Читать книгу: «Хроники Гремуара», страница 3

Вурз был перебинтован с ног до головы, лишь лицо, белое как простыни, оставалось открытым. Рядом стояла тумба с вазой цветов, фруктами, сладостями и стопкой писем с пожеланиями выздоровления. Некоторые были от учеников Академии – видимо, они навещали их, пока те были без сознания.

Оглянувшись, Аркадэс обнаружил на своей тумбочке букет огненно-красных бархатцев, пылавших в лучах солнца. Глядя на них, напоминавших пламя очага, он почувствовал тепло в груди и надежду. Они выжили.

Глава 4. Допуск.

Аркадэс стоял и смотрел на белокурую девушку, возраст которой было сложно оценить из-за скрывающих добрую половину её лица очков с круглыми и довольно толстыми линзами. Копны её волос небрежно спадали по её плечам, изредка поблёскивая на свету. Открытое окно в приёмную директора Академии впускало свежий утренний воздух и шум студентов, спешащих на занятия. Аркадэсу казалось, что секретарь директора могла быть его ровесницей, но кожа её рук и шеи говорили об обратном. Стол, за которым она сидела, был завален горами документов, книг, записок и ещё бог знает чем. За её спиной стояли тумбы, на которых возвышались причудливые устройства, наносившие на бумагу символы и странным образом замиравшие, когда секретарь убирала перо с поверхности журнала. Она записывала что-то, не обращая внимания на Аркадэса, который ждал своей очереди на встречу с директором. Она была настоль увлечена, что испуганно вздрогнула, когда с ней заговорили.

– Извините, Вы, случайно, не знаете, зачем именно директор захотел меня увидеть?

– Он всё тебе объяснит, не переживай, – Аркадэс впервые услышал её голос, низкий и мелодичный, словно звон хрустального колокольчика, окончательно убедившись в его необычности.

– Он всё тебе объяснит, не переживай, – повторила она, наконец оторвавшись от журнала и посмотрев на него поверх очков. Её глаза были ярко-зелёного цвета и казались невероятно старыми и мудрыми на её юном лице. – Профессор Грейуотер просто ненавидит, когда его заставляют повторяться.

В этот момент тяжёлая дубовая дверь за её спиной с лёгким скрипом приоткрылась, и в проёме показался мужчина. На вид ему было лет сорок, не больше. Темные волосы с проседью у висков были аккуратно зачёсаны назад, а лицо, хотя и хранило следы былой строгости, ещё не было изборождено глубокими морщинами. Он был одет в безупречные мантии цвета морской глубины, от которых исходил лёгкий запах озона и свежести. Но больше всего Аркадэс поразился его глазам – пронзительным, цвета зимнего неба, они казались одновременно молодыми и невероятно усталыми, будто видели больше, чем может позволить себе обычный человек.

– Монгер, я полагаю? – его голос был спокойным и ровным, без единой нотки высокомерия. – Проходи, не будем терять время. Лина, никаких посетителей и звонков.

Секретарь, Лина, лишь молча кивнула, снова уткнувшись в свои бумаги.

Аркадэс, сжав кулаки от нервного напряжения, пересёк кабинет. Помещение было огромным и больше напоминало библиотеку или обсерваторию, чем рабочий кабинет. Высокие потолки терялись в полумраке, откуда свисали сложные бронзовые устройства, тихо пощелкивающие и поворачивающиеся сами по себе. Стены были заставлены книжными шкафами до самого потолка, а у огромного окна, выходящего на внутренний двор Академии, стоял массивный письменный стол, заваленный не столько бумагами, сколько странными артефактами, кристаллами и чертежами.

Директор Игнациус Грейуотер прошёл за стол и жестом предложил Аркадэсу сесть в кожаное кресло напротив. На его руке Аркадэс мельком заметил перстень с каким-то сложным узором, в котором угадывались очертания водоворота.

– Как самочувствие? – спросил директор, устраиваясь поудобнее. Его взгляд был тяжёлым и оценивающим, но не враждебным.

– Я… в порядке, – с трудом выдавил Аркадэс. – Спасибо. А… а как Вурз?

– Твой друг – боец. Кости срастаются хорошо, – ответил Грейуотер, и в его голосе прозвучала лёгкая, одобрительная нотка. – Но магическое истощение, которое он получил, применив такое мощное заклятье, и последствия того удара, что он принял на себя… Это серьёзно. Ему потребуется время и покой. Наши лекари делают всё возможное. Он в надёжных руках.

