Читать книгу: «Убийство, сосед и одна неловкая слежка»

Глава 1

Я вишу на дачном заборе, болтаясь, как тряпка на ветру; ноги – в прошлом, голова – в будущем. Сколько ни ерзай и ни выкручивайся, выбраться не получится – одежда крепко зацепилась за забор и держит меня. В голове вертятся мысли: позвать на помощь и опозориться перед соседями или висеть здесь вечно. Пока я не придумала безопасный (и для репутации, и для здоровья) вариант, как отсюда выбраться, приходится относиться к ситуации философски.

«Забор – это не преграда. Забор – это состояние души. Особенно когда сидишь на нём, как засушенная бабочка на гвоздике».

Как я здесь оказалась? Сейчас расскажу!

Меня зовут Алиса. Я бухгалтер, заложник офисной пыли и вечных отчётов. Когда подруга Лена предложила присмотреть за её дачей, пока они с семьёй жарятся в Турции, я согласилась, не раздумывая.

Участок моей подруги – настоящий оазис. Вишня осыпает землю бело-розовым конфетти, а две огромные яблони за домом вот-вот взорвутся пушистыми облаками соцветий. Молодая трава только пробивается сквозь прошлогоднюю листву, а клумбы уже бушуют красками: тюльпаны всех оттенков – от алого до лилового – выглядывают из-за камней, нарциссы выстраиваются вдоль дорожек, словно солдатики, а в тени забора прячутся нежные ландыши.

Посёлок, в котором находится дача, теряется среди реликтового леса. Воздух здесь другой – густой, насыщенный ароматами хвои, влажной земли и каких-то незнакомых мне трав. Он кажется тяжелее городского, но дышится удивительно легко. Где-то в чаще перекликаются птицы, устраиваясь на ночлег, а из глубины леса доносится мягкий стук дятла – словно кто-то стучит в дверь этого зелёного царства.

Сквозь редкие просветы между деревьями пробиваются последние лучи солнца, золотя стволы и превращая молодую листву в полупрозрачные изумрудные фонарики. Нижние ветви елей, ещё хранящие зимнюю темноту, мягко покачиваются от лёгкого ветерка. В пяти минутах ходьбы от посёлка – озеро и целебный источник: его воду местные называют «живой» за особый минеральный вкус и странную способность снимать усталость. По вечерам сюда приходят соседи – дачники с канистрами, болтают о рассаде и с любовью поглядывают на свои участки, утопающие в сирени.

Меня ждали две прекрасные недели, но, кажется, я, как всегда, всё испортила.

Дорога на дачу выдалась тяжёлая – четыре часа в жуткой пробке, чтобы выехать из города. Кажется, весь город решил рвануть куда-то на майские праздники, и все – в одно время со мной. Но вот, уставшая, голодная, но жутко довольная в предвкушении отдыха, я добралась до места.

Я начала осмотр с территории. Сад подруги просто великолепен – ухоженный, наполненный ароматами цветущих растений, с тенистыми уголками и солнечными полянами. Но когда я подошла к дому, поняла, что вот оно – настоящее сердце усадьбы.

Дом стоит крепко, основательно, будто врос в землю за долгие годы, став частью этого места. Его стены из тёплого дерева и камня хранят следы времени, но не кажутся старыми – скорее, мудрыми, как те вековые дубы, что шелестят листвой вокруг. Широкое крыльцо с резными перилами манит присесть, а ставенки на окнах будто подмигивают гостям.

Внутри – уют, который чувствуешь кожей. Полы слегка поскрипывают под ногами, пахнет древесиной, сушёными травами и чем-то неуловимо родным. Солнечные блики играют на стенах, пробиваясь сквозь лёгкие занавески в мелкий цветочек. В гостиной – массивный деревянный стол, явно видевший не одну семейную трапезу, а в спальнях – кровати с пухлыми перинами и лоскутными одеялами, сшитыми с любовью. В углу кухни дремлет печка, готовая в любой момент согреть и дом, и душу.

