Читать книгу: «Противостояние», страница 4

8

– Договор? – он перебил её, и его голос прозвучал как острое лезвие, рассекающее тишину. – Ты думаешь, мы в юридической конторе? Здесь нет бумажек, Рейчел. Только кровь и доверие.

Его движения были стремительными и точными. Он внезапно схватил её руку и прижал ладонь к своему шраму над сердцем – тому самому шраму, который она оставила в ту роковую ночь их первой встречи. Его кожа обжигала жаром, пульс оставался ровным и медленным, несмотря на их опасную близость.

– Вот твой договор, – прошипел он, сжимая её пальцы с силой, от которой по телу пробежала дрожь. – Ты предашь – я убью. Я предам – убей ты. Честно, да?

За его спиной Шаол незаметно достал пистолет, но Зейн резким движением руки остановил его. Он ждал её ответа, его глаза горели в полумраке клуба, словно два уголька в пепле.

Это было невыносимо, почти мучительно эротично для неё. Его слова, его прикосновения, её рука на его шраме – всё слилось в единый клубок противоречивых эмоций. Голое доверие. А она по утрам повторяла свою мантру, сидя на кровати и прижимая руку к сердцу: «Я доверяю только себе. Всё остальное я проверю». Договор – пустое слово, но хотя бы иллюзия безопасности.

Она смотрела ему в глаза, впиваясь взглядом, задыхаясь от напряжения, поджимая губы в тонкую линию.

– Ты сам никому не доверяешь. Но требуешь этого от меня? Почему, Зейн?

Зейн внезапно отпустил её руку, но не отступил. Его пальцы скользнули по её запястью, оставляя обжигающий след. В его глазах промелькнула искра чего-то настоящего, но он тут же погасил её, вернув привычную маску насмешки.

– Потому что я могу, – произнёс он так тихо, что слова едва достигли её слуха. – А ты… ты хочешь.

Он отступил на шаг, его взгляд скользил по её лицу, задерживаясь на поджатых губах. Внезапно он схватил со стойки бокал с виски и выпил залпом, не отрывая от неё пылающего взгляда.

– Ты не из тех, кто верит в мантры, Рейчел. Ты из тех, кто верит в огонь, – он швырнул бокал через плечо, и тот разлетелся на осколки где-то за его спиной. – Так что давай, проверь меня.

Шаол глухо кашлянул, напоминая о своём присутствии. Зейн не обернулся, но его кулак сжался в предупреждающем жесте – молчи. В воздухе повисло напряжение, густое, как смола, пропитанное запахом виски и опасности.

Её разум словно застыл, поглощённый мощью его слов. Никогда прежде она не слышала такой концентрации силы в простых фразах. Эти слова были насыщеннее любого признания, весомее любого обещания. Даже брачный обет показался бы жалким лепетом по сравнению с его тёмными клятвами.

Возможно, именно эта способность – читать людей, рисковать всем и действовать без колебаний – сделала его королём преступного мира. Его слова ласкали слух лучше любых ласк, они были как шёпот ветра в пустыне – манящие, опасные, полные обещаний. От их мощи по коже пробегала дрожь. «Поверь мне» – эти два слова стали самым сладким и самым ядовитым эликсиром в её жизни.

Рейчел застыла, не в силах вдохнуть. Его напор ошеломил её сильнее любых угроз или насилия. Её рот приоткрылся в немом изумлении. Обычные оправдания потеряли смысл перед лицом его предложения.

Мысль о сделке на крови пульсировала в висках: «Кто предаст – умрёт».

– Почему… – её шёпот едва пробился сквозь ком в горле. – Ты не боишься доверять?

Страх и восхищение сплелись в тугой узел. А что, если это всего лишь игра?

Внезапно Зейн рассмеялся – не своим обычным ледяным смехом, а низким, почти человеческим. Его лицо оказалось так близко, что она почувствовала тепло его дыхания на своей коже.

– Боюсь? Я умирал трижды, Рейчел, – его пальцы невесомо скользнули по её виску, оставляя огненный след. – Но знаешь главный секрет? Страх – непозволительная роскошь. А у нас с тобой – долги.

