Прошло два месяца. После 15 июня, Кристина, сдав экзамены за четвертый курс, перебралась окончательно в дом Мироновых, покидая его только на ночные дежурства в роддоме. Распорядок дня был одинаков изо дня в день. Подъем в шесть утра, занятия, душ, завтрак, прогулка. Массаж, обед, отдых, опять зарядка, прогулка, ужин, сон. Им потребовалось всего три недели, чтобы укрепить плечевой пояс и научиться самостоятельно, осторожно садиться в коляску, не привлекая к этому Григорьевича. Остальное было сделать проще. Теперь они могли гулять, дышать свежим воздухом. Кристина не навязывала Миронову своего общества.

– Сергей Александрович, отдыхайте. Захотите поговорить или что-то понадобится, я рядом, позовете, – говорила она пациенту после занятий.

– Ты чем занимаешься в кабинете?

– Раньше готовилась к занятиям, экзаменам, а теперь Ремарка перечитываю. Его «Триумфальная арка» мне нравится. Вы только вслушайтесь, как он пишет: «Нам всегда кажется, что если мы помогли человеку, то можем отойти в сторону; но ведь именно тогда ему и становится невмоготу». Как, на Ваш взгляд, что он имел в виду, написав это?

– На мой взгляд, это значит, что ты не можешь меня бросить даже тогда, когда я встану на ноги. Имей это в виду, – говорил он, улыбаясь. – Но мне запомнилась другая строчка: «Человек без любви не более чем мертвец в отпуске, несколько дат, ничего не говорящее имя. Но зачем тогда жить?» Как тонко и как точно.

Вот так началось их общение благодаря Э.М.Ремарку. Кристина, привыкшая больше молчать, чем говорить, заметила, что Миронов задает вопросы, на которые нельзя ответить парой фраз. Теперь Миронов не казался Кристине таким мрачным. Рядом с ним она чувствовала себя не столько легко, сколько естественно. Она совсем не задумывалась над тем, как воспринимает ее собеседник. Но при этом, отмечала, что за свою короткую жизнь столько не говорила вслух, а уж тем более не вступала в дискуссии и споры. Скоро они знали друг о друге многое. Их беседы проходили на прогулках у дома в тени деревьев. Кристина помогала Сергею пересаживаться в коляску, и они выезжали во двор. Сергей рассказывал истории из юности, говорил об учебе и работе, об отце, братьях, племянниках, умалчивая только о своей личной жизни. Тина узнала, что они потеряли мать, когда он был студентом, Андрей оканчивал школу, а Олегу было всего 9 лет. Что этот дом они купили три года назад, а до этого жили все в городе.

– У нас один Андрей был буржуем с большой квартирой в двух уровнях. Но у него одного было двое детей и жена. Я жил в однокомнатной квартире, а отец и Олег в родительской. Потом и я «разбогател», купил себе подобную жилплощадь, а свою передал Олегу. Отец решил перебраться сюда, и мы не возражали, совсем не подумав о том, что он, таким образом, хотел соединить семью. Соня и Саня учатся в школе, посещают музыкальную школу, корт, бассейн. Для всего этого удобнее жить в городе. Юля сама водит машину, но ездить отсюда неудобно. У Андрея жена молодец. Всю семью тянет одна. Пока дети были маленькие, ей мать ее помогала, а года через три, все стала делать сама. Ни няни, ни прачки, ни кухарки. Я сразу вспоминал свою маму, она же еще и работала, и нас трое оболтусов. Мне, конечно, доставалось, но по делам. Мне 12, Олегу 2, меня футбол ждет, а он в коляске орет. В такие дни и минуты, я готов был его убить. Детей надо рожать с небольшой разницей в возрасте, года два, три. Родителям может быть и трудно, но их детям легче. У нас с Андреем не было никогда ни обид, ни соперничества, ни ревности, ни ощущения разницы в отношениях с родителями. А вот с Олегом, мало что доставалось, но были обиды, и недопонимание, и ревность. Олегу и сейчас многое прощается. Он, имея машину под задницей, приезжает сюда даже не каждый выходной. У него своя холостяцкая жизнь. Да и я от него недалеко ушел. Наведывался только в выходные, праздники, но не всегда. Одним словом, вывезли отца в поселок одного и бросили. Только Валентина Петровна с мужем и выручают. Он не жаловался, но каждый выходной ждал. Теперь вот меня дождался, увечного, надолго.

