Читать книгу: «Школа жизни: Вера», страница 20

Леди Бланш

Шрифт:

Глава 38

Тори проснулась ночью, привязанная к кровати ремнями. Быстрое биение сердца успокоилось. Темно, тихо.

− Ты очнулась?

Мерхер стоял над ее кроватью, смотря на девочку блестящими серебряными глазами.

− Что мне сделать, если я хочу к Злому Богу, но Он не подпускает меня к себе?

− Он делает это с какой-то целью. Можешь предположить?

− Научиться жить самой и быть независимой от него?

− Если это так, то это для твоего же блага.

Тори спокойно лежала, наблюдая за птицей на дереве за окном. Наблюдатель вздохнул, присаживаясь на стул поближе к кровати.

− Знаешь, почему я к нему благосклонен? У меня был брат. Вместе мы должны были стать наблюдателями.

Однако однажды он пришел ко мне с заявлением, что был очарован Злым Богом. Наш учитель тогда не был с нами, поэтому я старался уговорить брата от затеи и скрывал это от остальных, как мог.

Когда учитель должен был прийти, я нашел брата, пишущего прощальное письмо. К моему сожалению, он уже был помечен Злым Богом, как кандидат в апостолы. Апостолы Злого Бога в те времена преследовались.

Я помог ему сбежать, хоть и получил тогда от учителя серьезные травмы. Учитель думал, что Ноо точно откажется от меня, но, как ни странно, я лишь укрепил с ним связь.

Я стал Наблюдателем, а мой брат стал Аутолизом, Первым апостолом Злого Бога. Однажды брата предали. Два других апостола Злого Бога, Сапонификация и Гниение, уничтожили его энергетические центры и запечатали.

Если апостол умирает, со временем бог может создать нового апостола. Но если апостол не может умереть…

Они спрятали его. Я не смог найти следы брата на этой планете. Он просто исчез.

Скорее всего он до сих пор заточен на вечные страдания в каком-то измерении. Так я думал до того дня. В тот день над горой прозвучал колокольный звон. Лука стал Аутолизом.

Тогда я почувствовал печаль и радость, но еще больше облегчение. Это значит, что он свободен. Он больше не страдает.

Мне сложно относиться как-то к Злому Богу из-за брата. Брат был очень добрым человеком. Он всегда тянулся к таким же. Тот парень, Маджнун, был одним из его подчиненных. Он до самого конца был ему верен.

− Злой Бог страдает вместе с безликими. Он действительно очень добрый.

− Спасибо.

− Можно пойти к Гирсому и Илли?

− Илли стал лучше спать. Гирсом ночью бодрствует. Пошли к Гирсому.

Мерхер развязал руки и ноги Тори. Она переоделась и вышла из палаты. Вместе они шли в подвал, освещая дорогу слабым светом от фонаря.

− Тебе не нужен свет?

− Нет, я могу видеть и без него. Не так хорошо как днем, но все же…

− Думаешь, я не смогу помочь тебе?

Тори становилась и взглянула в лицо Мерхеру. Они простояли так с минуту. Девочка думала о многих вещах.

− Прости. Мне нужен кто-то, кто похож на него.

− Не извиняйся. Мне в любом случае сложно соревноваться с божеством.

Пройдя еще немного Наблюдатель снова заговорил:

− Если найдется достойный поручитель, а ты посчитаешь, что он поможет, я тебя отпущу.

− Почему?

− Потому что Наблюдатель растет, наблюдая за миром собственными глазами, а не со слов учителя. Учитель нужен, чтобы направлять ученика. Путь Ноо не изведан. Никто не знает, как его пройти. Так чему я тогда должен учить, если мои методы могут быть ошибочны?

Тори улыбнулась и протянула руки. Мерхер поднял ее. Он посмотрел на ее ноги с красным следом от ремня. Перетянули…

Тори вбежала в палату к Гирсому. Каратель позади Наблюдателя что-то ему передал. Он прочел записку и вышел, закрыв дверь.

