Читать книгу: «Поместье Лейкседж», страница 4

Он снисходительно указывает в сторону коридора:

– Помни, что я сказал.

В слабом свете свечи мы с Ариеном поднимаемся наверх и находим две комнаты, расположенные напротив друг друга. Это единственные открытые двери в коридоре, но сами комнаты такие же пустые, как и холл внизу.

В комнате Ариена есть аккуратная коллекция мебели – комод, письменный стол, стул, а на кровати лежит лоскутное одеяло. О моей комнате позаботились меньше. Камин покрыт толстым слоем пыли, а в очаге – куча опавших листьев. Мебель завернута в льняную ткань.

Я стою в коридоре и перекручиваю ремешок своей сумки. Не могу заставить себя сделать шаг. Верхний этаж поместья Лейкседж такой же невзрачный, как и комнаты внизу. Но весь дом полон незнакомых звуков. Отовсюду слышатся скрипы. Освещенные бледным светом цветы на обоях кажутся колючими.

Вдруг издалека доносится какой-то звук. Шепот, но протяжнее и тише, чем порыв ветра.

Я кладу руку Ариену на плечо.

– Ты это слышал?

Он щурится, вглядывается в темноту, но затем качает головой.

– Я уверена, что слышала какой-то звук.

Пока я нерешительно иду по коридору, небольшое пламя моей свечи отбрасывает тени на стены. Порывы ветра теперь звучат почти как слова. Я подхожу к одной из закрытых дверей. Дергаю ручку. Не поддается. Дом пустой, словно покинутая раковина моллюска.

Пока я хожу взад и вперед, Ариен наблюдает за мной из своей комнаты.

– Ты собираешься протоптать дорожку в полу?

Он роется в прикроватной тумбочке, находит искру и прикасается к лампе рядом с кроватью. Затем он начинает распаковывать свою сумку. А я все еще слышу звук. Иду за ним в комнату Ариена. Поднимаю свечу выше и напрягаюсь, чтобы прислушаться. Стало громче. Что-то изменилось.

На звук это что-то мокрое. Как… вода. Как будто под штукатуркой капает вода, но я кладу руку на стену, и она останавливается.

– Вот сейчас, сейчас ты слышал?

– Лета. Я думаю, тебе стоит лечь спать. Уже поздно.

Когда я не двигаюсь, Ариен мягко подталкивает меня:

– Давай. Тебе не нужно всю ночь бродить, еще и с таким выражением лица.

– С каким?

– Как будто ты представляешь все ужасные вещи, которые только могут со мной случиться.

– Я уверена, что есть несколько вещей, о которых я еще не догадалась.

Вместе мы подходим к кровати и садимся. Я кладу подбородок ему на плечо.

– Что Роуэн сказал тебе вчера вечером в доме у дороги? Чего он от тебя хочет?

Ариен наклоняется и расстегивает ботинки, а затем сбрасывает их.

– Он сказал, что может мне помочь. С тенями. Он может научить меня их контролировать.

– Но это всего лишь…

Во рту горький привкус, по спине пробегает дрожь.

– …лишь грезы.

– Нет.

Он смотрит вперед и отказывается встречаться со мной взглядом.

– Нет, это не так.

Ночь за ночью я наблюдала, как его глаза темнели. Я чувствовала тени на своей коже. Я говорила себе, что не боюсь. Что они не причинят мне вреда. Лишь грезы. Они победили его – прорвались через него наружу. Но они ему не принадлежали.

Я смотрю на свечу и наблюдаю, как пламя танцует внутри сосуда. Вдыхаю запах медового воска.

– Ариен, ты действительно думаешь, что можешь ему доверять?

Вздохнув, он ложится и поворачивается ко мне спиной.

– Я устал. Хочу спать.

– Ты знаешь, что случилось с его семьей. Что он с ними сделал.

– Пожалуйста, Лета. – Он зарывается лицом в подушку. – Просто ложись спать. Лейкседжский монстр не придет сегодня по наши души.

– Он может.

– Ты будешь первой, учитывая, как ты его рассердила.

– Я бы на это посмотрела.

Я поднимаюсь на ноги, беру свечу, затем иду через коридор в свою комнату.

