В среду, Кристина появилась в клинике к назначенному сроку. Оперировали ее ближе к обеду. Ей показалось, что вся процедура заняла слишком много времени, и в палату она попала часа через три. Голова была в легкой повязке из бинта, оставляя свободными глаза и рот. Повязка была и на внутренней стороне левого бедра. По словам доктора, все прошло удачно. Ей рекомендовали спать на спине и дышать ртом, что было несколько неудобно, но временно, и не разговаривать пару дней.

– Как минимум, пролежите у нас дней пятнадцать. В этом не вина Вашего носика, так нужно для Вашего нового лба. Надеюсь, он нас не подведет. Наберитесь терпения и отдыхайте. Время пролетит быстро. Да, звонил Сергей Александрович, просил передать привет и не унывать. Посещения я отменил на пару дней. Будет беспокоить боль, не терпите, попросите укол.

Доктор покинул палату, и тут же появилась медсестра. Она проконсультировала пациентку о режиме, распорядке, чего можно, чего нельзя, а поскольку Кристина не могла задать ей вопросов, она, с чувством исполненного долга, удалилась. Спала Кристина беспокойно, боясь во сне нарушить позу тела и головы. « Красота требует жертв», – подумала она на следующий день на перевязке. Повязка на бедре была сухая, но Кристина не стала рассматривать, сколько кожи «содрали с внутренней стороны бедра». Ощущение того, что тебя немного «подлатали» было не очень приятным. Она больше дремала, чем бодрствовала. Температура тела была почти в норме и это обнадеживало. Так прошло два дня. Наутро третьего дня, ее ждал небольшой сюрприз. Кристину навестила Юля, жена Андрея Александровича, среднего сына Миронова. Она была чуть старше Кристины. Разница в их возрасте была четыре года. Такое участие в своей судьбе она приняла с благодарностью. Разговор шел об операции, восстановлении, перешли к беседе о детях, семье. Кристина мало общалась с Юлей в доме Мироновых. Они были знакомы месяца три, беседовали только короткими диалогами в выходные дни, и эти беседы в основном касались здоровья Сергея и его отца. Сейчас они разговаривали, как хорошие знакомые.

– Я бы приехала вчера, но доктор сказал, что ты временно не говорящая. Пока ты здесь, я беру над тобой шефство. Принимаю заказы на десерт, музыку, книги. Что ты предпочитаешь? Первый раз я привезла все на свой вкус.

– Юля, ты зря беспокоилась. Смотри! – сказала Кристина и открыла тумбочку, где на полке стояли привезенные ей продукты. – Еда есть и в холодильнике. Музыку я даже в наушниках не услышу, а книгу я взяла, но пока не открывала ее. Я после процедур почти все время дремлю или сплю. Мне очень приятно, что ты думала обо мне, и я ценю твою заботу, но злоупотреблять не стану.

– Что ж ты Кристина губишь инициативу на корню? Ты бы покапризничала для начала, попросила звездочку с неба или луну. С тобой неинтересно, но ходить я все равно буду через день. Будут заказы или нет, мне без разницы, но витамины я буду приносить, и не спорь, мы так решили.

– Кто это мы и почему?

– Мы это я, Андрей, Сергей и даже Александр Николаевич. А почему? Да просто так, чтобы не оставлять друга в одиночестве. Выпишешься, сама разберешься дружить с нами или нет. Все, пока, приеду послезавтра.

– Спасибо, Юля. Передавай всем друзьям привет.

– Да, самое главное не сказала. Твой подопечный из кабинета в гостиную добирается на костылях, а на работу ездит в коляске, – улыбаясь, сказала Юля. – Ну, все, мне пора.

– Будет заниматься, скоро сменит костыли на трость. Пусть не расслабляется.

Юля ушла, а Кристина подумала о Сергее Миронове: « Какой он молодец! Пройдет месяц, два и он сможет обходиться тростью. И вот тогда, я смогу пригласить его на свой 25 день рождения. А почему нет? Вот наберусь, храбрости и приглашу. Другое дело примет ли он мое приглашение». Стоя у окна, спиной к двери, она, почувствовав присутствие постороннего в палате, и спросила негромко:

– У меня процедуры?

