Своровали? Накажи! Книга о защите интеллектуальных прав

1. Правообладатель формирует грамотную правовую позицию – изучает обстоятельства, собирает доказательства, строит план действий. Иск пока что не подается.

2. Правообладатель пишет претензию и отправляет ее нарушителю. Без этапа с досудебной претензией идти сразу в суд не стоит – может, нарушитель выполнит все требования добровольно и вам не придется спорить в суде.

3. Нарушитель выходит на связь – извиняется, причитает, спорит или торгуется. Или всё вместе.

4. Вы сходитесь на какой-то сумме компенсации, подписываете соглашение, и нарушитель вам платит. Все расходятся без судов.

5. Или нарушитель говорит: «Ну, давай-давай, иди в суд, умник». И вот тогда вы действительно встречаетесь в суде.

Когда обе стороны конфликта – предприниматели или компании, суд вообще не возьмется за дело без подтверждения отправки досудебной претензии^[59]. Такие правила в арбитражных судах: сначала отправляем претензию, дальше ждем месяц и только потом, если требования не выполнили, идем в суд.

Если автор не компания и не предприниматель, а обычный человек, то он может отправиться взыскивать компенсацию в суд общей юрисдикции без досудебной претензии, но обычно так не делают. Вполне может оказаться, что нарушитель заплатит и без всяких судов – так пусть он лучше потратит деньги не на судебных юристов, а на компенсацию автору. А вот если откажется, ему же хуже: суд учтет это при назначении компенсации.

Досудебную претензию составляют в свободной форме. Вот что обычно там указывают:

Отправитель (правообладатель) и получатель (нарушитель).

На какое произведение нарушены права.

Чем подтверждается наличие прав.

Что за нарушение и как зафиксировано.

Какие именно права нарушены.

Обоснование расчета компенсации.

Требования: заплатить деньги, прекратить нарушение.

Что будем делать, если требования не выполнят.

Дата, подпись, банковские реквизиты для выплаты компенсации, контактные данные для причитаний и торгов.

Приложения: документы, о которых идет речь в претензии.

Чем основательнее составлена претензия, тем выше вероятность, что нарушитель с ней согласится и не доведет дело до суда.

Есть такой киношный штамп для претензий: «Заплатите мне сейчас сто тысяч, иначе я пойду в суд и потребую миллион!» В жизни такой сценарий может не сработать. Если автор попросит в претензии сто тысяч, а через месяц требует в суде миллион, то судья может задать логичный вопрос: а что такого изменилось за месяц, что ваши потери выросли в десять раз? И никакого миллиона тут уже не светит.

Отсюда вытекает и вторая ошибка – требовать несоразмерно огромную компенсацию. Мы уже посмотрели, как суды могут порезать такую компенсацию, но иногда дело может закончиться для истца еще хуже. Переворачивайте страницу – и следите за руками, там будет фокус.

Если компания потребовала 5 миллионов, а взыскали ей, например, 50 тысяч, то это значит, что суд удовлетворил только 1 % от заявленных требований. Получается, на 99 % требования компании были необоснованными.

Дальше ответчик может взыскать с истца 99 % расходов на своих юристов. Это называется «пропорциональное взыскание судебных расходов»^[60]. В итоге истец по документам выиграл, а по факту может даже уйти в минус.

На первый взгляд выглядит странно, но логика в этом есть. Представьте, что к компании прилетел дикий иск на пять миллионов, она наняла армию юристов, чтобы защититься от таких серьезных потерь, а в итоге выяснилось, что требования на 99 % были неадекватными. Из-за кого ответчик потратил кучу денег на юристов? Из-за истца. Вот он пусть и платит.

Именно поэтому я и говорил, что перед подготовкой претензии всегда нужно выяснять, сколько суды уже взыскивали в похожих ситуациях. Именно столько примерно и нужно будет просить в досудебной претензии и, если что, в суде.

Куда отправлять. Если нарушитель – компания, то отправлять претензию нужно на ее юридический адрес наземной почтой^[61]. Этот «официальный» адрес можно найти в реестре ЕГРЮЛ на сайте налоговой. Брать адрес с сайта компании опасно: фактический адрес может не совпадать с юридическим. Если суд выяснит, что претензию отправили не на тот адрес, то придется отправлять все заново и ждать еще месяц.