Здесь душно, пахнет камфорой и каминной сажей. Все выглядит заброшенным. Я ставлю свечу и открываю окно, чтобы впустить свежий воздух. Но на улице жарко и безветренно. Занавески спадают вниз пыльными клочьями. Я смотрю в темноту, но ничего не вижу. Только невысокие холмы, силуэты деревьев и звездное небо над этим темным пейзажем.

Если здесь и есть озеро, то оно скрыто в ночной темноте.

Когда я отодвигаю ткань, накинутую на мою кровать, остается только голый, не заправленный матрас. Я роняю сумку на пол и ложусь прямо в ботинках. Сворачиваюсь калачиком на боку и прячу израненные колени под юбку. Я впервые сплю в одиночестве, в своей собственной комнате. Хотя расстояние между комнатой Ариена и моей не сильно больше, чем расстояние между нашими бывшими кроватями, оно кажется огромным, словно океан.

Глаза начинают слипаться. Какое-то время я борюсь, но затем закрываю их. Я так устала, что все болит. А лекарство, которое дала нам Кловер, затуманило разум. В глазах темнеет. Конечности тяжелеют. Я лежу в поле, и лозы обвивают все мое тело и душат меня.

Свеча гаснет.

Когда я наполовину засыпаю, раздаются крики.

Звуки прорезают тьму. Резкий, спутанный вой. Сажусь и смотрю на открытую дверь. Я вижу Ариена, спящего в своей комнате. Это не он.

Я задерживаю дыхание и вглядываюсь в темноту, пытаясь разобрать слова, когда крик раздается вновь. Сначала они кажутся бессвязными, заглушенными стуком моего сердца. Но затем начинают складываться в слова.

Элан… Элан… пожалуйста…

Это не Ариен. Но звук такой же. Те же крики. Это звук грез. Слово повторяется снова и снова, пока не теряет смысл. Имя, мольба, отчаянная молитва.

Элан… пожалуйста…

Занавеска призрачно маячит на окне. Всюду ночь. Я беру свою сумку и неуверенно расстегиваю застежки. Внутри, под моим свитером, запасным платьем и камнями, есть небольшая твердая фигура. Икона.

Ариен написал ее для меня. Мать никогда не пускала нас в свою мастерскую, но иногда давала ему обрезки дерева или остатки краски. Это первое, что он сделал. Цветные мазки широкие и размытые, как лицо, которое видишь во сне. Скорее размытый цвет, чем реальные черты. Края стали гладкими от трения большим пальцем, а форма оправы аккуратно вписывается в мою руку – изгиб повторяет мою ладонь.

Провожу пальцами по дереву. Песнопение само формируется у меня на языке – что-то более спонтанное, чем молитва. Береги нас, береги нас, не дай ошибиться…

Воздух пахнет пеплом и дымом. Возникает смутное воспоминание о залитом лунным светом лесе, о зимней ночи. Мороз в воздухе и на моих щеках. Тяжелый груз в руках. Мое дыхание – облако пара, когда я шепчу в темноту. Руки мерзнут. Пожалуйста, помоги нам…

Меня охватывает дрожь, и я обнимаю себя руками.

Крики стихают, и тишина наполняется новым звуком. Молчание. Вздох. Свет в комнате гаснет. Серебристая, освещенная луной тьма миг за мигом чернеет.

Начинают подниматься тени. Тени. Медленно и вяло выползают из углов, а затем поднимаются, как туман, по краям моей кровати. Нет, нет, нет… В комнату врывается порыв холодного воздуха. Занавески вздымаются, затем опускаются обратно к окну. Накинутые на мебель куски ткани трещат и порхают, как испуганные птицы.

Тени. Те же тени, которые выходят из рук Ариена, когда он грезит.

Я встаю и мчусь через коридор. Его кровать пуста. Вся комната пуста.

Я снова поворачиваюсь к двери. Ее больше нет. Стена покрыта сплошной пеленой тьмы. Тени ползут ко мне, а я отшатываюсь, холодея от ужаса. Я в панике от мысли о том, что меня сейчас охватит тьма, что я утопаю в ней.

Тени движутся вперед, толкая меня все дальше и дальше вглубь комнаты, пока я не забираюсь обратно на кровать Ариена. Твердое изголовье у меня за спиной плотно прилегает к позвоночнику, а икона в руке ощущается как свинцовая гиря. Сердце стучит в ушах, пульсирует в горле.

Я сжимаю пальцы, вспоминая, как холодное железо входной двери медленно нагрелось от моего прикосновения. Неужели этот прекрасный, увитый плющом дом с его резными цветами, выцветшими обоями и забытой красотой причинит мне боль?

