Читать книгу: «Мое бессовестное счастье», страница 2

Размышляя, чем занять вечер, я пришла к неутешительному выводу, что вариантов, собственно, немного. Пойти в спортивный зал, на сеанс в кино или коротать время дома за сериалом или книгой. Одним словом, тоска зеленая, зеленее не бывает. Нет, сегодня мне требовалось нечто тонизирующее, и дать мне это мог только один человек. Быстро набрав смс, я затаилась в ожидании. К счастью, долго ждать не пришлось, через минуту пришел ответ:

«Дорогая, конечно. В 18 у меня встреча в «Соло Итальяно», к 19 освобожусь. Буду ждать тебя там».

Моя подруга Белла никогда не была одинокой, но умудрялась сохранять независимость кошки. Ее перманентные отношения мигом отодвигались на второй план, стоило мне позвонить с предложением о встречи. Я не злоупотребляла ее вниманием, но иногда, как сейчас, мне это было просто необходимо. Тремор после разговора с горцем не отпускал, требовалось мнение эксперта. А Белла была не просто экспертом, признанным гением в вопросах мужчин!

К семи вечера я как раз успела закончить статью, отправила файл на почту Злонинке и с чистой совестью покинула офис. За это время прошел дождь и ощутимо похолодало. Красиво блестел асфальт в свете фонарей, от колючего осеннего ветра рябью покрывались лужи, воздух полнился морозной свежестью, и мне пришлось поднять воротник пальто.

Опять поземка, две станции и я на месте.

Ресторан производил приятное впечатление: белоснежные льняные скатерти, на каждом столе живые цветы и свечи, песочная штукатурка на стенах и огромная фреска с итальянским пейзажем. До слуха доносилась негромкая итальянская музыка и приглушенные беседы посетителей. Седовласый гардеробщик принял мое пальто с улыбкой. Вопреки непогоде за окном на душе потеплело. Вернув ему улыбку, я зашла в зал и сразу заметила подругу.

Роскошные каштановые волосы, выразительное лицо кинодивы и самая непринужденная поза, но какая! Изящно покачивая ножкой, Белла сидела, откинувшись на спинку стула, и задумчиво перебирала длинные пряди. Издалека вылитая Моника Белуччи, клянусь!

Мой Бельчонок, богиня любви, женщина – обещание, женщина – соблазн. Белла была воплощением сексуальности. Моя подруга буквально фонтанировала волшебными феромонами, притягивая к себе всех мужчин от четырнадцати до… нет, предела не было. К ней одинаково рьяно клеились и влажногубые юнцы, и мужчины в расцвете, и седовласые старцы. И со всей этой ордой она управлялась почти играючи. Говорю же, если бы существовала наука мужелогия, у нее была бы докторская степень.

Прибавьте к этому природное обаяние, превосходное чувство юмора и манеры светской леди. Общение с ней – моя внутривенная инъекция дофамина.

– Отлично выглядишь, – заметила подруга, стоило мне приблизиться. Ее бархатистый ореховый взгляд мягко скользнул по мне, вобрал всю за секунду.

– Купила новый ВВ-крем, – легкомысленно кинула я, чмокнув ее в щеку. – На самом деле сегодня я изображала Софию, пришлось наштукатуриться.

– Я жду подробностей, – прицокнула Белла.

Ее глаза так и искрились веселым предвкушением. Официант поставил на столик второй бокал и наполнил его белым вином. Так, попивая легкий напиток, я приступила к рассказу. Странно, но сейчас эта история звучала, как веселое приключение, и я задумалась – а не накрутила ли себе лишнего? Но Белла уловила нюансы.

– А этот Багратион, по-видимому, хорош. У тебя глаза блестят, когда ты говоришь о нем. Так может он тот самый конь?

Хм… какая неожиданная мысль. И чтобы понять ее нужно отмотать немого назад. В первые месяцы после развода я ходила в спортивный зал, на танцы, полностью обновила гардероб, подружилась с косметологом. И все это с одной целью – чтобы однажды, когда мы случайно столкнемся на улице, Денис увидел меня и пожалел. Психолог хмурилась, видимо, догадывалась, что мой внезапный энтузиазм напрямую связан с планом мщения. И только Белла раскусила сразу, потому что знала меня, как облупленную. Глядя мне в глаза, обожаемая подруга с неподражаемой прямотой заверила:

– Дорогая, этот конь сдох, пора пересесть на нового.