Единственное, что нарушает идиллию, – удручающе пустой холодильник. Видимо, хозяйка давно не завозила провизию. Проголодавшись после тяжёлого дня, я первым делом обыскала кухню. Ни в холодильнике, ни на полках – ничего съестного. Лишь пачка душистого чая напоминала, что здесь когда-то была еда.

За неимением другого я заварила себе чашку чая с мятой и чабрецом и вышла на веранду.

«Благодать», – подумала я, вдыхая свежий весенний воздух. Но следующая мысль, которая пришла мне в голову, показалась не такой радостной. «Не будет ли мне здесь скучно? Всё-таки провести две недели на даче одной, вдали от города… Чем мне здесь заниматься, кроме полива цветов?»

Бурчащий живот не дал мне развить эту мысль. Как же есть хочется! Яндекс.Карты показывают, что в посёлке есть магазин, но он уже закрыт. Мысленно я поругала себя за то, что не позаботилась о еде. Могла привезти что-то с собой или найти другой магазин по дороге.

Моё самобичевание не продлилось долго. Подул ветерок и принёс запах шашлыка с соседнего участка. Это был густой, дымный запах, пропитанный ароматом тлеющих углей и специй. Это был не просто запах мяса на огне, а настоящий соблазн: нотки чеснока и зиры, сладковатый оттенок лукового маринада, едва уловимый горьковатый дух дымка, который обволакивал всё это, как горячий шёлк.

Казалось, даже воздух стал маслянистым от этого аромата, и слюна предательски наполнила рот. Где-то рядом явно переворачивали сочащиеся соком куски мяса, и этот щедрый запах праздника начисто смыл все мои мрачные мысли. Шашлык не спрашивал разрешения – он просто заявлял, что жизнь прекрасна.

В моей голове даже не возникло сомнений, что надо срочно присоединиться к этому празднику живота. Только вот с соседями я не знакома и даже не знаю, кто там живёт.

«Посмотрю-ка я через забор, кто там жарит шашлык. Вдруг там какие-то милые люди, к которым не страшно прийти».

Именно эта предательская мысль привела меня на этот забор.

Забор оказался выше моего роста, и чтобы заглянуть за него, мне пришлось подтянуться на руках. Со спортом у меня всегда было не очень, тем более с подтягиванием. Рука моя заскользила по забору, и верхняя половина туловища перегнулась вниз. Что-то из моей одежды (я так и не поняла, что) застряло между щелей в заборе и крепко прижало меня к нему. Теперь я нейтрализована и буду здесь висеть, пока кто-нибудь меня не заметит.

Из соседнего дома вышел мужчина с огромной металлической тарелкой в руках и, не заметив меня, направился вглубь своего участка.

«Это мой последний шанс», – подумала я и закричала:

– Помогите!

Мужчина подпрыгнул от неожиданности и уронил тарелку. Она покатилась прямо в мою сторону и остановилась в метре от меня.

Сначала на его лице отразилось удивление, потом гнев. Спустя мгновение черты смягчились, и осталось лишь недоумение.

– Что вы здесь делаете, мадам? – спросил он, голос дрожал от сдерживаемого смеха.

– Официально? Присматриваю за домом Лены, пока она в отъезде, – выдавила я, болтаясь вниз головой, как мокрая тряпка.

– А неофициально?

– Неофициально… тестирую местные заборы на прочность. Ваш, например, отлично держит вес. Но вот отпускать – не спешит.

– Значит, новая соседка, – констатировал он.

– Получается так, – вздохнула я, чувствуя, как кровь приливает к лицу. Будет стыдно, если я тут лопну, как спелый помидор.

– Познакомиться зашли? – подчеркнул он, и я даже с перевёрнутого ракурса разглядела его ухмылку.

– Да, я Алиса. Можете просто сказать «приятно познакомиться»… или снять меня с забора. Второе было бы вежливее.

– Ну, давайте попробую, Алиса. – Он протянул руку, что-то щёлкнуло на моей кофте…

И вот я уже не висела, как летучая мышь, а лежала у него в руках.

