Читать книгу: «Танец с ведьмой», страница 4

– А что здесь делает человек? Твоя игрушка? – Бровь Эшион изогнулась, ужасающие глаза оглядели Велтона с головы до ног. Она перебросила топор из одной руки в другую. Такой и взрослый сильный мужчина не поднимет, но исчадие ада управлялась с оружием играючи.

– Продал мне свою душу, глупец. Хочешь поиграть тоже? Он, конечно, не хорош собой и слаб, но сломать его было бы удовольствием. – Ведьма наклонилась вперед, коварно улыбнувшись. Демоница вдруг рассмеялась так сильно, что потолок задрожал. Велтон же ощутил отвращение. Исчадия ада, как они есть: мерзкие и похотливые.

– Скорее уж я трахну беса, чем человека, – покачала головой Эшион, переведя взгляд на ведьму. – Так, значит, хочешь камень? Что ж, ты меня немного развлекла своим предложением, поэтому я дам тебе шанс получить его. Мне интересно, так ли слабы люди, как все говорят. Судя по доспехам, твой питомец – воин. Пусть сразится со мной. Если продержится три минуты, то камень твой, Миктиама. – Демоница поднялась, когти на ее босых ногах застучали по полу. Теперь Велтон понял, что она была еще больше того стража у ворот. Она вскинула руку и уперла тупую сторону топора в плечо, внимательно разглядывая его, как букашку. Все происходящее еще казалось Велтону кошмарным сном. Неужто и в самом деле есть такое зло на этом свете? Но вот оно перед ним, в обличии огромной демоницы с ветвистыми рогами. И от человека в ней только голос, и то слишком грубый и низкий, наполненный животным рычанием.

Сразиться с ней? Велтон прищурился. Ему понадобится вся его хитрость и изворотливость. Он бросил взгляд на замолчавшую ведьму, в глазах которой блеснуло раздражение. Ее рука сжалась в кулак, но лицо не дрогнуло.

– А если он не выдержит, госпожа? Убьешь его? – подала голос ведьма, привлекая к себе внимание демоницы.

– Если он повеселит меня достаточно, то нет. Но ты не получишь камень, Миктиама, если не будет боя, – прорычала Эшион, в желтых глазах всколыхнулось настоящее пламя. Что-то подсказывало Велтону: если не будет сражения, то ни он, ни ведьма не покинут замок. И когда Миктиама поймала его взгляд, стало очевидно, что она разделяет эту мысль. Видимо, даже у Верховной ведьмы нет сил состязаться с такой могущественной демоницей.

– Хорошо. Три минуты. Но пусть он выберет себе оружие сам. – Ведьма поманила его пальцем, удавка на шее Велтона предупреждающее натянулась. У него нет выбора, только бой.

По взмаху руки демоницы одна из высоких стен задрожала и отодвинулась, открывая арсенал гигантского оружия. Огромные мечи достигали почти роста Велтона, копья и вовсе его превосходили. Прищурившись, он подошел к стене, где висели исполинские кинжалы. Почти такие же, как его меч. Велтон взвесил в руке один из них. Конечно, нет баланса меча, но все лучше, чем большое оружие, которое он с трудом поднимет. Ведь маневренность и скорость – его главные преимущества. Возможно, первый удар Эшион станет для него последним, смертельным, судя по размерам ее мышц.

Велтон встретил напряженный взгляд ведьмы, а затем встал в десяти шагах от Эшион. Из-за разницы в росте ему будет удобнее добраться до ее коленных сухожилий. Цель выбрана. Но главное – не попасть под удар огромного топора, иначе его голова покатится с плеч.

– Я дам тебе фору, жалкий человечишка, нападай первым! – Эшион немного наклонилась вперед, принимая боевую стойку. Она с ухмылкой перебросила топор из одной руки в другую, светлые брови приподнялись в ожидании, а из ноздрей повалил белый дым.

Велтон ринулся вперед. Замахнувшись так, будто собирался ударить ее в живот, он в последний момент наклонился и дал кинжалу упасть в другую руку. Но Эшион с рычанием вовремя отступила назад, убрав ногу из-под удара и взмахнув крыльями. Когда ее топор обрушился вниз, Велтон едва успел перекатиться в сторону. Он быстро поднялся на ноги и отпрянул, пока демоница настигала его.