Александр Николаевич каждое утро начинал с посещения старшего сына, когда Кристина «истязала» его зарядкой. Она с каждым днем давалась Сергею легче, а эффект был лучше. После ужина отец беседовал с сыном в кабинете, откуда доносились голоса спорящих компаньонов.

В выходной день в доме собиралась вся семья. Из города приезжал средний брат с женой и детьми. Один день посвящался пикнику на реке с купанием и шашлыками. Кристина оставляла Сергея на попечение брата, а сама занималась с детьми. Они втроем уходили чуть в сторону, плавали, играли в мяч, придумывали себе развлечения. « Рты не раскрывайте на прелести Тины, – говорила Юля братьям. – Это компенсация за ее лицо. Кто примет его, все остальное получит в виде бонуса. Почему она так стесняется своего вида? Ну, ни красавица, ну, и не страшила. Кто так повлиял на нее, сумел убедить?» Иногда семья Андрея оставалась ночевать, и тогда по вечерам в гостиной устраивались концерты музыки. Дети, которым было семь и восемь лет, посещали музыкальную школу, и радовали деда. Неплохо музицировала и их мама. В такое время Тина не покидала свою комнату и слушала юных музыкантов там. Три недели назад, Сергей Миронов начал делать первые шаги на костылях и работал за столом в кабинете, а неделю назад поехал в офис на коляске. Тине удалось убедить его в том, что его коллеги должны увидеть не упавшего духом шефа, а выздоравливающего, полного сил и оптимизма руководителя. С этого дня Миронов как-то воспрял духом еще больше. Прошло почти три месяца, как его привезли из больницы домой, и Тина подумывала уже разорвать договор. В этот день, возвращаясь, домой из офиса, трое мужчин застали Кристину за инструментом. Она заметила фортепиано еще в первый день своего пребывания в доме, но не решалась даже открыть крышку. Сегодня, пользуясь отсутствием в доме хозяев, решилась, и теперь, прикрыв глаза, наслаждалась музыкой, которая рождалась под ее пальцами. Мужчины слушали минут пять, прежде чем начать аплодировать. Тина извинилась за самодеятельность.

– Тина, попроси, пожалуйста, пусть принесут в кабинет кофе.

Кристина выполнила просьбу и прошла к себе, думая о том, когда и с кем начать разговор об уходе. Ее мысли прервал звук из кабинета, звук разбившейся чашки. Она прошла в кабинет, увидела на полу осколки, но не чашки, а молочника.

– Я отнесу на кухню все, что еще уцелело из принесенного, и попрошу убрать, – сказала она, ставя на поднос посуду.

Пока Валентина Петровна убирала в кабинете, Кристина мыла под краном чашки. Она не слышала шагов и вздрогнула, когда ее взяли за плечи. Развернувшись слишком резко, она увидела перед собой Олега и почувствовала легкий запах алкоголя.

– Изображаешь теперь из себя домработницу? – задал он ей вопрос, положил свои руки ей на талию и притянул к себе. – Да у тебя, оказывается, и талия есть. Слушай, такая талия, грудь, бедра – отпад! А рожа подкачала. Ты сама себе в зеркале нравишься? Ты скажи мне честно, как с тобой заниматься любовью, если не знаешь, как умудриться тебя поцеловать? Может, попробуем?

– Оставь меня в покое. Чего ты все время добиваешься? Что я сделала тебе плохого? Отпусти!

– Плохого ничего, но и хорошего пока не было, – сказал он, подхватил ее под мышки и посадил на столешницу. При его росте 180 и ее 160, сделать это было несложно. – Чего ты строишь из себя недотрогу? Ты же не школьница, понимаешь, что к чему.

Под руку Кристине попалась чашка, которую она недавно мыла, и которая полетела в стеклянную дверь кухни, разбившись вдребезги.

– Ты не просто чучело, ты глупое чучело. Помощи ждешь? Так я тебя и так отпущу. Покажешь, как ты это делаешь с моим братом и иди, – сказал он, расстегивая молнию на джинсах. – Ларка это делает классно. Ну! – Он рванул на ее груди халат и тонкое платье так, что пуговицы посыпались по полу.

Окрик « Олег», ее удар ногой в его промежность и чайной сахарницей по голове произошли одновременно. Она соскользнула со стола, и, не взглянув на осевшего Олега, кинулась с кухни прочь. Такого унижения она еще не испытывала. Его последнюю фразу слышали все трое, убедившись в очередной раз, что сын и брат, мягко говоря, подлец. А то, что жена старшего спит с младшим, не для всех стало новостью. Олег пришел в себя после пощечин отца.