Вот так, всего лишь одной фразой, Белла смогла открыть мне глаза и подвести жирную черту под многолетним браком. Помню, я смеялась до нервной икоты, а потом еще час безудержно рыдала. Но вместе с тем пришло облегчение, а после и смирение. Все кончено. Официально.

Не будет больше совместных отпусков и Нового года, не будет семейных ужинов, поездок загород. У меня с ним больше не будет НИЧЕГО.

Зато будет новый конь, если верить подруге. А ей я верила.

– Не думаю, он моложе меня. К тому же преподает у Софии. Кажется, это чересчур.

– О, дорогая, в нашем возрасте чересчур уже быть не может. У людей, как у природы, наступает такое замечательное время – бархатный сезон. Когда надрывность и глупость позади, ты помудрела, полюбила себя и точно знаешь, чего хочешь. Так что, не время сомневаться, время быть бессовестно счастливой. Как я. – подытожила она с самой очаровательной улыбкой.

С моих губ невольно сорвался вздох.

– Легко на словах…

– На деле еще легче! Ты свободна, красива, интересна. Заведи самый бархатный роман, укутайся в него с головой. Наслаждайся жизнью!

Заметив, что я не спешу закутываться с головой, Белла чуть подалась вперед и доверительно зашептала:

– Кажется, я знаю, кто поможет тебе взбодриться. Помнишь, я рассказывала про Аполло 25?

И это она не про порядковый номер, а о длине мужского органа, который лично проинспектировала и измерила линейкой. Имя Аполло тоже не имело ничего общего с космическими шаттлами, это – сокращенно от Аполлона, тот мужчина был невероятно красив. И Белла мне все уши прожужжала, уверяя, что он станет отличным началом для возвращения к нескучной интимной жизни. Меня же одолевали сомнения.

– А если я не захочу, или занервничаю и сделаю что-то не так?

– Просто расслабься. Ляжь ровно, раздвинь ноги и наслаждайся!

Представив эту картину, я смущенно фыркнула. Тоже мне жрица любви, скорее жертва. Нет, ни за что на такое не подпишусь.

– Спасибо, но я лучше по старинке. Кино, вино и далее по списку.

Но неугомонная подруга и не думала сдаваться.

– Пробовала посещать вечеринки быстрых знакомств?

Речь шла о закрытых мероприятиях, во время которых ты сидишь за столиком, и каждые 7-8 минут к тебе подсаживается новый мужчина. Сомнительное удовольствие, как оказалось.

– Пробовала, и, кажется, попала на выездную сессию пациентов психоневрологического центра. Один заикался, у второго лицо перекошено тиком, третий красовался в футболке с розовой эмблемой плейбоя и просил называть его зайчиком.

Подруга залилась искристым смехом.

– Сочувствую, сколько стоило посещение?

– Шестьсот рублей.

– О, ты прилично сэкономила! – с таким видом, словно мне досталась сумка от Биркин за три тысячи рублей, воскликнула подруга. – За билеты в цирк на Вернадского дерут по семь тысяч, а ты посмотрела шоу уродцев почти бесплатно!

От такой искрометной интерпретации я зашлась веселым смехом. Я уже говорила, что обожаю ее? А дальше мы болтали о всякой всячине, вдоволь посплетничали и нахохотались. То и дело наш столик привлекал внимание мужчин в зале. Знаю, вы думаете, что причина крылась в Белле. Ведь говорят все яркие, красивые девушки выбирают себе в подруги серых мышек. Уверяю, не наш случай. На меня тоже западали довольно часто, только в отличие от Беллы я совершенно не умела флиртовать.