– Спасибо, – пробормотала я. – Теперь я ваша. В смысле… в долгу! В долгу перед вами!

Красная от стыда, смущения и долгого пребывания вниз головой, я двинулась по дорожке.

– Если вам на выход, то вам в другую сторону, – окликнул меня мужчина и указал на калитку, спрятанную среди кустарников.

Глава 2

– Ну как я умудрилась так облажаться?! – мечусь я по комнате, словно белка в колесе. – Встретила мужчину, повисла у него на руках, как тряпичная кукла… и даже имени не спросила! Теперь он наверняка считает меня нелепой истеричкой. А самое обидное – про шашлык так ничего и не выяснила!

Прихожу в себя и немного успокаиваюсь. Мужчина ведь был симпатичный. Плечи широкие, руки сильные – конечно, ему легко было снять меня с забора. Короткая борода, больше похожая на щетину, придавала ему мужественности.

Наливаю себе чашку чая, чтобы отвлечься от мыслей. Наверное, мятный чай будет моей единственной едой сегодня. Выхожу на веранду. Буду есть воздух. К аромату цветущей вишни и глициний, растущих в горшках, примешивается навязчивый запах шашлыка. Живот опять начинает урчать.

Я пытаюсь его успокоить – и вдруг слышу, как за забором разгорается скандал.

– Это была моя курица! – кричит старушка, пытаясь пристыдить соседа.

– Да отстаньте с вашей курицей, ей-богу! – мужчина устало вздыхает. – Может, она у вас сама сбежала, возмущённая условиями содержания?

– Моя Пеструшка не дура была сбегать! – голос бабы Лиды дрожит от драматизма. – Она у меня паспортный контроль проходила, прежде чем во двор выйти!

– Да какая разница?! Баб Лида, я ж не брал её!

– Ага, конечно! – старушка ехидно прищуривается. – А потом скажешь, что шашлык у тебя сам собой на углях материализовался?

– Во-первых, это не шашлык…

– А-а-а! Признался!

– …а во-вторых, это свинина! Отборная! Я её три дня в гранатовом соусе мариновал, а вы – «курица»…

– Врёшь! – баба Лида явно возмущается. – Свинья не могла так аппетитно пахнуть! Это явно моя Ряба!

Мне очень хочется посмотреть, что же там происходит. Я не выдерживаю и иду к калитке соседа. Но она, как назло, оказывается закрыта изнутри. Голоса во дворе становятся всё громче, ситуация накаляется, а я так и не узнаю, что же там творится.

Но выход есть. Ведь один путь к соседу я уже разведала – через забор. В этот раз я буду находчивей. Быстро подставляю ящики к забору. Аккуратно по ним заберусь и точно нигде не застряну.

Поднимаюсь по ящикам, как по лестнице, и удобно устраиваюсь сидя на заборе. Вот это идеальная позиция для наблюдения! Виден весь соседский двор: вот мужчина и старушка стоят у мангала и продолжают спорить. Только я не учла, что если мне всё видно, то и меня видно со всех сторон.

Баба Лида ойкает, смотрит на меня и показывает пальцем.

– Что же это такое, люди добрые? – приближается она ко мне, крепче сжимая в руках ту самую огромную металлическую тарелку. – То ли человек, то ли белка огородная!

– Так это новая соседка, – поясняет мужчина, сдерживая смех. – Присматривает за домом Лены, пока их семья в отъезде.

– Так а зачем же через забор? – недоверчиво бурчит баба Лида, прищурившись. – У нас что, ворота для красоты сделаны?

– Я уже привык, – пожимает плечами мужчина. – Со странностями девушка. Дверьми не умеет пользоваться – говорит, код от замка забыла. А вот через забор – всегда пожалуйста. Видимо, в прошлой жизни была кенгуру.

