Читать книгу: «Трилогия «Планета свиней»», страница 3

На допросе Караваев всё отрицал. Яша даже назвался следователю вымышленным именем – почему-то Алёшкой.

Уже под утро доктору Варакину сообщили о ночном приключении его сотрудника.

Роберта уважали не только учёные мужи. К тому времени его знал весь мир, включая полицейских города Якутска. И потому под его поручительство, протрезвевшего коллегу – отпустили на свободу.

Доктор Варакин сразу простил друга. С кем не бывает. Но в назидание пообещал страшную кару. Он стал брезгливо называть Якова Караваева – просто Алёшкой.

Глава 5. Кошачье братство – залог сытого желудка.

Утро. Якутск. Сразу после завтрака.

Господин Абрамяу постукивал когтями по стеклянной столешнице, под которой в аквариуме плавали золотые и красные рыбки. Гибридный кот сидел в пустом зале, оттого что его кабак, под названием «Молоко» – открывался после 16:00.

Его заведение пользовалось огромной популярностью в Якутске. В кабак захаживали полицейские волки, не обходили стороной боевые кабаны и посещали тигры-снайперы, вернувшиеся с фронтов. В «Молоке» отдыхали даже люди, но сегодня утром наведался особенный гость, которого и гостем-то назвать нельзя, потому что чёрный кот вцепился смертельной хваткой в прибыльный бизнес и был готов порвать любого, кто помешает ему кормиться в шикарном зале. Выгнать Шмаля из кабака, было попросту невозможно.

Но чёрный кот приносил и заметную пользу, охраняя заведение. Всякий сибирский вор знал, что «Молоко» находится под его зримой и незримой защитой.

– Ай, кого я вижу, батюшки мои! – вставая с мягкого кресла, замурлыкал господин Абрамяу.

Пробираясь между столиков, приближались двое: кот чёрной масти в коричневой жилетке и его неразлучный рыжий спутник в сиреневой майке-алкоголичке.

Абрамяу был из породы настоящих «персов». У него приплюснутый нос, большие лазурные глаза и великолепная шерсть. Пепельный окрас ухоженной шубки и тёмно-синяя жилетка с жёлтыми пуговицами – предавали коту вид зажиточного горожанина, а круглые очки и красная тюбетейка, расшитая золотыми нитями, сообщали всем: что перед ними деловой партнёр, а не какой-то помойный бродяга. Это был тот редкий случай, когда кот выбился в люди.

– Салют, плосконосым! Как дела, как бизнес? Не чахнешь? – Шмаль присел в кресло без приглашения и сразу продолжил: – Слышь, Абраша, нам бы хавкой закинуться, а затем перетереть с тобой надо. Организуй, что-нибудь из рыбной диеты. Да поскорее! Мне помощь твоя нужна. Дело верное… дело сложное, земеля.

Ничего другого Абрамяу не ожидал. Шмаль постоянно что-то просил – то рыбы, то мяса, то водки – и всегда у него были важные дела. Сегодня чёрный пожаловал с рыжим корешем, который пристроился за креслом босса, сложив лапы на спинке.

– Рамзес, будь любезен! – окликнул Абрамяу своего администратора, звонко щёлкнув когтем о коготь.

К столику подскочил худощавый, лысый котейка в белом халате с засученными рукавами и в тапочках на босу лапу. Под глазом у него желтел позавчерашний синяк, ухо подрано, на груди татуировка с профилями трёх бородатых вождей из далёкого прошлого.

– Значится так, – призадумался Абрамяу, хотя уже точно знал, чем порадовать гостей. – Принеси нам лосось с мятой и бутылочку «Княжеской» из моих запасов… на трёх персон.

