Звездные мошенники

Послышался отдаленный рокот, по громадному стволу прокатилась судорога. Рокот стих, повторился снова и уже не смолкал. Это ничего не значило, но дереву вдруг стало любопытно, и оно выпустило чувствительный отросток.

Боль! Агония!

Перепуганный древесный мозг поспешил разорвать связь. Ощущение повсеместного разрушения, невозможная термическая активность…

Древесный мозг в смятении осмыслял причины обжигающей боли. Это сигнал от поврежденных органов? Или отзвук страдания уничтоженных нервных окончаний?

Нет. Контакт был травмирующим, но данные сохранились. Древесный мозг изучил все синаптические вибрации, чтобы реконструировать пережитое. В следующее мгновение пришло понимание: это огонь глубоко проник в тело Янда.

Дерево торопливо переместило несгораемые молекулы, преграждая путь огню, и затаилось. Пламя достигло барьера, помедлило – и преграда испарилась радужным облаком.

Нужен барьер плотнее.

Дерево направило на эту задачу все силы, какими располагало. Щит разрастался, реагируя на скорость проникновения пламени, изгибался и утолщался, отражая угрозу…

Не удалось. Усилие требовало изрядного количества энергии. Дерево обреченно расслабило напряженные мышцы. Мозг погрузился в черноту беспамятства.

Прошло какое-то время. Осознание вернулось. Теперь огню ничто не препятствует. Скоро он преодолеет последние защитные барьеры и подступит к самой сердцевине, к самому мозгу. Ему никак не помешать. Досадно, ведь порождение спор не закончено.

Дерево смиренно ожидало гибели в пламени.

Опустив бластер, Пантейль сел на траву и вытер пот с запачканного сажей лица.

– Что их погубило? – внезапно поинтересовался Мэлпри.

Пантейль внимательно посмотрел на него:

– Браконьеры.

– В смысле?

– Янда убивали, чтобы получить их споры. Конечно, вслух говорили, что Янда угрожают людям, но на самом деле все просто охотились за драном.

– А попроще никак?

– Мэлпри, я уже говорил, что ты мне не нравишься?

Тот сплюнул:

– Какой еще дран?

– У Янда крайне необычный репродуктивный цикл. При опасности мужское дерево выбрасывает споры, которые проникают едва ли не в любое теплокровное существо поблизости и остаются спать в его организме на бесконечно долгий срок. Когда животное-носитель взрослеет, спящие споры пробуждаются. Со стороны изменений незаметно; вообще-то, споры даже исцеляют носителя, избавляют от увечий и побеждают болезни, а также увеличивают срок жизни. Но постепенно начинается превращение, существо выпускает корни и в конце концов становится мужским деревом Янда – а не умирает, как должно было бы произойти.

– Опять ахинея! Что такое дран?

– Дерево выпускает усыпляющий газ. В концентрированной форме это сильный наркотик, который и называют дран. Деревья убивали ради него – под предлогом того, что Янда, мол, способны заставить людей порождать чудовищ. Ерунда, конечно, зато драном торгуют на черном рынке по бешеной цене.

– Как добыть этот дран?

Пантейль уставился на Мэлпри:

– Что ты хочешь знать?

Мэлпри ткнул пальцем в книгу, что валялась в траве:

– Там же все сказано?

– Забудь. Голт велел тебе помогать мне с сердцевиной.

– Он же не знал о дране.

– Если добыть дран, дерево погибнет. Нельзя…

Мэлпри шагнул вперед. Пантейль кинулся ему навстречу, замахнулся, но не попал.

– Не трогай меня, Жутик. – Мэлпри с ухмылкой оттолкнул юношу, снова сплюнул и вытер ладонь о штанину.

Пантейль упал ничком. Мэлпри поднял книгу, быстро перелистал и нашел то, что требовалось. Десять минут спустя он отшвырнул книгу, взял бластер и направился к макушке дерева.

Браня жару, Мэлпри вытер пот с лица. Какое-то насекомое-многоножка метнулось прочь, под подошвой башмака что-то хрустнуло. Одно хорошо – в этом треклятом лесу нет животных крупнее мыши. До чего же поганое местечко! Надо проверить, помнит ли он дорогу, а то не хватало еще заблудиться.