Он отступил, извлекая из кармана её нож – тот самый, потерянный в перестрелке. Лезвие тускло блеснуло в полумраке, когда он провёл им по своей ладони. Кровь не текла – он контролировал даже это.

– Блеф? – нож взлетел в воздух и вонзился в стойку с глухим стуком. – Убей меня сейчас. Или признай – ты уже поверила.

Шаол дёрнулся, но Зейн лишь поднял руку в предупреждающем жесте. Его глаза не отпускали её, а на губах алела капелька крови. В воздухе витал металлический запах, смешиваясь с ароматом табака и опасности.

Внутри неё шевельнулась усмешка. Он всё-таки любил эффектные жесты. Обожал покрасоваться, пустить пыль в глаза. Но её такими трюками не проймёшь. Подобное доверие казалось ей глупым. Что, если она схватит нож и вонзит его по самую рукоять? Он ведь совсем её не знает, а так легко верит. О, это не для неё.

Рейчел едва заметно качнула головой, признавая, что выхода нет – придётся сделать вид, будто она ему верит. Тяжёлый вздох вырвался из груди, когда она взяла нож и убрала лезвие.

– Я мнемоник, Зейн. Отлично запоминаю любые числовые последовательности, отрывки текстов, фразы – если захочу. Пароли, пин-коды и прочее. У меня феноменальная память. Что именно ты хочешь, чтобы я выяснила о Доронине?

Зейн медленно улыбнулся – не привычной саркастичной усмешкой, а какой-то голодной улыбкой, словно услышал давно ожидаемый ответ. Его пальцы побелели, сжимая край стойки, но голос остался спокойным, почти ласковым.

– Ах, вот где ты пряталась, – он наклонился, и его дыхание пахнуло железом и виски. – Доронин меняет маршруты каждую среду. Но цифры… цифры он доверяет только одному человеку.

Резко выпрямившись, он достал телефон. На экране появилось фото: пожилой мужчина в очках выходит из банка. Зейн ткнул в изображение, оставив царапину прямо на лице.

– Его бухгалтер. Ты будешь близко. Очень близко. Запомнишь всё.

Внезапно он схватил её руку с ножом и прижал лезвие к своей груди – прямо над шрамом. Его сердце билось ровно. Слишком ровно.

– А если передумаешь… вот твоя цель.

В воздухе повисло напряжение, густое, как смола. Металлический запах крови смешивался с ароматом табака и опасности, создавая удушливую смесь.

9

– Теперь ты работаешь, – произнёс он, и каждое слово звучало как выстрел. – Завтра в восемь утра у его любовницы. Она любит капучино и болтливых подруг.

Он повернулся к выходу, но замер в последний момент, не глядя на Рейчел. Его пальцы впились в дверную ручку до побеления костяшек.

– И, Рейчел… Если увидишь цифры – запомни каждую. Иначе этот нож… он вернётся. К тебе.

Дверь захлопнулась за ним, оставив Рейчел в тишине, которую нарушало лишь шипение льда в бокале Шаола.

Она на секунду замерла, чувствуя, как внутри всё сжимается от тревоги. Как он себе это представляет? Неужели он действительно думает, что она так легко согласится на эту авантюру?

– Но я даже не знаю её.

– Ты думаешь, я бы отправил тебя вслепую? – Зейн резко обернулся, его пальцы впились в дверную раму. В глазах вспыхнуло раздражение, но голос прозвучал почти ласково, если не считать лёгкого ядовитого оттенка. Он шагнул к ней, доставая из внутреннего кармана конверт.

Внутри оказались фото, визитка спа-салона и ключ от квартиры.

– Она уже ждёт новую подругу по йоге. Тебя зовут Алиса.

Он вложил конверт в её ладонь, намеренно замедляя движение, чтобы его пальцы скользнули по коже. В углу Шаол скрыл усмешку за бокалом.

– Ты войдёшь, запомнишь, уйдёшь. А если спросит, откуда ты знаешь её любимое кафе – скажешь, что я тебе рассказал.

