Читать книгу: «Дело N…», страница 5

Глава 7

Солнечный свет слепил Арину, путая мысли и вызывая головную боль. Возможно, глаза не успели перестроиться после полумрака длинных коридоров отдела полиции, но скорее всего причина была в другом – нормально функционировать, если на сон уходило меньше привычных девяти часов в сутки, у неё никогда не получалось.

Арина вздохнула, устало сняла со спины рюкзак – футболка со слишком большим вырезом поползла с плеч вслед за кожаной лямкой – села на корточки и начала сосредоточенные раскопки. Возвращённый фотоаппарат, телефон, влажные салфетки, какие‑то помятые бумаги, ручка, жвачка, нож Влада, ещё одна жвачка, железная мелочь… Солнечных очков не было.

– Чудесно, – злобно пробормотала она.

Чуть покачнувшись, поднялась на ноги и обречённо огляделась, пытаясь решить, что делать дальше.

Снова поехать к Владу?

Или пойти к поисковикам во Дворец? До него не больше десяти минут пешком, можно даже не брать машину. Но что ей там делать? Как объяснить своё возвращение?

Отправиться домой и лечь, наконец, спать?

По узкой улочке, рядом с которой стояла Арина, медленно проехал кофемобиль.

Знак судьбы, – подумала она.

Кофе. Ей нужен кофе, чтобы чуть взбодриться, а уже потом она решит, что делать со всем тем бредом, который никак не удавалось выбросить из головы.

Арина пошла в сторону видневшегося за поворотом ярко‑жёлтого строения – торгового центра, где точно была и мини‑кофейня, и кофейные аппараты. Следить за дорогой не было нужды, она знала этот путь наизусть, и мысли начали крутиться вокруг странных событий и разговоров последних суток.

… Влад странный парень…

… Я считаю, что её исчезновение может быть связано с исчезновением Иры…

… Вчера было ровно шесть лет. День в день. Поэтому я пошёл в полицию…

… Какой именно отрезок времени вы имели в виду? Когда ваша двоюродная сестра была жива или уже после её исчезновения?…

Арина внезапно пожалела о своей реакции на вопросы этой высокомерной брюнетки в форме. Надо было проглотить её слова, дать продолжить говорить, и тогда, возможно, удалось бы понять, была это действительно оговорка или следователь считала Иру погибшей.

… Извините, оговорилась. Я хотела спросить, какой период времени вам напоминают текущие события – когда ваша сестра была дома или уже после её исчезновения?…

Арине показалось, что следователь солгала. Быстро, легко, не моргнув глазом. Но солгала. Кажется, она думала, что Ира тогда так и не вернулась. Интересно, почему? Неужели статистика настолько ужасна, что она автоматически приравняла исчезновение к смерти? Или отчим так неудачно изложил полиции хронологию событий? Впрочем, не только он.

Арина тоже не утруждала себя пояснениями, злость и вернувшаяся ненависть не способствовали спокойному рассказу.

… В пятнадцать лет на мне оказалась куча обезумевших взрослых… Моя двоюродная сестра тоже ушла из Дворца пионеров. Вот так же, как Инна. Просто взяла и ушла… Мы справились…

Справились ли?

Психолог считал, что да.

Арина с ним не спорила.

Только слишком уж часто для справившегося с травмой человека она просыпалась в холодном поту от одного и того же сна.

Яркое солнце, синее небо, но для летнего дня не слишком жарко – хорошо, Арина любит прохладную погоду. Во дворе дядиного дома мало деревьев, и гулять в жару там невыносимо.

Арина катит перед собой коляску, где лежит крошечная девочка, похожая на странную и очень некрасивую куклу. Тонкие ручки, чуть синеватый оттенок нежной младенческой кожи, дрожащий даже во сне подбородок – весь первый год жизни Крис постоянно тряслась, и врачи говорили, что тремор может никогда не прекратиться. Мозг пострадал слишком сильно, и прогнозы были неутешительны.

Чёрный внедорожник дяди въезжает во двор, с резким визгом тормозов останавливается рядом с Ариной. Дядя почти выпадает с водительского места – он пьян, опять пьян, пьяный за рулём, снова! – и распахивает заднюю дверь автомобиля. На секунду Арину охватывает ужас, в голове бьётся безумная мысль, что там, сзади, лежит найденное тело Иры, сердце останавливается, а потом словно проваливается в пятки.