Рамзес был совершенно лыс – как и подобает породе сфинксов. Абрамяу набрал команду официантов именно из этих неморозостойких парней, чтобы шерсти в тарелках не было и воровство извести. Раньше в зале работали еноты. У них ловкие пальцы, это правда – и вообще неглупый народец, но воровали они просто жуть! Что не день, всё недостача. То сало в рюкзаках тащат, то петушиную колбаску норовят в мусоре вынести – и каждый вечер испарялся ящик водки, будто гибридный бык слизал. Кстати говоря, в «Молоке» можно было встретить огромных быков. Как-то на огонёк заглянули два антропоморфных зубра: парламентёры из далёкой страны. Говорят, что прибыли они из какой-то глуши или какой-то пущи. Что такое глушь знали все, что такое пуща не знал даже Абрамяу, а значит, знали только люди, где эта самая пуща находится и против кого она воюет.

– Смотри, братан, чего у меня есть, – похвастался Шмаль, осторожно вынув из кармашка, вырезанную когтем картинку из книги.

Несколько секунд он любовался сам, потом передал картинку.

– Интересно-интересно… а это что? – поправляя очки, мякнул Абрамяу.

– Интересно ему. Ослеп, что ли? Это фурор! Это же дед мой! Он как живой! – с пафосом произнёс чёрный Шмаль, обшаривая карманы своей жилетки, но ничего не обнаружив, спросил у хозяина кабака: – Есть чего пыхнуть, братишка? Просто сигареты в такси оставил…

– Конечно-конечно, – протянул целенькую, ещё запечатанную пачку Абрамяу.

Прижимистый кот курил редко и не любил делать подарки. Но пришёл его славный друг. Это долг чести быть щедрым. Пусть пыхтит на здоровье.

Шмаль когтем мизинца быстро расправился с обёрткой. Закурил сам, угостил рыжего.

– Вот ты, Шмаль – молодчина! Всё-таки нашёл, что искал. Это же твой пропуск на крымский сходняк! Твой шанс на воровской престол! – разглядывая картину, сопел Абрамяу.

Легенды о воровской братве в Стране Крым сложены весьма громкие. Ходили слухи, что круче крымских котов нет никого на всей планете свиней.

– Ну ты артист, чёрный! – продолжал искренне восхищаться Абрамяу.

На снимке изображён Роберт Варакин – ещё тогда, в другой стране, в прошлой жизни, а рядом, держа императора за руку, стоял маленький кот, по имени Макс Илларионов: первый антропоморф на Земле, прародитель всех гибридных животных. Макс был раза в три меньше нынешнего поколения котов, весь такой неказистый, потрёпанный, словно переболел гибридным триппером или рахитом; а может, и тем и другим сразу.

– Вылитый я! Чертовски красив! Просто доменюга! – намекая на близость к императору, хвастался Шмаль, пустив жирное кольцо дыма.

– Чёрных котов много. Не ты один такой, – разглядывал картинку Абрамяу, но мимолётно заметив, что Шмаль напрягся, быстро исправился: – Нет-нет, очень похож. Осанка, стать – одно целое!

– А другие коты нам поверят? – не удержался Барс. – Мы, вообще-то, в Страну Крым собираемся. Только в Алдан нужно заскочить… по одному делу.

Абрамяу передал картинку обратно. Его манила мечта Шмаля, добраться до тёплого моря и вступить в тайный клуб кошачьей братвы, о котором много болтали, но была ли эта братва или всё выдумки – никому неизвестно.

Хозяин кабака очень хотел в Страну Крым, но бросить налаженный бизнес, чтобы отправиться в опасное путешествие, мешал страх. Потерять безвозвратно, что заработал якутско-персидской шкурой – весьма опрометчивый поступок, – да и глупо, в конце концов. С каждым поколением коты становились всё больше похожими на людей: семья, дети, деньги, работа, футбол. Но кровь свободы всё ещё бурлила в кошачьих жилах. Так хотелось иногда забраться на крышу и заорать во всю глотку: да пошли вы все козе в трещину, буржуи проклятые!

