Читать книгу: «Тоннели спасения», страница 3

Глава четвёртая

Утром, после завтрака, Пётр решил написать письмо Веронике. Парень чувствовал относительную вину перед бывшей невестой, но только в том, что он совершил переход из 1950 года, как только Врата вновь стали функционировать. Он чувствовал свою вину только за то, что шагнул в портал, будучи уверенным на девяносто процентов, что уже не сможет вернуться назад в этот год.

Он решительно положил перед собой лист бумаги, достал из стаканчика ручку и, по возможности, приличным почерком приступил к написанию письма.

«Ника, милый мой человек!

Я не шлялся, как ты считаешь, по параллельным реальностям, в то время, когда ты искала меня, молилась за меня, ждала меня. Для тебя прошло пять лет с момента моего исчезновения, а для меня это заняло всего лишь миг, чтобы перенестись из 1950 года в 1955.

Когда в 1953 году в первый раз встретил тебя и узнал о гибели моего полного тёзки, то решил, что в твоём мире жила моя полная копия и она погибла. Поэтому я и придумал легенду с наследным племянником.

У нас с тобой всё произошло с ног на голову. Вначале я встретил тебя в твоём будущем, а когда я попал по недоразумению в 1947 год, то познакомился с тобой ещё раз в твоём прошлом. Для тебя эти две встречи являлись знакомством в первый раз.

В 1949 году мне опять пришлось придумывать басню о дяде и племяннике, потому что твоей матерью оказалась Анна-Марта, в девичестве Берг.

Я познакомился с нею ещё в 1913 году и она, будучи ещё молоденькой девушкой влюбилась в меня. Ты считала, ты утверждала, что твоя мать относится к тебе как к падчерице. Я не знал, как твоя мать отнесётся к тому, что её девичья любовь стала женихом её дочери. Поэтому я не решился признаться, что я тот, кого она любила когда-то. Кроме того, твоя мать знала, что я из XXI века.

Я благодарю проведение, что оно познакомило меня с такой замечательной девушкой, верным и отзывчивым другом. Я горд, что меня полюбила такая необыкновенная, божественно красивая и умная девушка. Я благодарю всех святых за то, что они подарили величайшее счастье любить тебя и я удостоился величайшей для меня чести назвать тебя своей невестой.

Но, как видно, Всевышний посчитал, что я не полностью достоин тебя, потому что многое оказалось завязано на лжи. Он не просто разлучил нас с тобой, а развёл нас по разным временам.

Возвращаясь сейчас сюда, я не питал больших надежд, что ты будешь пять лет ждать неведомо что и неведомо кого. Но я, всё же, надеялся на чудо. Но увы!

Прости меня, милая моя Ника, за ту боль, что причинил тебе.

И спасибо тебе, милая моя Ника, за твои бессонные ночи, за твои слёзы, за надежду и за твою веру в чудо.

Я не могу сказать прощай и не имею права говорить до встречи».

Запечатав конверт, Пётр написал полное имя Вероники и стал ждать оказии, чтобы передать письмо женщине лично в руки.

Письмо то парень написал, но камень с души не снял. Настроение продолжало быть паршивее некуда. Вариант напиваться второй день подряд, да одному не рассматривался вообще. Вчерашний перепой ещё больше усугубил его прескверное состояние.

Он стоял на балконе, когда заметил Веронику, идущей по улице со стороны Собора. Он оделся, вышел на улицу и замер в ожидании в нише входа в подъезд.

– Добрый день, Ника, – поздоровался Пётр, когда женщина поравнялась со входом.

– Ой, – Вероника дёрнулась от неожиданности. – Ты?! Что ты тут делаешь?

– Жду тебя.

– Зачем? – настороженно поинтересовалась женщина.

– Чтобы передать тебе это письмо, – пояснил Анджан, доставая конверт из кармана.

Вероника молча взяла конверт из рук парня и не рассматривая положила его в сумочку. Судорожно улыбнувшись, она прошла в подъезд мимо Петра.

– До свидания, Ника! – произнёс он вслед уходящей женщине.

– До свидания! – не оборачиваясь ответила женщина.

Пётр не стал подыматься назад в квартиру, а решил пройтись по улице.

