Они стучат дважды

Глава 20. Рассвет

Солнце мягкими лучами согревало крыши Петербурга. Александра жмурилась под его обжигающим светом, отражающимся от металлического покрытия домов и оконных стёкол, и медленно покачивалась из стороны в сторону, обхватив колени руками. Июль неспешно пришёл на смену первому летнему месяцу, вытесняя короткие ночные перекуры и ранние подъёмы. И все же Звягинцевой хватало рассвета в четыре утра, чтобы, не выспавшись, выбраться на крышу и смотреть на горизонт, простирающийся над плоскими домами.

В окружавшей Александру тишине не было слышно ничего, кроме собственного сердца и мыслей, что окружали ее. Город медленно просыпался, автомобили негромко гудели вдалеке, а птицы в гнезде у водосточной трубы раскланивались новому дню переливами трели. Мир вокруг Александры уже давно проснулся.

Вот только она не хотела просыпаться.

– Шур, пойдём.

Феликс осторожно тронул Александру за плечо, но она лишь упрямо мотнула головой и уткнулась лицом в колени. Усталость прошедших недель накатила на неё приливной волной, сбила с ног и лишила понимания, где Александра находится, какое у неё место в жизни и зачем она вообще все это делает. Она хотела бы сказать, что прошедший день отзывался в памяти глазами Андрея, но вместо них она видела только холодные льдинки серых глаз Стаса, прежде чем он взорвался яркой вспышкой. Наверно, ей стоило сильнее привязаться к Морозову, но, Александра горько усмехнулась, ей было не до этого.

Она слишком была занята собственными принципами.

Феликс снова дотронулся до ее плеча, несколько раз мягко толкнул и, разочарованно выдохнув, опустился рядом, приобняв Александру. Интересно, где он только находил силы держаться на ногах после всего произошедшего? Наверно, проживи она столько же, смогла бы сохранять лицо как этот надоедливый вампир.

– Звонили из твоего офиса. Хотят видеть нас, – он замолк на секунду, – обоих.

Шмыгнув носом, Александра вскинула голову, встретившись взглядом с глазами Феликса. Конечно, она знала, что увидит в них только своё отражение, в котором не будет ни капли намёка на бессонную ночь. Александра Звягинцева не умела плакать. Она могла только молча поджимать губы, замыкаться в себе и пожирать собственное нутро. Ведь большие девочки не плачут.

Даже когда им очень больно.

Губы Феликса по-доброму изогнулись в ухмылке, когда он по-отечески заправил за ушко Александры выбившуюся прядь. Шрамы на его лице за несколько дней стали удивительно бледней, но все еще пугали своими уродливыми краями и линиями. И стоило вампиру улыбнуться, как кожа в каком-нибудь из мест трескалась и текла багрово-черной жидкостью, прямо на его светлые штаны.

– Нужно идти, – снова повторил он. – Иначе они придут сами, а мы ведь этого сейчас не хотим, да?

Александра нехотя согласно кивнула и с помощью Феликса поднялась со скользкой после ночного дождя крыши. Сейчас ей не хватало только группы сотрудников «Лихобор» на пороге старенькой квартиры. Кузен обвёл ее спину скептичным взглядом и недовольно цокнул, а затем подхватил на руки и унёс прочь, на чердак, а затем и в квартиру этажом ниже, оставленную Александре матерью.

До офиса они добрались быстро. В пять утра было мало желающих проехать на метро, и все же Феликс умудрился вступить в неравный бой с турникетом, который никак не хотел принимать у него жетон. Пусть это и выглядело так, словно он пытался хоть немного развеселить Александру своей наигранной неуклюжестью с современными человеческими «новшествами». К его чести, Звягинцева действительно смогла улыбнуться. Хоть и очень слабо.

«Лихоборы» встретили их пустыми коридорами, погашенным светом и только изредка возникающими из-за ширм головами некоторых сотрудников. Парочка охотников, три знахаря, развернувшихся в другую сторону, стоило им только заметить Александру и Феликса, да два экзорциста, бросивших на Звягинцеву подозрительно-осуждающие взгляды. Словно это она лично вырвала Ростиславу сердце.

Да наверняка уже весь офис был в курсе произошедшего. Смерть ведущего координатора не могла остаться незамеченной. А в случае Ростислава Дементьева для кого-то она еще была и долгожданной.

