Читать книгу: «Codex Cantara», страница 2

– Гинерва, – Конор протянул ей руку, – все кончено. Демоны далеко во тьме.

Та приняла руку и поднялась. Перед Гинервой выстроились ее преданные защитники.

– Помни, чему мы учили тебя, – Конор снял шлем.

– Конор… – глаза девушки были полны теплотой и обожанием.

– Прошло время для слез, моя принцесса. Мы уходим. И уходим навсегда. Ты – взрослая, ты – воительница. Не забывай наши уроки, не забывай нас. А теперь глянь на отражение в воде.

Гинерва наклонилась к глади. На противоположной стороне на нее смотрело лицо, похожее на ее. Лицо чужачки было расписано краской со лба до скул. Боевой раскрас, что в былые времена наносили на себя арфские воители. Лоб стягивал широкий обод, что не давал волосам спадать на лицо. Девушка в отражении была облачена в древнюю арфскую броню с клетчатой рубахой.

Гинерва узнала себя. И та, что в отражении, сказала ей:

– Ничего не бойся, коли ты воительница.

Принцесса подняла взгляд с ручья на рыцарей.

– Я клянусь вам, что буду сильной. Я не подведу вас.

– Не подведи себя, принцесса, – ответил Конор. – Вот совет перед тем, как мы уйдем. Скоро ты снова увидишь того миссарца. И он предложит помощь. Не отвергай его просьбы и не прогоняй. Впереди у вас много общих дел. Но помни: если ты будешь слаба, он же тебя и погубит. А теперь прощай, мой принцесса!

– Прощай, моя принцесса! – вторили ему все рыцари разом.

– Прощайте, друзья! – с грустью помахала она рукой верным воинам.

И те исчезли. Как и тьма. Лишь деревья качались на ветру.

Глава IV

Гинерва сидела на поваленном дереве. Услышала, как один из ее рыцарей с кем-то громко препирается.

– Быть нет проход, – выражался он на ломаном миссарском.

– Послушай, мне просто нужно поговорить с вашим командиром или получить аудиенцию у принцессы, которую я, напомню, спас. Посмотри на меня: я без оружия, пришел один.

Но верный арф был непреклонен.

Тогда Гинерва сама вышла из-за деревьев в сопровождении остальных. Она двинулась ближе к спорящим, дав знак трем рыцарям, что все в порядке. Гинерва тут же узнала его. Молодой, статный, куда выше обычного миссарца, хоть и не под стать арфу. В споре с Мак Нерли был виден его напор и уверенность.

– Мак Нерли, – подошла она совсем близко. – Этот господин спас мне жизнь. И с нашей стороны было бы неблагородно, а уж тем более неблагодарно, оставить этого ратника без внимания.

Все слова она произнесла на чистом миссарском. Немного певуче выговаривая некоторые слова.

– Защищал я вас, принцесса, – ответил Мак Нерли. Тоже на миссарском.

Девушка обратилась к гостю:

– Принцесса Гинерва О’Кили из клана Эйри, что правит Землей Арф. Дочь Короля Диллиона.

Мужчина грациозно и умеючи поклонился. Улыбнулся.

– Флориан Гайер, из народа.

Она сощурила глаза, улыбнувшись в ответ уголками губ. Пригласила пройтись. Один из арфских рыцарей попытался возразить, но Гинерва резонно предложила сопровождать ее и миссарца.

Они шли вдоль леса.

– Я много слышала о тебе и твоих людях. Да-да, не удивляйся. У меня на родине почти все, при дворе и не только, слушают баллады о прекрасном рыцаре из Миссары и его верных всадниках. Защитниках сирот и убогих.

Несмотря на то, что в ее интонации было слабо различимое подтрунивание, она проявляла уважение к ратнику.

– Это приятно слышать, госпожа, – улыбнулся миссарец. – Признаю, не знал, что в ваших землях Черный отряд так популярен. Учитывая насколько ваша страна закрыта для других культур и вестей.

– Если знать историю наших кланов, то будет ясно, что неспроста. Но все же некоторые вести до нас доходят. И я не про разведку. Твой отряд, Флориан, чем-то напоминает Друзей Кулана с последним во главе. Это он вытеснил эвстийцев, этих южан, из моего края. Сбросил их в море и освободил мой народ много веков назад.