– Юркий червячок, – пророкотала она, явно позабавленная. Топор свистнул у уха Велтона, отрубая маленькую прядь волос, когда Эшион метнула его. Словно бумеранг, оружие вернулось в ее руку, заставив Велтона сглотнуть. Песочные часы отмерили только минуту. Еще две.

С боевым кличем он бросился вперед, делая выпады в разные стороны. Это отвлекало демоницу, но также сбивало дыхание Велтона. Его тело проскользнуло под ее рукой, когда она хотела схватить его за плечо. Велтон вскинул кинжал, поражая ее запястье, лезвие вонзилось в плоть между латами, заставив Эшион взреветь.

И тогда она озверела. Велтон едва успел откатиться, когда огромные когти вонзились в пол, кроша камни, словно хлеб. Крылья демоницы вздулись, из желтых глаз полился магический свет. Она задела его рукой, отбросив в сторону, Велтон сжался, прежде чем рухнул на пол грудой доспехов. Падение выбило из него весь воздух. Он закашлялся, толстые пальцы зацепили его рубашку и разорвали, но он откатился, не дав себя схватить.

Однако через несколько мгновений разъяренная демоница все же прижала Велтона к стене, и ее когти зависли у его горла. В тот момент неожиданно рядом оказалась ведьма. Ее зеленая магия окутала Велтона, будто щит.

– Время, госпожа Эшион! – Твердый голос и взгляд заставили демоницу отвлечься.

– Так и быть, – фыркнула Эшион, из ее ноздрей выбросился клуб дыма, окутавший Велтона запахом серы, а потом она отпустила его. Он выдохнул и уперся руками в колени, стараясь отдышаться. Взглянув на ведьму, Велтон увидел, как в ее глазах на мгновение вспыхнуло одобрение, но она тут же отвернулась и, покачивая бедрами, направилась за Эшион, выглядя на фоне огромной красной демоницы маленькой черной тенью.

– Тебя развлек мой питомец, госпожа? – сладко поинтересовалась Миктиама, триумф осветил ее лицо.

– Что за забавный червячок. Такой же розовый! – Эшион презрительно фыркнула.

Цепь Велтона дернулась, и он пошел следом, встав за спиной ведьмы, но она неожиданно потянула его ближе, пока он не оказался с ней плечом к плечу. Демоница тем временем вставила рукоятку топора в стену с арсеналом и повернула. Вперед выдвинулся огромный массивный стол, на котором сверкали десятки темно-красных камней разнообразной формы.

– Вот этот, – недовольно прорычала демоница, протягивая камень в виде треугольника.

– Спасибо, госпожа Эшион. – Ведьма сладко улыбнулась и пихнула Велтона, ее глаза заскользили по столу. Помешкав мгновение, он принял камень из рук все еще недовольной демоницы. Темно-красная гладкая поверхность ощущалась прохладной, а внутри ему вдруг привиделись сотни искаженных в гневе человеческих лиц. Велтон нахмурился от странного ощущения, он не мог отвести взгляд от камня, словно завороженный.

– Какая у тебя здесь красивая коллекция, госпожа. Оттенки под стать твоей сияющей коже, – все продолжала подлизываться ведьма.

– Не утруждай себя комплиментами, Миктиама. Тебе повезло, что ты всегда приносишь мне силу греха вовремя. Ступайте прочь, пока я не передумала! – Терпение демоницы начало истощаться, из носа все гуще валил дым. Велтон пару раз моргнул, сбрасывая наваждение. Ведьма вдруг выхватила у него камень и спрятала во внутренний карман плаща.

– Конечно, госпожа Эшион. – Она усмехнулась и немного склонила голову, не теряя при этом своей гордости.

– Кстати, Высшие демоны уже делают ставки. Может быть, мне стоит поставить на тебя, ведь ты первая осмелилась ко мне прийти. – Демоница снисходительно усмехнулась, а потом вытащила топор из отверстия в стене, и огромный каменный стол исчез, будто его и не было, а за ним закрылся арсенал.