И вот я, конечно же, снова превращаюсь в помидор сорта «стыдобагрянец». Пытаюсь грациозно (ха-ха) слезть с забора, как настоящая леди – то есть перекидываю ногу с видом балетной примы, которая случайно забрела в огород. Ящики, моя «верная лестница», предательски хрустят подо мной, будто смеются. И… та-дам! – я снова эффектно приземляюсь прямиком в объятия соседа. Видимо, судьба решила, что мы должны встречаться именно так – под аккомпанемент моего визга и звука падающих ящиков.

– Я забыла спросить, как вас зовут, – придя в себя, спрашиваю я.

– Так вы за этим пришли?

– Не только за этим, – смущаюсь я.

– Меня зовут Виталий, – улыбается он, будто уже знает истинную цель моего визита. – Так зачем же вы здесь?

– Если честно… у вас здесь такой аромат шашлыка стоит. А у меня маковой росинки с утра во рту не было. Подумала, может, вы захотите угостить меня по-соседски.

Виталий заливисто смеётся:

– Пойдём, угощу тебя, горе-соседка!

Спустя полчаса мы сидим втроём в его саду, поглаживая животы. Как же это было вкусно! Подобного шашлыка в жизни не ела – сосед, оказывается, мастер кулинарии.

Баба Лида блаженно улыбается и закрывает глаза от удовольствия.

– Спасибо тебе, Виталик. Уж накормил, так накормил! Пойду я, поела – пора и честь знать. А ты заходи ко мне через неделю за огурчиками. В тепличке поспевают.

Переваливаясь с ноги на ногу, она медленно направляется к выходу.

– Что это за представление было с бабой Лидой? – шепчу я Виталику.

– Не обращай внимания, – он машет рукой. – Она всегда так. Как только чует, что я что-то вкусное готовлю, сразу приходит «ругаться». Неделю назад, например, плов в казане делал – она тут как тут, начала кричать, что я её дрова взял. А перед этим, когда уху варил, утверждала, будто овощи из её погреба стащил. Сначала удивлялся, а потом привык. Видимо, старушке скучно, вот и заходит ко мне поскандалить. Да заодно и чем-нибудь вкусненьким угоститься.

Мы провожаем бабу Лиду взглядом. Виталик смотрит на неё с умилением, но уже через минуту происходит нечто, отчего мы оба вздрагиваем и резко вскакиваем.

Она идёт к калитке медленно, словно нехотя, задерживаясь у каждого кустика. Потом оборачивается, машет рукой – будто прощается.

Как вдруг тело её внезапно обмякает – и она падает. Тихо, беззвучно, как подкошенная.– Баба Лида! – вырывается у нас одновременно.

Глава 3

– Ну и день сегодня выдался, – уже за полночь я приземляюсь в мягкую кровать. Кто же думал, что на даче меня ждут такие приключения.

Сначала этот дурацкий забор, который меня подвёл и из приличной соседки сделал неловкую «картошку». Зачем я через него полезла? Могла бы просто позвонить в дверь, если калитка была закрыта. Но нет, захотелось показать чудеса эквилибристики – и вот я дважды случайно оказалась в объятиях соседа.

Виталик не просто симпатичный – в нём есть какая-то магнетическая сила. Высокий, статный, с широкими плечами и уверенной осанкой, он сразу приковывает взгляд. Глаза – то ли зелёные, то ли карие, меняющие оттенок в зависимости от света. Когда он смеётся, в них появляются искорки, а в уголках губ прячется едва заметная ямочка. Улыбка обаятельная, чуть хулиганская, но в то же время тёплая – такая, что к ней невольно тянешься, как к солнцу.

От него веет не просто силой – а какой-то внутренней мощью, будто он может одной рукой остановить мчащийся автомобиль, а другой – подхватить тебя на руки. Когда он проходит мимо, кажется, воздух вокруг становится плотнее, насыщеннее. Его руки – крупные, с выступающими венами и шершавыми от работы пальцами – выглядят одновременно грубыми и удивительно нежными.

Я ловлю себя на мысли, как было бы здорово снова оказаться в его объятиях, почувствовать, как эти сильные руки обнимают меня, а его низкий голос звучит где-то совсем рядом…

Ой, что это я? Надо бы взять себя в руки.

