Гуля, Колька, давший клятву держать язык за зубами, Виктор Цветков и я собрали совет в «Бризе». Итог получился плачевный. Боксёр подтвердил подозрения Зуева-старшего, Гуля доложила, что на куске майки кровь Мишки, а Колька, неожиданно для всех, рассказал о слухах, распространяемых в спортивных кругах. С некоторых пор он стал посещать тренажёрный зал и играл в футбол в любительской команде. К этому его подвигла его девушка, бывшая фигуристка Катерина, очень славная и спортивная. Так вот, о наличии тотализатора знают все. Мало того, таинственные беспредельщики создали фирму и действуют под официальным флагом, оголяя лишь верхушку айсберга. Всё остальное – сплошной криминал. Помимо Мостового, а теперь и Исаева, пострадали ещё несколько спортсменов, доведённых до инвалидности.

Не понимаю, как я ещё держусь!!!

– Мне надо с тобой поговорить, – шепнула Гуля. – Пойдём вроде как в дамскую комнату.

Мы вышли через задний двор кафе на аллею.

– Здесь нас точно не подслушают. Я уже всего остерегаюсь. – Гуля явно волновалась. – Никогда бы не рассказала тебе свою тайну, но всё складывается против нас, поэтому нужно задействовать все механизмы и связи. Поиск моей мамы и брата ничего не дал, Мишка растворился при непонятных обстоятельствах, никаких следов. Но я уверена, что он жив, Лиза! А ты? Что тебе подсказывает сердце?

Я молчала, в голове уже шло «домашнее» расследование, обработка новых данных…

– Лиза, ты меня слышишь?

–Да-да! Так что за тайна? Это касается Исаева? Говори уже.

– Прости, но твоя поездка на Алтай была подстроена нами. Мы использовали неравнодушное отношение Сергея к тебе, и всё устроилось, как нельзя лучше. Пойми, в тот момент всё было очень критично в нашем деле. И твоё знакомство с Чингизом тоже оказалось очень кстати. Правда, Исаев бесился ужасно и хотел уже отказаться от всего, бросить на произвол судьбы наше дознание. Видимо тогда и появились эти функционеры от спорта. Мишка не посвятил меня в эту часть его жизни, не хотел нагружать и без того полное проблем существование своей сестры. Так вот, в поисках его самого нам вызвался помочь отец моего ребёнка, правда, не признающего себя папашей. Но я очень его люблю, хотя знаю, что никогда не буду ему женой. Этот человек никому из женщин ничего не обещает, а даже, наоборот, всем своим видом даёт понять, что с ним нельзя! Нельзя ничего строить, на что-то надеяться и чего-то желать от него. Ну, ты знаешь, ведь да?

Я уставилась на неё, как баран на новые ворота. Что я знаю?

– Это Чингиз!

Становилось всё чудоковатее и чудоковатее…

– Он же, насколько я помню, представил тебя своей родственницей… – Отмерла я.

– Мы тут все его «родственницы». Так сказать, «молочные сёстры, по сперме». Сейчас не об этом. Наш монгольский друг уже начал действовать. И я очень прошу тебя, сделай всё, как он попросит. Это очень важно, мы уже пойдём в обход всех законов и правил. У нас нет другого выхода.

– А что он попросит? – Готовность напялить на себя трусы в горошек стартанула с места в карьер, трусливым ужиком заползая в мою душу.

– Не знаю! И когда предстанет пред наши очи, тоже не имею понятия.

Мы вернулись. За столиком с нашими дружбанами сидели две девицы и вульгарно хохотали на всё кафе. А эти два, амбал и мальчик-попрыгунчик с лицом аристократа, поддерживали веселье.

– Нам пора, дорогой! – Проворковала я и зацепила Кольку, впив в его ладонь свои ногти.

– Да-да! – Поддержала меня Гуля. – Дети уже заждались. Ты купил подгузники, милый мой?

Надо было видеть глаза и тех и других!

Придя очередной раз к Мостовым, я удивилась, увидев «адвоката», приходившего ко мне там, за забором под колючей проволокой.

– Познакомься, Лиза! Это Матвей, он друг Павла, они со школы вместе. Вот, взялся за Соню, будет её защищать.