Откуда-то сверху слышится звук падающих капель. Я смотрю туда. Потолок темный, как чернила. Ручьи густой темной жидкости сочатся с карнизов и полосами стекают по стенам. По полу пробегает рябь, и тени превращаются в воду. Тьма – новая, влажная, – покрывает весь пол.

Воздух в комнате сгущается, и мир вокруг затихает. Все становится приглушенным. Это напоминает сырую тишину колодца. Спокойный воздух над поверхностью воды. И я там, в этой удушающей тьме. Я хочу кричать, но могу лишь всхлипывать.

Я думаю о Роуэне – его руках поверх моих, когда мы стояли у деревьев. О грубости его голоса, когда он сказал, что не может обещать нам безопасность. Сердце в груди отчаянно сжимается. Я не боюсь, нет. Конечно же, это все лишь грезы. Тени Ариена никогда не причиняли мне вреда, и эти не причинят. Это лишь грезы.

Но тени Ариена – не грезы. Это тьма. Тьма, которую Роуэн хочет получить, и я…

Меня накрывает новый порыв ветра. Ощущаю поцелуй холода на щеках. Вода с пола поднимается все выше и выше. Я в озере. Стебли осоки начинают обвиваться вокруг меня, и я царапаю руками горло, а они обматываются все сильнее и сильнее, врезаясь в мою кожу. Голова уходит под воду, и мир превращается в пятно мутной ряби.

Я открываю рот, чтобы закричать, и черная ледяная вода наполняет мои легкие.

Шестая глава

Я просыпаюсь одна, в комнате Ариена, и у меня перехватывает дыхание. За окном разливается малиновый закат. Настал следующий вечер. Пока я спала, прошел почти целый день. И этот кошмар… Я все еще чувствую его, все перед глазами. Тени, которые ползли по моей кровати. Черная вода, стекающая со стен.

Это был сон, вот и все. В углах комнаты нет теней. Стены с выцветшими обоями чистые, половицы сухие.

Я вылезаю из спутанных одеял и встаю с постели. Ариен распаковал сумку. Горстка вещей, которые он принес из дома, аккуратно лежит на комоде: его кисти и краски, свиток пергамента. Его вчерашняя рубашка смята и отброшена в угол так же небрежно, как и всегда.

Я разглаживаю складки своего платья и расчесываю пальцами взъерошенные волосы, пытаясь успокоить себя. Должно быть, произошло следующее: мне приснился кошмар, и я пришла в комнату Ариена. Когда он проснулся сегодня утром, я крепко спала, и он спустился вниз. Вот и все.

Когда я выхожу в коридор, все кажется таким же пустым, как и прошлой ночью. Никаких голосов. Никакого движения в других комнатах. Единственный звук – это эхо моих шагов. Сквозь сводчатое окно над лестницей проникают лучи закатного солнца. С высоты второго этажа я вижу все поместье. Его узкая территория странной формы окружена огромной, увитой плющом стеной. Все выглядит давно заброшенным. Полно спутанных сорняков и цветов, которые расползлись далеко за пределы своих когда-то существующих границ.

А за ковром из сорняков и полевых цветов… озеро.

Вода черная. Черная, словно чернила, даже темнее. Это оно. Это вода, которая наполнила мою комнату прошлой ночью во сне.

Берег тоже черный и весь изрезан. С острыми краями, он похож на рваную рану. Мне больно смотреть на это. Я чувствую, будто кто-то порезал мою кожу и оставил на мне такие же зазубренные шрамы, как и на земле внизу. Стекло в коленях, синяки на запястьях, ночные тени.

А внизу по берегу озера движутся три фигуры. Кловер и Ариен, а рядом с ними и Роуэн. Я смотрю, как он кладет руку в перчатке на плечо Ариена и наклоняется ближе, чтобы что-то сказать. Затем они все продвигаются к краю почерневшей земли, линии, где трава становится грязью, а грязь становится водой.

Нет. Нет. Нет.

Я отхожу от окна. Роуэн Сильванан хочет тьмы, которая есть в Ариене. Хочет его тени, которые нечто большее, чем грезы. А теперь он отвел моего брата к озеру. Озеру, в котором он одного за другим утопил свою семью.

Я бегу.