Бархатистая поверхность ствола предстала перед ним, когда плотная растительность внезапно расступилась. Мэлпри остановился, переводя дух. Достал насквозь мокрый носовой платок, окинул взглядом могучий ствол. Сквозь кору мертвого дерева пробилось множество свежих побегов, а неподалеку виднелись какие-то другие растения, похожие на черные водоросли, болтались обрезанными веревками, свешивались почти до земли…

Мэлпри оскалил зубы и попятился. Бр-р, противно-то как! Нет, он не брезглив, но…

Что-то бросилось ему в глаза, и он замер. Может, вот это он ищет? Точно, как на картинках в той книжке. Отсюда берется дран. Но никто не предупреждал, что надо будет…

– Стой, Мэлпри! – крикнул Пантейль, совсем близко.

Мэлпри резко обернулся.

– Не дури… – выдавил Пантейль, восстанавливая дыхание; на его скуле лиловел синяк. – Сейчас… Нам надо поговорить…

– Да сдохни ты, наконец, урод! Отдыхай сколько влезет, только мне не мешай!

Мэлпри снова повернулся к дереву и достал из кобуры бластер.

Пантейль подобрал с земли ветку и ударил ею Мэлпри по голове. Ветка разломилась надвое. Мэлпри пошатнулся, но устоял на ногах. Его лицо побагровело от ярости, по щеке змеилась кровавая струйка.

– Ты сам напросился, Жутик, – процедил он.

Пантейль кинулся к нему, неуклюже замахнулся правой. Мэлпри пригнулся, пропуская удар, но локоть Пантейля угодил ему прямиком по челюсти. Его глаза остекленели, он обмяк и рухнул на траву. Пантейль громко расхохотался.

Мэлпри потряс головой, приходя в себя, и кое-как поднялся. Пантейль примерился и вмазал ему от души по скуле. Показалось, что этот удар окончательно привел Мэлпри в чувство. Он уклонился от очередного замаха противника и сам влепил Пантейлю сокрушительный в подбородок. Юноша повалился навзничь, а Мэлпри лупил его, пока тот не перестал шевелиться.

Тогда Мэлпри выпрямился и потер скулу. Ткнул Пантейля ногой. Сдох или нет? Тварь такая, посмел поднять руку на Мэлпри! Голту это не понравится, но Жутик сам виноват. Подкрался, напал со спины. Вон шишка на затылке. Так или иначе, Голт все забудет, когда узнает насчет драна. Надо, пожалуй, его позвать – вдвоем они заберут дран и умотают с этой гнусной планетки. А Жутик пусть валяется.

Мэлпри направился к кораблю, оставив Пантейля у ствола рухнувшего дерева.

Своими наружными зрительными органами Янда осмотрел упавшее существо, которое, совершенно очевидно, погрузилось в спячку. Нечто алое сочилось из отверстий в верхней части его тела и проступало из-под поврежденного эпидермиса. Какое странное существо, отдаленно схожее с привычными носителями. Его облик – и облик того, кто ушел, – выглядели любопытно. Возможно, это самец и самка, а их встреча означала спаривание. Возможно, гибернация – естественный процесс, подготовка к порождению побегов. Не будь существо таким чуждым, оно могло бы послужить носителем…

Поверхность тела существа приподнялась, конечность шевельнулась. По всей видимости, оно скоро очнется. А потом уйдет и больше не вернется. Следовательно, полезно провести быструю проверку, годится ли существо в носители.

Дерево выпустило несколько крошечных отростков, осторожно прикоснулось к лежавшему на земле телу, прокололо удивительно тонкую наружную оболочку, выискивая нервные окончания. Потекли чужие, неразборчивые ощущения. Дерево отрастило большой чувствительный побег, поделило его на волокна всего по горстке атомов в диаметре и внедрило в тело; волокна скользнули вдоль позвоночника и проникли в мозг.

Какое поразительное разнообразие, какое невероятное богатство соединений! Явно это центр, способный на высшую интеллектуальную деятельность, чего были лишены привычные носители. Заинтригованный, древесный разум удвоил усилия, подстраиваясь, изучая калейдоскоп впечатлений и позабытых воспоминаний, осознавая символы и погружаясь все глубже.

