Читать книгу: «Танец с ведьмой», страница 3

– Прикажи всем слугам молчать. Сделай вид, что дети выздоравливали долго. Скажи, что я уехал в монастырь, чтобы год молить Творца, как велел мне главный духовник. – Рыцарь говорил отрывисто, но сосредоточенно. Однако Миктиама ощущала, как за этой уверенной маской ревела беспомощной бурей его душа. Она развлекалась этим, упивалась, пока у нее было время. Ведь уже через несколько дней начнется состязание Хозяина, которое потребует все ее внимание.

В конце концов, устав слушать истерику Ханны, Миктиама дернула за теперь окрепшую невидимую цепь, окончательно утвердив власть над рыцарем. Тот качнулся и последовал за ней, как послушный щенок. И пусть голова держалась высоко, плечи его прогнулись и сникли. Вслед им доносились грубые слова сестры, что теперь проклинала его, хоть и несколько минут назад держала в руках знамя Творца. Из спальни слышались отчаянные рыдания детей.

Сладкая музыка для ушей Миктиамы, которая сделала ее шаг легче, а ухмылку шире.

***

Они вернулись в лес. Велтон едва успел бросить последний взгляд на свое поместье, как ведьма схватила его под руку, вцепившись сильными пальцами в предплечье, и они снова провалились в темноту. На этот раз он успел рассмотреть бурлящее от свинцовых туч небо, то и дело пронзаемое пурпурными молниями. По спине Велтона скользнул холодок, рука опять потянулась к мечу, который остался в доме графини Мирбах.

Полумрак давил на глаза, уши закладывало, дыхание участилось. Был ли это ад? Не похоже на место, которое описывалось в книге Творца. Никакого пламени, в котлах не варились грешники, лишь противный запах серы бил в нос.

Мгновение спустя они снова оказались на поверхности. Велтон вдохнул прохладный воздух, но тут же поморщился, когда почувствовал вонь нечистот. Краткий осмотр показал неподалеку захолустные дома, которые могли принадлежать любому крошечному городу в Фаульэрде.

– Где мы? – спросил Велтон и тут же подавился своими словами, когда ведьма дернула цепь, приблизив его лицо к себе.

– Молчи, пока я не прикажу тебе говорить снова! – Взгляд полыхнул магией, голос больше напоминал шипение.

– Лучше скажи, ты точно вылечила моих детей? Болезнь не вернется? – Он верил в это не до конца, пусть и видел, как страшные струпья почти исчезли с их лиц. Велтон молил Творца днем и ночью, молил лекарей и духовников. Но никто не смог ему помочь. Кроме злобной ведьмы, которая почти скучающе избавилась от неизлечимой болезни. Неужели зло и вправду так сильно?

Невидимая удавка на его шее затянулась. Ноги Велтона подогнулись, колени стукнулись о землю, тело бесполезно дернулось. Он заскреб ногтями по шее и захрипел, но незримая цепь каждый раз будто проходила сквозь пальцы. Глаза выкатились вперед, сознание помутилось, и лицо ведьмы, нависающей над ним, расплылось. Ее запястье выкручивалось, пальцы стискивались в тесный кулак, отчего удавка на его шее затягивалась все сильнее.

– Повторяю в последний раз: ты должен молчать, пока я не прикажу тебе говорить. – Ведьма изогнула черную бровь, ее глаза стали ледяными, а улыбка – злой. Как бы много она ни ухмылялась и даже дразнила, Велтон вдруг по-настоящему осознал, что имеет дело с очень злобным существом, у которого нет ничего общего с человеком. Даже ее красота казалась чрезмерной, ненастоящей, наспех натянутой маской поверх отвратительной сути.

Он отрывисто кивнул, и в этот же момент невидимая цепь ослабла. Закашлявшись и окончательно рухнув на землю, Велтон начал жадно глотать воздух. Грязный сапог ведьмы наступил ему на щеку, вдавливаясь в плоть. Она нажала сильнее, причиняя боль, пока он не заглянул в ее бешеные глаза.