В девять мы попрощались и разъехались по разным сторонам Москвы. Подругу ждал бойфренд, а меня Медведково – мир однотипных панелек, обшарпанных подъездов и хмурых соседей. Я никого не хочу обидеть, возможно, для многих это любимый и родной район с детства, но на меня он действовал угнетающе. Учитывая квартирку в сорок квадратных метров на втором этаже, куда почти никогда не проникал солнечный свет. Вечно пьяного соседа и запах кошачьей мочи в подъезде. А ведь когда-то мы жили в центре. В роскошном жилом комплексе с подземной парковкой, мраморным вестибюлем, множеством ресторанчиков и кафе в округе…

Так, хватит! Усилием воли я остановила поток жалобных мыслей, напомнив себе, что для кого-то моя действительность может навсегда остаться недосягаемой мечтой. А значит, и ныть нечего. У меня есть крыша над головой, работа, любимая дочь, а все прочее желательные, но необязательные мелочи. С самым оптимистичным настроем я юркнула в двери подземки, однако стоило спуститься на эскалаторе, как из груди вырвался удрученный вздох.

На станции было не протолкнуться. Обожаю центр столицы, время девять, а народу как в час пик. Втиснувшись в плотные ряды ожидающих, я прижала сумку поближе к телу и замерла. Вскоре до слуха донесся гул, через минуту показался поезд. По привычке выхватила взглядом кабину машиниста. Не знаю почему, но меня всегда интересовало – кто эти люди, которые могут сутками работать под землей. Как они это выдерживают? Бывают ли срывы? В кабине стоял мужчина и что-то втолковывал молодому человеку. А на лобовом стекле виднелась табличка: «За управлением стажер». Жаль я не придала ей должного значения. Да и не до этого стало. Как только двери открылись, меня внесло в вагон потоком пассажиров и крепко припечатало к мужской спине, затянутой в черное кашемировое пальто. Не самый плохой вариант. Ткань была мягкой, приятно ласкала кожу щеки. Вот только запах! Даже не запах, жуткая вонь тухлятины. Она мгновенно заполнила ноздри и отдавала мерзким привкусом на языке. Уткнувшись носом в чужую спину, я старалась делать неглубокие вдохи и молилась, чтобы меня не стошнило.

Поезд тронулся резким рывком, отчего все люди как подкошенные завалились на соседей. Я же намертво вцепилась мужской торс, не желая быть затоптанной. Поезд дернулся вновь, потом еще раз. Господи, скажите уже кто-нибудь стажеру, он управляет электропоездом, а не вагончиками на американских горках! Пока прочие пассажиры болтались, как… впрочем, неважно, мне не оставалось иного, как цепляться за «ароматного» попутчика. Согласитесь, между отвратным запахом и переломами, выбор очевиден.

Наконец, движение выровнялось. Можно расцепить руки. Поглядывая на темный затылок, я гадала, какие чувства испытывал мужчина – негодование, досаду или наслаждался внезапными обнимашками. Вот только когда он медленно обернулся, мне захотелось провалиться еще ниже под землю. С самой дьявольской ухмылочкой на меня смотрел Багратион!

Неловкость? Да что вы говорите!

Меня до краев заполнил жгучий стыд. Сейчас бы остроумно пошутить, обыграть всю нелепость ситуации. Но вместо этого с языка сорвалась банальное:

– Вы?

– Я.

Глава 2.

Тион.

Ангелочек так умильно хлопала ресницами. Растерянная, смущенная, я аж залюбовался. Недавнее раздражение как рукой сняло, стоило увидеть, кто так бессовестно жался ко мне.

– Извините, мне нужна была точка опоры.

– Собрались перевернуть мир?

– Куда уж мне до Архимеда.

После этих слов я испытал нечто вроде уважения. Хм… красивая, да еще и не лишенная интеллекта. Тем временем пассажирка досадливо поморщилась.

– Боже, откуда этот ужасный запах? По ощущениям кто-то умер и его труп уже неделю катается в вагоне.

– Это иваси.

– Какой еще Иваси?

– Рыба. Друг привез с Дальнего Востока. – я слегка качнул пакетом, отчего запах стал еще сильнее. Догадавшись, что источник зловония находится там, спутница уставилась на меня шокированными глазами.

– А он точно друг?

– Точно.

– Ладно, вам виднее, но я бы не рискнула есть столь пахучее угощение.

