тоску по нему, когда была с Купером, но не знала, как остановиться. Ее сердце было предательской штукой. Она молилась, чтобы по прибытии в Лондон она смогла сразу же вернуться в академию Лэнгкомб, подальше от Лондона и Гэвина.

В конце концов, она просто была сбита с толку, верно? Время и расстояние ничего не могли исправить.

Глава 4

Гэвин, спотыкаясь, вышел из бального зала Аттербери и ослабил галстук. Он знал, что прийти на вечеринку было бы ошибкой, и сделал это только для того, чтобы успокоить Лорну, поскольку регент настаивал на важности общения. Однако из-за того, что его сестры все еще не было, ему было трудно находиться среди веселой компании и притворяться, что с ним все в порядке. Чтобы справиться с легким подшучиванием, он сильно налег на спиртное. И теперь он был пьян.

Он нашел лифт, набрал код и вышел на террасу. Холодный воздух охладил его лицо и отрезвил, но панорама Лондона не принесла ему успокоения. Он открыл браузер своего телефона, надеясь, что тот выдаст ему новую информацию о его сестре. Там никого не было. Он не разговаривал с Калистой с тех пор, как две недели назад совершил зеркальное жертвоприношение, и понятия не имел, что она делает, все ли с ней в порядке.

За его спиной со свистом открылись двери лифта, но он не потрудился обернуться и посмотреть, кто к нему присоединился. Он был не в настроении общаться.

“ Гэвин? Чья-то рука похлопала его по плечу, и он увидел, что за его спиной стоит Пия, одетая в облегающее черное платье чуть выше колен.

В лунном свете она выглядела великолепно: волосы цвета пламени, сверкающие сапфировые глаза, на бледной коже ни единого пятнышка. Она не должна быть здесь, утешать его. Она должна быть внизу, праздновать вместе со всеми.

“Я в порядке, правда”, – сказал он, пытаясь убедить их обоих.

Пия придвинулась ближе, очевидно, он был не единственным, кто заказывал напиток за напитком, и положила руку ему на плечо, окутав его ароматом орхидеи. – Нет, это не так.

Он закрыл глаза, как будто это могло принести ему утешение и позволить ненадолго забыть о своих тревогах. Он открыл глаза, и лицо Пии оказалось гораздо ближе к нему, чем раньше. Ее губы осторожно прикоснулись к его губам, ощущая вкус шампанского.

Было бы легко раствориться в ней, легко поцеловать ее.

Это могло бы временно облегчить его боль, но в то же время было неправильно.

“ Я не могу” Он отодвинулся от нее на расстояние вытянутой руки.

Пия опустила взгляд. “мне жаль. Мне не следовало этого делать… Я не знаю, что на меня нашло. – Она собралась уйти, но потом спросила: – Это из-за Сьерры?

Он глубоко вздохнул, не зная, что ответить. Он все еще заботился о Сьерре, но дело было не только в этом. Когда он приехал в Лондон, у него было много сдерживаемых чувств к Пии, в основном гнев и обида, и теперь, когда он справился с ними, он понял, что их разрыв в старшей школе был к лучшему. Их характеры были слишком взрывоопасными для совместной жизни. И хотя он был очарован Пией, его сердце принадлежало другой, но теперь это не имело никакого значения. Было слишком поздно. Он толкнул Сьерру прямо в объятия Купера. Купер подарил ей любовь, которую она заслуживала.

“Или это из-за Калисты? Если ты не захочешь быть со мной, я пойму. Но, пожалуйста, не наказывай себя за то, что случилось с Калистой.

Он поморщился. Калиста была его сестрой. Он должен был помешать ей совершить зеркальное жертвоприношение. Спасти ее. Ему не удалось сделать ни того, ни другого, и проклятый драгун из Умбры, Родриго, забрал ее. Родриго преуспел в манипулировании. Он развратил Калисту и заставил ее поверить, что она ему небезразлична. Но Гэвин знал, что такой человек, как Родриго Васкес, оставляющий за собой смерть, не способен на любовь или бескорыстные чувства. Калиста будет в опасности до тех пор, пока будет оставаться с венесуэльцем.

