"Может я не на тот адрес послала?" думала Софи. Она ещё раз набила название в поисковике, но сейчас, расстроенная, нечаянно нажала не на результаты поиска, а на предложенные картинки.

Скользнув по ним взглядом, хотела уже закрыть, когда промелькнувшее знакомое лицо привлекло её внимание.

"Это уж не Бренда ли?" Софи увеличила изображение.

Невозможно было усомниться – такие характерные кошачьи глаза в сочетании с орлиным носом делали лицо женщины буквально незабываемым.

Качество было не очень хорошим, поэтому Софи набила полное имя своей бывшей однокурсницы по колледжу.

"Результатов не найдено."

Она ничего не поняла.

Вернувшись на страничку с найденной картинкой, Софи прочитала статью, очередную о деятельности Корпорации, и только в конце – одной строкой: "На фотографии Ф.Тремблей."

– Тремблей? – Софи смутилась. Они не настолько дружили, чтобы она была уверена в фамилии. – Ну, может она замуж вышла?

Софи набила: "Тремблей" приплюсовав название Корпорации.

"Франсин? Да Бренда ли это? Странно, разве её отец не умер?" подумала Софи, глядя на фотографию крепкого брюнета с мальчиком лет трёх на руках.

– Ой, да что я заморачиваюсь! – воскликнула она, сама себе. – Всё равно завтра делать нечего – съезжу да разберусь на месте…

* * * * *

В обеденное время Софи вошла в центральный подъезд Корпорации и приблизилась к столу с охраной.

– Вы к кому? – спросили её.

– К Франсин Тремблей.

– Ваше имя?

– Софья Бельская.

– Вас нет в списке визитёров, – ответил охранник, глядя на экран монитора. – У вас точно на сегодня назначена встреча?

"Ух, какая занятая!" Софи не знала, что делать.

– Да, действительно! – воскликнула она. – Извините!

Софи вышла и в недоумении остановилась у входа в подъезд.

Весна уже уступила своё место лету, но жаркие деньки были ещё впереди. А сейчас даже здесь, в центре города дышалось легко, и хотелось петь, танцевать и ни о чём не думать.

Автомобиль остановился у входа.

Софи, конечно, даже не обратила на это внимание – машины подъезжали почти непрерывной чередой, привозя или забирая посетителей и работников.

Так что, когда очередная женщина в деловом костюме, в сопровождении двух телохранителей, прошла мимо неё, Софи не сразу поняла, кто это.

Только когда та садилась в автомобиль, Софи узнала и кинулась к ней;

– Бренда!

Один из телохранителей захлопнул дверцу.

– Бренда!!!

Софи схватилась было за ручку, но двое охранников мгновенно "скрутили нарушительницу порядка", автомобиль рванул прочь, а Софи буквально не успела перевести дыхание, как оказалась в небольшом помещении, где, явно бронированное, окновыходило в коридор.

Всё убранство комнатки составляла пластиковая скамья, намертво закреплённая вдоль стены.

Сквозь окно Софи видела, как один из охранников, держал в руке её документы, а в другой – телефонную трубку.

Она села на лавку и пригорюнилась.

И вдруг, как порывом ветра распахнутая, отворилась дверь, и в комнату вошёл высокий, спортивного вида мужчина, лет сорока, с русыми волосами и классическими чертами лица.

Идеально подогнанная униформа подчёркивала мужественную гармоничность его тренированного тела. Его голубовато-серые, внимательные, как у беркута, глаза обежали Софи, словно сканируя.

– Мисс Бельская, – обратился он к ней. – Пожалуйста, проверьте и убедитесь, что все ваши вещи вам возвращены в целости и сохранности.

Софи так и сделала и молча подписала протянутую ей бумагу.

– Вы выглядите приличной девушкой, – заговорил он спокойным, распологающим голосом. – Вроде ещё не так уж и жарко… Позвольте узнать, что вызвало ваше нападение на автомобиль нашего секретаря?

– Мы с ней в колледже вместе учились…

– С мадам Тремблей?

– С Брендой…

– А причём здесь Франсин Тремблей?

– Что? – Софи растерянно взглянула на него. – Я подумала… Мне показалось…

Она перевела дыхание.

