Читать книгу: «Другая сторона», страница 2

Глава 5.

Генриетта покинула кабинет отца и отправилась к телефону, чтобы позвонить Софии – своей единственной подруге.

Она была из бедной семьи, и многие считали, что их дружба строится на меркантильности и жадности. Но ни один из сплетников не знал, через что пришлось пройти девушкам. Родители Софы считали Генриетту "избалованной фифой" и всячески преграждали дорогу их дружбе. Однажды, они выбросили платье Софии, которое Гера подарила ей на день рождения. Девушка долго не могла прийти в себя после такого поступка, но все же попросила Геру дарить что-то «менее заметное».

Юная Волкова стояла около тумбы с домашним телефоном и подбирала нужные слова. Как сообщить подруге такие новости? От них она явно не начнет плясать от радости.

– «Как же сложно врать близким!» – с раздражением подумала девушка.

Но делать было нечего. Сегодня или завтра, София все узнает. Пусть лучше от нее, чем от ее родителей! Это казалось сродни предательству. Дрожащей рукой она набрала цифры и нажала на кнопку "вызов". Послышались длинные гудки, и вскоре раздался звонкий голосок подруги.

– Алло! Кто это?

– Алло! Совёнок, это Гера! – Как можно радостнее ответила девушка.

– Герка! Наконец-то ты позвонила! Я уже начала переживать за тебя, думала, что-то случилось! – она начала тараторить, но Гера остановила её, не дав подруге даже шанса отвлечь себя.

– Соф, мне нужно тебе кое-что сказать… – она тяжело вздохнула. Слова будто обрели вес и тяжело давили на грудь. – В общем, после моего дня рождения я стану вместе с родителями управлять семейным бизнесом, для этого нам придется уехать… Очень далеко… – она замялась, собираясь с мыслями. – Мне придется бросить школу, – девушка зажмурилась, чтобы не дать вырваться наружу эмоциям и прикусила нижнюю губу.

– Это обязательно? – послышался голос.

– К сожалению, да, – огорчила подругу Генриетта.

Минуту спустя в трубке послышались всхлипы Софии.

В груди вдруг стало в два раза больнее, будто Гера сама виновата во всем, что происходит. Неужели подруга не понимает, что ее саму не радует такая перспектива? Что ей и самой не так легко даются эти слова? Генриетта не заметила струящихся по щекам потоков.

После пары минут молчания София смогла говорить, но слезы не переставали бежать по ее щекам. Гера это точно знала. Ее ранимая подруга будет плакать еще около часа, пока не выплачет все слезы в своем худеньком тельце. А на утро будет старательно замазывать следы горя дешевой косметикой, которую покупают ей родители.

– Но почему нужно уезжать? Как я без тебя теперь буду… Совсем одна? Надеюсь, ты будешь приезжать к нам? Мы будем общаться? – ее голос дрожал. Генриетта изо всех сил держалась, чтобы не разрыдаться, но на другом конце провода было слышно, как тяжело ей это дается.

Их последняя встреча была так давно. Еще в школе. Когда не было всех этих проблем и жизнь казалась беззаботной. Когда не было тайн и переживаний, когда не приходилось врать любимым людям.

– Софа, конечно я буду тебя навещать, я буду тебе звонить. Правда… – она сделала паузу. – Тут какие-то проблемы со связью, поэтому мы будем созваниваться с тобой с домашнего телефона. Прости, что так получилось, если бы я могла, я бы осталась в Питере, но родители уже всё решили за меня. Мне нужно понять, как устроен наш бизнес и вникнуть в суть, а ещё… – девушка хотела рассказать о том, что сегодня узнала, но вовремя осеклась. – Да ещё куча всяких дел. Я расскажу тебе все, как только смогу, обещаю.

Еще какое-то время девушки поболтали о жизни, вспомнили прошлое и обсудили последние новости в их городе. За разговорами Гера и не заметила, как пролетел час. Ей уже нужно было спускаться к обеду, с минуты на минуту за ней должны были зайти.