С заднего сиденья спокойно выбирается Ирина.

Живая. Постройневшая. Короткие шорты, ультра‑короткий топ. Новая причёска – волосы обрезаны и осветлены. Голубые глаза кажутся ещё ярче и больше.

Ира криво улыбается.

Арина молча хватает ртом воздух, потом бросается к сестре, пытается обнять, но та чуть брезгливо отстраняется.

– Ира… Господи, Ира! – потрясенно говорит Арина. – Что… Где ты была, что с тобой… Господи!

– Не поминай имя Господа всуе, – с лёгкой усмешкой говорит Ира. Её голос стал совсем другим, низким, с хрипотцой. – И да, вешаться мне на шею тоже не стоит. Со мной всё хорошо. Я просто решила немного перезагрузиться на море, пара хороших ребят пригласили… Мне жаль, что вы волновались. Но так получилось. Извини.

Приятный женский голос вывел Арину из задумчивости. Она обнаружила, что стоит уже внутри мини‑кофейни, а пожилая продавщица что‑то ей говорит.

– Извините, что? – переспросила Арина.

– Что‑то выбрали?

– Кофе.

– Чёрный или…

– Раф, – сказала Арина. – Два. С собой.

Продавщица кивнула и повернулась к кофе‑машине, а Арина опять провалилась в воспоминания.

– Мне жаль, – говорит она Владу. – Но ты должен знать.

Солнце слепит, и наверное именно поэтому на глазах опять выступают слёзы.

– Нет, – с ужасом отвечает он, опускается на скамейку перед подъездом Иры и закрывает трясущимися ладонями лицо. – Такого… не может…

Арина смотрит на татуировку на его предплечье – небольшая звёздочка, точно такая же, как у неё самой. Они набили эти звёзды вместе на сороковой день пропажи Иры. Память, никогда не забыть, навсегда в сердцах… Неделю назад они оба задыхались от боли и отчаяния. И вот сейчас, Арина это знает, они снова чувствуют одно и то же.

Боль и ненависть.

– Прости, – говорит Арина.

– Как… почему…

– Она того не стоит, – со злостью продолжает Арина, садится рядом с Владом и отводит его ладони от лица. Его щёки тоже мокрые от слёз. – Забудь. Она мразь.

– Да… Но…

И вдруг Арина решается. Решается на то, что мечтала сделать вот уже целый год, но каждый раз останавливала себя. Потому что Влад всегда был под запретом.

Лучший друг, парень сестры, нельзя.

Было нельзя.

Но сегодня уже можно.

Арина наклоняется и прижимается губами к его губам. Соль и горечь – вкус её первого в жизни поцелуя.

Влад упирается ладонями в её плечи и отталкивает от себя.

– Я люблю тебя, – говорит Арина. – А она… Она тебя не стоит.

– Нет, – отвечает Влад. – Ариша, нет. Нет.

– Готово, – громко сообщила продавщица.

– Спасибо, – пробормотала Арина.

Расплатилась, забрала два картонных стаканчика и села за крошечный столик. Быстро выпила первый кофе, откинулась на спинку стула и устало выдохнула.

– Ну же, давай, работай, – приказала Арина пустому стакану, поймала косой взгляд продавщицы и мило ей улыбнулась. Достала из рюкзака телефон, открыла список контактов, долистала до буквы «В» и застыла, не решаясь нажать на вызов.

И тут же телефон зазвонил сам, высветив на экране не имя, а набор цифр.

– Алло, – настороженно сказала она в трубку.

– Добрый день, Арина, – произнёс знакомый голос. – Это Людмила Матвеевна, ты дала мне свой номер сегодня ночью.

– А, да, здравствуйте, – вежливо ответила Арина. – Что‑то случилось? Нужна помощь?

– Да, если не сложно… Нам скинули очень много часов видео с уличных камер и видеорегистраторов, на каждом из них может быть Инна, если бы ты могла помочь просмотреть, было бы…

– Не вопрос, – быстро согласилась Арина. – Сейчас подъеду. Штаб всё ещё во Дворце?

– Да. Очень ждём, спасибо, что помогаешь!