– Это будет верным решением, ведь я намерена победить. – Холодная улыбка изогнула губы ведьмы. Теперь Велтону стала ясна ее цель. Соревнование за должность Левой руки Хозяина. Очевидно, это лишь добавит ей могущества, пусть он и не знал подробностей. Вот только зачем она продолжала водить его с собой… Возможно, ей и правда скучно. Страшно представить, сколько на самом деле лет ведьме.

В конце концов они распрощались с демоницей. Велтон попытался вернуть ей оружие, но та лишь бросила на него уничтожающий взгляд и проклокотала: «Ты заслужил его». Пока они не покинули замок и не достигли площади, где страж взглянул на них с гневом, ведьма молчала. А потом ярко ухмыльнулась Велтону.

– Не так ты себе представлял ад, да, герр рыцарь? – Она достала камень и осмотрела его жадным блестящим взглядом. Велтону снова почудились там отвратительные перекошенные лица. Его молчание вдруг взбесило ведьму. Потому что она дернула за невидимую цепь, и он резко задохнулся.

– Когда я что-то у тебя спрашиваю, ты обязан мне отвечать, это понятно? – прошипела она, ее глаза сверкали ядовитой зеленой магией, лицо застыло в мрачной маске. Но гнев ее оставался холодным, а сама ведьма ощущалась словно не совсем живой. Велтон в ответ только кивнул, и привязь тут же ослабла.

– Зачем я вообще здесь тебе нужен?

– О, а ты надеялся, что целый год будешь сидеть в имении графини Мирбах, мило беседуя со слугами? Ты мой питомец, а значит, всюду должен следовать за мной. Я покажу тебе самые отвратительные места человеческого мира, после которых ад покажется уютным гнездышком. – Ведьма улыбнулась, как сумасшедшая, и откинула копну черных волос за спину. Здесь ветер почти обжигал порывами лицо, пробираясь под доспехи Велтона сухим холодком. Отчаянье и безнадежность витали в воздухе, пусть он и не видел страдающих грешников.

Они вновь двинулись через оживленную площадь. На этот раз бесы смотрели с осторожностью, ведь ранее ведьма подожгла двоих из них.

Небо вдруг озарилось красным, вспышки молний участились. Они ударяли куда-то вдаль, где виднелся полностью лысый лес, состоящий только из голых деревьев. Ветер усилился.

Ведьма издала хмыкающий звук, а потом ускорила шаг. Они снова вошли в каменный круг. Но перед тем как исчезнуть, Велтон вдруг увидел отвратительное жалкое существо. Худое, изогнутое и будто поломанное. На спине торчали огромные костяные наросты, большие глаза едва не вываливались из плоского черепа. И оно не сводило этих глаз с ведьмы. Но со следующим всполохом молнии существо уже пропало.

Велтон ничего не сказал. Ему не терпелось быстрее оказаться на поверхности, вдохнуть свежий порыв ветра и полюбоваться солнцем. Как и все вокруг, он редко мылся, но после посещения этого места захотел заползти в медную ванну и отмокать, пока не смоется вся грязь и беспросветное отчаяние ада.

Пальцы ведьмы вцепились в его локоть и потянули.

– Нас ждет очень веселое путешествие, герр рыцарь! – На ее щеках снова прорезались ямочки, делающие лицо слишком человечным.

Велтон моргнул и отвернулся. Их окутала густая тьма, а затем они вступили на луг. Трава колосилась, доставая до колен, и переливалась, будто шелк. Несмотря на пасмурную погоду, внутрь тут же проникло тепло. Страх, сковывающий сердце, немного отступил. Велтон медленно вдохнул, вбирая в себя запахи позднего лета и недавно прошедшего дождя, а потом осмотрелся.

Неподалеку виднелся обычный городок, окутанный туманом и изморосью, которая касалась кожи блаженной прохладой.

– Дождь, грязь… – причитала ведьма. Теперь на ней снова было платье. Она высоко подняла подол, почти показывая срамное место. Распутница. – Как я все это ненавижу! – Ведьма пошла вперед, ее сапоги погружались в размытый тракт по самую щиколотку. Велтон последовал за ней, не дожидаясь, когда снова натянется цепь. Ему казалось, что изнутри его шею уже покрыли синяки, пусть на коже они и не видимы.