– Тонущий хватается за соломинку. – Она усмехнулась. – У меня в этом городе никого нет. Деньги кончаются. Чаевые там в кафе ещё те… Обидно возвращаться домой лузером, хотя мать-то любой примет. Верно?

– Верно… – прошептал он, проводя рукой по лицу. – Извините, я вчера только с похорон матери вернулся. Меньше, чем на два месяца отца пережила. Вот какая любовь бывает-то… И это среди людей… Надо же же! – повторил он, словно сам себе не веря. – Среди людей!

– Ну, у животных тоже… – Софи смутилась, видя как дико он глянул на неё.

"Дура я бестактная!" отругала она себя.

– Простите меня! Я имела в виду – голуби там, лебеди… Простите ещё раз… Мои самые искренние соболезнования!

– А какую именно работу вы искали? – уточнил он, переведя дыхание.

– Я работаю с рекламными видеороликами. Оцениваю их эффективность. Ну, корректирую, если нужно.

– А вы были близкими подругами с… как вы сказали?

– Брендой? – Софи стыдливо улыбнулась. – Ну, честно говоря – нет. Она всё с парнями ошивалась, машины любила…

– Что ж, Франсин тоже машины любит. Я думаю, вы с ней даже сможете подружиться.

– Что? – изумилась Софи.

– У нас, насколько я знаю, нет пока свободных позиций по вашему профилю, – объяснил он. – Но стажёром вас могут взять.

Он достал свой смартфон. – Так… Два дня вам хватит на подготовку?

– Да я хоть завтра!

– Нет, миссис Чёрнсын очень занята… Через два дня, после обеда.

Он достал бланк пропуска, заполнил его и протянул Софи.

Она взглянула на его подпись, выполненную твёрдым уверенным почерком, слегка вычурную, но чёткую, словно на римских скрижалях: "Глеб Орлов".

– Спасибо, – прошептала она.

– А позвольте, всё-таки, полюбопытствовать, – заговорил Глеб снова. – если вы не так уж дружили с Брендой, как же вы собирались просить её дать вам работу?

– Ей очень нравились мои картинки. – Софи грустно улыбнулась. – Я часто птичек рисовала, с большими клювами. Она всегда смеялась, что, мол, карикатура не неё получается.

– Да? Можете попробовать повторить?

Пожав плечами, Софи достала блокнот и быстро сделала несколько набросков.

Орлов взял протянутые листки.

– Ба! – изумился он. – Позволите моей жене показать? У неё "клювик" ещё тот…

Он взглянул на Бельскую уже внимательнее и только сейчас заметил – её нос был примерно того же размера и формы. Просто Бренда – Франсин – как угодно, всегда "прилизывала" волосы, что ещё больше подчёркивало её сходство с птицей.

А вот волосы Софи были в точности, как у Мэри, если бы та их не красила – тёмно-пепельные, с каштановым отливом, пышные и кудрявые. Они едва касались её плеч, полу-скрывая черты лица, словно ветки куста.

* * * * *

Орлов проводил Бельскую в вестибюль, где оставил её возле стола охраны, договариваться о встречи с Мэри, а сам прошёл в офис жены.

Дождавшись паузы между визитёрами, он бросил секретарше: "Не пускай никого!" а сам вошёл в кабинет.

– Что? – Кошачьи глаза Франсин вспыхнули, как у рыси. – Что это мой дорогой заскочить соизволил?

– Орлицу мою проведать заглянул. – Он обнял её на секунду. – Но, честно говоря, вопросик имеется.

– Ну?

Он выложил на стол картинки с птичками.

– Ой! – Бывшая Бренда схватила листочки. – Откуда добыл их?

– Догадаешься, кто художник – скажу!

– Что гадать-то! Софи, конечно! Мы ж не просто вместе учились – соседи были – у нас дома рядом! Но как…

– Она тебя углядела. По Интернету, скорее всего. Хорошо Рон, как папаша твой, замаскировал, кто ты есть на самом деле. А то я, честно говоря, уж собрался ликвидировать её. Эх, надо было нам нос-то твой подправить обратно. А сейчас уже поздно – "стервятники" вой поднимут, ещё больше внимания привлечём. Но, будем надеяться, не у всех такая профессиональная память на детали.

– А что она вообще тут делает?

– Я её на стажировку хотел устроить в отдел по маркетингу. Она же тоже пять языков знает, вот будете вместе рекламы редактировать.