Подходя к Александровской площади, парень почувствовал мощнейший удар в плечо, едва не снесший его с тротуара на проезжую часть.

– Петя, ты?! Жив?! – раздался громогласный голос откуда-то сверху, а мощные руки оторвали его от земли и сжали подобно гигантским тискам до мятликов в глазах.

– Если ты меня сейчас же не отпустишь, то я проживу не более минуты, – взмолился Анджан. – Отпусти, медведь.

Раздался громогласный хохот, и Пётр почувствовал твёрдую опору под ногами. Перед глазами Петра, с трудом восстановивших способность видеть, возникло огромное лицо Фёдора с улыбкой до ушей.

– Петя, ты как здесь? – задало вопрос лицо. – Ты что, воскрес как Иисус Христос?

– Иди к чёрту, мамонт! – огрызнулся Анджан. – Чуть не задушил!

– Прости, парень, – невинным голосом проговорил Фёдор, – не каждый день встречаешь воскресшего друга.

– Так ты сразу же решил отправить друга туда, откуда он вернулся, – проворчал Пётр.

– Хватит ворчать, а лучше расскажи, как ты смог выжить после той страшной аварии и где ты все эти годы бодялся? – примирительно пробасил гигант.

– Ну не здесь же, на улице! – возмутился Анджан, – Пошли ко мне домой.

По пути домой они зашли в кондитерский магазин и купили полдюжины пирожных к чаю и кучу другой выпечки.

– Дело в том, Федя, меня не было в машине, что рухнула в реку.

– Как не было?! – удивился Фёдор. – А где ты был?

– Далеко оттуда, – загадочно ответил Анджан. – Так далеко, что ты представить себе не можешь!

– Послушай, Петя, – возмутился великан, – хватит говорить загадками. Расскажи толком, что тогда произошло?

– Что точно произошло там на мосту я не знаю, потому что я тогда не поехал в Ригу, а перенёсся в другой мир.

– Какой такой другой мир? – ещё больше удивился собеседник. – Это куда и где?

– Понимаешь, друг мой, – приступил к объяснению Пётр, – существует множество других реальностей, параллельных миру, где мы с тобой сейчас находимся. Там история развития цивилизации пошла чуть-чуть иным или совсем иным путём. Я родился и вырос в другой реальности, где сейчас XXI век. Однажды я получил возможность посещать некоторые параллельные миры. В тот день я не поехал в Ригу, а через особые Врата перешёл в свой родной мир. Это меня спасло от гибели. Позавчера я вернулся сюда. За время моего отсутствия здесь прошло пять лет.

– Но как? Разве такое возможно? – растерянно пробормотал Фёдор. – Ты действительно из XXI века?

– Откуда я знал, как ты думаешь, где искать золото, алмазы? – ответил Анджан на вопрос вопросом. – Г

де располагаются кимберлитовые трубки?

– Я всегда сам себе задавал этот вопрос, – пожимая плечами, заявил гигант.

– Все эти месторождения были открыты в моём мире, и я занёс на карты даже каждый более-менее крупный кристалл, найденный в моей реальности. У нас одна планета Земля, только в моём мире время течёт по-другому, чем у вас и там уже наступил XXI век.

– А как там, в твоём мире? – чуть ли ни шёпотом спросил Фёдор – Наверное вы далеко ушли от нас в своём развитии. А на другие планеты уже летаете?

– Не очень-то и далеко! – невесело констатировал Анджан. – У нас даже первый человек побывал в космосе позже, чем у вас на десять лет. Мы вас опережаем в развитии на лет двадцать, не больше.

– А как ты путешествуешь между реальностями? На космическом корабле?

– Нет, – Пётр потушил романтический блеск в глазах великана, – Здесь, в этом доме, в подвале, существуют Врата, служащие порталом для перемещения по особым тоннелям между мирами. Я вхожу в эти Врата здесь и по тоннелям перемещаюсь в свой мир или в другую реальность, как я её называю, мир 1913 года.

В течении не мене двух часов Фёдор пытал Петра вопросами: «А как? А где? А куда». От волнения он, как зерноуборочный комбайн, смолотил всю выпечку, купленную накануне. В итоге он завил:

– Если ты мне ещё друг, то должен взять меня с собой в путешествие другой мир.