– Я не могу тебя убить, но это не спасет от немыслимых страданий, что я способна причинить. Наш год вместе только начался. Если я переломаю все твои кости прямо сейчас, ты уйдешь на своих ногах согласно нашему договору. – Голова Велтона дернулась в сторону, когда она пнула его в щеку. Боль обожгла меньше, чем кипящее внутри унижение. Велтон сжал челюсти и поднялся, не удержавшись и потерев шею.

Ему хотелось раздобыть меч и отрубить голову ведьмы. Но если он намерен вернуться к детям, сохранив хотя бы часть себя, ему нужно приспособиться к ее поведению. Велтон привык вести открытый бой, он знал запах крови и стали, знал противников, мог читать их тела и намерения в глазах. Но теперь ему предстояла совсем другая битва. Необходимо изучить ведьму, понять, что ее выводит из себя, а что ей льстит.

Гордой рыцарской природе претила хитрость, но ради своих детей ему нужно уберечь себя. Можно попробовать убить ее, но он опасался, что болезнь снова вернется. Поэтому ему придется стать ручным псом.

Они медленно двинулись к городку. Ведьма лениво взяла свои густые черные волосы, перекинула на одно плечо и начала заплетать косу. Она одевалась не по последней скромной моде, а выглядела развратно в платье с опущенными плечами, открывающем линию груди. Велтон вдруг вспомнил, что на одной из картин его предков дамы были в подобном облачении. Эта ведьма такая старая или просто любит старинные платья? Неужели все слухи правдивы и, если продать душу злу, можно остаться вечно молодым?

В городе они держались узких темных переулков, пока не оказались у небольшого дома в конце бедной улицы. Ведьма остановилась, ее взгляд вонзился в него острым кинжалом.

– Будь здесь. Если посмеешь сбежать, я везде тебя найду, и ты не сможешь ходить очень долго. – Она угрожала почти лениво, приподняв бровь. Сомневаться в ее словах не приходилось. Ей явно не знакомы сочувствие или жалость. Велтон коротко кивнул, памятуя о приказе молчать. Ухмыльнувшись, ведьма хлопнула его по щеке, словно послушного пса, а потом без стука зашла внутрь.

Ставни у неостекленного окна были приоткрыты, и Велтон наклонился ближе, стараясь подслушать. До него доносились лишь обрывки беседы. Второй, более молодой женский голос звучал покорно, ведьма же говорила строго и отрывисто. Разбилась посуда, затем – тихое всхлипывание, минутная тишина и снова разговоры.

В конце концов, добрых полчаса спустя, ведьма вышла. Ее ухмылка казалась немного другой, ледяные глаза будто засветились ярче. Все прошло хорошо. Велтон отложил в памяти это новое выражение ее лица.

– Идем, герр рыцарь, у нас есть время развлечься. – Ведьма схватила его под руку, что уже становилось привычным. Цепкие пальцы, затянутые в черный бархат, впились в мягкую плоть внутренней стороны предплечья, свободную от лат.

Темный мир мелькнул перед глазами, а потом они оказались в уже знакомой Велтону комнате. Покои в имении графини Мирбах, куда он пришел только сегодня утром, теперь наполнились светом угасающего дня. Ведьма взмахнула рукой, и сонетка у камина полыхнула зеленым, прежде чем оттянуться. Слуги словно ждали под дверью и пришли уже минуту спустя.

– Вы двое, хорошенько отмойте этого мужлана, – приказала ведьма, насмешливо посмотрев на Велтона. Ореол закатного света окутывал ее черные волосы золотистым ободом. Он открыл рот, чтобы возмутиться, и тут же захлопнул, вспомнив о приказе молчать. Это заставило гнев заклокотать в его груди.

– Можешь говорить, герр рыцарь, до следующего приказа о молчании. Но лучше хорошенько подумай, прежде чем что-то сказать, – лениво отозвалась ведьма, ее руки нырнули за спину и принялись ловко расшнуровывать платье.

– Как прикажете, фрау, – кивнула молодая девушка, посмотрев на Велтона огромными испуганными глазами, словно призывая его уйти отсюда поскорее. Он загремел латами, когда двинулся к двери, но голос ведьмы остановил его.

– Не делай глупостей. – Зеленые глаза опасно сверкнули. Велтон сжал челюсти и пошел за слугами. Он мог бы проявить свой характер, но это привело бы только к избиениям. Нет, ведьма не получит от него такой радости.