В трубке зазвучали гудки.

Арина поднялась, взяла рюкзак и подхватила со столика нетронутый стаканчик с кофе.

… Серьги, такие же, смотри…

… Какое невероятное совпадение. Невероятное и странное…

… Влад странный парень…

– Я разберусь, – мрачно сказала она.

* * *

Дворец встретил Арину знакомой и приятной прохладой.

Почему‑то здесь всегда была комфортная температура, даже когда жара на улице зашкаливала за тридцать градусов. Возможно, толстые стены работали как накопитель холода, а может, причиной была плохая теплоизоляция полов первого этажа от огромного подвала.

Сейчас, после исчезновения Инны, мысль о подвале вызывала тревогу. Тоже знакомое, но уже совсем не приятное ощущение.

Шесть лет назад, после ухода Иры, Влад предположил, что она могла спуститься в подвал, а уже там что‑то произошло. Он и Арина, не слушая родителей, потратили целый день на то, чтобы обойти все тёмные закоулки, но, разумеется, найти Ирину не смогли.

Интересно, вчера или сегодня кто‑то проверял подвал?

Арина задумчиво посмотрела на лестницу, ведущую вниз, но пошла всё‑таки в дальнюю от входа часть холла – к столу, за которым в полном одиночестве сидела девушка с длинными огненно‑рыжими волосами. Кажется, поток людей, желающих поучаствовать в поисках или чем‑то помочь, иссяк меньше чем за день.

– Добрый день! – вежливо заговорила Арина. – Мне позвонила Людмила Матвеевна, попросила приехать и…

– Да, я знаю, ты на отсмотр камер, – лениво протянула рыжеволосая. – Типа на отсмотр.

Арина хмыкнула:

– Типа?

Рыжеволосая поднялась со своего места, демонстративно потянулась всем телом, и чёрный топ пополз вверх по её телу, открывая потрёпанный ремень на таких же потрёпанных синих джинсах, плоский живот и проколотый пупок. Арина молча ждала объяснений.

– Я слышала, как она тебе звонила, – доверительно сказала рыжеволосая. – Кажется, шеф и Мила решили тебя поиметь. Ну, как приглашенную звезду. Ты же дочь зама мэра и типа блогер? Арина Смит, борец за туи, и вообще за всё хорошее и против всего плохого?

Арина вспыхнула. Внутри поднималась злость, замешанная на усталости и непонимании происходящего, но она улыбнулась своей лучшей улыбкой:

– Борец за туи? Мне нравится. Только я не блогер, хотя время от времени я действительно снимаю то, что мне интересно, и говорю о том, что важно. Но если тебе так проще и понятней, можешь называть меня блогером, – разрешила она. – И, кстати, я против туй. Они не растут без нужного ухода, засыхают и…

– Мне пофиг, – прервала её рыжеволосая. – Какая разница, на чём пилят бабки? Хотя, думаю, тебе тоже пофиг, просто стараешься для своего папаши, наш губер любит блогеров, все это знают…

Арина зажмурилась и выдохнула – запас терпения иссяк.

– Остановись, – резко сказала она. – Я пришла помочь с видео. Кажется, других желающих не нашлось.

– Так рабочий день, – с вызовом ответила рыжеволосая. – Некоторые люди работают, представляешь?

Арина открыла и закрыла рот. Да, конечно, можно было рассказать этой рыжей, что вообще‑то она вовсе не богатенькая дурочка‑бездельница, что учится в ВУЗе, что пишет диплом и работает, что иногда устаёт так сильно, что начинаются провалы в памяти… Но это бы ничего изменило. Та уже всё для себя решила.

Рыжеволосая помолчала какое‑то время, затем заговорила всё тем же презрительным тоном:

– Иди наверх, блогер, тебя уже ждут. Кабинет номер двадцать шесть, это напротив…

– Я знаю, – оборвала её Арина.

Она развернулась и быстро зашагала в сторону лестницы. Кипя от злости, поднялась на второй этаж, громко постучала в нужную дверь и, не дожидаясь ответа, вошла внутрь. Выравнивая дыхание, остановилась у порога и огляделась. Полумрак, закрытые шторы, несколько столов, четыре включенных ноутбука, три женщины.

