Читать книгу: «Эксперимент 731», страница 2

Огромные цветы, величиной с дом, медленно покачивались на ветру, рассыпая вокруг искры пыльцы. Влажный воздух наполняли ароматы редких растений и мелодичное пение диковинных птиц. Листва деревьев переливалась всеми оттенками радуги – от глубокого изумрудного до яркого сапфирового. Корни гигантов переплетались, создавая естественные арки и туннели, словно приглашая пройти внутрь. Водопады с горных вершин превращались в сверкающие потоки, отражающие мерцание звезд. Под ногами раскинулся мягкий ковер из сочных мхов и необычных цветов: одни нежно светились, освещая тропу, другие источали пьянящий аромат, манящий вглубь леса. Здесь и там возвышались причудливые грибы – словно сказочные домики из фантазий. Тёплая влажная дымка пропитывала воздух запахами диких орхидей и экзотических фруктов. Звуки леса завораживали: где— то в вышине щебетали неизвестные птицы, их голоса звенели как хрусталь. Вдали глухо рокотал водопад, а под ногами шуршали невидимые создания, прячась в густых зарослях.

– Она была права, – прошептала Элия, пытаясь унять сбивчивое дыхание. Грудь её тяжело вздымалась, но в голосе прозвучало облегчение. Она быстро достала из сумки потертый дневник матери и, раскрыла его на нужной странице, сверила данные с окружающей местностью. – Точно, Большой Лес.

Девушка чувствовала, как отступает напряжение, сковывавшее ее тело. Этот лес был словно живой организм, принимающий ее в свои объятия, исцеляющий ее раны. На мгновение она забыла о кошмаре, преследовавшем ее, о друзьях, которых она потеряла, об исчезнувшей матери. Здесь, в этом волшебном лесу, она чувствовала себя… в безопасности. Или, по крайней мере, ей хотелось в это верить.

Геката, словно почувствовав перемену в настроении хозяйки, перестала рычать и с любопытством оглядывалась вокруг. Ее изумрудные глаза сверкали в полумраке, отражая светящиеся растения. Она словно чувствовала эту магию, витающую в воздухе, и это ей явно нравилось. Она потерлась головой о ногу Элии, как бы говоря: "Хорошо, тут вроде безопасно. Можем немного побыть."

Затем, внезапно, Геката оторвалась от ноги Элии и недовольно посмотрела на нее. Ее взгляд был укоряющим, словно она хотела прочитать ей нотацию. Казалось, пантера собиралась заговорить человеческим языком, но вместо этого она выдала тихое, предостерегающее рычание.

"Если отец узнает, что ты вновь выходила за границы города, он отберет у тебя пропуск ходока," – безмолвно упрекнула Геката, и Элия прекрасно поняла ее.

Элия вздохнула, проведя рукой по короткой шерсти Гекаты. Она была права. Выход за стены города без разрешения был строжайше запрещен. Не просто не рекомендован, а жестко пресекался. Пропуск ходока, выданный правительством Мирадора, давал ей право беспрепятственно перемещаться по территории города, его окрестностям и даже за его пределы. Теоретически. На практике же, каждое её действие, каждый шаг, каждый вздох контролировался, записывался и анализировался. Но её всегда манило за стены, ближе к природе, ближе к этой дикой, неконтролируемой жизни… ближе к поглотителям? Эта мысль промелькнула в её голове, словно молния, озарив тёмные углы её подсознания. Тяга к ним, к этим кошмарным порождениям, была не просто любопытством. Она чувствовала… связь.

– Да в курсе я, – пробормотала Элия, закатив глаза. – Не нужно мне читать морали, Геката. Я просто… должна была выбраться оттуда, – помолчав, Элия окрикнула, – Прости, Геката, – добавила она, снова погладив пантеру по спине. – Я обещаю, я буду осторожна. И мы вернемся в город до рассвета. Хорошо?

Геката фыркнула в ответ, словно говоря: "Ты всегда так говоришь."

– Побежали? – спросила Элия, лукаво посмотрев на пантеру. В ее глазах горел азарт, смешанный с тревогой.

И, не дожидаясь ответа, она бросилась вглубь леса. Элия внимательно осматривалась по сторонам, запоминая ориентиры и периодически останавливаясь, чтобы набросать карту на куске пергамента, который всегда носила с собой. После нескольких часов пути лес начал меняться. Яркие краски поблекли, светящиеся растения стали встречаться реже, а воздух наполнился ощущением запустения и уныния. Деревья стали сухими и корявыми, а под ногами хрустел песок и мелкие камни.

И вот, наконец, они добрались до места, которое, казалось, было вырвано из другого мира. Перед ними простирались каменные руины. Остатки древних стен, полуразрушенные башни, обломки колонн.

Элия замерла, зачарованно глядя на руины. В ее сердце зародилось странное предчувствие, смешанное с надеждой и страхом. Она достала из сумки старый, потрепанный дневник. Пролистав несколько страниц, она нашла то, что искала. На пожелтевшем листе было написано: "Зона 47. Запретная территория. Руины древней цивилизации, обладающей невероятной силой. Опасность заражения."

Она подняла голову и посмотрела на Гекату.

– Может это она, зона 47, которая описывалась в дневнике мамы? – спросила она, чувствуя, как по спине пробегают мурашки, – Место, где она… исчезла.