– Где мы? – спросил он тихо, с прищуром глядя на город.

– Сегодня, герр рыцарь, ты узнаешь, что такое истинный гнев, – ухмыльнулась она. И от обещания в ее улыбке ему стало не по себе.

Ведьма собиралась наполнить камень с помощью чьего-то гнева. И Велтону оставалось только догадываться, кто этот несчастный.

Глава пятая

Грязные сапоги Миктиамы стучали по брусчатке Фульда – одного из самых религиозных независимых городов. Разумные ведьмы боялись селиться здесь, в колыбели инквизиции, с тех пор как пару поколений назад город возглавил особенно приверженный Творцу герцог. Даже Миктиаме пришлось накинуть поверх откровенного платья плащ, дабы не привлекать излишнего внимания.

От компании рыцаря была своя польза. Миктиама приказала ему показать у ворот знак своего ордена, и им без лишних вопросов разрешили войти в город, обнесенный высокой каменной стеной: изначально Фульд строился как крепость одного из местных мелких правителей.

– Не пропустите! Сегодня состоится суд над ведьмой! – закричал беззубый мальчишка лет восьми, размахивая шляпой и привлекая внимание. Власти часто любили делать суды публичными, чтобы держать народ в узде, одновременно предоставляя развлечение.

Едва услышав это, рыцарь тут же покосился на Миктиаму. Он выглядел помятым после встречи с Эшион, но невредимым. На бедре у него теперь висел демонический кинжал, по размеру не уступающий человеческому мечу. Он неплохо показал себя в том сражении.

– Да, именно за этим мы здесь, – усмехнулась Миктиама, дергая за незримую цепь и плутая в переполненных людьми переулках. Она поморщилась от запаха нечистот. Какой-то мужлан мочился прямо на стену. Ей пришлось стиснуть зубы, чтобы не оторвать хряку голову. Но вскоре они оказались на площади, где собралась взбудораженная толпа.

– Не опасаешься? – Теплое дыхание рыцаря коснулось уха Миктиамы. Его глаза, серые, как пасмурное небо над головой, сверкали.

– Ты плохо себе представляешь, кто я. – Миктиама подняла на него взгляд, в ее голос проникла сталь. – Я могла бы сравнять всю эту площадь с землей, и даже целый город. Если бы хотела.

На это рыцарь внимательно на нее взглянул, а потом хмыкнул:

– Но ты не можешь. Ведь вы, темные существа, питаетесь грехами людей. Вы не можете нас просто так уничтожать.

Он быстро схватывал, Миктиама вынуждена была это признать. Поведя рукой, она затянула цепь на его шее, и рыцарь поперхнулся своим дыханием.

– Не говори мне, что я могу, а что нет. В конце концов, именно моя сила вылечила твоих детей, – прошипела Миктиама. При упоминании своих отпрысков он помрачнел, челюсти упрямо сжались, словно у необъезженного жеребца.

Они двинулись к зданию суда, примыкающему к мрачному замку инквизиции. Чтобы прорваться внутрь, Миктиама не стеснялась распихивать возмущенных прохожих и велела рыцарю делать то же самое. Вскоре они прошли в зал и сели на скамью, недалеко от бледной женщины, сжимающей в руках замызганный платок, вышитый маленькими цветами, – крепко-крепко, до белых костяшек. Подле нее сидели еще четверо детей разной степени истощенности, чумазые, заплаканные, в не раз заштопанной одежде.

– Это твоя жертва? – поморщился рыцарь, глядя на женщину со смесью жалости и брезгливости. – Разве тебе лучше не подошел бы какой-нибудь воин или жестокий самодур?

Миктиама со снисходительной улыбкой взглянула на него. Как велико его эго, раз он мнит, что знает больше нее!

– Я живу много лет, герр рыцарь, но меня все еще поражает, как мужчинам нравится поучать женщин. Думаешь, что разбираешься в грехах лучше моего? – Она понизила голос. Не будь вокруг столько людей, то швырнула бы его через всю комнату прямо в стену. Может быть, сломала бы ему пару костей за такую самонадеянность. Но она лишь до боли сдавила его локоть.