Тори села рядом с Гирсомом, сидевшим на кровати с цепями на шее и ногах.

− У тебя не болят ноги? Устал сидеть и лежать, наверное. Давай я ослаблю цепи, немного походим.

Гирсом кивнул. Тори переместила зажим с одних звеньев на другие. Гирсом встал, двигая ногами и прыгая. Неудачно приземлившись, он наклонился. Тори поймала его, протянув руки.

Держась за руки, словно уча малыша ходить, Тори и Гирсом медленно ходили по палате. Дверь открылась, внутрь зашел Наблюдатель. За ним кто-то стоял.

Красивая женщина с короткими волосами и двое мужчин. Все они были в белых одеждах, с белыми волосами и голубыми глазами. Один из них, что был явно старше, тихо вошел в палату, разглядывая детей.

Тори держала Гирсома за руки. Гирсом распушил перья и зарычал на незваных гостей. Когда мужчина подошел на шаг ближе, Тори спрятала Гирсома за собой.

− Девочка, ты знаешь, кто мы?

− Вы похожи на него… Но Гирсом, наверное, хотел скрыться в приюте не просто так.

− Ха-ха! Это точно. Мы вассалы одного из кланов сирен. К сожалению, несколько лет назад внутри клана была вражда. Тогда один из детей пропал. Похитителей нашли, но ребенка с ними уже не было.

Мужчина присел на корточки и стал рассматривать Гирсома, спрятавшегося за девочкой и оскалившегося на него. Он поднял руку и подозвал женщину.

Беловолосая девушка аккуратно подошла и присела рядом. Она смотрела на Гирсома и, в какой-то момент, не сдержавшись, заплакала. Гирсом вздрогнул, смотря на нее.

Тори была бдительной. Мерхер не впустил бы абы кого. Да и Гирсом, кажется, знаком с ней. Ее эмоции настоящие.

− Гирсом, хочешь к ней подойти?

Гирсом посмотрел на Тори. Он немного метался, но все же кивнул.

− Дяденька, отойдите немного, пожалуйста. Мы подойдем к ней.

− Хорошо.

Гирсом с Тори медленно подошли к плачущей женщине, когда мужчина отошел. Тори встала в сторонку и наблюдала за действиями Гирсома.

Мальчик-птица придвинулся к женщине, изучая ее. Она смотрела на него со слезами на глазах. Ее руки тянулись к нему, но она не решалась притронуться.

Гирсом потрогал ее волосы и увидел шрам на левом виске. Его губы задрожали. Он в панике стал оглядываться, ища Тори.

− Все нормально. Ты знаешь ее? Мне кажется, она дорога тебе. Попробуй прикоснуться к ней еще раз.

Гирсом тупо уставился на женщину. Его рука дрогнула.

− А-а. А-в-ва…

− Гирсом, ты… Ува! Прости меня. Пожалуйста, прости. Я должна была быть рядом, если бы я…

Гирсом крепко прижался к ней. Из его глаз текли слезы, тело дрожало. Пока что он мог издавать лишь несложные звуки.

Тори стало грустно, когда она смотрела на них. Вытерев глаза, она заметила рядом с собой мужчину в белых одеждах и с белой бородой.

− Это Ава, сестра Гирсома.

− Почему Гирсом не хотел возвращаться?

− Он думал, что Ава умерла. Ее сильно ударили в висок, но она выжила. Кроме сестры у него никого не осталось.

− Вы не откажетесь от него? Теперь он не человек.

− Нет.

Подошел еще один мужчина в белых одеждах. Худой и в очках. Поправив очки, он посмотрел на Гирсома.

− Бывает, что сирены требуют с вассальных семей детей. Редко, но такое бывает. Они пробуждают в детях свою родословную. Можно сказать, мальчик пробудил их родословную. Если сиренам он будет не интересен, то мы с радостью примем его обратно в семью. Мы очень долго искали его.