– Ой здорово! Я по Софи, наверное, единственно по ком и скучала. Тогда как раз "Код Да Винчи" во всех кинотеатрах крутили. Вот её девки подкалывали из-за того, что главную героиню так же зовут! Я, по-моему одна только и заступалась…

– Ну, так давай её на ужин пригласим? Вроде как познакомиться поближе?

– Нет никого мудрее Смерти! – Франсин подмигнула, a Орлов набрал на мобильнике номер.

– Мисс Бельская? Это Глеб Орлов вас опять беспокоит. Раз вы сказали, что готовы к послезавтрашнему интервью, может отужинаете с нами? Если у вас, конечно, вечер свободен? Ну, и отлично! Нет, мы за городом живём, я за вами машину пришлю.

Он отключил мобильник, и супруги хлопнули друг другу ладоши.

* * * * *

Софи изумилась, когда после около получаса езды по трассе (плюс ещё минут двадцать – сквозь лес) они въехали на территорию буквально мини-города; несколько многоэтажных зданий, церковь, даже стадион!

Автомобиль обогнул огромное здание, напоминающее то ли дворец, то ли музей, и подъехал к небольшому двухэтажному дому, расположенному, хоть и отдельно, но явно являвшемуся частью центрального жилого массива.

Водитель помог ей выбраться из машины, и, держа в руках гостинцы, Софи направилась ко входу. Очень стандартно оформленный передний дворик: дорожка, аккуратно подстриженный газон, веранда с подвесной качалкой…

Тысячи подобных домиков рассыпаны по всей Северной Америке от Калифорнии до Квебека, и от Флориды до Аляски…

Если бы Софи не помнила, как её сюда привезли, она, пожалуй, даже не могла бы сказать, где именно она оказалась.

Ей не пришлось звонить или стучать – её ждали.

Глеб Орлов, в вечернем костюме, с галстуком, распахнул дверь.

Улыбнувшись, сделал приглашающий жест, пропуская Софи внутрь.

Когда Бельская вошла, она увидела того самого брюнета, c Интернетной картинки, держащего на руках мальчика, лет четырёх, тоже одетого в костюмчик.

Женщина в длинном, закрытом платье, вышла ей навстречу.

''Да, это точно не Бренда," подумала Софи, сама не понимая рада или огорчена она по этому поводу.

Она помнила однокурсницу вечно перекрашивающей волосы в самые дикие цветовые сочетания. А тёмно-каштановые волосы хозяйки были аккуратно, по-деловому подстрижены и уложены.

Она помнила Бренду с презрительной ухмылкой, и как та умела так сексуально приоткрывать ротик, что преподаватели-мужчины начинали запинаться, вызывая хохот у студентов. А около доброжелательно улыбающихся губ Франсин заметны были наметившиеся складки – следы пережитых страданий.

Но самое главное – взгляд. Такое же выражение глаз она видела только на фотографиях людей, прошедших концлагерь.

"Да," опять подумала Софи. "Мы с Брендой были где-то одного возраста, а эта женщина, наверное, ровесница мистера Орлова."

– Добрый вечер! – произнесла хозяйка мелодично, нараспев, и Бельская снова усомнилась, в том, кто перед ней.

Но женщина указала на брюнета и окончательно развеяла сомнения Софи;

– Мой отец – Рон. Сын Даниель.

– Добро пожаловать! – вежливо отозвался брюнет, улыбаясь сквозь густые усы. – Извините, что мы не будем принимать участие в застолье. Даниелю нельзя нарушать режим. Мы идём в бассейн. Желаю приятно провести вечер.

Софи отметила, что мальчик, как сидел, отвернувшись, обхватив деда за шею, так и не шевельнулся.

Взгляд хозяйки перебегал с ребёнка на гостью с явной тревогой, и Софи решила не настаивать на более близком знакомстве.

"Ну, застенчивый ребёнок," думала она. "Что его пугать?"

Рон унёс мальчика, и Франсин вздохнула.

Они сели за стол, Бельская добавила свой тортик, а Глеб начал наполнять бокалы.

– Извините, я не пью спиртные напитки, – уточнила Софи.

– Мы тоже! – Орлов улыбнулся. –Это – безалкогольное вино. Но если вы предпочитаете сок, газировку или воду, просто скажите!