– В Алдан, значится, собралися… – забегал глазками Абрамяу, где-то в глубине плутовской души, желая присоединиться к походу.

Алдан, это отчаянная вольница – это город золотых артелей, территории, где нет власти князя Сибири. Там укрывались беглые кабаны, дезертировавшие с фронта, находили прибежище соболя и росомахи, за которыми гнались полицейские и прятались сами волки, когда-то уволенные из полиции. Это город, где можно купить всё: оружие, разновидовых женщин, наркотики, золотые самородки, драгоценные камни, алмазы и бивни мамонтов. Можно купить всё, а можно проиграть свою жизнь – на спор или в карты, или обронив неосторожное слово. А ещё близ Алдана разводили свиней и баранов, не наделённых частицей человека, а значит – всегда можно отведать настоящего мяса, которое было под строжайшим запретом в Стране Сибирь.

В Алдане было всё, кроме самих людей. Только один человек имел право обитать среди свободных гибридов, потому что ни у кого не поднималась лапа убивать животных на скотобойне, как бы ни хотелось свежатины. У этого человека не было даже имени. Все звали его просто – Палач.

Алданского человека боялись и ненавидели. Сказывали, что Палач заключил сделку со всеми Великими князьями современного мира и даже встречался с дикими людьми из тайги, не признающими никакой власти. Палач жил на окраине города в окружении антропоморфных охранников и никто из вольных горожан не смел приближаться к его владениям.

– Зачем тебе в Алдан, Шмаль? Это ведь опасно. Разве ты не помнишь, что свиньи с золотого прииска «Червонец» ищут тебя? – напомнил Абрамяу.

Чёрный совсем не думал о мстительных кабанах, которых оставил без денег, выпивки и петушиной тушёнки, поскольку был влюблён в прекрасную Му́ру. Эта девчонка снилась ему ночами и даже днём, когда он спал без причины. Шмаль грезил ею, и никто не мог остановить отчаянный путь в Алдан.

А как он добивался её любви? Никто не умел ухаживать за кисами, как чёрный гибрид с коричневым пучком в подмышке. Ради прелестной Муры кот воровал цветы с клумбы и пел вечерами под окнами песни, не боясь, что нагрянет волчья полиция – потому что не было у него ни слуха, ни голоса… Драматургия отношений между чёрным и его возлюбленной – подобна песне великих поэтов.

Он обещал ей жениться, и она поверила ему. Влюблённые провели вместе два счастливых дня и две ночи, а затем его куколка, его воздушная принцесса, его ненаглядная пушинка – исчезла без следа, после того, как Шмаль похвастался количеством женщин, которых он обнюхал ещё до знакомства с ней. Мура сбежала, оставив после себя лишь воспоминания, которые навещали Шмаля во снах, призывая проснуться, протрезветь и вернуть своё счастье.

Кто-то рассказал ему, что белоснежную шубку с пятнышком на спине видели на железнодорожном вокзале. Один пенсионер, старый соболь, отошедший от дел два года назад, посоветовал искать девчонку в золотом Алдане; ему нашептали, что в самом крутом казино безумного города на улице «Пролетарской» выступает на сцене прекрасная кошечка. И все вольные старатели стремились увидеть эту красоту, а злые языки поговаривали, что если щедро заплатить сутенёрам, то можно прикоснуться к пушистой красотке… или даже – переспать с ней.

Шмаль жаждал одного: скорее приехать в Алдан. Он должен опровергнуть все слухи и вернуть роскошную Муру любой ценой. А если кто-то удерживает её силой, то тогда… тогда он уничтожит все банды, разгромит все притоны, но спасёт свою прелестную кису – и никой Палач не остановит его!

– Ты хочешь найти свою девочку? Вот оно в чём дело… Думаешь, она в Алдане? – догадался Абрамяу и закатил глаза, прикрыв лапой рот. – Но кто похитил её, Шмаль?