Но в ее голове мелькали не только записи из дневника. В памяти всплывали отрывки рассказов, услышанные от шепчущихся стариков в городе. Слухи, которые Совет Старейшин старался подавить любой ценой. Зона 47 была не просто местом силы, это был заброшенный генетический комплекс, расположенный на самом нижнем уровне Мирадора, в переплетенных корнях древнего дерева— колосса, известного как "Мать Смерти".

Вспомнилось жуткое описание: "Сюда не проникает солнечный свет, и в воздухе постоянно висит тяжелый запах гниения и химикатов. Здесь повсюду видны признаки ужасных экспериментов: разбитые колбы, сломанное оборудование, пятна крови и непонятные символы, начертанные на стенах."

Брюнетка с решительным щелчком захлопнула потрёпанный дневник матери. Запихнув его обратно в переполненную сумку, она достала резонатор.

Она провела пальцем по гладкой поверхности сенсорного экрана, активируя его. Резонатор ожил, расцветая сложной системой иконок, символов и графиков, мерцающих на тёмном фоне. На нём отображались данные о её местоположении, уровне радиации, атмосферном давлении, температуре, а также множество других параметров. Зная устройство как свои пять пальцев, она быстро нашла нужную функцию и перевела его в режим высококачественной видеозаписи.

Подняв резонатор, она начала методично снимать руины. Медленно, тщательно, словно собирала осколки разбитого зеркала. Она хотела запечатлеть это место во всех мельчайших деталях, чтобы потом, в безопасном укрытии, спокойно изучить записи.

Оптико— Электронная Система «СФЕРА» резонатора бесстрастно фиксировала картину запустения и разрухи. Оптика, покрытая тонким слоем нанокристаллов, улавливала мельчайшие детали: каждый обломок камня, каждую паутину трещин, прорезавших древние стены, каждый загадочный символ, нацарапанный или вырезанный на поверхности, словно послание из давно забытого прошлого. Элия поворачивалась вокруг, охватывая панораму местности: потрескавшиеся плиты мостовой, сломанные осколки статуй, смутно напоминающие человеческие фигуры, обрушившиеся арки, полуразрушенные колонны, а также странные полуразрушенные постаменты, на которых когда— то возвышались, вероятно, статуи неведомых богов или давно забытых героев.

Закончив съёмку общей панорамы, она осторожно приблизила камеру к одной из стен, густо покрытой странными, непонятными знаками. Эти символы не были похожи ни на один из известных ей языков, ни на древние диалекты, ни на письмена ушедших цивилизаций. Они напоминали скорее абстрактные рисунки, сплетение геометрических фигур, причудливо переплетенных с изображениями растений и животных. Резонатор, казалось, слегка завибрировал, словно чувствуя исходящую от этих знаков энергию… или, может быть, это просто играло её воображение.

– Что это, Геката? – прошептала Элия, обращаясь к пантере, – Кажется, это не алфавит.

Геката, как обычно, не ответила, но ее пристальный взгляд, направленный на стену, говорил о том, что она тоже чувствует что— то необычное в этих символах.

Элия продолжала снимать знаки, надеясь, что потом, увеличив изображение на резонаторе, сможет рассмотреть их более детально и, возможно, найти ключ к их расшифровке.

– Ладно, детка, пошли, мы опаздываем, – проговорила Элия, прерывая съемку. Она понимала, что чем дольше они будут здесь оставаться, тем больше риск быть замеченными. А нарушать правила сейчас было крайне нежелательно.

Она быстро убрала резонатор и дневник в сумку, затянула шнурки потуже. Убедившись, что ничего не забыла, она обернулась к Гекате, которая уже нетерпеливо переминалась с лапы на лапу.

– Пора домой, пока нас не хватились, – сказала Элия, и, получив утвердительное рычание в ответ, поспешила в сторону стен города.

Они бежали, стараясь не издавать ни звука, но каждый треск ветки под ногами отдавался у Элии в голове набатом. Нужно было успеть до рассвета. Штраф за нарушение комендантского часа – мелочь, но вот повторное нарушение, да еще и за пределами безопасной зоны – прямой путь в шахты. А что еще хуже – внимание отца. Элия и Геката часто выходили на пробежку, только не через восточный КПП, а Южный, где ее уже давно все знают и прославили сумасшедшей. Элия ускорила шаг, чувствуя, как нарастает холодный пот на спине. Нельзя было допустить, чтобы их поймали. Впереди мелькнула странная тень, заставив Элию резко остановиться и пригнуться к земле, прижимая к себе Гекату. Неужели их уже обнаружили?

***

Элия поежилась, кутаясь в потрепанный плащ. Руины бывших небоскребов, поросшие странной, колючей растительностью, тянулись до самого горизонта. Город, некогда пульсирующий жизнью, превратился в кладбище надежд.

Она приблизилась к патрулю, состоящему из двух крепких мужчин в бронежилетах. На ее собственном поясе, как и у них, висел "Грок— Крисс", внушительный линок. Их лица, покрытые слоем пыли и усталости, не выражали ничего, кроме суровой решимости.

– Пропуск, – коротко бросил один из патрульных, не поднимая глаз. Его голос был хриплым и измученным. Элия заметила, как его рука непроизвольно коснулась рукояти "Грок— Крисса".

Элия достала свои жетон и пропуск, ощущая под пальцами гладкую поверхность документов. Она протянула пропуск и жетон патрульному, стараясь не встречаться с ним взглядом, ведь если кто— то из них узнает в ней дочь Арнольда Сильвануса, от выговора ей не выкрутится.