Читать книгу: «Преступление в Блэк-Дадли», страница 10

Глава 22
Перед рассветом

– Сейчас, – произнес Кэмпион, – девять часов.

Крис Кеннеди устало потянулся:

– Прошло шесть часов с тех пор, как этот кабан ушел. Как думаете, у нас есть шанс?

Все переполошились и посмотрели на светловолосого юношу в очках. Только Жанна и Прендерби не понимали, что происходит. Голова юноши все еще покоилась на коленях маленькой девушки, робкая фигурка которой склонилась над ним, скрывая лицо.

Альберт Кэмпион покачал головой и сказал без всякой надежды:

– Я не знаю.

Вслед за вспышкой гнева, разразившейся после ухода фон Фабера, вновь наступило молчание.

Что бы они ни думали раньше, теперь почти все прекрасно сознавали, какая опасность им грозит.

Фон Фабер явно не зря потратил время, спустившись к ним: бездушие, которое он продемонстрировал во время беседы, поразило каждого из пленников.

Наконец Кэмпион встал и подошел к Мегги и Эббершоу. С серьезным видом он протянул доктору портсигар – внутри лежала единственная сигарета, аккуратно разрезанная на две части.

– Располовинил бритвой, – произнес он. – Неплохо вышло, вам не кажется?

Эббершоу с благодарностью взял одну из половин, и они закурили.

– Я так понимаю, – сказал вдруг Кэмпион тихо и доверительно, – вы действительно сожгли эти чертовы бумаги, док.

– Да. – Эббершоу пристально взглянул на него. – Да простит меня бог. Мысль о том, что я натворил, сводит меня с ума.

Мистер Кэмпион пожал плечами:

– Мой дорогой друг, я не собираюсь придавать слишком большое значение словам нашего друга фон Фабера. Не думаю, что ему можно верить.

– Почему? Считаете, он просто хочет нас напугать? – воспрял Эббершоу.

– Боюсь, не в том смысле, в котором вам бы хотелось, – покачал головой Альберт. – Вероятно, он ждет не дождется, когда сможет предать это место огню. Он, конечно, преступник и псих. Но я имел в виду, что, даже если бы кто-нибудь отдал ему те бумажки стоимостью миллион долларов, нас бы все равно спалили, как Гая Фокса. Увы, он просто мстительный мерзавец.

Мегги вздрогнула, но голос ее был довольно тверд.

– Хотите сказать, вы действительно верите, будто он сожжет дом вместе с нами?

Кэмпион посмотрел на нее, затем на Эббершоу.

– Неприятный он тип, не так ли? – пробормотал он. – Боюсь, здесь мы сгинем, если только люди в деревне каким-то чудом не увидят огонь прежде, чем мы успеем сгореть, или же сын вашей знакомой старушенции не придет сюда раньше срока.

– Миссис Мид… – Мегги напряглась. – Я совсем забыла о ней. Как вы думаете, как с ней поступит мистер Долиш?

– Можно догадаться, – мрачно ответил Кэмпион, а потом повисло молчание.

– Все это просто ужасно! – взорвалась Мегги. – А я еще не верила, что таким людям позволено существовать! Я думала, все обязаны быть цивилизованными! Думала, что таких, как он, не бывает!

Кэмпион вздохнул:

– Многие верят во что-то подобное. Воображают, что мир – хорошо организованный детский сад, в котором Скотленд-Ярд и британская армия готовы приструнить любого, кто затеет ссору или начнет браниться. Когда-то и я так думал, но на самом деле мир совершенно другой. Взгляните хотя бы на меня: ну кто подумает, что за такой безобидной внешностью кроется изворотливый преступник?

Эббершоу и Мегги с любопытством посмотрели на него. В любых других обстоятельствах им стало бы неловко.

– Послушайте, – заговорил Джордж, – я спрошу, если не возражаете, что же, черт возьми, вынудило вас заняться… э-э-э… нынешней профессией?

Мистер Кэмпион по-совиному смотрел на него сквозь огромные очки.