– Это не так-то просто, приятель, – Пётр постарался сдержать восторженный порыв друга, – путешествовать по порталам имеют право только инициированные.

– Но ты же рассказывал, что семья, как их, Бергов прошла через Врата.

– Ты плохо слушал, – возразил Анджан, – ту семью порталы разбросали по разным реальностям, и не все ещё нашлись. По какой причине это произошло, я не знаю. Тебя также может оторвать от меня и зафигачить бес знает куда.

– Как ты любишь повторять: «Кто не рискует, тот не пьёт шампанское».

– Чёрт с тобой, возьму – пошёл на попятную Пётр, – все равно не отстанешь.

– Ловлю на слове, – предупредил Фёдор.

– Ты вот что, – Анджан поменял тему разговора, – пока не говори никому, что видел меня, хорошо.

– Хорошо, – без возражений согласился гигант, – не говорить, так не говорить. А ты что собираешься сейчас делать.

– Пока не решил. – пожал плечами, а потом вспомнив, добавил. – А ещё, пока не забыл. Я тут изучил стенограммы заседаний Совета учредителей и вычитал, что некоторые горячие головы предлагают отказаться от посредничества компании Де Бирс и торговать напрямую на рынке алмазов. Это ни в коем случае не стоит делать. Де Бирс имеет давнюю репутацию лидера рынка, они всегда стараются держать высокую планку цены алмазов, а значит и высокие закупочные цены. Наш выход на рынок в обход этого концерна будет похож на вторжение слона в посудную лавку. Мы, наоборот, должны ещё лет двадцать поддерживать монополию де Бирс пока он в силе. У тебя есть пятнадцать голосов вместе с моими, да ещё пять голосов Лёхи. Переговори с торговцами бриллиантами и уговори их голосовать против этого предложения.

– Хорошо, сделаю. С завтрашнего утра начну обрабатывать наших ювелиров. А сейчас я пойду. Не буду больше доставать тебя своими вопросами. Только пообещай, что больше не пропадёшь никуда.

– Обещаю, – торжественно поклялся Пётр, провожая друга до дверей.

Беседа с Фёдором напомнила Анджану о нанятом им частном детективе. Для парня разговор с сыщиком состоялся несколько дней назад, и он инстинктивно не ждал результата расследования так быстро. Только сейчас его осенило, что в этом мире прошло более двух лет с момента последней беседы с местным пинкертоном.

Набрав номер телефона детектива, он, услышав знакомый голос, представился и, не откладывая дело в долгий ящик, напросился на встречу.

Через двадцать минут пешей прогулки Пётр очутился в офисе сыщика и выслушивал отчёт о проделанной работе.

Проведённое расследование, в первую очередь, подтвердило выводы полиции, что курьер-водитель Кошкин Ефим и его попутчик Рычагов Василий были убиты выстрелами сзади почти в упор. Автоматную очередь слышали в местечке Грезманка, и крестьянин из хутора, лежащего недалеко от моста, где случилась трагедия. Хозяин хутора только отъехал от дома, когда услышал выстрелы, тут же передумал куда-либо ехать и повернул назад.

Несколько жителей придорожных домов хорошо запомнили, что где-то за три часа до аварии на мосту, в ту сторону на большой скорости промчался серый автомобиль, который запомнился тем, что задавил серо-голубого кота из одного из придорожных домов. Хозяйка кота запомнила номер машины, чтобы пожаловаться на водителя в полицию из-за смерти кота, который оказался представителем очень редкой и ценной породы. Где-то через минут двадцать после череды выстрелов в районе моста, серый автомобиль проехал в обратном направлении.

На мосту, в щели между парапетом и настилом моста детектив обнаружил закатившуюся туда стрелянную пистолетную гильзу, которая вполне могла бы быть использованной в пистолет-пулемёте.

По номеру машины сыщик определил владельца серого автомобиля марки «Воронеж-16» Липецкого автомобильного завода. Им является некто Шлёма Зельц, который работает управляющим салона ювелирного дома Гирша Листера.

Шлёма Зальц совершил нападение на автомобиль Анджана совместно с подельниками Хаимом Дворкисом по кличке Нос и Соломоном Абкиным, по кличке Пуп. В совершении этого преступления сознался сам Шлёма Зельц после того, как был допрошен с пристрастием.