Никогда прежде разум Янда не сталкивался с подобными гиперинтеллектуальными процессами. Погружение продолжалось, и началась фантасмагория сновидений.

Цвет, смех, бряцание оружием… Знамена в солнечном свете, отзвуки далекой музыки, ночные растения… Абстракции невыразимой красоты и чрезвычайно яркие предметные образы… Зачарованный, древесный разум исследовал романтические фантазии Пантейля о жизненных достижениях…

Внезапно перед ним возник чуждый разум.

На краткий миг оба разума словно застыли, оценивая друг друга.

– Ты умираешь, – сказал чужой.

– Верно. А ты попал в ловушку тела-носителя. Зачем тебе это хлипкое тело? Почему ты не ищешь кого-то сильнее?

– Я… таким родился. Мы с ним одно целое.

– Тогда почему ты не сделаешь его сильнее?

– Как?

Разум Янда помедлил с ответом.

– Ты занимаешь лишь малую часть мозга. И не используешь свои возможности.

– Часть… – Чужой разум как будто смутился и растерялся. – Мною руководит иное сознание, сознание-монитор, для которого я – бессознательное.

– Что такое «сознание-монитор»?

– Совокупность личного. Оно выше обычного сознания и управляет…

– Этот мозг могуч, но большинство его клеток не используется. Почему ты не питаешь свой ствол?

– Не знаю.

На иной ответ рассчитывать не приходилось. Это и вправду был чуждый разум, вместилище иного, даже враждебного сознания.

Разум Янда разорвал контакт. Поискал еще.

На него обрушилась чужая мысленная сила. Разум Янда отступил в страхе перед таким бурным и неумолимым натиском.

– Ты не часть меня, – произнесла эта сила.

– Ты – сознание-монитор? – уточнил разум Янда.

– Да. А что такое ты?

Разум Янда спроецировал представление о себе.

– Странно, очень странно. У тебя есть полезные навыки. Обучи меня, – откликнулось сознание.

Разум Янда затопила волна мысленных импульсов.

– Думай чуть тише, – услышал он. – Иначе ты разрушишь меня.

– Постараюсь. Научи меня манипулировать молекулами.

Разум Янда изнемогал под тяжестью воздействия чужого сознания. Какой великолепный инструмент! Какая фантастическая аномалия – мозг в хрупком и слабом теле! Мозг, неспособный осознать собственные возможности. Будет очень и очень просто внести необходимые исправления, перестроить и укрепить носителя, устранить дефекты…

– Научи меня, разум Янда!

– Чужак, я скоро умру, – поведал Янда. – Но я обучу тебя. При одном условии…

Два разума обсудили условия и пришли к соглашению. Сразу же разум Янда приступил к требуемой перестройке организма на субмолекулярном уровне.

Сначала регенерация клеток, ликвидация открытых ран на руке и на голове. Множественное изменение антител, наполнение организма, уничтожение паразитов.

– Поддерживай этот процесс, – велел древесный разум.

Затем мышцы, неподходящие для решения задачи. Сама структура клеток никуда не годится. Разум Янда определил нужные изменения и улучшения, вскрыл свое тело, извлек материалы, которые могли понадобиться, укрепил мускулатуру носителя. Теперь скелет…

Дерево нарисовало мысленную картину костяка носителя. Возможно, следует заменить эту непрактичную схему конечностей отростками…

Нет времени. Придется сохранить все как есть, только усилить кости посредством металло-растительных волокон. Как и воздушные мешки. В своем прежнем виде они бесполезны.

– Смотри, чужак, вот так и так…

– Вижу. Хитро придумано.

Дерево Янда трудилось над телом Пантейля, регулируя, исправляя, укрепляя, удаляя лишнее – вроде аппендикса, добавляя полезное – вроде увеличенного объема воздушных мешков. Рудиментарный орган в мозге носителя настроили на восприятие радиочастот, позвоночник надлежащим образом укрепили в основании, появились дополнительные брыжейки для удерживания кишечника. Следуя образцу, заложенному в генах, древесный разум менял чужое тело.

Когда процесс завершился и чужой разум воспринял все продемонстрированные процедуры, разум Янда объявил после паузы:

– Все готово.

– Вижу. Передаю управление сознанию.

– Помни свое обещание.

– Я буду помнить.

