Читать книгу: «Симфония Поднебесья», страница 2

Первый этаж трамлина был отведен под босяков и середняков. Босяки – это беднейшее гоблинское сословие, проживающее в серых кварталах. Их место было снаружи, возле стен первого этажа, битком у поручней. А через иллюминаторы на них смотрели уже середняки, которым тоже приходилось тесниться, и некоторые ехали стоя. Но у них хотя бы зимой было потеплее, а летом через их места проходил холодный поток воздуха для делкан-класса.

Времена года в подземных городах гоблинов имели свои особенности. Экосистема устроена так, что там не бывает промозглых зим, как у Кэтов из дома «Пушано» или на полуострове Дол-Гджол, где вынуждены были поселиться огры.

Зима – любимое время года городских гоблинов: в это время свежо и приятно. Снега зимой нет, он больше похож на иней, укрывающий крыши домов, дороги и парки. Обычно к середине дня фактория снаружи разогреет воздух и будет закачивать тепло через воздуховоды, что, конечно же, растопит иней, не оставив и следа. Но не стоит расслабляться: холод в подземном городе – опасная штука. Если спать дома без печки, можно простыть, а медицина здесь, как и образование, – очень дорогая привилегия. А если не посчастливилось остаться ночью снаружи, то можно и насмерть замерзнуть!

Взамен лояльной зимы гоблины получили полный спектр жары и духоты летом. Жарче только в пустыне Мира и в Тарсельвалифисинских лесах, а точнее, на болотах. Летом подземный город разогревается, из-за чего снаружи, в факториях, начинают усиленно работать воздуховоды, закачивая кислород и прохладу. Если бы не кондиционеры и единая приточная система подачи воздуха, то под землей бултыхались бы печеные гоблины.

Фарфор уселся в мягкое кресло второго этажа трамлина и заказал себе мятный чай со льдом без сахара, а также пиалу давленной в молоке смородины, но уже приправленной сахаром. Потягивая напиток, он наблюдал, как трамлин неспешно проезжает серые кварталы босяков, затем районы середняков и завершает путь на конечной остановке. Здесь Фарфор и сошел.

На центральной площади Бомберлина величественно возвышалась статуя гоблинского божества – Дэкса. По периметру площадь окружали важные министерские здания, а также возвышалась старинная водонапорная башня. Фарфор приехал сюда не просто так, ведь уважаемому гоблину, да еще и в статусе гоблинса, не подобает разъезжать на трамлине. Он должен прилетать на работу, встречу или ужин только на коптере, иначе его засмеют, акции упадут, в «Обдир-Банке» не одобрят кредит и появятся другие возможные «прелести» жизни малоуважаемого гоблина.

Старая водонапорная башня сильно выбивалась внешним видом среди ухоженных каменисто-мощеных зданий. Она лишь номинально принадлежала городу, а на самом деле была сдана в аренду сыновьям Фарфора – Ахау и Тахау. При составлении договора они придумали очень «оригинальное название» для неё – Башня Квадракоптеров. В свое время они нашли там крышу над головой, когда Фарфор выгнал их из родительского дома с наставнической речью: «Я вас кормил, я вас учил, я вас терпел. Теперь вы должны мне лично! Каждый по миллиону штэпселей и дипломы ИВЭТ».

Дети, конечно же, принесли дипломы, но вот штэпсели возвращать не спешили. Зато они отстроили подземную базу под старой башней, куда Фарфор и собирался сейчас наведаться, чтобы забрать один коптер и причитающиеся ему деньги. Не то чтобы они ему особо были нужны, но, если посчитать нынешний курс, накинуть проценты и, самое главное, Фарфор сейчас был рядом с башней, а значит… это того стоило.

Гоблин легко разгадал правильную комбинацию пароля для вызова лифта и вскоре оказался внутри. До него донеслись грохот и крики сыновей – наверху творилась явная паника и неразбериха.

Глава 2

Лифт приближался к жилому этажу башни. Давление с паровых клапанов сошло на нет, а это значило, что в укромном убежище двух зелёных гоблинов, сыновей Фарфора Квадракоптера, появился ещё один незваный гость.