– Вы её видели? Как она? Может, что-нибудь просила передать?

– Присядьте, разговор не лёгкий.

Я уселась, друг детства молчал, мама Сони роняла слёзы, а маленький Олежка улыбался всем и что-то чирикал, показывая игрушки из манежа. Тяжёлая, тягучая атмосфера, даже дышать проблематично…

– Дело в том, что за обвинением Софьи Мостовой стоят крепкие полукриминальные силы. У них везде свои люди и «лапы». И первое, о чём я хочу попросить, Лиза, не лезьте в это дело самостоятельно, вас уже засветили вражеские формирования. – Он помолчал, как бы заставляя проникнуться только что сказанным. – Мы ведь тоже не лыком шитые, своё дело знаем, собираем по крупицам пазлы для оправдания Сони. Кое-что уже есть, но этого мало. Нет неопровержимых доказательств, крепких улик против них. В суд идти не с чем. Поэтому второе, о чём я пришёл вас просить, давайте работать вместе.

– Я только за. Тем более что осталась без поддержки. – Голос сорвался, во рту стало сухо, противно.

– Ой, что это я! – Олежкина бабушка подскочила и помчалась на кухню.

– Вы про Исаева? Я уверен, что…

– … Эти два события перекликаются. Я тоже уверена. И главное, нужно найти этого некто в толстовке и капюшоне. Ведь так?

Мы попили чаю, «обменялись мнениями», договорились посетить отель последней встречи Мостовых ещё раз. Матвей проводил меня и предупредил, чтобы я не удивлялась, если в поле моего зрения не один раз будет попадать один и тот же человек, меня пасут. Причём, с двух сторон сразу.

Работа для меня, как живительная сила. Только здесь, в родном офисе, я могла хоть ненадолго дать отдых мозгам и, превратившейся в дырявую тряпочку, еле живой душе. У меня было такое чувство, что я «проглотила» своего чемпиона, и он живёт во мне. Уж как поместился, непонятно! Но ощущение постоянного присутствия, его участия в моей жизни не оставляли ни днём, ни ночью. И я опять просыпалась, проведя ночь с ним, с глупой довольной улыбкой. А если нет, то вся в слезах, и подушка тоже. Мои родные, отложившие свой отъезд, не могли не заметить мои страдания.

– Лиза, настал момент, когда ты должна… – Строго, даже сверх сурово начал отец.

– Она ничего нам не должна! – Перебила его мама. – И хватит отстраивать её, ей и так не сладко. Доченька, но мы же не железные, с нами так нельзя. Если ты, конечно, не хочешь закопать нас раньше времени. Тебя даже не радует Герда! Что, всё так плохо?

Господи, ну что им сказать? Они у меня ещё молодые, красивые, всегда заодно, вместе во всём и вся, самые лучшие мои родители. Я молчала, но понимала, что в этот раз не откручусь.

– В общем, всё нормально, мамочка! Просто, мы расстались с Мишей, и мне очень больно. – Врала и не краснела. – Но ничего, скоро пройдёт, и жизнь пойдёт своим чередом. Давайте, я сгоняю в кондитерку, и мы попьём чайку и поговорим.

Так и сделали. Вспоминали, смеялись, планировали, советовались. Ну и, конечно, дошли до Руслана.

– Доча, тебе совсем не нравится этот доктор? Такой славный парень, образованный, добрый и весёлый. И внешне хорош. И ты ему, явно, не безразлична.

Конечно, по понятиям моих родных, Исаеву рядом с Зуевым-младшим делать нечего. Мишка проигрывал по всем фронтам. Но выигрывал в главном: я люблю его!

– Да, он интересный человек, но только и всего.

Мой ответ им не понравился, и они начали нахваливать Руслана на все лады. Из этой какофонии до меня дошло одно заявление, которое Зуев озвучил им, как вытащил козырь из рукава. Этот мучитель лошадей собирался сильно разбогатеть на… открытии сети зоолечебниц и магазинов. На мой вопрос, как на этом можно сильно заработать, папа пожал плечами, а мама заговорила об одиноких людях, часто относящихся к своим питомцам лучше, чем к человечеству со всеми вытекающими из этого тратами и заботами. Об этом можно было говорить долго и нудно, но то, что начальный капитал на это своё детище Зуев-младший должен был ещё заработать, и я знала как, не прибавляло ему симпатии. А, вдруг, он занимается этим уже давно, и все эти благородные начинания делаются для прикрытия? Надо, в конце концов, разрубить этот узел, хотя бы ради Искандера!