Напрасно рассчитывать на приватную беседу, стоя в битком набитом вагоне. Наш диалог услышали, и тотчас со всех сторон полились волны негатива. Первым не выдержал бородатый громила.

– Мужик, свали из вагона. Дышать невыносимо!

– Ага, и бабу свою забери, провоняла тобой насквозь. – поддакнул парень в татуировках.

Тело среагировало мгновенно. Кулаки инстинктивно сжались, напряглись мышцы, быстро и гулко отстукивало сердце. От хлынувшего в кровь адреналина в ушах привычно шумело, но это не влияло на концентрацию. В голове промелькнуло с десяток вариантов, как уложить бородача и при этом минимизировать ущерб для окружающих. Больше всех смущала перепуганная синеглазка, жавшаяся ко мне. И без того спертый воздух сгустился вокруг нас напряженным облаком.

Но тут, как сквозь вату, донеслось оповещение: «станция Чистые пруды», а через мгновение нежный голосок:

– Милый, наша станция!

И намертво вцепившись в мое предплечье, синеглазка потянула меня прочь. Бородач первым отвел взгляд, явно не возражая против такого исхода. Резко выдохнув, я развернулся и зашагал к дверям.

Вывалившись из вагона, она ошалело огляделась и совершенно неожиданно прыснула от смеха. Совсем как девчонка. Я же разглядывал попутчицу в каком-то глубоком ступоре и не мог пошевелиться. Блестящие васильковые глаза, белоснежные аккуратные зубки и ямочки на щеках! Ямочки! Какое редкое, почти фантастическое явление! Глаз не оторвать! То ли так подействовал адреналиновый откат, то ли ее невероятная женственность, но я едва сдерживался, чтобы не дотронуться до нежной щеки.

Не обращая внимания на мою временную контузию, ангелочек продолжала хохотать. Из внешних уголков глаз расходились тонкие лучики морщинок, но ведь подобные есть у всех, даже у подростков. Ничто в ней не выдавало возраст, если бы не знал наверняка, подумал, что она многим моложе меня.

Так и стояли – пришибленный я и веселящаяся она.

– Нас только что выперли из вагона. И не факт, что оставшиеся там люди доедут живыми с этим стажером. А еще мы насквозь пропахли дохлой рыбой. Простите, но это дико смешно!

Усмехнувшись, я покачал головой. И правда, давно я не попадал в столь дурацкие ситуации. И весьма неоднозначные. Ангелочек пробудила во мне острый интерес. Редкое, если не сказать исключительное явление. Наверное, поэтому я и принял такое решение.

– Пойдемте, недалеко припаркована моя машина. Довезу вас до дома.

Она вмиг смутилась и принялась теребить пояс пальто.

– Э-э-э… не стоит. На метро быстрее.

– Это был не вопрос.

На ее кукольном личике отразилась настоящая борьба. Неуверенность, страх, смятение. Так искренне и открыто, она совершенно не умела скрывать эмоции.

– Да бросьте, мы с вами пережили подземку и уже обнимались. Небольшая поездка в одном авто – что может случиться?

Судя по вспыхнувшему взгляду, много чего. Неужели боится меня?

Далеко не сразу синеглазка несмело двинулась в сторону эскалатора. Примерно на середине подъема, меня вдруг осенило, что я до сих пор не знаю ее имени.

– Мы не представились друг другу. Багратион, можно Тион.

– Алина.

По телу прокатилась солнечная, теплая волна. Ей шло это имя. Повторив его про себя, я вдруг понял, что до сего момента не встречал ни одной Алины. Полины, Алены, Кристины, Вики, Маши, Насти – были в избытке. Они проносились стремительными кометами – кто-то ярче, кто-то совсем незаметно и растворялись в памяти смутными ассоциациями. Тем интересней было узнать, какой след оставит Алина.

Пока шли до машины, краем глаза наблюдал. Держится на расстоянии и бросает в мою сторону украдкие взгляды. Хм… тоже заинтересовалась? Но самодовольная мысль испарилась от прозвучавшей просьбы:

– А вы не могли бы выбросить рыбу?