– Что же вы натворили, герр рыцарь! – Служанка покачала головой, глядя на знак Творца на его груди. С рычанием Велтон сорвал медальон с шеи и убрал в карман. Теперь, пока он в компании ведьмы, ему лучше не вмешивать сюда свой рыцарский орден, в эти нелегкие времена это только навредит.

Все лекари твердили, что мыться часто – плохо для здоровья. Велтон был уверен, что ведьма хочет сжить его со света, потому что слуги оттирали его добрых два часа, пока кожа не заскрипела, а грязь не исчезла даже из-под ногтей. Он никогда не чувствовал себя таким отмытым. Это принесло неожиданное чувство облегчения, особенно после мерзкой сделки по продаже души.

– Вот и все, держите, поешьте. Она… она забывает, что обычным людям надо есть, – прошептал второй слуга, когда Велтона переодели в добротную, но дешевую рубаху и штаны. Он медленно поглощал пищу, не ощущая вкуса и размышляя о своих детях.

Гретхен, как старшая, восприняла новости лучше. Но Альберт… У него всегда была чувствительная натура. Весь в мать.

«Я не могу всем сердцем сожалеть об этой сделке, любимая Агнэ», – рука Велтона потянулась к кольцу жены, всегда висящему у него на шее под одеждой. Этот знак он никогда бы не снял. Ему повезло жениться по любви. Как честный рыцарь, он ухаживал за Агнэ три года. Украл ее первый поцелуй в день, когда сделал ей предложение. Она умерла год назад, оставив дыру у него в сердце и двух обожаемых детей, но Велтон не смог уберечь и их.

Хотя в итоге он нашел способ.

После ужина слуги отправили его в большой зал по настоянию ведьмы. Войдя внутрь, Велтон на несколько мгновений застыл. В тусклом помещении вновь царил этот удушающий сладкий запах. Люди придавались греху на всех поверхностях, во всех мыслимых и немыслимых позах. Книга Творца говорила, что совокупляться до свадьбы или просто ради своего удовольствия без цели зачатия дитя – это грех прелюбодеяния. Велтона затошнило, и он перевел взгляд на большой круглый стол, за которым играли в карты. Там он и увидел ведьму.

Теперь она собрала волосы на затылке, демонстрируя тонкую лебединую шею. С бледных плеч спадали рукава платья, но пальцы опять прятались под черными бархатными перчатками. Велтон вспомнил, как сегодня утром, несмотря на откровенный наряд, ведьма все равно скрывала руки. Странно. И возможно, это получится использовать против нее.

Завидев Велтона, она вскинула руку и поманила его пальцем, снова применив странную магию, которую он не мог ослушаться. На мгновение ему удалось узреть ядовито-зеленую нить, тянувшуюся от его шеи к ведьме, но, когда Велтон моргнул, видение исчезло. Он и в самом деле в ее полной власти. Интересно, если она умрет, договор разорвется? Увы, проверять слишком опасно для жизни Гретхен и Альберта.

– Так герр Хайдеггер теперь твой питомец? – Глаза графини Мирбах загорелись похотью, когда она оглядела Велтона с головы до ног, потягивая вино из кубка. Он поморщился и хотел сесть на свободный стул возле Миктиамы, но та с ухмылкой кивнула на пол. За столом раздались тихие гадкие смешки. Стиснув челюсти, Велтон опустился на холодный камень, стараясь игнорировать стоны и звуки совокупления вокруг.

– Да, забавная новая игрушка. Может быть, я бы дала тебе с ним позабавиться, но я скоро покину твой дом, Амалия. – Пальцы ведьмы вдруг вцепились в его волосы, скользя через спутанные, влажные после купания пряди. Кулаки Велтона сжались, зубы заскрипели, все тело напряглось, но он не отшатнулся. Однако, когда властная рука скользнула к его шее, забираясь под ворот рубашки, он взбрыкнул, глядя на ведьму с ледяным презрением.