– Нет! К Вам посетитель с цветами, я принесла под них вазу, – ответила медсестра, набирая в сосуд воду.

Кристина обернулась и увидела Миронова, въезжающего в палату на коляске. Смутившись, она набросила халат поверх легкой пижамы, но не могла справиться с поясом, руки дрожали, и присела на кровать.

– Привет! – сказал Сергей, подъехав к кровати. Ты чего так разволновалась? Успокойся, я ненадолго. Твой внешний вид меня не смущает. У доктора я был, прогноз хороший. Вижу, держишься молодцом.

Он говорил, а сам не сводил глаз с груди Кристины, не обремененной нижним бельем. Потом свел полы халата вместе и взял ее ладонь в свои руки.

– Удивлена? Я тоже удивлен своим решением, но не мог я не приехать и не повидать тебя. Буду с тобой откровенным. Я не знаю, Крис, что со мной происходит. Любовь это, влюбленность или моя блажь, но мне не хватает тебя, твоего присутствия, твоей заботы, твоего голоса. Я как будто потерял что-то очень важное для себя, спасаюсь только тренировками и работой. Ты немного знаешь меня и поймешь правильно. Скажи честно: как ты ко мне относишься?

– Хорошо. Вы мне нравитесь. Очень, – смущенно ответила Кристина.

– Пока у тебя нет еще нового лица, я могу надеяться на твою взаимность?

– Зачем я Вам? Кто Вы и кто я? Я давно не верю в сказки и хорошо помню о том, что Вы женаты. Вы хотите, предложить мне роль любовницы? Но у меня абсолютно нет никакого опыта в этом деле, в общении с мужским полом, – вновь смутилась Кристина.

– Ты хочешь сказать…

– Да, именно это я и хотела сказать. Вы правильно поняли меня, – перебив собеседника, сказала она, опустила глаза, наконец, справившись с поясом халата.

– Глупая! Наш семейный адвокат уже занимается разводом. Тебя смущает мое положение? Мой зрелый возраст? Мое, скажем так, бурное прошлое? Что? Перед тобой просто мужчина, которому ты нужна. Я очень хочу быть рядом с тобой и боюсь только одного, что с новым лицом, ты можешь мне отказать.

– А если операция не даст желаемого эффекта, и Вы будете разочарованы моей внешностью? Что будем делать тогда?

– Поэтому я и говорю все это тебе сейчас. Говорю Кристине, которую я знал до сегодняшнего дня. Нос это такой мелкий пустяк по сравнению с остальным. Его можно каждый год корректировать. Лишь бы тебе нравился, а я переживу, поверь.

– Мне трудно сказать Вам: «да», но гораздо труднее сказать: «нет». Все слишком неожиданно для меня. Вы подумали, что могут сказать Ваши родные, знакомые, узнав о Вашем решении? Или Вы намерены скрывать меня от всех? Вы самостоятельный, взрослый человек и можете решать все сами, но положение обязывает Вас не быть легкомысленным.

– Кристина, мне не важно, что обо мне скажут или подумают. Это моя жизнь. В ней было много неожиданных поворотов, даже ошибок, но она моя. Делать тайну из наших отношений я не собираюсь. А тебе важнее мнение окружающих или я сам? Ты мне нужна и это не каприз, а состояние души. Давай перейдем на «ты». Твое выканье делает меня старше лет на десять, плюс коляска, а в итоге стареющий мужчина признается в своих чувствах молодой девушке. Пожалей меня, зови по имени, а я буду звать тебя Крис. К новому лицу необходимо и новое имя.

– Хорошо, пусть будет Крис. Но у меня есть одна просьба: я должна подумать. Мне не каждый день мужчины делают подобные предложения. Учитесь ходить, а я за это время избавлюсь от повязок. Мне очень не хочется, чтобы ты видел опухшее лицо со следами синяков и шрамов.

– У тебя будет на это время. Мне нужно уехать на месяц, полтора. Справишься без меня? Все финансовые вопросы решаешь через Андрея, с бытовыми вопросами справится Юля. До моего возвращения на работу не выходи, проходи курс реабилитации. Вернусь уже разведенным, свободным мужчиной и тебе проще будет принять решение. А там, смотришь, и решишь переехать ко мне. Есть вопросы?