Его губы искривились в ухмылке, когда он снова повернулся к двери. На этот раз он не остановился, бросив через плечо:

– И да… она любит, когда её хвалят. Не переиграй.

Рейчел уставилась на ключ от квартиры, не понимая его назначения. Ей начало казаться, что Зейну нравится эта игра. Но что, если это ловушка? Что, если он просто пытается контролировать каждый её шаг?

– Знаешь, я не хочу быть Алисой. Во-первых, я Рейчел, и, во-вторых, у меня уже есть жильё.

У неё была маленькая квартирка, которую она обустроила по своему вкусу. Всем сиротам по окончании интерната предоставляли жильё. Первый настоящий дом, который она никогда не променяет ни на что. Она не позволит никому отнять у неё то немногое, что у неё есть.

Зейн обернулся, его глаза сверкнули опасным блеском. Сделал шаг вперёд, нависая над ней, и его голос стал низким басом, почти шёпотом:

– У тебя есть выбор? Будешь делать то, что я скажу. Или ты забыла про своего отца?

Он надвинулся ещё ближе, и его дыхание коснулось её щеки. Во взгляде читалась такая уверенность в своей власти, что Рейчел почувствовала, как внутри закипает гнев.

– Этот ключ – не предложение, а приказ. И если ты не появишься завтра утром как миленькая Алиса или Элис, у твоего папочки начнутся серьёзные проблемы. Поверь мне, ты не захочешь этого.

Его взгляд заледенел, и Рейчел поняла – он не шутит. В глазах читалась жесткая решимость такая, что она невольно сжалась. Но она не могла позволить себе показать слабость.

– Я всё поняла, – тихо пробубнила, сжимая конверт в руке. – Но это не значит, что я смирилась.

Зейн лишь усмехнулся, твердые губы растянулись в довольной улыбке. Он наслаждался сопротивлением, питался им, как наркотиком. Его взгляд на мгновение задержался на её губах, прежде чем он отвернулся.

– Ты даже не представляешь, как мне нравится твоё сопротивление. Это намного интереснее…

Он развернулся и почти ушёл, оставив её одну с конвертом и тяжёлым чувством безысходности. Аромат терпкого парфюма витал в воздухе, напоминая о его присутствии. Рейчел смотрела вслед, чувствуя, как внутри разгорается пламя ненависти и… чего-то ещё, чего она боялась признавать даже самой себе. Слишком ужасного.

– Знаешь, я думаю, все люди ценят искренность. Так что, прости, но я не буду ей лгать в таких мелочах. Как её имя?

Зейн замер на пороге, его плечи напряглись под тонкой тканью рубашки. Он медленно повернулся, и в его глазах вспыхнуло хищное любопытство – он оценил её попытку пойти против него.

– Лина, – процедил он сквозь зубы, словно выплёвывая имя. – И она ненавидит искренность. Ей нужны сказки, комплименты и… Элис.

Он сделал резкий шаг вперёд, его пальцы впились в неё – достаточно, чтобы она почувствовала его власть. Дыхание обожгло её кожу ароматом лайма и металла.

– Хочешь сказать ей правду? Отлично. Скажи, что я тебя послал. Посмотрим, как быстро твой уютный домик превратится в руины, когда Доронин узнает, где ты прячешься.

Он отшвырнул её руку, оскалившись в насмешливой улыбке, и развернулся к выходу.

– Выбор за тобой, Рейчел. Но запомни: в моей жизни выживают только те, кто следует правилам. А правила здесь устанавливаю я.

Дверь сотряслась от его удара, бокал со стойки с грохотом рухнул на пол. Рейчел перевела удивленный взгляд на Шаола и, сглотнув ком в горле, кивнула в знак согласия.

Шаол поднял бокал, его лицо оставалось непроницаемым, в глубине глаз мелькнуло что-то похожее на сочувствие. Он налил ей кофе – ровно два пальца, точно зная её предпочтения, хотя она никогда не говорила ему об этом.