– Арфы поклоняются культу Туатха де Кулан. Я правильно понимаю, что это в его честь?

– Именно. Наши герои после смерти становятся богами. Но мы отвлеклись. В начале своего дела Кулан был совсем один. И только несколько человек поддержали его. Да только били они эвстийцев как сотня ратников. И видя их смелость, люди стали вставать под знамена Кулана. День за днем Земли Арф становились все свободнее. А отряд Кулана, как снежный шар катящийся по снегу, становился все больше и больше. В конце концов набралась целая армия. Называлась она – Друзья Кулана. Много людей погибло в те годы. Поэтому для нас память о тех днях так сакральна. И поэтому мы так любим истории про то, как несколько не побоялись встать против многих. Откуда бы эти истории не приходили.

Флориан прокомментировал:

– Скажу, что это – честь. Получить такую рекомендацию в адрес моих людей от Вашего Величества.

В этот момент он осознал легкую иронию последних своих слов, разговаривая с девушкой почти на голову выше его.

– Должна сказать, Флориан, ты довольно высок для миссарца.

– Кто знает, может миссарцы происходят от цвергов, а не от светлых альвов как арфы, – добродушно пошутил он.

Гинерва же становилась все смурней. Она никак не могла забыть свою тоску по Конору и рыцарям, что защищали ее до последнего. Глаза стало щипать и к горлу подходил ком. Когда почувствовала, что это видит Гайер, она остановилась и обратилась к нему сухо:

– Я и рыцари Круглого стола благодарны тебе. Теперь я хочу знать: куда вы держите путь?

Флориан понял, что лучшего момента для завершения дел Черного отряда не предвидится. Отряд должен быть распущен, а ему, Гайеру, пора отправляться в Милораду. Он ответил ей:

– Мы намерены идти рядом с арфскими рыцарями и их прекрасной принцессой. В столицу.

– Так и быть. Я рада, что ты сам предложил, не ставя меня на место просителя.

– Принцессы не просят, – кивнул миссарец с улыбкой.

Сборы были скорыми. Навьюченные лошади ждали своих всадников.

Прямо перед отъездом к Флориану подошел один из местных.

– Как же нам быть-то? Все в пепелище. Мы сами по себе, стал быть?

– Да, – командир Черного отряда был немногословен. – Бояться нечего. Вряд ли сюда кто-то еще заявиться. Отстраивайтесь, похороните кого не успели. Пока можете использовать пленных в качестве рабов. И вот мое слово: скажу, кому надо и сюда пришлют строителей, земледельцев. В общем, всех и все, что необходимо.

– Да будет на вас удача, пан! И на ваших молодцах. Токмо, как бы все побыстрее.

Арфы и Черный отряд отправились в Милораду. Впереди предстоял долгий путь.

Кипариска осталась стоять в пепле, по которому копошились крестьяне. У лесочка было восемь могил – то лежали арфские рыцари. А их оруженосцы, слуги и все остальные удостоились лишь общей могилы. То было ужасное время, когда благородному отдавали неслыханные почести, а бедняк или чуть выше получал лишь забвение.

Глава V

Они были в пути. Солнце, или как его называют миссарцы Коло, клонилось к закату. Рыцари из заморского края блестели пусть и запыленными доспехами с изображенными на них деревьями и животными.

Поход продолжался. Ночевать решили в корчме на хуторе, мимо которого проезжали. Но это был первый и последний раз, когда они заходили в людное место на постой. Странники старались сохранить конспирацию, однако не особо удачно.

– Пан Флориан и его витязи! – приветствовал их корчмарь, когда все зашли внутрь. – А это кто с вами? – изумленно развел руками хозяин.

– О! Пани! Вашей красоте позавидует любая, – распавлинился он же, выходя из-за стойки и направляясь прямо к Гинерве.

– Позвольте поцеловать вам ручку хотя бы, – это по сути не было вежливой просьбой, а заявлением о намерениях.

Видя все это вероломство, один из рыцарей приложился к мечу.

– Стоять ты!

Далее шло замысловатое арфское ругательство. По крайней мере так показалось Гайеру. Он решил вмешаться. Встав между двух огней, а точнее между бушующим пламенем и угасающим огоньком, миссарец выставил руки в стороны мужчин.