Аркадэс кивнул, с облегчением сглотнув комок в горле. По крайней мере, с Вурзом всё будет хорошо.

– Ладно, к сути, – директор сложил пальцы домиком. – Я вызвал тебя, Аркадэс, потому что твоё появление в стенах моей Академии… скажем так, сопровождалось необычайно громкими событиями. Ко мне являются многие одарённые юноши и девушки. Но чтобы к нам привезли бессознательного абитуриента, рядом с которым нашли пятерых обращённых в пепел фанатиков из культа, считавшегося мёртвым… Это случается впервые.

Аркадэс почувствовал, как по спине пробежал холодок. Пятерых? Культа? Он не понимал.

– Фанатиков? Я… я не понимаю. Мы бежали от трёх преследователей в чёрном. Они были сильными… Их голоса звучали у меня в голове… Потом Вурза ранили… а потом я… я ничего не помню. Только боль. Потом вспышки, и я отключился.

– Верю, что не помнишь, – кивнул Грейуотер. – Следы магии на месте происшествия… Они были чудовищной силы и в то же время невероятно сложными. Не те, что остаются после стычки с обычными разбойниками или даже боевыми магами. Те, кого вы встретили, – это Пожиратели Гремуаров. Древний культ, охотники за артефактами и забытыми знаниями. Считалось, что последних из них уничтожили ещё во время Войны. Очевидно, слухи об их смерти сильно преувеличены.

Аркадэс слушал, и ужас медленно накатывал на него новой, ледяной волной. Это была не шайка бандитов. Это была нечто большее, почти забытое и куда более страшное.

– То, что они вышли на тебя, говорит о том, что в тебе есть что-то, что представляет для них огромный интерес. Или ценность.

Он посмотрел на Аркадэса своим пронзительным взглядом.

– Твоё появление здесь – это и большая удача, и огромная головная боль. Академия должна быть безопасным местом для обучения. Но я не могу просто так отпустить тебя. Во-первых, это подписало бы тебе и твоему другу смертный приговор. Во-вторых… – он сделал паузу, давая словам улечься. – Я считаю своим долгом дать тебе шанс понять ту силу, что в тебе проснулась. И научиться её контролировать. Чтобы то, что случилось с теми бандитами и Пожирателями, больше никогда не повторилось против твоей воли.

Аркадэс молчал, обдумывая услышанное. Директор не давал, он предлагал.

– Поэтому вот моё предложение, – продолжил Грейуотер. – Ты поступаешь в Академию. Мы обеспечим тебе и твоему другу максимальную безопасность. Но твоё обучение будет… особенным. Обычные методы могут не подойти. Для тебя будет назначен персональный наставник. Одна из лучших в своём деле. Она специалист в работе со сложными и… нестандартными случаями. Она поможет тебя понять твою природу и обуздать её.

Он слегка повернул руку, и на его ладони из ничего сконденсировалась и закружилась маленькая, идеальная капля воды, переливаясь на свету.

– Ты не обязан соглашаться. Ты можешь уйти. Но в этом случае я не смогу гарантировать твою безопасность за стенами Академии. Выбор за тобой, Аркадэс Монгер.

Сердце Аркадэса бешено колотилось. Это был шанс. Шанс перестать быть беспомощной игрушкой в руках собственной силы и чужих интересов.

– Я согласен, – твёрдо сказал он.

–Отлично, – директор улыбнулся, и капля воды на его ладони испарилась без следа. – Тогда вот твоё первое задание. Отправляйся в лазарет, навести друга. А после обеда жди вызова. Твоя наставница сама найдёт тебя.

Он уже снова смотрел на какие-то бумаги на столе, явно считая разговор оконченным. Аркадэс вышел из кабинета, его ум переполняли обрывки мыслей о древних культах, персональных наставниках и том, что же именно ждёт его впереди. Он не знал, кто эта женщина, которая должна была его учить. Он даже не подозревал, что за маскировкой простого преподавателя будет скрываться человек, чьё возвращение он не мог даже представить в самых смелых мечтах.

Глава 5. Испытание Компасом

Через несколько дней, когда Вурз уже смог сидеть в кровати и даже немного читать, а Аркадэс окончательно оправился от пережитого, настало время вступительных испытаний.

