Читать книгу: «Забери меня от него», страница 5

Всхлипывая, кручу головой по сторонам. Меня колотит и морозит, весь пол в кровавых кляксах, мои руки в крови. Сажусь на унитаз, лихорадочно соображая и снова закрываю руками уши, потому что Аня снова орет.

– Господи, помоги, – шепчу и решаю действовать. Этот нарик за дверью меня не остановит!

Выдыхаю, выставляя перед собой кусок зеркала и толкаю ногой дверь. Та с грохотом открывается – этот неадекват сидит на полу, свесив голову на бок.

Это мой шанс!

Сердце стучит где-то в ушах. Пульс бьется на шее, невидимые оковы страха стягивают шею, и в мои легкие поступает так мало кислорода.

От паники все внутри трясется. Голова кружится. Дыхание сиплое.

Переступаю через парня и заворачиваю в коридор. Каких-то пять метров, не больше. Я вижу дверь в подъезд аккурат напротив себя, но по дороге слева дверь в комнату, где пытают Аню. Долю секунды раздумываю идти мне медленно, крадучись или бежать что есть сил. Выбираю второй вариант и мощно отталкиваюсь от пола пятками.

Пролетаю мимо двери в комнату, которая оказалась приоткрытой и слышу, как в спину мне летят крики:

– Стой! Лови ее!

Несусь по темной лестнице вниз, перила гремят, трясутся, оповещая весь дом о том, что здесь что-то происходит. На каждом лестничном пролете нет света, словно кто-то специально повыкручивал лампочки. Поскальзываюсь в районе пятого этажа и падаю, второпях поднимаюсь и снова бегу, перепрыгивая через три ступеньки разом.

За мной кто-то бежал, но когда я уже на первом – шагов преследователя не слышно.

Или это от страха мои уши заложило?

Вылетаю в ночь, ступая голыми ступнями по мусору и битому стеклу. Но мне не больно. Отбрасываю уголок зеркала и вытирая слезы, закрываю рукой рот, потому что меня сотрясает от рева. Слезы текут градом. Но это еще не спасение. Оглядываясь на подъезд, вновь бегу вдоль злополучного дома. До первого приличного строения с километр, но там есть круглосуточный супермаркет и там мне точно помогут!

Выбегаю прямо на дорогу под свет двух единственных на всю округу фонарей, совсем не думая, что я сейчас в разорванной одежде, а точнее почти без нее. На мне лишь трусики и порванная майка-топ.

Босыми ногами бегу по крошке из кирпича и всякому мусору.

– Помогите! – шепчу, но вокруг ни души.

За мой спиной какой-то грохот. Резко оборачиваюсь, но во тьме ничего не видно. Мне кажется, что меня преследуют и я ускоряю шаг. Сворачиваю за угол, где была детская площадка, там можно быстрее пересечь двор и с разбегу натыкаюсь на что-то твердое.

Вскрикиваю, отшатываясь. Это скала мышц. Отлетаю рикошетом от твердой груди и падаю голой задницей прямо в окурки и грязь.

– Ай! – выдыхаю со стоном, прижимая руку к груди. Из моих вен все еще течет кровь, и вся рука горит жаром.

– Черт! – выдыхает незнакомец и тянет ко мне свои черные лапы – от кистей до плеча он расписан татуировками.

– Не трогай! – выдыхаю из последних сил. Голова кружится, ноги слабеют. Встать с земли уже просто нет сил. – Пожалуйста, не надо!

От страха и паники думаю, что он один из них и перед глазами мелькают кровавые мушки.

– Успокойся! – Твердо говорит парень. И его голос мне так знаком. – Что случилось? Ты откуда такая? Але, не отъезжай! Ты под дозой что ли? Угашенная? Вены резала?

Пока я плачу, не в силах произнести ни слова, он осторожно поднимает меня на ноги и внимательно осматривает. Меня мутит и жар разливается по телу. Голова кружится от потери крови. Смотрю на него, но лица не вижу, зрение не фокусируется.

– Идти можешь? – он осторожно берет меня, обхватывает за талию и чуть поворачивает лицом на свет. И я знаю кто стоит передо мной. Теперь точно знаю.