Гирсом посмотрел на него, отчего мужчина устало улыбнулся. Мальчик-птица повернулся к Тори и схватил ее за руку, мыча и пытаясь что-то сказать.

− Он хочет увидеть бабулю Химаю и Илли.

− Ты понимаешь его?

− Будь я на его месте, хотела бы того же.

Гирсом кивнул, вытирая перьями мокрое лицо. Ава остановила его и вытерла его глаза платком. Она посмотрела на Тори и наклонила голову.

− Спасибо тебе, что не оставила его одного.

− Будет замечательно, если Гирсом будет счастлив. Дайте ему завтра попрощаться со всеми. Будет лучше, если он не будет метаться между нами.

− Хорошо. Мы понимаем.

Тори погладила Гирсома по голове и пошла к двери. Мужчина с бородой окликнул ее. Остановившись, Тори обернулась.

− Девочка, не хочешь пойти с нами?

− Нет, спасибо. Я пока побуду здесь. Есть еще один мальчик, за которым сейчас нужно присматривать.

Тори посмотрела на Мерхера и вышла. Он пошел вместе с ней.

− Они не подходят?

− Они белые, а я хочу черное.

Хмыкнув, Тори вернулась в свою палату.

На следующий день Тори была в комнате для собраний. Бабуля Химая с ребятами нервно сидели и ждали мальчиков. Дверь открылась. В зал робко вошли Илли и Гирсом с Наблюдателем и Аданом.

Гирсом и Илли спрятались за Тори, нервно выглядывая. Химая заплакала первой, ее поддержали дети, а затем и Тори с Гирсомом и Илли.

− Я так рада, что вы живы!

− Мы тоже!

− Да, нам не разрешали приходить.

− Еще нас каждый день донимали журналисты.

− Илли.

Вергаз смотрел на Илли сложным взглядом. Он поклонился.

− Спасибо. Если бы ты не настоял тогда, чтобы мы не снимали ремни, то мы бы…

Илли был поражен искренности Вергаза. Все остальные также поклонись ему. Мальчик шмыгнул и расслабился, упав на колени. Гирсом поддержал его.

− Гирсом, ты…

Гирсом вздрогнул, пряча руки-крылья за собой. Химая подошла и крепко обняла троих детей. Все прибежали и окружили их.

− Ух ты! Гирсом теперь такой пушистый.

− И красивый!

− Я всегда знал, что из всех зверей Гирсом – птичка!

− Не птичка, а гордая птица!

− Ай!

Посмеявшись, дети стали пить чай. Гирсом и Илли сидели рядом с Тори с красными глазами. Химая ласково и немного печально смотрела на детей.

− Что теперь вы будете делать?

− Гирсом поедет домой с сестрой. Его сестра настоящая красавица! А мы с Илли пока останемся здесь.

Тори пила горячий чай, смотря в отражение. Химая погладила ее по голове.

− Милая, ты устало выглядишь. Мой муж выглядел таким же, когда приходил с работы, хех.

Проводив Химаю и ребят из зала, Илли и Гирсом грустно уставились друг на друга. Тори смотрела на них, ничего не говоря.

Гирсом попытался что-то сказать, но не смог. Тогда Илли крепко обнял его и посмотрел на Тори, вытянув одну руку.

− Тори, сюда!

Тори улыбнулась и пошла к ним. Трое крепко прижались. Мерхер заинтересованно смотрел на их прощание.

− Это что за кучка? Тори, мальчики, пора расходиться.

Гирсом быстро покачал головой и открыл рот, вдруг издав звонкий писк. Волосы Илли и Тори поднялись от вибрации.

С круглыми глазами дети смотрели друг на друга. Гирсом что-то понял и радостно подскочил. Он крепко прижал голову Илли и поцеловал его в лоб.

− А?!

Гирсом отпустил Илли, из-за чего тот с грохотом упал на пол. Гирсом резко повернулся к Тори, отчего та подпрыгнула и покраснела. Гирсом схватил Тори и также поцеловал ее в лоб.