А потом случилось это… Смерть бабы Лиды. Милая старушка, с которой я познакомилась буквально полчаса назад, но которая успела показаться мне удивительно живой – хитрой, бойкой, с искоркой в глазах. Она шутила, ворчала, но в этом ворчании сквозила такая доброта… И вот теперь её не стало. Просто взяла и упала замертво у калитки.

«Все мы смертны», – как-то особенно остро подумалось мне в тот момент. «Хуже всего то, что смертны внезапно», – вспомнились слова классика.

Потом были полиция, скорая, бесконечные вопросы. Сотрудники в форме ходили по двору, что-то записывали, переспрашивали одно и то же. Бумаги, подписи, формальности. Но вот наконец всё закончилось. Машины уехали, во дворе воцарилась тишина, и я наконец смогла расслабиться.

Я распахиваю старую деревянную раму в спальне Лены, и в комнату врывается свежий майский воздух, наполненный ароматом цветущей сирени и скошенной травы. За окном, в ветвях старой яблони, вовсю перекликаются воробьи, а где-то вдалеке заливается соловей, выводя свои трели. Лёгкий ветерок играет с занавесками в мелкий цветочек, принося с собой ночную прохладу и шелест листьев.

Забравшись под пушистое одеяло с вышитыми ромашками, я утопаю в мягких подушках, которые пахнут лавандой и летним солнцем. Тепло медленно разливается по телу, а за окном мерно стрекочут сверчки, словно напевая колыбельную. В этой уютной крепости из пуховых одеял и вязаных пледов я чувствую себя в полной безопасности – как будто попала в детство, к бабушке в деревню. Тяжёлые веки сами собой закрываются, и я проваливаюсь в сон, убаюканная ароматом цветущего сада.

Просыпаюсь далеко за полдень, когда солнце уже рисует золотые блики на деревянном полу. Назойливый стук в дверь вырывает меня из сладкой дремы.

– Эй, хозяйка, открывай! – раздаётся хрипловатый голос со двора, и я несколько секунд не могу сообразить, что обращаются именно ко мне.

Нехотя вылезаю из тёплого одеяльного гнезда, чувствуя, как прохладный воздух касается босых ног. Накидываю Ленин халатик – мягкий, с вышитыми пчёлами, который висел на резном стуле у кровати. Он пахнет лавандовым мылом и чем-то уютно-домашним.

Я открываю дверь – и неожиданно передо мной предстаёт полицейский, который вчера оформлял документы.

– Чай предложите? – Полицейский снимает фуражку, оставляя на лбу след от тугих ремешков.

– Почему же не предложить? – отвечаю я, поправляя на плечах вязаную шаль и показывая гостю на плетёные кресла на веранде.

Застеклённое пространство наполнено золотистым светом заходящего солнца, а на столике уже дымится чайник, окружённый Лениными фарфоровыми чашками с незабудками.

– Это как раз единственное, чем я могу вас угостить.

Гость улыбается, но глаза остаются серьёзными, когда мы устраиваемся среди горшков с геранью, под лёгкий перезвон подвесных колокольчиков на ветру.

Он берёт чашку обеими руками, будто грея ладони, и вдруг понижает голос:

– Я вот по какому делу… – Его взгляд скользит по пустующему саду, где рыжий кот вылизывает лапу под яблоней. – Есть подозрения, что бабу Лиду вчера не просто смерть настигла. Ей… помогли.

Блокнот появляется в его руках как по волшебству. Листая страницы с потрёпанными уголками, он продолжает, будто рассказывая не мне, а дневниковым записям:

– В крови нашли вещество… – Палец с загрубевшей кожей останавливается на строчке. – Дигоксин. Доза – как русская рулетка. Но вот загвоздка… – Он откидывается на спинку кресла, которое тихо поскрипывает. – Врачи ничего подобного не выписывали. Значит, кто-то аккуратно «подкармливал» старушку…

Блокнот захлопывается с мягким шлёпком, и его взгляд становится пронзительным, как зимний ветер:

– Вы здесь новенькая, со стороны. – Его голос теперь звучит тише шелеста листьев за окном. – Присматривайте. За соседями, за роднёй… – Ветер доносит запах свежескошенной травы, странно контрастирующий с тяжестью слов. – Заметили что-то – сразу мне. – Он делает глоток чая, оставляя на чашке отпечаток пальца. – Только, прошу вас… – Взгляд падает на кота, который уже важно расхаживает по дорожке, – …ни гугу. Ни единой… хвостатой душе.