– Ты едешь по работе или…

– Или. Возникли кое, какие проблемы и я буду решать их в Германии. Смогу встать на ноги быстрее, – сказал он и улыбнулся.

– У тебя все получится, ты справишься. Когда ты летишь? – спросила она, сжимая его ладонь.

– В воскресенье. Я буду тебе звонить, – сказал он, прижимая ее теплую ладонь к своей щеке. – Обещай, Крис, подумать и дождаться моего возвращения. Я обязательно вернусь к этому разговору и очень хочу услышать положительный ответ.

– Обещаю! Я буду очень ждать тебя, Сережа.

Он поцеловал ее ладошки и выехал из палаты, а Кристина заплакала. Она приложила полотенце к глазам, чтобы слезы не попали под повязку и тихо плакала. Случилось то, чего она меньше всего ожидала и о чем даже не могла подумать всерьез, ну разве что пофантазировать, помечтать. Сергей Миронов, всего несколько минут назад, признался ей в своих чувствах. Пусть даже в тех, в которых он сам пока до конца не уверен. И сделал это той Тине, лицо которой уже никогда не повториться. « Значит, все эти годы я сама себя изводила напрасно? Нет, Крис, не напрасно. Ты могла бы не встретить Миронова, не услышать этих признаний и не узнать, что ты могла быть кому-то интересна и с прежним лицом. Теперь ты это знаешь, а с новым обликом приобретешь еще и уверенность, – думала она, утирая слезы. – Как бы мне хотелось оказаться в его объятиях, почувствовать себя счастливой женщиной. Зачем мне обманывать себя? Я люблю его. Пусть это будет даже не роман, а связь с мужчиной, но связь с тем, кого я люблю и кого хочу каждой клеточкой своего тела. Мне надо становиться взрослой и он мне в этом поможет. Дождусь его приезда, и будь что будет. Откуда он узнал, что я люблю розовые розы?», – задала она вопрос в никуда, вдыхая легкий аромат цветов. Ее размышления прервал шум в соседней палате. Немолодой мужской голос кого-то ругал и был слышан звук упавшего или брошенного предмета. Кристина поправила халат, вышла в коридор и без стука вошла в палату. На кровати лежал больной, голова которого была перевязана, оставляя свободным только рот. Оттуда и доносились ругательства в адрес молоденькой медсестры.

– Что у вас происходит? Чем недоволен больной? – спросила Крис и быстрее догадалась, чем услышала ответ. Она присела на край кровати больного и взяла его за руку.

– Кто вы? Почему я за такие деньги должен испытывать не неудобства, а скажем издевательства?

– Меня зовут Крис. Я лежу в соседней палате, и мне очень не нравится, когда шумят. Вы успокойтесь, волноваться Вам вредно, а доводить молоденькую девушку до слез не по-мужски. Насколько я понимаю, капельницы не связаны напрямую с Вашим пребыванием здесь. Вы уверены, что клиника выставит Вам счет и за эти услуги? Лечитесь между делом, чтобы все сделать одновременно? – спрашивала она, разглядывая локтевой сгиб «головы».

– Этого я не знаю, но обещали пролечить, не теряя времени.

– Вены у Вас глубокие, с такими венами трудно работать даже опытной сестре. Хотите, я попробую уколоть Вас в кисть? Это немного неприятно, но не смертельно. Девушка заменит иглу, а я надену перчатки. Будем колоть?

– Колите, – ответила «голова», и тело напряглось в ожидании боли.

– Расслабьтесь. Иголка в вене, зафиксирована, кисть лежит удобно, капаем медленно, отдыхайте.

– Вы врач? Что делаете, подтяжку?

– Пытаюсь, стать красивой, укорачивая нос, и меняю кожу на лице. Пока выгляжу почти как Вы, но у меня еще глаза свободны. Я медсестра, точнее акушерка. Поправляйтесь сосед и берегите свои нервы.

– Постойте, раз уж Вы лежите здесь, может, будете делать мне уколы? Я заплачу, не сомневайтесь. Хотя, если Вы здесь, деньги у Вас есть.

– Поговорите с доктором. Не стоит заниматься ни Вам, ни мне самодеятельностью. Всего доброго, – сказала Крис и подмигнула медсестре.