После нескольких минут обмена стандартными фразами, Франсин обратилась к гостье; – Это очень трогательно, что я вам напомнила однокурсницу. Я уверена, вам хочется рассказать о вашем городке. Вы же, я вижу, здорово скучаете? Особенно о маме?

– Да, – Софи вздохнула. – Именно из-за неё я опасаюсь возвращаться "с пустыми руками". Вот мама-то моей подружки… Вы ей – никто, я могу говорить откровенно. Ведь ведьма просто, простите за такое сравнение! От неё и так все шарахались, вон дочка родная убежала из дома! Хотя Бренде сам чёрт, как говорится, был не страшен, уж не знаю, что надо было такое сделать с девчонкой! А уж как она мужа, несчастного гоняла! Я-то сама с двумя отчимами росла. Все завидовали Бренде – такой отец у неё был заботливый!

Она остановилась на секунду, не понимая, почему Глеб бросил на жену странный взгляд, а та сидела, как окаменев, не поднимая глаз.

– Рассказывайте, рассказывайте, – настаивал Орлов. – Так что этот ''заботливый отец''?

– Ну, я уже уехала к этому времени, но мама говорила, что на его похоронах… Он умер несколько лет назад. Мать Бренды вызвала скандал. Мама даже не хотела вдаваться в подробности. Просто сказала, что та начала нести такой ужас, что все гости буквально разбежались, а её "скорая" увезла. А теперь она мою мать каждый день спрашивает, если я приехала. Мама очень миролюбивый человек, но она боится за меня.

– Мда, – Орлов разглядывал нежно- розовый напиток в своём фужере.

– Такие… Нервные люди… Иногда во сне умирают.

– Да нет. – Бельская хмыкнула. – Ни я ни мама ей зла не желаем.

– А я тем более, – спокойно произнесла хозяйка дома. – Она мне – никто.

"И зачем это было говорить?" не поняла Софи. "И так ясно."

– Ну, вы, девочки, поболтайте немножко вдвоём, – Глеб поднялся. – А мне в бассейн зайти надо. Увидимся позже!

* * * * *

Сегодня в бассейне Чёрнсынов присутствовали все; наблюдая за происходящим, Мэри сидела около лесенки, на бортике, на краю, свесив ноги и иногда покачивая ими. Артур устроился в шезлонге рядом.

В параллельно расположенном "лягушатнике" Рон загонял Даниеля в воду.

Мальчик упорно пытался вылезти, а Рон, приговаривая, так же настойчиво усаживал его обратно.

Энн, словно русалка, почти не появлялась на поверхности воды, лихо ныряя до самого дна.

А Альберто следил уже не только за ней; полуторагодовалый мальчик с каштановыми, очень густыми для такого возраста, волосами, плавал неспеша вдоль бортика, как морской котик, так же, подобно этому зверьку, останавливаясь иногда вертикально в воде. Правда, ему приходилось придерживаться за сеть, натянутую вдоль стенки. Но передохнув, он снова пускался в плавание.

Когда Глеб, уже тоже только в плавках вошёл в бассейн, Чёрнсыны приветливо помахали ему, а Энн, которая, казалось, замечала всё на свете, завизжала: "ПапА!"

Ловко, как обезьянка, вылезла по сетке; её волосы, цвета опавшей листвы, отросшие уже ниже плеч, прилипли к её мокрому мускулистому, словно у мальчика, телу.

Вприскочку, Энн припустила к Орлову, но остановилась, глядя на Рона, по-прежнему борющемуся с Даниелем.

– Дэн, плавай! – крикнула она. Видя, что это не производит никакого впечатления девочка топнула ногой; – Плавай, б**!

Артур рассмеялся, а Мэри злобно выкрикнула, обращаясь к Глебу; – Твоя Вишнёвка дурацкая!

– Мы же туда уж вовек не поедем, – мрачно отозвался тот, беря девочку на руки. – Рон, спасибо, идите домой. Мне кажется ему хватит на сегодня.

Рон молча позволил Даниелю вылезти и за руку увёл в раздевалку.

Энн погладила лицо Орлова. – ПапА…

– Дядя Глеб, – он поправил её.

– Дядя Глеб, – послушно повторила девочка. – Дэн плавать не хочет.