– Профессией? – возмущенно повторил он. – Это мое призвание. Я думал, у меня нет таланта ни к чему другому, а так я хоть способен заработать себе на вполне сносную жизнь. Конечно, – вдруг продолжил он, увидев лицо Мегги, – мой ум не такой уж преступный, как я только что сказал. Я довольно щепетилен. Большая часть моих дел скорее секретная, нежели сомнительная. Иногда я работаю и на правительство, хотя это не так прибыльно, как старое доброе правонарушение. Ну а это дельце казалось совсем простым. Всего-то попасть на вечеринку, забрать бумаги у старого джентльмена и вернуться в «Савой», где меня будет ждать заказчик с сотней гиней. Чистое веселье, и никакой работы мозга. – Он улыбнулся. – Конечно, я знал, во что вляпался, – продолжал он. – Я понял это почти сразу, как прибыл сюда. Хотя, признаюсь, не ожидал ничего подобного. И вообще не очень-то здесь и весело. – Он говорил небрежно, но без малейшей грубости, и Эббершоу вдруг пришло в голову, что он делает все возможное, чтобы подбодрить их. – В конце концов, – сказал Альберт, немного помолчав, – я не могу взять в толк, зачем сжигать дом. А еще я знаю, что из горящего дома можно спастись. Видел в книжке с картинками.

Его прервал оглушительный стук в дверь и чей-то голос, говоривший медленно и четко:

– У вас час на то, чтобы вернуть собственность мистера Долиша. Если этого не произойдет, один старый загородный дом рискует сгореть – в наше время такое не редкость. Особняк не застрахован, так что вряд ли кто-нибудь возьмется расследовать пожар всерьез.

Мартин Уотт бросился на дверь, приложив все свои силы; ему ответили тихим смехом:

– Мы слышали, как вчера вечером вы пытались выбить дверь. Мистер Долиш просил передать, что, хотя ее надежность не вызывает у него сомнений, он принял меры, чтобы как следует укрепить дверь снаружи. Как вы, наверное, уже поняли, стены вам тоже не проломить, да и через окно сбежать невозможно.

– Ты, грязная свинья! – слабо выкрикнул Крис Кеннеди из своего угла, а Мартин Уотт медленно повернулся на пятках и с выражением крайней безнадежности на лице вернулся в центр комнаты.

– Боюсь, мы покойники, – медленно пробормотал он, подошел к окну и посмотрел сквозь решетку.

Уайетт сидел у стены и, подперев подбородок, глядел в пол. Он уже давно молчал и не шевелился. Наблюдая за ним, Эббершоу не мог не вспомнить семейные портреты в большой столовой: почему-то Уайетт сейчас выглядел неотъемлемой частью старого дома, вот так угрюмо дожидаясь конца.

Вдруг Мегги подняла голову и тихо сказала:

– Как странно думать, что в нескольких милях отсюда жизнь идет своим чередом. Я даже слышу собачий лай. Не верится, что происходит нечто настолько ужасное и никто не может нас вызволить. Сами подумайте, – продолжала она, – здесь убили человека, украли его тело, так, словно это пустяк, а потом сумасшедший преступник… – она сделала паузу, сузив карие глаза, – надеюсь, он действительно сумасшедший, – спокойно готовится убить нас всех. Это немыслимо.

Кэмпион посмотрел на Эббершоу и тихо спросил:

– Эта история со смертью Кумба – я никак не пойму. Вы уверены, что его действительно убили?

Эббершоу проницательно посмотрел на него. Казалось невероятным, что этот приятный, безобидный на вид молодой человек мог быть убийцей, пытающимся снять с себя подозрения, и тем не менее, судя по рассказу миссис Мид, улики против него выглядели весомыми.

Поскольку Эббершоу не ответил, Кэмпион продолжил:

– Ума не приложу. Полковник ведь представлял для них ценность… наверное.

Поколебавшись, Джордж прошептал:

– Вы уверены, что он был… Я имею в виду, вы точно это знаете?