Глаза рыцаря сверкнули, он поморщился, но не издал ни звука. Ах, один его взгляд говорил, как он жаждет сжать шею Миктиамы и не отпускать, пока она не забьется в конвульсиях и не умрет. Это вызвало у нее кровожадную улыбку. Ей нравилось делать людишек беспомощными и жалкими. Ей нравилось пробуждать в них худшее, особенно в таком праведном человеке, как Велтон Хайдеггер.

– Не недооценивай женский гнев, герр рыцарь. Даже если фрау ведет себя кротко и спокойно, это не значит, что она не мечтает размозжить твою глупую голову подсвечником, – снисходительно пояснила Миктиама, глядя на изнуренную женщину. Скрюченные пальцы дрожали, бледные голубые глаза пылали гневом.

Несправедливость способна вызвать очень сильный гнев, особенно у тех, кто считался праведником.

С ухмылкой Миктиама нащупала в складках плаща камень греха.

– Я соберу очень хороший урожай, – довольно прошептала она себе под нос, покосившись на рыцаря.

– Тишина! – закричал вдруг помощник судьи – тучный лысеющий мужчина. Судя по внушительным перстням на коротких пальцах, он не брезговал взятками. Столь мелкий чиновник никогда бы не смог позволить себе подобных украшений.

– Привести подсудимую Гретхен Тренен! – В момент, когда называли имя, глаза Миктиамы безошибочно метнулись к лицу рыцаря. Тот замер, взгляд его остановился на двери, из которой вывели дрожащую и бледную девочку в грязных обносках.

Вчера Эльза сказала, как зовут несправедливо обвиненную в колдовстве. Гретхен. То же имя и возраст, что и у дочери рыцаря. Миктиама с жадностью упивалась его смешанными чувствами, бурлящими в глазах, пока его лицо оставалось бесстрастным.

– Бедное создание, – проворковала Миктиама. Женщина, Жизель, которая приходилась девочке матерью, смяла платок в руках. Беспомощный гнев. У нее еще четверо детей, она могла бы вступиться за дочь, но тогда бы ее тоже обвинили в колдовстве. Слово женщины – пыль под сапогами чиновников, а муж Жизель погиб год назад.

Толпа, собравшаяся в суде, довольно гудела, с жадностью пересказывая друг другу последние сплетни. Миктиама упивалась человеческими пороками, наполнившими зал. Рыцарь сжал руки в кулаки, у него заходили желваки, пока он наблюдал, как усаживают в клетку израненную девочку. Худая, бледная, с выступающими костями и дикими глазами, она дрожала и тряслась, будто напуганный зверек. На ее шее и руках виднелись ужасные синяки, подол платья покрывала кровь.

– Она виновна? – процедил рыцарь, полоснув острым взглядом по Миктиаме. Та сладко ему улыбнулась, взяв его под руку и наклонив голову к плечу, заглядывая ему в глаза. Рыцарь напряженно замер, но не стал отбиваться.

– Нет, – шепнула Миктиама, неотрывно глядя на него. – Хочешь знать историю малютки Гретхен? – Ее голос лился прохладным тихим ручьем, пока все ждали судью. Рыцарь недоверчиво прищурился, но кивнул, взгляд его не покидал несчастной девочки. На ее месте ведь могла быть его дочь. И Миктиама это прекрасно осознавала.

– У малютки Гретхен год назад умер отец, оставив ее на попечении матери. Но Гретхен старший ребенок, она много помогала по хозяйству, хоть и сама еще мала. – Миктиама мурлыкала на ухо рыцарю, ощущая, как камень греха начинает теплеть в ее кармане от гнева, наполняющего судебный зал. Мать девочки неподалеку задрожала, сдерживая рыдания. – А потом их сосед, мерзкий ублюдок, очень любящий вот таких малышек, решил проявить свой интерес. – От этих слов рука рыцаря рядом с Миктиамой сильно напряглась. Вены вздулись под поцелованной солнцем кожей.

– Но наша Гретхен умница. Она не дала себя в обиду и разбила его глупую голову ведром. – Миктиама довольно улыбнулась, глядя на трясущуюся девочку, что показала храбрость. – И тогда сосед решил отомстить ей. У него недавно погибла корова, и он обвинил Гретхен в колдовстве. – С каждым разом, когда она произносила имя девочки, челюсти рыцаря сжимались все сильнее. – И какое ужасное совпадение, на спине Гретхен как раз есть родимое пятно. А благодаря усилиям девочки и матери, несмотря на отсутствие в доме мужчины, семья Тренен собрала очень хороший ранний урожай.