– Босс всегда прав, – бросил Шаол с уважением в голосе. – Он может быть жёстким, но он справедливый человек. Знает, что делает.

В зеркале за баром отразилось её бледное лицо, искажённое страхом. Шаол протянул ей записку с адресом и временем: «Завтра. 10 утра. Спа „Лотос“».

– Лина не терпит опозданий, – он отвернулся, продолжая разглядывать чистый бокал. – И да, она обожает фиалки. На случай, если твоя Алиса захочет произвести впечатление.

Вдалеке взревел мотор мотоцикла – Зейн ушёл, но его присутствие всё ещё витало в воздухе. Шаол вздохнул и добавил почти шёпотом:

– И помни… босс знает о каждом твоём шаге. Он заботится о своих людях, просто иногда методы у него… специфические.

– Нет. Спасибо, – прошептала Рейчел, понимая, что в подобном мире нет места иллюзиям. – А квартира? Зачем?

Шаол задержал на ней взгляд дольше положенного. Его пальцы сжались вокруг ободка стакана, словно взвешивая её судьбу.

– Это демонстрация силы, – голос стал жёстким, в нём всё ещё слышалось уважение к боссу. – Зейн – человек слова. Если он сказал, значит, так будет. Он проверяет всё до мелочей, потому что заботится.

Он резко отставил стакан, метнулся взглядом к часам. Свет в баре начал гаснуть, погружая помещение в полумрак.

– Он даёт тебе шанс, не забывай об этом.

Шаол направился к выходу, но остановился, не глядя на неё:

– И, Рейчел… опоздаешь завтра в 10:01 – беда вернётся. Но уже не к нему. А к тем, кто любит задавать лишние вопросы. Зейн может быть суровым, но он всегда держит своё слово.

Дверь закрылась с тихим щелчком, оставив её в полной тишине. Музыка стихла, словно боясь нарушить напряжённую атмосферу. Рейчел осталась одна со своими мыслями, понимая, что теперь жизнь полностью находится в чужих руках. Странное чувство уязвимости.

Холодный воздух улицы обжигал лёгкие. Рейчел машинально поправила воротник пальто, чувствуя, как тревога скручивает внутренности. Она нырнула в ближайшее кафе, радуясь, что никто не обращает на неё внимания. За окном просыпался город и солнечный свет отбрасывал на тротуары причудливые тени.

Конверт в руках казался чужим и даже опасным. Пальцы дрожали, когда она вытряхнула содержимое на столик. Фотографии, ключ, распечатки маршрутов… И визитка. Алиса Ковальски, инструктор по йоге. Элис. Дорогие чернила оставляли на пальцах едва уловимый химический след.

Квартира встретила её мёртвой тишиной. Белые стены давили, словно стены тюрьмы. Никаких личных вещей – только стерильная чистота и запах нового жилья. Коробка на столе манила и пугала одновременно. Одежда, телефон, деньги… Всё это было слишком.

Зеркало в спальне казалось глазом какого-то древнего божества. Оно следило за каждым её движением, хранило в себе тайны, которые она не хотела знать. Красный огонёк камеры пульсировал в темноте, как сердце какого-то механического монстра.

Рейчел с подозрением замерла, прислушиваясь к лёгкому жужжанию в стене. Он наблюдал? Записывал? Контролировал каждый её шаг. И это было хуже всего.

Она не рабыня. Не марионетка в его руках. Но почему тогда её тело предательски дрожит при мысли о нём? Почему разум рисует его образ снова и снова?

Зейн… Противоречивый, опасный, притягательный. Его прикосновения жгли кожу даже на расстоянии. Его голос звучал в голове, заставляя сердце биться чаще. Кем он был на самом деле?

Пальцы скользнули по зеркальной поверхности. Там что-то было. Что-то, что он не хотел, чтобы она нашла. Но отступать было поздно.

«Ты не рабыня», – прошептала она, но слова растворились в воздухе, словно дым.

Телефон завибрировал, нарушая хрупкое равновесие тишины. Одно слово на экране: «Не надо». Без подписи. Без номера. Только его знание. Всегда.

