Читать книгу: «Дело N…», страница 4

Глава 6

Илья вздрогнул от резкого скрежета ключа в замочной скважине. Отложил в сторону телефон Арины, откинулся на спинку потёртого кожаного дивана и постарался принять невозмутимый вид.

Дверь открылась, и в кабинет вошёл Задоров в сопровождении заметно нервничающего мужчины с огромными залысинами на лбу – очевидно, директора Дворца детского творчества, Ермолаева.

Его начали разыскивать сразу после того, как Илья сообщил начальнику, что заперт. И получалось, что местонахождение директора не удавалось установить в течение как минимум двух часов.

Интересно.

– Я не понимаю, – заговорил Ермолаев, словно продолжал ранее начатую фразу, – как дверь могла захлопнуться? Это же…

– А я не понимаю, почему в рабочее время вас не было на рабочем месте, – отрезал Задоров, бросая на Илью недобрый взгляд из‑под бровей. – Думаю, сейчас мы с вами ещё раз побеседуем.

– П‑поб… о чём ещё беседовать? – сипло спросил Ермолаев.

– Значит, сама по себе дверь не могла захлопнуться? – вмешался Илья, игнорируя недовольную гримасу начальника.

– Не могла. Замок неисправен, надо знать, как его закрывать.

– Вы уверены?

Ермолаев помолчал.

– Вы были в кабинете не один? – после паузы странным тоном поинтересовался он.

– Не один, – подтвердил Илья. – Опрашивал свидетеля.

Ермолаев покосился на фотоаппарат, лежащий на столе, и вздохнул:

– Кузнецову Арину?

– Её, – скучающим голосом произнёс Илья. – Расскажете, как пришли к такому выводу?

Ермолаев нервно рассмеялся:

– Фотоаппарат и закрытая дверь. Других вариантов не было.

– Поясните, – вежливо попросил Илья.

– Арина… – Ермолаев снова вздохнул. – Она дочь Давыдова. Приёмная. Давыдов руководил Дворцом, когда она была маленькой, я был замом. А эти дети, Арина, её сестра и их друг… Они проводили во Дворце всё время, мешали работать и творили, что хотели. Но Давыдов всё спускал им с рук. Просто черти были, а не дети. И кстати, поломка этого замка, я уверен, дело рук одного из них. Надо его снять… Сколько можно…

Илья помедлил пару секунд, но потом всё‑таки решил спросить:

– Имя друга детства Кузнецовой не помните?

– Разумеется, помню, – раздражённо ответил Ермолаев. – Влад Назаров.

– Спасибо, – сказал Илья.

– Господин Давыдов был здесь директором? – уточнил Задоров.

– Был, – подтвердил Ермолаев. – И директором, и руководителем творческого объединения, и ведущим тренером. Он тут почти что жил. Но ушёл после того, что случилось с его племянницей. Кстати, очень тяжёлая была история, очень, никто не ожидал…

– Мы уже наслышаны, – хмуро прервал его Задоров. – Игнатов, давай в отдел. Делай, что ты там хотел делать с электроникой, и побыстрее. Давыдов просит вернуть, надо уложиться за день.

– Ясно, – с усмешкой сказал Илья. – Уложимся.

Он вышел из директорского кабинета и медленно двинулся в сторону главного холла Дворца, высматривая камеры видеонаблюдения. Но, как ни странно, не увидел ни одной, которая пробивала бы этот коридор.

В холле камеры уже были, целых две. Но обе они были направлены в сторону главного входа. А вот запасной выход, ведущий в небольшой внутренний дворик, никак не контролировался.

Илья неторопливо поднялся по широкой мраморной лестнице на второй этаж, дошёл до высоких дверей с надписью «Розовый зал» и опять огляделся. Камер не было.

– Вот как, – пробормотал он. – Интересно…

* * *

Арина стояла у витрины, удерживая на лице благожелательную полуулыбку и стараясь не смотреть на украшения.

Противоположный угол магазина уже оккупировали тележурналисты, и приходилось делать вид, что ей интересно, как они работают.

Да‑да, мне кажется, что телевидение – это очень круто!!! Хах, купились? Это же прошлый век, вас никто не смотрит, ребята!

– Я горд тем, что в нашем городе живут настолько неравнодушные люди… – проникновенно говорил отчим прямо в камеру.

Говорил он, как всегда, хорошо.

Выглядел, разумеется, плохо – он и раньше был откровенно некрасивым мужчиной, и годы не делали его благообразнее. Наоборот.

– … но лучше пусть обо всём расскажет сам Владислав, – закончил отчим и умолк.

Журналистка сделала знак оператору, тот перевёл камеру на напряжённого Влада, а отчим подошёл к Арине.

– Я же тебя просил! – вполголоса раздражённо произнёс он.

– Ты не просил, – процедила сквозь стиснутые зубы Арина. – Ты приказывал.

– Не придирайся к формулировкам, пожалуйста. Что вы тут делали?

Арина как можно безмятежнее улыбнулась:

– Пили чай.

Отчим в упор на неё посмотрел. Она ответила таким же тяжёлым взглядом. Через пару мгновений он сдался, отвёл глаза, и вдруг заметно вздрогнул, словно увидел что‑то страшное.

Арина прищурилась.

– Серьги, – прохрипел отчим, указывая пальцем на витрину за её спиной.

– Серьги? – изображая удивление, переспросила Арина, хотя прекрасно понимала, о чём именно он говорит.

Серьги.

Точно такие же, как те, что были на пропавшей девочке. Та же гравировка, размер, материал. Ошибки быть не могло. Украшения, которые носила пропавшая девочка, сделал Влад.