– Андрей, догони Тину. Как бы чего не вышло, – попросил Сергей Андрея. – Она, скорее всего, пойдет на реку.

– Как думаешь, Серега, заявит Тина на Олега? – спросил отец.

– Я бы заявил. А если заявит, пойду свидетелем вместе с Андреем. Прости отец, но по-другому не смогу. Он зашел слишком далеко, – сказал Сергей, возвращаясь в кабинет на коляске.

– Допрыгался, идиот? Моли Бога, чтобы она тебя простила. На этот раз я не буду вытаскивать тебя из дерьма. Тебя, по этой статье, еще в изоляторе поставят, как положено.

– Да она мне голову разбила, дура. Я весь в сахаре по ее милости. Я что, совсем идиот, делать это при полном доме народу? Приколоться хотел.

– Вот и прикололся года на три. Думаешь, Сергей тебе Ларку простит? Не надейся. У тебя есть один выход: просить прощения у Тины, жить в городской квартире, искать и выходить на работу. С сегодняшнего дня, все разговоры о деньгах заканчиваются. Как и на что ты будешь жить, мне не интересно. Захочешь работать в нашей компании, я против этого не буду, но обычным юристом в отделе, с соответствующей зарплатой. Опыта у тебя нет, так что извини.

– Отец, это все из-за какой-то медсестры? Выбросить меня из семьи, из бизнеса.

– Не кажись глупее, чем есть на самом деле. На семью тебе плевать с высокой колокольни, иначе бы ты ей дорожил. Эта, как ты говоришь, медсестра, поставила твоего брата на ноги, а ты в это время развлекался с его женой. Это я к вопросу о семье. К бизнесу ты не имеешь вообще отношения. Ты только деньги из него тянул за свои, мягко говоря, проступки. В дальнейшем пять процентов акций по завещанию получишь, но не больше. Пора парень тебе взрослеть, а мне прозреть. Утром соберешь свои вещи, и чтобы духу твоего в доме не было.

– Ты не можешь со мной так поступить. Я твой сын и это твое воспитание, сам виноват.

– А кто мне помешает так поступить? Моя вина в том, что я слишком долго и слепо тебе доверял, но всему приходит конец. Мое решение не изменится. Для того чтобы начать новую жизнь, у тебя есть квартира, машина и специальность. Разговор окончен.

– Да, пожалуйста! Думаете, пропаду? Не мечтайте. Вам всем было удобно считать меня придурком, не способным ни к чему, а я не спешил вас разочаровывать. Вы откупались от меня деньгами. О каком воспитании речь? Что выросло, то выросло, или, как там еще, в семье не без урода, вот и дальше так думайте.

Они покинули кухню одновременно. Олег поднялся наверх, а отец прошел в кабинет. То, что он увидел, поразило его больше, чем разговор с младшим сыном. Сергей передвигался при помощи костылей самостоятельно. Короткие, шаркающие шаги с упором на костыли.

– Давно бегаешь? – спросил отец, улыбаясь.

– Минут пять-шесть. Что-то Андрюха задерживается, мне не спокойно что-то. Вот от этих мыслей и отвлекаюсь. Тина вряд ли вернется в дом, не тот характер, а я обещал отвезти ее, когда сам поднимусь на ноги, к пластическому хирургу. Она об этом мечтает.

– Есть стимул тренироваться. Хотя, что тебе мешает сделать это сейчас? Езжай на своем «двухколесном» коне.

Отец не договорил, дверь открылась, и на пороге появился Андрей.

– Серега, Тина в дом не вернется. Сейчас она вещи собирает, я отвезу ее домой и останусь в городе. Она не будет писать на Олега заявление. Что делать будешь? Бросать занятия нельзя. Сам без нее справишься?

– Назло врагам одолею ходьбу. Завтра пришлите мне машину с водителем, я приеду в офис после клиники, а сейчас пригласи, брат, Тину. Пусть зайдет в кабинет.

Тина уже переоделась, привела себя в порядок, но ее глаза выдавали недавние слезы. Увидав Сергея Александровича на двух костылях, она улыбнулась.

– Давно стоите?

– Я не стою, я бегаю, – ответил он, улыбаясь, делая несколько неспешных шаркающих шагов.

– Теперь у Вас все получится, справитесь без меня.