Рейчел сжала кулаки, чувствуя, как внутри разгорается пламя сопротивления. Она не позволит ему полностью контролировать её жизнь. Не позволит превратить себя в игрушку в его жестокой игре.

Но что-то в глубине души шептало другое. Что-то, что она боялась признать даже самой себе.

10

Рейчел резко отшвырнула телефон на кровать. Её тело охватило странное, почти болезненное тепло – ярость, смешанная с возбуждением? Она не могла понять, что больше. Кулаки сжались до боли в костяшках, готовые разбить проклятое зеркало, но что-то удерживало. Любопытство грызло изнутри сильнее страха. Что, если он действительно везде?

Недолго думая, она схватила баллончик лака для волос в прихожей. Подойдя к зеркалу, густо распылила содержимое, превращая гладкую поверхность в мутное, непроницаемое полотно. Химический запах наполнил комнату, вызывая жжение в носу. Она сделала это.

Внезапно воздух наполнился тишиной. Слишком сильной, слишком давящей. А потом… телефон взорвался вибрацией. Не сообщение. Не угроза. Видеозвонок.

Её пальцы дрожали, когда она приняла вызов. На экране появилось его лицо. Зейн. Сидит в полутёмной комнате, пальцы сложены домиком перед лицом. Улыбается. Не злобно. Не холодно. С интересом.

– Креативно, – его голос прозвучал приглушённо, будто он действительно был там, за испорченным зеркалом. – Но теперь мне придётся прийти лично. Жди.

Экран погас. Рейчел застыла посреди комнаты, осознавая: это не победа. Это – приглашение.

И тут дверь в прихожей скрипнула. Всего на мгновение, но этого хватило, чтобы кровь застыла в жилах. А она ощутила бешенство от нарушения личных границ.

Пару секунд она боролась с накатывающей волной раздражения, пока холодная ярость не взяла верх. Зейн не насильник. Он просто не понимает, с кем связался.

Она резко повернулась на звук:

– Или ты сейчас же покинешь помещение, или я увольняюсь. Выбирай!

Дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы пропустить его внушительный силуэт. Зейн замер на пороге. Его пальцы впились в дверной косяк так, что казалось был слышен треск. В глазах – любопытство, смешанное с чем-то почти… горящим.

Он шагнул вперёд, и воздух между ними мгновенно наэлектризовался. Каждый его широкий вздох, казалось, отдавался в её теле чуткой дрожью. Реакцией на угрозы, на хищника. Голос, низкий и вкрадчивый, пронзил тишину комнаты, заставляя её пульс участиться.

– Увольняешься? Думаешь, у тебя есть выбор?

Зейн шагнул вперёд, бесшумный. Его движения были настолько плавными и уверенными, что Рейчел невольно отметила, как играют мышцы под тканью пиджака.

– Милая, ты никогда не подписывала контракт. Значит, и уволиться не можешь.

Она сжала кулаки, стараясь не выдать дрожь в теле. Его близость действовала на неё слишком сильно. Резким движением он захлопнул дверь, бросив ключ к её ногам.

– Хочешь договор? Давай. Ты остаёшься, пока не скажешь мне в лицо, кто я для тебя. А я перестану наблюдать.

Его рука сдвинула дверь с зеркалом на шкафу – за слоем лака оказалась голая стена. Всё это время он блефовал.

– Ну? Кто я, Рейчел?

Она встретила его взгляд, не отступая, хотя каждая клеточка тела кричала о том, как до чрезвычайности он её притягивает.

– Ты никто! Я не думаю, что ты способен выдержать правду. Я не знаю тебя, а ты меня. Почему тебе так нужен курьер? Я не тот человек, которому нужен криминал. Выручив отца, я выполнила свой долг. И тебе я ничего не должна.

Зейн наклонил голову, изучая её, словно редкий экспонат. Его пальцы взметнули в воздух её досье – фотографии из детдома, школьные оценки, медицинские карты.