Рыцарь перевел взгляд на Миктиаму, его глаза горели стальным пламенем и разочарованием в этом мире. А потом он посмотрел на Жизель, прижавшую замызганный платок ко рту, перекошенному в бессильном гневе.

– Почему? Она еще ребенок, почему… – Его голос звучал хрипло и совершенно беспомощно. Миктиама уже поняла, что Велтон Хайдеггер рос в благородном доме, чтившем Творца. Его взор миновала вся та грязь, которой полны люди. Но она с удовольствием откроет ему глаза.

– Ты веришь в справедливость, герр рыцарь? Убивая неверных на юге, все еще веришь? – Миктиама снисходительно изогнула брови. Последний рыцарский поход во имя Творца провалился, но это не значит, что не погибло много людей в южных королевствах, где поклонялись не Творцу, а Созидательнице. Неверные, так их называют в Фаульэрде.

– Это… она же ребенок! – Рыцарь выглядел совершенно обескураженным. Его картина мира трескалась на глазах.

– Когда это волновало мужчин? – Миктиама невесело хмыкнула, переводя взгляд на трясущуюся в клетке девочку. – У нее нет отца, способного ее защитить. Только мать, которая теперь сидит и задыхается от гнева. – Она сжала камень греха, ощущая, как тот наполняется все сильнее. Жадный огонь лизнул ее внутренности, Миктиама хотела одержать сокрушительную победу в этом состязании.

– Я должен спасти ее, – нахмурился тем временем рыцарь, а потом его глаза замерли на очень довольном неопрятном мужчине с повязкой на голове, который вошел в суд в сопровождении стражников. Жизель вдавила свои тупые ногти в ладони, и по ним потекла кровь, стоило ей увидеть его.

– А вот и тот самый сосед. – Миктиама брезгливо окинула взглядом отвратительное создание с гнилыми зубами. Похотливый взор мужчины упал на клетку с девочкой. Какой же ублюдок. Рыцарь рядом с тихим рычанием дернулся, но Миктиама натянула привязь, возвращая его на скамью.

– Сидеть, – прошипела она, предостерегающе глядя ему в глаза. – Я не дам тебе спасти ее. Сиди и смотри, как несправедлив мир к этой девочке. Как он может быть несправедлив к тебе.

Лицо рыцаря исказилось, в глубине его груди заклокотал беспомощный тихий звук. Миктиама сковала его по рукам и ногам так, что он мог шевелить только глазами, которые убийственно смотрели на нее. Но она наслаждалась его мучениями. Тем, как его мир понемногу разрушается. А ведь это лишь начало, Велтону Хайдеггеру только предстоит увидеть всю грязь.

Наконец соизволил прийти судья. Как обычно, тем, кого обвиняли в колдовстве, слова не давали. За них могли вступаться старшие в доме мужчины, но в семье Тренен таких уже не было. Маленькой Гретхен оставалось только тихо рыдать, крупные слезы катились по детскому лицу. А ее мать Жизель искусала губы в кровь от гнева и отчаянья. Миктиама знала, что не будь у той четверо детей, она давно бы отравила соседа, расчленила и разбросала его останки по лесу, на радость диким зверям. Но Жизель слишком боялась.

Суд превратился в настоящий балаган. Девочка уже была достаточно напугана и избита, чтобы сознаться во всех злодеяниях. Помимо отравления коровы, ей приписали еще с десяток преступлений.

– Это твоя мать научила тебя колдовать? – сурово спросил судья, переплетая пухлые пальцы на внушительном пузе.

– Нет, я сама, я все сама! Увидела шабаш ведьм и попросила их меня обучить! – тут же высоким голосом ответила Гретхен. Жизель уже горько плакала от такой несправедливости, но упрямо молчала, стиснув губы.