– Строптивый питомец, – промурлыкала она, в глазах горел триумф. А Велтон понял, что раскрыл ей свою главную слабость. Он редко терпел чужие прикосновения, и уж тем более после смерти Агнэ. Но теперь, увидев реакцию на свои действия, ведьма захочет воспользоваться его телом. Сердце пронзила жгучая ненависть, от гнева потемнело в глазах. Велтону стало тошно из-за того, что часть него содрогнулась в страхе.

Ведьма тем временем наклонилась и потянула носом.

– Тебя хорошо помыли, ты даже не воняешь. – Хищно улыбнувшись, она провела тонким пальцем по его щеке, ткнув острым ногтем в шрам, пересекающий верхнюю губу. – Умеешь ли ты ласкать женщину ртом или со своей супругой вы таким не занимались? – Ведьма дернула привязь у него на шее, и Велтон с рычанием накрыл ее руку своей, отбрасывая в сторону. Лица за столом вытянулись от такой дерзости, но он видел это лишь боковым зрением, не отводя вызывающего взгляда от ведьмы.

– Ах, больная тема, да? Я видела ее портрет в твоем доме, такая замарашка! – Она цокнула языком, глаза следили за ним хищной птицей. Ярость вспыхнула в глубине его груди, распространяясь по всему телу лесным пожаром. Велтон всегда отличался спокойным и рассудительным нравом, но эта ведьма пробудила в нем худшее. Как рыцарь, как член дворянства, он никогда не испытывал на себе подобного унизительного отношения.

– Заткнись, – выплюнул он, склонившись и угрожающе оскалившись. Тонкие пряди у ее лица зашевелились от его дыхания.

– А что ты мне сделаешь, питомец? – Ведьма с наигранной жалостью взглянула на него сверху вниз, ведь он все еще сидел подле ее ног, сколько бы ни злился. – Умру я, умрут и твои дети, это я тебе обещаю.

Велтон сжал кулаки так сильно, что его ногти разрезали плоть ладоней. Он на мгновение зажмурился, подавляя гнев. Это ведь тоже грех. Ему ни к чему развращать свою душу еще сильнее, даже если она в чужих руках. Что бы сказала Агнэ? Эта мысль его успокоила, и он сделал глубокий вдох. От мелькнувшего в глазах ведьмы разочарования Велтон ощутил мрачное удовлетворение. Она явно желала развлечения, хотела увидеть, как он сорвется. Теперь ему известно, чем ей досадить: стоит вести себя сдержанно. Какой интерес его мучить, если он не будет сопротивляться?

– Скучно. Эй, ты! – ведьма вдруг махнула рукой белокурому молодому мужчине на другой стороне стола, и тот с видом довольной собаки пополз к ней по каменному полу. Он был полностью обнажен и тут же оказался между стройных ног, задирая ее платье, скользя дрожащими пальцами по молочным бедрам.

Так вот на что похожи эти пиры зла и шабаши. Беспорядочное совокупление, реки вина и Творец знает, что еще. Велтон поморщился и отвернулся, но неожиданно ему в челюсть вцепились пальцы, облаченные в бархат.

– Смотри на меня, не отводи взгляда! – Властная рука осталась на его колючем подбородке, сжимая до синяков. Велтон наблюдал, как ее лицо дрогнуло, когда удовольствие наполнило гибкое тело. Глаза тоже не отрывались от него, удерживая на месте без магических пут. Ведьма облизнула пухлые губы, ее дыхание участилось, грудь вздымалась над вырезом платья, грозясь выплеснуться. Мужчина между ее ног жадно причмокивал и стонал, упиваясь ею как самым сладким блюдом. Стрела отвращения пронзила Велтона. Но вместе с тем что-то в нем пробудилось при виде того, как взгляд ведьмы все больше темнел от похоти, как с ее губ иногда соскальзывали короткие стоны.

Два пальца в перчатках вдруг соскользнули с его челюсти и толкнулись ему в рот. Он опасно прищурился, но раздвинул губы. Бархат прошелся по языку, собирая слюну. Велтон поморщился от горького привкуса ткани. Пальцы выскользнули и до боли оттянули его нижнюю губу, а потом ведьма вздрогнула и испустила развратный стон, от которого руки и спина Велтона покрылись мурашками. Ее тело изогнулось на стуле, на мгновение из выреза платья показались розовые соски.