В сообщении, присланном на телефон Александры, ее просили подойти в офис Ростислава. Как будто это могло хоть немного успокоить бьющееся в груди о ребра-клетки сердце. Колючее ощущение маленьких иголок расползалось по венам, впивалось в них и разрывало на маленькие клочки. Она долго не решалась взяться за начищенную до блеска ручку двери – казалось, открой она дверь, и увидит там знакомые глаза Ростислава, услышит насмешливые замечания в свой адрес и опустится в знакомое кресло, в котором Дементьев, к удивлению, разрешал порой посидеть после очередного долгого задания, а сам стоял, пока ему отчитывались. Но вместо этого из-за двери раздался голос, который слышать Александра не хотела бы еще очень долго:

– Если будете стоять там еще дольше, я уйду.

Феликс осторожно отцепил ладонь Александры от ручки и толкнул дверь, впуская ее внутрь.

На месте Ростислава сидел Джеймс. Он даже не переоделся со вчерашнего дня, а выглядел так, словно пришёл в офис сразу же и прождал тут Александру все это время. Впрочем, она бы не удивилась, будь это действительно так.

– Проходите, – он расплылся в гостеприимной ухмылке и, закинув ноги на стол, жестом пригласил Александру и Феликса на стулья напротив. – Располагайтесь. Чувствовать себя как дома не предлагаю. Хотя не сомневаюсь, что для вас обоих «Лихоборы» всегда были домом.

Александра переглянулась с Феликсом. Они синхронно хмыкнули, но все же последовали приглашению Джеймса.

– Уверен, у вас есть очень много вопросов ко мне, – он развёл руками и, оттолкнувшись ногами, крутанулся на стуле. – Поэтому я по доброте душевной позволю вам задать один вопрос, прежде чем наши дороги окончательно разойдутся. Так что подумайте хороше…

– Кто ты? – оборвала его Александра. – Что ты такое?

– О, – выражение лица Джеймса кричало, что он ждал этого вопроса больше всего на свете, – отлично. Но ты задала два вопроса, поэтому, увы, я могу ответить только на первый. Я Джеймс.

– Я это знаю. Кто ты? Ангел? Демон? Или что-то еще? – Александра откинулась на спинку стула, сложив на груди руки.

Джеймс хмыкнул, еще раз крутанулся на мягком офисном кресле и, остановившись вновь закинул ноги на стол, даже не стряхнув с подошвы налипшую на неё подвальную пыль.

– Ангелы, демоны. Все едино. Это лишь человеческие попытки классифицировать окружающий мир, – он развёл руками. – Я тот, кем хочешь меня видеть ты. Нет ни ангелов, ни демонов. Это условность. Древние были близки в своей теории сотворения мира, считая всех, кто после Хаоса – богами. Но боги – всего лишь мы. Каждый народ придумывает собственное объяснение окружающим вещам. Мы же подыгрываем. Сейчас у людей популярна вера во всезнающего и всепрощающего бога в окружении маленьких пухлощёких младенцев с крылышками. Что ж, значит будем играть в ангелов и демонов, если остальным это нравится.

Джеймс слегка подскочил в своём мягком кресле, и затем развалился в нем бесформенным телом. Он ответил на вопрос Александры самым бесчестным образом – не дав никаких ответов. Он скрывал от неё половину правды, давая только то, что считал уместным, и оставляя в неведении. Взгляд Звягинцевой метнулся на Феликса, который с интересом рассматривал потолок и иногда зевал.

– Всю жизнь мне говорили, что если я пойду по выбранному пути, то попаду в Ад, – Александра горько хмыкнула, поведя головой в сторону.

– Ад – слишком сложная концепция для сегодняшнего разговора, Александра Звягинцева. Все пошло от Хаоса. И в хаос вернётся. Вы ведь знаете, что такое Хаос?

– Беспорядок, – пожал плечами Феликс.

– Нет, – с полуулыбкой ответил Джеймс. – Хаос – это порядок. Идеальный порядок, когда даже пылинка лежит на своём месте, – он резко опустил ноги и подался вперёд, вперившись взглядом в маленькую пылинку по центру стола, – и ты не смеешь ее тронуть. В беспорядок хаос превратили ранние христиане. До этого же люди верили, что все произошло из Хаоса. Сначала появился он. Затем из него появились Титаны. По крайней мере, так их звали древние греки. А потом появились мы, – Джеймс снова улыбнулся и, оттолкнувшись ладонями от края стола, откинулся на спинку кресла. – Занятно, правда? Язычество незаметно перетекло в монотеизм.