В клубе опять было немноголюдно. Я знала, что Руслан Зуев живёт тут почти безвыездно. Погодка стояла прекрасная, такая же, как год назад, когда Лизонька вмиг была утоплена на дне исаевских глаз! А на следующий день ей уже не нужен был и спасательный круг… Искандер не очень бодро поприветствовал меня, я прислонилась к лошадиной морде… и замерла. В углу на тюке сена сидел Чингиз.

– Здравствуй, Лиза! Не удивлён! Даже неинтересно, как ты предсказуема.

– Добрый день! Вообще-то, я не собиралась сегодня сюда. Какими судьбами?

– Привёз двух скакунов, у вас тут организуется Дерби. А Искандерчику это уже не под силу. И сегодня ему не до тебя, девочка моя. Он очень устал, прости его. Если хочешь, давай опробуем новых, там как раз кобыла и жеребец. – Он засмеялся, увидев в моих глазах испуг.

– И ничего смешного, я доверяю только Исе, других боюсь. И потом, мне надо пообщаться с другом. Не мог бы ты меня оставить ненадолго?

– Пожалуйста, я как раз приведу в порядок свою парочку. Жди, скоро будем.

Не отвяжется, это понятно. Я опять обняла Искандера и стала шептать ему в ухо почти такие же слова, какие хотелось сказать Мишке. Поглаживая и целуя холёную морду, делалось немного легче. Как хорошо, что он есть у меня. Если бы было возможно, я бы поселила его рядом, или, на худой конец, каждый бы день к нему ездила. Бы, бы, бы…

«Как она ни пыталась, она не могла найти тут ни тени смысла, хотя все слова были ей совершенно понятны…»

Примерно так я общалась с Исой, жалуясь и вываливая на него мои муки и страдания. Сзади меня кто-то обнял, парфюм уже не тот, который сводил меня с ума в объятиях восточного мужчины. Но я ошиблась, это был Руслан.

– Не робей, Лизок! Всё будет хорошо, поверь мне! Пожалуйста, милая моя, любимая девочка. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь! Не могу без тебя, всё делаю только для тебя, да я дышу только тобой. Лиза, Лизанька… – Он прижал меня к себе, крепко и очень неудобно, как-то сбоку.

Я попыталась высвободиться. Он ещё сильнее сжал свои оковы.

– Отпусти меня, ты делаешь мне больно!

– Больно? А как мне больно, ты не хочешь узнать? Ты утащила мою душу, заставила страдать при виде тебя с Исаевым! Ты обманула меня, завлекла и бросила. Так не пойдёт, крошка моя!

Его лицо, красивое, холёное, исказилось гримасой Квазимодо, в глазах загорелись всполохи похоти. Я поняла это каким-то сотым чувством. И в следующую секунду уже лежала на жёстких тюках сена, прижатая его телом. Он очень ловко оказался у меня между ног, одним движением, больно, раздвинув их в разные стороны. Ну, уж нет! Ни за что! Джинсы, великая вещь, попробуй, расстегни. Но он, гад, начал сверху. Зажав мои руки одной своей лапой, другой задрал мой любимый свитерок и залез под майку, сразу уцепив сосок, больно сдавливая и выкручивая. Орать не получилось, мой рот засосала эта грязная скотина, ещё немного, и туда же отправился бы и нос: пол лица, точно, оказалось во рту этого «интеллигента». Даже укусить не получалось. Одна надежда… И точно, Руслан выпустил меня на секунду, уколовшись о булавку, которую я всегда вдеваю в последнюю клёпку джинсов. Этого хватило, чтобы позвать на помощь благим матом и вцепиться в его лицо длинными ногтями. В следующий миг он уже летел в другой угол, прямо под задние ноги Искандера… Меня спас Чингиз, но парфюм у него, всё-таки, был уже другой… Не знаю, о чём они разговаривали, пока я пила кофе на веранде и приводила себя в порядок, но Руслана в этот день я больше не видела. И мы отправились на прогулку, не спеша, наслаждаясь природой. После этого происшествия я смело запрыгнула в седло, сама от себя такого не ожидая…

– Ну что, поговорим?