Разум Янда начал ослаблять контакт. Инстинкт удалось удовлетворить. Теперь можно отдыхать и встречать смерть.

– Подожди, Янда, у меня есть идея получше…

– Две недели прошли, четырнадцать осталось, – сказал Голт. – Почему бы тебе не расколоться? Что там произошло на самом деле?

– Как Мэлпри? – спросил в ответ Пантейль.

– Поправляется. Сломанные кости срастутся, да ты и не все ему переломал.

– Книга наврала насчет спор Янда, – объяснил Пантейль. – Они сами по себе не могут восстановить носителя…

– Чего-чего?

– Ну, зараженное существо. Да, здоровье носителя улучшается, а срок его жизни увеличивается. Но все делает дерево в момент порождения спор – ради того, чтобы они могли прорасти.

– Хочешь сказать…

– Мы заключили сделку. Янда одарил меня этим. – Пантейль надавил пальцем на стальную переборку, и та прогнулась. – И еще кое-чему научил. А я принял в себя его споры.

Голт отодвинулся:

– Ты так спокойно об этом говоришь, хотя впустил паразитов…

– Это честная сделка. Споры совсем крошечные, и они будут спать, пока не сложатся подходящие условия.

– Но ты сам сказал, что этот древесный разум влез тебе в голову.

– Он просто стер все травматические переживания, подправил недостатки и научил, как пользоваться возможностями.

– А меня научишь?

– Извини, Голт, – покачал головой Пантейль, – это невозможно.

Голт призадумался.

– Говоришь, споры ждут подходящих условий? – спросил он вдруг. – Выходит, однажды утром ты рискуешь проснуться с ветками, торчащими из твоего тела?

Пантейль откашлялся:

– Ну, мы же заключили сделку. Носитель передает споры посредством обычного спаривания. Его отпрыски получают отменное здоровье и долголетие, а только потом происходит метаморфоза. Не так уж плохо прожить сто лет, затем подыскать местечко, где ты пустишь корни, и дальше наблюдать за ходом времени.

Голт что-то прикинул.

– Человеку надоедает однообразие, – сказал он, – но я знаю отличное место, откуда шикарный вид на Тихий океан.

– Я пообещал вести бурную жизнь, – признался Пантейль, – и приложу все силы к тому, чтобы сдержать обещание.

«Ты слышал, Янда?» – спросил он мысленно.

– Слышал, – донесся ответ из того уголка его сознания, прежде пустовавшего, которое теперь занимал древесный разум. – Следующая тысяча лет определенно будет крайне интересной.

Кокон

Перевод Э. Несимовой

Сид Трондайк испустил глубокий вздох, преодолевая давление респиратора.

– Ну и ну, – сказал он, переключаясь на персональный канал своей жены. – Нелегкий выдался денек на канале Офиса.

Контактные экраны, прикрепленные к его глазным яблокам, остались пустыми – Кластер не отвечала. Сид потыкал пальцем ноги в консоль, переключая каналы: Легкий, Средний и Глубокий Ситком, Автогипноз, Легкий и Глубокий Нарко, Социовечеринка 4, 6 и 80, и, наконец, раздраженно ворча, нажал Псих-кан. На его экранах появился идентификационный символ Кластер.

– Вот ты где, – пожаловался он. – Снова на Псих-кане. Могла бы подключиться к моему каналу. Кажется, я имею право ожидать этого после трудового дня.

– Ой, Сид, там этот замечательный аналитик. Новая модель. Мне так помогает, просто потрясающе…

– Знаю, – буркнул Сид. – Оргазмоассоциативная терапия. Все время только об этом и слышу. Я-то думал, ты следишь за Ситкомами и знаешь, что там делается, но ты, похоже, весь день торчала на Псих-кане, пока я выжигал себе мозг в Офисе.

– Да ладно тебе, Сид, я же запрограммировала твой ужин.

– Гм! – Смягчившись, Сид надавил языком на рычаг подачи ужина, обхватил губами гибкую пластиковую трубку и втянул в рот пригоршню мягкой пасты. – Кластер! Ты же знаешь, что я терпеть не могу Вег-кашу! Могла бы набрать вкусный Проте-син или Сахаро-мес.

– Сид, ты должен подписаться на Псих-кан. Это пошло бы тебе на пользу… – Вибрация ее голосовых связок стихла в наушниках.