Руслан!

– Ты? – выдыхает он. И я еще больше плачу. Мне бы радоваться, что я спасена, но что он тут посреди ночи делает?

– Я. – Шмыгаю носом, заикаясь. – Там Аня осталась. Моя подруга, они ее убивают!

– Так, идем, сейчас все расскажешь. Тебе надо руки перебинтовать, срочно!

Он ведет меня обратно к дому.

– Не надо, – слабо вырываюсь. – Я не пойду туда! Отпусти! Руслан, пожалуйста!

Упираюсь пятками в асфальт. Слабо сопротивляюсь.

– Да там машина моя! – говорит ласково, придерживая меня. – Какого черта ты здесь делаешь? В таком виде? Что случилось?!

– О-о-он-ни…Они м-м-еня…они раздели меня и…их там много, не надо!

– Та-а-ак, – тянет он. И в голосе его металлические нотки и зарождающаяся ярость. – Про каких мразей ты мне говоришь?

Мне кажется вдруг, что он один из них, я в истерике вырываюсь.

– Успокойся! – говорит, тряхнув меня. – До машины для начала, ладно? У меня аптечка там, а тебе надо забинтовать руку. Ты сейчас отъедешь от потери крови! Господи!

– Там, на девятом этаже эти уроды. Мы пришли на час, в гости, а они…

Вырываюсь, упираясь в его грудь окровавленной рукой.

– Успокойся! – рычит он нервно, подхватывает меня на руки и несет. Обессиленно позволяю ему это сделать. Мои руки висят вдоль тела, и я чувствую, как стянуло ладони от липкой подсыхающей крови. Смотрю на черное небо – на нем ни единой звезды.

Он доносит меня до машины, и я вижу тот самый черный внедорожник. Открывает дверь пассажирского сиденья. Ярко оранжевый салон неоновой кляксой бьет по глазам.

– Там Аня! Она…ее надо спасти!

– Дай сюда, – говорит.

Протягиваю руку и стону от боли. Она онемела. Ноги подкашиваются.

Он резко обхватывает меня за бедра и приподнимает за голую попу. Взвизгиваю, а он усаживает на высокое сиденье.

– Там моя подруга! Одна! Ей надо помочь!

– Сейчас схожу, посмотрю. Если не перетянуть руку, будет плохо. Зачем ты резала себе вены?

Он что думает я сама?!

– Наркоманка? – добивает. – Вот вы бабы дуры! Молоденькая же совсем, зачем это все? – бубнит, крепко затягивая на моей руке бинт. Перетягивает каждый порез, и я шиплю.

– Я не сама. Они напали на нас. Закрыли ее в комнате, а я сбежала.

Его брови ползут вверх.

– Серьезно? Или ты реально под кайфом? – спрашивает строго. – Это надо быть очень отбитым, чтобы такое с девчонкой сделать. Парни ваши что ли?

– Нет. Первый раз вижу их! – выдыхаю и снова реву.

Руслан усмехается.

– С незнакомыми парнями, да в этот дом, который рассадник наркоманов?! – смотрит на меня как на врушу. – Серьезно?! Хорошая девочка по доброй воле?

Усмехается, качнув головой. Оценивающий взгляд скользит по моему телу от пяток до кончиков ушей.

Ну, впрочем, что ему еще думать? Я выгляжу как шалава малолетняя.

Голая, лохматая, вся в крови.

Моргаю. Его лицо так близко, что я улавливаю его дыхание и аромат одеколона.

– Сиди здесь! – говорит он наконец. – Какая квартира?

– Не знаю. Справа от лифта. Синяя дверь. Девятый этаж. Вон тот подъезд первый.

– Понял. Ее точно нужно спасать? Может кувыркается там по доброй воле, а я ее сейчас с ху*в снимать буду.

– Я не вру, Руслан! Это все правда! И их там четверо, а ты один.

– Не страшно, – усмехается. – Жди и из машины ни шагу!

Киваю, морщась, а потом вскидываю голову, когда сверху раздается крик.

Он тоже резко оборачивается.