– А как же наш уговор? Я почти на ногах, и могу отвезти тебя в клинику. Ты не передумала?

– Вы это делаете из-за сегодняшнего инцидента?

– Я исполняю условия нашего с тобой договора. Сейчас ты заберешь свой гонорар, а завтра, часов в десять, я за тобой заеду и мы проведем разведку боем. Конверт на столе. Мне нужно знать, что ты попадешь в хорошие руки. До завтра.

Кристина забрала конверт и вышла из кабинета с небольшой сумкой. У выхода ее догнал Олег.

– Не говори ничего. Тебе трудно переступить эту грань. Я не буду писать заявление. Живи спокойно, – говорила она, глядя ему в глаза. – Не всегда у родителей рождаются красивые и умные дети, бывают и неудачные зачатия, но это не вина детей, это беда их родителей. Природа обделила меня красотой, а вот тебя наделила великой глупостью. Прощай.

– Подожди, прости меня. Купи одежду, взамен той, которую я испортил, – сказал Олег, протягивая ей деньги. – Деньги мои, и поверь, я не совсем пропащий.

Глава 3

Кристина не была дома с воскресенья. Это был ее законный выходной. Сегодня была среда, 10 августа, без двух дней, она три месяца проработала в доме Мироновых. «Конечно, неприятно, что все закончилось таким образом, но никто не застрахован от глупых поступков самовлюбленных людей. Поступок, действительно очень глупый, глупее не придумаешь, и рассчитан он был только на мою реакцию. Испугайся я, было бы еще унизительнее, – думала она, разбирая свои вещи и готовя гардероб на завтра. – А вот участие Сергея Александровича станет для меня спасительной соломинкой. Он не повезет меня в плохую клинику, а значит, я попаду в руки хороших специалистов, и моя мечта исполнится. Только, как быть с оплатой и решить вопрос с работой? Сколько мне понадобиться времени для реабилитации? Получится что-нибудь из этой затеи? То, что хуже не будет, я почти уверена, но как все пройдет? Не буду забегать вперед. Вопрос с деньгами и работой решу завтра, после посещения клиники, а заодно узнаю, что нужно иметь с собой. А сейчас настройся, Кристина, на генеральную уборку, покупку продуктов и привыкай жить без прислуги. Ты у себя дома».

Наутро, после звонка Миронова, она легко «выпорхнула» из подъезда дома в белом платье, туфлях на каблуке и темных очках.

– Доброе утро, Сергей Александрович, – сказала она, садясь в машину. – Здравствуйте, – обратилась она к водителю.

– Андрей, по совету жены, дал адрес хорошей клиники. Там, по мнению Юли, врачи творят чудеса. Не передумаешь ложиться добровольно под нож? – спросил Миронов.

– Хуже чем есть не будет. Надо рисковать, а потом пить шампанское, – пыталась пошутить Кристина

Они пробыли в клинике вдвоем больше часа. Доктору было за сорок, и он был очень внимателен и участлив. Миронов, решив все вопросы, которые касались финансов, уехал, а Кристина осталась, на этом настаивал доктор. Кристина рассказала ему обо всех своих проблемах, ничего не скрывая.

– Павел Алексеевич, мне иногда кажется, что эта операция единственная возможность покончить с моими комплексами. И дело не в конечном ее результате, а в самом проведении. Даже небольшие изменения в моей внешности, позволят мне по– иному взглянуть на себя. Разрушить стереотип, который накапливался годами. Еще пять-шесть лет назад меня называли и «коровой», и «жирной». Я не придерживалась диет, но совмещая работу и учебу, как-то «незаметно» похудела на восемь килограмм и чуть подросла. Я сумела подружиться со своим телом, теперь хочу подружиться и с лицом. Понимаете меня? Вы ведь не станете мне советовать посещение психотерапевта?

– Кристина, я Вас очень хорошо понимаю, более того, обещаю постараться. Если быть честным, нос, действительно, великоват для такого лица, мы это исправим. По самым скромным подсчетам, в клинике Вы будете находиться от десяти до пятнадцати дней. И дело не в Вашем носе, нам предстоит свободная пересадка кожи на Ваш лоб, взятая с боку грудной клетки или с внутренней стороны бедра. Вы должны понимать, что процедура эта сложная, а самое неприятное – это возможное отторжение. Вам стоит ни куда не спешить, набраться терпения, выполнять все назначения и все рекомендации. У Вас есть время на сдачу всех анализов, и в среду, 17 числа, я Вас жду у себя. Договорились?