Сид фыркнул, набрал двойной Проте-сим плюс Сахаро-мес, злясь на задержку, и проглотил ужин, даже не заметив густой, клейкой консистенции продукта. Настроение немного улучшилось, и он переключился на Легкий Ситком.

В принципе, неплохая штука, отметил он про себя снисходительно. Муж – натуральный психопат и ничтожество – добился для своей семьи роскошной жизни благодаря череде фантастических случайностей. Смешно было, когда его попытка самоубийства провалилась в последний момент, после того как он потерял столько крови. Ну и рожа была у этого типа, когда его вытащили обратно…

Но почему-то Легкого Ситкома оказалось недостаточно. Сид набрал Средний – немногим лучше. Может, стоило попробовать Глубокий…

Сид наблюдал за действием, нетерпение его нарастало. Конечно, надо было отдать должное авторам – штука сочная. В истории про то, как жена добралась до накоплений мужа и спустила их на путешествие для своей чихуа-хуа, присутствовал глубокий социальный подтекст, непонятный для большинства людей. Но, как и все остальные ситкомы, этот был историческим. Слов нет, на старинном материале можно соорудить более динамичный сюжет. Но как насчет чего-нибудь более современного? Конечно, в наши дни люди живут полной, насыщенной жизнью, создаваемой «Жизненным программированием», однако чего-то не хватает. Возможно, сохраняется атавистическая потребность в вульгарном мышечном усилии. Несколько дней назад он наблюдал дискуссию по этому поводу на регулярной мужской Вечеринке-4 по средам. Впрочем, его-то мышцы в хорошем тонусе – он частенько пользуется приложением «Микроспазм» на канале Нарко…

Кстати, вот еще мысль. Обычно Сиду не нравился Нарко – слишком синтетический, как он объяснил парням. Они явно не пришли в восторг от этого замечания. Небось, все фанаты Нарко. Но какого черта, мужчина имеет право почувствовать себя белой вороной.

Он переключился на Нарко. Там крутили традиционную сексуальную историю: знакомый невзрачный герой систематически давал отпор поползновениям девиц, ищущих сношения. Снято было очень красиво, динамично и бойко, но, как и в ситкомах, действие происходило на фоне невозможных исторических декораций. Недовольно вибрируя голосовыми связками, Сид переключился на следующий канал. Тьфу ты, ненамного лучше оргазмоассоциативного лечения, на которое подсела Кластер.

На экранах Сида вспыхнул стилизованный символ ведущего с канала Общ-инфо, подрагивавший в такт безличному голосу официального диктора:

– …Причин для беспокойства. ЦентрПрог оповещает, что вернет контроль в течение часа. Вследствие колебаний могут возникнуть некоторые проблемы в секторах к северу от Гражданского центра, но в ближайшее время все восстановится. А теперь несколько слов о ситуации с питанием.

Зазвучал другой голос – вкрадчивый, киселеобразный:

– Слушайте, народ, а вы не думали переключиться на Вег-кашу? Теперь со множеством богатых вкусов! Конечно, она так же питательна, каждый большой глоток просто ломится от молекул – ваш метаболизм будет крутиться в темпе самых веселых ситкомов, нарко- и социоканалов! С завтрашнего дня, уже при Первой кормежке, у вас появится возможность, которой вы давно ждали, – попробовать Вег-кашу. Прежняя еда, вроде Проте-сина и Сахаро-меса, конечно, тоже будет доступна в исключительных случаях. А теперь…

– Это что еще такое?! – провибрировал Сид, прокрутил назад, прослушал еще раз. Потом гневно надавил носком на кнопку, переключаясь на монитор Псих-кана.

– Кластер! – рявкнул он, завидев опознавательный символ жены. – Ты слышала этот бред? Какой-то чертов идиот на Общ-инфо несет чушь насчет Вег-каши для всех! Клянусь богом, это свободная страна. Хотел бы я посмотреть на того, кто попытается…

– Сид! – взмолилась Кластер слабым голосом. – П-п-прошу тебя, С-с-сид…

– Проклятье, Кластер! – Сид умолк, закашлялся, сглотнул. В горле у него горело. Он так разволновался, что заговорил вслух, голосом. Осознание этого усмирило его. Нужно успокоиться. Он повел себя как животное… – Кластер, дорогая. Пожалуйста, прерви свое лечение, нам нужно поговорить. Сейчас. Это важно.