« У девушки такая тяжелая рука. Моя попа тоже недовольна ее внутримышечными инъекциями. Они и мне доставляют большие неприятности», – думала она, возвращаясь к себе в палату. Разговор с доктором состоялся уже на следующий день. После перевязки он пригласил ее в свой кабинет.

– Крис, у меня к тебе деликатный вопрос: могу я обнародовать наши с тобой тайны?

– Значит, получилось? Ведь Вам не нужна реклама «плохого» лица. Я права?

– Ты очень терпеливый, аккуратный, исполнительный клиент. Сказали два дня молчать, и ты молчала. Все перевязки переносишь без единого «ой». Я доволен своей работой. То, чего я опасался, не случилось, а значит, дальше все будет хорошо. Хотел поговорить об этом позже, но результат уже есть. Что скажешь?

– Павел Алексеевич, можете писать монографию, развешивать баннеры, печатать брошюры, я не буду возражать. Мое лицо – это Ваша работа, Ваше творение.

– А твой спонсор не будет против такой самодеятельности?

– Спонсор не совсем точное определение. Точнее сказать, он мой кредитор. Я работала в доме Мироновых три месяца, помогая восстановиться Сергею Александровичу после травмы, совмещая ее с работой в роддоме. Часть денег я заработала, часть одолжил отец, но все они на вкладе до сентября. Миронов просто опередил сроки моего пребывания у Вас. А кредит я верну с процентами. Так что вопрос о спонсоре можно закрыть. Месяц, полтора и я снова вернусь к работе.

– Так может, поработаете у нас в процедурном кабинете на ставку с девяти до трех? Алена давно рвется в регистратуру, где больше людей, пусть посидит там. А у тебя уже есть наработанная клиентура, – сказал он, улыбаясь. – Как тебе сосед?

– «Голова»? Что с ним? Простите, это же врачебная тайна.

– Да нет там тайны. Пытаемся исправить последствия ожогов. Терпения у него нет, уверенности в успехе, нервы ни к черту, вот, и бунтует. Так что, Кристина, принимаешь мое предложение?

– Я готова Вам помочь, но только пока я ваша пациентка. Мне нужна работа в роддоме, через два года я оканчиваю университет, и буду не акушеркой, а гинекологом. Мне очень жаль, но временно я Вам помогу.

Кристина вошла в палату к соседу по пути на свое новое рабочее место.

– Степан Сергеевич, Вы не спите? С Вашей легкой руки, меня приглашают на работу в клинику медсестрой. Буду делать Вам уколы бесплатно, но приду, сегодня к Вам, в последнюю очередь, мне есть Вам что сказать.

Кристине очень хотелось подбодрить отчаявшегося человека, и она рассказала ему свою историю. Точнее то, что привело ее в клинику. «Голова» слушала, не задавая вопросов, а в конце спросила:

– Ты веришь в успех операции, в ее результативность?

– Верю. Каким бы не стало мое лицо, прежним оно уже не будет. А старое, возможно, заберет и мои комплексы. В любом случае, мне стоит начать жить с чистого листа, забыть все обиды и непонимание окружающих. Я справлюсь, а иначе, зачем нужно было начинать все это. Вам тоже следует подумать, что для Вас важнее, нужнее и либо бороться, либо смириться. На двух стульях трудно усидеть и не упасть. Отдыхайте. Я зайду завтра.

Следующие десять дней пролетели за работой незаметно. Она увидела свое лицо в зеркале третьего сентября. Кристина, в самом начале, сама просила доктора не показывать ей нос и делать легкую повязку даже на бабочку.

– Павел Алексеевич, пусть это будет не полуфабрикат, а Ваш настоящий шедевр, – говорила она на перевязках.

– Кристина, не бойся, открывай глаза и принимай мою работу. Лично я собой доволен. Потом расскажешь мне, как тебе удалось расшевелить своего соседа.

В зеркале она увидела себя. Ее новый аккуратный носик не сделал лицо чужим, оно только чуть– чуть изменилось. Кристина приближала лицо к зеркалу, смотрелась в него в профиль и анфас. Рассмотрела лоб, на котором виднелись только мелкие светлые «штрихи» рассасывающихся швов, а кожа была гладкая, без единой «оспинки».