Незадолго до нападения на мосту, Гирша Листера посетил представитель одного из брюссельских ювелирных домов. О чём Гирш говорил с таинственным посланником из Бельгии, неизвестно. После отъезда бельгийца, господин Листер посетил дом известного в Московском форштадте «ивана» Абалмасова Кирьяна, по кличке Киря. О чём сообщил водитель владельца ювелирного дома за две красненькие бумажки.

Один из подмастерьев, работающих у мастера-огранщика Изака Кана, рассказал, что на следующий день после гибели Кошкина Ефима и Рычагова Василия, он подслушал разговор мастера с ювелиром Дома Лейбой Мееровичем. Ювелир сообщил, что ему принесли те двадцать два бриллианта работы Изака Кана, которые за день до этого должен был забрать человек из Динабурга, но почему-то не приехавший в Ригу. Также этот подмастерье из уст уборщика в центральной конторе узнал, что в бельгийские ювелирные дома в Петербурге и Москве сильно недовольны большим наплывом алмазов и бриллиантов неизвестного происхождения, но отличного качества. Наплыв драгоценных камней, как будто бы центральноафриканского происхождения, существенно снизил доходы бельгийских ювелиров. Следы неизвестного источника кристаллов ведут в Витебскую губернию.

Мирка Якобсон, секретарша господина Листера, за щедрое вознаграждение в виде «Катеньки» поведала, что хозяин передал посыльному, пришедшему от Абалмасова Кирьяна, пятьсот рублей гонорара. Какую такую услугу оказали люди Кири ювелирному дому, она не знает. Но после ухода воровского курьера, Листер приказал соединить его с филиалом бельгийского торгового дома ювелиров «Кларенс и Ко» в Санкт-Петербурге и сообщил управляющему филиала странную новость по-немецки: «Das Kätzchen ist gestern im Fluss ertrunken (Котёнок вчера утонул в реке). Die Katze kann nicht mehr gebären (Кошка больше рожать не сможет)».

Пётр поблагодарил детектива за отлично выполненную работу, выплатил ему двойной гонорар по отношению к сумме, оговоренной в контракте, а также оплатил все производственные расходы сыщика.

Вернувшись домой, Пётр ещё раз перечитал отчет детектива и прослушал записанные на диктофон беседы с информаторами пинкертона. Произошло то, чего опасался Анджан. Бельгийские ювелиры решились на устранение подпольного поставщика алмазов, подрывающего их монополи на российском рынке и сбивавшего цены на ювелирку. «Судя по всему, меня сдал Гирша Листер. – размышлял Анджан. – Эта сволочь решила одним выстрелом убить двух зайцев: выполнить приказ бельгийцев и прикарманить тридцать огранённых алмаза и серьги. Что ж, придется навестить достопочтимого ювелира и спросить за бриллианты. Почти пятьдесят карат цветных огранённых кристаллов и золотые серьги с брильянтами на дороге не валяются».

Пётр достал из сейфа список алмазов, присвоенных Гиршей, факс, полученный от него с характеристиками кристаллов после огранки, таблицу Рапопорта для расчета цены и прикинул их биржевую стоимость. По грубым подсчётам господин Листер присвоил бриллиантов на сумму сто тридцать тысяч золотых рублей плюс рыночная стоимость серёжек порядка двух тысяч рублей.

«Не хило он решил нажиться на нас! – возмутился парень, присвистнув от удивления.

Пётр набрал номер телефона Фёдора. Подошла мать друга. Анджан попросил позвать сына к телефону.

– Ещё раз привет, Федя!

– Привет! Что-то случилось? – заволновался гигант.

– Случилось, но давно. Короче, жду вас с Лёхой через час. Только Алексею расскажи о том, что идёшь мне, когда выманишь его из дома.

– Хорошо, – согласился Фёдор, не задавая лишних вопросов, – через час будем.

– Ждём-с, – сказал Анджан и положил трубку.

Через час Пётр перенёс очередной сеанс костоломного массажа с прилипанием всех внутренних органов к позвоночнику, когда Алексей Сухонин, издав рёв возбуждённого медведя, заключил в объятия нежданно-негаданно воскресшего друга. Гигант, ничуть не уступающий Фёдору ни статью, ни физической силой, от души облапил Петра, поставив того на грань потери сознания от удушья.

