Читать книгу: «Подарок холодной ведьмы», страница 2

Глава 3

Дорога вилась вдоль спящих улиц слободки. Низкие избушки подставили крыши серебряному свету и кутались в низкий туман, точно пуховый платок. Ночь выдалась ясной. Кузнец уже подкрался к луне и занёс три яркие звезды молота, чтоб выковать из её луча благословенную сталь. Много работы у его молота: мечи, подковы, топоры мужикам, ножи и серпы бабам, даже иглы летят искрами из-под его молота, и всех, кто в труде осыпает он своим благословением каждую ночь.

Заметив, как внимательно Волк глядит на небо, Хмырь пояснил:

– Ночь только в силу вошла.

– Ты не знаешь, как коротки летние ночи, – покачал головой Волк.

– Почти пришли, – Хмырь свернул за угол и указал на маленькую корчму, недалеко от Гвенешских ворот города. – «Мелкая сушка» не так велика, как «Калач», но выпивкой и едой богата.

В отличие от «Калача» в крошечной «Сушке» было шумно. Гусляр в углу наигрывал «Лихую» пьяные мужики сдвинули два стола и громко играли в костяшки, мелкая псина бегала меж столов, выпрашивая еду. Компания из четырёх охотников, сложив рогатины и луки заняли небольшой стол в углу и лениво попивали мёд. Даже какая-то неказистая девка прибилась к мужикам.

Хмырь подтолкнул Волка в спину:

– Что встал, точно оторопел? Не захаживал сюда? Так далеко зверь тебя не пускал?

– Нужды не было, хватало «Калача».

– Давай сюда, – хмырь указал на стол у стены.

К ним тут же подошёл корчмарь. Крепкий мужик, в чёрном фартуке:

– Пиво, брага три медяка, вино – пять, ежели ночью жрать угодно, ещё за три поищу, что осталось. За пятак велю погреть.

– Пива и мёда, – Хмырь сунул корчмарю монеты.

Дождавшись, когда корчмарь уйдёт, Волк спросил:

– Что за дело у тебя ко мне?

– Позволь представлюсь, моё имя Добрыш. А тебя как звать?

– Волком зови.

Добрыш изумлённо поднял брови:

– Прям так?

– Другого имени не дали.

– Занятно… Слыхал ли ты, Волк, что не один ты в звериной шкуре землю топчешь?

– Мне дела до того нет.

– Мне так не показалось. Богатырь справный, но недалёкого ума тоже недавно в Каравайках объявился. Вот только днём он человеком ходит, а ночами медведем перекидывается. Думалось мне, что он тебя в роще запер, но то не его ловушка. Он в ту рощу войти может, да плутает там, точно слепец и тебя не видит.

– Тебе что с того?

– Есть у меня малец, и уж не знаю, что он тому богатырю сделал, но покоя не даёт твоему охотнику.

Волк аж закашлялся:

– Прости, что? Ребёнок?

– Да, скорее отрок.

– Я тебе не помощник, – отрезал Волк.

Корчмарь поставил на стол два кувшина, кружки и ушёл к другим столам.

– Не думай, я предлагаю сделку. Тебе она тоже выгодна. Я помогу тебе выбраться из рощи, а ты поможешь мне. Нам с тобой по пути.

– Нет у меня пути. Никакого! Уже поболе сотни лет без цели и пути.

– Ждёшь, когда тебя снова сожгут? Насколько помню – это было больно.

Волк внимательно поглядел на Добрыша: светлые глаза, тёмно-русые волосы, богатые одежды в побрякушках… Конечно, вот почему он казался таким знакомым!

– Ты был там, – вспомнил Волк, – стоял в толпе, когда меня сжигали.

– Да. Я ничего не мог сделать.

– Забудь. Я никуда с тобой не пойду. Ищи другого помощника. Поверь, с медведем проще договориться, чем с тем зверем, что здесь живёт, – Волк указал себе на грудь. – И коли ты, дурной, не понимаешь, жизнь тебе не мила или чего, то твоё дело, но мальца губить не смей! Я в этом не помощник. И без тебя немало детских душ загубил, – он едва сдерживался, чтоб не перейти на крик или не врезать Хмырю по слащавой морде.

Волк встал из-за стола:

– Прощай, Добрыш. Надеюсь, больше не увидимся.

– Я знаю, кто видится тебе во снах, кем грезит твой зверь. Могу отвести к ней.

– Чем она-то тебе навредила? – устало спросил Волк, и не дожидаясь ответа пошёл к двери.