Братья, наподобие испуганных котов, повернулись и замерли в ожидании чего-то. Отец семейства вытянул губы уткой, а потом на секунду улыбнулся, оголяя белые острые зубы. Сыновья без раздумий пали ниц, прикрыв руками глаза и выставив торчком большие уши, приготовившись внимать информацию.

К удивлению Фарфора, в помещении расположился ещё один гость, не менее обескураженный патовой ситуацией. Он был закутан в холщовый мешок и с опаской смотрел из тёмной глубины ткани на статного гоблина. Незаметно для всех, хлопая карими глазами, он открыл рот от впечатления.

Фарфор пару раз стукнул по полу чёрными лакированными ботинками, стряхнул с чёрных брюк невидимую пыль, подтянул руками белую рубашку с манжетами на предплечьях, поправил у горла чёрный галстук и напоследок достал из кармана большие квадратные очки-хамелеоны, надев их на длинный зелёный нос.

Сыновья сильнее вжались в пол и выше вытянули уши, чтобы лучше слышать, что же сейчас произойдет.

Отец-гоблин вальяжно переступил порог лифта, а после тяжелыми, уверенными шагами направился к троице. Он обратился к ним тихим, но крепким басистым голосом:

– Что тут у нас приготовлено для нас?

В помещении витала тишина и слегка заметный гул потрескивания механизмов и шестеренок.

– Спрашиваю крайний, а возможно и последний раз, что прячете, балбесы?

– Мы ловим, – ответил здоровый зеленый гоблин, младший сын, по имени Тахау.

– И поймали, – ответил мелкий зеленый гоблин, старший сын, по имени Ахау.

В общем-то говоря, разница в возрасте между братьями была номинальна и составляла при рождении всего три минуты. Мама гоблинов Бам-Бью, точнее ее личный врачеватель, принимавший роды, по ошибке принял страдальческие потуги за имя первенца.

– А… Ха… У… Фарфор, я больше никогда не подпишусь на это, – так врач и записал имя первенца как Ахау.

Но на вопрос, как же назвать второго, Бам-Бью ответила:

– Та… Та… наплева… Та… Ха… У… – так зафиксировали имя второго.

Фарфор подошёл к мешку и приподнял его так, чтобы глаза неизведанного существа оказались на уровне его глаз. Одной секунды хватило, чтобы папаня двух шалопаев осознал, кто же сидит внутри. Ещё одной секунды было достаточно, чтобы Фарфор испугался. Эту мимолётную реакцию успели уловить его сыновья и тут же осознали, что натворили что-то страшное и, не дай улыбку Дэкс, необратимое.

– Ты знаешь, где ты находишься? – Фарфор медленно выговаривал слова существу в мешке.

Тот отрицательно помотал головой.

– Ты знаешь, кто мы?

Существо, продолжая молчать, повторило отрицательный жест.

Фарфор, теряя терпение, крикнул на сыновей:

– Болваны, вы понимаете, что натворили?

– Да, папа, понимаем, – ответил басистым голосом старший.

– Да, понимаем, папа, – ответил писклявым младший.

– Ни Дэкса вы не понимаете, запихай он вас в Мирлето.

– Ага, – парно ответили сыновья.

– Это же скандал как минимум и разрушение всего как максимум, вы два дебила, – нервно теребил Фарфор кольцо на пальце.

– Мы просто по заказу искали какого-то альпийского козла, хотели его законтрабандить в музей.

– Какой козел, это не козел, даже близко не козел.

– Мы знаем, – хором ответили оба.

– Тогда какого Дэкса тут в мешке не козел?

– Мы понятия не имеем, как оно пролезло к нам.

Фарфор, окончательно выйдя из себя, рявкнул:

– Немедленно готовьте Зефир к отправке, берите припасы только те, что есть в наличии.

Братья хлопали глазами и смотрели на отца.

– Быстро, лягушачьи родственники! – оскалился он на них.

Отпрыски подпрыгнули и, минуя лифт, побежали к лестнице, ведущей прямо в личный подземный порт, отстроенный для перемещения по туннелям гоблинских, и не только, подземелий. На пути к судну под названием “Зефир” они пихались, толкались и чуть ли не кубарем скатились вниз.