Неловко выйдет, если она и сейчас не переключится на его канал…

– Да, Сид, – с едва заметным раздражением откликнулась Кластер. Сид чуть не заподозрил, что она тоже говорит вслух.

– Я тут слушал Общ-инфо, – начал он, понимая, как солидно это звучит. Он вам не какой-то Наркозависимый, он взрослый зритель серьезного канала, Общ-инфо. – Там какой-то бред насчет отмены Проте-сина. В жизни не слыхал подобной чепухи. Слышала что-нибудь об этом?

– Нет, Сид. Ты ведь знаешь, я никогда…

– Знаю! Но я подумал, вдруг ты что-нибудь слышала…

– Сид, я весь день на лечении, отвлеклась лишь ненадолго, когда программировала тебе ужин.

– Они сказали, что Проте-син можно будет получить в исключительных случаях! Что бы это значило? Ну как так, я Проте-синист уже много лет…

– Может, это и к лучшему, Сид. Что-то новое…

– Новое? Ради всего святого, зачем мне что-то новое? У меня комфортный распорядок, сбалансированный, творческий. И я не желаю, чтобы болваны из правительства диктовали, чем мне питаться.

– Но Вег-син может оказаться полезным. Укрепляет телосложение или что-то в этом роде.

– Укрепляет телосложение? Ты о чем вообще? Я регулярно смотрю спортивные программы. И ты разве забыла про мое приложение «Микроспазм»? Ха! Я очень забочусь о своей физической форме, если уж на то пошло.

– Знаю, Сид. Я не то имела в виду… Я только хотела сказать – может, небольшое разнообразие…

Сид умолк, призадумавшись. Разнообразие. Хм. А в этом что-то есть. Вдруг он начал слегка зацикливаться на одном и том же?

– Кластер, – сказал он неожиданно. – Такая вот смешная мысль… Я как-то прекратил контакты. Не подумай, я не имею в виду серьезные авантюры. Черт, я почти никогда не подключаюсь к Нарко или автогипнозу, если уж на то пошло. Я в том смысле, что, вообще-то, мне кажется, много времени прошло с тех пор, как мы, ну, знаешь, отказались от физических прикосновений.

– Сид! Если ты намерен и дальше вести себя неприлично, я переключусь на свой Псих-кан.

– Я не хотел переходить на личности, Кластер. Просто подумал… Cколько времени прошло после первого нашего контракта с ЦентрПрогом?

– А что? Понятия не имею. Это было так давно. Какая разница? Господи, Сид, сегодняшняя жизнь так полна, так насыщенна…

– Не пойми меня неправильно. Я не собираюсь что-нибудь менять или совершать идиотские поступки. Просто размышляю, знаешь ли.

– Бедный Сид. Если бы ты мог проводить больше времени на потрясающих каналах вроде Псих-кана, а не тратить время на скучный старый Офис…

Сид хохотнул при помощи связок.

– Кластер, мужчине надо стремиться к успеху, и эту возможность ему дает работа. Если бы я расслаблялся на Ситкомах, и ничего больше, то не чувствовал бы себя счастливым. К тому же Индексирование – очень важное дело. Если все, кто занимается этим, уволятся, где окажется ЦентрПрог? А?

– Я об этом не задумывалась, Сид. Наверное, это важно.

– Черт возьми, детка, верно! Еще не построен компьютер, который справился бы с Индексированием, а также Оцениванием, Суждением и Критикой. Пройдет немало времени, прежде чем компьютер сможет заменить человека.

Сид снова хохотнул: Кластер частенько рассуждает как ребенок.

И все-таки давно это было. Забавно: так мало думаешь о времени, когда твоей жизнью управляет «Жизненное программирование». Программа настолько насыщенна, что грезить о прошлом просто некогда. Тебя выдергивает Сон-стим, ты торопливо завтракаешь (Вег-каша, ха! Это мы еще посмотрим!), потом подключаешься к каналу Офиса. Все это держит тебя в тонусе, пока не приходит время отдыха. Потом ужин с Кластер и сразу же – вечерний раунд Ситкомов, Социо или Нарко, все, что пожелаешь.