При взгляде на них Арина сразу вспомнила название старой детской сказки, которую её дедушка почему‑то любил рассказывать маленьким внучкам больше всех остальных – "Пузырь, соломинка и лапоть". Лаптем была, разумеется, Людмила Матвеевна. Простая, чуть сутулящаяся женщина среднего роста в бежевой водолазке и брюках, с самой обычной стрижкой‑каре и ничем не примечательным лицом. А две другие идеально подходили на роль соломинки и пузыря: одна была слишком худой и высокой, другая маленькой и очень полной.

Арина задумалась о том, что если бы удалось сфотографировать этих двоих в правильном ракурсе, то… Она тряхнула головой, отгоняя от себя лишние мысли.

– Добрый день, – сказала она, обращаясь в первую очередь к Людмиле Матвеевне.

– Здравствуй, – приветливо откликнулась та. – Спасибо, что пришла, у нас очень много работы. Присаживайся, сейчас я всё тебе объясню.

Арина кивнула. Стараясь больше не смотреть на других женщин, села за свободный ноутбук. Прослушала короткий инструктаж, запустила первый из выбранных файлов – это оказалось видео, снятое автомобильным регистратором – и заставила себя сосредоточиться на экране.

– Спасибо, – сказала Людмила Матвеевна.

В её голосе звучала искренняя благодарность, и это взбесило Арину.

... Шеф и Мила решили тебя поиметь. Ну, как приглашенную звезду…

– Не за что, – пробормотала она. – Мне не сложно.

– Не все готовы тратить время на то, что их не касается.

Арина недоверчиво на неё посмотрела:

– Разве? Мне казалось, вчера было много людей.

– Ну, – Людмила Матвеевна щелкнула мышкой, – вчера было много, а сегодня может быть уже мало. Постоянно приходят единицы, по пальцам можно пересчитать.

Арина прикусила губу и пару минут молча смотрела видео, подбирая правильные формулировки для тех вопросов, которые хотела задать.

– Вы делаете очень важное дело, – сказала она после паузы. – Я, кстати, знаю одного из волонтёров вашего отряда, Влада Назарова. Он вроде бы сегодня всю ночь ходил по городу, да?

– Влад… – Людмила Матвеевна ненадолго задумалась. – Ах да, Влад. Да, мог и всю ночь. Он парень молодой, сильный. Жаль, что редко приезжает на поиски. Пару раз в год бывает.

– А разве так можно? Я думала, все поисковики работают каждый раз, когда кто‑то пропал.

Людмила Матвеевна засмеялась:

– Да ты что, Арина! Это не работа, нам никто не платит, у нас всё добровольно.

– Ты не права, Милка, – донесся приглушённый голос из‑за ноутбука напротив. Арина прищурилась, глядя на заговорившую женщину‑соломинку.

– В чём я не права?

– Не бывает он два раза в год.

– Да с чего ты это взяла? – запальчиво спросила Людмила Матвеевна. – Записываешь, что ли?

Соломинка снисходительно хмыкнула:

– Зачем мне записывать, до Альцгеймера не дожила ещё. Назаров приходит каждый год, но один раз. В мае. Прямо как повинность какую отбывает. Странный парень… Даже на фоне всех наших странный.

Арина снова перевела взгляд на экран ноутбука и небрежно возразила:

– Влад не странный. Я его давно знаю. Может, у него в мае отпуск. Или ещё что‑то. Поэтому… в мае.

– Нет, он странный, – категорично сказала женщина‑соломинка.

– Нина, прекрати! – попросила Людмила Матвеевна.

– А что я сказала? У нас все странные. Нормальный человек разве будет этим всем заниматься? Ладно ещё мы, у нас бумажки, обзвоны и вот… видео всякие. А те, кто на поиск ходят? Вот какой нормальный после первого трупа опять на поиск пойдёт? А они идут и идут…

– Нина!!!

Арина решила, что слушать дальнейшие пререкания смысла нет. Всё равно никто из этих женщин не мог точно знать, действительно ли Влад был занят до самого утра.

Она запустила новый файлик, услышала лёгкий скрип двери, приглушенный шёпот, повернулась на звук – и увидела вставшего у входа оператора с телевидения, который сегодня уже снимал её и Влада. Камера в его руках работала, и у Арины вспыхнули щёки.