Фарфор же обыскал кровать своего сына Тахау и нашел под подушкой нож-заточку с выкидным механизмом. Повернувшись к мешку с существом, он томно размышлял, пока его сыновья гремели в порту, ведя подготовку к отлету.

Гоблин поднёс нож к мешку и резким движением разрезал ткань, задевая волосы существа. Мешок раскрылся, как цветок под летним солнцем, а вместе с ним пару волосинок нежданного гостя упали на пол, скрываясь в щелях между досок. Фарфор смог лучше разглядеть, кто это, и тут же внутренне успокоился.

– Меня зовут Фарфор, Фарфор Квадракопер, я гоблинс, расы гоблинов великого Гоблинариума. А те двое – это мои сыновья Ахау и Тахау, они тоже гоблины и тоже носят мою фамилию.

После представления Фарфор уставился на существо, ожидая его представления, но оно словно язык проглотило, не думая отвечать.

В ожидании ответа гоблин аккуратно расстегнул правый рукав своей рубашки и не менее аккуратно установил механизм выкидного ножа-заточки на предплечье, после чего демонстративно громко выдохнул и сказал:

– Воспитанные люди, как и гоблины, когда первый раз видят друг друга за сейный день, стараются представиться.

Испуганное милое лицо одиннадцатилетнего мальчика с темными волосами и лопоухими ушами явно выражало страх, он боялся, но в то же время понимал речь гоблинов. Он бы рад был выдавить из себя что-то членораздельное, но после инцидента, который произошел с сыновьями Фарфора, боялся причинить кому-либо вред.

– Быстро отвечай, как тебя зовут? – крикнул Фарфор, застегивая рукав рубашки.

– Лукас Тиль, – ответил мальчик так тихо, что гоблину пришлось поводить ухом, чтобы расслышать его.

– Ты оказался не там, где должен быть, как так получилось?

– Я заполз на тот странный летательный аппарат, – продолжал отвечать он, не отрывая взгляда от пола.

– Коптер?

– Наверно, – неуверенно ответил Лукас.

– Это был “Зефир” – моя конструкция, мое изобретение, моя гордость, – заявил Фарфор, похлопывая себя по груди.

– А эти два бандита украли его у вас?

– Что? Бандита! – Фарфор засмеялся, оголив заостренные зубы.

– Один может и имеет такую склонность, но второй больше технарь. Я подарил им “Зефир”, когда они поступили в институт. Правда, засранцы переделывали мою прелесть не один раз. Но, мое почтение, получилась справная модель.

– А где я? – произнес Лукас погромче, изыскивая смелость посмотреть в очки Фарфору.

– Ты находишься в моем мире.

– А где он на карте?

– Его нет на ваших картах, глупость ты человечья, детеныш людской. Советую хорошенечко помолиться своему богу, чтобы он помог тебе вернуться обратно целым и невредимым.

Со стороны лестницы, куда кубарем свалились братья, отчетливо послышался звук заведенного двигателя, Фарфор отошел от Лукаса и, приспустившись, заметил, как его сыновья подготовили “Зефир” к отправке и собираются отчаливать.

– Стоять, раздери вас Мирлето! – закричал Фарфор, положив руку на грудь. Но не нащупав там свой пистолет, яростно стукнул по перилам лестницы.

– Газ в палас, дубина! Плохие братья навсегда! – заорал Ахау на своего брата, а сам лег на палубу, прикрывая глаза руками. Тахау же, сидя в кабине пилота, иронично махал рукой отцу, прекрасно понимая, что за все несет ответственность только капитан коптера – его брат.

Воздушное судно “Зефир” тяжело, но плавно оторвалось от взлетной площадки, Фарфору ничего не оставалось делать, кроме как, нахмурив брови, проводить его взглядом, презирая улетевших из ангара сыновей.

Который раз они приносят отцу неприятности. Давно, когда Фарфор выгнал их из дома зачисляться в ИВЭТ, по воле случая этих двоих бомбанул сам Неизвестный. Такого попадоса, как бы сказали гоблины, в семье Квадракоптеров еще не бывало, но Фарфор разгреб эту неприятную историю. Но то, что они отчебучили сейчас, во много раз хуже.

Раздосадованный гоблин поднялся в комнату, где его ожидал мальчик.

«И что мне с тобой делать?» – подумал он.