Упираясь руками и ногами, Анджан с большим трудом выскользнул на свободу. Едва отдышавшись, он прохрипел:

– Лёха, тем не удалось меня ликвидировать, так ты решил исправить положение и придушить меня на месте!

– Петь, так это я от радости, – стал оправдываться гигант, при этом улыбаясь во все свои тридцать два зуба. – Федька, гад, состроил таинственную рожу и, ничего не сказав, привёл меня в твой дом. Вот я и не удержался.

– Ладно, стадо непуганых медведей, присаживайтесь на диван, – предложил Пётр, окончательно придя в себя, и тут же в шутку добавил. – Только диван не проломите. А о моём чудесном спасении я тебе позже расскажу.

Подождав, пока два гиганта устроят свои пятые точки, Пётр продолжил словами и интонацией бессмертного городничего из «Ревизора»:

– Я пригласил вас, господа, чтобы сообщить пренеприятн ейшее известие, – здесь он сделал паузу. – Меня с вами кинули, как минимум, на сто тридцать тысяч рублей.

– Кто и когда? – хором воскликнули великаны, вскочив на ноги.

– Небезызвестный вам Гирша Листер, – ответил Анджан, жестом усаживая друзей на место, – Пять лет назад.

– Вот сволочь, – Фёдор коротко высказал своё отношение к упомянутому ювелиру, – Это как это он?

Пётр напомнил друзьям события пятилетней давности, когда он должен был ехать в Ригу за огранёнными алмазами и, якобы погиб в автокатастрофе, свалившись в реку вместе с машиной и водителем. Потом он зачитал отчёт частного детектива и фыдал прослушать его записи.

Прослушав показания свидетелей, друзья-великаны сидели чуть пришибленные свалившейся на них новостью, тупо уставившись на замолчавший диктофон.

– Что будем делать? – наконец выдавил реплику Алексей.

– Я думаю, – выдвинул идею Пётр, – нам стоит навестить господина Листера в его рижском офисе и спросить за всё.

– Я за! – Фёдор поднял руку, как школьник, готовый ответить выученный урок.

– Я тоже за! – Алексей выразил своё согласие аналогичным способом.

Глава пятая

Секретарша робко постучалась в дверь кабинета владельца ювелирного дома и неслышно ступая вошла, получив на то разрешение.

– Герша Моисеевич, там в приёмной гости из Витебска, – сообщила девушка. – Говорят, что ваши давние партнёры.

– Из Витебска? – переспросил хозяин кабинета.

– Да, – подтвердила секретарша.

– Ну что ж, проси, – приказал Гирша Листер, – не дело держать гостей в приёмной.

В кабинет вошли три человека: парень лет двадцати пяти, среднего роста и два молодых человека под два метра ростом, богатырского телосложения. В помещении сразу стало тесно.

– Доброго дня вам, Герша Моисеевич, – радушно улыбаясь произнёс самый низкорослый из гостей, делая шаг вперёд и протягивая руку для пожатия.

Только вот если бы кто-то со стороны взглянул на господина Листера, то он сильно усомнился бы что день у него начался удачно. Смуглая от рождения кожа ювелирного боса вдруг стала пепельно-серого цвета, а слегка выпуклые от рождения глаза в одночасье превратились в два кофейных блюдца. Господин Листер неестественно выпрямился с прогибом назад, нащупал, не оборачиваясь, спинку своего кресла и буквально рухнул в него. Он что-то пытался сказать, но только свистящий шёпот вырывался меж парализованных страхом челюстей.

– Герша Моисеевич, – спросил голосом Аркадия Райкина все тот же гость, продолжая широко улыбаться, – что с вами случивши? Что-то вы в лице переменивши? Никак вы заболевши?

– Пётр Антонович, вы!? – хозяин кабинета наконец родил членораздельную фразу.

– Я, – с готовностью подтвердил Пётр Антонович. – А вы ждали кого-то другого?

Гирша Листер энергично затряс головой то в одну, то в другую стороны.