– Ее все равно никто не послушал бы, – наигранно грустно сказала Миктиама, глядя в мечущиеся глаза рыцаря. – Кого интересует слово женщины? Ведь женщина дешевле коровы, лучше бы вообще помалкивала. Как думаешь, герр рыцарь, твою дочь ждет то же самое? – Она ухмыльнулась, когда его взгляд быстрым хлыстом метнулся к ней. Но он не мог пошевелиться, оставаясь полностью в ее власти.

Вскоре раздался стук молотка, и объявили приговор:

– Суд постановил признать Гретхен Тренен виновной! Завтра в полдень она будет сожжена на костре!

Едва судья закончил говорить, как Миктиама ощутила, что камень греха почти наполнился. А завтра, когда девочка сгорит, это свершится. Она просила своих приспешниц искать самые сильные и вопиющие случаи несправедливости. Все сложилось удачно, и теперь благодаря всего лишь одному человеку камень почти полон. Как прекрасно.

– Гретхен… – Мать беспомощно всхлипнула себе под нос, протягивая костлявую дрожащую руку, пока девочку уводили прочь.

– Какая храбрая. Не будь этот процесс таким публичным, может быть, я бы взяла ее к себе. – Взгляд рыцаря исказила непонятная эмоция. – Что? Думаешь над тем, что лучше: несправедливая смерть или служение темным силам? Посмотри-ка, ты подле меня только второй день, а уже задумываешься над такими вопросами: жить, но во грехе, или умереть праведником? – Миктиама с ухмылкой похлопала его по щеке, а потом ослабила путы, когда суд начали покидать люди. Рыцарь взглянул на довольного приговором ублюдка-соседа, который ухмыльнулся Жизель.

– Я могу заставить его взять свои слова про колдовство обратно, – прошипел он, поднимаясь, его рука сжалась на эфесе демонского клинка.

– Жаль тебя расстраивать, герр рыцарь, но Гретхен созналась, пути назад нет. Гретхен завтра умрет, – напевала Миктиама, ощущая, как нить его терпения истончается. И она хотела разорвать ее ко всем демонам, позволить бурлящему внутри него пожару выйти наружу.

– Заткнись, мерзкая тварь!

Рука рыцаря метнулась к ее горлу, сильно сжимая. Миктиама приподняла брови в легком подобии удивления, а потом откинула голову назад и расхохоталась, привлекая внимание немногих оставшихся в зале суда. Ее звонкий злой смех отразился от стен, почти оглушая в тишине.

– О, эта несправедливость убивает тебя, верно? – Уголок губ Миктиамы дрогнул, и руку рыцаря тут же скрючило. Он отдернул ее и собирался уйти, но привязь на его шее туго натянулась.

– У тебя нет права принимать свои решения. Больше нет. Ты не спасешь ее, я тебе не позволю. Ты будешь смотреть, как Гретхен умирает.

Щека рыцаря дернулась, будто от пощечины. Он на мгновение зажмурился и зашипел, словно от боли, а когда снова открыл глаза, его лицо ничего не выражало.

Миктиама бросила последний взгляд на несчастную Жизель, которая сгорбилась на скамейке в окружении четверых детей. Тихие отчаянные всхлипывания наполнили пустой зал.

Губы Миктиамы изогнулись в довольной улыбке, пока она, покачивая бедрами, двигалась к выходу. Рыцарь шел за ней, сжав пальцы вокруг рукояти меча. Бесполезный. Разгневанный. Подавленный.

Все идет просто замечательно.

***

Велтон чувствовал такую беспомощность только дважды в жизни: когда умерла его жена и когда заболели дети. Ему удалось спасти Альберта и Гретхен, пусть и огромной ценой. Но сейчас он не в силах помочь маленькой бледной девочке. Она носила имя его дочери, она могла бы быть ей.

Внутри Велтона разгорелся пожар, заставляющий его кровь вскипать, а сердце колотиться с бешеной скоростью. Больше всего его выводила из себя злорадствующая ведьма. Но чего еще он от нее ожидал? Сочувствия к положению невинного ребенка? Конечно же, нет. Однако это не отменяло его злости на несправедливость.

После суда они отправились в гостиницу, где ведьма представила их как супругов, и им дали самую большую комнату с добротно сделанной кроватью, столом и стулом.