Лукас покорно смотрел на гоблина и старался не совершать лишних движений.

Фарфор подошел к окну. Центральную площадь и улицы охраняли полисгоблины – служба правопорядка подземных городов. Они носили тёмно-синие пиджаки, штаны, лакированные ботинки, белые перчатки и каски, похожие на котелки, из-под которых торчали уши и нос. Каски были сделаны из твердого картона, с личным номерным значком в виде головы гоблина с остроконечными ушами на лобовой части.

Особенность одежды стражей заключалась в высоком воротнике, закрывающем почти все лицо, из-под которого виднелся длинный нос. Полисгоблины всегда носили солнцезащитные очки, что помогало скрыть их глаза и давало преимущество – невозможно было определить направление их взгляда.

Вооружены стражи Гоблинариума штатной наэлектризованной дубинкой с встроенным маховиком для немедленной подзарядки. Наручники и все остальное обмундирование помогали им ревностно соблюдать права и обязанности всех обитателей подземных городов.

Наряды полисгоблинов с большой вероятностью обратят внимание на существо размером с молодого гоблина, покрытого розовой кожей. Представители этой расы имеют зелёный, красноватый, фиолетовый, жёлтый и синий оттенки, но только не розовый.

«Лукаса сразу схватят», – подумал Фарфор и, развернувшись, разглядел кучу хлама, валявшуюся у лестницы в дальнем углу. Туда он и направился. Достав из кармана платок, Фарфор положил его на пол и аккуратно встал коленом на ткань, принимаясь что-то искать.

– Так, это не то, тут нету того, а тут этого. А это подойдет? Да, отлично, – бормотал Фарфор, гремя и раскидывая хлам по сторонам.

Откупорив прорезиненный колпачок от круглой железяки, он понюхал содержимое и, обрадованный, побежал к человеку. Тонкая струя отработанного машинного масла медленно растекалась по голове мальчишки. Лукас даже чуть испугался, втянув голову в плечи. Фарфор не придал этому значения, наоборот, принялся небрежно растирать жидкость по щекам, шее и рукам мальчика.

– Запах, мы собьём твой запах, – приговаривал Фарфор, продолжая грубо втирать масло в щёки мальчишки и иногда унизительно похлопывая по ним. Гоблина не волновало, что токсичный материал сильно щиплет глаза Лукаса; мальчишка терпел процедуру маскировки, сколько хватило сил, а потом поднёс руки, чтобы потереть глаза.

– Не мешай, я делом занят, – ударил гоблин по рукам Лукаса.

В этот момент было не до воспитания и приличий, не до терпения и понимания, раздражение в глазах начало приносить боль Лукасу, он снова потянул руки и все же протер глаза, но тем самым чуть не испачкал одежду Фарфора.

– Ты что тупой? Я же сказал, не мешай!

Лукас начал немного хныкать, но Фарфор небрежно схватил его за плечи и стал трясти.

– Помолчи, не мешай, щас оттяпаю кусок от тебя, – сказал Фарфор, оголяя зубы.

– Не надо, – еле слышно произнес Лукас.

– Тогда помолчи и не дергайся.

Благо мальчик всё-таки успел вытереть глаза, когда Фарфор отпускал сгусток нервов в его сторону.

Закончив натирать вонючее масло, гоблин схватил холщовый мешок, в котором впервые увидел Лукаса, перевернул его и на дне вырезал отверстие под голову, а с боков – прорези под руки. Импровизированный сарафан прекрасно сидел на модели, к тому же гоблин сообразил, что надо бы сделать еще и капюшон.

– Может тебе еще под уши дырки сделать, ты лопоухий, – посмеивался над Лукасом Фарфор.

– Я не выбирал себе уши, – отвечал ему Лукас.

– Я не выбираль себье ущи, – передразнил его гоблин, скорчив минорную гримасу.

Вообще, мальчугану следовало бы ответить нахалу, чтобы он лучше посмотрел в зеркало на свои уши, но мама Лукаса, Хельга Тиль, хорошо занималась воспитанием сына.

Закончив маскировать мальчика, гоблин подергал его за уши:

– Ну вот, еще немножко растянуть, и ты сможешь летать, – говорил он, хватая Лукаса за руку, подтаскивая к лифту.