Я бегу вниз по лестнице, через кухню, где стучат кастрюли и что-то кипит на плите, и вылетаю через черный выход в сад.

Летние сумерки тяжелые, в воздухе запах гари. Когда я бегу по дорожке, ветви царапают мне руки и рвут юбки. Гравий разлетается в стороны. Колени горят от острой боли, будто под кожей угли. Раны снова открываются; кровь течет по ногам. Я бегу, пока сад не превращается в лес. Кора у деревьев светлая. Сапогами я давлю мертвые листья.

– Ариен! – мой голос теряется среди деревьев.

Я добираюсь до берега. Вблизи озеро еще хуже. Темная вода, поглощающая остатки солнечного света. Когда я наступаю в грязь, то чувствую холод сквозь ботинки. Я словно босиком. Тьма кажется живой. И голодной.

С каждым шагом мои ноги погружаются все глубже в грязь. Пробираясь по ней к брату, я начинаю тяжело дышать.

– Ариен!

Ариен удивленно поднимает глаза. Его глаза черные, как вода в озере. Я уже почти подошла к нему, но Роуэн набрасывается на меня, хватает за руку и резко дергает назад. Я падаю на него, и у меня перехватывает дыхание. Руками в перчатках он крепко сжимает мои предплечья и утаскивает меня от воды. Вдаль от Ариена.

– Отпусти меня, отпусти меня! – кричу я и ударяю его. Царапаю его. Он шипит, когда мои пальцы задевают его горло.

– Я говорил тебе!

Его глаза сузились, лицо покраснело. Он в ярости.

– Я сказал тебе держаться подальше!

Он тащит меня через берег обратно. Я сопротивляюсь и борюсь с ним. Я сильная, моя сила построена на ведрах с колодезной водой, на корзинах, которые я носила в деревню, на топоре, которым я рубила дрова. Я сильная, но Роуэн сильнее. С таким же успехом я могу сражаться с камнем или деревом.

На опушке леса он останавливается. На мгновение мы стоим лицом к лицу. Затем он с разочарованным рычанием разворачивает меня и прижимает к себе. Моя спина плотно прижата к его груди, и я чувствую его сердцебиение. Оно такое же быстрое, как мое, а может, и быстрее.

Его дыхание неровное и прерывистое.

– Тебя не должно быть здесь. Я же сказал тебе…

– Убери от меня руки! – Я впиваюсь пальцами в руки Роуэна. Я не могу достать до его кожи, потому что она закрыта перчатками и плащом, поэтому я резко бью его локтем по ребрам.

– Перестань царапать меня, маленькое чудовище!

Я поворачиваюсь к нему. Я должна идти, мне нужно вернуться к Ариену.

– Отпусти меня!

При звуке моего голоса Ариен поднимает взгляд. Мгновение он колеблется, неуверенно прикусывая губу. Затем он расправляет плечи, и на его лице появляется решимость.

– Лета, уйди отсюда! Оставь меня одного!

Его голос отчетливо разносится по плоскому берегу. Шок от его слов забирает у меня все силы, и я замираю. Он отворачивается и идет к воде.

Кловер сочувственно смотрит на меня. Затем они с Ариеном начинают двигаться вместе медленным, ритуальным шагом. Пять шагов – я их считаю. Их шаги образуют круг, который Кловер соединяет в единую форму, проводя пальцами по грязи. Она ведет Ариена в центр круга. Они вместе встают на колени, и Ариен упирается руками в землю.

Я снова начинаю бороться с Роуэном, мой живот сжимается от страха. В моей голове проносится ужасная путаница образов. Почерневшее озеро, трупы его семьи. Когда он говорил со мной у леса, его голос был груб. Я не могу обещать вам безопасность.

– Ты сказал, что не причинишь ему вреда!

– Я не пытаюсь причинить ему боль. Мы приводим его в порядок.

Роуэн издает насмешливый звук.

– Разве ты раньше не видела, как используют алхимию?

– Алхимию? Но Ариен не…

Я смотрю, как Ариен замирает, и воздух вокруг него начинает темнеть. Тени – его тени – выливаются из его рук, как вода из стремительного ручья.

Кловер закатывает рукава. Символы на ее руках светятся, и от ее ладоней тоже исходит свет. Она прикасается к нарисованной на земле печати, и магия освещает линии золотым блеском. Затем она кладет свои руки на руки Ариена и толкает их вниз, пока грязь не начинает смыкаться над их пальцами.