Я кивнула. И мой спаситель объяснил, зачем он здесь. Всё очень просто, он внедряется в подпольную схему, выведывает, что к чему, а дальше – по обстоятельствам. Никого не насторожит его участие, репутация-то подходящая. А я никуда не лезу, держу связь с Матвеем и жду.

– То есть ты хочешь убедить меня, что никакого отношения к этой схеме не имеешь? И не знаком ни с кем из организаторов? И тебе ничего не известно об Исаеве? – Спросить в лоб, продал он Мишку или нет, не имело никакого смысла, где гарантия, что он скажет правду.

– Нет, не имею. И вас не сдавал. – Он читает мои мысли, что ли? – И ещё. Я никогда не вру, нет надобности. Чужое мнение меня давно не интересует, друзей нет, а с врагами нужно держать забрало открытым, пусть видят мои намерения. Трепать языком не приучен, если надо, смолчу, понаблюдаю, чем и собираюсь заняться.

– Хотелось бы верить.

– Лиза, тебе всё понятно? На войне, как на войне – не ровен час, а может, мы, а может, нас. – Неожиданно пропел он. – Батяню-комбата надо слушаться беспрекословно. Давай-ка поживее, мои лошадки – не клячи какие-нибудь.

Я так ничего и не узнала толком, моё расследование не сдвинулось с места ни на миллиметрик. Ну как тут сидеть и ждать?

Адвокат держал в курсе дел. Но я очень быстро поняла, что меня водят за нос. Одним словом, берегут. Кормят какими-то байками, дают примитивные задания и «ведут», и днём, и ночью. Так больше продолжаться не может. И я решительно направилась к младшему лейтенанту полиции Гульнаре Исаевой. Её не было на месте, а мне приспичило в дамскую комнату. Рядом в кабинке кто-то шёпотом разговаривал по телефону. Прислушавшись, я узнала голос. И опешила.

– Ты меня ещё не знаешь, я никогда не откажусь от тебя. А её убью, пусть даже меня потом Мишка придушит за это. Я взялась за его поиски только из-за неё, зная, как они дорожат друг другом. Когда они вместе, это хоть какая-то гарантия, что она не пойдёт к тебе в номер, как тогда. Почему эта туристка выбрала именно тебя? Я не могу избавиться от гадливого чувства ревности, мне хочется уничтожить её, эту смазливую куклу. – Она уже орала, не стесняясь своих чувств. – Убери её от меня. Пусть едет хоть в Дагестан, ищет своего боксёра, раз уж он проявился там. Не перебивай меня!!! Чингиз, не бросай трубку! Ну, прости меня, прости! Я люблю тебя! Я приду сегодня… Ну, почему? А завтра? А когда? Чингиз, пожалуйста…

Видимо, он отключился. А я забыла начисто, зачем пришла сюда, переваривая услышанное. Конечно, Дагестан, остальное – туфта. И только стук закрываемой двери вернул меня в реальность. Да, да, да, мне нужно в Дагестан, «раз уж он там проявился!!!» Включились все системы жизнеобеспечения. Как узнать подробности, не выдав себя? Какой повод найти для этой поездки? На кого положиться, кому довериться? И порешать всё это как можно быстрее!

Я рванула к Матвею, другого выхода не было.

– Скажи, а что у нас в Дагестане? – Я бросила гранату с порога. – Кто-то обещал держать меня в курсе, напарник! Быстро говори!

– Я не знаю, о чём ты, – пролепетал удивлённый до глубины души адвокат, сбрехать мне у правозащитника не получилось. – Не понимаю.

– Прибереги сказки Андерсона для пламенных судебных речей! Мне не надо! Матвей, прошу тебя, умоляю, ради всего святого… Я же всё равно узнаю. Обещаю молчать, не выдавать и быть у тебя на посылках, золотая адвокатура. Так что?

– Бои без правил. За деньги. Мы пока не знаем, за каким чёртом Исаев туда попёрся, с финансами у него и здесь всё нормально было. Но скоро всё прояснится. Подожди ещё немного, не высовывайся, не ломай игру.