– Я знаю, что Симистер должен был заплатить ему кругленькую сумму. – Бледные глаза Кэмпиона широко распахнулись за огромными очками. – И я знаю, что в определенный день следующего месяца у него назначена встреча в большом лондонском отеле. Тот, с кем собирался встретиться Кумб, – известный на всю Европу величайший гений маскировки. Ему были даны четкие инструкции: изменить старику внешность, вручить ему пару изящных приспособлений, билет на ближайший трансатлантический лайнер вкупе с паспортом и легендой и приставить к нему хорошенькую «племянницу». Фон Фабер, конечно, этого не знал, но даже если бы и знал… не понимаю, зачем нужно было вспарывать старика, а вы? Это сводит меня с ума. Кроме того, зачем ему сваливать это отвратительное преступление на нас? Он ведь не сможет убедить нас, будто это мы его совершили. Не понимаю. Это не может быть просто желанием успокоить совесть.

Эббершоу промолчал, не в силах забыть до странного убедительную историю старухи, правдоподобность которой подтверждалась словами Кэмпиона. Но чем больше он думал о мужчине рядом с ним, тем абсурднее казалось это обвинение.

Сдавленный крик стоявшего у окна Мартина заставил всех подскочить.

– Свиньи, – горько сказал он, повернув к ним бледное лицо со слезами на глазах. – Вы только взгляните. Там Долиш, он идет от гаража к дому. И при нем канистры бензина. Костер будет гореть до небес.

– Боже правый! – произнес Крис Кеннеди, встав рядом с Мартином у окна. – А с ним и его дурни. Ох, ну почему я не могу до них добраться!

– Нас сожгут! – Казалось, до малышки Жанны наконец-то дошло, насколько серьезна ситуация, и она истерично разрыдалась, чем усугубила и без того напряженную обстановку.

Мегги подошла к Жанне и попыталась ее успокоить, но та не могла остановить слезы, полностью утратив самообладание.

Плакала и Энн Эджвер, пусть и не так громко. Напряжение стало невыносимым.

Эббершоу нащупал часы и уже собирался вытащить их, когда Альберт Кэмпион предупреждающе прикоснулся к своей руке. Рукав его пальто соскользнул, и Эббершоу увидел циферблат наручных часов Альберта. Было без пяти одиннадцать.

В тот же момент за дверью снова послышались шаги и прозвучал голос Джесси Гидеона:

– Это ваш последний шанс. Через три минуты мы покинем дом, что будет дальше – вам известно. Что мне сказать мистеру Долишу?

– Скажи ему, чтоб горел в аду, будь он проклят! – крикнул Мартин.

– Очень уместно! – пробормотал мистер Кэмпион уже совсем невеселым голосом. Истерические рыдания Жанны заглушили его слова.

И вдруг откуда-то издалека, из-за полей, послышался звук, знакомый каждому в этой комнате. Все встали и столпились у окна; к лицам прилила кровь, в глазах появилась надежда.

Это был тонкий далекий звук охотничьего рога.

Мартин, просунув голову меж прутьев решетки на узком окне, радостно воскликнул:

– Охота, богом клянусь! Господи… Да! Стая собак менее чем в четверти мили отсюда! Боже, что там за красное пятно за изгородью? Было же пятно? Да вот же оно! – От волнения он дергался, будто хотел прорваться сквозь прутья решетки. – Вот он! Посмотрите, посмотрите на него! Да там пол-округа! Они входят в парк! Господи! Совсем рядом с нами! Скорее! Кричите! Боже мой! Они не должны пройти мимо! Как нам до них докричаться? Кричите! Что угодно кричите! Они будут здесь через минуту!

– Я думаю, – тихо пробормотал тихий, глуповатый голос, в котором все же слышалось некоторое напряжение, – что сейчас были бы уместны аплодисменты. Ну же! Вы готовы, дети мои? Три, два, кричим!

Их общий крик унес ветер. Наступила полная тишина. Голос Кэмпиона позади вновь прошептал:

– Еще раз. Во все горло!

Раздался дикий, мучительный крик о помощи, и снова повисла тишина.

Вдруг Мартин затаил дыхание.

– Нас услышали, – сказал он сдавленным от волнения голосом. – Сюда идут.