Александра не видела в этом ничего занятного. Шестеренки в ее мозгу судорожно пытались соотнести друг с другом сказанное Джеймсом, но она не видела смысла ни в одном произнесённым им слове. Если то, что он говорит – правда, то… все, что она знала до этого, было ложью? Все, что рассказывал ей дед, чему их учили на уроках в «Лихоборах», оказалось не более, чем воображением парочки спятивших стариков? Нет, это определённо не могло быть так. Она была в этом уверена…

…хотя Александра не была уверена даже в том, как ее сейчас зовут.

– Вселенная почти полностью состоит из темной материи, – тем временем продолжил Джеймс, не обращая внимания на замешательство Александры. – И энергии. Планеты, звезды и все остальное, что вы видите – лишь небольшая часть того, что дожило до наших дней. Да и то большая часть из них давно мертвы. Мы видим их следы, как палеонтологи¹³ наблюдают следы давно исчезнувших растений. Если не поливать цветок каждый день, он зачахнет. Если не следить за мирами, они умирают.

Настолько простая и логичная установка казалась Александре нереальной. Еще безумней выглядело то, что это рассказывал ей парень, юноша, что, кажется, внешне был моложе ее. К тому же… Александра замотала головой. Нет, сейчас в этом разговоре не могло быть ни намёка на тайный смысл. И все же, не уточнить Звягинцева не могла.

– Зачем ты нам все это рассказываешь? – Александра вцепилась пальцами в собственные бока, словно пыталась вдавить кожу и вывернуть себя изнутри.

– Чтобы вы не питали иллюзий. Ангелы, демоны. Чушь, – выплюнул Джеймс. – Вы имеете дело с более сложными вещами. Человеческое упрощение низвергло все до банальных религиозных констант. Увы, вы можете столкнуть с чем-то более опасным.

– Разве ты не должен хранить это в тайне? – снова подал голос Феликс, наконец оторвавшись от потолка. – В мою молодость лепнина была красивей. Теперь они просто сделали объёмный рисунок. Фи, дилетанты, – он посмотрел на Александру и ткнул пальцем куда-то наверх.

Как и Александра, Джеймс проследил за этим жестом Феликса и, подняв голову, на несколько секунд остановился взглядом на потолке. Маленькие румянощекие ангелочки смотрели на Александру с издевательски довольными улыбками, тянули к себе пухлые ручки, но чем дольше она смотрела на них, тем дальше, казалось, они отдаляются. Джеймс сжал губы в тонкую полоску, а затем протянул:

– Возможно. Но мне никто этого не говорил.

Было не совсем понятно, на какую часть фразы Феликса он отвечает. Возможно, на обе сразу. Александре казалось, что в такой момент, как этот, в ее голове будет тысяча вопросов, которые она вывалит на собеседника в поисках ответов на реальности бытия. Но вместо этого она слышала только завывание ветра и единственный непрерывно повторяющийся вопрос: «Почему ты не спас Стаса?» – Джеймс с виновато-невинной улыбкой посмотрел на неё, словно прочитал мысли.

– Что насчёт нас? – кажется, Феликс прослушал ту часть, где Джеймс говорил только об одном вопросе. – Таких, как я? Вампиров, оборотней и призраков?

Скривившись, новый временный обладатель кресла Ростислава нехотя ответил:

– Генная инженерия. Вроде это сейчас так называют. – Джеймс взмахнул рукой, описав в воздухе неопределённые круги. – Кто-то был выведен искусственно. Некоторые же также являются результатом долгих лет эволюции. Взять к примеру кицунэ или тэнгу¹⁴. Этих прекрасных существ рука человека не касалась. Деятельность «Лихобор» всегда была ограничена тем, что вы сейчас называете христианским миром. Нет, конечно, мы, а конкретно я, слежу за всем, что происходит на этой планете. Но… – Джеймс помедлил, словно подбирал подходящее слово, чтобы не сказать ничего лишнего. – Мы те, кем вы нас считаете. Для жителей Европы мы были сначала жестокими, но справедливыми богами, которые порой не слишком следили за целомудрием, а затем скатились до уровня третьесортных ангелов и демонов. Не скажу, что мы жалуемся, нет. Какая разница, как нас зовут люди, если мы продолжаем всем управлять? А восток… – он улыбнулся, словно вспомнил что-то очень приятное. Александра даже не сомневалась, что именно так все и было. – Восток всегда был делом тонким и там наша работа всегда отличалась.

