Читать книгу: «Коллекция темных историй. Поддайся искушению», страница 2

– Не стоит верить женщинам, – предупреждаю я беднягу Стига. – Они редко говорят правду. Да, Линда? Или как ты там представилась ему?

Подхожу ближе, хватаю тебя за волосы на затылке и наклоняюсь к твоему лицу:

– Смотри на меня!

Стиг дергается, но замирает перед поблескивающим в свете ночника лезвием тесака.

– Не надо, – предупреждаю я его. – Не лезь, когда мы выясняем наши отношения. Молодые бранятся, только тешатся. Да, Эн?

Почти вплотную приближаю свое лицо к твоему. Ты киваешь, дрожа всем телом.

– Знаешь, я не сентиментален, – говорю я, обращаясь к Стигу. – В моей душе слишком мало человеческого для этого. Но чувства сейчас так и рвутся из меня наружу.

Я провожу языком по твоей щеке и слизываю слезинку. Смотрю на тебя. В твои бездонные синие глаза, безукоризненный изгиб бровей, на россыпь мелких веснушек вокруг носа.

– Эта девчонка – самое дорогое, что у меня есть, Стиг. Мой смысл жизни. – Отпускаю твои волосы и веду пальцами по твоей коже: по шее, по груди, по татуировке и ниже. Ты вздрагиваешь, начинаешь дышать еще быстрее. – Она идеальна. Другой такой нет. И за это я могу простить ей все что угодно. Почти.

Перевожу взгляд на Стига.

– Хватит шарить вокруг глазами, приятель. Твой телефон отключен, дом заперт, столовые приборы спрятаны и бежать некуда. А справиться со мной со связанными руками и ногами у тебя вряд ли выйдет.

Но напряжение его не отпускает. Стиг сверлит меня взглядом, следит за моими руками: в одной тесак, другая нежно оглаживает твой живот, пробираясь к краю трусиков, дразня и играя с кружевом.

– Ты, я, она – знаешь, что здесь сейчас происходит? – спрашиваю я у него. – Я доказываю ей свою любовь. Женщины любят такое, Стиг. Действия, а не слова. Ты когда-нибудь говорил ей, что любишь? Или показывал? Нет. Потому что ты ничтожный кусок дерьма, Стиг, который любуется на себя в зеркало, трахая подружку!

Его взгляд устремляется к окну.

– Ты все правильно понял, дружище, – хвалю его я. – Не злись. Мне нужно было увидеть и проанализировать. Ваш секс и сексом-то назвать трудно. Ты думал только о себе. Ты не умеешь удовлетворять ее. Я справлялся гораздо лучше.

Я прихватываю зубами мочку твоего уха и прикусываю. Ты всхлипываешь, зажмурившись. Мой ангелок. Тебе всегда нравились укусы. Ты говорила, что это аккуратный ущерб, в котором боль встречается с любовью.

– Я дам тебе шанс исправиться, – говорю я, бросив на Стига серьезный взгляд. – Трахни ее как следует, чтобы я поверил, что ты реально можешь. – Выпрямляюсь и указываю ему в лицо тесаком. – Давай. Трахни Линду, и, если она кончит, я отпущу тебя. Обещаю.

Стиг замирает, его глаза расширяются в ужасе.

– А что такого? Я серьезно. Хочешь жить, покажи, какой ты жеребец. Ну же! – Его глупый вид вызывает у меня смех. Я наклоняюсь и рывком срываю с тебя трусики. Ткань трещит, и ты испуганно стонешь и сводишь ноги. – Смотри, какая она. Горячая, влажная, жаждущая, чтобы ее отымели. Давай, не бойся. Покажи класс. Если мне понравится шоу, я отпущу вас обоих. Давай же, Стиг! Ты же хочешь, чтобы я вас отпустил?

Он неохотно кивает. Я замечаю, что его трясет от страха. Удивительно, как он еще не наложил в свои стремные плавки.

– Так ты трахнешь Линду? – спрашиваю я.

Стиг смотрит на меня, затем на лезвие тесака. В его глазах чертова паника. Вот же жалкий червь!

– У него даже не стоит на тебя, Эн, – с отвращением произношу я. Подхожу ближе и медленно веду тесаком меж твоих грудей вниз, к животу, затем еще ниже. – Мы придумали, как все исправить, а его вялый член тупо подвел. Вот умора!

Лезвие скользит между твоих ног, и ты дергаешься всем телом, когда холодная сталь задевает твою плоть. И в этот момент мудак Стиг теряет сознание.

– Я же говорил, он слабак.

«Стиг! Да очнись ты уже!» – вопит мой мозг.

Бо привязал его руки к изголовью кровати, и теперь он совершенно беспомощен. Его голова свисает к груди, а тело безвольно распластано по постели. Он совершенно бесполезен.

– Продолжим без него? – спрашивает Бо.

От его жуткой улыбки у меня холод пробегает по венам.

– Ты права. Без зрителей совсем не интересно. Нужно его разбудить. Эй, дружок! – мучитель бьет его по щекам.

Стиг вздрагивает и начинает приходить в себя, его взгляд проясняется, и глаза снова наполняются ужасом. Он истерически дергает руками, осознав, что они прочно привязаны к кровати.

– Больно? – интересуется у него Бо, отложив тесак на стул, до которого нам не дотянуться.

Стиг отчаянно кивает.

– Ну, прости, – издевается он, приближаясь ко мне. – Страдания окружают нас. Почему бы не насладиться ими?

Бо ловит мой взгляд. Ему нравится происходящее.

– М-м-м! – пытается сказать что-то Стиг.

– Поздно, приятель, у тебя был шанс. Теперь черед Линды. Если ангелок все сделает как надо, вы сможете уйти отсюда на своих двоих.

– М-м-м!

– Тебе хорошо с темными, – говорит Бо, поправив мои волосы. Он намеренно игнорирует истерику Стига, тот нужен ему лишь как сторонний наблюдатель за его шоу. – Но ты больше нравилась мне со светлыми. Не переживай, Эн, мы вернем твоим волосам цвет.

Он треплет меня словно собаку – одобрительным, властным жестом. Ему нравится распоряжаться мной, ощущать контроль и представлять, будто это он пишет нашу судьбу. Я смотрю на Стига, затем перевожу взгляд на тесак. Пульс грохочет в моих ушах, а колени дрожат. Мне холодно. Мое сердце колотится как бешеное, а в горле пульсирует мешающий дышать ком.

– Давай развяжем тебе руку, – ласково произносит Бо.

Его пальцы лениво чертят узоры на моей коже: под лямкой бюстгальтера, между грудей, а затем до боли сжимают сосок. Грубо. Сильно. Посылая теплые волны жара вниз живота.

– Так будет удобнее.

Я задыхаюсь, с вызовом глядя в его черные глаза, когда он наклоняется к моему лицу. Мне хочется закричать, но рот заклеен и получается лишь беспомощно мычать. Бо наклоняется и целует меня прямо туда, где губы скованы лентой. Терзает, прикусывает. Этот жалящий поцелуй заставляет меня вспомнить о тех ночах, когда я кричала под ним от боли и… удовольствия. И мои щеки заливает жаром.

– Тебе больно? – шепчет он мне в лицо.

Я киваю.

– Моя девочка. – Его палец стирает слезу с моей щеки. – Но тебе нравится?

Я киваю еще раз.

– Еще не понимаешь? – спрашивает Бо у Стига, переводя на него взгляд.

Тот не шевелится, застыв в ужасе.

– У тебя было достаточно времени, чтобы разобраться в ней, изучить ее желания и предпочтения. – Он медленно тянет край шарфика, которым привязано мое правое запястье, и тот расслабляется.

Теперь моя рука на свободе. Едва онемение отступает, я замахиваюсь на Бо, но монстр меня опережает.

– Тс-с, тише, детка. – Сжимает он мое запястье. – Я не для этого ее отвязал. – Сжимает еще сильнее, почти до хруста, заставив меня взвыть от боли. – Продолжим?

Я бессильно киваю.

– Тогда приласкай себя. Давай, – приказывает Бо. Его глаза наполняются диким блеском. – Покажи, как ты хочешь меня.

Я вижу, как лицо Стига поблескивает от пота. Он не осознавал, какой опасности подвергает себя, связавшись со мной. Мне жаль. Правда жаль. Никто не заслуживает такой участи. И что бы я ни сделала, чудовище его не пощадит.

– Давай, девочка, – облизывает пухлые губы Бо.

Я медленно развожу ноги под его взглядом. Невольно отмечаю, как учащается его дыхание. Осторожно опускаю дрожащую руку вниз. Перед глазами мелькают картинки нашего прошлого, такое не сотрешь из памяти. Я принадлежала ему полностью, и Бо знал каждый сантиметр моего тела, каждую родинку. И только ему одному оно подчинялось. Только он знал, как заставить каждую клеточку моего организма звенеть от удовольствия. Может, я и хотела бы это забыть, но никогда не смогу.

– Ты скучала по мне?

Я киваю. Монстр гладит себя через ткань джинсов, расстегивает ширинку, подходит ближе.

– Покажи, как ты скучала, – требует он.

Я подчиняюсь. Медленно скольжу средним пальцем по клитору, затем погружаю его в себя. Замираю, делаю мучительный вдох. Через секунду мой палец выскальзывает обратно, распределяет смазку по самой чувствительной точке и погружается в меня снова. Меня трясет. Я перестаю слышать любые другие звуки, кроме шума собственного дыхания. Меня колотит все сильнее.

– Я тоже скучал, – хрипло говорит Бо, торопливо освобождая из боксеров свой эрегированный член и проводя пальцами вдоль всей его длины. – Безумно скучал.

Он сдавливает его у основания, и я чувствую, как в низ моего живота тяжестью опускается желание. Я ласкаю себя, забывая о том, что в метре от меня все еще находится Стиг.

– Ты хочешь? – хрипло спрашивает Бо, все яростнее двигая рукой по члену. – Хочешь, чтобы я трахнул тебя?

Я не отвечаю. Хотя знаю, что за это последует неминуемое наказание.

– Ну же, Эн. – Он встает коленями на постель рядом со мной. Его член направлен мне прямо между ног. Бо растирает смазку, двигая рукой все сильнее и быстрее. – Ты ведь хочешь?

Меня всю трясет от горячих волн, расходящихся по телу. Он знает ответ, к чему эта чертова болтовня?

– Скажи ему, что хочешь меня, – требует Бо еще настойчивее и громче.

Я закрываю глаза и стону. Постыдное зрелище, знаю.

– Посмотри, – приказывает он. – Ты должна смотреть!

Чувствую, как его рука сжимается на моей шее. Не верю, что это опять происходит. Не верю, что он пришел за мной. Дышать становится все труднее, сознание плывет.

– Вот что его возбуждает, – хрипит Бо. Его голос доносится до меня как через вату. – Стиг, да у тебя стояк, ты, гребаный извращенец!

Я открываю глаза, поворачиваюсь и убеждаюсь в том, что Бо прав. Член Стига вздыбил его хлопковые плавки. Его возбуждает то, что он видит. Монстр был прав. Он вообще никогда не ошибается. Чувствует все грязные желания похотливых мелких людишек.

– Извини, но сегодня тебе не светит, – говорит Бо, усмехнувшись.

Он перехватывает мою руку и облизывает мои пальцы. Стонет так, будто мои соки вкуснее всего, что он пробовал в жизни. Бо наваливается на меня всем телом и смотрит прямо в глаза. Моя дрожь передается ему. Я чувствую его член у своего влажного входа, он трется головкой о набухший клитор.

Твердый. Как камень. И очень горячий.

Я слышу, как возмущенно мычит и мечется рядом Стиг, но Бо вряд ли замечает хоть что-то вокруг помимо нас двоих.

– Хочешь? – требовательно спрашивает он, сжимая руку на моей шее.

У меня кружится голова, все ощущения становятся острее. Из последних сил я киваю. Показываю всем видом: да, хочу!

– Мой Ангел, – шепчет он мне в лицо, упиваясь моими бессильными хрипами.

Мои мысли мечутся от тесака, лежащего на стуле, до звенящего между ног желания. И в этот момент Бо врывается в меня – резко, грубо, без всякой жалости и прелюдий. Я всхлипываю от боли и зажмуриваюсь. Мои ноги обнимают его бедра.

– Ты такая тесная, Эн. – Он атакует меня снова, неистово и жадно. – Чертовски горячая. И влажная.

Его член вторгается в меня до самого предела, а сильная рука перекрывает мне доступ кислорода. Сдавливает горло, не дает сделать полноценный вдох. Бо держит меня над пропастью, не позволяя обрушиться в нее окончательно.

Еще, пожалуйста, еще! Это так… восхитительно!

– Вижу, как сильно ты скучала по мне.

Сумасшествие, знаю.

Пальцами свободной руки я зарываюсь в волосы своего мучителя, царапаю его спину и впиваюсь ногтями в его крепкие ягодицы, но сил у меня остается все меньше. Сознание медленно покидает слабеющее тело, а острое удовольствие сосредоточивается в той точке, где Бо, словно обезумевший, вколачивается в меня все быстрее, наказывая за расставание.

– Скажи это! – просит он, замедляясь и ослабляя хватку на горле.

Серьезно? Вот прямо сейчас? Я с трудом выныриваю из сладостной паутины ощущений. Но Бо настроен решительно: он хочет это услышать. Он сдирает с моих губ плотный скотч, я раздраженно вскрикиваю от боли и бью его по плечу.

– Может, хватит с него? – спрашиваю, кивнув на беднягу Стига. – Он меня бесит. И отвяжи мою левую руку, я ее уже не чувствую!

Бо смеется и целует меня. Его губы – самые прекрасные на свете, у них вкус родного дома. Каждый день нашей разлуки я мечтала об этом мужчине. И ни в ком я так не нуждалась в своей жизни, как в нем. Как же мне не хватало этих потрясающих ощущений! Только надежда на то, что снова смогу очутиться в его объятиях, помогала мне выживать все это время.

Этот поцелуй безумен, как и мы оба. Бо трахает меня языком и своим членом одновременно. Я вбираю его в себя. И кусаю. Мы движемся в одном ритме, забывая об опасности. Слишком отдаемся ощущениям, вспыхнувшим еще сильнее после разлуки. Теряем бдительность, но Бо вовремя успевает заметить, что Стиг почти освободил одну руку.

Он отрывается от меня лишь на мгновение, чтобы взять тесак и резко провести им по горлу Стига. Тот визжит словно поросенок и очень быстро замолкает.

– Я уже начала переживать, что ты не вернешься, – признаюсь я, когда Бо поднимает надо мной тесак.

Он знает, что мне нравится смотреть на то, как с холодного лезвия стекает горячая кровь. Пара капель попадает мне на грудь.

– Я бы нашел тебя даже на краю земли, – признается Бо, откладывая орудие в сторону.

Его член все еще во мне, и сейчас самое время продолжить начатое. Он начинает вбиваться в меня все сильнее и сильнее, и я мысленно прощаюсь с Линдой. К счастью, и со Стигом тоже покончено. Хотя, надо признать, он был не до конца бесполезен весь этот год.

– Ты – мой дом, – шепчу я, чувствуя, как жгучие ощущения вновь затмевают разум.

И это правда. Каким бы тяжелым ни было наше прошлое, главное, что ждет нас в будущем. И только один Бо в целом мире меня понимает. Только он знает, какая я, что у меня внутри и как сделать меня счастливой.

Он сжимает сильные пальцы на моем горле, и я поворачиваю голову, чтобы увидеть остекленевший взгляд Стига. Кровь еще продолжает стекать из раны на его шее, заливая простынь и пропитывая насквозь матрас. Желание внутри меня стонет агонией, распадаясь на миллиарды сияющих частиц и превращаясь в чистейшее наслаждение.

– Да-а!

Мне хочется рыдать от счастья. Я кончаю, задыхаясь. И мой крик остывает на губах мучительно-сладким хрипом.

Бо издает низкий, почти звериный рык и тоже кончает. Вдавливает меня своим весом в постель, пропитывает меня насквозь своим запахом.

Идеально.

– Как же мне этого не хватало, – признаюсь я, целуя руку, которая только что душила меня. – Я так боялась, что больше не увижу тебя. Что все кончилось навсегда.

– Ничто не вечно, кроме нашей любви, Ангел, – стирая с моего лица слезы, произносит Бо.

И мы неистово целуемся, будто пытаясь наверстать все дни разлуки.

– Жаль, что пришлось уничтожить старые записи, – говорит Эн, вздохнув. – Я боялась, что меня поймают с ними, и сожгла их в костре под мостом.

Она достает камеру с полки и прячет в сумку.

– У нас будут новые, – обещаю я.

Мои руки в крови не по локоть, а по самые плечи. Пришлось выпотрошить Стига, как оленя, и как следует покопаться в груде его внутренностей.

– А где ты раздобыл форму полицейского? – лукаво улыбается она, закуривая. Усаживается на стул и подтягивает голые ноги к груди.

Обожаю любоваться на нее. Она поистине Ангел. Мой черный Ангел.

– Ответ на этот вопрос на дне местного озера, – отвечаю я и ухмыляюсь, закидывая части тела Стига в большой черный пакет.

– Мы могли просто оставить его здесь, – замечает она, покосившись на залитую кровью постель.

– Да, но я решил, что теперь мы будем умнее. Нельзя снова попасться. Нет тела, нет дела.

– Ты прав, – кивает Эн. – Будем играть осторожнее.

Она встает и идет к двери, оставляя на полу голыми пятками алые следы крови.

– Приготовлю нам ужин.

Я провожаю ее влюбленным взглядом. Теперь все наладится. Мы все начинаем сначала.

– О судьбе другой фигурантки дела, – слышится голос диктора из телевизора, который включает Эн в гостиной, – которая может быть причастна к серии зверских убийств, до сих пор ничего неизвестно. Энгла Сварт исчезла в день задержания Бо Хелига, и больше ее никто не видел. Вероятность того, что девушка может быть мертва, полиция тоже не исключает¹.

Я улыбаюсь, складывая смешные маленькие руки Стига в пакет. Больше они к ней не прикоснутся. Какое счастье!

Ксандер Рейн
Сломленная болью

Четверг

Я чувствую его

В висках стучат молоточки, и даже третья таблетка от головной боли не помогает. Тяжелый день, дурацкие мысли, кошмарная погода – это не лучшая компания для расшатанных нервов. Я села в свой старенький «Форд» и открыла оранжевую банку с лекарствами, которые прописала доктор Чейз в прошлом году. Они уж точно справятся…

Но нужна мне их помощь или нет, ответить себе я так и не смогла. Может быть, я заслужила то, что произошло два года назад.

Черт! Я чувствую его взгляд на себе. Даже через этот непрекращающийся ливень. Он вернулся. Мой кошмар. Мой мучитель. Мой… монстр. Я пытаюсь вглядеться в темноту, но никого не вижу. Это все игры воображения.

Я поворачиваю зеркало заднего вида на себя.

– Милая, да тебе надо отдохнуть, – шепчу я, увидев свое отражение и мокрые рыжие волосы, разбросанные по плечам. Но стоит мне уйти на выходные, как ко мне приходит страх. Поэтому я и вступила в книжный клуб домохозяек. Вино и пустые разговоры о книгах спасают меня и заставляют думать о книжных мужчинах, которые, как рыцари, задаривают девушек цветами и подарками, а не душат их на столе…

Тушь размазалась от дождя, стекая черными линиями по лицу. Как в тот день, когда я, задыхаясь, молила о пощаде.

Ужасные воспоминания накатили с новой силой, и я разрыдалась, вновь окунаясь в ужас, в котором жила целый год. Кажется, я снова чувствую его запах: табак, пачули и ваниль. Так пах он во время моего кошмара, так пахли его письма, которые он подбрасывал мне под дверь.

«Здравствуй, Лисичка», – начиналось каждое его письмо. Аккуратный ровный почерк, персиковая бумага, белый конверт и аромат… Аромат боли и издевательств.

– Мисс О’Мэлли, у вас все хорошо? – Я дергаюсь от стука в окно.

Около машины стоит наш курьер Джонсон.

– Да, спасибо! – Я опускаю окно, и капли дождя подпадают в салон. – Просто тяжелый день был.

– Если вам нехорошо, то я могу вас подвезти.

«Нет, дружок, с тобой я не поеду. Мне хватит одного преследователя!»

– Нет, спасибо! Правда, все хорошо.

Я закрываю окно и поворачиваю ключ зажигания. Этот чудак меня тоже пугает. И мне не хочется находиться с ним наедине на пустынной парковке.

Гравий скрипит под колесами, когда я подъезжаю к дому. За этот год я так и не смогла привыкнуть, что он полностью принадлежит мне: два этажа, три спальни, гостиная… И все для меня одной. Надо было брать квартиру. Маленькие помещения хотя бы создают видимость безопасности.

Ливень с удвоенной силой падает на землю, разбрасывая капли. Я выскакиваю из машины, накинув на голову пиджак. А вот светлым брюкам точно пришел конец. Но после всего случившегося я не могу заставить себя надеть юбки или платья – только штаны и джинсы. Поэтому строгие костюмы стали для меня новой зоной комфорта.

Прежде чем пойти в душ, я прохожусь по первому этажу и, вглядываясь в темноту за окном, задергиваю все шторы, боясь увидеть его чертову балаклаву и пугающие зеленые глаза.

Горячие капли стекают по телу, и я потихоньку прихожу в себя. С чего я вообще взяла, что он вернулся? Я уехала в другой штат, оборвала все общение с друзьями и бывшими коллегами. Взяла девичью фамилию моей мамы. Теперь я Оливия О’Мэлли. Меня не найти. Я замела все следы. Меня нет в соцсетях. Нет ни одной фотографии с местом, где я живу. И теперь я директор филиала турагентства, а не помощница банкира. Я невидимка. Одна из жителей скучного городка, которые сотнями раскиданы по всей Америке.

В одном полотенце я спускаюсь в кухню – мне нужен мой заслуженный бокал красного сухого.

– Алекса, включи песню Ланы Дель Рей Say Yes to Heaven.

Музыка заполняет кухню, и я, не сдержавшись, начинаю пританцовывать и подпевать.

«Я не спускаю с тебя глаз». – Рука вздрагивает, и я проливаю вино на столешницу.

– Черт! – в сердцах шепчу я, отправляясь за тряпкой.

«Я не спускаю с тебя глаз». – По коже бегут мурашки. Наверное, это не лучшая песня.

Быстро вытерев разлитое вино и сделав большой глоток, я собираю всю свою мужественность, резким шагом подхожу к окну и раздвигаю шторы.

Ни-че-го.

Но что я ожидала увидеть? Его? Как он смотрит на меня, поглаживая свой член?

Эта мысль возбуждает.

А за окном тьма и дождь. И только тусклый свет покачивающейся лампы фонаря дарит надежду на что-то теплое.

– Пошел ты! – Я показываю в окно средний палец и делаю еще один глоток.

«Я думаю о тебе…» – Лана продолжает медленно петь, растягивая слова, от которых перехватывало дыхание.

«Ты в моих мыслях!» – Мне хочется кого-то ударить, и, не сдержавшись, я бью кулаком по столу:

– Уйди! Уйди из моей головы! Алекса, стоп!

Колонка замолкает, и я осушаю бокал. Нужен еще один. Ты меня не сломаешь.

Вино ударяет в голову, и я перестаю отвечать за свои поступки. Оставив бокал на тумбочке у кровати, я подхожу к шкафу, открываю дверцы и сажусь на пол. Внизу, под коробками с туфлями, есть пакет. С тайнами, болью и страхом. Но я больше не боюсь!

Скинув все коробки на пол, я достаю сверток, разворачиваю его и чувствую аромат ванили и табака. Он все еще тут.

Я достаю письма и делаю глубокий вдох. От запаха на глазах наворачиваются слезы, а внизу живота разливается жар.

– Мне нужно вино… – Полотенце медленно падает с меня, как только я встаю с пола. Прохлада пробегает по телу, смешиваясь с теплом внутри.

Глоток вина.

Вдох аромата.

Он тут.

Мне не страшно.

Я раскладываю письма по кровати и ложусь на них. Хочу пропитаться этим ароматом.

Табак.

Ваниль.

Пачули.

Секс.

Я читаю письмо, погружаясь в воспоминания…

«Здравствуй, Лисичка!

Я помню твою нежную кожу. Твое дыхание. И как ты закатываешь глаза, когда я тебя душу. Даже от одной этой мысли мой член становится твердым…

Твой вкус все еще на кончике моего языка.

Ты хочешь повторить?

Наша игра началась. Прячься. Я начинаю искать…

Твой Охотник».

Жар становится невыносимым, и я начинаю гладить свое тело письмом. Нежно. Аккуратно. Возбуждающе.

Резкая боль пронзает грудь: острый край бумаги порезал нежную плоть. Капелька крови манит ярким пятном на белоснежной коже, и, не сдержавшись, я собираю ее мизинцем и провожу по губам. Пугающий вкус металла.

Правая рука предательски ползет вниз, перебирая пальцами. Вдох-выдох. Я погружаюсь в прошлое, играя с собой. Пальцами левой руки я до боли сжимаю сосок, пока правой рукой играю с клитором.

Яркие картинки вспыхивают в памяти.

Мне страшно.

Мне хорошо.

Мне нужно еще.

Он, держа меня за горло одной рукой, срывает с моего тела трусики. В этот момент я должна была испугаться и сжаться, но… я была готова. Он постепенно спускается вниз, оставляя своим языком влажную полоску на животе. Я вся открылась навстречу его ласкам, когда он отпустил мое горло и провел кончиком языка по моим складочкам. Монстр понимал, что жертва подчинилась охотнику.

Его член, увитый венами, вошел резко, сразу до конца, заполнив всю меня. И член слишком большой, чтобы оказаться правдой, но он стал истиной. Я приняла его, и из моих глаз брызнули слезы, размазывая тушь.

– Тебе нравится, Лисичка? – Его хриплый голос с нежностью ласкал мое ухо, когда он наклонился к моему лицу, все сильнее сжимая горло.

– Нет. – Я соврала, но тело предало меня, дергаясь в оргазме.

Мой босс с испуганными глазами и кляпом во рту лежал на полу, наблюдая за издевательствами, в ожидании своей смерти. Охотник перевернул меня грудью на стол и провел своим членом по всем моим дырочкам. Его пальцы проникли мне в рот и в одну из них, но я не могла кричать. Я ждала боли. И дождалась. Он резко вошел мне в попку. С криком я на секунду потеряла сознание. Еще никто не входил в меня там. Мой первый раз. Ужасный. Грязный. Страстный.

Пальцы двигаются с влажным звуком, мой стон вырывается наружу, твердые соски ждут ласку, но я хотела другого. Нащупав на кровати шелковый пояс от халата, я обматываю им шею и кладу на лицо его письмо, чтобы чувствовать запах Охотника.

Он кончил в меня. Развернул к себе лицом. Сделал шаг назад и достал пистолет.

– Лисичка любит опасных мужчин? – Он провел холодным металлом по моему бедру, приближаясь к заветной горошинке. – Твой парень ублюдок. Ты знала это?

Я не понимала, о ком он говорит. У меня не было парня.

– Она не виновата! – Мой босс справился с кляпом и, кажется, впервые поступил как настоящий мужчина. – Она не моя девушка.

Это были его последние слова, которыми он спас мне жизнь, но обрек на нескончаемый кошмар. После оглушительного выстрела я потеряла сознание. И его тайна ушла вместе с ним, но осталась со мной и моим Охотником.

– Лисичка… Лисичка… – шепчу я, сильнее затягивая поясок халата и отрывисто вдыхая нежный аромат письма.

Озарение приходит молниеносно, как только в воображении я представляю его глаза. Зеленые – как жизнь. Пугающие – как смерть.

Дождь барабанил по крыше и окнам. А я, укутавшись в одеяло, наконец-то, впервые за многие дни, смогла с легкостью уснуть. Со своими страхами надо бороться. Пусть даже такими способами.

Пятница

Его глаза

Первым делом, как только просыпаюсь, я иду вылить весь алкоголь, который есть у меня в доме. Нет, он не затуманил чувства и не притупил боль. Он вскрыл все, что я боялась показать. Все, о чем я не могла подумать и признаться самой себе. Надеюсь, в книжном клубе следующая история будет о прекрасном принце.

«А это надо сжечь к чертовой бабушке!» – решаю я, собирая помятые письма с кровати.

Кое-как приведя себя в порядок, я еду в офис. Еще один рабочий день. Еще один скучный рабочий день, когда я буду изучать новые направления туризма, отели и виды экстремального отдыха. Придумывать для людей яркие отпуска, в которые сама никогда не поеду. Я хочу оставаться в безопасности этого серого городка, во всяком случае, пока он меня не найдет. А я чувствую, что он меня ищет.

Выйдя из машины, я еще раз обвожу взглядом парковку. Нет, кажется, мне просто нужно было сбросить накопившуюся энергию – я больше не чувствую, что он рядом. Может, это просто знак, что мне уже можно ходить на свидания? «Надо восстановить Тиндер».

Поправив пиджак и натянув улыбку, я вхожу в офис. Конечно же, моей секретарши-барби сорока лет, которая мне досталась по наследству, на месте еще нет. Ничего, я и сама могу сделать себе кофе.

Люблю приезжать в офис рано утром, когда остальные еще наслаждаются семейными завтраками. Погрузившись в бумаги и яркие фотографии солнечных островов, я меньше думаю о своей скучной жизни.

– Черт! – Кофе выливается из чашки. Отхлебнув, я кидаю два кубика сахара и тонкую дольку лимона. Нужно проснуться.

– Привет, мисс О’Мэлли! – Громко цокая каблуками, в кухню врывается секретарша, покачивая грудью.

– Привет, Джесс! Ты сегодня рано.

– Ой, вчера в баре подцепила одного козла… – начинает она рассказывать об очередных своих похождениях, но я не готова выслушивать, что ей предложил сделать в постели очередной пьянчужка из бара.

– Надеюсь, ночь была яркой. Проверь, пожалуйста, почту. Мы должны получить информацию о конференции в L. A. Мне нужно выбрать, кого отправить.

– А вы не хотите? Впервые вижу, чтобы директор не покидал офис.

– Боюсь летать. – Я пожимаю плечами, выдав свое любимое оправдание.

Хотя летать я люблю. Все бы отдала за возможность полететь в другую страну, к морю, в тихое бунгало и к бокалу «Маргариты».

День тянется как жевательная резинка, потерявшая вкус, – уже хочешь выплюнуть, а урны рядом нет.

Но яркие фотографии Маврикия, Таиланда, песчаных пляжей, счастливых людей, морей, океанов, пальм, загорелых серфингистов немного отвлекают меня от рутины. Нужно пообедать и сесть за счета. Есть один плюс в моем побеге – я повзрослела, и теперь бумажная волокита с документацией не кажется такой пугающей.

Живот призывно урчит, но мне нужно подождать, когда основная часть коллег во главе с Джесс пообедает, чтобы я могла насладиться разогретой лазаньей в одиночестве и тишине.

– Мисс О’Мэлли, а не хотите с нами пообедать? – Неожиданный вопрос секретарши выдергивает меня из мыслей. – А то сидите такая грустная.

– Я не грустная, Джесс. Просто работаю.

– Ну, пойдете?

А что я теряю? С коллективом нужно сближаться…

Я стараюсь быстрее принять решение, глядя на грудь Джесс, которая поднималась от каждого ее вздоха. «Бр-р-р!»

– Спасибо! Я – за! – Изобразив максимально искреннюю улыбку, я встаю из-за стола.

– Вот и правильно! А то вы всегда такая… мрачная. – Джесс крутит указательным пальцем около моего лица. – Уже и слухи ползут о вас.

Да, которые ты и распускаешь, кукла!

Вульгарный розовый костюм со слишком короткой юбкой и, если приглядеться, можно увидеть то, что должно быть тщательно скрыто. Надеюсь, никогда не превращусь в такую женщину.

– Я просто сильно погружаюсь в работу, – зачем-то начинаю оправдываться я. – Пойдем?

Мы садимся за большой стол, и я стараюсь отключиться от женского трепа про мужские задницы. Не самая приятная тема для обеденного разговора. Но я голосую за круглые и упругие. Мне тоже нравится сжимать во время секса упругую задницу.

По телу бежит дрожь. Я чувствую на себе взгляд. Пугающий. Отложив вилку, я пытаюсь выровнять дыхание. Еще одна паническая атака мне не нужна.

«Джонсон!» – Меня охватывает страх, мрачный и темный, словно я оказалась около заброшенного кладбища и мне надо пройти через него.

Курьер сидит и, не отрывая взгляд, смотрит на меня. Я стараюсь не привлекать внимания и разглядываю его из-под ресниц.

«Какого цвета у него глаза?» – Адекватность покидает меня, и я, вскакивая со своего места, подбегаю к нему.

– Джон! Не было письма из главного офиса? – Это первое, что пришло мне на ум.

Серые. У него серые неприметные глаза. И голос, и рост другой. Я это знаю, но не могу справиться с эмоциями и страхом.

– Мисс О’Мэлли, письма нет. Кстати, на фото вы вышли потрясающе.

– На каком фото?.. – Я готова грохнуться в обморок.

– На сайте. – Джон дает мне свой телефон. – Вы как в жизни.

Дрожащими руками я беру его телефон. «Лучшее место, чтобы сделать свою жизнь ярче» – гласит надпись над рекламным фото с перечисленными вакансиями. Это случайный кадр с корпоратива, но я смотрю прямо в камеру!

Я хватаюсь за голову. «Только не это!» Если мой кошмар увидит это фото – он меня найдет. Все кончено!

Пошатнувшись, я почти падаю, но Джон подхватывает меня под локоть и усаживает на стул.

Если ты думаешь, что после этого жеста я тебе отдамся, то ты ошибаешься!

– Мне нужно на воздух. – Единственное, что я могу произнести.

– Нужно вызвать врача! – Ко мне подскакивает Джессика.

– Нет-нет, это просто мигрень. Я поеду домой.

– Джон вас отвезет! – предлагает секретарша, вечно пытающаяся меня с кем-то свести.