Глава 23
Неправильные вкусы

– Что ему крикнуть? – нервно спросил Мартин, пока одинокий всадник галопом несся к ним по газону. – Нельзя же кричать сразу обо всем!

– Кричите: «Мы пленники!» – предложил Кеннеди. – И «Вытащите нас отсюда, ради Майка!».

– Всадник совсем молод, – пробормотал Мартин. – Хорошо держится на лошади. Думаю, он отличный малый. Вот он! – Уотт высунул голову из окна, насколько позволяла решетка, и его чистый юный голос эхом разнесся над лугами: – Э-э-эй! Мы здесь! Окно наверху! Мы здесь! Мы в плену! Здесь псих, он собирается сжечь этот дом! Ради бога, пришлите подмогу и вытащите нас!

Немного помолчав, Мартин обратился через плечо к остальным:

– Не слышит. Просто скачет сюда. Кажется, он полный придурок.

– Ради всего святого, да объясните же ему! – сказал Уайетт. – Он наша последняя надежда.

Мартин кивнул и снова высунулся из окна:

– Мы заперты! Мы пленники, говорю же! Мы… – Вдруг он замолчал, затаив дыхание. – Долиш! – сказал он. – Эта тварь внизу, разговаривает с охотником с глазу на глаз как ни в чем не бывало. Мы в плену! – крикнул он снова. – Этот человек – сумасшедший, преступник! Ради всего святого, не слушайте его! – Он снова замолчал, затаив дыхание.

Раздался голос с немецким акцентом, слегка повышенный, будто говоривший едва сдерживал гнев:

– Говорю вам, я врач. Эти несчастные под моей опекой. Все как один имбецилы. Вы их нервируете. Вы окажете мне услугу, если сейчас же уедете. Я не могу позволить вам находиться на моей территории.

Молодой голос с ужасающе провинциальным акцентом сухо произнес:

– Извините. Я уже уезжаю. Я ж не знал, что вы… э-э-э… держите сумасшедших. Они подняли такой тарарам, вот я и подъехал посмотреть…

Мартин застонал:

– Охота уже совсем близко, стая вот-вот пройдет мимо.

Его прервал легкий фальцет мистера Кэмпиона. Очень взволнованный фальцет.

– Я узнаю этот голос, – сказал он в диком возбуждении. – Старина Гаффи Рэндалл! Дайте мне полминуты.

Альберт подскочил к окну и просунул голову через прутья – прямо над головой Мартина.

– Гаффи! – крикнул он. – Гаффи Рэндалл! Это я, старина Берти, я здесь в плену, и мне нужна помощь! Этот старый джентльмен – та еще падаль, берегитесь его! Ну, готово.

Мартин торжествующее произнес:

– Он смотрит вверх. Он узнал вас, Кэмпион. Прекрасно! Ох, немец достал оружие.

– Уходите! – донесся до них голос немца. – Вы нарушаете закон! Я чертовски зол, сэр. С вашей стороны будет очень неразумно здесь оставаться.

– Мой дорогой сэр, – ответили ему вежливо, но с возражением, – у вас в доме явно заперт мой друг. Объяснитесь!

– Старый добрый Гафф… – начал мистер Кэмпион, но слова замерли на его губах, когда снизу снова раздался голос немца:

– Идиот! Неужели никто здесь не воспринимает меня всерьез?! Может, хоть это вас чему-нибудь научит!

Раздался выстрел.

Мартин ахнул.

– Боже! Он что, выстрелил в него? – Эббершоу пришел в ужас.

Мартин молчал, а легкомысленный мистер Кэмпион в ужасе прошептал:

– Его? Нет. Этот чудовищный кретин застрелил одну из охотничьих собак. Стая как раз шла мимо. Ну все! Охотник идет сюда, и там все злы, как королева Виктория на грани безумия. Он этого так не оставит.

Шум внизу перерос в галдеж. Альберт Кэмпион повернул порозовевшее возбужденное лицо к встревоженным товарищам:

– В этом весь Гаффи, вот же вспыльчивый дурак. Так расстроен из-за собаки, что совсем забыл про меня.