– Мне очень нравится. Павел Алексеевич, Вы молодец, – говорила она, рассматривая кожу на лбу. – Спасибо Вам огромное. Как мало надо для счастья и как долго я к этому шла, – сказала она и в глазах появились слезы.

Кристина позвонила отцу только тогда, когда закончилась смена.

– Папочка, у меня все получилось! Я не налюбуюсь на свое отражение в зеркале. Я такая счастливая.

– Кристя, ты планировала все сделать в сентябре. Где ты взяла деньги? Ты ни куда не вляпалась? – строго, но радостно спросил ее отец.

– Пап, не переживай. Деньги я одолжила всего на две недели. Все хорошо. Я пришлю тебе фотографию на электронную почту.

Следующий звонок она сделала Миронову Сергею.

– Как дела, Крис? – спросил он, ответив на звонок.

– Я звоню, чтобы сказать, что с моим лицом все в порядке. Я очень довольна. Спасибо. Как у тебя дела? Как успехи?

– У меня все в порядке. Возможно, через месяц буду дома. Я очень рад, что у тебя проблемы закончились. Очень хочется тебя увидеть. Я скучаю. Что говорит твой доктор? Сколько продлится реабилитация?

– Доктор все время шутит. Завтра я возвращаюсь домой. Каждую неделю, месяц-два, буду являться в клинику. Через две недели выйду на работу, а с понедельника начну посещать занятия. Очень скучаю и жду. Удачи тебе.

Кристина чувствовала, что Сергей что-то недоговаривает. Но как об этом спросить, и захочет ли он ответить. Больше звонить было некому. Юлю, она предупредила о выписке, та пообещала не приходить, а ближе к обеду появилась на пороге палаты и была приятно удивлена.

– Дай я тебя сфотографирую, только волосы поправь. Тебе самой нравится? Какая мелочь, а как все меняет. Теперь мои услуги тебе не нужны, но ты все равно звони, не стесняйся.

Глава 4

Кристина стала посещать занятия в университете с 7 сентября, представив справку из клиники. Она потратила на покупку одежды для учебы, настройку пианино, стирку и уборку квартиры всего два дня. На работу она вышла ровно через месяц после операции, но каждые десять дней, после выписки, посещала своего доктора. Сергей звонками не баловал и звонил чаще в выходной, но твердо обещал увидеться в октябре и обязательно попасть на ее день рождения. Кристина начала уже сомневаться в искренности его слов. Она не получала от него сообщений, телефонные разговоры длились не более минуты и были похожи, скорее, на необходимые, а не желанные звонки. « Хозяин барин. Сам слово дал, сам может и забрать. Будем считать, что никакого разговора в клинике между нами не было. Не надо тешить себя иллюзиями. Найдешь, Крис, и ты своего принца, когда придет время», – думала она, возвращаясь, домой из кафе, после «чаепития» в честь своего 25 летнего Юбилея с сокурсницами. Она и раньше поддерживала хорошие отношения с сокурсницами, четвертый год они учились вместе, но теперь после пластики, она стала коммуникабельнее, на ее лице чаще появлялась улыбка. Кристина ловила на себе любопытные взгляды мужской половины курса и ей это нравилось. « Я стала как все. Без видимых изъянов на лице, мне не нужно думать о том, как меня принимает собеседник. Он не отвлекается на мою внешность», – с радостью думала она. Учеба давалась ей легко, теперь также обстояло дело и с общением.

Миронов позвонил 22 октября в десять утра, была суббота.

– Здравствуй, Крис! С днем рождения! У меня небольшой сюрприз для тебя. Жду тебя у подъезда в машине минут десять-пятнадцать. Успеешь? – спросил он и отключился.

«Как у Вас все просто, Сергей Александрович. Почему Вы решили, что я все брошу и ринусь к Вам на встречу, – говорила она вслух, открывая шкаф и доставая одежду. – Куда ты денешься, несчастная влюбленная? Тебе это нужно больше чем ему. Оденься прилично, не на дачу едешь, в гости, а, скорее всего, на свидание».