– Договорились. Когда я должна внести деньги?

– От вашего имени вся сумма уже поступила на наш счет. Вам не о чем беспокоится. Держите договор на оказание услуг и копию об оплате. Увидимся в среду. До свидания.

Кристина поблагодарила доктора, и поехала после клиники на работу. Вся ее основная трудовая деятельность прошла в первом родильном доме. После поступления в колледж, она работала здесь в качестве санитарки, через два с половиной года, получив допуск, перешла в медсестры, а закончив колледж, стала работать здесь же акушеркой.

– Отработай сегодня свою смену, в субботу тебя ждут сутки, понедельник – смена. Твое заявление на очередной отпуск, я так и быть, подпишу. Если не хватит времени на реабилитацию, пишешь еще одно, но по семейным обстоятельствам. Особо не афишируй свою причину. Сама знаешь, завистники есть везде. Удачи тебе.

Заведующая знала о проблемах Кристины и ее комплексах. Пыталась переубедить ее в их несостоятельности, но повлиять на девушку не смогла. В душе ей было очень жаль эту молчаливую, трудолюбивую и безотказную девочку, она знала ее уже шесть лет и не понимала, кому было нужно так сломать ей психику.

Домой Кристина не торопилась. До смены оставалось еще четыре часа, и она решила провести их с пользой. Ей предстояло купить кое – что для клиники из вещей и «завтрак туриста» на смену. « В пятницу, после смены, сдам анализы. Отработаю сутки в субботу, в воскресенье соберусь, там опять дежурство. Вернусь во вторник, наведу порядок в квартире, а в среду пойду «сдаваться». Нужно купить сок с трубочками и что-нибудь съестное, ходить ко мне будет не кому», – думала она. Ее мысли прервал телефонный звонок. Звонил Миронов.

– Что нового, Тина? Как поговорила с доктором? Как решила вопрос с работой?

– С работы я не уволилась, мне подписали заявление, иду в очередной отпуск, хотя условия очень жесткие. Смена сегодня, суббота сутки, понедельник пятнадцать часов, работаю через день, а в среду иду в клинику. Вы представляете себе безработную, хотя и временно, в клинике пластической хирургии? Доктор советует набраться терпения. Сергей Александрович, мне нужно с Вами встретиться и решить финансовые вопросы. Часть суммы я верну Вам сразу, а вторую половину через месяц. Вас это устроит?

– Меня устроит, Тина, если ты сама останешься довольна результатами операции. Вот тогда и поговорим, а пока не думай об этом. Позвони мне, пожалуйста, сразу. Думаю, к этому времени, и я добьюсь определенных успехов.

– Хорошо, Сергей Александрович, я позвоню, а Вы обещайте не бросать занятий. Удачи Вам! До свидания.