Но как давно это было? Без сомнений, очень давно. Если измерять, скажем, в годах, как некогда делали люди.

Годы и годы. Да, ей-богу. Годы и годы.

Внезапно Сид ощутил дискомфорт. Как давно это было? Ему исполнилось примерно двадцать восемь лет – слова с трудом приходили на ум, – да, двадцать восемь, когда он впервые встретил Кластер. Потом наступила их первая годовщина – дикие времена, которые они проводили с друзьями у телевизора. А потом предложили «Жизненное программирование». Они с Кластер оказались среди первых подписавшихся.

Господи, как же давно это было! Телевизор. Представить только: ты сидишь. От этого образа – ты торчишь на жестком стуле, а вокруг открытое пространство – Сида передернуло. И разные люди поблизости – лица прямо перед тобой и все такое. Таращишься на экранчик размером не больше пяти квадратных футов. Как, ради всего святого, люди это терпели?! Впрочем, они не знали ничего другого и привыкли. Человек ко всему приспосабливается. Людям приходилось выживать в таких примитивных условиях. Надо отдать должное старшему поколению. Сиду и Кластер повезло жить во времена, когда появилось «Жизненное программирование». Им на собственном веку довелось почувствовать разницу. А вот те, кто помоложе…

– Сид, – жалобно позвала Кластер, прерывая ход его мыслей. – Теперь я могу вернуться к лечению?

Сид в раздражении отключился. Его проблемы не интересовали жену. Она настолько погрязла в Псих-кане, что вряд ли могла осмысленно обсуждать ситкомы. Ну и ладно. Сид Трондайк не из тех, кто позволяет собой помыкать. Он ткнул в кнопку коммуникатора, назвал номер. Ответил оператор.

– Мне нужен офис Общ-инфо, – сказал Сид.

На мгновение повисла пауза.

– Номер недоступен, – ответил записанный голос.

– Какого черта?! Я хочу с ними поговорить! Что это за ерунда насчет прекращения выдачи Проте-сина?

– Эта информация недоступна.

– Послушайте, – настаивал Сид, прилагая усилия, чтобы успокоиться. – Я хочу поговорить с кем-нибудь из Общ-инфо…

– Сейчас линия доступна.

На экранах появился незнакомый опознавательный символ.

– Я хотел бы выяснить насчет этой истории с едой… – начал Сид.

– Это временная мера, – ответил измученный голос. – Из-за чрезвычайных обстоятельств.

– Что за чрезвычайные обстоятельства? – Сид воинственно уставился на символ. Тот едва заметно всколыхнулся. Мгновение спустя сквозь прилегавший к телу пластиковый кокон Сид явственно ощутил встряску.

– Что… – ахнул он, – что это было?

– Причин для беспокойства нет, – сказал голос Общ-инфо. – Вас полностью проинформируют по обычным…

Тряхнуло еще раз. Сид снова ахнул:

– Какого дьявола?..

Символ Общ-инфо исчез. Сид моргнул и переключился на канал монитора. Он должен с кем-нибудь поговорить. Если опять позвонить Кластер, та взбесится, но…

– Сид! – В слуховые каналы Сида ворвался резкий вопль жены.

«Вот сейчас точно кричит вслух», – подумал он ошарашенно.

– Они вломились ко мне! – заорала Кластер. – Когда я почти дошла до кульминации…

– Кто? – требовательно вопросил Сид. – Что там происходит? Что ты несешь?

– Ни опознавательного символа, ничего, – взвыла Кластер. – Сид, там было л-л-лицо.

– Чего? – Сид моргнул. Никогда раньше он не слышал, чтобы Кластер произносила бранные слова. Случилось что-то серьезное. – Успокойся, – проговорил он. – А теперь скажи мне, что именно произошло.

– Я же сказала: л-л-лицо. Это было ужасно, Сид. На Псих-кане. И он кричал.

– Что кричал?

– Не знаю я. Что-то вроде «валите отсюда». Ох, Сид, меня никогда так не унижали…

– Послушай, Кластер… – сказал Сид. – Переключись на какой-нибудь приятный Нарко, отдохни. Я с этим разберусь.