– Неприятелей у меня хватает, Абраша. Сдаётся мне, что это сделал косоглазый Фокс! – зашипел чёрный кот, выпустив острые когти. – Здеся не обошлось без его грязных лап… Хотя кто его знает – может быть, Мура просто разлюбила меня.

***

В пригороде Якутска произошло очередное убийство. Всё указывало на обычную бандитскую разборку. Взорванный автомобиль и два обгоревших трупа подтверждали, что криминальный мир продолжает передел сфер влияния. Один мертвец сидел на водительском сиденье, второй – за его спиной.

Гомвуль подцепил когтем, оплавившуюся цепь на груди пассажира сзади. Гибридный песец, которого звали Фокс, превратился в обгорелый кусок мяса, прожив свою короткую жизнь в вечной ссоре с другими антропоморфами. На него покушались десятки раз. В этот раз не свезло.

– Был песец, и нет песец… – иронично напевал полицейский волк, посмотрев на второго мертвеца.

Второй обугленный труп водителя принадлежал некому Чисуну. Вёрткий был соболь. Такого убить очень сложно.

– Допрыгались, доскакались!.. довыёбывались засранцы! – зарычал Гомвуль, продолжая осмотр трупов.

– Как думаешь, кому он дорогу перешёл? – вскрывая ломиком деформированный огнём багажник, спросил капитан Зубов.

– Врагов у Фокса, что комаров в тайге. Хер его знает, напарник? – нервно рыскал лапой между пружинами заднего сиденья волк. – Он и наркотой торговал, и оружием, и девочками. Гиблое это дело, Стас. Висяк стопудовый… Снова премию не получим.

– Нераскрытых дел полный сейф, – разочарованно сказал Зубов, вскрыв дверцу багажника. – Помнишь, пятиклассника Чижа, которому дамочка голову отсекла кухонным ножом?

– Помню, конечно. Как забыть? Снится мне этот кабанчик, – негромко рассмеялся волк. – Он мне на вертеле представляется: крутится свинья на шампуре, а учительница ножичком тонкие ломтики срезает и в пасть кладёт.

Зубов выбросил из багажника запаску, вернее, всё что осталось от неё.

– Вчера отца этого Чижа нашли мёртвым в собственной квартире. Отравился или отравили газом. Или сам кран открыл, или ему помогли. Но я уверен, что убили папашу. Следы кто-то заметает. Потому и давит на нас начальство.

Гомвуль закончил осмотр. Два громадных кабана, служивших в медицинской бригаде, выскребли обгорелые тела из машины, упаковали в чёрные мешки. Небрежно покидав трупы на носилки, медбратья потащили убиенных бандитов в труповозку.

– Ты знаешь, что у отца пятиклассника не было ног. В инвалидной коляске катался ветеран корейской войны. Он, между прочим, почётный гражданин Якутска, и под его командованием проводился общекорейский референдум. Это был непростой секач, – причмокнул Зубов. – Куда только князь Витольд смотрит и о чём только думает. Его воинов одного за другим на мыло отправляют, а ему дела нет.

– О волшебной сыворотке Витольд думает, – рыкнул волк. – Размышляет, чем накормить людей, чтобы не озверели и не сожрали его вместе со свитой… А инвалида, конечно, жаль. Скажем так: из ветеранских ног вышла паршивая таблетка, и попалась она нашей учителке Пяточенко… Карма, Стас! Какое сырьё, такое и лекарство. И как говорится: ноги отца убили сына… Вот такие дела, брат!

На лице Зубова появилась улыбка. Юмор напарника был своеобразен, но здравое зерно в шутке присутствовало.