Тори также свалилась на пол. Двое на полу с красными лицами смотрели на довольного Гирсома. Он мило помахал им рукой и ушел с Авой, оставив каждому по перышку.

Глава 39

Илли крепко спал. Его глаза были опухшими, а сам он был утомлен. Многие переживания ушли из его сердца, облегчив состояние.

Наблюдатель оказался довольно интересным человеком. Он до конца сидел с ним, объясняя его сны. Кошмары перестали так часто сниться.

Его прошлые воплощения были ужасны. Мальчик понимал, что это не нынешний он делал ужасные вещи и умирал из раза в раз. Но давление на ребенка все равно было большим.

Сегодня он увиделся с бабулей Химаей и детьми из приюта. Никто его не обвинял. Они даже поблагодарили его. Никто не смотрел на него, как на монстра.

Гирсом ушел с улыбкой. Он мило попрощался с ними. Это было очень смущающе…

Сегодня же кошмаров не будет? Было бы хорошо спокойно отдохнуть. Ах, кажется, что-то начинается.

Темнота окутала Илли. С яркой вспышкой, парень открыл глаза. Он лениво потянулся и выключил будильник.

− Тупой звонок. Надо сменить мелодию~

Незнакомый голос прорезал сознание Илли. Он наблюдал, как его новое тело двигается. В красивом и большом доме парень жил один.

Умывшись и поев, он открыл футляр и проверил скрипку.

− Отлично!

Парень вышел из дома вместе с тяжелым футляром. Прибыв к какому-то белому зданию, он встретил друзей. Вместе они в длинном перевозном артефакте поехали куда-то.

Множество людей проходило мимо. Все смеялись и разговаривали. Самые разные красивые звуки звучали вокруг.

− Тан-та-ра-ра! Ай!

− Не напрягай пока связки. Мы выступаем через три часа. Также не ешьте что-то странное и не получайте травм.

− Окей, мамочка.

− Пхах, псих! Уф, смотрите, какая очередь…

− Нам надо пройти через другой вход. Пошли.

Группа парней с футлярами прошла через другой вход. Там также было много людей. Они подошли в девушке за столом и расписались.

Еще раз проверив свои инструменты, они уселись в зале ожидания. Через артефакты на стенах они смотрели, как выступают другие группы и артисты.

Самые разные звуки на неизвестных инструментах, красивые танцы, радость и смех, а также волнение и предвкушение прошли через Илли. Он сам не понял, когда стал ждать своей очереди.

Наконец, под громкие крики и аплодисменты они вышли на сцену. Парни играли на инструментах, иногда подтанцовывали, а также пели. Люди и он сам были счастливы.

С этим чувством он проснулся под утро. Что это было? Хочу еще раз…

Глаза Илли засверкали. Он резво выглянул в окно, услышав приятный звук флейты. Снаружи две девушки, сидя в саду, играли на флейтах.

***

Илли уставился на Тори. Его взгляд давно потух. Тори же печально смотрела на него.

− Тори, еще в прошлой жизни я просил бога о том, чтобы больше никогда я не смог проснуться.

Тяжесть воспоминаний легла на мальчика тяжелым грузом. Он уже думал покончить с собой, как и в прошлой жизни, и в позапрошлой, и в жизнях до.

Тори смотрела, как мальчик чах на глазах. В один из дней в палате Илли снова поднялась паника. Тори пришла к нему на следующий день. Однако мальчик уже не был прежним. В его глазах пылала маленькая искорка.

− Тори, я попытался, но не смог. Снаружи кто-то играл на флейте.

Илли был очарован мелодией. Он вспомнил, как забросил мечту стать музыкантом. Наконец, Илли замечает рядом с Тори бабулю Химаю. Бабуля плакала, держа в руках платочек и спицы. Она приходила к нему каждый день и сидела вот так рядом.

Бабуля Химая вышивала на платочке, в центре которого была вышита, словно фотография, колокольня с большим белым колоколом их города.