Попрощавшись с Софией, Гера побежала к себе, чтобы переодеться. Настроения выбирать наряд не было, и она надела обычный брючный комбинезон чёрного цвета. Покрутившись у зеркала и оценив свое одеяние, она бросила небрежное "траурно" и поплелась к столу.

Родители уже ожидали дочь в большой комнате со светлыми стенами и мраморным чёрным полом. Она предназначалась для проведения банкетных вечеров и приёма разного рода гостей. Один из таких вечеров Волковы запомнили надолго. Папин коллега, который изрядно напился в тот день, разгромил зал так, что на его восстановление ушла большая часть сбережений семьи. После этого инцидента, Роман решил, что подобные встречи лучше проводить вне стен их замка, по крайней мере, за погром виновник будет расплачиваться самостоятельно.

Генриетта спустилась и присоединилась к трапезе. Роман и Виктория, с присущей им грациозностью, продолжали обедать. Перед девушкой лежало серебряное блюдо, на котором были две маленькие фарфоровые тарелочки: в одной был суп из морепродуктов, в другой лежал легкий овощной салат. Аппетита у девушки не было, поэтому она решила немного отодвинуть завесу тайн.

– Мам, я хотела спросить о письмах, которые сегодня утром принес Чарльз, – не поднимая взгляда от тарелки, спросила Гера. Она ковыряла свой салат вилкой, как будто там могли находиться ответы на все её вопросы.

Вопрос дочери заставил Викторию врасплох. Она даже перестала жевать и чуть не поперхнулась.

– Ах, ты о графе Темницком, – с улыбкой ответила Виктория. – Как бы это тебе сказать… В общем, он мой брат, то есть твой дядя.

Генриетта так и застыла с раскрытым ртом, в недоумении переводя взгляд то на мать, то на отца. Она прекрасно помнила рассказы родителей о том, что у них нет родственников, что все они или погибли, или пропали без вести. Собственно, как и мамин брат…

– Это уже интересно. – Отойдя от шока проговорила Генриетта. – Раз уж разговор зашёл о родственниках, я хочу знать всех, кто мне ими является, – ее внимание отвлек силуэт у входа. Она искоса поглядывала на тёмную фигуру, пытаясь разглядеть его черты. Заметив странный взгляд дочери, Роман поднял руку вверх и сделал жест, как бы приглашая незваного гостя войти. Он даже поднялся со стула, чтобы познакомить пришедшего с дочерью.

– Знакомься, дорогая, это Людвиг – наш верный слуга. Таких как он называют тенями, но Людвигу больше нравится, когда его зовут по имени. Он не умеет говорить, но зато он отлично владеет телепатией, так что, чтобы с ним общаться, слова даже не нужны! Он удивительное создание! – отец восхищался им так, будто создал его своими руками.

На том месте, где по всем законам мироздания должен находиться человек, была лишь черная туманная масса, всеми чертами похожая на мужчину. Он стоял, а вернее парил над полом, едва касаясь его кончиками полупрозрачных ступней.

– А как он здесь оказался? – спросила Гера, не прекращая рассматривать незнакомца.

– О! Это ужасная история… – Роман вмиг помрачнел и поглядел на гостя. – С твоего позволения, Людвиг, я посвящу в неё свою дочь?

Тёмный силуэт слегка кивнул в знак согласия. Он был чёрным, но сквозь него можно было видеть все, как через мутное стекло. От него пахло затхлостью и пылью, вызывая в душе ощущение какого-то горя.

– Когда-то Людвиг был обычным мальчиком, – начал свой рассказ Роман. – Его родители были нашими соседями в Петербурге, очень богатыми и влиятельными людьми. К сожалению, именно такие семьи чаще всего посещает горе. И семья Людвига тому не исключение. В одну из роковых ночей родители умерли от разрыва сердца, их нашли уже под утро, на лицах их застыли гримасы ужаса, а глаза пылали страхом. В комнате, где их обнаружили, были найдены следы от огромной грязной лапы, а стены увешивали разодранные острыми когтями обои. Люди списали это всё на чью-то неумелую шутку, которая обернулась ужасны исходом. Но лишь в нашем мире известно, что это было. Когда бедный мальчик узнал о трагедии, он не смог с этим жить и сбросился с крыши двадцатиэтажного дома. Один из вампиров не смог пройти мимо и перенёс труп мальчика сюда. Уже здесь он перевоплотился в тень. Все, кто уходит из жизни по своей воле, нарушая ход судьбы, в нашем мире становятся такими, как Людвиг. Когда они с его спасителем переместились сюда, мальчик не знал, что делать и куда идти, так как остался совершенно один, а мы великодушно согласились принять его в нашу семью за небольшую услугу: теперь Людвиг присматривает за нашим замком в Рендорне, как Чарльз в Петербурге.