Двери только успели открыться, как Фарфор втолкнул человека в лифт. Набрав ранее разгаданную комбинацию кнопок, он потянул рычаг, и конструкция пришла в движение. Деревянно-металлическая коробка сначала опускалась вниз, затем резко остановилась и начала двигаться сначала прямо, потом параллельно и вправо, шатаясь из стороны в сторону.

Напуганный Лукас решил, что они падают и сейчас разобьются. Мальчик метался по лифту, как бильярдный шар, пытаясь найти выход, а Фарфор, наблюдая за этой сценой, хохотал во все горло, держась за живот. Через пару секунд Лукас, не найдя другого выхода, сел на пол и прижал колени к груди, опустив на них голову.

Фарфору не понравилось, что забавное зрелище прекратилось. Гоблин уже собирался пнуть мальчика, но в этот момент лифт резко пошел вниз. Фарфор промахнулся, выпрямив ногу, а Лукас, оторвавшись от пола в попытке не упасть, схватил гоблина за ботинок.

Что творилось в лифте в этот момент! Фарфор сразу принялся трясти ногой, словно пытаясь сбросить с подошвы свеженькие какашки Пономорийского Ротана , а Лукас же все никак не хотел отцепляться. Тут-то гоблин и осознал, что даже будучи маленьким, человек может быть очень силён, его хватка крепка. И особенно удивила Фарфора детская сила.

Лифт остановился, и гоблин открыл двери. Почувствовав слабину в руках мальчика, он выпнул его наружу. Лукас вывалился из лифта на брусчатую кладку, встал и хотел обиженно посмотреть на Фарфора, но его ослепили лучи света. Он машинально прикрыл руками лицо как гоблин сразу накрыл его голову пыльным мешком.

– Взирай человек, это великое изобретение, Мегалампочка! – гоблин выдержал паузу, чтобы человек оценил его и проникся. – Она освещает подземные города Гоблинариума, заменяя нам солнце, – продолжал он, ожидая удивления от мальчика, но когда его не последовало, раздражение взяло верх.

– Какой же ты никчемный, скажу я тебе, вашему роду до наших технологий, как Грамлинам до наших! – с издевкой процедил Фарфор, грубо отталкивая Лукаса в сторону, чтобы пройти вперед.

Несмотря на то, что город находится под землей, он, как и другие, действительно оборудован мегалампочкой. Это чудо инженерной мысли, установленное под укрепленным сводом пещеры, провода от которой, как спагетти, в определенных местах спускаются в канализацию.

Если гоблин хочет заработать на бурду, чтобы забить голодное брюхо, достаточно спуститься в нечистоты, где находится фабрика “Томат и Гречат”. Там босяка усадят на динамо-велосипед, возле которого будет ходить Бугор с хлыстом, радостно напевая: “Крути педали, пока пару штепселей не дали”.

Но когда наступает вечер, рабочие фабрики со статусом Дэ-юре слезают со своих велосипедов и направляются к гоблину со статусом Жмот, требуя свою зарплату за день и вечерний паек в виде шоколадных пончиков. Жмот – своего рода бухгалтер: он считает, сколько заработано и потрачено, и выдает наличность.

Потом Дэ-юре работники фабрики уходят по домам, оставляя рабочих со статусом Дэ-факто в одиночестве. Эти вольнонаемные гоблины докручивают динамо-машины, создавая эффект медленного затухания мегалампочки, имитируя заход солнца.

Тысячи жителей городов, наворачивают педали несдвигаемых велосипедов по двенадцать часов в сутки, поддерживая работу мегалампочки в дневное время.

Мальчик не стал спорить, лишь кивнул головой в знак понимания. Лукас продолжал тереть глаза и попытался ухватить гоблина за руку, как учила его мама, но Фарфор фыркнул и резко отдернулся, оставляя Лукаса позади.

Мальчик, конечно, старался не отставать; он перебежками двигался за гоблином, местами почти бежал. Лукаса восхищали мощеные громады каменных домов города, которые, казалось, взирали на него. В Гоблинариуме именно этот город считался неофициальной столицей гоблинов Поднебесья, именно здесь проживали и вели свою деятельность самые выдающиеся выдумщики (ученые), политиканы, вояки, технари и делканы (дельцы).