Именно последняя фраза убедила меня продолжить боевые действия на дагестанской земле. И я уже придумала, как! Как можно скорее, ведь я скоро стану мамой, а Мишка Исаев – папой!!! Никто не знал об этом, мой любимый будет первым посвящён в эту тайну!

Поезд уносил в неизвестность. Пакет документов на открытие представительства нашей фирмы в Махачкале покоился в папке, тщательно подобранная одежда, спортивная и тёплая, в большом чемодане, ведь мне предстояло проверить несколько маршрутов, предлагаемых нашими партнёрами. А, главное, бороться и искать, найти и не сдаваться, или хотя бы узнать правду. Хочу всё знать! Иначе, как жить дальше? Провожая меня в «дальний поход», Соня, выпущенная под домашний арест до суда, очень просила не брать на себя слишком много, мир во всём мире – занятие не для одиночек.

– Я уже поняла, что ты пойдёшь до конца. Но, Лиза, у тех, против кого ты объявила войну, очень длинные и беспощадные руки. А ты – женщина, сильная и целеустремлённая, но женщина. Обещай, что будешь очень осторожна.

– Я еду работать, Сонечка, не волнуйся. И мир во всём мире, конечно, очень важен. Но мне интересно своё гнездо, я должна найти Мишку. Ну, ты понимаешь…

Меня встретила Дарина, мы с ней познакомились онлайн, я её сразу узнала. Очень красивая, горделивая, знающая себе цену девушка сразу бросалась в глаза. Она устроила меня в гостевой квартирке, маленькой и уютной, в которой предстояло прожить да Нового года, это уж точно. Очень большой объём осмотров, фотосессий, встреч с местными жителями. Через некоторое время Николай Николаевич приедет сам со своим советом, нужно успеть выполнить половину работы, не теряя времени. Мне нужно много свободы, я настроена решительно, не уеду, пока не найду Мишку! Ну, не могу я без него, не живётся…

Мы очень плодотворно трудились, Дарина оказалась подарком судьбы. Эта девушка при своей природной красоте обладала даром коммуникабельности на сто процентов, дух захватывало, когда она начинала общаться и в конце получала то, что ей было нужно. Все вопросы решались на раз, мы продвигались семимильными шагами. Сам город оставили напоследок, каждый день посещали новые места, лупили фрукты и объедались вкуснейшими блюдами национальной кухни. С нас нигде не брали денег, узнав, что мы занимаемся расширением туристических маршрутов. Мало того, мой холодильник ломился от обилия продуктов, отказываться брать подарки не позволялось, а то кинжал в зубы и… Наверное, мы с моей новой подружкой казались сильно субтильными против крепких и выносливых горянок.

Осень в горах – это что-то! Нереальная красота, воздух хрустальный, тёплое ласковое солнце и кавказское гостеприимство. В таких местах возникает яркое желание вознесения хвалы Всевышнему, хочется, неистово, излить благодарность за возможность созерцания неземной красоты на нашей планетушке, за вероятность наполнить каждую клеточку упоительными видами, живительным кислородом, восхитительными картинками бытия. И совершенно не важно, как зовётся наш Создатель, Христосом, Аллахом, Буддой или всемирным космическим разумом, потому что гораздо важнее, что все мы – Земляне, и всё это для нас, белых, жёлтых, чёрных и рябых. Мы застряли на смотровых площадках Сулакского каньона, невозможно было оторваться от этого великолепия, и нас не отпустили в ночь, уговорили остаться. Марианна, местный гид, завлекла возможностью посетить Дербент, один из самых древних городов Земли, и мы сдались. Вот тут всё и началось… С вечера, натанцевавшись, наслушавшись местных колоритных песен, нажравшись (другого слова не существует для данного вида поедания пищи), мы увалились и тут же забылись мертвецким сном. Но среди ночи я проснулась от странного подвывания, как будто кто-то просил пощады… Жуть… И непонятно, человек это или зверь какой. Я разбудила Дарину, она тоже ничего не смогла объяснить. Но больше мы не заснули и с первыми лучами солнца смылись, попрощавшись с хозяевами. Марианну ждать не стали. Что мы сами не сможем добраться, куда нам нужно, что ли? О ночном происшествии не говорили и ни о чём не расспрашивали. Причём, «обе, сразу две». Но жим-жим затаился где-то на краешке души, что же это было? Непознанное, необъяснимое всегда вызывает трепет…