Генриетта сидела и молчала. Правильнее всего сейчас было выразить свои соболезнования, но она была так шокирована, что, казалось, будто это выше её физических возможностей. В голове до сих пор стояла картинка комнаты с разобранными на стенах обоями и двумя трупами с гримасами ужаса.

– Ну что ж! Не будем о грустном, я прекрасно вижу ваши смешанные чувства, которые вызвала у вас моя история. Всё, что произошло, уже не изменить. Я предлагаю вам вернуться к обеду и продолжить семейный разговор. И еще раз извините меня, что я появился так не вовремя. – Голос был мягким и бархатистым, его тембр засел в самую душу, занял свое место в сердце. Генриетта не могла понять, откуда доносился звук, словно источник был в самой голове с начала ее жизни. Он не пугал своим присутствием, наоборот вселял умиротворение и спокойствие.

Когда черная фигура Людвига начала ускользать, девушка поняла, кому принадлежал голос. Она проводила Людвига взглядом и подумала о том, что было бы неплохо узнать приятного незнакомца поближе.

– У нас ещё много времени, чтобы познакомиться, Генриетта, – ответил Людвиг, скрываясь за поворотом.

Генриетта резко отвернула голову от силуэта и вспомнила, что отец говорил о телепатии их гостя. Красное лицо девушки ещё долго сияло от смущения. Никому не удавалось до этого дня так быстро вогнать её в краску.

Чтобы хоть как-то спасти ситуацию, Генриетта решила перевести разговор в другое русло.

– Ты так и не рассказала мне о Темницком, – обращаясь к матери, напомнила девушка. И зал наполнил звонкий смех супругов Волковых. Но было в этом смехе что-то неискреннее.

Глава 6.

Утро следующего дня началось с приятного пробуждения. Её будили не ненавистные трели будильника, а тот самый бархатистый голос.

– Гера, вставай, отец попросил разбудить тебя раньше обычного, – почти шёпотом проговорил Людвиг. Он нависал над ней, как грозовая туча.

Девушка сладко потянулась, наслаждаясь этими звуками. Лишь мгновение спустя она поняла, что прямо сейчас лежит в своей кровати и это уже не сон. И что она в одном нижнем белье! Подобрав одеяло и укрывшись им почти по самый нос, Генриетта огромными глазами смотрела на Людвига. Краска залила лицо, а щеки пылали от смущения. Разум приказывал кричать, но девушка, словно зачарованная бархатными нотками его голоса, молчала.

Взглянув на эту картину, Людвиг начал громко смеяться. А Генриетта лишь сильнее заливалась краской. Он смеется над ней, значит она глупо выглядит. От этих мыслей даже слезы наворачивались на глаза. Первое впечатление было не из лучших. Ее обсмеяли в собственном доме!

– Прости, я совсем забыл, что ты здесь впервые и еще не привыкла к нашему миру. Прежде чем войти, я всегда проверяю комнаты, вдруг вы заняты или спите. И, поверь, я видел такое, что тебе лучше не знать. Понимаешь, я не люблю нарушать чужой покой, поэтому пользуюсь некоторыми своими возможностями… – он начал хохотать, когда снова заметил красное лицо Генриетты. Она так залилась краской, что на первый взгляд была родственником помидора, нежели дочерью вампиров.

– Ах да! Чуть не забыл, – подавив приступ смеха проговорил Людвиг. – У тебя на столе твой распорядок дня. После завтрака вы с Романом отправитесь знакомиться с фабрикой. А сейчас приведи себя в порядок, через час тебя ждут за столом. Он откланялся и собрался выходить из комнаты, но задержался, откликнувшись на голос девушки.