… Наш губер любит блогеров, все это знают…

… Будь добра не упоминать, что мы с твоей матерью в разводе. Приёмная дочь волонтёр лучше, чем просто волонтёр…

– А вот это ты классно придумал, – прошептала Арина. – Очень.

Она сжала зубы и уставилась на экран.

Видео. Надо отсмотреть видео, а на всё остальное плевать.

Файл закончился, Арина запустила следующий, зевнула. Одни монотонные кадры сменяли другие, кофе переставал действовать, и она уже наполовину дремала, как вдруг на экране промелькнуло что‑то странное.

Ещё не понимая точно, что именно увидела, Арина остановила запись, отмотала назад и включила заново. Автомобиль, в котором был установлен регистратор, ехал очень быстро, изображение тряслось и скакало. И вдруг в кадре промелькнуло что‑то ярко‑розовое.

Инна?

Арина ошарашенно вздохнула. То, что ей удалось заметить девочку, казалось почти чудом. Инна попала в поле зрения видеорегистратора буквально на пару секунд, а потом скрылась за большой чёрной машиной, в нарушение всех правил припаркованной на тротуаре.

– Кажется, есть, – громко сказала Арина. В висках застучала кровь. – Смотрите!

– Улица Вознесенская, – прокомментировала вставшая за её спиной Людмила Матвеевна. – Идёт к церкви. Надо передать нашим и полиции.

Нина тоже подошла и приказала:

– Перемотай. И сделай медленно.

Арина послушалась.

К ним присоединилась третья женщина, до сих пор не проронившая ни слова.

– Плохое место, – тихо заметила она. – Развилка. Девочка могла повернуть в переулок, вот он, видите? Если двигаться по нему, то метров через двадцать будет заезд на строительную площадку. Грузовики, собаки… Плохо. Лучше бы она пошла к церкви… Но какая неудачная точка, этот джип перекрыл весь обзор. Не стоял бы он там, мы бы увидели, в какую сторону она идёт.

– Это не джип, – зачем‑то уточнила Арина. – Это старый Лэнд Крузер.

У моего дяди такой, – хотела добавить она, но слова застряли в горле.

Трясущейся рукой она снова включила тот же отрезок видео.

Лэнд Крузер. Старый. Чёрный. Тонированный. Запылившийся.

Арина резко подалась вперёд, не отрывая глаз от экрана. Номер. Надо увидеть номер, и тогда…

Номера внедорожника были заляпаны грязью.

– Что за чертовщина? – ошеломлённо произнесла она. – Это вообще как?

… С какой целью вы отправили фотографии Васильченко Инны вашему дяде, Кузнецову Николаю?…

… Всё в порядке, Ариш. Просто дядя поругался с тётей Леной и ночевал у нас…

– Вообще как‑то неудачно, я согласна, – тщательно контролируя свой голос, договорила Арина и доброжелательно улыбнулась окружившим её женщинам. – Но надо смотреть записи дальше, да? Возможно, будет что‑то ещё.

Глава 8

Николай остановился на пороге собственной квартиры, прислушиваясь к доносившимся из гостиной звукам. Опустил глаза на придверный коврик, наткнулся взглядом на мужские кроссовки и почувствовал, как кровь ударила в голову.

Не разуваясь, он быстро пересёк прихожую, распахнул двойную дверь и так же быстро успокоился. На диване, держа в руке прозрачный стакан с водой, сидел незнакомый молодой мужчина.

Не тот ублюдок. Ладно.

Слева от мужчины, тоже на диване, устроилась Кристина и сверлила его любопытным взглядом из‑за толстых стёкол очков, накручивая на палец кончик одной из косичек. Судя по прикушенной губе, ей очень сильно хотелось что‑то сказать, но она, как всегда, не решалась говорить при посторонних.

Мать, величественно выпрямив спину, расположилась напротив них – в своём любимом кресле у окна. На долю секунды Николай почувствовал по отношению к ней не глухое раздражение, а почти что гордость. Для своего возраста она прекрасно выглядела, следила за собой и интеллектуально была практически сохранна. Вот только характер с каждым годом становился всё тяжелее, но с этим уже ничего нельзя было поделать.

Видимо, мать только что опять выдала что‑то слишком резкое – Ира, стоявшая у двери с пустым подносом в руках, казалось бледной до синевы, а мужчина оторопело смотрел в свой стакан.