Пиа добавила более мягко: – Никто тебя не винит.

– Ну, а я люблю. – Он провел рукой по волосам, которые снова стали слишком длинными и нуждались в стрижке. – Но нет, я не наказываю себя за то, что случилось с Калистой. Он прошелся по балконному выступу, пытаясь выиграть время. – Пия, то, что у нас было в старшей школе, было чудесно, и да, было бы очень легко поддаться искушению попытаться возродить это. – Он заставил себя смотреть ей прямо в глаза, когда говорил следующую часть. – Но это было бы не то же самое. У нас был шанс, но он не сработал. Я не думаю, что отношения между нами могли бы сложиться, и я не хочу рисковать нашей дружбой, разрушая ее из—за…

– Случайного секса, – закончила она. Он кивнул, и несколько мгновений они стояли молча, глядя друг на друга. – Ты влюблен в Сьерру, – наконец произнесла Пия. – Возможно, раньше ты не был готов быть с ней, но сейчас, я думаю, готов. Ты должен сказать ей о своих чувствах. По крайней мере, она заслуживает того, чтобы знать.

Гэвин покачал головой. “Нет. Она сейчас с Купером. Я упустила свой шанс”.

“Она не смотрит на него так, как на тебя”.

Возможно, это было правдой две недели назад, но Сьерра и Купер вместе отправились в Берлин. Один. С тех пор многое могло произойти. Они могли быть влюблены друг в друга.

Пиа вызвала лифт. Войдя в него, она сказала: “Сьерра возвращается завтра. Ты должен сказать ей о своих чувствах. Пока не стало слишком поздно.

У Гэвина внутри все сжалось. Сьерра возвращалась. Он должен был увидеть ее. Как бы ни было больно видеть ее с Купером, Гэвин знал, что не сможет остаться в стороне. По крайней мере, он должен был убедиться, что с ней все в порядке.

Гэвин проснулся обезвоженным и с сильной головной болью. Он разогрел остатки вчерашней китайской еды на вынос и включил канал Ardere.

В прямом эфире было видно, как Эдвард Хилл, доверенный советник Лорны Виндзор, лучезарно улыбается в камеру. Ветер треплет облако его рыжих волос, которые так и остались у него, несмотря на то, что ему почти шестьдесят.

“Вы только что упомянули, что грядут многие позитивные изменения, не могли бы вы, пожалуйста, пояснить, сэр Хилл?” – спросила репортер, одергивая подол своей юбки длиной до колен, которая вздымалась на ветру, угрожая обнажить ее нижнее белье.

“Как я уже сказал, общественность Ardere довольно скоро узнает об этом от нашего европейского регента, леди Лорны Виндзор. Нас ожидает множество изменений. Наш регент всегда заботился о том, чтобы мы могли адаптироваться к изменениям, и она продолжает это делать”.

Так много слов, так мало содержания. Гэвин с жадностью проглотил кусок острой говядины.

“Не могли бы вы прокомментировать, пожалуйста, труп Умбры по имени Ри?”

Гэвин отодвинул тарелку, у него пропал аппетит.

– Она стала шпионкой в пользу регентства за несколько недель до того, как ее бездыханное тело, – репортерша посмотрела прямо в камеру, широко раскрыв глаза для пущей выразительности, – было подброшено прямо перед Аттербери-хаусом.

Фелисити, личный ассистент Лорны, выхватила микрофон из рук Эдварда. “На данный момент у нас больше нет комментариев по поводу этого инцидента. Мы хотим заверить общественность, что нет абсолютно никаких причин для беспокойства. Мы надеемся увидеть всех членов общества Ardere на конференции у леди Виндзор через две недели”.

Гэвин сжал челюсти. Предстоящая конференция имела решающее значение. Его не волновало, что Лорна публично провозгласит его правителем, скорее он беспокоился о том, как Ардере отреагируют на предложенную ею реформу в отношении обращения с Умброй и, следовательно, на будущее Калисты.

