Читать книгу: «Чужбина»

«Любовь терпелива, любовь добра…

Любовь не радуется злу, но радуется истине.

Она всегда защищает, всегда доверяет,

всегда надеется, всегда упорствует.

Любовь никогда не подводит».

(Из Библии. 1 Коринфинам,13, 4-8)

глава 1

Промозглая осенняя погода, установившаяся в конце семнадцатого года, бурно начавшегося ХХ века – века войн, революций и индустриализации, не собиралась сдавать свои позиции белоснежному морозному декабрю. Природа, застывшая в недоумении и ожидании изменений, казалось, позабыла законный порядок смены четырёх времён года, установленный самим Творцом. Мир, сотрясаемый сменой государственного строя и гибелью нескольких могущественных держав, подстрекаемый империалистами и революционерами-реформаторами всех мастей, погряз в страданиях и кровавых сражениях за власть. По Европе витал нервный «призрак» классовой борьбы – «Призрак коммунизма», одурманивая пролетариев иллюзией счастливой жизни, построенной на обломках монархии.

В старинном польском городе Кракове, куда переехала семья российского промышленника Якова Марковича Штерна для более спокойной жизни, как и везде, хозяйничали нужда и неопределенность. Краков, некогда независимый и прекрасный город, за последние несколько лет, как-то посерел и впал в непривычную для него меланхолию. Озабоченность настоящим и непонимание будущего приводили большинство его жителей в состояние замшелого страха, прокрастинации, а порой и ступора.

Кого только не видел за свою тысячелетнюю историю этот старинный арийский город Траяна (Траэтоны или царя Гороха). По одной из легенд его основателями были князь Крак и его дети: старший сын Крак и дочь Ванда! Люди разных племен и многих народов побывали на краковских землях. Большинство из них прошли насквозь через всю территорию, а некоторые здесь остались, начав на новом месте писать новую главу истории своего рода. Арабский путешественник Ибрагим ибн Якуб, впервые рассказавший об этом «столичном королевском городе» почти тысячу лет назад в своих путевых заметках, отметил его удобное расположение для торговли. В те времена Краков принадлежал чешскому королю Казимиру Обновителю и развивался, как независимый культурный центр, на великом речном Волго-Балтийском торговом пути Древней Руси «из варяг в арабы».

Прошли годы, и польский князь Мешко (Мечислав) Первый из династии Пястов окончательно отвоевал эти места у чехов и включил их в свои владения. А чтобы укрепить содружество славянских народов, женился на чешской принцессе Дубравке. Став основателем древнепольского государства, храбрый и гордый князь объединил большинство земель ляхитских племён (западных славян), вступил в политический союз со Священной Римской империей во главе с Императором Оттоном I. И, приняв христианство латинского образца, как государственную религию, правил мудро долгие годы. Народ бережно хранит в своей памяти эту историю. Краков в те времена быстро рос и богател, став столицей польского государства.

…Захватывающая история и многочисленные легенды прекрасного Кракова увлекали воображение Лизы, младшей дочери Якова Марковича Штерна. С детства Лизонька, часами проводившая в прекрасной библиотеке родительского дома, ещё больше пристрастилась читать на чужбине. Оказавшись по воле отца в этом старинном польском городе вместе со старшей сестрой Соней и мачехой Дарьей Васильевной, бывшей прислугой, Лиза скучала по родным российским просторам и чувствовала себя на новом месте, как птица в клетке, теряющая жизненные силы. Погружаясь в чтение, девочка-подросток инстинктивно пыталась укрыться в сказочном книжном мире от наступивших трагических событий, негативно отразившихся на её и без того хрупком здоровье. Простуда, перешедшая в чахотку, безвременная смерть отца, отъезд старшей сестры в Россию непосильным грузом легли на хрупкие плечи ребёнка.

Старшая сестра её – Софья, отправившись в Петроград для организации похорон отца, более месяца назад, как в воду канула. Болезненная Лизи, стараясь сохранять спокойствие, увлеклась чтением книг из домашней библиотеки, приобретённой вместе с этим небольшим, уютным домом в самом центре Кракова.

Надо сказать, что город, украшенный древней славянской и готической архитектурой, для дальнейшей жизни был выбран неслучайно. Яков Маркович Штерн, взвесив все обстоятельства, принял решение, что следует пережить участившиеся в России и Германии мятежи и революции в тихом и спокойном месте – среди «своих». Как известно, немцы в Польше проживали с давних пор. Ещё в удельную средневековую эпоху в Кракове осело много выходцев из Германии, поэтому жизнь там представлялась господину Штерну наиболее приемлемой. Из истории Польши было хорошо известно доброжелательное отношение поляков к немцам. В давние времена польские князья были заинтересованы во внутренней колонизации и обработке новых земель. Но, несмотря на значительный естественный прирост, потребность в рабочей силе не удовлетворялась. Поэтому землевладельцы охотно принимали колонистов из-за границы: немцев, фламандцев и валлонов, которые в поисках счастья отправлялись на восток. Польские правители селили их на выгодных условиях в городах и деревнях. Именно тогда переселенцы привнесли в жизнь поляков и свои правовые обычаи. Так сложилось, что эти гражданские законы в Польше стали называть «Немецким правом».