– Добрый день, – сказал Николай и положил руку на плечо старшей дочери. – У нас гости?

Мужчина вздохнул, поставил стакан на журнальный столик, поднялся с дивана и вытащил из кармана тёмно‑красное удостоверение.

– Лейтенант Игнатов, оперуполномоченный Советского ОМВД, – представился он. – Вы Николай Аркадьевич Кузнецов?

– Я, – подтвердил Николай, окидывая лейтенанта гораздо более внимательным взглядом. – Что‑то случилось?

– Где мы можем поговорить?

Ира наконец вышла из странного оцепенения и неловко улыбнулась:

– Мы оставим вас тут. Крис, пойдём в твою комнату?

Кристина послушно подбежала к сестре и протянула ей руку. Мать пренебрежительно покачала головой, глядя на Ирину, и пробурчала что‑то себе под нос.

Лейтенант, похоже, смог расслышать её слова и нахмурился. И Николай догадался: мать опять взялась за своё. Наверное, сказала что‑то про Иру. Возможно, придумала что‑то новое, а может, завела старую шарманку.

Как только таких земля носит.

Неблагодарная тварь.

Лучше бы ты умерла.

Проститутка.

Убийца.

Формально мать была права. Наверное, поэтому ни разу за прошедшие годы Ира не попыталась хоть как‑то ответить на оскорбления. Возможно, надеялась, что рано или поздно бабушка устанет её обвинять? Или, что ещё более вероятно, Ире было наплевать на то, что о ней думают?

Сломанная девочка.

Его любимая сломанная девочка.

Он знал, что никогда не сможет искупить свою вину. И то, что у него не получалось защитить дочь от нападок родной бабушки, делало ситуацию ещё более невыносимой.

– Спасибо тебе, – сказал Николай и сочувствующе сжал плечо Иры.

Та вздрогнула и мягко высвободилась.

– Не за что, пап. Мы пойдём, – пробормотала она и подтолкнула замешкавшуюся Кристину вперёд.

Мать неторопливо вышла из гостиной вслед за девочками, бросив неодобрительный взгляд на обувь Николая. Лейтенант сел, взял в руки лежавшую на подлокотнике дивана папку из чёрного кожзама и движением головы указал на кресло:

– Присаживайтесь, Николай Аркадьевич.

Он поморщился от приказного тона этого мальчишки, но послушался.

– Вы знаете о том, что вчера произошло во Дворце детского творчества? – спросил лейтенант, раскладывая на столике свои бумаги.

– Да.

– Откуда?

– Новости смотрю, – ответил Николай. – Так и не пришла?

– Не пришла, – спокойно сказал лейтенант. – В данный момент времени проводятся оперативные мероприятия по установлению местонахождения несовершеннолетней Васильченко Инны.

– Ясно. А я тут при чём?

– Вы были знакомы с Васильченко Инной?

– Нет.

– Вы уверены?

– Да.

– Но вы были вчера во Дворце.

– Да.

Лейтенант поднял бровь:

– Вы всегда изъясняетесь односложно, Николай Аркадьевич?

– Нет.

Лейтенант хмыкнул.

– Хорошо… С какой целью ваша племянница, Кузнецова Арина, отправила вам фотографии Васильченко Инны?

– Что? – Николай моргнул. Достал из кармана телефон, открыл переписку с племянницей. Посмотрел на полученные фото. – Но… И кто тут Инна?

– В розовом, – небрежно сказал лейтенант.

Николай, щурясь, вгляделся в лицо девочки.

Тоска. Усталость. Обречённость.

До боли знакомые эмоции.

Лейтенант явно ждал какого‑то объяснения, и Николай заговорил:

– Мы говорили о конкурсе. Точнее, о работе Арины. И она прислала мне примеры своих фотографий.

– На каждом снимке пропавшая девочка.

– Да.

– И это простое совпадение?

– Да.

Лейтенант вписал что‑то в свой бланк.

– Васильченко Инна похожа на вашу дочь?

– Нет! – с прорвавшейся злостью ответил Николай. – Вы же видели Иру. Вообще не похожа.

