Читать книгу: «Вечер на инструктиве», страница 2

ХХХХ

Так, постепенно каждый завоевывал или определял свое место в коллективе и позднее стали привыкать ко всему.

А вокруг осень забирала свое время и вступала в свои полные права и обязанности. Всюду желто-красная листва, сырость, прохлада и яркие краски повсюду. Это очень красивая пора. Поистине велика Милость Божья, дающая нам созерцать, наблюдать и участвовать в такой красоте. Пусть не долгая, пусть мимолетная, но счастливая и полная впечатлений. Словно набираешься сил и надежды в эти мгновения, для последующей, долгой и мрачной поры, переходящей в зиму. Только некогда тосковать мрачнеть, подготовка к сессии, нескончаемые зачеты, преподаватели, которые остаются в памяти на всю жизнь, порождая внутреннюю гордость за себя – «я смогла!» или обиды, когда отправляют на пересдачу…. Но всех впереди ждет самая сладкая и долгожданная награда – каникулы. Это просто счастье, непередаваемое словами! Не смотря на то, что пора эта зимняя – развлечений не мало, начиная с поцелуев на морозе и горячего чая в теплом пледе, после долгого катания на коньках. А ещё, лыжные курорты завлекали своими манящими снежными вершинами, стремглав несясь с которых, словно окунаешься в детство, сбрасывая с себя оковы правил, этикета и становишься просто самим собой, не задумываясь, что о тебе подумают другие. Один Бог знал, как я мечтала об этом. Но впереди сессия со своими экзаменами и зачетами. И каждый старался, как мог, лишь бы выбраться и выплыть в это время, особенно, было интересно наблюдать за игрой мальчишек – любимчиков группы и девчонок-отличниц.

Ах, эти мальчишки! Они знали, что красивы, сексуальны и, в коллективе, где девочек гораздо больше, чем мальчишек, они были нарасхват, особенно такие яркие. И, накануне сессии, они начинали судорожно обивать пороги отличниц, подкатывая к ним со своими обворожительными улыбками, от которых те таяли, не привыкшие к мужскому вниманию. И мальчишки, из популярной компании, очень умело этим пользовались.

Я приходила на экзамены, как на этап вынужденный и неизбежный, разумеется, придумывая на ходу где и как списать и ответить. Вы не подумайте, что я двоечница, нет, просто мне жалко было тратить время впустую, на профессию, которая мне может и не нужна, я старалась для родителей. Мне было жаль времени на учебники и библиотеки, я боялась, что жизнь пройдет мимо меня и старость незаметно подкрадется, и все тусовки, интересные люди, посиделки с компанией и подружками в ресторанах пройдут мимо. А мне очень интересны люди, особенно талантливые и одаренные, чаще всего очень отличаются от других и у них есть чему поучиться.

На экзамене мы сидели, и все ждали, кто решится идти первым. Удивительно, но Дмитриева, посмотрев, на всех, встала и пошла отвечать. Они и десяти минут не посидела! В этот раз она была без платочка. Я и узнала-то ее не сразу. Вполне красива, черные волосы на прямой пробор, сзади собранные в шишку, бежевая, строгая блузка и черные брюки и, как всегда, красивый макияж, ее лицо словно притягивало к себе. По крайней мере у меня возникали такие чувства. Ну, так вот, она встала и размеренно, не спеша, села на стул около преподавательницы и начала отвечать. Мы замерли. Я была поражена, преподаватель тоже…. Дальше она стала задавать Жанне вопросы и та отвечала, не задумываясь, словно заранее знала, что ее спросят и поэтому хорошо подготовилась. Ольга Васильевна поставила «отлично» не задумываясь. После таких ответов отвечать ни кому не хотелось идти и нас стали вызывать по списку….