Феликс хотел спросить что-то еще, но замолк, стоило ему поймать на себе тяжёлый взгляд Александры. Джеймс качался на кресле, сцепив на животе руки в замок и глядя куда-то сквозь Звягинцеву. Пошевелиться было невозможно: пустой и отстранённый взгляд Джеймса все равно следил за каждым движением Александры, за тем, как она обхватывает себя руками, как вцепляется ногтями в бока и царапает кожу сквозь ткань кофты. Эта лёгкая боль приводила в чувство, и все же Звягинцевой было этого мало: хотелось попросить Феликса вонзиться в шею клыками и подарить ослепительную агонию хотя бы на несколько минут, чтобы забыться.

Увы, ее кузен никогда не сделает чего-то подобного.

Он слишком любит Александру.

Джеймс закряхтел в кресле, выпрямляясь и теперь уже глядя на Александру.

– И запомните главное, – он понизил голос, словно его кто-то мог услышать, кроме Звягинцевых, – если вы думаете, что за вами никто не следит, вы ошибаетесь. Вселенная наблюдает за каждым вашим шагом, знает каждую вашу мысль и может использовать это против вас.

О, Александра слышала это с самого детства. Сначала дед внушал ей, что следит за каждым ее шагом и знает все, что она делает, чтобы Звягинцева сама рассказывала ему обо всех проступках. Затем подобную тактику выбрали и учителя в «Лихоборах». Умелые манипуляторы, они все же не смогли сравниться с дедом Александры, а вскоре она и сама поняла, что никто не знает о проступках, кроме неё самой. Страх ушёл, и Звягинцева вырвалась из-под гнетущего давления чувства вины.

И вот теперь ей снова говорят, что кто-то следит за каждым ее шагом и знает каждую мысль.

Только почему-то сейчас ей было все равно.

– Что будет с Марьяной? – нетерпеливо выпалил Феликс, подавшись вперёд и заглядывая в глаза Джеймса.

Тот только пожал плечами.

– Арестуем и накажем по всей строгости закона, – нараспев протянул Джеймс. – Если, конечно, кто-то узнает о произошедшем этой ночью. Я умею хранить чужие секреты, а подвал… о нем знают немногие. И те, кто мог хоть как-то нам навредить, – уже мертвы. Жаль, мне нравится Ростислав. С ним было легко работать, – задумчиво пробормотал он. – В любом случае судьба твоей… знакомой незавидная. Но советую не делать поспешных выводов. Такие, как Марьяна весьма специфичные люди. Они видят мир иначе, а происходящее в их голове часто неподвластно даже лучшим знахарям.

– Это все? – бровь Александры изломленно выгнулась, и она опустила руки, пытаясь рассеянно поправить лямку рюкзака, которого не было.

Джеймс оскалился.

– Не больше одного вопроса, Александра.

– Это не вопрос, – холодно парировала Звягинцева. – Это констатация. Это все? Я могу теперь идти? Раз уж тем более ограничения не распространяются на него, – она кивнула на Феликса.

Джеймс помедлил. Он смотрел на неё своими золотистыми глазами, жевал щеку и покачивался на кресле. Снова закинув ноги на стол, он развёл руками и отвесил Александре лёгкий поклон головой.

– Разумеется ты можешь идти. Но будь готова прийти, когда Орден позовёт тебя вновь, Александра Звягинцева.

Его губы растянулись в широкой улыбке, а Александра поспешила вскочить со стула и быстрыми широкими шагами направиться к двери. Феликс за ней почему-то не последовал, но это сейчас и не было ей нужно. Пять минут одиночества были Александре просто необходимы. Но прежде чем она смогла вылететь из кабинета Ростислава, ее снова окликнул голос Джеймса.

Остановившись у самой двери, Александра нехотя обернулась на лыбящегося Джеймса.

– Я бы на твоём месте заглянул к подруге. Ты ведь не хочешь потом жалеть, что вы не поговорили? – он ехидно подмигнул Звягинцевой, но она заметила это только в щёлку захлопывающейся двери, едва дослушав его слова.

Жалела сейчас Александра только об одном.

Что вообще позволила привести себя в этот кабинет снова.

***

– Марьян, что происходит?