– Теперь тебе придется стучать, прежде, чем войти в мою комнату! – закричала из-под одеяла Гера.

– Хорошо, – неожиданно согласился Людвиг. – Кстати, тебе нечего бояться. Твоя фигура куда лучше, чем у нашей кухарки, – громко смеясь, проговорил тень. Он быстро удалился из комнаты, уворачиваясь от полетевшей в его сторону подушки. Он покинул комнату, не открывая дверей! Теперь Гера поняла, какими такими "некоторыми возможностями" пользовался Людвиг и прикусила губу.

– «Теперь нужно быть более внимательной. И прикупить себе пижаму» – подумала девушка.

Она медленно протянула руку к прикроватному столику, не забывая при этом крепко придерживать одеяло, и взяла список, который ей оставили. Почерк был аккуратным, каждая заглавная буква украшена замысловатыми узорами. Список был не из легких:

" 05:00. Подъём

06:00. Завтрак.

07:00. Поездка на фабрику.

10:30. Занятия в школе леди.

12:00. Обед.

13:00. Занятия в библиотеке. Семейная история.

15:30. Прогулка по Рендорну.

16:30. Свободное время.

18:00. Ужин.

23:00. Отбой. "

– Да-а, – протянула девушка. – Эти три месяца мне придётся серьёзно поработать, – пробубнила Гера. Она собралась, надела своё белое лёгкое платье и отправилась к столу.

***

После завтрака, как и значилось в списке, Генриетта вместе с Романом отправились на фабрику, чтобы поближе познакомиться с семейным бизнесом и узнать все тонкости его управления. Небо было по-прежнему затянуто серыми облаками, но создавалось впечатление, что на улице было солнечно. За время, проведенное здесь, Генриетта ни разу не замечала, чтобы облака хоть на минутку уступали место ясному небу.

Когда к дому подъехала машина, Гера заметила, что водительское сидение пустует. Ловко сворачивая с главной дороги, она передвигалась самостоятельно!

– Вот это техника! У вас тут что, все перемещаются на беспилотных транспортах? – с удивлением в глазах поинтересовалась девушка. Наверняка, сейчас она выглядела как ребенок, увидевший чудо. Хотя, именно так оно и было.

– С чего ты взяла, что машина ездит сама? Присмотрись внимательно, – с лёгкой ухмылкой ответил Роман.

И действительно, присмотревшись, Гера увидела тень и чудо развеялось. Только она была не чёрная, как Людвиг, а практически прозрачная, и, судя по фигуре, это была девушка.

– А почему она так сильно отличается от Людвига? – произнеся это имя, в груди что-то шевельнулось.

– Дело в том, что тени бывают разные. Как и люди, они не имеют абсолютных копий себя. Каждая тень индивидуальна. Их цвет зависит от эмоций, с которыми они умирали, а запах от способа смерти. Людвиг пахнет пылью, потому что умер от падения на асфальт, а чёрный он потому, что горел ненавистью ко всему миру… – он запнулся, когда машина подъехала к ним.

Дверь с водительской стороны открылась и из кабины выплыла почти прозрачная фигура девушки. У нее был небольшой рост и очень хрупкое телосложение. Когда она подошла ближе, Роман раскрыл для нее свои объятия. Словно они были давними друзьями.

– Здравствуй, Маша! Как давно мы не виделись, совсем не было времени заглянуть в Рендорн, внезапные проблемы в Питере, – Роман врал, ведь проблем не было, они всего-навсего уезжали на море, поближе к любимому солнцу. Как странно, вампир, который с ума сходил от солнечных лучей! Казалось, он родился не тем, кем должен был. – Знакомься! Моя дочь Генриетта. Гера, это Маша – наш личный водитель. Она будет возить тебя на занятия, да и вообще туда, куда тебе понадобится.

– Приятно познакомиться, Вы очень похожи на маму, сразу видно, дочь знаменитых Волковых, – Маша протянула руку девушке, и та, к своему удивлению, почувствовала лёгкое прикосновение ладони. Голос Маши был тонким и мелодичным, наверняка, она была бы отличной солисткой.