В животе Велтона собралось томительное тепло, но он поспешно качнул головой и наконец отвернулся. Его тошнило, хотелось выблевать весь ужин. Он чувствовал себя грязным и грешным, недостойным даже мимолетного взора Творца. А из мыслей все не желала исчезать развратная картина изогнувшегося тела ведьмы.

Пальцы приподняли его подбородок, погладив ямку посередине.

Ведьма пронзительно взглянула на него. В глазах скользило обещание превратить его жизнь в ад.

Велтон не сомневался, что она так и сделает.

Глава четвертая

Миктиаме нравилось видеть панику в глазах рыцаря. Ах, так он не любит, когда его касаются чужие руки? Новое открытие разожгло в ней темный пожар. Она не понаслышке знала это чувство – ощущение себя грязным и мерзким после чужих прикосновений. Когда винишь себя во всем. Приятно смотреть, как под ее рукой так извивается мужчина.

Достигнуть пика, глядя в наполненные яростью серые глаза, было прекрасно. И пусть лицо рыцаря кривилось от отвращения, Миктиама знала, что где-то в глубине его тела зародилась похоть, добравшаяся до нее по струне их связи.

Какая же славная, полезная игрушка сама пришла к ней в руки. Миктиама не чувствовала такого энтузиазма уже пару сотен лет. Жаль, что из-за испытания Хозяина у нее нет много времени на развлечения. Но для себя она решила: рыцарь по своей воле падет к ее ногам и будет умолять ее разделить с ним ложе.

– Ты будешь спать в комнате для слуг возле моих покоев. – Миктиама кивнула на скрытую дверь напротив окна, когда они вернулись в спальню. Уже близилось время рассвета, и новые потоки силы греха хлынули в ее тело. Рыцарь всю дорогу упрямо молчал, будто у него вырвали язык. Может быть, это не такая уж и плохая идея, молчание сделает его послушнее.

Миктиаме не требовался сон, но ей нравилось лежать на кровати и размышлять. Поэтому, как только рыцарь полоснул по ней острым взглядом и скрылся в комнате прислуги, она легла на постель. Наложив заклинание на его дверь, Миктиама принялась разделять силу грехов, как всегда оставляя себе немного больше положенного. Руки привычно обожгло, но она даже не поморщилась. А демоны, конечно же, не заметили ничего подозрительного. Глупые создания.

Сегодня ее приспешница Эльза предоставила список потенциальных грешников, которые смогут заполнить камни грехов в очень короткие сроки. Обычно для этого требовалось много времени и точно не один человечишка, но Миктиама приказала ей найти особенных. Самый сильный грех исходил от тех, кто когда-то вел праведный образ жизни. Кто пал с очень большой высоты.

Задумчиво освобождаясь от платья, Миктиама двинулась за ширму, где ждала горячая ванна. Слуги давно знали о ее предпочтениях и о наказании, что последует за их невыполнение. Даже при купании перчатки всегда оставались на руках. Она не могла рисковать.

Итак, ее соперницы. Скорее всего, они начнут со сговорчивых Высших демонов. Миктиама же предпочитала прежде справиться с самой трудной задачей, а затем переходить к легкой. Несмотря на приказ Хозяина, эти заносчивые твари так легко не одолжат камни грехов, ей придется заключать сделки. Многие из них захотят получить больше силы, чем оговорено высшим порядком.

Постучав по медным бортам ванны, Миктиама приняла решение. Эшион. Демоница гнева. Два столетия назад она перевернула с ног на голову устоявшиеся традиции своего клана. Эшион кровожадно избавилась от отца и братьев, сев на трон. Она не отличалась терпением и не выносила зависимость демонов от ведьм. Лишь однажды Миктиаме удалось с ней повстречаться и с трудом уйти невредимой.

За раздумьями минуло несколько часов. Миктиама облачилась в бархатное черное платье, соответствующее перчаткам, заплела у висков косы, оставив волосы струиться по спине. Она кивнула себе в зеркало и со злостью потянула за струну, связывающую ее с человеком. Рыцарь вскоре вышел из своей каморки, помятый и явно не сомкнувший глаз. Его разбитый вид вызвал у Миктиамы удовлетворенное злорадство.