– Нам нужны сведения о ваших перемещениях за последние двое суток. Время, адреса и люди, которые могут это подтвердить. И свои паспортные данные внесите в шапку, пожалуйста.

Лейтенант подтолкнул к Николаю бумагу и ручку, зевнул, потянулся и встал с дивана.

– Два дня, – пробормотал Николай. – Что‑то я не помню, чтобы когда искали мою дочь, допрашивали всех подряд.

– Сменили регламент, – сказал лейтенант. – Мы люди маленькие. Отрабатываем.

Два дня…

Николай потёр вспотевшей ладонью лоб и начал писать.

– Сегодня вы ночевали не дома? – уточнил лейтенант, глядя на бланк. – Почему?

– Поссорился с женой. Поехал к сестре, – мрачно ответил Николай.

– Кузнецова Юлия Аркадьевна, – прочёл вслух лейтенант. – Это она ваша сестра? Подтвердит, что вы были у неё всю ночь и никуда не отлучались?

– Да.

– Кузнецова Арина Васильевна… Она тоже подтвердит? Она тоже была дома всю ночь?

– Да.

– Прекрасно, – сказал лейтенант. – Значит, её местонахождение тоже установлено. Дописывайте, Николай Аркадьевич.

Он снова сел напротив Николая и вытащил из папки новый лист бумаги.

– … А потом наберите на своём телефоне звездочку, решётку, ноль, шесть, и ещё раз решётку. Спасибо.

* * *

– Почему ты ничего не сделал, Коля? – трагическим шёпотом заговорила мать.

Сразу после ухода лейтенанта, забравшего все найденные в квартире мобильные телефоны, ноутбук и даже планшет Кристины, мать встала у окна гостиной и молча прожигала Николая укоризненным взглядом. Видимо, поняв, что выжидательная тактика ничего не даст, она перешла к активной фазе.

– Что я мог сделать? – грубо спросил Николай. – Это полиция, он в своём праве.

– Разве у него не должно быть какого‑то разрешения? Почему ты ему всё отдал? Зачем ему наши телефоны?

Николай потёр рукой лоб и не ответил.

– А что, если это не полицейский, а вор? – вдруг с неподдельным ужасом выдала мать. Её морщинистый подбородок мелко задрожал. – Коля, ты хорошо рассмотрел его удостоверение?

– Да.

Она драматично вздохнула.

– Всё из‑за этой дряни. Всё из‑за неё, всё!

– Поеду я, – сказал Николай. – Дела надо делать.

– Ты же не пообедал! Желудок испортишь, Коля! Да что ж это творится!

Он, уже не слушая, выскочил из комнаты. Остановился в прихожей, похлопал себя по карманам, убедился, что ключи от машины и документы на месте, и вышел из квартиры. И вновь его охватило отвращение к самому себе.

Сбежал. Он сбежал, оставив Иру на растерзание матери.

Трус.

Слабак.

Слабак и трус.

А дальше он как будто провалился в черноту, и выплыл из неё уже стоя на кассе магазина.

– Тысяча сто два рубля, – сказала ему продавщица в красной футболке.

– Картой, – пробормотал Николай, с ужасом глядя на белый полиэтиленовый пакет с просвечивающими через него контурами стеклянной бутылки.

Он прижал карту к терминалу, забрал покупку, отошёл от кассы и попытался вспомнить. Как он оказался в магазине? Как выбирал спиртное? О чём вообще думал? Провал. Абсолютнейший провал в памяти.

На лбу выступил холодный пот.

… Алкоголь умеет ждать…

Да. Месяц назад Николай в этом убедился. Ему казалось, что то было разовое помутнение, и вот сейчас… Сейчас он снова держал в руках бутылку. Как будто бы она могла помочь исправить то, во что превратилась его жизнь.

Но она может, – шепнул ему внутренний голос.

Николай глубоко вздохнул и вышел на улицу.

Взгляд сразу же наткнулся на машину, стоявшую напротив входа в магазин, и он вспомнил: мест во дворе не было, он припарковался у магазина, и, видимо, сначала шёл к автомобилю, а не целенаправленно в алкомаркет.

Хорошо.

Уже не так страшно.

Николай сел за руль. Придирчиво осмотрел салон. Подумал несколько секунд, повернул ключ в замке зажигания и медленно поехал по направлению к дому сестры. Они с Юлей жили в одном квартале, в том же, в котором выросли – на этом настояла мать.