Черт! Очень своевременное предложение. Не хватало еще тащить эту тухлятину в машину. Прибью Самира за такой подарок. Отправив свёрток в ближайшую мусорку, я услышал вздох облегчения. Она стояла чуть поодаль и тщетно пыталась укрыться от пронизывающего ветра за тонким воротничком пальто. И эта картинка пробудила целый калейдоскоп чувств и желаний. Я точно знал, как ее согреть, но сомневался, что она к этому готова.

Очнувшись, поторопился к машине и, едва оказавшись в салоне, включил обогрев на полную мощность. Алина дрожала всем телом и, кажется, клацала зубами. Если бы не льющаяся из динамиков музыка, думаю, я бы непременно это услышал.

Прогревался двигатель, оттаивала пассажирка. Высунув нос из воротника, она с любопытством осматривалась. Скользнула изучающим взглядом по приборке, затем на руль, считав логотип, одобрительно хмыкнула и остановилась на мне.

– Предлагаю перейти на ты.

В ответ настороженный кивок.

– Вбей адрес в навигатор.

Осторожно взяв из моих рук телефон, ангелочек быстро справилась с задачей и вернула мне. Маршрут пролегал на северо-запад Москвы, время в пути – двадцать восемь минут.

Зашуршали по мокрому асфальту шины. Выехав со двора, машина рванула в ярко освещенное кольцо и влилась в поток. К этому времени пробки рассосались, движение стало свободнее, тем не менее я вел медленно. Продолжал тихо шелестеть кондиционер, обдавая теплым, сухим воздухом, и меня мучила нестерпимая жажда.

– Передай бутылку воды, пожалуйста, она в дверном кармане.

И знаете, что сделала Алина? Достала бутылку, открыла крышку и только после этого протянула мне. Причем сделала это неосознанно, скорее по наитию, но как само собой разумеющееся. Скажете мелочь? А вот и нет. В моей машине побывало много разных девушек, и ни одна из них не додумалась до такой простейшей вещи.

Своим поступком Алина выбила меня из привычного состояния усталого равнодушия, напомнив о человечности, элементарной заботе, а еще о том, что в этом циничном городе оставались люди, не утратившие душевности даже по отношению к фактически чужому и не самому приятному человеку. И у этого человека сейчас непривычно ныло под ребрами. Ощущения приятные, но тревожные, ничего подобного раньше не испытывал.

Обдумывая ситуацию и свою странную реакцию, я так и не смог понять, какого черта со мной происходит. Уставший под конец дня мозг категорически отказывался работать. Поэтому расслабившись, я просто вел машину. Мимо проплывали столичные районы с ярко освещенными высотками, и снова стал накрапывать дождь.

Как вдруг промелькнула мысль – а что если она медсестра или врач, тогда предусмотрительная забота – не более чем профессиональная привычка. И не имеет ничего общего с тем, что я себе нафантазировал.

– Кем ты работаешь?

Алина чуть нахмурилась, явно не ожидала подобного вопроса.

– Копирайтером в рекламном агентстве. Пишу статьи для разных компаний.

Значит, не фантазии.

Сосредоточившись на разговоре, я уточнил:

– Копирайтером? – вот уж не ожидал. В моем представлении подобным занимались лишь студенты, готовые на скучную, низкооплачиваемую работу только чтобы перебиться до стипендии. В голове не укладывалось, что можно добровольно выбрать такую профессию. Этому было только одно объяснение. – Образование есть?

– Закончила журфак, но довольно быстро поняла, что не обладаю необходимыми личными качествами для этой профессии. А вот писать люблю.

– И о чем же ты пишешь?

– О разном. О товарах и услугах, о компаниях, магазинах, ресторанах, специалистах из различных областей. Очень расширяет кругозор, кстати. Вот сегодня закончила статью-анонс об открытии нового винного бутика на Третьяковке. Представляешь, у них есть эксклюзивные вина двадцатилетней выдержки!

Я ее энтузиазма не разделял и сказал, как думал:

– Прогорят. Пока есть «Красное и белое», «Винлаб» и прочие алкомаркеты нет ни единого шанса на успех. Алкоголиков куда больше, чем гурманов.

– Фу, как цинично.

– А я и есть циник. – сопроводившая слова усмешка вышла невеселой и какой-то жёсткой. – Профессия обязывает.