Обо всем этом с интересом узнавала Лиза из книг домашней библиотеки и старых газет, «будто губка», как бы сказал папенька, впитывая и запоминая новую информацию. Среди фолиантов, толстых старинных книг, были и такие, которые она с удовольствием читала вслух по вечерам своей мачехе Дарье Васильевне, малограмотной крестьянке, ставшей с недавних пор её единственным близким человеком вдали от России.

Особенно понравившуюся легенду о Вавельском драконе Лиза читала вслух несколько раз. В ней рассказывалось о двух родных братьях, победивших злого дракона и о том, в чью честь был назван Краков. История гласила, будто возле пещеры, называемой в народе «Драконья яма», у подножия Вавельского холма в городе жил страшный дракон-живоглот. Раз в неделю дракон требовал, чтобы жители приводили ему в жертву корову. Если же он не получал её, то взамен пожирал людей. Чтобы спасти город от чудовища, властитель Крак послал двух своих сыновей Крака и Леха убить дракона. Одолеть злого и сильного змея в поединке сыновья не смогли, поэтому они пошли на хитрость. Они набили шкуру коровы серой. Проглотив это вредоносное чучело и почувствовав сильное жжение в горле, дракон стал пить холодную воду из Вислы, пока не лопнул. После смерти чудовища братья поссорились из-за того, кому из них принадлежит победа. Младший брат Лех убил старшего, а возвратившись в замок, сказал, что Крак погиб во время боя с драконом. Однако тайна братоубийцы была раскрыта, и народ в справедливом гневе изгнал Леха из страны…

Каждый раз после прочтения этой истории Дарья Васильевна сокрушалась:

– И как такое бывает среди родных-то братьев!? Друг друга они убивают, как дикие звери»?

Заботливо поправляя одеяло, так и не отвыкнув от своей старой привычки ухаживать за дочерями хозяина, с которым была в давней любовной связи, Дарья Васильевна, обращаясь к девочке, ласково говорила, как это делала, будучи ещё горничной, а по совместительству няней и экономкой у Штернов в России:

– Лиза, барынька Вы моя, пора уж и спать! Ну, сколь можно всё читать и читать?

– Да, да, непременно, – отвечала приёмная младшая дочка, вежливо улыбаясь большими грустными глазами. – Просто, сидя, меня не так часто «бьёт» кашель. Да и читать мне очень нравится. А эта книга со старинными польскими легендами меня, признаться, увлекает больше других. – Стараясь говорить короткими предложениями, борясь с приступами удушья и кашля, так же привычно отвечала няне Лиза.

– Ну, смотрите сами, по самочувствию. Доктор говорит, что нужно больше спать. А Вы и не спите, и не едите, как следует. Вот, вернётся из Петрограда Ваша старшая сестра, Софья Якливна, а Вы тут с этими книгами-то и хворать не перестали, и совсем исхудали. Разве она меня похвалит за это? Ох-ох-ох, Матушка Царица Небесная, скорей бы уж она вернулась! – Тихо бормотала и одновременно молилась Дарьюшка, стараясь уговорить Лизу отложить чтение до следующего дня.

глава 2

День за днем шли недели, а Софья Штерн так и не возвращалась из далёкой российской столицы, переименованной ещё в 1914 году в Петроград. Каждое утро Лиза, чувствуя необходимость общения, рассказывала Дарье Васильевне свои сны и мечты.

– Хорошо бы Соня вернулась поскорее! Мне сегодня сон снился, будто мы все в имении, в старом саду яблоки собираем к празднику. А папенька далеко уходит, всё дальше и дальше, вглубь сада. Туда, где маменька покойная ему платочком весело машет. Я кричу ему вслед, чтобы он меня с яблони снял, сама боюсь спрыгнуть, а он посмотрел на меня вот так – безразлично, и пошёл дальше. А я смотрю вниз, там яблок зелёных видимо-невидимо рассыпано, будто ветром их с дерева сорвало. А из самой большой кучки яблок черви большие выползают, такие противные!…

– Ох, какой сон! – Тревожно прошептала Дарьюшка, внимательно слушавшая больную Лизу. – Ну-ка, моя Вы хорошая, повторяйте за мной: «Дурной сон, пошёл вон!».

– Сейчас. Только вот там ещё кое-что было. Там ещё девочка-малышка была, такая крошечная, похожая на Соню. Она тоже за папенькой побежала. А я всё на дереве сидела и боялась спрыгнуть.