– Рыцарь, опусти меч, – примирительным тоном молвил Флориан. Он надеялся, что кто-нибудь это переведет. – Ванек, стой где стоишь. Госпожа, – Гайер бросил взгляд на принцессу, – вы же слышали какие мы миссарцы гостеприимные?

– Слышала. Но пока впечатления спорные.

На самом деле это было сказано совсем без злобы.

– Ванек, – продолжил дипломатию Флориан, не опуская рук, – наши гости, которые в доспехах, несколько сдержаны до приветствий. А девушка очень скромна. Так что распорядись дать им лучшие комнаты наверху. А мы с тобой пока отойдем поговорить.

В итоге перевод не понадобился. Арфский рыцарь убрал руку с эфеса. Хозяин заведения нервно покачал головой, суетно зашагал в тихий угол.

Но инцидент не остался без внимания. Вся корчма уже уставилась на вошедших. Командиру Черного отряда это не понравилось.

«Плохая была затея».

Вскоре гостей проводили наверх, а Флориан разговаривал с Ванеком.

– Думаю, ты знаешь, как мы ценим твою таверну.

– О, еще бы, пан Гайер. Не ваш Черный отряд, и валы превратили бы мою жемчужину в пару угольков.

– Да, я помню. Не каждая корчма имеет молельную комнату, где путник может провести обряд для нашего Зверя.

– Да не упадут иголки с его спины!

– Именно. Так вот. Мы двинемся завтра как свет. Лошади должны быть напоены-накормлены. Люди тоже. Еще нам понадобиться провиант в дорогу.

– Позвольте полюбопытствовать, пан Гайер. Кто они?

– Тебе лучше не знать, поверь мне. А еще лучше не знать местному феодалу.

Трактирщик кивнул. Флориан достал толстый кошель.

– Это за первую просьбу.

Достал второй. Не сильно тоньше.

– Это за вторую.

– О, вы так любезны. Но вы же понимаете, что я не смогу заставить молчать всех, кто сегодня был.

– Так напои их до беспамятства. И моим людям налей и подай что-нибудь до стола. Не забудь еще про тех, кто наверху: они поедят там. Мы все устали с дороги. А если и придут с вопросами, скажи: кто такие были – знать не знаю. Направлялись на запад.

– К брунгильдской границе?

– К ней. А еще раздобудь неприметные плащи. Больно у наших друзей доспехи сияют.

– Все будет сделано, пан Гайер.

Была ночь. Все шли ко сну. Бравый командир решил поставить Гинерву в известность. У ее покоев, как и следовало ожидать, стоял Мак Нерли.

– Могу я поговорить с Ее Величеством?

– Спать она. Уходить ты, – ответил арф.

– У меня важное сообщение. Впереди нас ждет нелегкий путь. И это надо обсудить.

– Говорить ты на меня, – Мак Нерли оставался непреклонен.

– Пусть войдет, – раздался голос из-за двери.

Рыцарь, поколебавшись, дал миссарцу пройти. При этом бросив на него строгий взгляд. Мол: «Я за тобой слежу. И только попробуй не то что тронуть, сказать что-то не то Ее Величеству – отрублю голову. Тебе и твоим дружкам».

Внутри Гайера ждала более приятная картина. Принцесса Гинерва сидела перед зеркалом и расчесывала свои светлые волосы.

– Я слышала, что ты хотел, – не отрывалась она от зеркала. – Что-то важное?

– Хотел рассказать вам сказку на ночь, госпожа моя.

Тут Флориан понял, что дверь может вот-вот быть выбита стальным сапогом. Девушка повернулась к нему, улыбаясь уголками губ.

– Начинай, я послушаю.

Ее теплый тон голоса наверняка и остановил стража.

– Кмх, – кашлянул Флориан в кулак. – Пришел сказать, что двинемся завтра на рассвете. Уже обо всем распорядился. У нас будет и еда, и вода. Но теперь мы не будем останавливаться в корчмах.

Она отложила гребень.

– Возьми стул, присядь. Я хотела бы знать почему.

Миссарец не знал точно, как лучше все объяснить, чтобы не навлечь подозрение и недопонимание.

– В людных местах небезопасно. Те же культисты еще могут угрожать нам.

– Эти с петлей на шее? Я догадывалась, что в Кипариске были не все.