Несмотря на собственную гордость, Александра все же последовала совету Джеймса, прокручивая в голове его слова. Марьяна всегда казалась ей странной, замкнутой и нелюдимой. Даже их дружба была неправильной, полная боли и взаимных укоров. И Александра не могла отрицать, что единственное, для чего ей нужна была ведьма, – помощь в работе. Остальное Звягинцева делала только из жалости к Марьяне.

Несколько пересадок, душный и тесный в семь утра автобус, и вот ее уже встречала знакомая многоэтажка. Консьержка на входе недовольно ворчала на Александру, что та позвонила ей, а не сразу в квартиру. Сообщать Марьяне о своём приходе раньше времени было глупо и, несколько раз вжав звонок около тяжёлой металлической двери, Александра убедилась в правильности своего решения.

Марьяна распахнула дверь, взъерошенная и раскрасневшаяся. Она тяжело дышала, сдувала упавшие на лицо малиновые пряди волос и смотрела на Александру тупым взглядом, словно не узнавала ее. Когда же до хозяйки квартиры дошло, кто к ней пришёл, лицо Марьяны растянулось в ехидной ухмылке, и ведьма, отпустив дверь направилась вглубь квартиры. Александра неуклюже ступила через порог, оглядываясь: неподъёмная тканевая сумка была полностью забита одеждой Марьяны, а теперь пришла очередь рюкзака.

Скрывшись из виду в спальне, Марьяна вылетела из неё через секунду, подхватила рюкзак и, сунув в него какую-то футболку, посмотрела на Александру.

– Что?..

– Только не делай вид, что тебе действительно интересно, – оборвала ее Марьяна, закатывая глаза. – Мы все знаем, что нет.

– С твоей стороны достаточно грубо говорить со мной в таком тоне. – Александра быстрым шагом последовала за бросившей рюкзак на пол Марьяной, настигнув ее в дверях комнаты. – Особенно после того, как…

– После того, как что? – снова прервала ее ведьма. Марьяна несколько долгих мгновений смотрела на Александру хмурым взглядом, а затем резко распахнула ящик комода и вывалила из него вещи. – Может быть мне стоит напомнить, по чьей вине все произошло? – она обернулась на Александру, ткнув в неё ночной футболкой и разъярённо тряся малиновыми волосами. – Или мы такие невинные в белом пальто? Раскрой глаза, Саш. Единственный виновный во всем – это ты, – с неожиданным презрением выплюнула Марьяна. – Ты потащилась на это чёртово кладбище. Ты и твой стажёр сорвали ритуал, обрёкши Стаса. А теперь ты еще и мою жизнь разрушила.

– Ну знаешь ли… – Александра подавилась от возмущения воздухом.

Марьяна замерла, разглядывая пустой ящик перед собой. Постояв так несколько мгновений, она схватила выброшенные из него вещи и, грубо оттолкнув Александру в сторону, вылетела в коридор. Футболки полетели на пол, а Марьяна, раздражённо рыкнув, захлопнула дверь.

– Тебя не учили закрывать за собой? – не глядя на Александру, рявкнула Марьяна. – Я знаю больше тебя, Саш. И теперь из-за тебя мне придётся уехать. – Она запихнула несколько футболок в рюкзак.

Щеки Александры вспыхнули. Впервые за многие годы ей действительно было неуютно от того, что ее отчитывает другой человек. Она неловко переминалась с ноги на ногу, не решаясь подать голос, пока Марьяна собирала свои вещи, то засовывая очередную деталь гардероба в сумку, то прыгая на ней, словно это могло помочь утрамбовать вещи.

– Если ты из-за произошедшего – никто об этом не узнает, – проскрипела Александра и нервно сглотнула. – Мы что-нибудь…

– Ты прикидываешься дурой? Или?.. – Марьяна, стоя на сумке, повернула голову в сторону Звягинцевой. – Нет, ты слишком умна, чтобы задавать такие вопросы, Саш. Мне плевать на то, что произошло. Мне плевать, – она слезла с сумки и резко дёрнула молнию, открывая ее, – расскажет ли кто-то о том, что увидел, потому что я медиум. Вроде как, – Марьяна неловко усмехнулась. – Но мне не плевать, что «Лихоборы» будут вести на меня охоту.

– «Лихоборы»? Да брось, Марьян, – Александра и сама не верила в то, что говорила, но продолжала упорно стоять на своих принципах. «Лихоборы» не могли никому причинить вреда. В фантазии Александры. – У них и без тебя проблем полно.