Большой зал Академии «Астрариум» был полон абитуриентов. Солнечный свет, проходя через витражные стёкла с изображениями великих магов прошлого, рисовал на каменном полу разноцветные узоры. В воздухе витал густой гул голосов, смешанный с запахом старого пергамента и магической статики. Аркадэс нервно теребил край своей новой, пока ещё непривычной мантии, подаренной Академией. Он стоял рядом с Вурзом, который, бледный, но с твёрдым взглядом, опирался на костыль.

– Ничего, главное – не волноваться, – сказал Вурз, заметив напряжение друга. – Просто подходи и кладёшь руку. Всё происходит само.

– Да уж, «просто», – проворчал Аркадэс, наблюдая, как стройная девушка с рыжими волосами подошла к пьедесталу в центре зала.

На пьедестале стоял старинный бронзовый компас размером с мельничное колесо. Вместо сторон света на нём были выгравированы четыре символа: языки пламени, волна, завихрение воздуха и горный пик. В центре, на идеально отполированной игле из чёрного кристалла, покоилась серебряная стрелка.

Девушка робко положила ладонь на край компаса. Стрелка дрогнула, плавно качнулась и уверенно остановилась на символе воды, слегка покачиваясь. Профессор с густой бородой, записывавший результаты, кивнул.

– Факультет Аквы. Следующий!

Подошёл коренастый парень. Стрелка резко рванулась и замерла на символе земли.

– Факультет Терры. Следующий!

Подошла очередь Вурза. Он перехватил взгляд Аркадэса, едва заметно кивнул и, преодолевая боль, уверенно подошёл к прибору. Положил руку. Стрелка, не колеблясь, пошла к воде. Но, едва коснувшись символа, она не остановилась, а плавно сместилась дальше, заняв позицию ровно посередине между волной и завихрением воздуха, слегка вибрируя.

В зале пронёсся удивлённый шёпот. Даже бородатый профессор поднял бровь.

– Интересно… Двойственная природа. Вода с выраженным уклоном в Воздух. Факультет Аквы, с рекомендацией к углублённому изучению криомагии и атмосферных явлений. Поздравляю, юноша. Такое встречается нечасто.

По залу пронёсся одобрительный гул. На Вурза смотрели с интересом и уважением. Он, слегка смущённый, кивнул и отошёл к Аркадэсу, сияя от гордости.

– Видишь? Всё просто, – улыбнулся он.

– Следующий! Аркадэс Монгер! – прокричал профессор.

Аркадэс сделал глубокий вдох и шагнул вперёд. Десятки глаз уставились на него. Он почувствовал, как по спине бегут мурашки. Просто положи руку и всё, – твердил он себе. Он протянул ладонь, коснулся холодной бронзы края компаса.

И всё пошло не так.

Стрелка дёрнулась, как ужаленная, и рванулась к огню. Аркадэс уже было приготовился увидеть свой вердикт, но стрелка, не долетев до символа, резко остановилась, задрожала и понеслась обратно. Она пронеслась мимо воды, проскочила землю, задержалась на воздухе и снова помчалась к огню. Она не останавливалась, непрерывно вращаясь по кругу всё быстрее и быстрее, пока не превратилась в сплошное серебряное пятно, издавая тонкий, звенящий звук.

Гул в зале стих. Воцарилась оглушительная тишина, нарушаемая лишь сумасшедшим вращением стрелки.

– Что это? – кто-то прошептал. – Он что, сломал Компас?

Бородатый профессор Вергиус нахмурился, стукнул пальцем по своему пергаменту, его лицо вытянулось.

– Никакой выраженной предрасположенности! – громко объявил он, чтобы все слышали. —Стрелка не может определиться. Дар есть, но он ничтожен, рассеян. Неспособность сфокусироваться! Случай, достойный сожаления. Бездарь. К следующ…

– Профессор Вергиус, – раздался спокойный, но не допускающий возражений голос.

Из тени колонны вышла женщина в строгих серых мантиях. Её лицо было скрыто глубоким капюшоном, и лишь прядь тёмных волос выбивалась на плечо.

– Позвольте мне, – сказала она, не повышая тона.

Профессор Вергиус открыл было рот, чтобы возразить, но встретил её взгляд из-под капюшона и неожиданно смолк, лишь неодобрительно хмыкнув.