– Сегодня ты станешь одним из тех, кто спустился в ад живым, герр рыцарь. – На эти слова он полоснул по ней мрачным взглядом, и Миктиама вцепилась пальцами в его локоть. – Если будешь вести себя хорошо, то я покормлю тебя позже. – Она ухмыльнулась, а потом позвала свои темные силы.

На этот раз они прибыли в призывной круг. Дункельхерц состоял из двух крупных ответвлений. В одном жили демоны и сам Хозяин, а в другом наказывали души, уже посмертно получая от них силу греха. Миктиаме лишь пару раз удалось побывать в геенне огненной, ее прерогативой был мир смертных.

Во владениях демонов все напоминало людское дворянство. Мрачные замки врастали прямо в отвесные скалы, тянущие свои пики к грозному небу. Демоны не нуждались в воде или еде, они получали все необходимое от силы людских грехов и с удовольствием предавались собственным. Коварство, жажда власти и могущества. Пусть демоны и ведьмы считали себя высшими существами, это не умаляло их сходства с людьми. Все они связаны порочной сутью.

Их встретил привычный для Миктиамы кислый запах серы. Свинцовые тучи клубились, образуя воронки, и подсвечивались угловатыми молниями. Она сильнее сжала локоть рыцаря, потянув его из круга. Ее платье сменилось штанами, плащом и латами. Губы Миктиамы изогнулись в усмешке, когда она успела заметить удивленное выражение на лице рыцаря, прежде чем оно снова стало пустым.

– Что, мои брюки перевернули твое мировоззрение? – Миктиама уперлась руками в талию и изогнула ноги, демонстрируя кожаные штаны, облегающие ее бедра. Как забавно, сколько условностей и ограничений придумывают себе людишки.

– Развратная ведьма, конечно, ты носишь нечто подобное, – все же не сдержался рыцарь, брезгливо глядя на нее. Откинув голову назад, Миктиама громко захохотала.

– Меня тебе не обмануть, я знаю, что ты втайне наслаждаешься этим видом. – Она подмигнула и пошла вперед, сильно дернув за невидимую цепь. Рыцарь зашипел, но послушно поплелся рядом.

– Лучше помалкивай. Мы посетим очень опасную демоницу, я не могу обещать, что, если ты откроешь рот и привлечешь ее внимание, она не снесет тебе голову своим боевым топором.

Они свернули за угол и оказались в каменном городе. Острые пики крыш устремлялись вверх, освещенные на этот раз зелеными молниями. Мелкие бесы, демоны и другая отвратительная нечисть сновали туда-сюда по поручениям. Кто-то, несмотря на запрет, напрямую поставлял силу греха своим господам, а кто-то обменивался ей между собой. В конце концов, им, как низшим, доставались жалкие крохи.

Конечно, человек привлекал внимание сиянием своей души, пусть сейчас она и находилась во власти Миктиамы. С шипением она отшвыривала бесов, путающихся под ногами. Ее путь лежал к центральной площади, откуда можно пройти в любую из обителей грехов.

Миктиама краем глаза следила за реакцией рыцаря. На его лице без труда читались отвращение и опасение. Рука то и дело поднималась к пустому бедру, где должен был висеть меч. Челюсти напряженно сжимались, порывы злого ветра трепали светлые волосы. Судя по цвету молний, Хозяин сегодня недоволен. Может быть, какие-то проблемы в геенне.

– Повелительница! – Неожиданно к ноге Миктиамы прилип настойчивый бледно-красный бес с короткими рожками и огромным пузом. В другую ее ногу вдруг впился его худущий синий собрат с большим носом.

– Повелительница Миктиама! Чему мы обязаны такой честью? – лебезил второй, глядя на нее масляными желтыми глазками. Миктиама фыркнула и врезала им по задницам своей магией, заставляя их пасть на землю и пресмыкаться.

Этот дуэт был самым неуклюжим из ее подчиненных бесов. И раз они первые кинулись ей в ноги, значит, торговали здесь грехами за ее спиной. Посмели обворовывать повелительницу.