– О, – насмешливо протянула ведьма, – ты слишком наивна, Саш, если действительно веришь, что они упустят шанс заполучить такой редкий экземпляр – элементалист и медиум в одном лице. Да на мне можно будет проводить эксперименты до скончания времён, просто перенося сознание из одного тела в другое. Идеальный план, правда? – Марьяна оскалилась, запихивая в рюкзак какую-то кофту.

Она несколько раз дёрнула молнию, громко выругалась и наконец смогла закрыть рюкзак. От помощи Александры она отказалась, остановив Звягинцеву рукой и недовольно поджав губы. Марьяна говорила быстро, иногда сбивалась, но потом делала глубокий вдох и возвращалась к ровному непрерывному потоку слов. Александра же только молча наблюдала за тем, как ее лучшая подруга спешно собирает вещи, кажется, собираясь покинуть ее навсегда.

– Я ведь была готова за тебя умереть, Саш. Я даже позвонила Диме, когда Стас… Когда Стас сказал, что поймал тебя. Но ты… – она хмыкнула, и Александра не могла понять, чего было больше в этом звуке: горького сожаления о собственным словах или поступках Звягинцевой, – ты все испортила. Ты влезла, втянула в это Антона и Ростислава. Ладно, – она подняла голову, возведя взгляд к небу и словно что-то прикидывая, – Слава был мудаком, это не считается. Но Антон. У его па… охотника не язык, а помело. Уверена, уже весь филиал в курсе, что я элементалист, – Марьяна снова повторила это слово, выделяя его, словно оно что-то могло сказать Александре. – И не смотри на меня таким взглядом, ты прекрасно знаешь, кто… – Ведьма резко замерла, медленно повернув голову в сторону Александры и глядя на неё округлившимися от удивления глазами. – О мой дух, – разделяя каждое слово, медленно отчеканила она. – Александра Звягинцева не знает чего-то об этом мире? Ха, я думала, меня уже ничем не удивишь. Ты действительно не знала, что я не просто медиум? Ты? Я видела твою подпись на приговоре, Александра. Ты не могла не догадаться. Наше родство слишком очевидно, а силы – наследственное.

Марьяна бросила рюкзак на пол и, схватив с вешалки кожаную куртку, тут же надела ее.

– Что ж, – она хлопнула себя по карманам, а затем вскинула палец, что-то вспомнив, и, подскочив к Александре, схватила с тумбочки ключи, – было очень приятно увидеть тебя напоследок, правда. Возможно, если духи позволят, мы еще свидимся. Сомневаюсь, конечно, но… чем духи не шутят, да? – Марьяна улыбнулась.

Щеки Александры все еще горели. Марьяна отчитывала ее, как провинившегося школьника. Разве что не выставила к доске перед всем классом и не зачитала все проступки Александры Звягинцевой, чтобы народ знал своих героев. Кажется, ей действительно не стоило приходить сюда, но… не увидеться с Марьяной Александра просто не могла.

Улыбка Марьяны на этот раз была тёплой и домашней. Ведьма смотрела на Александру знакомым взглядом, не метала в ее стороны молний, а затем резко подалась вперёд, оставив лёгкий поцелуй на щеке Звягинцевой.

Александра опешила. Марьяна отстранилась сразу же: неловко заправила за ушко розовую прядь и, взмахнув руками, хлопнула себя по бёдрам.

Кажется, теперь неудобно было им обеим.

– Передавай привет Феликсу. Надеюсь, его шрамы заживут, – Марьяна криво усмехнулась.

Она быстро развернулась на пятках, подхватила тканевую сумку и повесила ее через плечо. Присев, Марьяна надела рюкзак и, пару раз подпрыгнув на корточках, вскочила на ноги. Ведьма слегка покачнулась, но удержала равновесие. Зажатые на пальце ключи звякнули, приглашая отправиться в путь. А Александра все еще стояла, глупо глядя на Марьяну и не делая ничего, что могло бы ее остановить.

– И да, Саш, – открыв дверь, Марьяна замерла в проёме, оглянувшись. – Прежде, чем осуждать других, посмотри на своё отражение. Иногда оно подкидывает ответы на все вопросы.

Еще раз улыбнувшись и подмигнув, Марьяна покинула квартиру, не закрыв за собой дверь. Лифт глухо скользил по шахте, и до Александры сквозь его шум донеслись лёгкие удаляющиеся по лестнице шаги Марьяны.

Быть может, во всем действительно была ее вина?