– Заставлять людей плохо! – Глеб пошёл в сторону хозяев. – Тебе же не нравится, когда тебя заставляют?

– Дисциплина должна быть! – повторила Энн любимую фразу Мэри.

– Вот именно! – подтвердила та. – Пусти её дальше плавать!

Глеб спустил девочку на пол, и та с воплем; "Мама, обнять!" кинулась на шею Мэри, столкнув её в воду.

Артур опять расхохотался.

– Каждый раз что-нибудь эта мартышка вытворяет!

Он поманил компаньона к себе.

– Что эта за история сегодняшняя с "покушением" на Франсин? – очень тихо произнёс он по-итальянски, тем не менее покосившись в сторону бассейна, чтобы убедиться – Мэри ещё там. – Что, надоела уже жёнушка-то, раз её потенциальную убийцу на службу нанял?

Глеб закатил глаза на минуту.

– Вы хоть запись то смотрели?

– А то! Слушай, раз она подружка Бренды, может она тоже…

– Я её себе присмотрел! – Глаза Глеба сверкнули, а Артур поднял руки.

– Да ладно, я же спросил только! Всё равно не в моём вкусе. А тебе-то что понравилось?

– Ж*** и патлы, – искренне ответил Орлов, "заблокировав" мысль; "В точности, как у Мэри…"

– Ты ж у нас верный муж? – съехидничал Чёрнсын.

– Если дамочка сама лезет, ты – не мужчина, если откажешь, – Глеб ухмыльнулся. – А флиртовать с ней или ухаживать за ней я и не собираюсь. Я столько раз от Ядвиги получал за это, что зарёкся на веки вечные.

– Да, а с жёнушкой моей?

– Пример можете привести?

–– Ээээээ. Вишнями угостил?

– Да и принёс в роддом розы, которые она ненавидит! A, забыл "гробовую" лилию! Крошки со стола Хозяйского, мне, как псу вашему преданному, самой Библией гарантированы. Будете пренебрегать Хозяйкой – не обижайтесь, если она использует меня, чтобы утешиться, а не очередного Джерри.

– Шшшшш! Она идёт…

Мэри села уже в шезлонг, рядом с мужем и смерила взглядом обоих мужчин. – Знаю я ваши рожи! Опять б*** обсуждали? Могу поспорить, ту, что ты, Глеб, подобрал сегодня! Скатываешься, братец, до уровня Джерри!

– Так вы возьмёте её на работу.

– Ага…

– С чего вдруг так, сразу?

Мэри щёлкнула пальцами и в её руках появился смартфон, показывающий "прямой репортаж" из гостиной мадам Тремблей.

Франсин, поставив локти на стол, подпёрла подбородок. Она смотрела на Софи с таким нескрываемым счастьем, что у Глеба сжалось сердце.

– Может, вы переедете жить к нам? – говорила мадам Тремблей. – Зачем вам выкидывать деньги, снимая эту дыру? На работу можно будет ездить всем вместе. Мы даже доплачивать вам будем. Иногда, если вы сможете присматривать за Даниелем.

– Ох, да с удовольствием! – Бельская захлопала в ладоши.

– Не всё так просто. – Франсин опустила глаза. – Даниель – "проблемный" ребёнок. Он не желает ни с кем общаться. Даже с нами. И чем старше становится, тем активнее это проявляется. Конечно, лично вам мы предоставим две отдельные комнаты с туалетом и душевой кабинкой и даже с отдельным выходом во дворик, но…

– Не страшно! – понимающе улыбнулась Софи. – Мой брат, сын второго моего отчима, как переехал к нам – почти год не разговаривал с нами. Ничего – подружились!

– Ну и прекрасно! – Хозяйка обняла гостью. – Попробуем! Оставайся сразу ночевать! Ещё о городочке своём расскажешь, так интересно!

– Спасибо, – Софи не могла поверить услышанному. – Да нет, это большой город. Итальянский Квартал просто.

– Да я знаю! – воскликнула Франсин.

~ ~ ~ ~ ~

– Ба! – Артур всплеснул руками, а Мэри оскалилась, как кошка при виде крысы.

Но Франсин и сама сообразила, что проговорилась.

– Извините, – произнесла она. холодно. – Мы всегда очень тщательно проверяем, откуда потенциальный работник. Вам придётся даже сдать отпечатки пальцев.