Он вернулся на свой наблюдательный пост и вскоре весело произнес:

– Кажется, старину фон Фабера вот-вот линчуют. Мне нравится.

Теперь, когда опасность уже не казалась такой неминуемой, настроение у пленников поднялось.

Мартин возбужденно захохотал:

– Кэмпион, вы только гляньте.

– О-хо-хо! – по-идиотски выпалил Альберт, но комментировать не стал.

– В жизни не видал такой воинственной леди, – пробормотал Мартин. – Ну просто Мария Стюарт. Весит, должно быть, стоунов четырнадцать, а лицом она точь-в-точь как ее собственная лошадь. Боже, как она зла. Эй! Она спешивается.

– Она погналась за ним! – завопил мистер Кэмпион. – Ох, ну ничего себе! Господи всевышний, этот мир еще поживет. Кажется, она стегнула его хлыстом по лицу. Эй, Гаффи! – крикнул он во весь голос, перекрывая шум. – Вытащите нас! И будьте осторожны, они вооружены и очень злы!

– Не волнуйся, сынок!

Ободряющий голос снаружи взволновал компанию больше, чем что-либо в их жизни, и Мартин отошел от окна, запыхавшийся и покрасневший.

– Вот так чудо! – сказал он. – Воистину чудо, ниспосланное небесами. Похоже, у нашего ангела-хранителя есть чувство юмора.

– Да, но смогут ли они добраться до нас? – нервно заговорила Мегги. – В конце концов, эти люди вооружены и…

– Вы просто не видели, моя дорогая! – Мартин повернулся к ней. – Он не сможет перестрелять пол-округа. У ворот особняка толпа, там как будто устроили конную выставку. Трюк дядюшки Долиша, которым тот пытался вселить страх божий в приятеля Кэмпиона, навлек на него гнев охотников, и те хотят его крови. И они ее получат. Ой! Кажется, они пришли. – Последние слова были реакцией на звук шагов снаружи.

Испуганный голос четко произнес:

– Боже мой! Это пахнет керосином?

Последовало несколько сильных ударов, скрежет засовов… Тяжелая дверь распахнулась.

На пороге стоял Гаффи Рэндалл, приятный долговязый молодой человек со сломанным носом и обаятельной улыбкой. Его сопровождали примерно полдюжины нетерпеливых и сбитых с толку всадников.

– Ну надо же, Берти, – сказал Гаффи без дальнейших представлений, – что тут за бардак? Коридор весь залит керосином, на лестнице вязанки дров.

Мартин Уотт схватил его за руку:

– Все объяснения потом, сынок. Сейчас нам нужно убедиться, что этот бош не сбежит. С ним тут банда человек из десяти, но они не так важны. Нам нужен именно он, а еще его мелкий щеголеватый приятель.

– Ясно. Мы с вами. Чистенького из себя строить пытался. Видели, что он сделал с моей собакой?

– Да, – успокаивающе сказал Мартин. – И именно этот парень нам сейчас и нужен. Он попытается прорваться к своей машине.

– Я бы не рассчитывал на его месте, – мрачно сказал вновь прибывший. – Его окружили самые старые и преданные члены клуба, все злые как черти. Но мы все равно идем за ним.

Кэмпион повернулся к Эббершоу:

– Думаю, девушкам лучше уйти. Нельзя, чтобы что-то с ними случилось. Это место крайне огнеопасно, может вспыхнуть, как порох. Беднягу Прендерби тоже попробуем вынести, давайте я помогу.

Они подхватили юношу и понесли.

В коридорах, как и говорил Рэндалл, пахло керосином и повсюду, вплоть до самой гостиной, лежали огромные вязанки дров. Господин фон Фабер явно не полагался на волю случая.

– Какая же он свинья! – пробормотал Эббершоу. – Ну конечно, он сумасшедший!

Альберт Кэмпион перехватил его взгляд:

– Я так не думаю, сынок. На самом деле я ничуть не удивлюсь, если наш приятель-бош вот-вот убедительно докажет свое здравомыслие… Вам, случайно, не бросилось в глаза отсутствие всех его бандитов-подпевал этим утром?