– Не знала, что преподавание в институте так калечит личность.

Я даже притормозил, чтобы посмотреть на Алену и убедиться, что она не шутит. Но на кукольной мордашке выражение удивления и… сочувствия? Да быть того не может! Неужели еще не загуглила мое имя? Вот удивила. Обычно на меня ведется настоящая охота со стороны столичных хищниц. И почти каждое «случайное» знакомство – тщательно спланированная и виртуозная спецоперация. А она всерьез полагает, что я препод. Сюр, да и только. Давно я так не веселился. Губы против воли растянулись в улыбке, а настроение неожиданно поползло вверх.

Отвернувшись, я вернул внимание на дорогу.

– Вообще-то, я адвокат по семейным делам. Преподавание – скорее акт благотворительности.

– Адвокат? – ее брови изумленно взметнулись вверх. – О, вот теперь все встало на свои места. А я-то думала откуда у препода такие часы и машина.

– Разбираешься в брендах?

– Не очень, но кое-что из прошлой жизни запомнила. – она явно не хотела развивать эту тему, поэтому быстро вернула разговор в прежнее русло. – А насчет цинизма. Все же не прикрывайся профессией. Это твой личный выбор. Ведь есть адвокаты по защите детей, социальным вопросам… уверена, среди них много добрых, чутких людей, не утративших способность сопереживать.

Вроде взрослая дамочка, а верит в сказки. И вновь меня улыбнуло.

– Ни разу таких не встречал.

– Протестую! Ты не можешь знать всех столичных адвокатов! – хитро прищурившись, Алина смерила меня победоносным взглядом.

– Протест принят. Но поверь, почти все мои коллеги – закостенелые мизантропы, на дух не переносящие людей. Единственные, с кем они готовы общаться – клиенты, которые им платят.

– Звучит ужасно. Ты тоже такой?

– Скорее да, чем нет. Знаешь, иногда я делаю ставки с самим собой. Стоит взяться за новое дело, как я могу почти со стопроцентной вероятностью сказать, что будет происходить дальше и чем все закончится. Но иногда ошибаюсь. Наверное, это и не дает мне скатиться до синдрома Бога.

Сказал и тут же осекся. В какой момент беседа переключилась на меня? А синеглазка не промах, и правда мастер слова, как ловко раскрутила меня на откровения.

Так за беседой мы доехали до конечного пункта и остановились у страшной девятиэтажки. Облупленный фасад, окна – бойницы, в которых виднелись убогие интерьеры из девяностых. Стремное место, и оно никак не вязалось с белокурым ангелочком, сидевшим рядом.

– Ты живешь здесь?

– Ну что ты, просто решила посмотреть район, – она шутила, пытаясь скрыть неловкость. И все же я уловил нотки стыдливости. – Спасибо, что подвез.

Выйдя из машины, Алина помахала миниатюрной ладошкой и уже развернулась к подъездным дверям, как я окликнул:

– Алина… скажи дочери, пусть перепишет эссе и принесёт мне.

Легкий кивок и снова обворожительная улыбка с ямочками на щеках. Ну, до чего же красивая! Проводив ее взглядом до подъездных дверей, поймал себя на любопытной мысли:

Кто бы ни был твоим бывшим мужем, ангелочек, он беспросветный тупица, раз упустил такое сокровище.

Алина.

Кожаный салон, едва уловимый аромат табака и мужественный профиль, подсвеченный мелькающими огнями города. В этой картинке идеальным было все. Даже крепкие пальцы с тонкими темными волосками на фалангах. Мой взгляд то и дело скользил по салону, стараясь впитать каждую деталь и запомнить. Кто знает, когда еще случится мчать по вечерней Москве с красавцем-мужчиной за рулем. Было нечто приватное, волнительное и пробирающее до дрожи в нашей неожиданной поездке. И даже поднимаясь по ступенькам, я все еще слышала низкий, бархатистый голос Тиона.