Глава 4

К такому повороту событий я не была готова. Боялась, что заскучаю на даче среди цветов, а оказалась втянута в расследование. Кто бы мог подумать? На второй день моего пребывания я уже свидетель убийства, и полиция просит о помощи. Я, конечно, люблю детективы, но себя в роли сыщика никогда не представляла.

Главный вклад в дачную жизнь – не в клумбах, а в раскрытии преступления. Вот уж не ожидала!

Но прежде чем начать расследование, надо подкрепиться. Холодильник по-прежнему пуст. Решаю отправиться в местный магазин – заодно проведу разведку территории.

Я бодро шагаю по посёлку, но взгляд невольно цепляется за каждый шорох. У дома погибшей бабы Лиды ноги сами замедляют ход – а вдруг тень мелькнёт или дверь скрипнет? В окне будто дрогнула занавеска… Или мне показалось?

Полицейский обмолвился, что у старухи две внучки. Первая – частый гость, а вторая объявилась только сегодня. Странно: столько лет не было, а тут – раз! – как чёрт из табакерки. Хотя, с другой стороны, было бы куда страннее, если бы она не приехала на похороны.

Дорога до магазинчика «У дяди Пети» – двадцать минут чистого блаженства. Наш посёлок, будто невеста перед свадьбой, утопает в бело-розовом кружеве цветущих вишен. Лепестки, словно конфетти после праздника, мягко кружат под ногами, образуя душистый ковёр. Воздух густ от ароматов тюльпанов с бабушкиных клумб и молодой травы, которую только что скосил где-то неподалёку дядя Коля.

Солнечные лучи, пробиваясь сквозь свежую листву, рисуют на земле кружевные узоры, а где-то высоко в ветвях разворачивается настоящий птичий оркестр – солирует дрозд, ему вторят синицы, а воробьи дружно подпевают хором.

Из-за заборов доносится звонкий детский смех – местная ребятня, словно стайка воробьёв, носится по улицам. То ли салки, то ли прятки – только восторженные крики разносятся далеко, вплоть до самого леса, где уже зеленеют молодые ёлочки.

Навстречу бредут дачники – весенняя армия с лопатами вместо ружей и вёдрами рассады вместо патронов. Одна пожилая женщина бережно несёт горшочки с помидорами, будто это драгоценные сокровища, а за ней мужчина с граблями через плечо важно шагает, как рыцарь с копьём.

Видимо, только что пришла утренняя электричка – пахнет свежестью, землёй и едва уловимым дымком от прошлогодней листвы, которую кто-то сжигает на огороде. А где-то между домами витает соблазнительный аромат первого в этом сезоне шашлыка – значит, дачный сезон официально открыт!

Магазин «У дяди Пети» – небольшой, уютный, с выцветшей вывеской и деревянным крыльцом, которое скрипит по-особенному. Здесь не найти изысков, зато есть всё самое необходимое: от свежего хлеба с местной пекарни до баночек с домашним вареньем от тёти Гали.

Внутри уже собралась небольшая очередь – видимо, сюда заглядывают не только местные, но и жители соседней деревушки. Я занимаю место, наслаждаясь тёплой атмосферой.

За мной встаёт девушка. Кто-то из покупателей в начале очереди машет ей рукой, но она опускает голову, словно стесняется, и молча выходит из магазина.

– Странная она. Моя бывшая квартирантка. Жила у меня, потом съехала. Почему-то сделала вид, что не знает, – пожимает плечами женщина и тут же продолжает разговор о рассаде.