Ну, во-первых – Гомвуль говорил правду. Из тел убитых боевых кабанов варилась сыворотка, из которой и делались таблетки от «ярости». Во-вторых – качество продукта контролировалось чёрт знает как, поскольку элементарно не хватало надзирающих людей, и занимались производством лекарства исключительно сами свиньи. Сначала кабаны воевали, убивая друг друга, затем похоронные команды, состоящие также из свиней, грузили тела в рефрижераторы, а по прибытии на фармакологическую фабрику не брезгливые рабочие, причём тоже свиньи, разгружали тушки, чтобы подключить следующее звено кабаньей цепочки. Но как проводилась обработка тел, соблюдалась ли должная дезинфекция, и в каких пропорциях заливался в чаны экстракт, проверялось крайне редко. Всё стряпалось на глазок. Возможно, только из-за элементарной безалаберности лекарство производилось недолжного качества.

– Потравят вашего брата. Придёт время, и свиные копыта убьют своих создателей, – вовсе не шутил волк, понимая, что гибель людей приведёт к неминуемому концу всего разумного мира.

Зубов пожал плечами, не соглашаясь с напарником.

– Не спеши нас хоронить. Люди – самые живучие твари в диком лесу; придумаем, что-нибудь. А ещё император у нас в запасе. Как не относись к нему, но я всё-таки надеюсь на его гений.

– Сказано слишком громко: импера-атор! Князь Витольд его быстро к когтю прижмёт. Выбьет скипетром все необходимые формулы и обратно в лаборатории закроет, – рыкнул Гомвуль. – Ничего у вождя не выйдет. Если ему не помочь, конечно.

***

В массажном кабинете свет горел приглушённо. Лера и Лара выполняли своё прямое предназначение. Нежными ручками они втирали пахнущие полевыми цветами масла в кожу людей из прошлого. Лера массировала доктора Варакина. Лара – Яшу Караваева.

Лера стеснялась императора и делала свою работу крайне осторожно. А вот Лара была отчего-то раскована и постоянно, но будто случайно, прикасалась к мошонке Якова, иногда поглаживая его член, который от девичьих ласк стал твёрд и увеличился в размере.

Для человека, проспавшего восемьдесят пять лет, Роберт выглядел довольно бодро. На вид ему немного за тридцать. Яше примерно столько же. Но Караваев заметно уступал в росте доктору Варакину и казался на его фоне хрупким и щупленьким. Роберт же впечатлял крепостью костей и шириной плеч.

Его спина была расписана татуировками в виде драконов. Сказочным тварям Лера массировала длинные шеи, прощупывала лапки и чесала животики. Самый крупный дракон, с раскрытой пастью, был наколот на правой лопатке. Его перепончатые крылья доставали до плеча императора. Лера гладила спину доктора Варакина, насчитав двух крупных особей, трёх драконов поменьше и два голубеньких яичка – возможно, ещё не вылупившихся детей драконьей семьи. Но даже к нарисованным яйцам Лера не прикасалась. Стеснялась…

– Чего притих, Алёшка? – лениво спросил Роберт.

– Кайфую я… Не сейчас, Роб… – будто во сне бормотал Яша.

Пять минут слышались хлопки ладошек по голым телам и блаженные стоны Яши Караваева.

– Федя, ты нам поляну накрыл? – вспомнил о княжеском советнике доктор Варакин.

– Я всё сделал, господин император! – с радостью отозвался Федот Мокрицин.

Советник государя сидел на лавочке, в самом уголке комнаты, натянув на голову шапку с красной звездой. Федоту было немного неловко. Глядя на стройные ноги одной и второй девицы, он втягивал живот и жадно глотал слюну. Хотелось поменяться местами – и лучше с Яшей Караваевым.

– Повара постарались на славу, – докладывал советник Мокрицин. – Трапезная готова к вашей встрече, господин император. Вероятно, сам князь пожалует на обед… Но если вам опостылел массаж, я могу приказать девушкам налить всем чаю. Ох и чай у нас вкусный, доложу я вам!

– Эй, Федька, не спеши с напитками… – продолжал нежиться Яша.