Шаги его были тяжёлые, ночка выдалась утомительной, и беседы одна другой хлеще, вымотали всю душу, поднимая в памяти то, что так хотелось забыть. Коли Хмырь не солгал, что зверь не просто так плутает в лесу, а заперт там, точно в ловушке. Надобно бы вернуться в рощу до рассвета, пока никому не навредил. Глядишь и местные поймут, что лучше обходить стороной это место. А ежели живность изведётся, то может зверю хватит того, что человеком за ночь съест? И что за девка всё видится ему во снах? И сон ли это, ежели он не спит на самом деле? Ещё и берендей этот сыскался. Век бы его не видать!

Глава 4

Она звала его, всё так же тихо, но настойчиво.

– Волк, – казалось её хриплый голос рождался сразу в голове, но в тоже время звучал со стороны. Холодный ливень, словно плетьми, хлестал струями воды по спине, траве, деревьям.

– Волк, найди меня, – звала черноволосая незнакомка. – Я жду. Из этого леса у тебя один путь.

Волк силился отыскать её, уловить запах, найти её след в лесу, но тщетно. Высокая трава, низкие ветви, кусты и бесконечные хлёсткие струи воды. Только голос так далеко и в тоже время невыносимо близко.

Да где же ты прячешься?

Между деревьев мелькнул образ в синем сарафане и тут же растворился в нитях дождя.

– Он отведёт тебя, выведет из леса. Он точно знает, куда, – произнёс голос. – Я жду тебя.

Очнулся Волк резко, точно ушатом ледяной воды облитый. Дождь разлился с небес на землю, точно горный ручей. Лес превратился в огромную, хлюпающую грязью, лужу. Мокрые одежды облепили тело, а промозглый ветер пробирал до кишок. Короткие волосы, лезли в глаза толстыми жгутами, заливая лицо тонкими струйками воды.

Что за шутки? Кто запер его в этом лесу? Леший кругом обошёл или это проделки черноволосой ведьмы?

К «Мелкой сушке» Волк подошёл, едва переставляя полные воды сапоги, зуб на зуб не попадал, и всё тело колотила дрожь. У небольшой коновязи понуро переминались с ноги на ногу с полтора десятка коней. Народу в корчме было – не протолкнуться. Все столы заняты вплотную, гости сидели на полу и стояли, привалившись к стенам. Где-то в толпе затесался гусляр, наполняя шум звонким перебором струн. Запах сырости смешался с тяжёлым духом пота и хмеля, вытеснив весь воздух из тесной обеденной.

Волк шагнул в сторону хозяйского угла. Насколько помнится, тот должен быть где-то справа. Вода стекала по его одеждам, оставляя на полу мокрый след.

– Стой, – окликнул детский голос, и кто-то дёрнул Волка за рукав, – Стой. Тебе сюда.

Черноволосый мальчонка, ещё не доросший до отрочества, крепко держал Волка за рубаху, не сводя с него ледяного взгляда:

– Пойдём, – скорее велел, чем позвал, малец.

– Ты кто?

– Я с Добрышем, вон он, – мальчишка ткнул пальцем в угол, – ждёт тебя.

– А ты что тут забыл?

– Тебя поглядеть пришёл. Пошли, – потянул он за рукав. Всё равно здесь места нет. Сядешь к нам за стол.

Мальчонка ловко протиснулся, сквозь толпу, то распихивая плотно стоящих мужиков, то обходя сидящих на полу.

Добрыш действительно сидел за столом в углу, всё в том же зелёном кафтане, обвешанный украшениями. Он болтал с дородной бабой, в грязном дорожном платье. Завидев Волка, Добрыш поднялся, протянул аж две руки, и радостно ухватил Волка за ладонь:

– Приветствую, Охотник! Рад видеть. Честно, надеялся, что ты придёшь, но не ожидал, что так скоро, – он глянул на собеседницу. – Прости Любушка, мне нужно поговорить со старым другом. Я понял твою беду. Завтра днём разыщи меня здесь. Ежели не найдёшь – подойди к корчмарю, пусть позовёт. Скажу, как решить твою беду.

– Благодарю сердечно, – Любушка ловко выскользнула из-за стола и начала неистово кланяться в пояс. – Благодарю, Добрыш, пусть Духи слышат все твои молитвы, мил человек!

Заметив, что Любушка того и гляди в пол упадёт, Добрыш поднял руку и строго осадил:

– Полно тебе рассыпаться. Ступай уже.