Пребывая в самом расплавленном состоянии, я не сразу поняла, почему очутилась в кромешной темноте. Пришлось резко вернуться с небес на землю и включить на телефоне фонарик. Пройдясь по пыльным стенам, луч остановился на круглом плафоне. Так и есть, опять лампочка перегорела. Проклятие, надо снова писать управляющему, а потом ждать не меньше недели, прежде чем вкрутят новую лампу. Подавив судорожный вздох, я вставила ключ в замочную скважину.

Еще дверь не открылась, а София уже нетерпеливо притоптывала в коридоре. Но едва я переступила порог, щурясь от яркого света, как дочь в ужасе отшатнулась.

– Мам, у тебя дезодорант закончился? Могла бы мой взять.

Скорее по старой привычке, для начала проверила зрачки дочери и убедившись, что с теми полный порядок, облегченно выдохнула. Кто хоть раз сталкивался с зависимостью, поймет. Даже если все хорошо, ты всегда настороже.

– Нет, острячка. Это все иваси.

– Иностранец, что ли? Как бы то ни было, бросай его! Это античеловечный запах.

От такого комментария меня разобрал смех.

– Сейчас приму душ и все пройдет.

– Окей, но я жду подробностей.

Я мигом насторожилась.

– Каких?

– О встрече с Багратионом Давидовичем, конечно.

В голове промелькнуло с десяток догадок. Нас заметил кто-то из ее сокурсников в метро? Или София видела, как я выхожу из его машины?

– Как ты узнала?

– Мам, ты меня пугаешь, – дочь хмурилась и нервно отстукивала ногой по полу. – Я сама дала тебе пропуск в универ. Помнишь?

Хлопнув себя по лбу, я рассмеялась. Вот тупица! Совсем из головы вылетело. Но за этот бесконечно долгий день столько всего произошло, немудрено слегка потеряться в событиях.

– Все хорошо. Он дал тебе возможность переписать эссе. Ты уж постарайся, не подведи меня.

Почему-то рассказывать о вечерней встрече не хотелось. Может быть, как-нибудь потом, но точно не сейчас. В теле еще порхали легкокрылые бабочки, пусть еще поживут.

Приняв душ, я впервые за долгое время нанесла на тело крем и маску на лицо. Вдруг снова захотелось ухаживать за собой. А всего-то понадобилось чуточку внимания, заботы, учтивости от привлекательного мужчины. Белла права, мне определенно нужно взбодриться. Вот только с кем?

Мозг мгновенно подкинул подходящего кандидата: непроницаемый темный взгляд и жесткий абрис лица, черные волосы, лежащие легкой волной, поджарое тело. Потрясающая внешность – броская, породистая, на такого один раз взглянешь и уже не забудешь. Мне встречались разные мужчины – на улице, в метро, на работе, но стоило признать – все эти индивиды не шли ни в какое сравнение с Тионом.

Но был один момент. Столь же четко в памяти запечатлелся другой образ. До предела напряженный, агрессивный и мрачный. Он выглядел как снаряд, начиненный взрывоопасными веществами, и готовыми полыхнуть в любую секунду. Я физически ощущала исходившую от него угрозу и молчаливое предупреждение. И тот безудержный смех на платформе вовсе не от веселья, а попытка психики избавиться от удушающего страха. Самое ужасное, испугалась я не драки, а Тиона.

Столько граней, противоречий, личностей уживались в одном мужчине. За минувший день я успела увидеть его в образе высокомерного препода, агрессора, едва контролирующего свою ярость, и вежливого адвоката, ведущего светскую беседу в салоне авто. Чутье подсказывало, это далеко не все стороны его личности.

Меня одинаково сильно пугало и тянуло к нему. И тем печальнее было осознавать, что у меня нет ни единого шанса узнать его ближе. Вот если бы я была помоложе, возможно, могла бы его заинтересовать. А так напрасные мечты.

Покинув ванную, я заглянула к дочери. Она сидела на кровати, обложившись учебниками, и сосредоточенно грызла кончик ручки.

– Ты голодная?

– Нет, доставку заказывала. – не отрываясь от чтения, ответила София и сделал пометку в блокноте. – В холодильнике тебя ждут сырники.

– Спасибо. Откуда деньги?

Мне удавалось выкраивать из зарплаты мизерную сумму, которую Софии хватало лишь на обеды в институте. А тут доставка еды. Неслыханное расточительство в нашей ситуации. Поэтому я сразу заподозрила подвох.