В первый же выходной Дарина потащила меня к своим родителям. А мне так хотелось полазить по городу, потолкаться на базаре, поподслушивать, поподглядывать, порыскать, одним словом. Но отказы не принимались в этой части суши, ни под каким предлогом. Посёлок Тарки… Возраст и насыщенная историческими событиями жизнь этого места вызывают уважение. И люди, с гордостью несущие память о том, что они потомки Хазарского каганата, ведь когда-то их город был богатейшим на кавказском маршруте Великого Шёлкового пути. К концу дня я поняла, что потеряла кучу времени. Можно было никуда не ездить, а просто сидеть около этих аксакалов, поглощать хинкал, попивать кизлярский коньячок и слушать. Они знали о своём крае всё. Потрясающий народ, истинные патриоты, доброжелательные и уважительные.

Двоюродный брат моей спутницы приехал почти к нашему отъезду. Он был чем-то расстроен. К тому же опухший нос и разбитая губа наводили на мысль о силовом вмешательстве в испорченную наружность парня. Выяснилось, что он занимается вольной борьбой и сегодня проиграл. Никто его не успокаивал, а даже, наоборот, домочадцы проигнорировали это сообщение.

– А вы выступаете на каком-то турнире? – Я спросила, неожиданно от самой себя. – Вот бы посмотреть!

Парень, его звали Адам, очень странное здесь имя, с удивлением вперился в меня, не моргая.

– Вообще-то у нас не принято…

– Да ладно, брателла, не набивай себе цену! – Перебила его Дарина. – Нам нужно для работы, организуй, пожалуйста.

И уже попрощавшись, я поймала на себе пристальный взгляд «брателлы», очень недоброжелательный… Но мне надо, ведь я так и не продвинулась в поисках моего любимого. Как моя душенька устала от постоянного подсасывания под ложечкой, как соскучилась, до донышка, дальше некуда…

Я ничего не поняла из того, что творилось на ковре. Значит, придётся разобраться в правилах ведения боя. Я выбрала тактику человека, внезапно влюбившегося в этот вид спорта, чтобы достоверно изображать болельщика, которому нужны эти зрелища больше, чем хлеб. И уже через пару дней меня пригласили на бои без правил. Пришлось заплатить круглую сумму, пройти процедуру посвящения, так сказать, допуск в не очень спортивную сферу. С меня сняли все возможные данные до седьмого колена, взяли клятву о молчании, как с представителя овечьего стада. Ну, а поручительство Адама совсем не добавляло оптимизма. Если что, из-под земли достанут. Почему то, не оставляло чувство неправдоподобности, как будто передо мной разыгрывают постановку. Но когда я попала внутрь этого спектакля…

Это что такое? Мужики бились смертным боем, на кровь и хруст костей никто не обращал внимания, вопли и вой заглушались матом зрителей и рёвом ведущего. Я чуть не откинула коньки прямо там. Куда уж боксу!? Бесчеловечное, безжалостное противостояние двух индивидуумов… Кровавое противодействие, вышибающее суставы, кости, мозги и органы чувств, выдернуло из привычного восприятия мира, сковав сердце и остатки разума страхом и боязнью за Исаева. Что, и он так же бьётся? Наверное, поэтому мой «восторг» и сыграл нужную роль отмороженной на голову девицы. На самом деле это был ужас, пропитавший все органы под лозунгом «Спасайся, кто может!» Собрав последние силы, Лизонька возопила и взорвала прилегающее к ней пространство банзайскими выкриками, означавшими в переводе: «Спасите, помогите, помилуйте!» Выспаться в эту ночь не удалось.

Придя домой, я прошмыгнула в ванную и долго стояла под упругими струями душа, толком не воспринимая ни пространство, ни время. Накинув длинную майку, еле закрывающую пятую точку, а кого стесняться, выползла и наткнулась на ухмыляющуюся физиономию Чингиза. Почему-то я не испугалась, просто от неожиданности присела прямо на пол, прикрывая руками «неприличные» места.