На балконе девятого этажа стоит Аня. Ее видно по пояс. Она что-то кричит парню, который наваливается на нее и бьет по голове.

– Анька! – Испуганно кричу, спрыгивая с сиденья.

И вот теперь Руслан мне точно верит.

На девятом загораются светом соседские окна, их свет падает на балкон.

– Кислый! – орет Руслан. Там кажется Костя. И они знакомы…– Девочку, не трогай.

– Да пошел ты! Ты кто такой, черт? – орет Костя на всю улицу.

– Я сейчас поднимусь, и ты увидишь! Иди встречай!

Руслан с шага переходит на бег и спустя пол минуты скрывается в темном проеме подъезда.

Глава 9

Время, которое провожу одна в его машине, кажется мне вечностью.

И когда он наконец выходит из злополучного дома и бежит ко мне, я вскрикивают от облегчения.

– Едем! – бросает мне и закрывает дверь. – Пристегнись.

Он заводит машину и тотчас срывается с места. Газует так, что меня припечатывает к сиденью.

Я не против убраться отсюда поскорей, но за ним что, черти гонятся?

– А Аня? Что с ней?! – спрашиваю, испуганно. Боюсь услышать что-то ужасное.

– Нормально все с ней. – Хмыкает он. – Полиция уже едет, я участковому нашему позвонил. Чтобы ты понимала, он живет в этом же доме. Пять минут и будет у них.

– Но она же в опасности!

– Да отъехали эти нарики, сидят на кухне без сознания. А подруга твоя с Костей осталась.

– Как? – моему потрясению нет предела.

– Любит говорит. Типа все взаимно, просто перебрала с алкоголем.

– Не верю! Ты серьезно?

Он кажется мне сейчас вруном. Я же лично видела ее слезы! И то, как этот Костя к ней относился! Она что, совсем с ума сошла?!

Мотаю головой. Мне плохо. Я вся в запекшейся крови. Домой в таком виде мне точно нельзя…

– Куда ты меня везешь? Меня убьют если я так заявлюсь.

Он хмурится.

– Понял. И что ты предлагаешь?

– Не знаю, – вздыхаю. – А у тебя никакой кофты нет? Чтобы мне не в трусах хотя бы домой зайти.

Он кидает на меня взгляд, снова смотрит на дорогу. Недолго думает и говорит:

– Есть кофта. И душ есть. Просто умыться тебе не поможет. Ко мне заедем.

Вскидываю удивленно брови.

– А это уместно? – спрашиваю. – Кто у тебя там?

– Мама, три сестры и брат. Еще два кота и собака. Герда же появилась.

При упоминании щенка. Чуть улыбаюсь. Точно, у него же теперь есть щенок.

– Твоя мама ужаснется если меня увидит. Мне стыдно.

Скрещиваю ноги, поправляю лоскуты в районе груди. Я как зомби в кляксах крови. Заплаканная. Изрезанная. Уверена – зрелище жуткое.

– Да все нормально, мы же тихо. Они правда скоро вставать начнут, в детский садик повезу их, но помыться как раз успеешь.

– Хорошо, – соглашаюсь. А потом спрашиваю, что интересует не меньше: – А что ты здесь ночью делал? Там, у этого злачного дома?

Он молчит, заезжая во двор. Дергает плечом:

– Да так, дела были. Ничего плохого, если ты об этом. Приехали.

Дома у него чистота и порядок. Уютно и пахнет каким-то булочками с ванилью, это мама с вечера напекла, говорит он, улыбаясь. Дает мне полотенце, какие-то вещи и отправляет в душ, а сам ставит чайник и начинает хозяйничать на кухне.

Я моюсь почти в кипятке, с таким усердием тру себя мылом, что моя кожа горит. А когда вытираюсь, беру с полки вещи, которые он мне дал – белая кофточка в нежно-розовый цветочек и трикотажная серая юбка. Ума не приложу чьи эти вещи. Но судя по виду, им уже лет десять, такое раньше носили. Может, у него сестра старшая еще имеется?

Расчесав волосы и собрав их в хост, тихонечко выхожу, но попадаю сразу в ворох детских рук.

– Привет! – кричат девочки лет пяти и шести. – Руслан сказал подруга приехала!