Надежнее всего отправлять претензию заказным письмом с описью вложения и уведомлением о вручении. Тогда она не потеряется на почте, а уведомление о вручении покажет, получил ли нарушитель письмо. Опись вложения покажет суду, что вы отправили нарушителю именно претензию, а не конверт с газетами. Почтовую квитанцию обязательно сохраните.

После того как вы отправили претензию нарушителю, мяч на его стороне. Это не вы бегаете за ним и упрашиваете его заплатить, а он звонит вам, извиняется и пытается как-нибудь договориться. Пусть теперь он переживает, а не вы.

Не стоит ждать от нарушителя мгновенного ответа. Письмо с досудебной претензией он получит где-то через неделю после вашей отправки, еще неделю он будет бегать по юристам и советоваться. Дальше у него пойдут стадии: отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие. Только на третьей неделе он, скорее всего, будет готов дать вам какой-то ответ. И если через две-три недели вам не ответили, можно позвонить нарушителю и поинтересоваться, получил ли он претензию и какие у него теперь планы.

Иногда нарушители не отвечают на претензии. Они делают вид, что ничего не получали, или попросту игнорируют правообладателя. Но тут какой нюанс: когда нарушитель отмалчивается, он делает хуже себе, а не вам – с тех, кто игнорирует досудебные претензии, суды, как правило, взыскивают больше – потому что именно из-за такого их поведения судам приходится разбираться в споре и тратить время^[62].

Обычно, когда нарушитель получает претензию, он звонит и начинает оправдываться: я – не я, страница не моя, я не знал, не продавал, не загружал, это вообще на самом деле подрядчик меня подставил. Вас эти вещи особо беспокоить не должны: пусть платит компенсацию, а потом разбирается со своими подрядчиками и читает, как устроено авторское право (можно порекомендовать эту книгу). Здесь надо пообщаться с нарушителем и его юристами так, чтобы они осознали перспективы возможных проблем и согласились заплатить. Торг уместен.

Если получилось договориться – готовим соглашение о выплате компенсации, подписываем, получаем деньги и расходимся. Если нет – готовимся к суду.

Обращаемся в суд и получаем деньги

Если верить телепередачам, то в суде нужно просто кричать громче всех, называть судью «ваша честь», обсыпать ответчика мукой, а в конце смотреть, как судья стучит молоточком. В жизни все немного не так.

Сначала истец или его представитель подают исковое заявление в суд. Дальше судья проверяет иск, и, если все в порядке, назначается заседание. На первом заседании споры практически никогда не разрешаются. Обычный суд – это два-три заседания, а иногда и больше, если дело сложное. И это не суды вредные, а просто иначе не получится.

На первом заседании суд выясняет обстоятельства дела – готовит дело к разбирательству^[63]. На следующих судья переходит к самому процессу: выслушивает стороны, задает вопросы, изучает доказательства^[64].

Вот здесь нужно понимать важный момент: суд не может и не должен отвечать на вопросы сторон, раздавать советы и подсказывать, какие доказательства принести. Если не понимать этого, легко проиграть дело.

Помните печальный пример фотографа из прошлой главы? Там, где истец принес в суд только диск с файлами и решил, что этого будет достаточно, чтобы взыскать компенсацию. Суд отказал в иске, а в решении написал, что по одним только файлам фотографий невозможно установить авторство. Наверное, фотограф был в бешенстве – мол, судья плохой, не сказал, что еще нужно принести. А на самом деле судья не должен был подсказывать – это фотограф должен был cобрать доказательства заранее: чем больше, тем лучше.

Судья не имеет права высказывать в заседаниях какую-то свою оценку доказательств или дела. Он даст ее в итоговом решении, а в процессе он только слушает и задает вопросы. Естественно, судья не может рассказывать о том, какое решение собирается принять.

Считайте, что суд – это такая автоматизированная машина: с одной стороны вы подаете иск и доказательства, а с другой стороны выходит решение. У звукоинженеров есть такое правило: «Ерунда на входе – ерунда на выходе». Суды работают так же – исход дела зависит от того, что вы подадите на вход, то есть от того, что вы представите в обоснование своей позиции.