С плетёной корзинкой, наполненной продуктами, я неспешно бреду обратно. В руках приятно тяжелеет тёплый батон «Деревенский», а из пакета соблазнительно пахнет ванилью и корицей – скоро на моей кухне появятся кружевные блинчики, воздушные, с румяными краешками…

Но прежде чем предаться кулинарным радостям, меня ждёт веранда – моё любимое место для размышлений. Там, под мягким пледом, я открою потрёпанный блокнот и погружусь в неприятные вопросы.

Что мы знаем о преступлении?

Полицейский сказал, что кто-то «подкармливал» бабу Лиду таблетками. Но кто мог беспрепятственно добавлять ей что-то в еду?

На ум приходит один очевидный вариант, но в него так не хочется верить. Сосед. Он сам признал, что баба Лида частенько к нему захаживала «поругаться» – а заодно и угоститься. У него была прекрасная возможность что-то подмешать.

Если следовать этой логике, то и я вчера ела отравленную еду. От этой мысли меня охватывает паника. Я что, тоже сейчас упаду замертво?

Успокаиваю себя: баба Лида «принимала» это лекарство не один раз. Со мной ничего не случится. Но мысленно зарекаюсь больше ничего не есть у Виталика.

Хотя вчерашний шашлык был божественным…

– Алиса, – строго говорю себе, – убийцы не могут готовить так вкусно. Только казалось, что наконец-то встретила интересного мужчину, как он оказывается подозреваемым номер один.

Но тут раздаётся скрип ворот – и соседская машина выезжает со двора. Сердце учащает ритм: «Сейчас или никогда!»

Тихо проскользну в его двор, пока он не вернулся. Вдруг в доме найдётся что-то важное? Конечно, это незаконно, неэтично и вообще… Но если найду хоть одну зацепку, оно того стоит! А вдруг тот самый злосчастный дигоксин хранится у него в одном из ящиков.

Пойду проверенным путем. Подставляю ящики к забору и уже привычно забираюсь на него. В этот раз спрыгиваю аккуратно – подстраховать сегодня меня некому.

На моё счастье дом оказывается незапертым. Это немного сбивает меня с толку. Вряд ли бы убийца хранил улики открыто и при этом не запирал дом. Но я должна всё проверить.

Аккуратно просачиваюсь внутрь дома, стараясь ничего не трогать. Нельзя оставлять здесь беспорядок или передвигать вещи, иначе сосед может что-то заподозрить.

Дом большой и добротный. С чего начать? Логичнее всего – кухня. Если он подмешивал яд в еду, таблетки должны быть где-то здесь.

Нахожу кухню почти сразу – но тут же в ней и теряюсь.

Она огромная, как футбольное поле, только вместо травы – гранитные столешницы, а вместо ворот – две здоровенные духовки. Чувствую себя Машенькой из сказки про трёх медведей.

Техники тут – будто человечество, одержимое кулинарией, вывалило весь арсенал: от доисторической ступки до космического блендера, который, кажется, умеет не только суп взбивать, но и сигналы из глубин галактики ловить.

Начинаю с нижних шкафов. Всё выглядит слишком прилично. Кастрюли блестят, как у Золушки перед балом, сковородки уложены с математической точностью.

Перехожу к верхним шкафам. Подставляю стул (крепкий, надеюсь) и лезу, как героиня дешёвого триллера, которая точно знает, что её вот-вот схватят за ногу.

Внутри – крупы в банках (никаких таблеток), мука (не яд), сахар (увы, тоже не вещество).

Следующий шкаф – «Музей специй имени убийцы-перфекциониста». Чёрный перец, белый перец, розовый перец, перец, который, кажется, добывают только на вершине Гималаев…

– Он что, готовит или колдует?

И тут – «Апчхи!» (спасибо, дорогой перец-провокатор).

– Будь здорова! – раздаётся за спиной бархатный голос.

– Ой, мамочки! – верещу я и, по законам жанра, падаю.

Куда? Ну конечно же, снова в его объятия.

Судьба упорно сводит меня с этим человеком в позах, достойных романтической комедии.