Женщина, которую Аркадэс никогда не видел раньше, подошла к Компасу. Она не смотрела на него, а пристально наблюдала за бешено вращающейся стрелкой. Её задумчивость длилась всего мгновение.

– Сконцентрируйся, – тихо, но чётко сказала она Аркадэсу. Его одного. – Не на всех стихиях сразу. Только на одной. Вспомни то, что у тебя лучше всего получалось. Самый первый твой огонёк.

Аркадэс, оглушённый всем происходящим, закрыл глаза. Он отгородился от насмешливых взглядов, от шепота зала. Он вспомнил тот самый первый огонёк, жар в крови, образ пламени. Он вспомнил жар пустыни, согревающий камень у лавки отца.

Серебряное пятно на Компасе дрогнуло. Вращение замедлилось. Стрелка, виляя, прошла мимо воздуха, проскочила воду, качнулась у земли и, наконец, с трудом, будто через силу, остановилась на символе огня. Она всё ещё мелко дрожала, словно пытаясь сорваться с места.

Воцарилась тишина, на этот раз напряжённая.

– Ну что ж, – с явной неохотой проговорил профессор Вергиус, снова привлекая всеобщее внимание. —Еле-еле. Чуть не опозорился. Факультет Игниса. Следующий!

По залу прокатился сдержанный смешок. Аркадэс оторвал руку от компаса, чувствуя себя униженным и растерянным. Он был весь мокрый от пота. Он встретился взглядом с женщиной в капюшоне. Она едва заметно кивнула ему, и в этом кивке было что-то… странно знакомое? Нет, ему показалось. Затем её взгляд скользнул куда-то в сторону.

Аркадэс последовал за её взглядом и увидел молодого профессора с поразительно белыми, растрёпанными волосами. Тот стоял в стороне, внимательно наблюдая за происходящим. Его выражение лица было невозмутимым, но его живые, яркие глаза, устремлённые на Аркадэса, светились не насмешкой, а самым настоящим, жгучим любопытством. Он поймал взгляд Аркадэса и, не меняя выражения лица, медленно и почти незаметно кивнул, как будто говоря: «Я кое-что понимаю».

Этот взгляд был маленьким островком понимания в море насмешек и непонимания.

Аркадэс отошёл к Вурзу, на которого теперь смотрели с жалостью или лёгким презрением.

– Ну что, – хрипло выдохнул Аркадэс, подходя к другу. —Похоже, я и правда «бездарь».

–Враньё, – тихо, но твёрдо сказал Вурз, глядя не на друга, а на удаляющуюся в сторону преподавателей фигуру в сером капюшоне. —Там что-то нечисто. Та женщина… она что-то знает. А тот, с белыми волосами… он смотрел на тебя не как на бездаря. Он смотрел на тебя как на… загадку.

Аркадэс молча кивнул. Первое испытание было пройдено, но оно оставило после себя не ясность, а ещё более густой туман. И его персональный наставник, таинственная мадам Морган, ждала его. Теперь он был уверен – их встреча будет самой важной в его жизни.

Аркадэс сидел на краю своей кровати в общежитии факультета Игниса, пытаясь читать вводный учебник по пирокинезу. Слова расплывались перед глазами. В ушах всё ещё стоял унизительный смех и едкие замечания других студентов после церемонии. «Бездарь». «Компас сломал». «Игнису не повезло».

Вурза отселили в общежитие Аквы – комнаты там были больше приспособлены для восстановления после травм, да и его двойственная природа требовала особых условий. Аркадэс остался один в небольшой, но уютной комнате с камином (конечно же, магическим) и видом на тренировочные площадки.

В дверь постучали. Три чётких, неторопливых удара.

Аркадэс вздрогнул. Он не ждал гостей. С неохотой он отложил книгу и открыл дверь.

На пороге стояла Она. Та самая женщина в серых мантиях с глубоким капюшоном. В свете факелов в коридоре он смог разглядеть чуть больше: мантии были не просто серыми, а цвета пепла, и сшиты из простой, но качественной ткани. Капюшон по-прежнему скрывал большую часть лица.

– Аркадэс Монгер, – её голос был ровным, без эмоций, как у опытного солдата, докладывающего о ситуации. – Я – твой персональный наставник. Ты можешь называть меня мадам Морган. Готов к первому занятию?