– Сейчас! – Она решительно скалит зубы и запихивает его руки в грязь. – Сейчас, Ариен!

– Это то, что ты хотел?

Перед глазами стоит пелена слез, и я моргаю. Я отказываюсь плакать. Не здесь, не перед Роуэном. Во мне накопилось столько слез, что если я начну сейчас, то не смогу остановиться.

– Ты хотел использовать его против этого… против этой…

– Гнили.

– Гнили?

Слово остается у меня во рту. У него есть отдельное имя для тьмы. Когда я сглатываю, я чувствую его вкус: тяжелый, как густой воздух на лесной поляне, где с деревьев стекали тени.

Я качаю головой, у меня в горле застрял недоверчивый крик.

– У Ариена нет ничего общего с этой ужасной тьмой!

Ариен поворачивается, и мы смотрим друг на друга через берег. Его глаза широко распахнуты и лицо наполнено той же болью, как тогда, когда Мать поднесла его руки к свечам. Его рот открывается, но он ничего не говорит.

– Ты правда так думаешь? – спрашивает Роуэн. Его хватка на моих руках ослабевает, и он пристально смотрит на меня язвительным взглядом. – Неудивительно, что он так боится своей силы, раз ты заставляла его лгать и прятаться. Как долго ты собиралась притворяться, что его магия – просто дурные грезы?

Я вырываюсь из хватки Роуэна и сильно бью его по лицу. Он отшатывается, прикладывая руку к яркой отметине на щеке. Прежде чем он успевает среагировать, я прохожу мимо него и бегу к воде. Кловер и Ариен теперь окружены тенями и скрыты от глаз. Я делаю вдох и погружаюсь в темноту.

Я падаю на колени в холодную черную грязь. Вдалеке я слышу сердитый голос Роуэна, когда он зовет меня:

– Назад, черт возьми, уйди от них!

Я тянусь и нахожу руку Ариена.

– Лета, нет!

Он пытается высвободиться.

– Ты все испортишь!

Я чувствую толчок, а потом кожу начинает жечь. Мне кажется, будто все мои кости загорелись. Спустя мгновения где-то в груди словно натягивается канат, и мои пальцы крепко сжимаются. Пространство между нашими руками гудит и горит. А тени – они успокаиваются. Они смягчаются.

Неуправляемое облако сворачивается само в себя. Волны темноты сужаются до отдельных лент, которые текут между нашими сцепленными пальцами.

И темнота Ариена – его тени лентами вьются и переплетаются. Магия Кловер превратила их в аккуратный ряд тонких стежков. Никогда раньше они не были такими. Не были под его контролем.

На мгновение все успокаивается. Магия покрывает все вокруг, и все под контролем.

– Сработало, – выдыхает Кловер.

Вдруг все начинает дрожать. Земля уходит из-под ног. Я прислоняюсь к Ариену, плечо к плечу, и пытаюсь удержать равновесие. Кловер испытующе смотрит на Роуэна, ее лоб встревоженно морщится. Еще одна дрожь проходит по земле долгой волной.

– Быстро.

Она вскакивает на ноги, хватает Ариена за руку и тянется ко мне.

– Вы оба, вставайте. Мы должны…

Земля раскалывается, и от ударной волны мы все теряем равновесие. На месте круглой печати, которую Кловер начертила в грязи, теперь зияет открытая рана.

Роуэн приближается к нам. Он хватает меня за руку и начинает тянуть назад. Я борюсь с ним.

– Ты не может, ты не сделаешь с ним этого!

Он не отвечает. Его взгляд устремлен на Кловер, на Ариена, на гудящую землю.

Волшебные ленты протягиваются между их пальцев. Кловер притягивает Ариена к тому месту, где земля разошлась. Ее магия искрит вокруг них, пока она пытается помочь ему направить тени обратно в землю.

– Ариен! – кричу я. – Остановись!

Озеро бурлит, и поток воды заливается в рану в земле. Она каскадом падает во тьму. Ариен прислоняется к Кловер. Они оба вжимаются в грязь, и она накрывает его руками. А земля под ними все больше раскрывается, все расширяется и расширяется.

Я не могу позволить им это сделать. Похоже, что эта… как Роуэн говорил? Гниль? – как будто она сопротивляется. Как будто она хочет защитить себя от того, что пытаются сделать Кловер и Ариен.