– Ну тогда продолжим, помолясь, – предложил гость всё в том же издевательском тоне, – Во-первых, уважаемый владелец уважаемого ювелирного дома, где мои бриллианты в количестве тридцати штук и пара золотых серёжек с брильянтами?

– Я их продал, – проблеял ювелир, – вы за ними тогда так и не приехали. Но я выплачу полную их стоимость.

– Конечно выплатите, – заверил собеседника Анджан и добавил, – Вы должны мне двести тысяч рублей за алмазы, две тысячи за серёжки и две тысячи пятьсот рублей за машину. Итого двести четыре тысячи пятьсот рублей.

– Конечно, конечно, – ювелир закивал головой как китайский болванчик. – Только не всё сразу. У меня нет сейчас в наличии такой суммы. Я сейчас смогу заплатить только сорок тысяч.

– К этому мы вернёмся чуть позже, – Пётр прервал словесный поток Герши и продолжил свою обвинительную речь. – Что же касается вашей ремарки о моём неприбытии тогда, 17 февраля 1950 года, поясню: вы, господин Листер, приложили максимум усилий, чтобы я тогда не доехал до вашей конторы. Поэтому мой второй вопрос: кто из бельгийских ювелиров заказал меня?

– Я не понимаю, о чём вы говорите, – истерично взвизгнул Герша. – Кто кого заказал? Какие бельгийские ювелиры?

– Постараюсь освежить вашу память, уважаемый, – насмешливо произнёс гость, доставая из портфеля папку, и стал зачитывать выдержки из отчёта наёмного сыщика. – 17 февраля 1950 года двое нанятых вами бандитов: Хаим Дворкис, по кличке Нос и Соломон Абкин, по кличке Пуп расстреляли из автоматического оружия мою машину на рижской трассе на мосту через реку Эвест. На место преступления их привёз ваш управляющий салоном господин Шлёма Зельц на своём автомобиле «Воронеж-16». Лимузин с моим, как предполагали бандиты, и моего водителя трупами убивцы столкнули с моста в реку. Признание получено из уст самого господина Шлёмы Зельца, которого вы использовали вслепую, затем застращали соучастием в двойном убийстве и впоследствии уволили. За два дня до убийства вас посетил представитель филиала бельгийского ювелирного дома в Санкт-Петербурге. Повторяю свой вопрос. Кто это был?

– Это был представитель ювелирного дома «Ван де Воорде Дьямонд» – пролепетал господин Листер и голосом близким к истерике добавил, – Он вынудил меня совершить это преступление. Они пригрозили, что перекроют мне доступ к биржам бриллиантов, к алмазной бирже и обвинят в торговле краденными алмазами.

– И вы были так напуганы, так напуганы, – ехидно заключил Пётр, – что решили заодно прикарманить мои бриллианты. Ведь мертвецу алмазы ни к чему, не так ли, господин Листер? Сейчас господин Козырев пригласит нотариуса, который ожидает в приёмной, и он заверит написанное вами чистосердечное признание в полицию об убийстве, совершённом по вашему приказу 17 февраля 1950 года. Также вы в его присутствии выплатите мне пятьдесят четыре тысячи пятьсот рублей, а на остальную сумму выдадите мне три простых векселя по пятьдесят тысяч рублей каждый со сроком оплаты три, шесть и девять месяцев.

В течение часа ювелир и нотариус совершили все операции, озвученные Петром и гости покинули «гостеприимный» офис.

Анджан дал господину Листеру неделю на приведение в порядок своих дел. По истечения этого срока Герша обязан явиться в полицию и каяться о содеянном.

Когда Пётр и его компаньоны ехали из Динабурга в Ригу, друзья-гиганты поинтересовались у Анджана, зачем он нанял такую же как у них машину марки «Москва-Даймлер-2.5», такого же серого цвета, которая следовала за ними всю дорого на расстоянии около пятьсот метров. Пётр таинственно молчал и пообещал, что ребята всё поймут в Риге.

Машина припарковалась в нескольких кварталах от офиса ювелирного дома «Гирш Листер и сыновья» и ждала там окончание переговоров динабургжцев с господином Листером. В машине, кроме водителя, зачем-то находилось ещё два человека.