Ведьма взмахнула рукой, и огонь в камине стал выше, пламя ускорило свой неистовый танец. Красивое лицо перекосилось в отвращении, когда она стянула грязные сапоги, а потом без всякого стыда сняла следом плащ и платье. Перчатки, как всегда, были при ней, даже когда на теле осталось только исподнее.

– Какой славный день, – пропела ведьма и вытащила из кармана камень греха. Теперь вместо бордового он сиял ярко-красным больше чем наполовину. – Посмотри на это, столько гнева в одном человеке. – Ее глаза, не отрываясь, жадно глядели на камень, губы растянулись в ухмылке.

Велтона тошнило, пустой живот сжимался от голода, но он не представлял, что сумеет что-то съесть. Не после той несправедливости, которую увидел сегодня. Он мог бы даже умолять ведьму спасти девочку, но той нравилось его мучить. Если он покажет, чего жаждет, она лишь с радостью поглумится.

Ему нужно быть хитрее.

– Разве тебя не раздражает, что ведьмами считают таких тщедушных девчонок? Тебе никогда не хотелось явить себя миру?

По Фаульэрде всегда ходили слухи о ведьмах и темных служителях, но большинство просвещенных людей считали это народными сказками, призванными воспитывать глупых детей. Пока не появился новый король и не объявил войну нечистой силе, создав инквизицию и тем самым подтвердив существование зла. Однако Велтон еще в своих походах в южные королевства убедился, что магия уже среди людей.

– Почему это должно меня раздражать? Забавно наблюдать за тем, как вы, людишки, истребляете друг друга, пока настоящее зло процветает. – Ведьма ухмыльнулась, опустившись в кресло. Она выглядела непривычно и вульгарно в белом исподнем, узком корсете и бархатных перчатках. Ее черные волосы достигали талии, ловя на себе отблески пламени и змеясь по груди. Велтон сглотнул и поспешно отвел глаза, принимаясь стягивать с себя доспехи. От ведьмы они все равно не спасут.

– На таких процессах не бывает настоящих ведьм? – все же не смог он сдержать любопытства. Действительно ли инквизиция так слепа?

– Однажды мою приспешницу сожгли. С тех пор другие стали осторожнее. Мои ведьмочки не попадаются. – Она довольно усмехнулась, пыша гордыней. Не увидь Велтон ее истинную безжалостную сущность, он бы подумал, что ведьма почти привязана к своим приспешницам. Но, конечно же, она гордилась лишь самой собой.

Спустя несколько минут Велтону удалось освободиться от доспехов под пристальным взглядом ведьмы. Невольно ему вспомнилось, как вчера она протолкнула в его рот два пальца, обтянутых бархатной перчаткой. Как смотрела в его глаза, пока продолжала стонать…

Велтон прогнал эти нечестивые мысли, встряхнув головой. В тот же момент в дверь постучали, и раздался мужской голос: принесли ужин. Брезгливо взглянув на кашу, ведьма отказалась. В ней едва ли осталось что-то человеческое: она не ела, но пила вино. И, судя по всему, не собиралась спать.

– Скучно. Играй со мной в карты! – Не просьба, а приказ отвлек Велтона, когда он проглотил последнюю ложку.

– Я не играю в азартные игры, – стиснул зубы он, понимая, что она заставит, если захочет. Ведьма приподняла бровь, согнула указательный палец, и Велтон тут же упал на колени, задыхаясь и едва удерживая ужин в животе. Он бесполезно поскреб свою голую шею и издал едва уловимое шипение, гневно глядя на нее.

– Я не расслышала твой ответ. Повтори, – мрачно произнесла ведьма, поднимаясь из кресла и нависая над ним. Ее глаза пылали, лицо покинула любая легкомысленность. Велтон все время продолжал забываться. Никогда он не мог представить, что хрупкая женщина возымеет над ним такую власть, которой он вынужден подчиняться.

– Да, я сыграю с тобой в карты… – Оставшегося дыхания хватило только на эти сдавленные слова. К концу фразы его голос превратился в бесполезный хрип, в груди все загорелось, конечности забились, молотя по полу. Ведьма уперлась пяткой ему в плечо и толкнула, заставляя распластаться спиной на скрипучих досках. В то же мгновение он снова мог дышать и принялся заглатывать воздух открытым ртом.