Москва, 2020 год. Фотограф обнаружил свои фотографии на сайте интернет-магазина медтоваров и потребовал выплатить компенсацию 800 000 рублей: по 100 000 за каждый из семи снимков и еще 100 000 за моральный вред. Свои права фотограф подтвердил исходными файлами и показаниями свидетелей, а факт нарушения – нотариальным протоколом.

Ответчик с иском не согласился и принес в суд некие договоры и акты. По ним выходило, что одна компания по заказу другой фирмы провела фотосъемку, а потом через полгода ответчик приобрел у этой фирмы исключительное право на те самые фотографии. Только вот почему-то во всех этих договорах были одинаково перепутаны реквизиты компаний, как будто их делали все разом. Да и вообще в договоре, сделанном между заказчиками и фотографами вроде как за полгода до договора с ответчиком, у одной из компаний почему-то в реквизитах был указан адрес ответчика.

Кроме того, фотографии товаров, которые нужно было сделать по заданию к договору, совпадали с фотографиями, которые в итоге «сдали» по акту в результате исполнения этого же самого договора. Получается, компания как будто заказала сделать фотографии, которые у нее уже были.

Суд не оценил схематоз и взыскал с ответчика 210 000 рублей компенсации, по 30 000 за каждую из семи фотографий^[65].

Сами заседания обычно совсем не похожи на то, что показывают по телевизору. Крики и эмоции в суде – редкость. Обычно стороны по порядку объясняют свою позицию, судья слушает, потом с каменным лицом озвучивает решение. Никакого экшена в судах не происходит – это просто госорган. Речь в суде – это зачастую не торжество ораторского мастерства, а «элевэйтор питч». Представьте, что вы едете с человеком в лифте и вам нужно быстро рассказать суть дела. Вот так порой бывает и в судах.

Автору не обязательно ходить в суд лично. Если вы уверены в своих документах, можно просто отправить их в суд и никуда не идти. Судья сам разберется в деле и отправит решение обратным письмом. С другой стороны, когда автор или его юрист пришли на заседание, есть гораздо больше возможностей повлиять на исход дела: ответить на вопросы судьи, задать едкие вопросы ответчику или попросить отложить заседание, если видно, что нужно принести еще какие-то документы. В общем, если дело важное и цена иска больше ста тысяч рублей, то обычно в заседаниях участвуют хотя бы дистанционно.

Иногда люди думают, что ошибки в суде первой инстанции можно, если что, исправить в апелляции. Мол, сейчас я в первую инстанцию просто отправлю исковое и напишу, что я автор; а там, если мне откажут, к апелляции уже подготовлюсь посерьезнее, соберу еще доказательства^[66]. Но тут поджидает подводный камень: апелляция не рассматривает доказательства, которых не было в первой инстанции^[67]. Исключение могут сделать для тех доказательств, которые истец не мог принести в первую инстанцию или принес, но суд их не принял, хотя должен был. Поэтому к первой инстанции нужно сразу готовиться серьезно – шанса донести доказательства потом уже не будет.

Когда в деле всё изучили и всех выслушали, суд выносит решение. Если за месяц никто из сторон его не обжаловал, решение вступает в законную силу.

Получаем деньги от нарушителя. Некоторые ответчики платят добровольно, на этом дело прекращается. Но если ответчик не заплатил по-хорошему, у истца есть два варианта: попробовать получить деньги самому или обратиться к судебным приставам.

Когда у истца есть реквизиты счета нарушителя, он может принудительно списать деньги с его счета себе. Для этого нужно получить в суде специальный документ – исполнительный лист – и отнести его в банк. Дальше банк сам переведет деньги.

Если вы не знаете, где у нарушителя открыты счета, то поиском его денег займутся приставы. Они соберут сведения о счетах должника и их балансе и, если нужная сумма найдется, организуют перевод истцу^[68]. Эта история у приставов занимает обычно месяц-два.

Если у должника нет денег на счетах, тогда приставу придется искать имущество, которое можно арестовать, продать и рассчитаться с истцом. Это дольше и сложнее.

Пристав не может просто прийти к должнику, снять телевизор со стены и вручить его истцу. Имущество нужно найти, арестовать, описать, определить на хранение, оценить, провести торги, заключить договор с покупателем, передать ему имущество, получить деньги, и вот только после этого истец получит свое. Эта история может занять полгода-год.