Она очень волновалась, ведь это было ее первое свидание, на которое ее пригласили. Она вышла из подъезда, а ей на встречу из машины вышел Миронов. Они не виделись два месяца.

– Дай я на тебя посмотрю, – сказал Миронов, глядя на ее лицо. – Ты выглядишь лучше, чем на фото, которое прислала мне Юля. Новая прическа тебе очень идет. Тебя целовать можно? – спросил он и, не дожидаясь ответа, нежно поцеловал ее несколько раз в губы. – Я очень скучал.

У Ксении голова пошла кругом, а ноги стали ватными.

– Теперь смотри, как я передвигаюсь, – сказал он, делая неторопливые шаги. – Если нужно быстрее, выручает трость. С ней я похож на лондонского лорда. Знойное танго я пока не осилил, но медленное топтание на месте с такой партнершей как ты, мне по зубам. Садись в машину, я буду показывать тебе сюрпризы, – сказал Миронов, открывая перед ней дверь машины.

Они ехали минут двадцать, пока не припарковались у дома в новом районе. Сергей взял Крис за руку и повел к подъезду. Лифт остановился на седьмом этаже. Сергей открыл входную дверь, пропустил Крис вперед и помог снять верхнюю одежду.

– Это твоя квартира? – спросила она.

– Это наша с тобой квартира. Я разменял старую квартиру, она была в двух уровнях, мне не очень удобная, да и тебе в ней было бы некомфортно. Она была из прошлой жизни. Нравиться? Часть мебели перевез, часть купил. Я очень старался, чтобы тебе понравилось. Знакомься с новым жилищем.

Квартира показалась Крис очень большой, даже вспоминая бабушкину «трешку». Прихожая – гостиная, отделенная от кухни-столовой стеклянными и зеркальными панелями, две спальни, санузел и большая ванная комната. Очень удобная планировка и красивый, спокойный интерьер.

– Одна комната пока пустует. В ней, через пару лет, можно устроить детскую комнату. Я очень хочу ребенка, но позже. Идем! Нас ждет праздничный завтрак, я так скучал, что не мог ждать ужина. Пусть все будет не по установленным правилам. Да, Розу, свою «домомучительницу», я тоже «перевез». Ей сюда добираться из дому еще удобнее. Приходить будет через день, как и раньше. Стирка, уборка, готовка обедов и ужинов – все на ней, – говорил он сбивчиво, явно испытывая легкое волнение.

– Значит, ты вернулся не вчера и даже не неделю назад? Ты меня обманул, а я волновалась.

– Я готовил тебе сюрприз, при этом не говорил ни разу, что я еще там. Ты спрашивала, когда мы увидимся, а я отвечал: в октябре.

– Извини, я очень волнуюсь и говорю глупости. Я очень тебя ждала.

Стол был накрыт на двоих. В центре стоял красивый букет из розовых роз, а рядом лежала упаковка с новым смартфоном. Сергей открывал шампанское, когда зазвонил телефон Крис. Звонил отец. Она выслушала его поздравления и пожелания.

– Папа, я в гостях по случаю своего дня рождения.

– Хозяин хороший или так себе? – спросил отец.

– Хороший, папа, очень хороший, – ответила дочь, давая отбой.

– С днем рождения, Крис! – сказал Сергей, поднимая бокал. – Пусть в твоей жизни больше не будет никаких проблем.

Звон бокалов раздавался трижды, они говорили о пустяках, а Кристина так и не смогла справиться со своим волнением.

– Скажи откровенно, что произошло в Германии? Почему твои звонки были такие, скажем, редкие и короткие? – спросила она.

– После посещения тебя в клинике, уже там, я часто думал о том, как мы с тобой встретимся. И чем больше думал, тем больше сомневался. Сомневался ни в том, что я сказал тебе, а в том, что я нужен тебе. Принять тот факт, что ты выбит из седла, в котором уверенно сидел десять лет, очень не просто. А что, если твоя симпатия ко мне всего лишь побег от одиночества, или, того хуже, чувство благодарности? Зачем молодой девушке нужен инвалид, некогда избалованный женщинами? После своих продолжительных раздумий, я принял, как мне казалось, единственное и правильное решение. Дать тебе возможность самой сделать выбор: и либо меня дождаться, либо забыть. Свел свои звонки к минимуму, а это было не просто. Стал готовиться к встрече, которая, в моем понятии, могла и не состояться. Мне важно было сделать две вещи. Начать ходить самостоятельно, сносно и приготовить тебе сюрприз. Для этого был повод – твой день рождения. Все, что задумано сделано. Ты не будешь против переезда? Мы сможем с тобой жить в этой квартире без штампа в паспорте? – спросил Сергей, глядя ей прямо в глаза.