– Прямо сейчас? – растерянно спросил Аркадэс.

– Проблемы с расписанием? – в её тоне прозвучала лёгкая, почти неуловимая нотка иронии.

–Нет! То есть, да! То есть… я готов, – он попытался взять себя в руки.

–Тогда идём. Покажем твоему факультету, кого они поспешили списать со счетов.

Она развернулась и пошла прочь по коридору, не оборачиваясь, будто не сомневаясь, что он последует. Её походка была лёгкой, почти бесшумной, и в то же время в ней чувствовала несгибаемая воля.

Аркадэс, бросив взгляд на свой жалкий учебник, поспешил за ней.

Она вела его не в обычный класс и не в библиотеку. Они спустились на несколько этажей вниз, прошли по длинному, слабо освещённому коридору и остановились перед неприметной железной дверью. Мадам Морган провела рукой по замочной скважине, и дверь бесшумно отъехала в сторону, открывая проход в совершенно иное пространство.

Это был огромный зал с куполообразным потолком. Стены, пол и потолок были выложены гладким, тёмным камнем, поглощающим свет и звук. В центре зала горел единственный магический факел, отбрасывая длинные, пляшущие тени. В воздухе пахло озоном, камнем и тишиной. Это было место силы, изолированное от всего остального мира.

–Здесь нас никто не потревожит, – сказала мадам Морган, снимая наконец свой капюшон. Аркадэс замер.

Перед ним была женщина лет тридцати пяти. У неё были тёмные, почти смоляные волосы, собранные в тугой практичный узел. Лицо – строгое, с высокими скулами, прямым носом и тонкими бровями – могло бы быть красивым, если бы не шрам. Небольшой, но отчётливый шрам, пересекавший левую бровь и уходящий в волосы.

Но больше всего Аркадэс поразился её глазам. Они были *точно* такого же цвета, как у него самого – цвета горячего песка Тинта, ясные и пронзительные. И сейчас они смотрели на него с такой интенсивностью, что ему захотелось отступить. В этих глазах была бездна опыта, боли и непоколебимой силы. И в них снова мелькнуло что-то неуловимо знакомое, заставлявшее сердце сжиматься от странной тоски.

–Первое правило, – её голос гулко отдавался в каменных стенах, – забудь всё, что ты видел сегодня у Компаса. Вергиус – упрямый старый дурак, а толпа всегда ведёт себя как стадо. Они видят то, что хотят видеть, или то, что им показывают.

Она сделала паузу, давая словам улечься.

–Второе правило. То, что произошло с Компасом – это не признак слабости. Это признак силы. Силы, которой ты пока не можешь управлять. Твоя магия не слаба. Она – дикая. Необъезженная. Как дикий шторм или лесной пожар. Она не хочет умещаться в узкие рамки одной стихии, потому что может БОЛЬШЕ.

Аркадэс слушал, затаив дыхание. Впервые с момента пробуждения кто-то говорил с ним о его силе не с опаской или насмешкой, а с уважением. Суровым, требовательным, но уважением.

–Но сила без контроля – это смерть, – её голос стал жёстче. – Для тебя и для всех вокруг. То, что случилось с теми бандитами в пустыне… это был неконтролируемый выброс. Детский лепет по сравнению с тем, что может случиться, если ты и дальше будешь прятаться от себя.

–Я не прячусь! – вдруг вырвалось у Аркадэса. – Я пытаюсь контролировать! Но у меня не получается! Я могу лишь вспыхнуть, как солома, и потом…

–Потом ты выгораешь, и тебе кажется, что ты слаб, – она закончила за него. – Потому что ты пытаешься тушить пожар вёдрами, вместо того чтобы научиться управлять огнём. Ты пытаешься сжать бурлящий океан в кулак. Это невозможно. Надо не сжимать. Надо направлять.

Она подняла руку. На её ладони ничего не было. Затем появилась искорка. Маленькая, почти невесомая. Она закружилась, росла, превращаясь в идеальный, яркий шар пламени. Он парил в сантиметре от её кожи, абсолютно послушный. Затем шар начал менять форму – вытягивался в тонкую, раскалённую до бела нить, складывался в сложный геометрический узор, рассыпался на дождь из искр, которые гасли, не долетев до пола. Всё это – лишь силой её воли, без единого шёпота заклинания.