– Не страшно! – повторила Бельская, улыбаясь. – Мне скрывать нечего…

~ ~ ~ ~ ~

Мэри выключила приборчик, и он так же исчез.

– Трепло эта сучка, – бросила она со злобой. – Но сообразительная тварь!

– И где же ваше всепрощение? – насмешливо поинтересовался Глеб.

– А что? – окрысилась на него Мэри. – Я даже её подружку "по блату" на работу беру!

– Спасибо. – Глеб ничего не добавил в ответ, но он блокировался и Мэри это злило.

Она сделала рукой магическое движение, и на её коленях мгновенно оказался малыш из бассейна.

– Маааарк, тюпутюсенька мой! – Мэри поцеловала сына. Его кукольные губки были копией материнских, но, когда малыш слегка отодвинулся, они обменялись с Глебом совершенно одинаковыми взглядами.

– Даже то, что вы дали ему такое имя, – продолжил Орлов холодно. – А то мы все не поняли почему – Франсин постоянно больно делать!

– Ну, что ты! – осклабилась Мэри. – Не переименовывать же Даниеля обратно было? Твои родители не поняли бы, а сейчас уже "стервятники" не позволят. Итак та история, что мы запустили в оправдание моего "материнства" – более чем не убедительна. Хорошо, как-то вскользь проскочило.

У Марка на груди висела шестиконечная звезда, и Глеб уточнил; – Что, всё-таки убедились, что я – был прав? Не сработал крестик-то?

– Пришлось! – спокойно объяснил Артур. – Это единственный символ, которым и Мэри и я можем пользоваться, чтобы контролировать месторасположение Марка. Он вчера первый раз телепортировался, и не появлялся, пока Мэри рыдать не начала.

– Ух ты, – Глеб хмыкнул горделиво. – Вы только в два года это освоили, после чего меня и приставили к вам. Ваша мамаша так и не научилась справляться с вашими выкрутасами.

– А я смогу, будь уверен!– прошипела Мэри, дёргая цепочку на шее сына, словно тренировочную удавку на щенке. – Сидеть!

– Позволите мне уйти? – резко спросил Орлов. – Неудобно оставлять гостей так надолго!

– Она тебе не гость теперь, а гувернантка! – Мэри бросила на него хитренький взгляд воспитанницы иезуитов.

– Секс со слугой не измена, это входит в их обязанности? – насмешливо поинтересовался Глеб.

– Я ещё не настолько скатился до уровня Джерри, чтобы следовать примеру Шварценнеггера и завести ребёнка от гувернантки, как сделал это губернатор Калифорнии!

И он, быстро, не оглядываясь, вышел из помещения бассейна.

* * * * *

Для Франсин теперь не было большего счастья, чем читать сыну книжку перед сном. Он так же не смотрел на неё, но женщина знала, что он слушает.

Когда он наконец заснул, женщина кивнула Рону, укладывающемуся спать в кровать, стоящую параллельно кроватке Даниеля, а сама прошла в семейную спальню.

Она нырнула под одеяло. Глеб лежал отвернувшись, но женщина знала, что он не спит.

– Милый? – она оглаживала его плечи и спину. Он не двига лся, а когда её ласки перешли на более интимный уровень, буркнул; – Я только позавчера мать похоронил…

Он не выдержал, и развернувшись к жене, признался;

– Ты – единственная женщина во Вселенной, перед которой я могу не сдерживать слёз! Но, Валентина Макаровна тоже была такой. Да, я, Я! рыдал, расставаясь с ней, а она, ОНА! утешала меня! Улыбалась от счастья…

– А Мэри не поехала!

Его, как холодной водой облили. Он сел и закурил.

– Глеб?

– Нет больше смысла беречь это тело! – огрызнулся он.

– Глеб! – она вырвала его сигарету, скомкала, передёрнувшись от боли ожога.

– Ты спятила? – он разжал её кулак, одним движением исцеляя ей ладонь.

– Зачем ты это сделала?

– Посмотреть, если тебе не всё равно, когда мне больно.

– Зачем ты так? – прошептал он с упрёком.