Илли принял реальность этого мира и всех воплощений. Он схватил бабулю Химаю за руку и заплакал.

− Прости меня, ты была здесь все это время, а я…

− Милый… не плачь, я просто рада, что у меня остался хотя бы ты. Живи, пожалуйста. Проживи счастливую жизнь за всех!

Илли кивнул, когда успокоился. Он посмотрел в окно. Чудесная мелодия вновь заиграла. Тори смотрела, как у Илли загорались глаза. Он оживал.

− Бабуля Химая. Принеси, пожалуйста, тростник и нож. Я хочу сделать собственную флейту.

− Конечно! Подожди немного.

Воодушевленная Химая выбежала из палаты. Спустя время, она вернулась и принесла ему хороший тростник. Илли принялся делать флейту из этого тростника.

Наконец, он ее сделал и посмотрел на Тори и бабулю Химаю. Кивнув, он с искорками в глазах, дунул в флейту.

И в момент первого дуновения законченной им флейты на Илли снизошел столб света. Стигма появилась на его шее вокруг адамового яблока.

Круг в круге, словно рябь на воде. Ромб вокруг внешнего круга образовывал что-то, похожее на глаз. Звезда? Так Илли стал апостолом звука, апостолом, место которого пустовало более семисот лет.

***

Тори проснулась, рассматривая потолок. Давно ей не снился этот сон. Однажды она спросила у Злого Бога, что было бы с Илли, останься она в самом начале.

Он показал ей сон, в котором мальчик стал апостолом. Тогда она спросила вновь, что было бы с мальчиком в других вариантах.

Она стала видеть сны, в которых мальчик был уведен храмом в столицу. В других снах он умирал, в третьих, сходил с ума. Лишь в первой мировой линии Илли становился апостолом.

Этот сон приснился ей неспроста. Он… Злой Бог хочет мне что-то сказать.

Девочка вскочила с кровати и переоделась. Выскочив из палаты, со священниками на хвосте Тори понеслась к Илли.

Пробегая через сад, ее схватил каратель. Мерхер подошел сзади. Тори встретилась с его серыми глазами и закричала:

− Нужно проверить Илли!

Наблюдатель и священники нахмурились. Все быстро понеслись в сторону палаты мальчика. Тори удивленно посмотрела на карателя, несшего ее. Ее совсем не укачивало! Она похлопала по его руке, привлекая внимание.

− Если я устану, я хочу чтобы ты нес меня!

− Тори… Он не для этого здесь находится.

Мерхер посмотрел на оступившегося карателя. Звуки флейт пронзили их слух. Приятная мелодия ласкала и успокаивала.

Две девушки сидели в саду. Природный апостол и ученица апостола ремесла играли на флейтах. Рядом с ними завороженно сидел Илли, позади которого были священники и Нар, присматривавшие за ним.

Девушки обратили внимание на спешащих к ним людей. Наблюдатель, священники и каратель с ребенком на руках… Что это за группа?

− Пха!

Девушки рассмеялась прерывая игру. Илли недовольно посмотрел на толпу, но успокоился, увидев Тори, и громко рассмеялся.

Это возможность! Тори крикнула ему:

− Илли, быстро делай флейту!

− Что?

− Бери в руки нож и тростник и делай флейту, говорю!

Тори сорвала росший рядом тростник и посмотрела на карателя. Он достал из хранилища маленький нож.

Тори выхватила нож и впихнула резкими движениями тростник и нож в руки Илли. Смотря на мальчика нетерпеливым взглядом, Тори отошла, а Илли моргнул. Он посмотрел на добычу в руках и на флейты у девушек.

Глаза его засверкали. Он сел на траву и принялся вырезать собственную флейту. Все с интересом смотрели на мальчика. Лишь Наблюдатель пристально смотрел на Тори. Он понял, что сейчас произойдет что-то важное и достал сферу записи.

Мальчик аккуратно делал надрезы и проколы. Наконец, простенькая флейта была готова. Илли посмотрел на Тори, она бодро закивала. Девушки и священники подбадривали его.