– Курьер? – смех прозвучал почти как рык, от которого по спине пробежали мурашки. – Я купил весь твой долг за пять минут. Ты думаешь, мне нужны посылки?

Папка с грохотом упала на пол, разбросав фотографии. Среди них – свежий снимок её спящей. Купил!?

Его рука впилась в её подбородок, заставляя смотреть в глаза. Рейчел почувствовала, как предательски теплеет кожа под его пальцами.

– А насчёт «никого»… Через неделю ты сама скажешь, кто я. И попросишь остаться.

– Зейн, нормальные люди так не поступают.

Впервые в его глазах мелькнуло что-то настоящее – боль. Он отступил, но она заметила, как его взгляд задержался на её губах чуть дольше, чем следовало.

– Нормальные? – он произнёс слово с горечью. – Моя мать «нормально» продавала меня за бутылку водки с двенадцати. Отец «нормально» сгорел в собственном баре, когда я отказался платить за его долги.

Дверь захлопнулась с оглушительным грохотом.

Рейчел опустилась на колени среди разбросанных документов, стараясь не думать о том, как его близость заставляет тело реагировать. Её пальцы дрожали над детской фотографией – худенькая девочка в платье с чужого плеча. Рядом лежал портсигар. Он выпал у него – старинный, с гравировкой. Подарок от первого убитого врага. Внутри – пуля с выцарапанной датой. День, когда он перестал быть просто мальчиком.

В его глазах на мгновение она увидела отражение собственной боли. И теперь ей предстояло решить, готова ли она идти дальше по этому тёмному пути, где каждый шаг может стать последним. Что-то внутри неё отказывалось отступать. Заставляло её держать в руках маленький кусочек его прошлого, символ его боли. И сопротивляться.

Где-то за дверью раздался приглушённый звук удара – будто кулак врезался в стену. Затем послышались шаги, но вскоре всё стихло. И снова шаги – ближе. Он не ушёл.

– Я знаю, что ты держишь его, – голос Зейна звучал через дверь слишком спокойно. – Оставь себе. На память.

Рейчел вдруг осознала: он видит её. Даже сейчас. Скорее чувствует. И этот портсигар – не случайность. Это ключ. К его прошлому. К его боли. К нему.

Она сжала пулю в кулаке, поднялась и сделала шаг к двери.

– Уходи, Зейн. Спасибо за подарок, – слова казались жестокими, но сейчас они были необходимы. Сейчас он желал её, незримо просил, но что будет потом? Рейчел дёрнулась, выпрямила спину, свела лопатки в гордой боли.

– Спокойной ночи.

Тишина за дверью стала глухой – ни шагов, ни дыхания. Только лёгкий скрежет металла о металл: Зейн, судя по всему, провёл пальцами по косяку, оставляя царапину. Последний след. Портсигар в её руке внезапно показался тяжелее.

– Спокойной, Рейчел, – его голос звучал слишком ровно, почти механически.

За окном завёлся двигатель – чёрный «Бентли» тронулся с места, но не сразу. На три секунды фары осветили её комнату, будто прощальный взгляд. Потом – темнота.

Она осталась стоять с пулей в ладони, вдруг понимая: он никогда не просил. Не умолял. Не заставлял. Он ждал. И теперь… отпустил.

Но на полу, среди её фотографий, лежал ещё один листок – свежий чек на круглую сумму. И подпись: «За молчание. И за правду».

Рейчел не понимала, почему по её щеке скатилась слеза, почему она плачет, почему её сердце колотится в груди. Чего он добивался? Завтра ей предстоит стать Алисой. Завтра её ждёт работа. К чему эти деньги и записка? Он отпускает её… или это ловушка? Как же ей хотелось поверить в сказку. Поверить, что так бывает. Но разве так бывает?

Она вытерла слёзы со щёк и положила бумаги на стол. Ещё раз осмотрела их. Что он затеял? Игру в поддавки? Это же чистой воды манипуляция. Если это так, то Зейн ещё заплатит ей за это.

Пальцы сжимали чек. Он заплатит. Но не деньгами. Он уже начал – документы, эта пуля, этот… уход.