Центр города, названный Штепселевкой, был выполнен аккуратно, но на фасадах зданий все же присутствовали лестницы, балконы, железяки. Стрекотавшее электричество и шум шестеренок были неотъемлемой частью гоблинской культуры. Здесь располагались Здание министерства министерств, здание культурного наследия гоблинов, кампус ИВЭТ, кабачок “Холодные Кексы” и, конечно же, главный офис Обдир-Банка, сияющий чистым золотом. Нетрудно было догадаться, что предприимчивые гоблины не оставляли мысли отхватить себе кусочек этого богатства. Однако, бравые наемники, облепившие здание со всех сторон, надежно защищали его от посягательств.

Герои порядочно отошли от водонапорной башни, они чапали вдоль огромной площади. Злой гоблин и добрый мальчик направлялись к красной остекленной телефонной будке, которая в данный момент была занята.

– Э, слышь ты, выходи! – рявкнул Фарфор на босяка-гоблина.

– Минутку, дорогая моя, – сказал тот, вопросительно оглядываясь на Фарфора.

– Ты глухой что ли, свали отсюда, вот тебе! – Фарфор достал из кармана бумажник и выбросил пару зеленых банкнот в лужу на улице. Гоблин тут же поднял их и скрылся в неизвестном направлении.

– Заходи, – приказал Фарфор, открывая красную стеклянную дверь. Герои вошли в телефонную будку. Гоблин снял трубку и набрал нужный номер.

В это время Лукас через стекло наблюдал за жителями столицы, гуляющими на огромной брусчатой площади. Они были разного роста и комплекции. Большинство составляли гоблины, одетые в деловые классические костюмы и спешащие по своим делам. Меньшинство составляли вальяжно прогуливающиеся голодранцы в рваной одежде.

Некоторые гоблины имели ярко выраженные звериные черты лица: грубая челюсть и скулы, слишком длинный нос, острые зубы и заостренные кончики ушей. Другие же имели более сглаженные черты: не очень длинный нос и уши, что делало их похожими на людей, только маленьких и зеленых.

Но всех их объединяла огромная статуя в центре площади. И богатые, и бедные подходили к ней, вставали на колено и гладили её ногу.

– О, миленькая, свяжите меня с кэтами из дома «Бомбису», запрос от представительства фактории Фоса они просят побеспокоить Илисан во главе дома Бомбису.

Фарфор наконец связался с кем надо.

– Илиса, это Фарфор, ты не поверишь, кто сейчас в моих цепких лапах.

Из трубки послышался приятный женский голос:

– Что случилось, мяутян из фамилии Квадракоптер?

– Я прошу простить меня, совсем забыл про приличия. Случился человек, мяутян из дома Бомбису.

– Любезный Фарфор, вы уверены в этом?

– Абсолютно. Он не только противный, но и стоит сейчас рядом со мной, как бельмо на глазу.

– Если вы правы, то это значит, что ситуация критическая! Мы должны хорошо все обдумать, обсудить, что будем делать дальше.

– У нас нет на это времени, я в Бомберлине с этим человеком, и нас могут задержать в любую минуту! Это для меня… все, я попал по полной. Что будет с фирмой, что со штепселями? Я не могу позволить, чтобы все мои усилия пошли прахом из-за одного недомерка чуть ниже моего носа.

– Я с большим уважением прошу вас прекратить панику, вы всегда в трудную минуту находили в себе силы и смелость решить самую сложную задачу. Доверьтесь мне, как всегда доверяли. Мы справимся с этим вместе.

Лукас прекрасно слышал всё, о чем говорила Илиса из дома Бомбису. Фарфор, заметив это, оторвал ухо от трубки и резко дал Лукасу пинка. Удар был такой силы, что мальчик вылетел из телефонной будки.

Быстро оправившись, он вскочил на ноги, отряхнулся и с решимостью попытался вернуться, схватившись за дверь. Но Фарфор, с улыбкой на лице, придержал ее, не давая ему войти.

– Илиса, надо с ним разобраться на месте, он даже не успеет ничего понять.

– Фарфор, ваша деловая репутация как порядочного гоблина ни у кого не вызывает сомнения, именно поэтому вы имеете честь состоять в совете, который в скором времени я соберу.