Выйдя из офиса, Пётр со товарищи сели в свою машину и направились по той улице, где их ждал второй лимузин. Посигналив ожидавшему их водителю, они подождали, когда второй автомобиль пристроится в хвосте их машины. Пётр направился на выезд из Риги. Перед мостом на другую сторону Двины в Митавский форштадт, Анджан резко свернул на улицу, ведущую на мост, а вторая машина поехала дальше по Московской улице в сторону Динабурга.

– Ну парни, сейчас вы поняли, для чего я нанял вторую машину? – обратился Пётр к друзьям.

– Не-а, – ответил Алексей за двоих. – И почему ты свернул на Двинскую набережную, когда нам в нужно в другую сторону?

– Потому что, други мои, я не верю, что этот хитрый иудей Гирша так просто смерится с потерей двухсот тысяч рублей и с тем, что такой убойный компромат на него и его же чистосердечно написанное признание уплывет из-под его носа. Я на сто процентов уверен, что в настоящий момент господин Листер лихорадочно занимается организацией погони и отъёма как денег, так и чёрного досье. Гирша знает, что в Динабург из Риги ведёт только одно хорошее шоссе по левой стороне Двины и попытается нагнать нас на трассе.

– Поэтому ты отправил вторую машину домой по Динабургсскому шоссе, – Фёдор продолжил за Петра, – а мы поедем домой по правому берегу через Фридрихштадт, Якубштадт и Илукст.

– Совершенно верно друзья, – Анджан подтвердил слова Фёдора, – а дома мы узнаем, как прошла поездка домой второй машины.

– А мы не подставили ребят? – высказал обеспокоенность Лёха.

– Будем надеяться, бандиты вначале остановят ту машину, вместо того, чтобы сразу стрелять.

– Будем надеяться, – повторил Фёдор.

Покинув рижскую городскую черту, путешественники выехали на грунтовую дорогу и целых шесть с половиной часов, вместо обычных четырёх, глотали пыль сельских дорог. До дома парни допилили уставшие до чёртиков.

Первым делом Пётр из дома Фёдора позвонил водителю второй машины. Как он и ожидал, люди Гирши Листера перехватили неспешно двигавшийся автомобиль не доезжая Кокенгузена, предъявив удостоверения криминальной полиции. Нужно отдать должное бандитам: они очень цивилизованно вели себя с пассажирами принудительно остановленного автомобиля. Поняв, что вытащили пустышку, они расспросили задержанных о том, не обгоняла ли их такой же серый «Москва-Даймлер»? Получив отрицательный ответ, они извинились перед водителем и пассажирами за свои действия и понеслись дальше по трассе в сторону Динабурга. Анджан подробно расспросил водителя автомобиля-двойника о марке и цвете машины мнимых полицейских, сколько было человек. Он попросил описать каждого из трёх «полицейских» и поинтересовался, запомнил ли водитель фамилию в удостоверении.

Отдельная история произошла в доме Фёдора, когда Пётр заявился живой и здоровый. Сказать, что появление Петра в доме Фёдора вызвал переполох среди домочадцев – это не сказать ничего. Не молодая уже служанка, хорошо знавшая Анджана по его предыдущим визитам, села на обувную тумбочку там же в прихожей, напрочь забыв, что должна принять пальто и шапки от господ, Выпученными от ужаса глазами она взирала на воскресшего из мёртвых, истово крестясь и беззвучно шепча молитву.

Видя эмоционально-паническую реакцию служанки на приход Петра, Фёдор поспешил приготовить домочадцев к большому сюрпризу, ожидавшему их через минуту и лишь тогда пригласил Петра пройти в гостиную.

Мать великана, подготовленная сыном к невероятному гостю, с улыбкой и иронией в глазах взглянула на вошедшего, затем внезапно побледнела, её лицо исказила гримаса ужаса. Она закатила глаза и стала медленно оседать на пол. Фёдор, ожидавший подобного результата, подхватил женщину, взял на руки и уложил на диван.

Отец Фёдора, богатырь огромного роста, также стал кожей лица белее мела, отступил назад и попытался слиться со стеной. При его габаритах сделать это не представлялось возможным.

Прасковья, которая на свою беду пришла с дочерью навестить родителей, вскоре оказалась аккуратно уложенной Петром на диване рядом с матерью.

– Ну что Федя, устроил я в твоём доме лазарет? – с усмешкой констатировал Анджан. – Давай выводить женщин из комы. Нашатырь в доме есть?