– Интересно! Девочка – это диво какое-то. А всё остальное не будем даже и разгадывать. Пусть сон пойдёт вон! А Вы, барыня, отварцу испейте и подремлите чуток! – Ласково улыбаясь, сказала Дарья. – А я пойду к себе, повяжу, покуда Вы спать будете. Скоро будут Вам, милая барынька, шапочка и варежки со снегирями, такие же, какие в нашей деревне у Вас были.

– Хорошо! Благодарю Вас! – Отпивая горький целебный отвар из кружки с дудочкой, как у заварного чайника, морщась от горького вкуса, говорила Лиза.

День за днём, всё ближе и ближе друг к другу притягивались эти две беззащитные души, ставшие родными, оказавшись волею судьбы вдали от родины. Беда сближает людей быстрее, чем счастье и радость. Так уж устроено в жизни. Дарья Васильевна, происходившая из крепостных крестьян Якова Марковича Штерна и выбранная им после смерти жены в подруги для поддержания мужских сил, всю свою небольшую жизнь прожила в имении. Ни сном, ни духом бывшая домашняя прислуга не помышляла стать в одночасье женой барина и мачехой его дочерям. Однако жизнь распорядилась по-своему. И вот уже несколько месяцев скромная и тихая Дарьюшка пытается на чужбине научиться вести себя, как барыня, да мало что выходит, хоть и обе девочки, привыкшие уважать волю любимого папеньки, ей дружелюбно помогают.

«Прислуга, вероятно, догадывается и обсуждает меня, глупую, а, может статься, злословит и смеётся надо мной». – Так часто думала Дарьюшка и от этих мыслей чувствовала себя ещё скованнее и грустнее.

Дело усугубляли незначительные казусы и оплошности, допускаемые ею в общении с поваром и домработницей, нанятыми из местных покойным мужем при покупке особняка. Чего стоил один только случай, в самом начале пребывания в Польше. В один из обычных дней, отобедав в уютной столовой и направляясь в свою комнату, она попросила горничную принести ей через полчаса чашку чая. Та вздрогнула, на мгновение присела в знак послушания и поспешила на кухню. Дарье и в голову не пришло, что её «странные слова» горячо обсуждает прислуга.

Спустя полчаса в её комнате появилась смущённая девушка Анна с подносом и кружкой чая.

– Добры вечур, пани! Пшепрашам, ний ма чашка, тутай кубэк з хербата! (Добрый вечер, госпожа! Простите, у нас черепа нет, вот, кружка с чаем!) – Сказала служанка, ставя на маленький круглый стол поднос с чаем. – Чашка, пани, по-полски переводится, как…

И, покраснев, боясь выговорить, девушка нарисовала карандашом на листке бумаги человеческий череп.

– Господи, помилуй! – перекрестилась Дарья Васильевна в испуге. С того самого случая она старалась говорить с прислугой реже и переспрашивать, понятно ли она пояснила?

– Вот так смешная история получилась! – Повеселев от Дарьиного рассказа, по-детски громко расхохоталась Лиза, добавив несколько своих собственных умозаключений, полных озорного юмора.

– Представляю, как они всполошились, решив, что их новая хозяйка, как колдунья, пожелала попить вечерний ритуальный чай из черепа. Они и так-то нас остерегаются, а тут ещё такое! – Развеселившись не на шутку, сказала девочка сквозь удушающий приступ кашля.

– Да уж, ну я-то думала, что она понимает…– Уже весело сказала Дарья. – А они, небось, меня за тёмную силу какую, сочли! Вот ведь как!

– Нам обеим нужно выучить хотя бы некоторые фразы и слова на польском. Это нам облегчит жизнь. – Уверенно и серьёзно сказала Лиза. – Представляете, вот вернётся Соня, а мы ей по-польски с правильным акцентом: «Джень добры, пани добже!» – Вот она удивится!

– Ну, а что же, мабуть и так! – задумчиво ответила Дарья.

– Не «мабуть», а «может быть» или «возможно»! Вы старайтесь, матушка, говорить правильно. Начните читать книги, Дарья Васильевна. Вы же учились грамоте. Настало время укреплять навыки. Чтение – это великое волшебство! Вот, берёшь книгу, не знаешь, о чём она тебе расскажет. Начинаешь читать и погружаешься в новый, неизведанный мир! Прочитаешь, закроешь её, а в памяти твоей навсегда останется эта история. И ты уже стал другим, не таким, каким был до чтения этой книги, а более умным, более знающим стал! Вот так! Великое это чудо создано Богом для человека. Маленькие черточки и закорючки, а овладеешь ими, и откроют они тебе прекрасные, доселе неведомые тайны. Так что хватит уже вязать мои варежки, пора приступать к чтению! – Строго глядя на Дарьюшку, заключила Лиза.