Закончившийся разговор заставил обе стороны задуматься о собеседнике. Миронов думал о Кристине: « Я так привык к ней и ее внешности, что сегодня был приятно удивлен. Белое платье очень ей шло и подчеркивало фигуру, а каблуки делали ее выше. Лицо совсем не отталкивало, очки, похожие на глаза стрекозы, делали нос визуально меньше, но закрывали ее красивые синие глаза. Она будет с новым носиком очень привлекательной. У нее исчезнут комплексы, и она сможет быть счастливой. Интересно, а характер ее при этом не изменится? За три месяца знакомства, мое мнение о ней менялось трижды. Сразу она напоминала мне такую маленькую шуструю, но тихую и незаметную серую мышку. Меньше всего я обращал внимание на ее внешность, а уж тем более на лицо. Для меня она была неким сервисом, по оказанию услуг. Зачем мне ее лицо? А потом я к нему как-то привык, и оно не казалось мне отталкивающим. Мало ли людей вокруг с необычными лицами, которые не вписываются в стандарт или пропорцию. Да, нос велик, действительно на семерых рос, одной ей достался, но это же не трагедия. Потом я заметил, что она, ни в пример многим другим, не «заглядывает мне в рот». Не навязывает своего общества, тактично «обходит все острые углы» в разговоре и даже намека не делает на то, что она знает гораздо больше, шире и глубже, чем я. Устроив мне лекцию на второй день, она ни разу больше не начинала первой разговор. Отвечала на все мои вопросы подробно и умела слушать мои бредни на прогулках. И совсем меня добило то, что она не только знает, но и цитирует Ремарка. Где она, а где Ремарк? Одним словом, я для себя сделал вывод, что она отличная медсестра, я совсем не страдал от ее уколов. Массаж делает профессионально, а занятия с ней, вообще, песня. Она, как тренер в спортивном зале, хотя с виду такая хрупкая, а на деле жилистая. Было не по себе, когда у меня не получалось то, что она делала с легкостью. Она очень интересный собеседник, психолог и тонкий дипломат. Почти ровесница Олега, но разве можно сравнить его друзей и подруг с ней? Это два разных мира. Я ничего не хочу сказать плохого о его поколении. Так было всегда, что каждое поколение отличается от предыдущего. Разница в возрасте между мной и Олегом десять лет, а с Кристиной восемь. Но Олег вырос в достатке и заботе, ходил в любимчиках, а девочка сама себя воспитала с помощью бабушки. Она была, мягко говоря, изгоем, но не озлобилась на окружающих. А ведь могла выбрать и другую дорожку. Характер у нее есть, вот в чем дело. Такие люди без боя не сдаются, не сломаются, и совсем неважно в каком столетии они родились. Всего сутки прошли, как она покинула дом, а мне не хватает общения с ней. Теперь я точно знаю, ни все, то золото, что блестит. Я слишком рано женился и ни к чему хорошему это не привело. Моя любовь к красивым дамам, была не более чем страстью. Страсть заканчивалась и красота уже ничего не вызывала кроме простого созерцания. Дважды наступить на одни и те же грабли, это уже приговор в психиатрии. Мне уже тридцать три года. Десять лет я раздумывал над женитьбой второй раз, а в итоге, через два года, обзавелся роскошными рогами. Мне даже не хочется думать о том, что я не смогу создать свою семью вообще. Мне очень хочется иметь ребенка, а лучше двух, как у Андрея. Как он мне говорил: – « Жену, Серега, надо выбирать сердцем, а не тем флюгером, который вертит тобой во все стороны в поисках красавиц». Может, я не создан для семьи? Семья – это любовь, забота о жене и детях, ответственность, а я всегда думаю только о себе. Делаю свою личную жизнь так, как удобно мне». Его размышления прервал вошедший в кабинет Андрей.

– Ты в клинике был? Что говорят? Как Тина? – спросил он. – Давай рассказывай, что из тебя клещами все вытаскивать надо.

– Доктор производит приятное впечатление. Обещают помочь. Деньги я перечислил от ее имени, по ее паспорту. Тине предложили уволиться с работы месяца на два и, если все пройдет без всяких осложнений, вернуться к работе. Но она написала заявление на отпуск, работу не бросила. Предлагает часть денег вернуть уже завтра, вторую половину через месяц. Операция назначена на среду.

– Надеюсь, ты ей отказал? Не будешь же ты брать с нее эти деньги? – недовольно спросил Андрей. – Совесть имей.

– Я перенес решение этого вопроса до того времени, когда она увидит результаты работы. Мало ли, может, понадобиться еще одна операция. Она согласилась. С совестью, брат, у меня все в порядке, и брать с нее деньги я не буду. Ты знаешь, брат, я сегодня увидел ее в платье и туфлях на каблуке. У нее красивая фигура, а она ее так старательно прятала под халатом.

– Открыл Америку. Я это заметил еще на реке, месяц назад, а наш сексуально озабоченный братец еще раньше. Тина хорошая девушка. Ты представь, как она могла воспользоваться вчерашней ситуацией? А у нее даже мысли не возникло на корысть. И постоять она за себя может. Кто же ей «помог» так обрасти комплексами?

– Ситуация, Андрюха. Ты считаешь ее лицо отталкивающим? Лично я привык к нему, и у меня не возникало ни неприязни, ни удивления. На свете много некрасивых, а уж с необычными носами еще больше. Некому было внушить ей обратное. С 14 лет бабушка воспитывала, в 20 и она уехала. Осталась наша Тина одна во всей Вселенной со своими проблемами.

– Да внешность у нее самая обычная. Есть недостатки, но они не критичны. Мои дети, к примеру, их даже не заметили. Тина им нравилась такой, какой она была. Я с ней мало общался, но отметил сразу, что она, ни разу не попыталась сблизиться с Юлей, держала, так сказать, дистанцию. Проще говоря, знала свое место. Будь на ее месте другая, могла попытаться флиртовать с тем же Олегом, или получить теплое место в доме. Я подумал, раз мы решили помочь ей, нужно подумать, как и кто будет навещать ее в клинике. Ты не будешь возражать, если Юля это возьмет на себя. Лежать ей придется минимум дней десять-пятнадцать.