В меня тотчас прилетел напряженный взгляд.

– Папа перевел десять тысяч.

Какая щедрость. За два года раздельного проживания мне не поступило ни рубля из тех ежемесячных тридцати тысяч, что назначил суд. Денис забил на алименты, ограничиваясь редкими подачками на карту дочери. И вроде стоит подать заявление в суд… но стоило подумать об этом, как меня вновь захлестнула волна страха. Пугали меня вовсе не бюрократические проволочки и бесконечное хождение по инстанциям. То мелочи. А вот новые угрозы, оскорблениями, агрессия, которые непременно последуют, реши я бороться за алименты – станут настоящим кошмаром и вполне реальным. Ведь помимо явно сломавшихся мозгов, у бывшего карьера на государственной службе, репутация и вообще новая подружка. Страшно представить, на какие меры он пойдет, получив постановление от судебных приставов.

Нет уж, увольте! Но больше алиментов меня расстраивало его нежелание общаться с дочерью. Денис никак не мог простить Софии, что та дала показания в полиции об избиениях, и полностью вычеркнул ее из своей жизни, помимо редких переводов, ничем не напоминая о себе.

– Встретиться не предлагал?

– Нет.

Невзирая на напускное равнодушие, я знала, она скучает. И наверняка была бы не прочь увидеться, вот только Денису это было не нужно.

– Послушай, я не против. Если вдруг…

– Знаю, ты уже говорила. – нетерпеливо перебила София. – Мам, мне надо заниматься. Извини.

– Уже ухожу.

Пришлось ретироваться в свою клетушку. В окно струился зеленовато-фиолетовый свет от вывески магазина, расположенного на первом этаже. А еще прекрасно слышались оповещения о рекламных акциях и разговоры покупателей. Интересно, что бы сказал на это Тион? Если его перекосило только от вида панельного дома, готова поспорить, от моей комнаты он бы пришел в ужас. Нет, помимо размеров, она была ничего. Я собственноручно поклеила светлые обои, напоминавшие венецианскую штукатурку, и купила мебель максимально благородного оттенка дымчатого дуба. На гардинах висели жемчужные портьеры блэкаут, защищавшие от ядовитого света неона, а возле двуспальной кровати примостился пушистый коврик. Одним словом, уютненько. Но разместиться здесь вдвоем было бы проблематично. Хм… какая любопытная мысль. И кто же второй?

Поймав себя на преступных размышлениях, я плюхнулась на кровать и уставилась в потолок. Но видела совсем другое. Как черная машина мчится в сторону центра, где в одном из домов на -дцатом этаже расположена стильная, просторная квартира. В ней ждет длинноногая нимфа в чем-то откровенном, ультракоротком и кружевном. А может, и вовсе без одежды. Входит ОН и в то же мгновение стройное, гибкое тело прижимается к мужскому торсу.

Фыркнув, я перекатилась набок и дотянулась до телефона.

Вероятней всего, мне не светит близкое общение с Багратионом Алиевым, но кое-что узнать я могу. Пальцы уже набирали его имя в строке поиска. Через секунду на экране появились результаты.

Ого!

Тион.

В конце рабочего дня успешный человек (бизнесмен, политик, адвокат и далее по списку) непременно устраивается на кожаном диване (в доме, клубе, ресторане), в его руках стакан с янтарной жидкостью. Не белой, не красной, именно янтарной. Конечно же, это виски или коньяк, иначе и быть не может. Ведь солидные парни пьют только солидные напитки, ездят на солидных машинах и ведут солидные беседы друг с другом.

Все это я проговаривал про себя, наполняя бокал молодым, грузинским вином в тихой, пустой квартире и ухмылялся. Похоже, мой сарказм вышел на новый уровень.

Прихватив бокал, я приблизился к панорамному окну и посмотрел на раскинувшийся внизу город. Эту квартиру я купил три года назад не потому, что мне негде было жить, а ради шикарного вида. Сталинские высотки, Кремль, извилистая змейка Москвы-реки, все как на ладони. Отличная высота для того, кто к тридцати двум годам достиг всех поставленных целей.