… Стара я уже для того, чтоб из одного конца города в другой мотаться…

… С сестрой надо знаться, Коля, вы же самые родные люди!…

… Кто поможет Юлечке, когда нас с отцом не станет? Она с Аришей совсем одна! Ты же старший брат, ты Арине как папа!…

Как папа? Если бы…

Но в их семье не было принято ссориться с матерью. К тому же по большому счёту она была права. Так и получилось, что разлететься по разным районам им с Юлей не удалось даже тогда, когда у обоих появились деньги на своё жильё.

Сейчас Николай в очередной раз порадовался тому, что они с сестрой живут по соседству – это упрощало очень многое. Он припарковался у нужного дома, вошёл в подъезд, поднялся на шестой этаж, позвонил в дверной звонок, прислушался – за дверью была тишина, скорее всего сестра сегодня работала не дома, а в офисе – и полез в карман за собственным комплектом ключей. Беззвучно вошёл в квартиру, разулся, прошёл на кухню и поставил бутылку на стол.

Он не знал, почему не оставил её в машине. Возможно, боялся в какой‑то момент не выдержать и открыть? Здесь же, в светлой и просторной Юлиной кухне, залитой яркими лучами майского солнца, страх исчез.

Николай опустился на стул и закрыл глаза, вроде бы совсем ненадолго, но когда он их открыл, то увидел прямо перед собой встревоженную сестру. Серый брючный костюм, неяркая косметика, аккуратно уложенные волосы – значит, действительно ездила в офис.

– Привет, – хрипло произнёс он. – Я тут… зашёл.

– Вижу, – настороженно ответила Юля и села рядом. – Почему ты купил коньяк? Что‑то случилось? Лена? Ты ей рассказал?

Николай качнул головой.

– Расскажешь? – спросила сестра.

Он пожал плечами:

– Не думаю, что кому‑то станет легче, если она узнает, что я ещё больший мудак, чем все обо мне думают.

Юля поморщилась. Завела за ухо прядь волос, вздохнула, утешающе погладила его по руке, снова вздохнула:

– Ты не мудак.

Николай пристально на неё посмотрел и ухмыльнулся. Она грустно улыбнулась в ответ.

– Ты правда так думаешь? – спросил он. – Не мудак? После всего?

– Не вини себя. Такое может случиться с каждым. Ты просто ошибся.

– Ошибся? – Николай хмыкнул. – Хорошая вышла ошибочка. Цена ошибки – жизнь.

Юля отвела глаза.

– Ладно. Тут уже всё равно ничего не сделать, – мрачно сказал он. – Я к тебе по делу.

– Говори.

– Ко мне приходили из полиции. Опер, совсем ещё зелёный, из нашего ОВД. Спрашивал, где я провёл два последних дня. Я сказал, что ночевал у тебя. Если что, подтвердишь?

– Он приходил из‑за этой девочки? – уточнила Юля.

– Да. И из‑за Иры, я думаю. Похоже, он видит какую‑то связь, только я так и не понял, какую. Спрашивал, похожа ли девочка на Иру. Забрал у нас всю технику, сказал, что на экспертизу.

– У тебя?

– У нас всех. Ну так что?

– Подтвержу, – на выдохе пообещала Юля.

Николай несколько секунд разглядывал сестру.

– И ещё просьба, – негромко сказал он. – Ты помнишь Филистовича? У тебя ведь тоже был его номер? Можешь набрать?

– Зачем?

– Хочу забрать телефоны. Опер сказал, что до пяти дней. А куда я пять дней без связи? Попрошу ускорить.

Юля не ответила и опустила взгляд.

– Новые всем брать дорого. Не до того сейчас, – пояснил он.

– Ладно, хорошо, – устало согласилась она. – Думаешь, Филистович поможет? Он же в этом их… управлении. Вряд ли знает кого‑то из местного отдела.

Николай пожал плечами:

– Посмотрим. Звони.

Юля вышла в прихожую, взяла с банкетки сумку и медленно, как будто нехотя, достала из неё телефон.

– И автомойку потом набери. Надо заехать. Машина как помойка.

– Хорошо, – сказала Юля. – Я всё организую, Коль.