Едва они успели подняться со своих задниц, как Миктиама подожгла их зеленым пламенем. Бесы вспыхнули, словно сухая листва. Поросячий визг и запах горелой плоти наполнили воздух. Конечно, им никто не решился помочь. Иначе Миктиама просто сожгла бы всю улицу. Бесы размножаются так же быстро, как и человеческие пороки. Их ни к чему жалеть. На замену этим двум в склизких пещерах Дункельхерца тут же возникло еще десять.

Вскоре они с рыцарем достигли площади, от которой вело семь дорог, охраняемых Высшими демонами. Посторонним в обитель грехов просто так не прорваться, но подобные ограничения не для Миктиамы.

– Я, Верховная ведьма Миктиама, прошу аудиенции у госпожи Эшион. – Она выгнула бровь и сложила руки на груди, металлические перчатки лязгнули по латам. Рыцарь держался прямо за ее плечом, его дыхание шевелило волосы на ее затылке.

– Причина? – оскалился страж, возвышаясь над Миктиамой на две головы. Как и все Высшие демоны, он обладал цветной маслянистой кожей, большими рогами и крыльями, Его нижняя челюсть оттопыривалась из-за торчащих изо рта желтых клыков. Демоны, происходящие из обители гнева, обычно были покрыты красной кожей. Чем выше статус и доступ к силе, тем ярче окрас. Этот, как обычный охранник, имел почти розовый оттенок.

– Разве ты не знаешь о приказе Хозяина? Прочь! – Миктиама взмахнула рукой, и магия тут же отбросила стражника. Демон мгновенно разозлился, но она превосходила его по силе. Ее пальцы сжались в кулак, и рогатое существо захрипело, хватаясь за горло.

– Ты смеешь перечить Верховной ведьме, ничтожество? – Миктиама наступила на один из его рогов, нажимая носком сапога. – Хочешь, чтобы я опозорила тебя, сломав твой рог? – Ее голос больше напоминал шипение. Если демон позволил обломать себе рога, это считалось показателем слабости и никчемности, такого больше не приветствовали в клане.

– Проходите, – прохрипел наконец демон, сверкая желтыми глазами, из носа его валил дым. Миктиама усмехнулась и отступила, продолжая удерживать его своей силой. Она бросила взгляд на рыцаря и приподняла брови, призывая следовать за собой.

Они прошли через ворота, украшенные свисающими черепами низших демонов, напоминающих птиц. Под ногами начал стелиться густой туман, запах серы стал ощущаться сильнее. Небо, казалось, нависло ниже, молнии ударяли совсем близко. Дорогу окружали отвесные острые скалы, в которых постепенно стали появляться очертания зданий. По большей части Дункельхерц представлял собой бесплодную землю из камней и скал. Демонам здесь нечем заняться, кроме как уничтожать друг друга ради силы греха. Разумеется, не в ущерб Хозяину. У него всегда должна быть положенная доля, и любой демон готов отдать больше, чем необходимо. Это вопрос выживания.

Рыцарь выпрямился и напрягся так, словно проглотил палку. Острый взгляд метался в поисках опасности, пальцы сжимались и разжимались. Здесь он был белой вороной. Его душа сверкала ярким маяком. При каждом шаге доспехи щелкали и лязгали, где-то уже проступали оранжевые пятна.

– Приведи доспехи в порядок. Что ты за жалкий рыцарь? – Миктиама брезгливо фыркнула, внимательно осматриваясь по сторонам и держа силу наготове. Одна из Верховных ведьм уже могла расставить ловушку.

Наконец они достигли входа в замок. Скала вздымалась до самых небес, отбрасывая огромную тень. Из вытянутых узких окон без стекол струился красный дым. Жуткие каменные лица, искаженные в гневе, украшали стены. Два демона-стража бросили на Миктиаму внимательный взгляд желтых глаз и молча распахнули тяжелые двери, которые заскрежетали о каменные ступени.

Миктиама пошевелила пальцами, одетыми в металлические перчатки, и дернула рыцаря за привязь. То, как он едва не споткнулся, повеселило ее, но она быстро придала лицу равнодушный вид.

– Что привело Верховную ведьму в мой дом? – Из глубины замка раздался низкий, пробирающий до костей женский голос.

– Разве ты не слышала, госпожа Эшион, что Хозяин объявил состязание за должность Левой руки? – Миктиама приподняла подбородок и зашла внутрь. Что ж, если она справится с этой демоницей, то и с остальными тоже.