Здесь рождается такая байка, мол, судебное решение можно не исполнять, достаточно просто спрятать имущество и вывести деньги. У кого-то это даже с горем пополам получается.

Но представьте: чтобы не платить вам, нарушителю придется перевести все имущество на других людей, перестать пользоваться счетами в банках и начать работать только неофициально. А компании или предпринимателю так вообще придется закрыться или обанкротиться. Много ли должников пойдут на такое, чтобы уйти от ответственности? Скорее всего, проще и выгоднее заплатить вам компенсацию.

Сверим часы

Суды работают

× Российские суды не работают, компенсаций от них не добьешься.

✓ Авторы проигрывают суды, если не могут доказать свои права и факт нарушения. Компенсацию срезают, если автор не смог ее обосновать. Если автор доказал свои права и нарушение, а его расчет компенсации взят не с потолка, – взыскивают миллионы.

Все защищено

× Раз ты выложил произведение в интернете, ты разрешил использовать его всем остальным. Иначе чего выкладывал?

✓ Если автор не давал разрешения на использование произведения, значит, использовать его нельзя. Не разрешали – не трожь.

Знак охраны авторских прав не обязателен

× На твоей картинке автор не указан. Значит, делаю с ней что хочу, и ничего мне за это не будет.

✓ Авторские права защищаются независимо от того, стоит на работе имя автора и знак © или нет.

Ссылка не считается

× Ну скопировал, ну и что, я же ссылку на тебя поставил! Ты мне еще спасибо должен сказать за эту бесплатную рекламу, вообще-то.

✓ Автор сам разберется, как ему рекламировать свое произведение, кому и как его использовать. Если автор не давал письменного разрешения, использовать произведение нельзя. Даже со ссылкой.

Защищают того, кто защищается

× У меня украли картинку! Наверное, полиция копирайта уже выехала по адресу нарушителей и вот-вот выломает им дверь.

✓ Чтобы отстоять права, их надо отстаивать: собирать доказательства нарушений, писать претензии, быть готовым направить исковое заявление в суд. Закон работает одинаково для всех, но, чтобы он сработал конкретно для вас, нужно действовать. Так же, как полиция ищет украденный телефон только после того, как вы подали заявление, так и защита интеллектуальных прав требует от авторов некоторых действий.

Регистрация не нужна

× Если авторские права не регистрировать, значит, они не возникают. Срочно покупайте услуги нашего сервиса по регистрации авторских прав, акция!

✓ Нет никакой регистрации авторских прав. Они автоматически возникают в момент создания произведения. Депозитарии подтверждают только наличие произведения у такого-то человека на такую-то дату, и всё. Если понимаете, что вам это надо, тогда уже лучше обратиться в проверенный судебной практикой депозитарий, а не в частную контору.

Отвечает нарушитель

× В смысле «скопировали»? Я вообще-то за эту картинку фрилансеру заплатил, у меня даже договор есть. Не морочь мне голову, все вопросы – к нему.

✓ Наше дело – взыскать компенсацию с нарушителя. А там дальше он уже пусть сам разбирается со своим подрядчиком, кто кого подставил, и взыскивает с него убытки.

Отношения работодателей и сотрудников

Если мы платим зарплату – значит, работа наша?

Если сотрудник сделал что-то на нашем оборудовании – это наше?

Если сотрудник изобрел что-то в нерабочее время – это наше?

А если мы ему поручили это создать – тогда наше?

Как доказать, что права на работу сотрудника принадлежат нам?

Должны ли мы платить работнику-автору какое-то вознаграждение помимо зарплаты? А что будет, если не платить?

Если я сделал что-то, работая на компанию, – это мое?

Если права на мою работу принадлежат компании, какая премия мне полагается?

Если я уволюсь из компании, могу ли я опубликовать свои работы в портфолио? А перепродать их кому-нибудь другому? А отдать новому работодателю?

Может ли работодатель присвоить себе то, что я сделал для себя дома? А если я это сделал на работе, но в нерабочее время? А если…

Каковы мои шансы, если я захочу получить права на те работы, что создавал сам и по своей инициативе?