–Это – контроль, – сказала она, и в её песочных глазах вспыхнул отблеск пламени. – Чистейшая пирокинезия. Огонь – моя стихия. Моя единственная стихия. Но за десятилетия я научилась понимать его душу. Я могу заставить его плясать под свою дудку, быть кистью для картины, пером для письма или молотом наковальни. Я могу выжечь им болезнь из раны или испепелить целый отряд врагов. Всё зависит лишь от силы воли и концентрации.

Она сжала кулак, и пламя исчезло, не оставив и следа.

–Компас не ошибся, указав на огонь. Огонь – твоя база, твоя отправная точка. Он – твоя природа. Твоя страсть, твой гнев, твоя воля к жизни. Он будет твоим фундаментом. Но то, что стрелка металась… это говорит о том, что твой потенциал не ограничен им. И это опасно. Потому что пытаться строить дом без фундамента – верный путь к обрушению. Мы начнём с основ. С самого начала. Мы будем строить твой фундамент так, чтобы он выдержал любое давление, любой шторм. Ты понял меня, Аркадэс Монгер?

Он мог только кивнуть, потрясённый до глубины души. Он видел мастерство, недостижимое, казалось бы, ни для кого. И это мастерство было направлено на одну-единственную стихию. Его стихию.

–Хорошо, – она снова надела капюшон, скрывая своё лицо и возвращая себе образ безликого наставника. – Тогда первое практическое занятие начнётся завтра на рассвете. Здесь. Не опоздай. И не завтракай. Будет не до еды.

Не дожидаясь ответа, она развернулась и вышла, оставив Аркадэса одного в огромном, безмолвном зале.

Он был не бездарем. Его сила не была слабой. Она была… другой. Дикой. И эта женщина, мадам Морган… она не просто знала об этом. Она была *мастером*. Мастером огня. И эти глаза… такие же, как у него…

Аркадэс медленно поднял свою руку и посмотрел на неё. Он сжал кулак, пытаясь представить не буйное пламя, а ту самую маленькую, послушную искорку.

Впервые за долгое время в его груди, рядом с привычным страхом, затеплилась крошечная, но настоящая искра надежды. И на этот раз она не гасла.

Аркадэс не спал всю ночь. В ушах стоял голос мадам Морган, а перед глазами – послушное пламя на её ладони. Он снова и снова пытался представить ту самую искру, но в ответ приходили лишь воспоминания о взрывах, о боли, о всепоглощающем огне, который он не мог остановить.

На рассвете он уже стоял перед железной дверью. Он не завтракал, как велела наставница. В горле першило от нервного напряжения.

Дверь бесшумно отъехала сама, прежде чем он успел к ней прикоснуться. Внутри, в центре зала, стояла мадам Морган. Она была без капюшона, и в холодном свете, падающем откуда-то сверху, её лицо казалось высеченным из камня.

– Ты пришёл. Хорошо, – её голос был ровным, без приветствия. – Подойди.

Он подошёл, чувствуя, как каменные плиты пола отдают холодом даже сквозь подошвы сапог.

– Первый урок. Основа основ. Дыхание, – она смотрела на него своими песочными глазами, и в них не было ни капли снисхождения. – Вся магия начинается с дыхания. Особенно огонь. Ты дышишь так, будто пытаешься убежать от самого себя. Коротко, прерывисто, в грудь. Это дыхание паники. Дыхание жертвы.

Она сделала медленный, глубокий вдох, и Аркадэс невольно повторил за ней.

– Огонь – это жизнь. Это энергия. Чтобы управлять им, ты должен сначала научиться управлять собственной энергией. Дышать животом. Медленно. Глубоко. Чувствовать, как воздух наполняет тебя, а не выдыхает из тебя всё тепло. Вдох… и выдох. С каждым выдохом – отпускай напряжение. С каждым вдохом – набирайся сил.

Они стояли несколько минут в тишине, и Аркадэс пытался дышать так, как она велела. Сначала не получалось, мысли путались, мешая сосредоточиться. Но постепенно ритм её спокойного, ровного дыхания начал его увлекать за собой.

– Теперь, – сказала она, когда его плечи наконец расслабились, – представь не пламя. Не жар. Представь… тепло. Самое маленькое, самое слабое тепло, которое только можно вообразить. Тепло собственной крови. Тепло в центре ладони.