– А ты зачем? Думаешь, мне не будет больно, если тебя не станет? За тысячелетия скольких дорогих тебе существ ты потерял? Эта девчонка, Софи, всколыхнула мои воспоминания! Я потеряла отца и мать в один день. Ну, ладно, Мэри там-то хоть была не причём… Но из-за неё я потеряла мужчину, которого до сих пор люблю, хотя мы были вместе меньше, чем сутки…

– Марк – охранник?

– Да… Я верила в Джерри, но его душа и сердце всегда принадлежали Мэри! А эта эпопея с Дэном… – Она замолчала на секунду. – Я могу понять, как ты себя чувствуешь. Когда нельзя даже обнять своего ребёнка! Когда надо сидеть с каменной рожей, а хочется схватить его, прижать, кричать: "Деточка! Кровиночка моя!"

Франсин знала, что будет дальше. Она уже была готова, когда он уткнулся ей в грудь, рыдая и не скрывая этого. Она обняв, покачивала его.

– Это хорошо… – шептала Франсин. – Хорошо… Милый мой, хороший… Это не слабость – проявлять чувства! Слабость – трусливо прятать их!

Он перевёл дыхание, покачал головой, не поднимая на жену глаз.

– Не жалеешь, что спасла её?

– Если я совру – ты почувствуешь, – отозвалась она холодно. – Промолчу – и так поймёшь. Да, не было дня, чтоб не жалела. Но, Бог мой свидетель! Случись всё заново – поступила бы так же!

– Вот почему я не стал отказываться он нашей женитьбы! – чуть ли не выкрикнул он. – У тебя душа – не золото – платина драгоценная. Ты, и только ты можешь понять меня сейчас… Я позавчера мать схоронил, сегодня сына видел, которому не могу открыться, которого мне даже на руки брать не позволяют! На которого надели, как на собачонку ошейник, да ещё мне в лицо этим тычат!

– Какой ошейник? – не поняла Франсин.

Орлов объяснил.

– Ох… – Она покусала свои тонкие губки. – Но, ведь Марк – маленький. Глупенький ещё. Мало ли куда он полезет. Как же не следить?

– Да нет, я сам понимаю! – Он с досадой отбросил в сторону очередную сигарету, возникшую в его руке. – Но я-то не посторонний! Я – гораздо ответственнее их обоих, вместе взятых! А меня вышвырнули! Вышвырнули в прямом смысле, как использованный гондон!

Он опять закрыл лицо руками, а Франсин снова обняла его.

Глава 2

Глеб не то что бы забыл о Софочке Бельской, но, как-то подсознательно, да он и не ожидал, что она вскочит в такую рань.

Сонный, войдя в кухню, он ахнул, видя "Мэри", одетой в один из домашних халатиков Франсин.

Она обернулась на его голос, и Орлов, узнав Софи, всё вспомнил.

А девушка тоже растерялась; вид стоявшего на пороге мужчины потряс её.

Чернота коридора позади него, казалась бездной Тьмы, и на этом фоне Глеб, освещённый яркими кухонными лампами, смотрелся ещё эффектнее.

Сейчас он был одет лишь в домашние трусы, и всё его спортивное, явно тренированное, тело атлета было доступно для её глаз.

Особенно поразили Софи его ноги; напомнившие ей африканского страуса; длинные, мускулистые, но гладкие и даже изящные, словно у музейной древнегреческой или римской статуи; с мощными бёдрами, ровными коленями и точёными икрами.

Она не поняла, откуда он взял халат, но уже в следующую секунду, Глеб одел его на её глазах.

– Ох, прошу прощения, мисс Бельская! – произнёс он искренно, с раскаянием в голосе. – Что это вы – ни свет ни заря?

– Я вообще-то "ранняя пташка", – призналась она, краснея. – Хотела приготовить завтрак…

– У нас же домработница для этого!

– Да, но я не знала, что она здесь так и живёт… Думала – спит ещё. Извините… Она мне показала, как пользоваться… – Софи замялась. – Она назвала это "шкафчиком"… Это что, новые технологии? Синтезатор пищи?

– Тут не только для еды. – вздохнув, Глеб подошёл к девушке, стоявшей возле прибора, вделанного в стену. – Я знаю, вы атеистка, верите только в науку. Что такое мысль? Электромагнитные импульсы мозговой активности. Когда вы прижимаете ладонь к этой панели, механизм считывает ваши пожелания, сигнал идёт на склад и требуемое пересылается, да, с использованием других технологий, но тоже ничего неестественного, просто сквозь пространство, напрямую.