– Привет, славянка! Что, ножки подкосились? Правильно, сейчас дядя комбат будет тебя наказывать. Встань и подойди ко мне.

Он сидел в своей любимой позе, вальяжно расставив босые ноги и показывая растительность на груди через расстёгнутую наполовину рубашку. И аромат парфюма, тот самый, сводящий с ума. Он точно использует афродизиаки, коварный соблазнитель. Но уж нет, я не поддамся! Но мой монгольский друг поджидал меня, явно, не пять минут, на кухне накрыт стол, кровать смята, видимо, валялся. Серьёзные намерения! Получается, что я проскочила в душ, не заметив его.

Придя в себя, приготовилась к бою. А что он может мне предъявить? Я здесь по работе. Но этого монгольского волка не проведёшь, он перевёл меня без словаря.

– Что тебе не работается? – Так и не дождавшись повиновения, спросил он. – Куда ты опять лезешь? Лиза, надо поговорить, иди ко мне, пожалуйста. – Продолжил, сделав ударение на последнем слове.

Я встала, зацепившись за протянутую руку. И оказалась голой попой на коленях Чингиз-хана. Вот так да! И не рыпнешься, себе дороже. Я попыталась натянуть майку пониже и почувствовала начинающее выпячиваться мужское достоинство.

– Чингиз, мы же договорились… Тебе что, баб не хватает? – Я не знала, как остановить это безобразие, чувствуя поднимающееся похотливое желание внутри себя самой, чёрт и что. – Я люблю Исаева, ты же знаешь, мне вот это ни к чему, Миша для меня – всё…

– Послушай, Лиза! Я не претендую на его место. Более того, всегда остерегаюсь любви своих партнёрш. Если твоё тело не захочет меня, ничего не будет.

Слово «партнёрш» сильно задело, за кого он меня принимает? Нафиг он мне, да ещё и быть за кем-то в очереди, ну уж нет. И я, воспользовавшись секундным замешательством, выскользнула и отправилась на кухню. А ведь буквально пять минут назад не собиралась даже водички попить. По возвращении домой я не пролезу не то, что в дверь, для меня придётся вызывать подъёмный кран. Копчёная курица, зелень, сыр трёх сортов, кисломолочный соус и рулетики в слоёном тесте, воздушные и красиво завёрнутые, притягательно расположились на накрытом столе. На другом углу – пастила, зефир и пахлава, мои любимые десерты. Я застыла на пороге от такого великолепия… И была подпихнута под зад крепкой рукой. Да что там, мне прилетело по попе пару раз, больно до слёз. Я росла небитым ребёнком, обласканная бабулей и залюбленная родителями. В мою сторону даже ветерок подуть боялся, если рядом были мои родные. А тут…

– Ты обалдел? – Аппетит пропал сразу и я, резко развернувшись, буквально запрыгнула в кровать, накрывшись с головой.

Пятая точка горела, было такое чувство, что она увеличилась в размерах, став и шестой, и седьмой, и… Одеяло полетело на пол, меня опрокинули на живот и, не успев ничего сообразить, я ощутила на своих ягодицах, горящих огнём, прохладные поцелуи восточного мужчины…

– Вот уж не ожидал, что ты такая нежная. Извини, Лиза, прости, ради аллаха. – Он уже перевернул меня к себе лицом, обнажив наполовину, дурацкая маечка ничего толком не скрывала. – Проси, что хочешь, хоть луну с неба, любое желание исполню.

– Моё желание тебе известно, незачем воздух колыхать. И устала я очень, завтра рано вставать, работы полно, ещё и половины не сделано. – Я старалась говорить как можно нейтральнее, чтобы загнать внутрь разжигающее огонь желание сексуального характера.

Я что, оборзела совсем? Моё естество требовало этого мачо, разум растворился в аромате мужского парфюма, внизу живота «из искры возгоралось пламя».

– Хорошо, давай спать, я только поцелую тебя на ночь, зефирка моя.