Какие права есть у работников и их работодателей

Представьте: вы руководитель компании, у вас в штате программист, вы принимаете через сайт заказы на изготовление железных ангаров. Однажды вам потребовалось прикрутить на сайт новую функцию: умный калькулятор для расчета заказа – материалов, размеров, цены и сроков.

Вы даете программисту задание сделать программу. Он делает ее за месяц, вы платите ему зарплату, тысяч сто. Выкатываете калькулятор на сайт, клиенты считают заказы, продажи растут, все счастливы. Калькулятор – важнейший раздел вашего сайта.

Проходит год, за это время программист уволился. Однажды вы видите, что у конкурентов на сайте появился точно такой же калькулятор. Вы начинаете выяснять, как они утащили у вас этот код. Оказывается, что они купили программу в общедоступном магазине программ. Причем стоит она тысячу рублей, а выставил ее на продажу тот самый программист, который написал этот код для вас год назад. Вопросы:

Можете ли вы наказать работника, который утащил оплаченную вами разработку и теперь продает как свою?

Может ли сотрудник наказать вас за то, что вы используете его разработку?

Если вы считаете, что работодатель на 100 % прав и суды встанут на его сторону, читайте эту главу – вас ждет много интересного. Если думаете, что абсолютно прав работник – тоже.

Сотрудник навсегда остается автором. Некоторые начальники думают, что им автоматически принадлежат права на все, что создают работники. Мол, раз ты платишь человеку зарплату, значит, все, что он делает, – полностью твое. Это фантазии. В жизни дела обстоят намного сложнее.

Вспомним основы. Как только программист написал код, он его автор. Если где-то указывается имя автора, там должно стоять только имя этого программиста. Никого другого в этой строке быть не должно.

Например, если код написал младший программист Иванов, а на сайте указан автором главный разработчик Петров – это нарушение прав Иванова. Петров и его компания могут сказать, что они дали Иванову задание, но точно не могут присваивать авторство. Задание Петрова, но работа – Иванова.

Даже вписать себя просто так в соавторы – уже нарушение. Начальник может подать идею, помочь советом, дать денег и проконтролировать проект, но это не сделает его соавтором. Чтобы стать соавтором, нужно внести личный творческий вклад в произведение^[69]. Нет творчества – нет соавторства. А кто давал деньги – без разницы.

Иногда сотрудники сами просят не указывать себя в титрах – так можно. Например, программист работает в компании, которая делает странноватые игры. По его требованию компания обязана указать в титрах псевдоним или не указывать имя вовсе. Только автор решает, как надо, даже если он наемный сотрудник.

А вот указывать автором того, кто им на самом деле не является, не стоит. Сегодня компания договорится с сотрудником и укажет автором директора, а через год они поссорятся, сотрудник уволится и предъявит претензии за нарушение его прав. И неважно, что когда-то они договорились: право авторства нельзя передать ни за какие деньги.

Исключительное право достается работодателю, только если документы в порядке. Допустим, дизайнер из веб-студии нарисовал картинку. У него сразу же появились исключительное право и личные права.

Личные права навсегда останутся у автора, вопросов нет. А вот исключительное право может перейти к работодателю, а может не перейти – в зависимости от того, как все будет оформлено по документам. Тут начинается интересное.

Москва, 2021 год. Арт-директор уволился из студии и открыл свою. В портфолио на своем сайте он опубликовал работы, которые сделал в той студии: логотипы, этикетки и упаковки. Студия заявила, что арт-директор не имел права публиковать работы: часть из них уже передана заказчикам, а другую часть заказчики не приняли, значит, права на них остались у студии.

Студия отправилась в суд. Требовали удалить произведения с сайта и заплатить компенсацию: 250 000 рублей за нарушение исключительных прав и 500 000 рублей за причинение вреда деловой репутации – несколько клиентов отказались продолжать работать со студией, когда увидели свои логотипы в чужом портфолио.

Первая инстанция удовлетворила иск: мол, да, арт-директор неправ. Апелляция поддержала. Суд по интеллектуальным правам завернул дело на новое рассмотрение и потребовал разобраться, кому все-таки принадлежат исключительные права.

В новом рассмотрении первая инстанция отказала в иске: изучили доказательства еще раз и решили, что студия не получила прав. Апелляция поддержала, а кассация снова не согласилась: суды по-прежнему не исследовали все обстоятельства дела как надо. Дело пошло на третий круг.