Я в отчаянии тянусь к Ариену, но Роуэн крепче сжимает мою руку. Я не могу освободиться.

– Нет, – хрипит он с мольбой в голосе сквозь учащенное дыхание. – Нет. Нет. Нет.

Мое сердце колотится от ужаса, когда грязь полностью охватывает руки Ариена. Она покрывает его запястья, предплечья и поднимается, пока он не погружается в нее по локти. Его лицо в сантиметре от нее. Обрывки теней – магии – движутся и кружатся под его кожей. Оскалив зубы, он корчится, мышцы его шеи напрягаются.

– Прошу!

По моим щекам текут слезы.

– Пожалуйста, это же его убьет!

Ариен начинает кричать.

Звук раздается сразу и отовсюду. Это не его голос. Это вообще не похоже на то, что я когда-либо слышала. Даже когда его охватывали худшие из его грез. Крик, рев, вой – все сразу. Крики наполняют мои уши, мою кровь, весь мир.

Роуэн отталкивает меня. Он идет к разлому, грубо хватает Ариена за рубашку, поднимает его на ноги и отводит от воды. Я бросаюсь вперед и ловлю брата на руки. Моя нога подворачивается, и мы вместе падаем на землю.

Я крепко прижимаю его к себе. Он перестал кричать. Его глаза пусты.

– Я с тобой.

Убираю его волосы с влажных от пота щек, оставляя пальцами темные полосы грязи на его коже.

– Я с тобой.

Кловер стоит рядом с Роуэном на краю раны.

– Тебе придется… – Она замолкает, на ее лице появляется боль.

Роуэн снимает плащ и небрежно бросает его в грязь позади себя. Его рука движется к его запястью, пальцы цепляются за край рукава. Он закатывает его выше локтя, обнажая кожу над черной линией перчатки.

В руке у него раскладной нож. Маленький и аккуратный. Он разворачивает его быстрым, отработанным движением. У ножа есть острый посеребренный край. Он блестит, отражая угасающий солнечный свет. От ужаса у меня скручивает живот.

Роуэн прикладывает лезвие к своему запястью.

Все происходит так быстро. Я словно вижу отдельные части происходящего.

Его кожа.

Нож.

Порез.

Он режет себя без колебаний. Этот образ – картина целиком – все еще стоит перед глазами, когда я наконец морщусь и закрываю их. Насколько же тверда его рука, когда он глубоко вонзает в нее лезвие и режет себя.

Роуэн становится в грязи на колени и толкает раненое запястье в землю. Из грязи вверх поднимается спираль и обвязывает его руку, обвивает его, поднимаясь все выше, пока не хватает за горло. Он остается совершенно неподвижным, даже не сопротивляется, потому что тогда его сразу потянет вниз. Его рука – та, которую он порезал, – теперь полностью зарыта в землю. Его голова наклоняется, рот открывается, и щупальца тьмы скользят внутрь.

– Роуэн, – я шепчу я его имя с резкими нотками обиды в голосе.

Его голова резко поднимается. Наши глаза встречаются. По бокам его шеи кожа покрыта темными прожилками. Шиповидные шрамы, обвивающие его шею, яростно вздымаются. Его глаза багровеют и наливаются кровью, зрачки становятся огромными и черными.

Это та тьма, которую я увидела, когда впервые встретила его. Скрытые тени, которые всегда с ним. Теперь они здесь, на виду. Я смотрю, как он меняется, как его взгляд становится холодным, как его настигает дикий, жестокий голод.

Он смотрит на меня, не моргая.

– Виолетта.

Он впервые произносит мое имя. Его голос подобен шипению волн, которые бьются о берег.

– Виолетта, уходи отсюда немедленно.

Я забываю обо всем вокруг. Я не слышу шума озера. Не ощущаю дрожи земли. Голос Кловер, напуганный и настойчивый. Я позволяю всему этому исчезнуть. Осталась только рука Ариена – наша кожа вся покрылась грязью, его пальцы похолодели. Я встаю. Двигаясь, как лунатик, он идет за мной.

Добравшись до места, где лес переходит в узкую полоску сада, мы почти сталкиваемся с Флоренс, которая идет из дома. Я прохожу мимо нее. Она зовет нас, но я не останавливаюсь. Я не поворачиваюсь.

Я крепко беру Ариена за руку и начинаю бежать.