Они заспанные обнимают меня, а потом гуськом идут в ванную чистить зубы.

Не успеваю опомниться от шока, как поворачиваясь вижу его маму.

– Ой, здравствуйте, – киваю робко. – Извините, а я…

– Ма, это Алена, – говорит Руслан, появляясь в дверях кухни. В его руках румяная булочка, которую он откусывает и с аппетитом жует.

– Доброе утро, Аленушка! – улыбается его мама. Дородная, статная, симпатичная. – Да ты не бойся, чего испугалась так? Проходи, завтракать будем.

Выдыхаю. Сердце в груди снова стучит как бешеное. Иду за стол. Он уже накрыт к завтраку.

Смотрю на булочки, масло, сыр, на плите жарится яичница, и в животе предательски урчит.

– Чай, какао или кофе? – спрашивает Руслан, раскрывая дверцы кухонного шкафа. Оборачивается, смотрит на меня с легкой улыбкой.

Мне так неудобно. Даже краснею.

– А ты что будешь? Мне если честно без разницы.

– Тогда какао! – кивает он. – Девчонки какао пьют и тебе сделаю заодно.

Он ставит на столешницу четыре кружки и делает мне и своим сестрам напиток. Бросаю взгляд на его маму, что раскладывает по тарелкам яичницу. Она не спрашивает кто я, откуда и почему. Просто радужно принимает.

Для меня это дико.

Как и в целом их семейный завтрак – все вместе и все радостные. В воздухе витает теплота и забота, приправленная любовью.

В доме моей тети не так.

Никогда не было даже что-то похожего.

Всегда все мрачно и с претензией. Молчаливо и депрессивно.

– Герда! – выдыхаю, когда собака залетает на кухню вместе с детьми и я ловя ее, чешу ее за ухом.

– О, ты знакома с нашей Гердой? – спрашивает его мама, двигая ко мне тарелку с яйцом. – Масло на булочку, мажь и сыр бери, угощайся!

– Спасибо, – киваю.

– Ма, – опережает меня Руслан. – Она не просто Герду знает!

Он усмехается, встречаясь со мной глазами.

– Это она ей кличку придумала!

Мама удивлённо моргает и смотрит на меня, потом на него и снова ко мне возвращается взглядом. И в нем читается нескрываемое женское любопытство.

– Даже так, – улыбается, усаживаясь. – Как интересно!

О, Боже, она не о том подумала! Снова краснею.

Его мама спрашивает меня об учебе, о поступлении, о семье.

На последнем заметно впадаю в ступор, на помощь приходит Руслан, который меняет тему. Смотрю на него благодарно.

Она рассказывает о дочках, про Руслана, что он все школьные годом спортом занимался, ведёт меня в его комнату и показывает медали и кубки. Как бы невзначай спрашивает, что с моей рукой и не нужна ли помощь, на что я снова туплю.

Руслан отвлекает маму. А потом та вдруг интересуется сколько мне лет.

Странный вопрос. Но я ее понимаю. За нам, наверное, табун девушек ходит. А у нее один сын сейчас рядом, молодой такой и видный. И детей полон дом, внуков, наверное, еще не ждет.

– Вчера исполнилось восемнадцать, – пожимаю плечами.

– Ой, ребенок еще совсем. – всплескивает она руками. – Я и смотрю молоденькая совсем. Юная! Такая рыжуля симпатуля.

Она трогает меня за плечо и вновь зовет на кухню, но Руслан перехватывает меня в коридоре.

– Ма, мы поедем. Девчонок в сад на кружки уже пора везти. А потом я Алену до дома докину.

– Хорошо, – его мама протягивает мне кулек с булочками.

– Спасибо! – чувствую, как тепло расползается по телу. Какие они тут все милые и дружелюбные!

– Приятного аппетита! Своих угостишь. Приходи в гости!

– Да! – верещат мелкие, снова прыгая на меня. Обнимаю их, глажу Герду.

– Хорошо. Быть может, как-нибудь зайду.

– Так, а у Руслана послезавтра день рождение! Двадцать два! Ой, какой ты сыночка уже взрослый у меня!