– Ты сама знаешь, как это существо опасно для всех нас.

– Ваша судьба и судьба этого человека на ближайший отрезок времени тесно переплетены.

– Мяутян Бомбису, у меня есть проверенная информация, что из обители вышел Рыцарь-инфернал.

– Мы знаем и надеемся на вашу бессменную удачу, которая никогда вас не подводила, – Фарфор сжал кулак и поцеловал желтый камень в оправе кольца.

– Этот монстр явно за ним приперся, давайте я просто заведу его в канализацию, а там его дух безболезненно покинет Поднебесье.

– Нет! – громко крикнула Илиса, что даже Лукас это услышал. От испуга мальчик отскочил в сторону, подобрав подол мешка, как барышня, обошел телефонную будку и прижался к ее стене. От скуки он с интересом наблюдал, как гоблины и другие удивительные существа курсировали по улицам подземного города.

– Я вас понял, Илисан.

– Если вам, когда-то была дорога дружба и память о моем отце, приведите человека ко мне в дом, в здравии.

Фарфор молчал, изредка клацая зубами.

– В ваших руках ребенок, мяутян Квадракоптер?

– Да, похоже на то. Мальчик, не знаю летоопределение людей, да и знать не хочу.

– Ваш долг, пока я собираю совет, сопроводить его в дом “Бомбису” и прошу это сделать не напрямую. Найдите другой способ добраться до Фактории «Фоса» возле моего замка, может быть длиннее, но безопасней. Не удивлюсь, если в нашем совете есть шпион.

– Хорошо, Илиса, собирайте совет, но если по пути его съедят или кокнут, то с меня спрос нулевой.

– Милый Фарфор Квадракоптер, этот человек может сотворить как зло, так и добро. Я прошу тебя дать слово, что по пути ты не будешь решать его судьбу в плохую сторону, а наоборот поможешь и, что самое главное, расскажешь ему о нашем мире. Расскажи все, что вспомнишь. Прекрасное и ужасное, плохое и доброе, интересное и занудное. И доставь его невредимым.

Гоблин не успел дать свое согласие, как Илиса повесила трубку.

– Запри меня Мирлето, – ругался гоблин в телефонной будке, выбивая весь дух кулаком из таксофона.

Фарфор Квадракоптер прекрасно осознавал, что перед ним предстояла сложная задача: требуется доставить не кого бы то ни было, а человека. Да еще и в дом клановых Кэтов Бомбису, это на юго-востоке лесов Таке. А Илиса Бомбису, лидер и дочь ныне покойного Кириа Бомбису из многочестивого дома расы Кэтов. Фарфор вынужден подчиниться ей согласно давней договоренности. Ему предстоит преодолеть огромное расстояние с человеком, а точнее, с ребенком, что само по себе очень опасно.

Герои вернулись к водонапорной башне, подошли к лифту и вдруг услышали за спиной голос Полисгоблина.

– Так-так, что тут у нас приготовлено для нас? – произнес он, наклоняясь к Лукасу. Его длинный красный нос чуть не коснулся носа мальчика. Лукас тут же пригнул голову и натянул пыльный мешок сильнее.

Фарфор не был так прост и с блюстителями гоблинского права умел договариваться. Он вытянул указательный и средний пальцы, аккуратно вставив их между носом Полисгоблина и Лукасом, а затем медленно поднял руку выше, не касаясь ноздрей гоблина. Полисгоблин выпрямился.

Защитник правопорядка посмотрел на Фарфора сквозь высокий воротник и каску. В подземных городах строго запрещено прикасаться к представителям закона, но этот жест показал, что Полисгоблин настроен на разговор, а не на применение своей наэлектризованной палки.

– Офицер, это мой домовик, весь чумазый, чинил коптер, – произнес Фарфор, развернув кольцо, и стал поглаживать желтый камень в его оправе.

Полисгоблин пренебрежительно сделал шаг назад.

– А документики на найм у вас при себе? – спросил он, не спуская глаз с Лукаса.

– Офицер, вы случайно не голодны, может поднимемся, перекусим? – Фарфор нажал на кнопку вызова лифта.

– К сожалению, бюро запрещает нам принимать пищу во время патруля, пункт 55, подпункт 9, параграф 78.