– Я могу не уезжать уже сегодня, – сказала негромко Крис. – Ты сам не торопишься, уверен в том, что тебе нужна именно я?

– Уверен. Сколько тебе нужно времени на конфетно-букетный период? – обнимая ее, спросил Сергей. – Я не тороплю тебя.

– Пусть он закончится прямо сегодня. Пусть, как ты сказал, все будет не по правилам. Пусть я покажусь тебе легкомысленной. Я слишком долго тебя ждала. Поцелуй меня.

Сергей нежно поцеловал ее в губы. Каждый новый поцелуй становился чувственнее и продолжительнее. Потом он просто взял ее за руку со словами: – «Пойдешь со мной?». « Пойду», – ответила она. Время для Кристины остановилось, в тот момент, когда ее спина коснулась прохладной шелковой простыни. Его поцелуи сводили ее с ума. Казалось, впервые тело и голова не сошлись во мнениях. Тело то выгибалось, то расслаблялось, то становилось невесомым, и ему было глубоко безразлично, что думает при этом голова Кристины. Сейчас оно было подвластно лишь Миронову. При этом сам Сергей Миронов чувствовал, что несвойственная ему нежность, и он сам сейчас принадлежит только Кристине. От одного взгляда на ее обнаженное тело, ее реакции на его поцелуи и ласки, он получал ни с чем несравнимое удовольствие. Прелюдия затянулась, и он уже не видел и не слышал ничего – были только они, только два тела, рвущиеся навстречу друг другу, стремящие слиться…

– Ты в порядке, Крис? – спросил Сергей, сердце которого начинало работать уже в обычном ритме, и взял ее за руку.

– Да. Все в порядке, – ответила она чуть слышно, понимая, что все ее страхи от близости оказались надуманными, а сама близость на яву оказалась еще прекраснее.

Дыхание Сергея восстановилось. Осознание реальности, «покинувшее» его, вернулось. Он улыбнулся собственным мыслям и выводам, которые сами по себе рождались в его голове, и крепко обнял ее.

– Не смущайся, глупенькая, моя. Все это так естественно. Оно не поддается контролю, этим нужно просто наслаждаться. Или что-то все же не так?

– Все хорошо. Все слишком хорошо, чтобы об этом говорить, – ответила она, уткнувшись головой ему под мышку. – А теперь, извини, мне нужно в ванну. Не заставляй меня краснеть, закрой глаза.

Он закрыл глаза, но сразу открыл их, проводив взглядом ее точеную фигурку, заметив чуть раньше следы на простыне. « Вот чего ты стесняешься. Да, многие мужчины об этом мечтают. Мне повезло, – сказал он чуть слышно, сдергивая простынь с кровати и застилая на ее место чистую. – Теперь, Крис, девочка моя, все в порядке, но мне стоит сдерживать себя, хотя бы сегодня».

– Крис, открой дверь, я принес тебе халат, – сказал Сергей, успевший надеть спортивные брюки. – И еще кое – что твоего размера.

Кристина открыла дверь, стыдливо прикрываясь полотенцем. Сергей осторожно взял полотенце из ее рук и протянул ей свою рубашку, которую она спешно надела, и трусики.

–Ты как? Долго будешь меня стесняться? – спросил он и поцеловал ее как ребенка в макушку.

– Со мною все нормально. Если ты перестанешь на меня так пристально смотреть, я справлюсь быстрее.

– Тогда смущайся дальше. Я не могу и не хочу отказать себе в удовольствии созерцать твои прелести, – ответил он, прижав ее к себе и ведя на кухню. – Присаживайся, пока будет готов кофе, я ознакомлю тебя с новым аппаратом.