– Далеко не все. Скажу больше: вся Миссара ими кишит. Успокою: сейчас мы в довольно гостеприимном месте. Но между нами и Милорадой лежат земли, где валы, эти культисты, имеют особое влияние во всех сферах.

– Почему нельзя подождать нового миссарского эскорта здесь? Наверняка король Пирон уже давно в курсе дел.

– В том то и дело, что и фанатики наверняка в курсе. Поэтому нельзя. Некоторые феодалы, земли которых недалеко отсюда, сами носят петли на шеях. И эскорт может быть совсем не королевским.

– Имеешь ввиду подставных сопровождающих?

– И еще имею ввиду деньги. Даже настоящий миссарский эскорт можно купить. И тогда они с радостью заведут нас в ловушку.

– Разве у миссарского короля так мало денег?

– Мы не знаем, в каком культе состоят придворные солдаты. Во дворце разброд в плане конфессий, и никто ничего не контролирует, поверьте. Для фанатика выгоднее получить много денег от своих, чем очень много от чужих. А клятву королю, который для них иноверец, они тут же забудут.

– Как многого я не знала об этой стране… То есть ты предлагаешь нам идти по лесам, питаться корешками, когда еда закончиться, и спать среди волков?

– Да, именно так, – ответил он честно.

Гинерва задумалась. Ответила:

– Не знаю. Не знаю почему верю тебе, – на самом деле знала, – но сделаем так, как ты сказал.

– Рад слышать, – кивнул Гайер. – Еще одна причина заключается в том, что вы, так понимаю, торопитесь.

Она кивнула. Флориан кивнул в ответ на прощание и встал со стула.

– Не смею больше задерживать вас ото сна, госпожа, – кивнул он еще раз, положа руку на сердце.

– Постой, – Подняла принцесса руку. – А как же сказка?

Вопрос прозвучал так, будто Гинерва кокетливо изобразила маленькую девочку.

– Вы, верно, шутите? – прищурил ратник глаз.

– Вовсе нет. Я убеждена, что ничего так красноречиво не говорит о народе, как его фольклор. Чтоб лучше знать страну и чтоб лучше понимать народ этой страны, мне нужно знать сказки, которые миссарцы рассказывают своим детям.

– Вы просите просветить вас в миссарском фольклоре. У человека с именем Флориан Гайер. Но, если серьезно, пару я знаю.

Он вернулся на стул и начал рассказывать старую сказку про лисенка, который хотел достать маме Коло с неба. Гинерва слушала его не отрываясь.

Гайер заканчивал:

– И вот молвил старый козел: «И я пытался бодаться с небом, да только пообломал рога. Вот и сказочки конец».

Гинерва засмеялась. Искренне и по-детски.

– Ох, какие смешные у вас сказки… По крайней мере эта. У нас же, арф, всегда все заканчивается печально и тоскливо.

– Мы такие, – развел руками Гайер.

– Кто, бруны? – засмеялась она еще раз. – Забыл, что вот только мне сказал, Флориан Гайер?

Ратник молча улыбался в ответ.

– За еще одну сказку я пожалую тебе титул своего придворного…

– Бруна?

– Да нет же! Придворного рассказчика сказок.

– Такая честь. Но не смею больше нарушать покой Вашего Величества. Иначе, боюсь, сонная вы не удержитесь в седле.

– Ну, что ж. Время позднее, пора спать. Благодарю за вечер. Герр Гайер. Или все же пан?

– Можно просто Флориан. Доброй ночи, госпожа Гинерва.

– Доброй ночи, Флориан.

Миссарец вышел из комнаты. Мак Нерли так и стоял на входе. Бросил на ратника холодный взгляд, не сказав ни слова.

Девушка тем временем не могла заснуть. Мысли не давали покоя.

«А сказки у миссарцев и вправду веселые».

Глава VI

На утро они двинули.

Вокруг был лес. До того густой, что свернуть в него на лошадях было фактически невозможно.

Чем дальше они шли по тракту, тем сильнее нарастало напряжение. По крайней мере у Гайера. Ему хотелось как можно быстрее уйти с дороги. Его скрытое волнение все же начало незаметно передаваться остальным. Ехали молча с хмуримыми лицами и невеселыми взглядами.