– Тише, Алёшка… хватит здесь командовать, – приструнил друга Роберт и поддержал советника: – Федя, ты перестань унижаться и не называй меня императором. Звучит совсем не по-русски… И кому только в голову пришло, титулы несуществующие раздавать?

– Императором вас нарёк князь Дмитрий первый – отец нынешнего князя. Это он провозгласил вас императором Страны Сибирь. Теперь вашу биографию изучают в школах и военных институтах. Каждый гражданин Сибири надеется на вашу императорскую мудрость.

Роберт поднялся с кушетки, встряхнул руками, разгоняя дремоту.

– Ладно, девочки… Всем спасибо, можете быть свободны.

Белокурая массажистка Лера глупо хлопала ресницами. Она косилась на Федота, не понимая, как поступить. Лера и Лара ждали долгие годы, берегли честь смолоду, а тут – иди погуляй и всё закончилось?

Федот лишь кивнул в сторону двери, указывая девочкам на выход, потом снова перевёл улыбчивый взгляд на Роберта.

Схватив полотенца и тюбики с цветочными кремами, блондинки удалились из комнаты. Когда за ними захлопнулась дверь, Роберт поманил пальцем Федота.

– Ходь сюда, будёновец. Давай-рассказывай, что за представление с девочками? И кто это придумал обмыть нас в сауне – тоже твой князь?

– Князь здесь ни при чём, – испугался Федот. – Это всё ваши указания. Точно ваши! Мол, надо встретить вас после того, как вы проснётесь. Я лично читал. Мол, после пробуждения нужно организовать сауну, а после и девочки, и кремы, и мыльные пузыри…

– Пузыри? Ты слышал, Алёшка? – перебил советника Роберт. – Я проспал тучу лет, чтобы за бабами по скользкому кафелю бегать.

– Зря ты так, Роб. Мне очень понравилось, – нехотя поднимаясь с массажного места, томно вздыхал Яша. – Давай узнаем, что ты ещё велел. Я люблю сюрпризы. Может, рыбалку организуют или охоту…

Доктор Варакин спрыгнул с кушетки, ловко обвернулся простынёй, словно готовился к выступлению перед патрициями в сенате. Но он лишь с тоской посмотрел на советника в шапке с красной звездой.

– Федя, расскажи мне о князе. И вообще, как дела в государстве? С кем мы дружим, кто партнёры? И много ли врагов у Сибири?

Мокрицин снял будёновку, будто красноармеец на допросе. Советник никак не думал, что придётся держать ответ перед самим императором и лично докладывать о делах государственных.

– Князь он… знаете… он справедливый… А серьёзно мы воюем только со Страной Китай. Ещё с морскими державами сражаемся в океане: со Страной Сахалин, с Камчаткой и со многими другими… С Москвой ещё воюем, но так уж… понарошку, можно сказать.

– Ничего себе! – присвистнул Яша. – С самой Москвой сражаетесь?

– Ага, долго война идёт. Лет семьдесят. То мы побеждаем, то они нас, – продолжал мямлить Фёдор.

– Значит, все против всех. Ясно-ясно, – кивнул Роберт. – А почему ты не на фронте? Плоскостопие у тебя? Или ты уклонист?

Мокрицин поднял одну ногу, затем вторую, проверяя ступни.

– Так это… люди не воюют, батюшка.

Доктор Варакин улыбнулся. Почему-то стало жаль Федота.

– Кто же тогда в окопе сидит? Кто в атаку ходит? Терминаторы, что ли?

– Скажите тоже… терминаторы, – робко улыбнулся советник. – На случай войны свиньи имеются. А человеку воевать не надобно. Мы всё время дома и дома – всё с жёнами и с детьми.

Роберт налил воды из графина, выпил залпом полный стакан.

– Да-а-а! Распустились вы без меня! – нахмурился доктор Варакин. – Ну что же… веди меня к своему князю. Как его звать-то?

– Витольд первый, – вытер вспотевший нос Федот.

– Вот именно… к Витольду веди.