В третьем заходе суд признал произведения служебными и удовлетворил иск в части: полмиллиона за отвалившихся клиентов не взыскали, а вот 250 000 рублей за нарушение прав арт-директора все-таки заставили заплатить. Это решение кассацию устроило^[70].

Главный вопрос, который решают суды в таких спорах, – кому все-таки принадлежит исключительное право.

Если право на картинку перешло от дизайнера к веб-студии, значит, правообладатель – студия. Такое произведение называют «служебным»: автор создал его по работе и исключительное право на него получил работодатель. Тогда студия может делать с дизайном что хочет. А вот автору без разрешения студии использовать дизайн нельзя: у него ведь нет исключительного права, оно у студии. Автор как был автором, так и остался, но правообладатель теперь уже не он.

Передаем право дальше. Допустим, исключительное право ушло к заказчику студии, для которого эту картинку и рисовали. Теперь заказчик стал правообладателем и без его разрешения студия больше не может использовать произведение. А вот если заказчик не принял работу и не подписал документы, то исключительное право ему не перешло^[71]. Значит, веб-студия может передать право на эту картинку другому заказчику. И так далее.

А теперь представьте, что дизайнер нарисовал картинку не по заданию начальника, а по своей инициативе. Ночью сам что-то там придумал. Получается, исключительное право возникло у автора и у него же и осталось. Если студия «продаст» его картинку заказчикам, получается, они продадут то, что им изначально не принадлежало.

Когда же исключительное право на произведение принадлежит работнику, а когда – работодателю? Закон отвечает так:

Исключительное право принадлежит работодателю, если работник создал произведение в пределах трудовых обязанностей^[72].

«Пределы трудовых обязанностей» – классная фраза. Кажется, что теперь все понятно, можно на этом главу и закончить.

Но вот держите вопросы:

Если дизайнер нарисовал картинку по заданию студии – это служебное произведение, да? А где и как это задание ставилось, какие доказательства? А какая именно картинка была принята по итогам исполнения задания? А если это вариант из черновика?

А если в трудовом договоре сотрудника вообще не было обязанности рисовать картинки? Как в примере с арт-директором – человек может был оформлен как руководитель, и обязанностей создавать что-то у него не было. Уборщица нарисует картину – нам тоже права на произведение перейдут?

А если дизайнер нарисовал картинку не в рабочее время, а в выходной – это что-то меняет? А если он нарисовал ее на домашнем компьютере, а не на рабочем? А если на домашнем, но с помощью рабочего планшета? А если это была работа на удаленке? А если по своей инициативе нарисовал?

Поэтому суды за служебные произведения и такие непростые. Стоит только копнуть, как появляется миллион вопросов. Ответы на них мы и будем искать в этой главе.

Юридический нудеж: в законе указано, что «исключительное право на служебное произведение принадлежит работодателю», но при этом закон прямо не указывает, как именно это право к нему вообще попадает^[73]. Из-за этого среди юристов есть спор: одни считают, что право возникает у работника и передается работодателю, а другие говорят, что право сразу возникает у работодателя в силу трудового договора. Закон точного ответа не дает, у каждой стороны есть свои аргументы, поэтому юристы до сих пор спорят о разнице между «передаются», «переходят», «считаются переданными», «возникают» и «принадлежат».

Большого практического смысла для вас этот спор не имеет, поэтому здесь и далее мы будем придерживаться концепции: «возникает у автора – передается работодателю».

Кажется, что вся эта история с переходом прав должна работать для компании сама собой: сотрудник устроился к нам работу, мы ему платим зарплату, он создает произведения по нашему заказу, а раз мы платим, значит, и права на его работы – наши. Так кажется многим. А потом хоп – работник увольняется, подает иск, год-два судов по всем инстанциям, и в итоге компанию заставляют платить компенсацию автору.

Сотрудники тоже попадают впросак: «Я работаю в компании дизайнером, я делаю работы, значит, они мои. Теперь я увольняюсь – открою собственную фирму, сделаю сайт и выложу туда свои работы, это же я нарисовал!» Опять же, не факт, что так можно. Если исключительное право принадлежит работодателю, то всё – теперь только он может использовать произведение.