Мак Нерли подал коня вперед, поравнявшись с командиром Черного отряда.

– Миссар, – нарушил он тишину, – есть ваш лес место поход для? Думаю я о звери, есть это дико место.

– На вашем месте, господин рыцарь, я бы больше сторонился людей. Коли вы на своей, простите, шкуре ощутили, какие они здесь бывают.

Гайер пожалел о своем резком тоне. Его раздражение в голосе могло продемонстрировать беспокойство. Последнее, что было сейчас нужно. К счастью, разговор на его фразе и закончился.

Был еле различим какой-то звук, даже не звук, а колебание. Флориан спешился и припал ухом к земле.

Встав, он дал ответ:

– Конные, немного.

Вскоре топот копыт стал слышен довольно отчетливо. И перед путниками предстал отряд в числе четырех человек. Трое выглядели как вчерашние рекруты или, напротив, как матерые солдаты, пропившие последнее. Хотя, видимо, просто местный феодал поскупился на их амуницию. Из латного доспеха были лишь короткие наплечники. Все держалось на облезлых ремешках. Тела закрывали что-то на подобие бригантин. Один был без шлема. У другого шлем напоминал закругленную башенку с пикой – такие носили миссарцы в древние времена. Состояние вещи было вполне сносным. Третий носил измятый, исцарапанный котелок. По-другому не сказать. Заклепки болтались, забрало когда-то беспощадно вырвали с корнем и оставили вот так.

Зато каков был их командир. Блестящие доспехи, шлем с остроклювым забралом, а на макушке пышные перья. На руках перчатки из кожи, перстень на указательном пальце.

Гжегож увидел блеск красного камня и не мог сдержать восторг. Так он любил драгоценности.

– Братья! – бросил Флориан черным плащам, – да неужели сам феодал к нам пожаловал?

Обладатель пернатого шлема поднял забрало. Его лицо было совсем юно.

– Почему не склонились перед дворянином, чернь? – начал он бойко.

– Так и мы из дворян, – бросил ему Гайер.

Прокатилась волна смеха. Лицо юноши побагровело от злобы.

– П-почему вы все одеты как… как… Что это за черные и серые плащи? Что вы за ними прячете?

– Да прохладно вот стало, – не унимался Флориан.

– Мы – монахи, – вмешался Гжегож. – Несем Святому Валю тепло и свет.

Черный отряд взорвался от хохота. Молодой рыцарь стал хвататься за рукоять меча. Его слуги натянули луки, сидя на конях.

– Ладно, ладно, – примирительно поднял руку черный командир. Меня зовут Фло…

– Заткнись, смерд! – разразился юноша. – Зарублю пса! Мне, сыну пана Лодзинского какой-то деревенских прыщ будет дерзить и выставлять меня шутом? Меня?!

– Да будет пану Лодзинскому известно, – миссарец решил оставаться в веселом тоне, но сам стал закипать, – что мы – мирные путники и свободные люди. Почти монахи.

Гайер говорил уверено и с расстановкой. Четверка на время опустила оружие.

– Вероятно, вы заметили у нас мечи. Но более выразительно о нас говорит эта золотая молния на плащах. Я думаю, пан Лодзинский о нас наслышан. Как и его отец.

– Черный отряд, слышал.

– Так наверняка и слышали то, что у нас здесь все мастера крепкого словца и остры на язык.

Лодзинский поколебался – он думал. И все же нахмурился и поднял меч.

– Кто вы и зачем, выясним у феодала местных земель. Каждый бандюга может сшить себе такую тряпку. Сложить оружие!

– Это не тряпка, – зло ответил Гайер, опуская руку на эфес.

Флориан и Лодзинский выжигали друг друга взглядами.

– Ты – скотина! – юный рыцарь сорвался на фальцет. Его свита натянула луки.

Но лучники и арбалетчики из Черного отряда, не спешившись, еще раньше взяли врагов на прицел.

– Не глупи, мальчик, – иронично сказал командир черных плащей. А потом лязгнул его меч.

– Довольно! – громогласный певучий девичий голос ворвался в свару как ураган.

Гинерва скинула с себя плащ. Рыцари выставили щиты, прикрывая тело принцессы. Но та подала коня вперед.