Любушка воровато огляделась, не видит ли кто её, и пошла к выходу. Добрыш уже не обращал на неё внимания, он с любопытством рассматривал Волка:

– Признаюсь, не ждал тебя так скоро… Да и ночь сегодня безлунная. Того богатыря-охотника, я встречал дождливыми ночами и в корчме и в городе… А тут вон как поливает, уже третий день.

– Скажи ещё раз, что тебе нужно?

– Я выведу тебя из леса, отведу к ней.

– А он? – Волк кивнул на мальчонку, что уже уселся за стол.

– С ним всё будет в порядке. Я ручаюсь за безопасность затеи.

Волк удивлённо поднял брови, и насмешливо склонил голову на бок:

– Любопытно, как же? Больше сотни лет безопасность и я – несовместимые вещи. Слушай, пока ты не начал разглагольствовать, здесь пожрать что есть?

– Оголодал? Поди весь зверь уже сбежал из леса. «Худо с голодным брюхом бегать-то, – Добрыш снял с пояса кошель и протянул его мальчишке, – Игельд, будь молодцом, сбегай до корчмаря, спроси, что поесть, да побольше».

– Ладно, – недовольно буркнул мальчишка и вскочил из-за стола.

Он ловко просочился через толпу, точно это не люди, а вода дождевая.

– Значит, голод гонит тебя из одного края в другой? Я так и думал. Знать, не радостно тебе, что зверь свирепым станет…

– Я о другом спросил, – недовольно рыкнул Волк.

– Да. Точно. Я сделаю клетку из деревьев местного леса, тех, что держат тебя, как на привязи. Вплету заговорённое серебро в решётку. Твоя задачу только влезть туда до заката, а с рассветом я тебя выпущу.

– А ежели не выпустишь?

– И долго ль тебя удержишь в клетке, против воли? Тем более, я не столь богат, чтоб сделать клетку, которая сможет удержать тебя и человеком и зверем… Здесь либо заговорённый лес рубить да серебро в железо переплетать, либо ковать из стали, да засовы крепкие чинить.

Волк задумался:

– Меня скорее другое беспокоит, и ты тут прав: нет такой клетки, что меня удержит.

– Но лес смог, – развёл руками Добрыш.

Волк нахмурился:

– Ты его заговорил?

– Что ты? Нет во мне такой силы, – поспешил успокоить Добрыш, и тут же добавил, – То князь лардерский.

– Князь лес заговорил? Не припомню, чтоб среди князьёв колдуны водились.

– Не сам. Он Теней на тебя нанял.

– Теней? А их почто? Они же убийцы, а не охотники, да делами тёмными промышляют. Решил ещё раз меня проклясть да посильнее?

Добрыш ухмыльнулся:

– А ты не шибко сообразительный.

– Уж какой есть.

– Князь, да и все в округе как рассуждают: зверь лютый – необычный, не с добром пришёл. Охотники против него бессильны. Значит то дух тёмный, со злом пришёл. А кто же ещё в тёмных духах лучше разбирается, как не колдуны? Особенно те, кто испокон им служит и поклоняется?

– Худо, – протянул Волк.

– Доводилось встречаться с Тенями?

– Бывало, но не близко. Тогда им не было до меня дела, но и то не было приятным знакомством.

– Они сильны. Свой род ведут от Духов и чтут это сильнее всех богатств. В мире не встретишь колдуна сильнее.

– Боюсь тебя разочаровать, но мне доводилось.

– Да. На тебе особая метка. Мне такую не разгадать…

– Им тоже.

– Так вот какое дело вас свело, значит?

– Что ещё знаешь?

– Я знаю, что та, которая зовёт тебя, которой ты так сильно нужен. Она точно сможет тебе помочь.

– Никто не может снять моё проклятье. Оно древнее всех ведьм и колдунов во всём Вергое. Никто не сможет мне помочь.

– А если не снять? Если она из леса зверя твоего сможет освободить? Видал я, как он бежит с любого конца, как обезумевший! А уж как быстро Тени изловчатся тебя выловить – это уже вопрос, почитай решённый. А уж ежели она сможет научить тебя, как зверя приручить да подчинить? Хочешь ли ты быть главным в вашей жизни? Помнить да понимать всё, что днём творишь?

Игельд прибежал и грохнул об стол крупный горшок щей:

– Вот! Даже подогрели. Если этого мало будет, ещё каша есть и репа тушёная, – выпалил он, доставая из-за пазухи кошель.

– Благодарю, – кивнул Добрыш, и повернулся к Волку, – так, что решишь?

– Будь по-твоему. Но малец пусть держится подальше.