Она говорит это с любовь и смотрит на него с обожанием.

– Ты Аленушку то пригласил? – спрашивает у сына, когда мы обуваемся. Сообщает мне: – На даче целый пир будет! Столько всего заказал и еды, и напитков. Все друзья соберутся! Ты пойдешь?

– А, эм… – смотрю на него растеряно. Он снова отвечает за меня:

– Придет. Зову и приглашаю. Все ма, мы полетели!

Он и вправду приглашает меня на свое день рождение. Скидывает адрес дачи. Теперь у меня его номер есть…

До туда автобус от нашего дома ходит.

– Могу забрать! – говорит. – Даже не так: заберу и привезу, согласна?

– Не знаю пока. Это же на весь вечер?

– Это на сутки, как минимум, – смеется. – Вечеринка будет мощная.

– Не смогу. Точно не смогу. – Отвечаю, а сама с ужасом думаю, что будет дома. Тетка меня прибьет!

Послезавтра как раз выпускной.

– Ну вот после него и приезжай. Я закажу тебе такси. М?

Такое ощущение, что он прямо упрашивает.

Довозим девочек до места назначения и пока он отводит их, думаю, что скажу тетке о своей одежде и почему не зарядила телефон. Да и вообще, если она не спит и меня застукает в таком виде, вопросов будет не счесть.

Как все достало!

Где бы взять денег, чтобы уехать от них?

Завтра же пойду искать подработку! Официанткой в кафе меня точно возьмут! Или доставщиком еды. Курьеры вроде востребованы…

– Я свободен! – Говорит Руслан, возвращаясь и трогает машину с места. – До дома?

– Да, пора уже. – Киваю. – А можешь узнать, как там Аня? У тебя есть телефон этого участкового?

– Есть. Сейчас выясним.

И он выясняет. Аня отказалась писать заявление на Костика и его друзей. Более того, она уже дома. Участковый лично ее проводил, отсыпаться и приходить в себя.

– Ты заяву напишешь? – спрашивает вдруг.

– Нет, – отрезаю. – Тогда узнает тетка.

Он хмурится.

– И что? Причем здесь твоя тетка? Тебя чуть не изнасиловали, если я правильно все понял.

– Исключено. Просто забыть, как страшный сон. – Нервничаю.

– С Аней больше не дружи! – требует вдруг. – Поняла меня?

– Чего ты раскомандовался? – хмыкаю. – Но поняла. Я сейчас в колледж поступлю и наши пути дорожки и так разойдутся.

– Уедешь в другой город?

– Надеюсь, что да.

– Понял. – Остаток пути едем молча. Когда сворачиваем на нашу улицу он останавливается у дома соседской бабули, и я сначала не понимаю в чем дело, а потом вспомнив что сама его так обманула, благодарю. Уже открываю дверь, чтобы выйти, но он спрашивает:

– Увидимся вечером?

– Зачем? – хмурюсь по-детски.

Он прыскает смехом, мотая головой.

Детский сад, да и что дальше?

– Как зачем? – смотрит с улыбкой. – Погуляем. Свидание типа.

Округляю глаза. Неожиданно.

Чувствую, как коленки дрожат, а ладони становятся таким влажными, что хочется вытереть их об одежду.

– Ну. Хорошо, – отвечаю прокашливаясь, голос сел. – Во сколько?

– В семь заеду? Идет?

– Идет.

– Только не опаздывай. Не люблю! – хмыкает и улыбнувшись ждет пока я покину салон.

Выхожу на ватных ногах. Закрываю дверь. Он трогается с места, а я машу ему рукой.

Когда автомобиль пропадает из вида, разворачиваюсь в сторону нашего дома.

И зависаю.

Тетка вместе со своим стариком стоят поодаль и смотрят на меня с таким диким злом, что по моей спине рассыпаются мурашки.

***

– Мерзавка! – шипит она, больно хватая меня под локоть и тащит к дому. Старый павлин важно вышагивает следом. Они как два конвоира, ведущих свою пленницу на убой.

– Отпусти! Мне больно! – пытаюсь вырваться, но все бесполезно.