– Я – Гинерва О’Кили, дочь арфского Короля Диллиона. А это мое сопровождение. Понятно вам, господин рыцарь?

Лодзинский хотел было что-то рявкнуть в ответ, но осекся на полуслове. Принцесса не дала ему и слова вставить.

– Эти господа, – окинула она рукой Черный отряд, – спасли наше посольство из пожара в Кипариске. Поэтому, из каких бы вы родов не происходили, говорите с ними подобающе церемониалу.

Мы, – кивнула на своих латников, – представители арфской знати и здесь по приглашению Короля Пирона. Мак Нерли, покажите ему бумагу. После того, как они уберут оружие.

От такой речи юный нахал окончательно потерялся. Он прекрасно знал, что в Миссару должно прибыть арфское посольство с молодой принцессой во главе. И про Кипариску он уже что-то слышал: слухи разносились быстро. И даже про странную компанию в корчме Ванека говорили. Только трактирщик уверял, что путники двинулись на запад. В любом случае для высокомерного дворянина было невозможно понять: как люди такого высокого сословия могут идти плечом к плечу с этим сбродом. Естественно, дворянские дети, как Лодзинский, себя сбродом не считали.

И ему пора было решать. Он дал команду опустить оружие. Ратники из Черного отряда с рыцарями на пару сделали то же.

Тут блеснул Мак Нерли. В прямом смысле. Скинул с себя плащ, ослепляя четверку дорогими арфскими доспехами. Величаво, медленно, с истинным достоинством он направил коня к Лодзинскому. У последнего ком в горле застрял.

Гайер улыбался этой картине.

Приближаясь, рыжий арф пристально смотрел в глаза юноши своим знобящим взором. Лодзинский держался. Воитель клана Дуглас протянул миссарцу свиток.

Молодой рыцарь принял его и начал читать. Губы беззвучно выговаривали слова. Сомнений у него совсем не осталось. Не в силах убрать обескураженную мину с лица, он возвратил документ. Мак Нерли кивнул и удалился так же статно как в начале.

Глаза Лодзинского бегали по путникам. Флориан вызывающе кивнул ему, ухмыляясь самым наглым образом.

– Черный командир, – сверлил его глазами дворянский сын, – полюбился высочайшим гостям нашей земли. Пусть так. Приношу свои извинения.

Последняя фраза далась ему с особым трудом.

– Госпожа, Ваше Величество, – обратился юноша к Гинерве, – позвольте сопровождать Вас в этом походе. Куда бы вы не пошли. Мой меч и шлем принадлежат вам.

«Какой подхалим», – подумала Гинерва.

«Хочет всю славу себе», – подумал Флориан.

«Игл тебе в жопу», – подумали ратники в черном.

«Díul mó bhad (арфский общий. Отсоси)», – подумали арфские рыцари.

– Решать будет мой следопыт, – принцесса кивнула на Гайера.

– Ну, ребята, – бросил Флориан, – что скажет Черный отряд?

– Пошел на хер! – хором ответили все.

Молодой Лодзинский, пропустив грубость мимо ушей, ничего не сказал и дал своим знак следовать за ним. Вскоре они удалились.

Прямо на пыльной дороге арфы и миссарцы собрали совет. На нем командир черных плащей заявил, что пора двигаться через лес. Все согласились.

Флориан свистнул троим своим людям и пальцами дал знак. Те поняли и пришпорили лошадей вперед по большаку.

Гинерва спросила:

– Зачем?

– Разведка, – спокойно ответил Гайер.

Когда они зашли в лес, Гинерва осведомилась у Гайера, стоит ли им опасаться диких зверей.

– К несчастью нет.

– Почему к несчастью?

– Еще давно мою страну постигло страшное бедствие, от которого мы не можем полностью оправиться до сих пор. Оно опустошило леса, реки, города, села. В те времена даже испытанные бойцы, заходя в селение и не слыша ничего кроме кромешной тишины, тут же пришпоривали коней и мчались без оглядки. Северная Свистушка, так называлась болезнь, косила все живое без разбору. Ваше Величество?

Гинерву передернуло от отвращения. Но она все же сдерживала себя.

– Мне знакомо это название. Прошу, продолжай. Ты же знаешь: я хочу знать все про Миссару.