Вот что на самом деле нужно сделать, чтобы исключительное право принадлежало работодателю:

1. Заключить трудовой договор с работником.

2. В трудовом договоре написать про обязанности создавать произведения, и заодно про передачу прав на них.

3. В должностной инструкции установить порядок работы.

4. Поставить сотруднику задание так, чтобы можно было потом доказать, что это задание и правда было.

5. Принять результат выполнения задания в письменном виде.

6. Начать использовать произведение – например, опубликовать его на сайте или передать заказчику.

7. Выплатить вознаграждение работнику.

Если работодатель поставил галочки по каждому пункту списка, значит, права точно принадлежат ему. Чем меньше галочек, тем выше вероятность, что правообладателем остался работник, а не компания. Давайте по порядку.

Шаг 1. Трудовой договор

Иногда бывает так: дизайнер никак не устроен в компании, просто директор иногда просит его что-то сделать и переводит деньги на карточку. Это личные отношения двух людей, с точки зрения судов они могут не относиться к работе.

Директор рассуждает так: я плачу дизайнеру, покупаю у него картинки и использую их в работе, а если кто-то сворует их у моей компании, я отправлю юриста в суд защищать права моей фирмы.

С точки зрения закона все выглядит иначе^[74]. Есть два физлица, одно перевело другому деньги. Договора между ними нет, значит, исключительное право у автора. Ни к директору, ни тем более к его компании это право не перешло.

Самая большая проблема здесь даже не в возможном конфликте между компанией и работником. Проблема в том, что, когда какие-нибудь нарушители скопируют произведение и компания пойдет воевать за это в суд, ей ничего не светит: компания же не получила исключительное право, защищать нечего.

Почему у людей путаница: большинство думает, что права на произведения как бы примотаны изолентой к самому произведению или к факту оплаты. Если я тебе нарисовал картинку и отправил почтой, то как будто теперь это твоя картинка. Или «если я тебе заплатил, то это теперь моя картинка со всеми правами». А это ведь вообще не так.

Вот вы купили бумажную книгу. Произведение у вас в руках. Вы можете читать его, обсуждать с друзьями, делать рецензии. Вы можете подарить книгу другу, отдать прохожему, выдрать из нее страницы, свернуть папироску. В момент покупки вы получили право собственности на конкретно эти атомы, которые складываются в книгу^[75].

И вот в чем главная загвоздка: право собственности на экземпляр произведения и право на произведение, воплощенное в этом экземпляре, – это совершенно разные права.

При покупке книги вы не получили право опубликовать текст этой книги в блоге. Вы не получили право нанести изображение обложки на футболки и продавать их. Вы не получили право снять копии со страниц и дарить их покупателям своих курсов. Физически вот, книга у вас в руках, вы можете распоряжаться экземпляром как угодно. Но права на перепечатку, распространение и переработку не примотаны к экземпляру изолентой. Хотя вы и заплатили за этот экземпляр.

То же самое со всеми служебными произведениями и той картинкой на заказ. Сама картинка – это только картинка. Права на нее живут отдельно и передаются по отдельному договору.

Поэтому, чтобы исключительное право перешло компании, нужно заключать договор. Если покупают права на готовую работу у стороннего автора, это будет договор отчуждения. Если это разовая работа на заказ, подойдет договор авторского заказа – с условием об отчуждении права^[76]. А вот если автор будет работать в компании, нужно заключать с ним трудовой договор.

Трудовой договор – обязательное условие получения исключительного права на служебное произведение.

Санкт-Петербург, 2015 год. Программист уволился из компании и подал на нее в суд. В иске он заявил, что бывший работодатель использует его код, не имея на это прав. Программист указывал, что создал программу еще до выхода на работу в эту компанию, а компания знала об этом и приплачивала ему каждый месяц за право использовать программу. Когда программист уволился, компания продолжила пользоваться софтом, а платить перестала.

Компания не согласилась с иском и обратилась в полицию, заявив, что эту программу для нее разработал вообще другой человек, а сотрудник скопировал исходный код. Судебная экспертиза подтвердила только использование программы работодателем, а вот подтверждений создания программы в рамках трудового договора никто не нашел. Суд удовлетворил иск программиста, апелляция поддержала. Размер взысканной компенсации не раскрывается^[77].

Шаг 2. Обязанности работника