– Мерзость! – Выплевывает она натурально. Кривит рот и слюни блестят на нижней губе, тянутся вниз вязкой каплей.

Мне хочется смахнуть их, зарядив по ее лицу.

– Отпусти! Я сама! – все-таки вырываюсь, одергивая руку. Иду вперед к дому.

– Нарожают тварей всяких и страдай потом!

– Ты меня не рожала! – огрызаюсь.

– И слава всем Богам! – верещит она. Толкает меня в спину, когда заходим на территорию двора.

Подталкивает к дому.

Залетаю в темный коридор, в гостиную.

– Стоять! – гремит ее властный голос. И я немею. Оборачиваюсь.

Успеваю только зажмуриться, потому что она нападет и бьет меня по лицу.

Щека горит от смачной оплеухи.

– Сумасшедшая! – реву. – Ты с ума сошла! Совсем свихнулась на старости лет!

– Заткнись, падла! – она трясет меня как куклу. Дед стоит рядом и подвякивает.

– Наказать ее! Пусть дома сидит, пакостливая такая. А ну-ка иди сюда.

– Я не твоя собственность! Я не вещь! – отмахиваюсь и получается, что натурально вступаем в драку. Она бьет меня, а ее ладонями по груди и плечам.

Но это лишь ее раззадоривает.

– Кто он? Кто это был? Ах, шалава! Василий Семенович, ты только посмотри кого я вырастила! Проститутку! Позорище!

Замечаю в его руках ремень. Широкий, кожаный, армейский с большой металлической пряжкой. И едва уворачиваюсь, как этот старый урод замахивается.

Плечо обжигает болью. Закрываясь руками, падаю на коленки и группируюсь, пытаясь хоть как-то защитить себя от ударов.

Мои глаза застилают слезы, а крики никто не услышит, кроме этих двоих.

– Кто он? Я тебя спрашиваю?! – она лупит меня опять по голове и дернув за волосы, запрокидывает мою голову, заставляя посмотреть ей в лицо. – Что за одежда на тебе? Раздевалась при нем? Сволочь!

Дерет меня за волосы, а я кричу от боли.

– Знакомый, – выдавливаю. – Просто знакомый! Вещи промокли от дождя! Мне их Аня дала!

– Трогал тебя? – смотрят вдвоем испытующе. Стоят вокруг меня, раздувая ноздри.

– Н..нет. Тетя мне больно, не надо! Отпусти! – молю.

Она с силой толкает меня, отнимая наконец свою руку.

Тяжелая у нее рука. Злая.

Сама она похожа сейчас на сумасшедшую – глаза блестят, а вокруг рта собралась почти пена от слюней.

– Иди наверх! Разговор есть! – командует и я подчиняюсь.

Бегу по лестнице на второй этаж.

– Сделаешь все так, как я скажу. – Говорит, хрипло дыша, когда заходим в нашу с ней спальню.

– Что? – вскидываюсь непонимающе.

– Он выгонит нас иначе, я все на него переписала. Всё, даже этот дом. Все мои деньги на его счетах.

– Ты что совсем? – вырывается прежде, чем успеваю подумать. – Ты же была богатой!

– Была, – кивает. – Влюбленная дура и на старости лет бывает. Вот я и попала в западню.

– Ушам не верю!

Она окидывает меня ненавистным и снисходительным взглядом.

– И тем не менее, это факт. Он будет и дальше заботиться о нас, если мы будем – семья. Я, ты и он.

– Что это значит?

– Девственница еще?

Смотрит требовательно.

– Да! – вспыхиваю, краснея.

– После выпускного придешь к нему. Голая. И позволишь ему стать твоим первым.

Морщусь. Меня тошнит от ее слов и от того, что они удумали.

Черта с два!

– Еще чего! Я лучше сбегу!

– Оставишь меня на помойке доживать старость? – хмыкает. – Я жизнь на тебя положила. Имей совесть, Алена! Имей!

Грохает дверь, уходя. А я падаю на кровать и кусаю до боли губы.

Выпускной уже вот, на носу. А после я уеду на день рождение к Руслану!

Лучше ему отдамся, чем этому деду!

Мою невинность он не получит!