– До этого наши леса были полны всякой живности. Оленей, зайцев, волков, медведей. Говорят, каждый ел мясо днями напролет. От этого, опять же так говорят, миссарцы были ростом с арф. Это сейчас про нас шутят, что мы произошли от цвергов, потому что прошло несколько поколений голода и войн. Тогда же случились затяжные зимы, неурожай. Из-за нехватки еды и началась война. Та часть Миссары, которую бедствия обошли стороной, – Бершка, – захотела отделиться. А за ней и другие земли. Тогда Миссара чуть не распалась. В летописях сказано, что каждая из войн заканчивалась одним: ни у кого не осталось сил держать оружие.

– Так что было дальше? Миссара же не распалась, насколько я знаю. Ты говоришь про Голодную войну – серию конфликтов лет двести пятьдесят назад.

– Мне казалась, она началась раньше. Ведь именно в тот момент мы распрощались с нашим старым культом и приняли Зверя.

– С каким культом? Их же полно. По крайней мере, если верить моим учителям.

Флориан даже замешкался. С одной стороны, девушка была права. А с другой – волхвы говорили о другом. Он решил пересказать версию последних.

– Если верить моим учителям, предки распрощались со старыми богами – Юнаком и Юной. Это случилось, когда мудрецам явился зверь, невиданный в Миссаре никогда. Напоминал ежа, но куда больше. А тело усыпано длинными иглами. Чудом было то, что его нашли с кистью золотого винограда в пасти. Это означало возращение урожая и тепла. Король, который тогда правил, обратился в новую веру и постановил: чтить Природу. Одним из первых его указав была отмена охоты. Отныне только в двух случаях можно убить животное: когда тебя может убить голод или сам зверь. На столах дворян стало появляться только мясо домашней скотины. Меха соболей, куниц и других жителей диких лесов сожгли, а пеплом посыпали землю. С забитой скотины можно снять шерсть для одежды, поэтому голым из благородных никто не остался. И еще наши животноводы отдают часть скота лесничим. Те с волхвами отводят их глубоко в лес и отпускают, совершив обряд. Чтобы дикие звери могли поесть и жить дальше.

– Это благородно. А вот что, если кто-нибудь, даже тот же лесничий или волхв, решится пойти на обман и взять барана на ужин?

– Его убьют. Всем известно, что причина мора была в расточительном отношении к природе. И отступник всегда понесет наказание. В любом случае.

– То есть в вашей вере есть понятие греха?

– Да. После смерти грешник будет сброшен в бездну на длинные иглы и висеть ему на них, пока тело не коснется дна. Когда это случиться, все повторится вновь.

– Если есть наказание, должно быть и поощрение.

– Те, кто вел праведную жизнь: не убивал диких зверей и не ел их мясо, не предавал своего правителя, не нарушал клятв и все прочее попадает в Золотые Сады. Там он будет пить вино из золотого винограда и встретит всех, по ком скучал. И это никогда не надоест.

– Интересно, как от темы заботы о природе мы перешли к верности государю, – прокомментировала принцесса. – А уйти из этого места он может?

– Куда и зачем ему уходить?

– У нас арф считается, что после смерти мы можем гулять по мирам. Каким захотим. Приблизиться к любой звезде, посмотреть на то, что было тысячу лет назад. Мы это называем: пронзить время и пространство. Часто старики смотрят на звездное небо и представляют, куда бы они пошли в первую очередь.

– Ничего не знал о вашей религии, госпожа. Звучит красиво. И такое счастье для всех?

– Нет. После смерти плохих людей…

На самом деле Гинерву всегда сбивало с толку понятие «плохой человек», поэтому она решила сказать конкретнее:

– То есть лжецов, предателей, преступников закона после смерти утаскивают на дно фоморы – демоны глубин. Там они будут кусать, душить, рвать тело когтями. Пока плохой человек сам не станет фомором от боли и страха.

Девушка и молодой ратник пришли к выводу, что их религии похожи. Но в Миру еще было далеко до высказывания одного публициста, что «все религии собраны из одинаковых запчастей».

Прошло несколько дней пути. Был вечер. Путники разбили лагерь. По середине горел костер. Часовые уже давно стояли по своим постам. Арфские рыцари, с одной стороны, не брезговали сидеть рядом с партизанами. Но с другой – старались быть в стороне. Многие из людей Гайера уже отошли ко сну.