***

Велтон всегда представлял ад как жаркую бездонную яму, заставленную котлами с кипящими внутри людьми. На деле же это оказалось мрачным местом, в котором ему было трудно дышать от запаха серы, а под ногами путались отвратительные существа. Похожие на них изображения он уже видел на рисунках в книге Творца. Но во плоти они выглядели еще более отвратительными и щурились на Велтона так, словно от него исходил яркий свет. Бесы кишели под ногами, ведьма безжалостно пинала их в стороны, плащ развевался за ее спиной, будто живой, а вопиюще узкие брюки обтягивали стройные ноги. Она выглядела воинственной в железных перчатках и латах, закрывающих верхнюю половину туловища.

Демон у ворот казался плодом воображения, возвышаясь над ними на две головы. Лишь очертания его тела напоминали человека: по паре рук и ног. Но за спиной змеился толстый лысый хвост и виднелись крылья, изо лба росли два огромных скрученных рога, а сам он был широким, как три мужчины. Рука Велтона снова потянулась к мечу, который ему так и не отдали.

Ведьма расправилась с демоном играючи, оставляя монстра в унизительном положении. Пусть Велтон и знал, на что она способна, ему все еще было непривычно видеть такую силу, сокрытую в хрупком женском теле. Такое могущество и злобу. Всю жизнь он сталкивался лишь с кроткими женщинами. По крайней мере, на первый взгляд. Теперь же невольно пришла мысль, а так ли скромен весь женский пол, как он считал, или стоит наделить их силой – и они все сядут на метлы и станут жестокими подобно Миктиаме?

Велтон покачал головой, отгоняя эти мысли. Она – ведьма. И человеческого в ней давно ничего не осталась. В том числе и стыда, раз она носит такую срамную одежду.

Когда они достигли замка, удушающий запах сгустился. Ведьма бросила на Велтона предупреждающий взгляд, а потом раздался глубокий голос. Настолько низкий, что было непонятно, существу какого пола он принадлежит.

– Что привело Верховную ведьму в мой дом?

– Разве ты не слышала, госпожа Эшион, что Хозяин объявил состязание за должность Левой руки? – Ведьма ответила уверенно, хотя Велтон уловил, как она напряглась, прежде чем ступить в коридор с невероятно высокими потолками. Вскоре они оказались в большом зале. Велтон шел позади ведьмы, и его шаг почти сбился, когда взору предстала восседающая на троне демоница.

Огромная, с ярко-красной маслянистой кожей. Желтые глаза с узкой полосой посередине смотрели жестко и пристально. Белые волосы тянулись до самых стоп, сплетенные в затейливые маленькие косы. В руках у демоницы сверкал огромный топор. Блестящее лезвие отразило свет множества чаш с огнем, висящих на стенах мраморного зала со сводчатым округлым потолком. Подле демоницы, словно навозные жуки, копошились маленькие бесы. Питомцы? Или пища?

– И при чем здесь демоны и Левая рука? – прогрохотала демоница, ее белые брови нахмурились. Ветвистые черные рога не позволяли ей откинуть голову на огромный каменный трон, поэтому она сидела, наклонившись вперед, широко раздвинув мощные ноги, на которых натянулись кожаные черные брюки с прорезями по бокам.

Мурашки поползли по спине Велтона. В присутствии такой очевидной силы хотелось нащупать рукоять своего меча. Кинжал, хранящийся у него в сапоге, вряд ли навредит демонице. Она скорее использует его, чтобы поковыряться в зубах, после того как сожрет Велтона. А клыки у нее были внушительные, нижняя челюсть немного выступала, и два изогнутых зуба доставали почти до носа.

– Хозяин повелел взять у каждого из демонов по одному камню греха, – ответила ведьма, выглядя скучающей, будто постоянно сюда приходила. – Одолжишь мне один, госпожа Эшион? – Она двинулась вперед и уважительно кивнула. – Как к самой уважаемой из Высших демонов, я первой явилась к тебе. – Велтон почти закатил глаза, но тут взгляд демоницы обратился к нему, наконец замечая его присутствие, и он замер под ее нечеловеческим взором.