– Мне тоже приятно познакомиться с тобой, Маша, – с легкой улыбкой, ответила Гера. – И прошу, не обращайся ко мне на «Вы». Не думаю, что у нас большая разница в возрасте.

–Думаю, у нас все же большая разница. Только не в Ва… – запнулась девушка. –Не в твою пользу, – весело рассмеявшись проговорила Маша.

Эти слова заставили Генриетту задуматься о том, сколько же лет Маше, но она решила не думать об этом, ведь такие вопросы бестактны по отношению к девушке, пусть уже и мертвой.

Весь мир казался чем-то нереальным, и она ждала, что в один момент проснется и вся красота, и удивительные способности ее семьи упорхнут с остатками сонливости. Не может быть того, что сказки оживают! А может это и не сказки вовсе? Может все, что пишут в книгах действительно правда? Просто все спрятано под вуалью реальности, чтобы маленькие глупые люди не натворили еще больших глупостей?

Когда они втроём сели в машину, по салону разнёсся приятный морской аромат, и Гера поняла, что причиной гибели этой девушки стало море, но спрашивать об этом не стала.

Роман вел себя легко и непринужденно, не боялся каких-то косых Машиных взглядов, когда неуместно шутил или подпевал тихой песне из магнитоллы. Маша была не только личным водителем, но и членом семьи, как и Людвиг.

От воспоминания чудного незнакомца, девушка снова залилась румянцем. За такой короткий срок, Людвиг успел понравится девушке, хотя она смутно понимала, что он из себя представляет. И возможны ли их отношения, будь чувства взаимны? А что, если он пустой сосуд и чувства для него давно простой звук?

Чтобы отвлечься от назойливых и таких неприятных мыслей, девушка решила разглядеть местные пейзажи. Дорога до места назначения не заняла больше двадцати минут, за это время Генриетта не успела даже толком рассмотреть город. Точнее город она даже не видела. Только чёрные, как смола деревья тянулись нескончаемым коридором вдоль дороги.

Наконец, впереди показалась верхушка какого-то здания. Трубы, из которых валил густой красноватый туман, окружали здание и создавали своеобразное кольцо по периметру фабрики. Здание выглядело очень жутко и наводило на еще более мрачные мысли. Генриетта не знала, чем занимались её родители, но, судя по всему, под их руководством создавалось что-то жизненно необходимое, раз Маша назвала их семью знаменитой. Возможно, они изобрели лекарство от смерти, на основе яда вампиров, а может занимаются продукцией, предотвращающей старение. Что бы это ни было, Генриетта сегодня с этим познакомится.

Машина остановилась возле кованых ворот, у которых стояли вооруженные охранники. Каждый мужчина был около двух метров в высоту и, наверное, столько же в ширину. Со стороны они выглядели, как квадратики из мышц. Генриетте показалось это забавным, но она отбросила шутки в сторону и напустила на себя серьезный вид.

– «Серьезная охрана – серьезное предприятие, – решила Генриетта. – Но, неужели родители думают, что я способна в это вникнуть и при этом, приносить пользу!?»

После того, как Генриетта и её отец попали на территорию фабрики, девушке стало не по себе. Кругом были люди, огражденные высокой железной решеткой. Одеты они были в белые длинные рубашки, волосы отсутствовали полностью, что у мужчин, что у женщин. Казалось, будто Генриетту привели на ознакомление с новой психиатрической больницей. Их лица не выдавали ни единой эмоции, будто их и не было вовсе, будто все они напичканы мощными транквилизаторами. Пустые глаза и бессмысленные хождения по поляне. Где-то они собирались в небольшие группы и что-то мычали, будто обращаясь друг к другу.

– Пап, а что здесь делают все эти люди? – с опасением поинтересовалась девушка. Она не сводила глаз с маленькой девочки, которая стояла у дерева и смотрела вверх, на его крону. С момента, когда девушка зашла на фабрику, ребенок не поменял положения и даже не перевел взгляд на другой предмет.