Сессию я сдала и довольно успешно, всеми правдами и неправдами, но сдала! После я с родителями улетела в другой город, отдыхать, веселиться и набираться сил, как часто говорила моя мама, которая очень-очень радовалась моей учебе и моим успехам. Мы катались в горах на специальных лыжах, обедали в лучших ресторанах и гостиницы с лучшими номерами были в нашем распоряжении – было просто так здорово и весело, что все мои переживания в университете как рукой сняло. Вся учеба стала такой нереальной и далекой-далекой, как сон. Я наслаждалась жизнью, стараясь не думать о том, что скоро все кончится и все начнется заново. Мне тоже было скучновато учиться, но я старалась ради родителей, несмотря на то, что новые эмоции, необычные люди мне были интереснее и тут мои мысли вернулись к Жанне. В ней было много такого, что мне было не понятно.

Я вспомнила, как во время сессии зашла в библиотеку и увидела ее сидящую за столом с кучей книг. Я подошла и поздоровалась. Она кивнула мне. Я присела рядом и, оглядев кипу книг и тетрадей, спросила:

– Что ты читаешь?

Она, посмотрев на меня, ответила:

– Ничего особенного.

– К экзамену готовишься?

– Нет. Желания нет. Книги взяла, а желания нет, – пожала она плечами. – Вот, читаю то, к чему есть желание…, – и показала книжку, с которой я раньше не встречалась.

– Что это?

– Мария Семенова «Валькирия».

– А-а-а, – протянула я и, в этот момент, мой взгляд наткнулся на листочек, лежащий на тетрадке. Я взяла его и пробежала глазами, там было стихотворение:

– Это твое?

– Мое, – вздохнув, ответила она.

– Можно я его себе перепишу?

Жанна внимательно посмотрела на меня и спросила:

– Зачем?

– Мне понравилось, – просто ответила я.

Она улыбнулась и сказала:

– Как хочешь.

Я взяла листочек и ручку и начала переписывать:

Царит гармония в душе

Тогда, когда легко на сердце,

Сегодня ты придешь ко мне и скажешь,

Как тяжело тебе живется…

Ну что могу сказать тебе?

Моя любимая подружка,

Живи, не предавай людей,

Забудь о подлости подружка.

Не говори ты зло о них,

Не сделали тебе плохого,

Живи, люби друзей, родных

Не надо дня ждать рокового…

Есть в мире много красоты,

Столь много грусти и печали,

Но как же мало доброты

И как ее нам не хватает.

Как мало радуемся за людей,

Как мало же ошибок мы прощаем,

Как мало говорим с звездой

И благодать не замечаем…

Пусть много повторяюсь я

Пусть будут это лишь мечты

Но, Господи, прости меня,

Как мало в мире доброты.

Я, написав, посмотрела на нее, она уже читала и, было видно, что мысли ее очень далеко, совсем не здесь, и я встала:

– Ну, ладно. Пойду я…

– Иди, – улыбнулась она, и моя легкость куда-то подевалась.

После каникул, появившись в институте, обнаружила, что нас очень мало, но постепенно все стали собираться, приезжать иногородние и все потекло по новой: лекции, семинары, тесты, списывания, а я, чтобы разнообразить свою жизнь ходила на выставки, общалась с подружками, мы частенько наведывались в рестораны и ночные клубы. В общем, у меня сложилось две жизни: скучная и однообразная в институте и яркая, манящая вне стен этого заведения, доступная не для всех, мало кто знал, кто я такая, точнее никто. Да и я не распространялась, как оказалось потом, была такой не одна…

ХХХХ

Она вошла в аудиторию как-то необычно, словно прыгнула с вышки. И мы все ахнули. Про себя. Потому, что с ней нельзя было ахать громко и вслух. Вчера сидела девочка-подросток, а сегодня – это элегантная и красивая девушка. Она впервые пришла не заплетенной, не с шишкой сзади, а распустила свои шикарные черные волосы на прямой пробор. Челок она не носила. Вместо джинсов, спортивной толстовки, на ней были черные широкие брюки и темно-синяя трикотажная кофточка с длинными рукавами. И все. Нет, не все. Еще каблуки, которые делали ее визуально еще выше и стройнее. Этот наряд очень выгодно подчеркивал, как выяснилось, ее красивую фигуру. Мне она напомнила одну очень известную актрису. Спокойная, необычная, немного стеснительная. И мы, конечно, все промолчали, но глаз с нее не сводили, просто смотрели. Первыми с ней заговорили мальчишки, начали заигрывать, а она им улыбалась и ничего не говорила. И когда, начался семинар, она вдруг встала и пошла, отвечать самая первая. Вот это было здорово! Мы опять сидели ошарашенные, более того, преподавательница, сидевшая к нам лицом, а к отвечающему студенту за кафедрой, спиной, все время оборачивалась, чтобы посмотреть на нее, а потом и вовсе, оставив свои бумаги, повернулась к ней, внимательно слушая выступление и улыбалась ей.