– Есть где-то, – заверил великан, – Нужно спросить у прислуги.

Сделав шаг по направлению к прихожей, он вдруг вспомнил о том, в каком состоянии оставил горничную, резко передумал идти туда и подошел к буфету. Выдвигая поочерёдно ящики, он нашёл аптечку и достал оттуда пузырёк с раствором аммиака.

Поместив очухавшихся от обморока женщин в вертикальное положение сидя, Фёдор сел, на всякий случай, рядом, подперев дам своим богатырским боком, ибо голова сестры, оказавшейся рядом с ним, едва доставала до подмышки парня.

Анджан, чтобы не нервировать домочадцев, тоже присел на стул возле стола.

Все присутствующие молча взирали на гостя, втайне надеясь, что это всё им привиделось и призрак умершего пять лет назад человека исчезнет также внезапно, как и появился в их доме. Они давно свыклись с мыслью, что он погиб в аварии и оказался унесённым бурным потоком. Его давно отмолили в церкви и успели успешно забыть.

Но время шло. Плод их воображения не спешил никуда исчезать, а даже наоборот, продолжал сидеть напротив их, при этом мило улыбаясь.

Матери вновь захотелось упасть в обморок, но падать туда мешало плечо дочери, которую, в свою очередь, подпирало необъятное тело младшего брата. Умная, уверенная в себе и рассудительная женщина в лице Прасковьи исчезла в неизвестном направлении, а осталась только донельзя испуганная девушка, готовая вновь уйти в спасительную нирвану. Она сидела, ровно держа спину, словно кол проглотила, и смотрела дикими глазами на человека, которого она когда-то безумно любила.

Молчание затянулось до неприличного. Первым его нарушил Пётр. Он обвёл глазами потерявшую дар речи публику.

– Добрый вечер! – обратился он ко всем сразу, продолжая улыбаясь и при этом категорически не зная, как выйти из создавшейся ситуации.

Фёдор Архипович, отец великана, сделав над собой усилие, проявил небывалое мужество, подошёл к гостю и протянул руку для пожатия. Пётр встал и пожал протянутую руку. Он понимал, что главной целью рукопожатия являлось желание отца прикоснуться к воскресшему и ощутить его материальность.

– Добрый вечер, Пётр Антонович! – уже без дрожи в голосе произнёс отец и добавил. – Надеюсь, вы нам расскажете, что случилось пять лет назад и где вы были всё это время.

– Конечно, конечно, Фёдор Архипович! – с готовностью согласился парень. – Подождём только, когда наши дамы окончательно придут в чувство.

Обе женщины, вдохновлённые героическим поступком главы семейства, постепенно приобретали естественный цвет лица, взгляд прояснился и вернул нормальный фокус. Четыре карих глаза просительно уставились на гостя.

Ещё когда молодые люди ехали в Ригу на рандеву с ювелиром, Пётр повторил для Алексея историю своего иномирного происхождения, рассказал о своём даре путешествовать по другим реальностям и о подлянке, которую устроил ему портал, забросив в прошлое этого мира.Также он договорился с компаньонами, что для их родных, близких и прочих знакомых он придумал легенду о своём счастливом спасении после аварии.

Он был спасён крестьянином Екабом Упитом, жившим на берегу реки Эвест и по льду Двины был переправлен в госпиталь в Фридрихштадт, где фельдшером работал сын спасителя. Анджана поместили в клинику как родственника крестьянина. В результате полученной травмы Пётр потерял память. Он все эти пять лет провёл вначале в Фридрихштадте, в психиатрической клинике, а затем в Митаве, в клинике профессора Густава Беренца (Все этим лечебные учреждения существовали в действительности). Память удалось восстановить только частично. Парень вспомнил свои навыки геодезиста и картографа, и устроился работать землемером в Земельный отдел Митавской районной управы. Свое имя, откуда он родом и где жил до травмы, бедолага так и не вспомнил. Во временно выданных документах он значился как родственник спасшего его крестьянина Роберт Упит. Две недели тому назад он вновь попал в переплёт и свалился вниз крутого оврага. На дне оврага он встретился головой со стволом растущего там дерева и вспомнил всё.