– Понимаешь, милая, наша компания предоставляет всем вампирам мира кровь. Мы – единственные, кто смог получить лицензию на реализацию данного проекта. Эти люди зародились здесь искусственным образом, у них полностью отсутствует та часть мозга, которая отвечает за эмоции и все прочие качества, которые мы с тобой так старательно оберегаем. У них нет представления о родственных связях, полностью атрофирован материнский инстинкт. В один момент это вызвало очень большую проблему, но мы её уже решили, теперь все дети выращиваются в приборах, работающих по принципу инкубатора, мы назвали его "робо-мама". Все, кто тут живут, получают необходимое питание и заботу, мы поддерживаем их организмы в правильной форме, исключив из рациона всю вредную пищу. Они регулярно гуляют и спят здоровым сном. Так что, дорогая, прошу относиться к ним исключительно также, как раньше ты относилась к свинкам и коровкам. Они живут тут для того, чтобы дать пропитание таким, как мы с мамой. Без нас они просто погибнут, за неимением инстинкта самосохранения.

Все, что говорил Роман звучало бы хорошо, за исключением того, что это просто ужасно! А текст, который он только что повествовал, был будто отрепетирован раз сто! Он что готовился?

– Вы что, выращиваете людей, чтобы выкачивать из них кровь и продавать по различным ресторанам и кафешкам?! – вытаращив на него свои изумрудные глаза воскликнула Гера. Она уже смогла свыкнуться с мыслью, что ее родители вампиры, но с тем, что они убивают людей ради пропитания! Об этом она даже не задумывалась.

– Ну, получается, что так… – с легкой запинкой пробормотал Роман и прочистив горло, продолжил, как ни в чем не бывало. – Я прошу, не стоит так бурно реагировать на этот процесс, ты же не бегаешь по каждой ферме в Питере и не говоришь им о том, что они безжалостные твари, убивающие зверей ради своего пропитания! Тем более мы людей не убиваем, а всего-навсего заимствуем у них немного крови, причем в таком количестве, которое не вредит их общему состоянию. А теперь пройдём внутрь, я покажу тебе сам процесс производства. – Он развернулся к дочери спиной и направился ко входу в здание.

Генриетта была в полнейшем ступоре, она знала, что её родители имели бизнес, который приносил немалые деньги, но она никогда бы не подумала, что они выращивают людей для пропитания вампиров. Да еще и просят относится к этому, как к естественному процессу! Но больше всего ее пугала мысль о том, что однажды она сама станет такой же.

По дороге на фабрику, Генриетта не проронила ни слова. Она смотрела себе под ноги, чтобы не видеть тех людей за забором. И на мгновение в голове промелькнула мысль:

– «Хорошо, что они не говорят».

Внутри фабрики кипела работа, туда-сюда бегали разного рода рабочие. Они были высокие, загорелые, что не характерно для мест с такой погодой, и бугрились мышцами. Этакие красавчики для обложек модных журналов. Они таскали тяжёлые ящики, катили огромные бочки с красной жидкостью, от вида которой начинало тошнить. В воздухе витал сладковатый запах, от которого слегка мутило. Поднявшись на смотровую площадку, Роман начал рассказывать о процессе производства транспортировочной крови. Кругом пахло металлом, и девушка не могла дышать полной грудью.

– Кровь поступает из донорского отсека, там её выкачивают специальным аппаратом, и обрабатывают особым раствором от опасных для вампиров веществ. Люди сейчас употребляют так много всякой дряни, что пить прямо из шеи становится опасно. Прямо как игра "Русская рулетка", никогда не знаешь, какая шея будет твоей последней, – он рассмеялся, а Гере стало не по себе от такой неуместной, на её взгляд, шутки. – Видишь в центре три огромных чана? В них поступает уже готовый продукт, там его кипятят и отправляют в фасовочный цех, в котором уже готовую кровь разливают по пакетам и готовят к перевозке…

Последние слова доносились будто сквозь вату. Гера начала чувствовать, как тошнота подбежала к груди, а воздух вдруг стал плотным и душным. В мгновение земля ушла из-под ног, тело стало тяжёлым, и она упала…