– Юля у тебя молодец. Пусть возьмет над Тиной шефство, но не в ущерб семье. А ты знаешь, брат, какое полное имя у нашей Тины? Кристина Неверова. Кристина – это посвященная Христу, христианка. Посвященная Христу и без веры. Полный абсурд. Кто мог придумать такое? А говорят, имя в жизни человека большой роли не играет. Нет, здесь как в песне: «Как вы яхту назовете, так она и поплывет!» Сколько же пришлось нашей легкой «яхточке» пережить штормов и столкновений с рифами?

– Серега, скажи честно: все, что ты делаешь для нее сейчас – это чувство благодарности, сострадания, рука помощи или что-то большее? Ты говоришь о ней так, как говорят о хороших друзьях, вернее о подругах.

– Не знаю, брат. Я так привык за три месяца к ее присутствию, общению, что мне трудно смириться с ее уходом. Мне ее просто не хватает. Я чувствую себя так, как будто потерял что-то очень важное, без чего не могу обойтись, и все время ищу, чем это можно заменить. Вся эта затея с клиникой, попытка быть рядом с ней еще какое – то время. Она не скрывает, что деньги на операцию у нее есть, а значит, моя помощь не так и важна, и ни к чему ее не обязывает.

– Ладно, не терзайся, время покажет, а совет братский прими. Если все действительно так, как я думаю, навести Тину в клинике сам до того, как у нее появится новое лицо. Ты понимаешь, о чем я говорю? Мне кажется, ты попался, брат. Крепко она тебя зацепила.

– Думаешь это так легко? Ты не забыл, сколько мне лет и сколько раз я женат? Теперь еще и эта коляска.

– Я знаю другое, поговорив с ней откровенно, будешь знать, как она к тебе относится и, только тогда, делать уже свои выводы. Но поговорить надо с той Кристиной, которую ты, Серега, знал до пластики. И еще, если это не необходимость, а твоя блажь, не давай ей пустых обещаний и надежд. Она не заслуживает твоего обмана.

Они поговорили еще минут десять на отвлеченные темы, прежде чем заняться производственными вопросами.

Кристина думала о Миронове Сергее: «Странная штука жизнь. Сергею Александровичу тридцать три года, а детей нет. Средний брат моложе него на три года, а у него двое чудесных ребятишек и жена красавица. Красота у нее природная, ни то, что у Ларисы. Лариса просто молода и искусный макияж делает ее красивой, а Юля, подарив мужу двух детей, сохранила и фигуру, и лицо. Оценка моя вполне объективная и ревность здесь не причем. Да, мне нравится Сергей Александрович. Он очень напоминает мне артиста кино Даниила Страхова. Мне не привыкать влюбляться», – думала она. Кристина влюблялась очень часто, и каждый объект обожания даже не догадывался об этом. Это были артисты кино, спортсмены, певцы, а любовь была безответная и короткая. Когда объект внимания выпадал из поля зрения, она находила новый. Это мог быть попутчик в транспорте, покупатель в супермаркете, пациент в отделении. Платоническая любовь к мужчине, часто переплеталась с сюжетом очередной мыльной оперы, и Кристина смотрела на себя со стороны. Собственного опыта общения с сильной половиной у нее не было и она либо принимала сюжет, либо его отвергала. « Почему я не могу о нем думать? Он мне очень нравится. Мне нравится в нем все от внешности до общения. Но кто сказал, что это надолго? Теперь я увижу его не скоро и, скорее всего, увлечение пройдет. А пока, Тина, мечтай, это не вредно. Я очень ему благодарна. Он принял меня такую, какая я есть. Мало того, пытался мне внушить, что мои комплексы не имеют под собой никакого основания. Можем, мне стоило обратиться к психоаналитику, а не к пластическому хирургу? Обошлось бы гораздо дешевле», – усмехнулась она, открывая дверь в родильное отделение. До смены оставалось полчаса.