Жанна говорила ярко, эмоционально и так понятно объясняла, просто и доступно, словно знала это давно, а нам, не смышлёным, еще предстояло все это узнать. Мы слушали её, открыв рты, а она еще с нами разговаривала, задавала вопросы и много шутила, словно, это было не выступление на семинаре, а какая-нибудь развлекательная передача на Первом канале, ток-шоу и она ведущая. Группе безумно понравилось, а я подумала, что теперь она всегда будет такой. И очень обрадовалась, ведь ей очень шло быть такой. Больше, чем ее мешковатая одежда. Гораздо больше. Но. Но на следующий день, все было по-прежнему, как всегда, спортивная мешковатая одежда и платочек. Словно ей было совсем не интересно мужское внимание. И я тогда подумала: «Странная какая-то!!!».

И так было всякий раз, когда она собиралась выступать на семинаре. Мы уже знали, когда она подготовлена и ждет начала семинара для того, чтобы показать выступление, именно показать, а не просто прочитать доклад, как это делали все. Она тогда приходила красиво и элегантно одетая и распускала свои длинные черные волосы, на фоне которых выделялись фиолетовые, почти черные глаза и светлела кожа, становясь белой и только едва заметные веснушки, словно говорили: «Не смотрите, что она на статую похожа, она живая и очень задорная девчонка!». Это было очень красиво, но не долго.

Позже мы и к этому привыкли. Все больше узнавали друг друга, начинали общаться не по принуждению обстоятельств, а по интересам, по душе, привыкая к преподавателям и их методам, постепенно, узнавали и их слабые места, на которые, если немного надавить, то получить можно очень много….

Нас взбудоражил один преподаватель, его методы были очень громкие и властные, категоричные, мне он немного напомнил Владимира Ильича Ленина. Философ, психолог, руководитель, имеющий ученую степень доктора наук. И сейчас, мы сидели на паре у этого философа, а на улице вовсю бушевала весна…

Более того, мы узнали, что летом нам предстоит практика в должности воспитателей в детских оздоровительных лагерях, а на майские праздники, на выходные, которые у меня были распланированы давно, предстоял выезд за город, на обучение вожатых инструкторами, в обиходе просто инструктив. Я была очень разочарована и совсем не хотела ехать ни на какие инструктивы, у меня были свои планы на выходные, как я считала, более интересные, чем эти детские забавы…. Но мысли мои, этот дяденька Ленин, быстренько вернул в реальность. Своими, почти военными, подходами к воспитанию он требовал жесткой дисциплины и безоговорочного подчинения и, первая против этого выступила Дмитриева. От нее этого никто не ожидал. И я была опять удивлена, от кого-кого, но от нее почему-то этого не ожидали. Все-таки Жанна была за справедливость. Вроде бы ни куда, ни к кому не лезла, но в моменты не справедливости, могла так сказать, что все становилось на свои места. Моя мама в таких случаях всегда говорит, что нельзя относиться, плохо к людям, оценивая лишь внешность и не зная их поступков. Никогда не знаешь, кто скрывается за этим ребенком или девушкой в непонятных одеждах. Раньше ведь цари специально переодевались в старые одежды, чтобы узнать больше правды о народе и их правителях, а феи и святые представали в облике нищих, просящих подаяния, проверяя доброту человека. Кто знает, что за личность прячется за тем или иным образом? А вот поступки говорят о многом.