Именно Гэвин затронул эту тему в разговоре с Лорной, подчеркнув, что условия для Umbra необходимо улучшить, чтобы они не вступали в банды, такие как Culpatus.

Однако, увидев, как напряглось лицо Фелисити, Гэвин почувствовал, что на конференции прозвучат еще какие-то новости, и ни одна из них не будет позитивной. Ему нужно было поговорить с Лорной и выяснить, что происходит.

Больше не чувствуя похмелья, Гэвин бросился вниз по лестнице и длинному коридору, ведущему в кабинет Лорны. Мраморный пол и колонны в греческом стиле сияли, и он улыбнулся, вспомнив благоговейный трепет на лице Сьерры, когда она впервые переступила порог Аттербери-хауса. Он стряхнул с себя этот образ, постучав в кабинет Лорны.

“Войдите”, – позвала она. Судя по тому, что она ответила, она была одна, что было необходимо, поскольку у него не хватало терпения иметь дело с бюрократией Эдварда или со сплетничающей Фелисити.

“Гэвин. Какой приятный сюрприз”. Лорна, как всегда, выглядела безупречно. На ее светло-лимонном брючном костюме не было ни единой складочки. Ее платиновые волосы с проседью были уложены в элегантную прическу. Несмотря на то, что ей было за пятьдесят, в ее серо-стальных глазах было больше настороженности и силы, чем у двадцатилетней девушки. Ее темно-фиолетовая аура напоминала о том, что эта грациозная женщина была не просто светской львицей, а регентшей Европы.

“Чаю? Дворецкий только что принес свежезаваренный карамельный ”Эрл Грей”. Лорна склонила голову к фарфоровому чайнику с нарисованными павлинами. Ее мизинец с покрытыми бежевым лаком ногтями оторвался от крошечной чашечки, которую она поднесла к губам.

Гэвин сел и налил себе чашку, хотя и не любил чай, особенно тот, который подавался в миниатюрной посуде. – Я видел репортаж в новостях, – начал он.

Лорна подтолкнула к нему через стол папку, свидетельствующую о том, насколько продвинулись их отношения с тех пор, как Гэвин стал правителем на частной церемонии. Вместо того, чтобы играть в игры, Лорна делилась с ним информацией. Она больше не смотрела на него просто как на солдата, единственным вкладом которого были его мускулы. Теперь она посвятила его в свои стратегические планы.

Улучшение их отношений пошло в обоих направлениях. С каждым днем Гэвин все меньше винил Лорну за то, что она скрывала от него, что автокатастрофа его родителей со смертельным исходом не была случайностью и что она уже довольно давно подозревала, что его сестра Калиста жива.

На момент автокатастрофы Лорна была правителем региона. Ее положение не позволяло ей ничего сделать, чтобы предотвратить злодеяние, поскольку приказ пришел сверху, от не кого иного, как от регента Северной Америки. Регент Клемент был движим страхом перед тем, что Умбра свергнет Ардере. Согласно ирландскому пророчеству о близнецах, двое братьев и сестер должны были родиться с разницей менее чем в двенадцать месяцев. Старший брат —Чародей – станет правителем тьмы, в то время как младший брат – Драгун – станет правителем света.

Чтобы предотвратить исполнение пророчества, Клемент приказал отряду уничтожить старших братьев и сестер в каждом доме Ардере, которые соответствовали пророчеству.

Однако, прежде чем отряд прибыл за Калистой, вся семья попала в автокатастрофу, в результате которой погибли их родители, и Гэвин семь долгих лет верил, что Калиста мертва. Но Калиста была жива. Она оставалась Ардере почти семь лет и только недавно стала Умброй. Время ее превращения было уловкой, которая позволила ей проскользнуть мимо охраны Ардере и украсть один из магических артефактов: серебряное зеркало. Поскольку оно перешло к ней, когда она была Ардере, к ней применялось первоначальное использование артефакта – зеркало максимально увеличивало ее способности Заклинателя до ее смерти или до смены владельца.