– Лицо, – всхлипнула Кластер. – Огромное, мерзкое, волосатое лицо…

– Довольно! – рявкнул Сид и отключил символ жены, нетерпеливо ткнув пальцем. Женщины иногда сыплют ругательствами, словно наслаждаются этим.

И что теперь? Он еще не разобрался с проблемой Вег-каши, а тут такое – почтенную замужнюю даму оскорбили в ее собственном коконе. Мир катится ко всем чертям. Но это мы еще посмотрим. Решительно дернув стопой, Сид переключился на Полицейский канал.

– Я хочу сообщить о преступлении.

Опознавательный символ полиции внезапно исчез. А потом появилось лицо.

Сид хватанул воздуха, выпав из ритма респиратора. Это был не Полицейский канал. Лицо с шевелящимся ртом уставилось на него. Бледная физиономия, заросшие бородой впалые щеки, провалившиеся губы над беззубыми деснами. На середине предложения включился звук:

– …Предупредить вас. Вы должны выслушать, идиоты вы этакие! Вы все умрете. Он уже у северной границы города. Большая барьерная стена еще держится, но…

Экран замигал, появился символ полиции.

– Предшествующее вмешательство – результат обстоятельств, не контролируемых ЦентрПрогом, – мягко произнес записанный голос. – Стандартное обслуживание вскоре будет восстановлено.

– Полиция! – завопил Сид. Вслух, будь все проклято! Он – достойный гражданин, и его терпение не безгранично.

Экран снова моргнул, символ полиции исчез. Сид задержал дыхание…

Появилось лицо. Другое, Сид был в этом уверен. Более волосатое, щеки не такие впалые. Он в остолбенении наблюдал за тем, как открывается рот…

– Слушайте, – произнес хриплый голос. – Слушайте все. Надеюсь, на этот раз охвачены все каналы. Это наша последняя попытка. Нас лишь несколько человек. Проникнуть сюда было нелегко, а времени уже не осталось. Действовать надо быстро! – Голос умолк, человек на экране издал хриплый вздох и сглотнул. Потом продолжил: – На нас надвигается глыба льда, огромный ледник. С ужасающей скоростью. Стены не выдержат. Он либо сотрет город с лица земли, либо похоронит его. В любом случае все, кто останется, погибнут. Послушайте! Будет трудно, но вы должны попытаться. Не идите вниз, там все занесено снегом, вы не выберетесь. Поднимайтесь наверх, на крыши. Это ваш единственный шанс: идти вверх.

Картинка на контактных экранах Сида бешено задрожала и погасла. Мгновение спустя он снова ощутил встряску – на этот раз более сильную. Казалось, кокон давит на него. На секунду он почувствовал покалывание в сотнях крохотных контактов, вживленных в кожу, сотнях крохотных проводников, пронизывавших нервные волокна…

Накатила удушающая волна клаустрофобии. Казалось, целая вселенная навалилась на него, обездвиженную беспомощную личинку, похороненную в гигантском муравейнике…

Шок миновал. Сид постепенно взял себя в руки. Респиратор работал нестабильно, пытаясь приспособиться к его неровному дыханию. В груди болело от напряжения. Он ткнул пальцем ноги в опознавательный символ Кластер.

– Кластер! Ты это чувствуешь? Все дрожит…

Ответа не было. Сид позвал снова. Нет ответа. Она его игнорирует – или?..

Может, она ранена, лежит одинокая и беззащитная…

Сид усилием воли заставил себя успокоиться. Нельзя паниковать. Набрать ЦентрПрог, сообщить о поломке. Дрожащими пальцами ног он нащупывал и нажимал кнопки.

Канал ЦентрПрога был темным и безжизненным. Сид недоверчиво уставился в экраны. Это невозможно. Он суматошно переключился на Легкий Ситком…

Тут все было в порядке. Муж упал с лестницы, разбил новый фотоаппарат…

Так, не отвлекаться! Сид пролистал Средний и Глубокий Ситкомы – все нормально. Может, ему наконец удастся достучаться до полиции…

Тут ему позвонили – мелькнул символ Мела Голдфарба. Сид подключил его.

– Мел! Что происходит? Боже мой, это землетрясение…

– Мне это не нравится, Сид. Я его почувствовал здесь, в Южном секторе. Какое-то э-э-э… лицо сказало: Северный сектор. Ты на той стороне. Что у вас…