Эббершоу внезапно остановился и посмотрел на него:

– К чему вы клоните?

– Кажется, я слышал, как ночью с территории выехала пара машин. – Бледные глаза мистера Кэмпиона лениво смотрели из-за больших очков. – И мы также не знаем, вернулся ли старик Уитби на своем «даймлере», понимаете, о чем я?

– Вы полагаете, что Долиш здесь один? – спросил Эббершоу.

– Не совсем так, – признал Кэмпион. – Мы знаем, что Гидеон все еще здесь, как и тот верзила, но остальные, кажется, уехали. Подумайте сами! Мы буквально в руках Долиша. Он решил в последний раз попытаться заполучить свою драгоценную посылку, которая, как он все же понимает, безвозвратно утрачена. А потом подготовить место под фейерверк, поджечь здесь все; естественно, он не хочет, чтобы в этот момент его приятели путались под ногами. Это нелегко даже для таких ребят. Кроме того, если отсюда одновременно выедут три машины, это будет слишком заметно, пусть даже они проследуют проселочными дорогами, не так ли?

Эббершоу кивнул, протянув:

– Ясно. И вот теперь…

Оставшаяся часть его фразы потонула в звуке выстрела, донесшегося снаружи, а за ним последовал женский крик, в котором было больше негодования, чем страха. Эббершоу и Кэмпион оставили свою ношу в тени крыльца, вверив Прендерби нежной заботе Жанны, а сами выбежали на улицу.

И увидели нечто необыкновенное.

Перед мрачным неприступным особняком раскинулось все великолепие моньюдонской охоты. Только что большая часть собравшихся держалась в стороне, предоставив допрос преступника главе клуба и нескольким старожилам, но теперь толпа словно взбесилась.

Судя по всему, господин фон Фабер положил конец длительному ожесточенному спору выстрелом из револьвера, которым случайно или намеренно проделал дыру в рукаве главы клуба и заставил половину лошадей встать на дыбы и броситься в поле. А когда все взволновались, забежал в гараж. Со своей грузной фигурой и длинными седыми волосами он выглядел странно и несуразно в свете холодного утреннего солнца.

Когда Эббершоу с Кэмпионом прорвались к охотникам, те только-только отошли от шока.

– В гараж, быстро! – крикнул Мартин Уотт, и не успело последнее слово сорваться с его губ, раздался яростный рев двигателя.

Огромные двери распахнулись, и из гаража, словно торпеда, вырвался большой «ланчестер». В салоне находились трое: водитель, Долиш и Гидеон. Гаффи Рэндалл запрыгнул в седло и в сопровождении нескольких молодых всадников пустился вскачь по газону. Их намерения были ясны. Если повезет, они подрежут автомобиль где-то на подъездной дороге.

Кэмпион предостерегающе крикнул им, но ветер унес его слова. Он повернулся к Эббершоу, его бледное лицо исказилось от ужаса.

– Они не понимают! – сказал он, и доктор был поражен глубиной чувств в его тоне. – Фон Фабер ни перед чем не остановится… И эти лошади! Боже! Вы только посмотрите!

Гаффи Рэндалл и его спутники гнали лошадей через дорогу, преграждая путь приближающейся машине.

Кэмпион дико кричал, но они, казалось, не слышали. Все взгляды в поле были устремлены на них, пока огромная серая машина мчалась вперед, с каждой секундой набирая скорость.

Кэмпион стоял неподвижно, с поднятой рукой.

– Он же собьет их, – пробормотал он и внезапно пригнулся, не в силах больше смотреть.

Эббершоу тоже невольно зажмурился в момент, когда трагедия казалась неизбежной: люди и кони вот-вот превратятся в окровавленное месиво. Однако в дело вступило искусство верховой езды: за мгновение до неизбежного столкновения лошади встали на дыбы и разбежались, стройная фигура Гаффи рухнула оземь, и его хлыст ударил водителя прямо по лицу.

Автомобиль рванулся в сторону, вильнул через травяную дорожку в небольшую дренажную канаву и перевернулся со страшным тошнотворным скрежетом ломающихся механизмов.