Ее безжалостный похититель и бойфренд, Родриго, хотел большего. После того, как Калиста обратилась в Умбру, он инициировал ужасный ритуал зеркального жертвоприношения. Родриго убил двадцать две человеческие женщины, каждая из которых была зеркальным отражением Калисты – светлые волосы, голубые глаза, модельная внешность. Он вырезал символ Феникса на их груди, в то время как Калиста впитывала их жизненную силу. Выполнение ритуала зеркального жертвоприношения дало ей защитный и отражающий щит, который гарантировал, что любая сверхъестественная, магическая атака не коснется ее, а повредит заклинателю. Таким образом, Калисте можно было причинить вред только традиционным человеческим способом – с помощью физической силы или оружия.

Этого было бы достаточно, чтобы Лорна разрешила отряду выследить и казнить Калисту. Тем не менее, Лорна проявила великодушие, предоставив Калисте иммунитет. Гэвин не знал, как долго это продолжалось, и предпочитал не думать об этом.

Гэвин заставил себя вернуться к папке, которую дала ему Лорна. Сначала он не заметил ничего необычного. В отчете, который лежал перед ним, говорилось, что Умбра пропал в Лондоне. Для новообращенных Умбрэ было обычным делом переезжать, поскольку это часто приводило к тому, что семья и друзья отказывались от них. Ритуал Феникса был одним из худших проступков, которые мог совершить Ардере.

Даже после добровольного отбытия пятилетнего тюремного заключения Ардере избегал Умбру, в то время как люди были неспособны помнить Умбру.

Не имея семьи или дома, многие Умбра сгнивали в трущобах или становились бродягами. Эмоциональная боль часто заканчивалась наркоманией и самоубийствами. Однако эти факторы не могли объяснить цифры, которые Гэвин прочитал в отчете. За последние две недели пропало тридцать “Умбра”.

Исчезновение нескольких, черт возьми, даже дюжины, не было бы поводом для беспокойства. Но тридцать – это не совпадение, особенно если учесть, что все исчезающие Умбры были в возрасте от шестнадцати до сорока лет.

Гэвин стиснул зубы, когда к нему пришло понимание. “Кормак собирает армию”.

Глава 5

На шее Лорны запульсировала голубая жилка. “Кормак действительно создает армию, и, судя по записям камер видеонаблюдения, на которых запечатлен Родриго по всему городу, разумно предположить, что он назначен ответственным за этот проект”.

Это имя заставило Гэвина сжать кулаки. “Вы упомянете армию Умбры на конференции?”

“Это будет первым вопросом по порядку ведения заседания. Сначала плохие новости, а затем объявление о том, что вы вступили в ряды правителей, поднимет боевой дух”.

А затем они снова потрясли бы мир элиты, представив план интеграции “Умбры” – изменения, которые казались бы необходимыми и осуществлялись в интересах Ардере, чтобы помешать планам Кормака. Лорна все продумала, используя страх для борьбы со снобизмом элиты. Такие люди, как сестры Эванс и Оливер, приняли бы Умбру в свою среду, если бы это означало безопасность. Но что будет потом, когда восстановится мир? Попросит ли элита убрать Умбру? А что будет с Умброй? Вполне возможно, что они предпочли бы присоединиться к Кормаку, а не становиться гражданами второго сорта в обществе Ардере. Гэвин не стал бы их винить. Но он забегал вперед. Сейчас ему нужно было подумать о логистике.

“Как Umbra будет проинформирована об изменениях?” он спросил. До сих пор они не допускались ни на какие мероприятия. Существовало несколько информационных центров “Умбра для Умбры”, которые помогали наркоманам и указывали, что является нарушением закона. Но даже если бы владельцы согласились транслировать выступление Лорны, Гэвин не был уверен, сколько зрителей услышит “Умбра”.

“Команда уже распространяет информацию. На каждой станции лондонского метро и в нескольких других местах с плакатами объявление было написано нашими чернилами”. Чернила были видны только сверхъестественным глазам и исчезали, когда на них смотрели люди.