За окном глухо прогремел гром – надвигался шторм. Первые капли били по стеклу, как метроном. Она вдруг заметила ещё деталь: на обороте чека – номер ее счёта. Телефон завибрировал – неизвестный номер. Всего два слова: «Проверь баланс».

Рейчел замерла, разблокировала телефон. Экран засветился, показывая ошеломляющую сумму на её счёте. Это было больше, чем она могла себе представить. Больше, чем долг.

– Что ты делаешь? – прошептала она в пустоту комнаты. – Зачем?

Дождь усиливался, барабаня по окнам. Шторм бушевал снаружи, а внутри неё бушевали эмоции. Зейн играл по своим правилам, и она не могла понять их смысл. Но одно она знала точно: его игра только началась. И теперь ход был за ней.

Сумрак комнаты наполнился металлическим привкусом тревоги, пока она пристально смотрела на цифры банковского сайта. Экран высветил сумму – точную копию той, что стоила её первая сделка с отцом. До последней копейки.

«Чёрт…» – выдохнула она, чувствуя, как холодок пробегает по спине.

«Ты похож на удава», – пальцы дрожали, набирая сообщение на неизвестном номере. За окном бушевала гроза, отражая хаос в её душе.

Телефон ожил мгновенно. Не текст – фотография. Зейн в полумраке своего кабинета, его пальцы сжимают такой же портсигар. На столе – её досье, раскрытое на странице с первой работой. Алиса. Завтра.

«Удав?» – всплыло сообщение.

Часы на его запястье показывали полночь. Подпись: «Ты уже опоздала».

Молния расколола небо, осветив чёрный силуэт у подъезда. Бентли. Он всё ещё здесь. Это старые фото.

«Выбор прост. Лифт – или лестница?» – пришло новое сообщение.

Она знала: лифт ведёт к нему. Лестница – прочь. Но обе дороги теперь под его контролем.

«Душишь жертву медленно и верно», – набрала она в ответ. «Выбираю чердак. Оттуда легче получить свободу. Или окно? Как считаешь, успеешь?»

Телефон взорвался его смехом – грубым, басовитым рокотом, настолько неожиданным, что её пальцы невольно сжались.

«Чердак?» – его шёпот прозвучал так близко, будто он стоял за дверью. «Ты забыла, кто владеет этим домом. Каждая дверь – моя. Каждая трещина в стенах – мой глаз».

Скрежет на лестничной клетке заставил её вздрогнуть. Что-то тяжёлое сдвинули, перекрывая выход.

Новое фото: вид на чердак снаружи. «Прыгай. Я обещаю поймать».

Последнее сообщение: «Но мы оба знаем… ты выберешь лифт».

Где-то внизу хлопнула дверь шахты. Он снова угадал.

Рейчел дрожа опустилась на кровать, чувствуя, как пульс стучит в висках. Дождь барабанил по окнам, словно отсчитывая секунды до неизбежного. Она знала: эта ночь – лишь передышка. Завтра всё начнётся заново.

Тревожный взгляд упал на портсигар, лежащий на столе. Внутри – пуля, символ его прошлого. Чек с номером счёта. Всё это было частью игры, правила которой она ещё не до конца понимала. Но одно она знала точно: всё только началось. И теперь ход был за ней. Пусть он думает, что контролирует ситуацию. Рейчел умела играть не хуже. А может, даже лучше.

В воздухе витал запах озона после грозы, смешиваясь с ароматом её собственных духов. Она закрыла глаза, но образ Зейна всё равно стоял перед внутренним взором – опасный, притягательный, непостижимый. Странный и опасный мужчина…

Телефон вспыхнул в темноте свежим сообщением – фотография её кровати, сделанная прямо сейчас. Снимок сделан через зеркало. Подпись гласила: «Сладких снов, Алиса».

Холодный пот выступил на её лбу. Как? Как он смог? Она пронзительно обернулась к зеркалу, но там отражалась только её напряженная фигура, застывшая и деревянная. Никого больше. Ни тени, ни движения.