«Вперёд, на баррикады!» – орала моя душа. «Не смей, ты потом пожалеешь, Лиза!» – пробивался отблесками здравого смысла мой утомившийся ум. Победило оно, банальное влечение мужчины к женщине, и наоборот… Выключив всю сложную систему колебаний, я утонула в упоительных ласках и будоражащих поцелуях. И сама, как ненасытная тигрица, впилась в губы Чингиза, его шею и плечи, а потом опять, следуя его сценарию, безоглядно отдавалась его рукам, ногам, и…

Что это? Как назвать эту оргию? Я изменила Мишке? Драная кошка, похотливая с.., вот кто я! Нонсенс! Ведь Чингиз мне совсем не нравится! Но как он это делает?

– Всё будет хорошо, девочка. Не ругай себя, не придумывай ничего, тем более, не наказывай… – Чингиз как будто понимал, что творится у меня в башке, вытаскивая из-под душа и перенося опять в кровать.

– Да ты уже сам наказал. Зачем, Чингиз? Ну, зачем, я тебя спрашиваю? Ты приехал, чтобы окончательно разрушить мою жизнь, заставить страдать, изводиться муками совести? Тебе это доставляет удовольствие?

– А тебе разве не доставляет? Вот и определи уже для себя, что ты получила наслаждение и поделилась им с монголом. Всё, Лиза, и ничего более. Нам нужна была разрядка, мы её получили. Ну, хочешь, я уйду?

А я, как выжатый лимон, устраивалась на его плече… Через две минуты уже спала. Мишка в эту ночь не приходил ко мне…

– Хорошо, что ты остался, Чингиз. Давай поговорим. Я хочу забыть всё, что между нами было. Тебе – всё равно, а для меня это очень важно. В моей жизни и так сплошная путаница, мне бы сил, чтобы с этим разобраться. Твоя «помощь» только всё усложняет. Нам надо держаться на расстоянии.

– Лиз, давай поедим. Ты, конечно, очень вкусная, но хочется и чего-то горького, и солёного.

– Ты что, не слышишь меня?

– Слышу, поэтому и пытаюсь упростить процесс самобичевания. Ешь, а то скоро ветром сдует.

– Неправда, я поправилась тут на всяких хинкале. Здесь их такое разнообразие.

Разговор пошёл о национальной кухне, о достопримечательностях, о людях и животных. Из дома мы выходили, обсуждая мою сегодняшнюю поездку в Хасавюрт. А когда эти двое, Дарина и Чингиз встретились взглядами, всё встало на свои места. Я вздохнула с облегчением, но стрелочка ревности, ох уж этот проказник Купидон, уколола моё сердце. Зародыш собаки на сене нужно удалять, не задумываясь. Прости меня, Мишка, как я соскучилась, вся эта игра в секас-косекас не стоит просто одного твоего поцелуя! Как это стало очевидно сейчас! Никто, никакой чемпион мира по сексуальному оболваниванию не заменит Лизе Романовой её любимого мужчину. Больше никогда! Господи, эти подлые муки совести добьют меня! Прошедшая ночь и так закатала за плинтус беременную Лизоньку, вывернула наизнанку её душу. В голове каша, но она не является пищей для размышления… Исаев, я люблю тебя, только тебя, в моей жизни нет места алтайскому мафиози. Прости меня, прости, прости… Я дура, сама себя презираю…

Всю дорогу Дарина мучила меня расспросами о моём спутнике, как она выражалась. Узнав, что он мне никто, заулыбалась, не скрывая своих намерений. А я, закрыв глаза, вроде как дремлю, уходила от допроса. Мне нужно было попасть на очередной подпольный бой по рекомендации Адама. И он же должен был меня там ждать.

В самом городе, не приспособленном для туристов, толком и смотреть было нечего. Меня поразили колоритные мечети, здание Исламского университета, и величественный собор во имя иконы Знамение Пресвятой Богородицы. Я не ожидала увидеть такую красоту в городе, почти на сто процентов заселённом мусульманами. Ну как не зайти.

В просторном внутреннем помещении было пусто. Но очень скоро к нам вышел настоятель, судя по всему, радующийся любому посещению его прихода. Мы разговорились, молодой священник оказался очень приятным во всех отношениях человеком. К тому же он сменил на этом посту своего отца, навидавшегося во время Чеченских войн немало, оказывая помощь и русским, и чеченцам, и дагестанцам. За это его уважали, и это перекинулось и на сына. Они тут были свои в доску. И я решилась.