– Ты считаешь меня совсем темной? Я разбираюсь не только в шприцах и капельницах, я даже роды сумею принять. Мне знаком и компьютер, и интернет, и электронная почта. Я умею пользоваться телефонами, не забивай себе голову. Расскажи лучше, чем ты занимался в Германии?

– У меня встречное предложение. Мы, радость моя, пообедаем и между делом я тебе обо всем расскажу. Обед у нас вкусный. Роза все утро колдовала. А кофе с мороженным будут десертом. Есть еще большой торт, фрукты, вино.

Они обедали, и Сергей рассказал Крис о своей поездке в Германию, а она в свою очередь о днях, проведенных в клинике, о новых ощущениях после пластики, о визитах Юли и о «голове». О том, как ее новый образ, после смены прически, приняли на работе и в университете.

– Самое смешное то, Сережа, что никто не обратил внимания на мой аккуратный нос. Все одобрили только мою новую прическу, а остальные изменения не заметили, либо сделали вид, что не заметили.

– Я тебе всегда говорил, что в твоей внешности нет ничего такого, что нужно скрывать и над чем вздыхать. Тебе нужна была пластика, как борьба с комплексом. Ты ее сделала, и все мысли о несовершенстве лица сами покинули твою умную голову. А новый носик придал тебе уверенности в победе. Возьми цветок, – сказал Сергей, протягивая ей розу, которую вынул из букета. – Чем пахнет?

– В ней кольцо. Сюрпризы на сегодня не закончились? – спросила Крис, доставая кольцо.

– Как будете, девушка, себя вести. Примерь. Это мой тебе подарок на день рождения. Ты думала, я ограничусь смартфоном?

– Очень красиво и по размеру, – сказала она, надев на палец кольцо, несмело и неумело поцеловала Сергея. – Сережа, давай договоримся, что подарки ты будешь дарить мне только по поводу. Не надо меня баловать. Ты оплатил операцию, и я теперь не знаю, как завести разговор о деньгах. В клинике тебя назвали моим спонсором, а мне хочется считать тебя своим любимым мужчиной. Мы будем жить с тобой вместе и не торопить события, но с одним условием, я не брошу работу и продолжу образование. Занятия в университете с 8 до 14, а вот две ночи в неделю я буду на работе. Ты принимаешь мои условия или они неприемлемы для тебя? Мне бы не хотелось, услышать чуть позже упреки в свой адрес, по поводу своего отсутствия.

– Ты действительно хочешь назвать меня своим любимым?

– Очень хочу. А иначе, зачем все это?

– Крис, меня все устраивает, если мы закроем раз и навсегда вопрос о спонсорской помощи. Деньги клинике поступили на счет от твоего имени, я к этому не имею никакого отношения. И, еще, ты, когда перевезешь свои вещи? Можем сделать это завтра, можем купить новые вещи. Торопить события мы не будем, но как ты будешь обходиться без вещей?

– Не волнуйся, я сделаю это сама между занятиями и сменой. Я возьму напрокат твою рубашку всего на пару дней, она заменит мне халат, а потом верну ее свежей. Все мои вещи будут на своих местах уже к вечеру понедельника, но хочу предупредить о том, что в моем гардеробе только те вещи, в которых мне комфортно и удобно.

Не могла же она признаться, что из того, что у нее есть, мало что годится к переезду в «новую» жизнь. После обеда был и кофе, и торт, и мороженное, и танцы. Обед сам собой перешел в ранний ужин. Было и вино, и кино…

Утром, проснувшись раньше, Сергей с нежностью смотрел на спящую Кристину. Ее дыхание было ровным, волосы рассыпались по подушке, а на лице была улыбка. « Интересно, что ей снится? – подумал он и потянул краешек простыни на себя. Крис оголилась до пояса, потом до бедер. – Это сокровище нужно беречь». Он сел на кровать по-турецки и смотрел на нее несколько минут. Ресницы Крис дрогнули, она приоткрыла глаза, и простынь тут же вернулась на место.

– Вера Павловна была права, когда говорила, что все мужчины смотрят на лицо в последнюю очередь. Доброе утро, Сережа!

– Утро действительно доброе, а вот, кто такая Вера Павловна, я внимательно слушаю, – сказал он, целуя ее.