Аркадэс закрыл глаза, стараясь удержать в голове образ. Он чувствовал, как от долгого стояния в неподвижности по телу разливается лёгкая дрожь.

– Не старайся его «создать», – голос наставницы прозвучал прямо у него над ухом. Он даже не услышал, как она подошла. – Ты его уже носишь в себе. Ты лишь должен его узнать. Позвать. Как зовут старого друга.

Он сконцентрировался на ощущениях в правой ладони. Сначала – холод. Потом – лёгкое покалывание. И затем… да, что-то. Едва уловимое чувство тепла, идущее из самого центра.

– Вот он, – прошептала она. – Твой огонь. Не яростный шторм, а искра. Самая первая. Теперь… вдохни. И на выдохе… позволь ей проявиться.

Аркадэс выдохнул, и в такт выдоху на его ладони вспыхнула крошечная, не больше ногтя, дрожащая искорка. Она была тусклой и мигала, как светлячок в тумане, но она была. И самое главное – она не пожирала всё вокруг, не рвалась на свободу. Она просто была.

Он ахнул от изумления, и искорка тут же погасла.

– Концентрация, – сухо напомнила мадам Морган. – Восторг – это тоже эмоция. Эмоции – топливо для огня. Но тебе пока нужно научиться регулировать подачу этого топлива, а не подливать в костёр ушат масла. Снова.

Он кивнул, снова закрыл глаза, нашёл то крошечное тепло внутри и на выдохе снова призвал его. Искра появилась вновь. На этот раз он не позволил себе удивиться. Он просто дышал и наблюдал за ней. Она дрожала, подчиняясь ритму его дыхания, то чуть разгораясь, то чуть затухая.

– Хорошо, – в голосе наставницы впервые прозвучало нечто, отдалённо напоминающее одобрение. – Теперь удерживай. Минуту. Не больше, не меньше. Я буду считать.

Она начала отсчёт. Каждая секунда казалась вечностью. Рука начала затекать, мышцы ныть от неподвижности. Искра пыталась выскользнуть из-под контроля, то разгораясь ярче, то угрожая погаснуть. Аркадэс чувствовал, как по лбу струится пот. Он сжимал зубы, изо всех сил концентрируясь на дыхании и на крошечном огоньке.

–…пятьдесят восемь, пятьдесят девять, шестьдесят, – закончила она. – Гаси.

Он резко выдохнул, и искра исчезла. Аркадэс пошатнулся, его вдруг пронзила дикая усталость, будто он только что пробежал десять миль, а не простоял минуту с огоньком в руке.

– Что… что это было? – выдохнул он, опираясь руками о колени. – Я удерживал крошечную искру и вымотался так, будто вызвал метеоритный дождь.

– Это и был контроль, – ответила мадам Морган. Она стояла неподвижно, наблюдая за ним. – Ты всю свою жизнь лишь открывал шлюзы и выпускал потоп, а потом падал без сил. Сегодня ты впервые попытался построить плотину и пропускать воду по крошечному каналу. На это уходит куда больше сил, чем на бездумный выброс. Но это – единственный путь к настоящей силе.

Она сделала паузу, давая ему отдышаться.

– Твоё тело, твой разум не привыкли к такому обращению с магией. Они будут сопротивляться. Будет больно. Будет трудно. Ты будешь хотеть всё бросить и вернуться к старому, простому способу – жечь и разрушать. Запомни сегодняшнее чувство. Чувство усталости от контроля. Это чувство – твой главный учитель. Оно покажет тебе настоящую цену силы.

Она повернулась к выходу.

– На сегодня достаточно. Завтра в это же время. И не опаздывать.

Дверь закрылась за ней, и Аркадэс остался один в огромном пустом зале. Он снова посмотрел на свою ладонь. Она была пуста. Но он помнил то чувство. Чувство крошечного, послушного тепла.

Впервые он не боялся своей силы. Он устал от неё. И в этой усталости было что-то невероятно, незнакомо-правильное.

Он медленно пошёл к выходу, чувствуя каждую мышцу в своём теле. Путь к контролю обещал быть долгим и мучительным. Но теперь, смотря на него, он видел не тёмный тоннель, а длинную лестницу, ведущую вверх. И он сделал свой первый шаг.