– Ладненько, ну и служба у вас, офицер, столько надо знать, рисковать жизнью! А делканством не пробовали заниматься?

– У нашей семьи не хватило денег на ИВЭТ, и да, я пытался открыть бакалейную лавку.

– Неужели, а что пошло нет так?

– Не хватило возможностей.

– А вы не думали, что было бы, если хватило этих самых возможностей?

– Это не имеет значения, – отрезал Полисгоблин, нахмурившись. – Моя судьба – служить закону.

– Но все же, если бы хватило?

Офицер задумался, это помогло ему не услышать, как застрекотали шестеренки лифта, а когда он вышел из раздумий, то этот шум превратился в незаметный фон.

– Знаете, когда я еду домой на трамлине, и у меня потеет шея, и я вынужден нюхать чужие потные подмышки, то да, я вспоминаю свою делканскую деятельность – запах свежих штепселей, да и кто бы это не вспомнил?

– Кто бы не вспомнил, согласен с вами, офицер. Но можно задать вам личный вопрос? Не отвечайте, если вам неудобно.

– Задавайте, гражданин.

– Сколько вам платят, пятнадцать тысяч штепселей в месяц? Может двадцать?

– Ну, скажем, примерно столько, гражданин, зато бюро выдает дубинку и скидку на медичавое обслуживание.

– Вот это меня и бесит, гоблины, на которых держится правопорядок в Гоблинариуме, трудяги вроде вас, страдают от наглости и беспринципности нашей системы. Вас же обдирают до нитки! Просто грабят, не доплачивают, – наполнял сладостной речью Фарфор уши Полисгоблина. Пока офицер развесил уши, Лукас спрятался за ноги Фарфора.

– Вот чем хорош делканский труд, так это возможностью рынка, – продолжал заливать Фарфор. – Он может приносить всегда прибыль, и даже если ты вынужден отдавать, то это явно пойдёт на перспективу будущего материального блага.

Полисгоблин качал головой не понимая, к чему клонит Фарфор.

– Есть ситуации, когда я могу помогать гоблинам, достичь их возможностей.

– Возможности – это главное, – подтвердил Полисгоблин.

– Именно, – обрадовался Фарфор. – При наличии желания я могу профинансировать на начальном этапе любую делканскую сделку. С неё может получиться вполне законная прибыль и даже без уплаты налогов.

– И сколько, допустим, можно получить прибыли? – поправил очки страж города.

– В этом конкретном случае, если брать во внимание нашу ситуацию, то можно оценить размер прибыли в пятьдесят тысяч штепселей, прямо на месте.

Как только Фарфор достал бумажник и начал отсчитывать купюры, его взгляд упал на пару лакированных черных ботинок. Медленно подняв глаза, он увидел еще одного Полисгоблина. Так все четверо стояли и молча наблюдали друг за другом, пока Фарфор не заговорил:

– И я готов это сделать для каждого, повторюсь, для каждого, кому нужна моя помощь, для каждого, господа!

Первый Полисгоблин приспустил очки, и Фарфор ясно увидел в них блеск жажды премии, но, к сожалению, премия эта была от бюро, а не от щедрого миллионера-делкана.

– Прошу еще раз повторить, дословно, что вы произнесли, – потребовал он.

– Да ничего я не говорил, ничего не понимаю, что вы хотите.

– Все вы понимаете, гражданин, перестаньте.

– Да щас, ага, чтоб мне на дерижомпеле всю жизнь передвигаться, – отнекивался Фарфор.

– Если я правильно понимаю, гражданин, вы пытались сейчас подкупить Полисгоблина?

– Нет, офицер, совершенный подкуп – это когда вы приняли штепсели из моих рук. Или если я вам положу их в карман или брошу на землю, – пояснил Фарфор.

Патовую ситуацию спас лифт, который распахнул свои двери за спиной героев. Один из полисгоблинов дубинкой ударил по бумажнику Фарфора. В воздух взлетели зеленые, фиолетовые, голубые и оранжевые банкноты. Второй полисгоблин попытался схватить Лукаса, но Фарфор вовремя толкнул мальчика ногой в сторону дверей и сам резко заскочил вовнутрь.