Кристина, передав смену, поехала в клинику сдавать анализы и только после этого вернулась домой. Легкий завтрак сменился сборами «в новую жизнь». Она достала небольшую сумку и сложила в нее вещи, необходимые для десятидневного пребывания в клинике. Трезво оценивая, тот факт, что навещать ее не кому, она предусмотрела, кажется все. Две легких пижамы, халат, легкий костюм, белье, полотенце и средства гигиены. Сверху вещей легли небольшие упаковки сока, пакетики чая, кружка, ложка, баночки с сахаром и кофе, кипятильник и пачка салфеток. Три пачки печенья, вафли, питьевой йогурт, плитка шоколада, пара яблок и небольшой нож. В кармашек сумки она положила деньги, в клинике был буфет. Морально Кристина была готова поехать уже сейчас, но впереди было еще долгие пять дней. Смена в субботу выдалась «удачной». В течение дня на свет появились две девочки и мальчик. Ночью их полку прибыло. Родился еще мальчик и две девочки. Вернувшись, домой после смены, Кристина проспала до самого вечера, совсем забыв про обед. Приготовив себе нехитрый ужин и убрав со стола, она села за инструмент. В отличие от фортепиано Мироновых, он требовал настройки мастером. «Потерпи, дружок, будет и на твоей улице праздник, – сказала она, закрывая крышку фортепиано. – Не буду я тебя больше мучить. Разберусь с финансами и найду тебе хорошего настройщика. Подскажи, как лучше поступить? Нужно положить на счет деньги, полученные в конверте. Я не могу их оставить дома. Может, стоит оплатить авансом коммунальные платежи? Когда я еще выйду на работу и начну получать зарплату? Завтра же оплачу расходы, пополню счет на карте, долг Миронову верну валютой или обменяю по курсу, и тогда я, месяца два, буду жить без головной боли, занимаясь реабилитацией. Решено!» Она прошлась по своей небольшой квартире, решив уборку и стирку перенести на вторник. Включив телевизор, она прилегла на диван, укрывшись пледом и мысли сами вернулись в особняк Мироновых: « В воскресенье, в это время, в доме Мироновых ужинают всей семьей. Наверняка, был детский музыкальный концерт. Валентина Петровна так вкусно готовит, а я четвертый день ем всухомятку. Ларису, скорее всего, отправили в городскую квартиру. Сергей Александрович говорил, что квартира большая, но после травмы, решили, что в доме ему будет удобнее. Почему жена не переехала к мужу? Ведь ей ничего не надо было делать, просто находилась бы рядом. Разве это любовь? Стоп! Что я знаю о любви? Вся моя любовь платоническая, которая не дает мне права рассуждать о настоящей любви. Не сказочной, придуманной, а реальной. Я ведь даже не целовалась ни с кем, я не знаю, что при этом чувствуешь, не знаю, что значит близость с мужчиной, а берусь судить. А ведь Олег считает, что именно интимные услуги я оказывала его брату. А если так считает не только он? Стыд-то, какой!» Ложась спать, она даже не думала, что эти мысли приведут к такому «финалу». Она проснулась неожиданно, все еще видя продолжение сна: Сергей Миронов, несколько секунд назад целовавший ее, лежал с ней рядом, положив свою руку на ее талию. Она почувствовала ее прикосновение. Ноги ее непроизвольно согнулись в коленях, таз приподнялся, внутри внизу живота разлилась теплота, возникший приятный спазм сменился ритмичными сокращениями, вызывая ни с чем несравнимое чувство, дыхание стало чаще, грудь напряглась, а между ног стало влажно. Волна блаженства накрыла на секунды и постепенно схлынула, оставив после себя приятные минуты. Кристина замерла. «Что, Кристина Викторовна, доигрались? Вот к чему привели вас ваши думы. Красивый мужчина в откровенном сне. Единственное оправдание тому, что произошло, и оно в вашу пользу – это то, что все началось во сне, а значит, помимо вашей воли, – говорила она вслух. – Я слышала, что так бывает, теперь знаю, как это бывает, – подумала она, обнимая подушку. – Как же это было прекрасно». Нечто подобное Кристина испытывала, но это было частью сна, и она не просыпалась. В этот раз все было настолько чувственно, ощутимо и на яву. Утром она с улыбкой вспоминала прошедшую ночь. С одной стороны, Кристине было неловко от того, что все произошло с участием Миронова в ее сне, с другой стороны, ей хотелось испытать это еще и еще, но по-настоящему и только с ним. А поскольку, в обозримом будущем, это было нереально, вызывало у нее улыбку. Она окончательно убедилась в том, что влюбилась в Сергея Миронова, но пообещала не думать о нем хотя бы на ночь.