Флориан смотрел на звездное небо. К нему подошла принцесса. Завидев ее, он подвинулся на бревне.

– Уступить вам место?

– Да. Хочу поговорить о походе.

Присев, она посмотрела на своих телохранителей. Те в свою очередь посмотрели на нее. Гинерва отпила из кубка холодный квас – рыцари не позволили бы ей пить вино. Спросила:

– Какие планы на завтра?

– Идти. В основном лесом, – с ухмылкой ответил тот. – А если конкретнее, выступим на рассвете. К Коло на три часа после полудня дойдем до реки Дрина. Переправимся на пароме. Перейдя реку, мы попадем в край Милорады. И там нам уже нечего будет бояться.

– Почему?

– У меня там много друзей. Да и король вряд ли стерпит культистов на своей…

Беседу прервал звук ломающихся веток и топот копыт.

«Почему часовые молчали?» – спросил себя Гайер.

Все повскакивали с мест с оружием в руках.

– Хэй’я! – раздалось из-за деревьев. – Эй, рябина, где росла среди болот?

Посреди зеленых мхов, – Флориан выдохнул и убрал меч в ножны. – Свои, – пояснил он Гинерве.

Трое крупных мужчин вели лошадей под узды. Они устало шли к своему командиру. Один что-то нес в руке.

Когда прибывших озарил костер, стало еще лучше видно насколько они измучены дорогой. На них была запекшиеся кровь и слой пыли.

К ногам Гайера упал шлем. Пышные перья были истрепаны и поломаны.

– Как приказывал, командир, – довольно кивнул на трофей Гжегож. – Сходили, значи-ца, в разведку. Пришлось побегать, оторваться от местных. Но зуб даю – хвоста нет.

– И, смотрю, очень удачно сходили, – Гинерва не спускала глаз с блестящего в лучах костра самоцвета на пальце здоровяка. И взгляд ее был недобр.

– Ну, а как же, Ваше Величество! – как ни в чем не бывало похвалялся Гжегож. – М-да, не хотел по-доброму отдавать. Значи-ца мы его и его дружков того-этого…

– Мы поняли, – оборвал Гжегожа Флориан. – Отдохните, выпейте чего-нибудь.

– Это мы за здрасте. Идем, братва!

Троица ушла. Гайер и Гинерва сидели молча. Последняя вскоре встала:

– Что же. План мне ясен, – от нее веяло холодом. – Хорошо, что завтра мы уже будем у Милорадского края.

Это прозвучало как: «Это была ошибка. Поскорей бы нам перестать иметь дело с разбойниками вроде вас. При первом же миссарском патруле мы от вас отделаемся. И пойдем в столицу в соответствующем обществе».

Он остался один. Выпил залпом оставшееся пиво, покосился на шлем молодого Лодзинского. Потом поднялся и пнул броню в огонь.

Гайер перед сном размышлял: удастся ли довести дело до конца. Шансы на успех становились все меньше. Н все-таки он смог заснуть.

Оглушительный вопль разнесся по лагерю. Флориан быстро проморгался и понял, что кричит Гинерва.

Он побежал к палатке. Вокруг нее уже стояло достаточно вооруженных людей Гайера. Арфы стояли в боевой стойке, плотно держа щиты. Миссарцы и чужеземцы орали друг на друга. И никто не мог никого понять. Громче был только певучий крик, леденящий душу.

– Заткнитесь! – проорал что есть мочи молодой миссарец.

Воины стихли, даже арфы. А крик девушки то стихал, то снова оглушал всех, кто был рядом.

– Командир, – обратился один из Черного отряда, – арфы девушку мучают.

– Она – их принцесса. Что за бред?

– Бред – не бред, а кричит – то волосы дыбом.

– Может ей кошмар приснился? – поинтересовался кто-то из ратников.

– Рожа твоя – кошмар.

– Я сейчас твою страшнее сделаю.

– Заткнитесь!

Флориан что-то зло прорычал себе под нос и приблизился к рыцарям. Те выставили мечи.

– Да стойте, – начал он примирительно, – я без оружия. Хочу помочь.

Они не поняли. Мак Нерли с ними не было. Крик же становился все нестерпимее. В отчаянии Флориан выкрикнул на брунгильдском: