Читать книгу: «Судьба с улицы Бассейной», страница 3

Видимо, прочитав в ее взгляде немой вопрос, Никита усмехнулся и закинул в баночку на чай бумажную сотку. Это определенно добавило ему еще больше баллов в глазах Ники – она сама периодически подкидывала то мелочью, то переводами на чай Алисе, зная, что она не так много работает из-за учебы. И, соответственно, не такую уж и большую зарплату получает.

– Я подрабатывал здесь пару лет назад. Мы с дядей Сашей и Алисой в одном доме живем – считай, с детства знакомы.

Пожалуй, немногие могли бы назвать Александра Сергеевича дядей Сашей, так что Нике пришлось поверить ему. До чего же тесен, оказывается, Санкт-Петербург! Когда ее лучшая подруга Даша это говорила, Ника не верила, но теперь уж сомневаться не приходилось. Забрав свои напитки и попрощавшись с Алисой, они вернулись на холодную улицу, где потихоньку начинало смеркаться.

– Значит, ты предпочитаешь кофе покрепче? – Никита пригубил свой раф и довольно качнул головой сам себе. – Честно, я, даже работая в кофейне, не научился пить горький кофе. И уж тем более без молока.

Они, не сговариваясь, двинулись вдоль домов. Очень скоро улочка закончилась тупиком, упираясь в забор студенческого городка, но тротуар огибал его и выводил прямиком к парку. В отличие от шумной Бассейной улицы, здесь было тихо – огромные здания Российской национальной библиотеки и Городского суда надежно защищали эту тропинку, усыпанную новенькими скамейками.

Кофе приятно согревал пальцы через бумажный стаканчик, нависающие тучи не спешили пролиться дождем, а промозглый ветер наконец-то стих. Ника рассказывала, как перебралась в Питер три года назад, а Никита – про этот район, где провел всю свою жизнь. Извилистая улочка привела их в парк Авиаторов, который Ника давно полюбила всей душой. В отличие от огромного парка Победы, здесь обычно бывало меньше людей, что давало возможность летом спокойно посидеть на пледе, читая или занимаясь своими дизайнерскими курсами, побеспокоить иногда могли разве что собачки, но в большинстве своем и они, и их хозяева оказывались приятными. А оборудованная новая детская площадка собирала всех малышей в одном месте, оставляя возможность посидеть в другом углу парка без громкого плача и воплей.

– Я, кстати, живу прямо напротив, – Никита махнул рукой налево, где в начале улицы Бассейной виднелись силуэты советских панелек, проступающие сквозь ветви уже облетевших деревьев. И среди них нелепо возвышался кирпичный дом повыше – и явно поновее.

– Дай угадаю, вот в этом, самом высоком?

Никита рассмеялся и покачал головой.

– О нет, в той самой пятиэтажке, что скрывается за ним во дворах.

– Мне всегда казалось, что в таких домах все друг друга знают с детства. По крайней мере, очень редко можно встретить, чтобы в пятиэтажках сдавали квартиры.

– Это правда, – подтвердил Никита, крутя в руках уже явно пустой стаканчик и озираясь в поисках мусорки.

Ника, заметившая ее раньше, махнула в сторону скамейки. Они в итоге решили остановиться там и сели лицом к пруду, название которого Ника не выяснила до сих пор. В воде отражалось темное хмурое небо, огни вдруг загоревшихся фонарей и темный силуэт истребителя – памятника, который виднелся практически из каждого уголка парка.

– Иногда это утомляет, – чуть помолчав, признался Никита. – Я, конечно, люблю своих соседей, но мы – словно одна огромная семья, от которой не укрыться. Чья-то бабушка автоматически становится твоей. И чьи-то рождающиеся дети становятся твоими племянниками.

Ника сочувственно кивнула – ей то же самое казалось в ее родном городке, и именно поэтому она сбежала в Питер. Ей нравилось, что в этом огромном мегаполисе никто ее не знает, никому нет до нее дела – она могла просто раствориться в толпе, не боясь стать объектом сплетен или пересудов. Но год назад, когда она поселилась в Московском районе, ей стало немного жаль, что она исключена из местного сообщества – словно была лишней в их доме. Нет, конечно, она здоровалась вежливо с соседями и бабушками у подъезда, но не более. Они не делали первый шаг к знакомству, и сама Ника боялась выглядеть навязчивой. А ее лучшая подруга Даша жила на другом конце города, как и остальные знакомые.

– А мне иногда не хватает этого, – вдруг призналась Ника, сама от себя того не ожидая. – Ну, знаешь… Причастности к чему-то бо́льшему.

Ответом ей было молчание, и, обернувшись, Ника наткнулась на внимательный взгляд Никиты. И тут же стушевалась – в обмен на его признание вывалила свою проблему – как невежливо.

– Ты никогда не думал переехать? – тут же развернула она тему обратно.

– Я и переехал. В соседнюю парадную, – засмеялся Никита. – Возможно, будешь ненавидеть зажравшегося петербуржца, но мне досталась в наследство от бабушки квартира. Хоть и однушка, но все же своя. Так что переезжать куда-то еще было бы неразумно.

– Рада за тебя, конечно, но не от всего сердца, – рассмеялась в ответ Ника. – Но учитывая нынешние цены на аренду, это и впрямь разумно.

Разговор закрутился вокруг растущих цен и низких зарплат, обустройства квартир и Московского района. Они неспешным шагом обогнули пруд пару раз и остановились у той же самой скамейки. Уже совсем стемнело, и Ника потихоньку начала замерзать. Изо рта вырвалось облачко пара.

– Пожалуй, мне стоит проводить тебя, пока совсем не заморозил. Но ты же оставишь мне свой номер?

К счастью, Никита совершенно спокойно воспринял отказ Ники от сопровождения – все же она была не готова при первом же знакомстве разглашать парню свой адрес. Да, он был сама галантность и все такое, но меры предосторожности лишними не бывают. Обменявшись номерами, они разошлись в разные стороны здесь же, в парке.

У Ники была еще одна причина отказаться от предложения Никиты – всю дорогу до дома она в подробностях излагала подруге детали их знакомства, иногда срываясь на восторженный писк. Даше пришлось терпеливо выслушивать все ее восхищения почти полчаса, пока Ника не выдохлась.

– Я очень за тебя рада, – произнесла она, стуча на фоне ножом о доску, видимо, готовила ужин. – Но надеюсь, ты не потеряешь сразу от него голову. Подожди, пусть напишет первым.

Хоть Ника и не была столь категорична в вопросе того, кто должен писать первым, но все же решила прислушаться к совету подруги – в конце концов, у нее было куда больше опыта в отношениях.

Но Никита не написал. Ни в этот вечер, ни следующим утром. Ни через два дня.

Сперва Ника злилась, потом грустила, поплакала даже немного. Несколько раз открывала его профиль в перерывах на работе, чтобы написать первой, долго смотрела на фотографию, где он стоял спиной на фоне залива, а потом ее взгляд соскакивал на фразу «был в сети два дня назад». Пожалуй, это единственное заставляло ее тревожиться – а вдруг что-то случилось? Не выдержав, на второй день Ника написала сама, но ответа так и не получила – лишь зря промучила себя бессонницей половину ночи.

Проспав в субботу до обеда, она выбралась в свою любимую кофейню позже обычного и шла с меньшим желанием, чем прежде – что, если она вдруг встретит Никиту там? Как ей себя вести? Ника была уверена, что сбежит, если вдруг его заметит. Осторожно она заглянула в огромные панорамные окна, но в кофейне было непривычно пусто – только Алиса за стойкой радостно помахала ей.

«Спросить про него или нет?» – пыталась решить Ника, пока преодолевала два метра до стойки. Но Алиса разрешила ее дилемму прежде, чем она вообще успела открыть рот.

– Ой, а ты была у Никиты? Как он?

Ника недоуменно уставилась на баристу. С чего Алиса взяла, что она могла быть у него? И вообще, разве это не они двое живут в одном доме?