Илли положил нож на землю и встал. Преподнеся флейту ко рту, он дунул. Поток света спустился на мальчика, напугав некоторых. Тори с восторгом и слезами наблюдала за ним.

Звуки колокольчиков наполнили город. Мерхер пораженно записывал этот судьбоносный момент на артефакт. Безликий, маленький мальчик, сегодня стал апостолом звука.

Свет рассеялся. Илли удивленно осматривал себя. Тори подбежала к нему, приподнимая его подбородок, и опустила воротник. Все с интересом наблюдали за детьми.

Тори освободила шею смущенного Илли. На шее вокруг адамового яблока были круги, словно рябь на воде. Вокруг внешнего круга был ромб. Вместе с вогнутым ромбом и кругами, метка становилась чем-то похожей на глаз.

Однако в этот раз вокруг ромба у основания были три больших лепестка, свисающих вниз. Колокольчик?

− Тори, что-то не так?

Наблюдатель подошел к ней, увидев недоверчивое выражение на ее лице. Тори испуганно подпрыгнула.

− Метка должна была ограничиться звездой, то есть ромбом и рябью. Но сейчас она отличается. Теперь это колокольчик со звездой внутри. Это странно. Что-то изменилось.

− Колокольчик? Илли, происходило ли недавно что-то особенное для тебя?

− М. С моих плеч словно камень свалился.

− А еще?

− М-м. А! Гирсом вчера удивил меня. Зачем он полез целоваться?

Илли покраснел и надулся. Тори с Мерхером переглянулись.

− Гирсом! Он точно вчера что-то сделал! Ты же понимаешь, о чем я?

Тори прищурилась, смотря на Наблюдателя и теребя волосы вырывавшемуся из захвата Илли. Мерхер оскалился. Он выключил артефакт и убрал его обратно.

− Я тебя понял. Колокольчик, значит.

Все вернулись в храм, когда услышали крики толпы у главных ворот храма. Стражники прибежали к ним узнать, что случилось. Мерхер отослал их с письмом графу Фенгу.

− Итак, Илли. Что ты хочешь делать в будущем?

Все посмотрели на растерявшегося мальчика.

− Я? Я бы хотел заниматься музыкой. Изучать разные инструменты, делать их и играть на них, петь и танцевать. Хотел бы сделать фестиваль музыки…

− Как мило~

Девушки в комнате облепили Илли. Тори показывала ему большой палец вверх. Илли вздохнул с облегчением, после чего весело добавил:

− А еще я хочу наказывать плохих парней!

− Пф.

Тори выплюнула чай от неожиданности. Мерхер поднял бровь, а девушки захлопали, всячески подбадривая.

− Илли. Ты был выбран божеством в качестве апостола звука. Ты вправе распоряжаться своими силами. Но сейчас ты все еще ребенок, которого нужно защищать. Поедешь ли ты в столицу? Храмы звука и ремесел примут и обучат тебя.

− А Тори там будет?

− Куда я денусь?

Тори пожала плечами. Она правда не знала, что будет с ней дальше, но чувствовала, что с семьей она не останется в любом случае.

− Тогда я согласен.

− Хорошо. Природный, останься пока здесь и пригляди за мальчиком.

Дверь открылась, остановив речь Наблюдателя. С грохотом в зал вломился крупный мужчина в коричневых одеяниях.

− Пха-ха! Я думал пойти домой сегодня, но увидел кое-что забавное! Смотри, Цветочек, за мной даже Тайник пошел.

− Прежде чем так врываться, убедился бы, что здесь нет высшего руководства.

Земной апостол оторопел, когда увидел хмурого Наблюдателя. Тот потер свою переносицу.

− Не думал, что вы вот так нагло ворветесь…

− Извините!

Тори смотрела круглыми глазами на вошедших в зал апостолов. В ее глазах отражался мужчина в темном фраке, со шляпой и тростью в руке. Это же!