– Телепортация? Я читала, что военные сейчас разрабатывают такие технологии.

– Вот видите, как хорошо! – Орлов даже вздохнул от облегчения. – А в чём проблема?

– Я хотела маргарин "заказать", а, видно никак сосредоточиться не могу – всё время шоколадная паста получается…

Орлов закатил глаза на секунду.

– Подсознание – даже сильнее сознания! – объяснил он, прижимая ладонь к считывающему устройству. Прибор звякнул, как сигнал микроволновки или тостера. – Откройте, пожалуйста, и бросьте то, что там получилось, вон туда!

Глеб указал на маленькую пластиковую панель мусоропровода, а сам прошёл к кофеварке.

Недоумевающая девушка открыла дверцу и увидела пачку сигарет, уже открытую, одна даже немного, призывно выступала.

Софи глянула на Орлова, демонстративно стоящего к ней спиною, и поняла.

Она никогда не курила, но эта пачка смотрелась так соблазнительно, что у неё буквально слюнки потекли.

Выбросив её, как было приказано, Бельская растерянно посмотрела на ряд баночек с шоколадной пастой.

– В холодильник не пытались заглянуть? – насмешливо поинтересовался Глеб, поворачиваясь к ней и прихлёбывая душистый кофе. – Не хочется звучать негостеприимно, но получаемые телепортацией продукты, обходятся нам, ой, как дорого! Зарплаты у нас с Франсин, неплохие, но денег мы не печатаем.

– Ой, извините! – Софочка торопливо открыла дверцу и почти сразу же увидела банку с обезжиренным маргарином без соли.

Вообще, судя по содержимому, хозяева придерживались "правильного питания"; xлеб оказался многозлаковым, тоже с ограниченным количеством соли, а ореховое масло – "органическим".

Бельская начала готовить себе завтрак, а Глеб разглядывал её, но девушка чувствовала – это не было сексуальным любопытством; он явно хотел что-то спросить у неё, но то ли не решался, то ли не мог сформулировать вопрос.

– Я услышала, что вы болтаете! – ухмыляясь, в кухню вошла Франсин и приблизилась к мужу. – Как ты, милый?

– А Орличка моя как? – Он обхватил её за талию, и супруги чмокнули друг друга в губы.

Именно не поцеловались, а обменялись порцией утренней энергии и взаимного счастья, видя друг друга.

– Я в зал пошёл, – Глеб направился к другой двери, но задержался, и, помедлив, обратился к Софи.

– Вы указали в резюме, что знаете иврит… На каком уровне?

– Ну, – она покраснела. – Честно говоря – минимальном.

– А фразу, если я вам укажу, прочесть сможете?

– Скорее всего – да… – ответила Бельская не очень уверено.

Глеб достал шестиконечную звезду на цепочке, но не успел ничего добавить.

– Ты спятил! – Франсин метнулась к мужу и вцепилась в мёртвой хваткой в цепочку, что он держал в руке. – Не смей даже думать об этом!

Супруги начали не просто спорить – чуть ли не драться.

Они переругивались сперва на испанском, а потом перешли на такую дикую смесь итальянского, английского и латыни, добавляя сочные французские ругательства, перемежаемые многоэтажным русским матом, что, хотя Софи и знала все эти языки, она ничего не помогла понять.

– Ты мне больно делаешь! – Франсин вдруг произнесла очень сдержанно, но Глеб замер, словно она выстрелила ему прямо в сердце.

Он отпустил звезду и ушёл, не оглядываясь, а мадам Тремблей торопливо спрятала "отвоёванную добычу" в карман халата.

– Ему с сыном не дают общаться, – объяснила Франсин. – Он уж на всё готов, чтобы не терять с ним контакт.

– Он хочет принять иудаизм?

– Глеб не может. У него такая работа – он не имеет права принять какую либо веру – надо быть стопроцентно нейтральным. Но он верит в магию, а звезда "Давида" – один из сильнейших символов.

– Ааааа. – Софи не знала, что добавить.

– А ты, я вижу, не веришь? – Франсин смогла изобразить улыбку.

12 3 4 5 ...11 След.

Софочка

С этой книгой читают

Другие книги автора