Арине это очень не нравилось. С той самой секунды, как она увидела серьги за стеклом витрины, ей хотелось одного: сбежать из мастерской, чтобы спокойно, вдалеке от мешающего думать Влада, всё проанализировать. Пришедшее в голову дурацкое, почти параноидальное объяснение такого совпадения её убивало.

Но Влад не дал ей уйти, и сейчас губы горели от их поцелуев, а мозг, кажется, полностью отключился.

– Такие же… Смотри! – настойчиво сказал отчим, и Арина поняла, что тянуть время бесконечно не выйдет. Поэтому послушно повернулась к витрине, прикрыла рукой рот и ошеломленно ахнула.

Вроде бы получилось достаточно правдоподобно. Или ей это только казалось? Она уже ни в чём не была уверена…

Секунды тянулись невыносимо медленно.

Влад продолжал отвечать на вопросы журналистки.

Отчим продолжал разглядывать серьги.

– Какое невероятное совпадение, – наконец задумчиво произнёс он. Голос дрогнул. – Невероятное и… странное.

– Ты прав. Совпадение странное, – тихо сказала Арина. Она никак не могла избавиться от своих мыслей, и сейчас почти физически ощущала, как на месте сердца разрастается чёрная дыра. – С другой стороны, мало ли где делают такие серьги? Скорее всего, типовой шаблон.

– Скорее всего, – повторил за ней отчим и откашлялся. – Так, давай вернёмся к нашим баранам.

– О чём ты? – непонимающе спросила Арина. Она больше не могла смотреть в глаза отчиму и отвернулась. Нож, который Влад предложил как подарок, так и лежал на стекле витрины, притягивая к себе взгляд. Она задумчиво дотронулась до его лезвия.

– Об интервью, – холодно сказал отчим. – Сейчас ты тоже дашь интервью телевизионщикам. Расскажешь, что ты там делала с поисковиками… И будь добра не упоминать, что мы с твоей матерью в разводе. Приёмная дочь волонтёр лучше, чем просто волонтёр.

– Лучше… для кого?

– Для всех, – отрезал отчим.

– Прекрасно, – безнадёжно ответила Арина и быстро, пока не передумала, убрала нож в рюкзак. – Лучшее для всех. Скажи ещё, что это даром и никто не уйдет обиженным.

– Не коверкай цитаты.

– Как скажешь, дядь Слав, – согласилась Арина, переводя взгляд на серьги. – Как скажешь.

* * *

Илья вошёл в кабинет Веры без стука и сразу же понял, что это было ошибкой.

Над её столом нависал Гуров и что‑то раздражённо ей объяснял. Вера, кусая губы, смотрела в окно и молчала.

– Выйди, – бросил через плечо подполковник, и Илья поспешил выполнить приказ. Спустя пять минут Гуров тоже вышел из кабинета и, глядя себе под ноги, направился в сторону дежурки.

Илья осторожно приоткрыл дверь:

– Можно?

– Что тебе, Игнатов? – обречённо спросила Вера, разворачиваясь от окна.

– На ком в итоге доследственное о потеряшке?

Вера вздохнула:

– На мне, разумеется.

– Хорошая новость.

– Очень смешно.

Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза.

– Дело дрянь, – устало сказала Вера. – Я начинаю думать, что Инна уже не вернётся. Пятьдесят процентов, что девочки нет в живых.

Илья отодвинул стул, осторожно сел и положил на стол изъятые у Кузнецовой телефон и фотоаппарат.

– Расскажешь, почему?

Вера передала ему тонкую папку с бумагами.

– Я ездила к её родителям. Опросила. Родители в разводе. Между собой не общаются. У обоих новые семьи. Мать беременна от второго мужа, у отца уже двое от нынешней жены. На Инну всем было плевать. Она жила попеременно то у одного, то у другого, никто её не контролировал.

Илья поднял брови:

– Так это наоборот говорит в пользу того, что она ушла сама.

– Дослушай, – попросила Вера. – В обеих семьях в последний год проблемы с деньгами. А бальные танцы не самый дешёвый вид спорта.

– Предположим… – Илья раскрыл папку.

– Сначала я поговорила с матерью. С её слов, прошлой осенью она просила Инну бросить танцы. Но девочка упёрлась и каким‑то чудом уговорила отца взять на себя все расходы.

– Хорошо.

– Плохо, – отрезала Вера. – Потому что отец уверен, что все эти платья, туфли и дополнительные тренировки оплачивает мать. Получается, у Инны появился независимый от родителей источник дохода. А как может зарабатывать пятнадцатилетняя без отрыва от учёбы и тренировок?

– Наркотики или проституция, – сказал Илья.

Вера кивнула:

– Я тоже так подумала. Оба варианта, как ты понимаешь, снижают вероятность найти её живой и здоровой. Надо было попробовать выяснить, на кого она работала. Задоров начал пробивать по своим информаторам, а я доехала до её школы, опросила одноклассников. Боже, как же я ненавижу работать с детьми, кто бы только знал… Хорошо хоть директор адекватный, не орал, что я не имею права и не ставил на уши родителей. Спасибо и на этом.

Илья задумчиво посмотрел на телефон Арины.

– Что сказали одноклассники?

– А это самая весёлая часть, – с кривой усмешкой ответила Вера. – Инна никому ничего толком не рассказывала, только бросала таинственные намёки. Две её ближайшие подруги уверены, что она нигде не работает, но у неё есть богатый поклонник. Взрослый мужчина, который дарит дорогие подарки и оплачивает танцы.

– Именно мужчина? Не парень?

– Подарки были дорогие, – сказала Вера. – Очень. Девочки говорят, что парни такое не дарят, значит, это был взрослый человек. Прекрасный образец подростковой логики, правда?

Илья фыркнул.

– Но вообще я склонна с ними согласиться. Дорогие подарки говорят в пользу взрослого любовника. И это тоже плохо. Мужчина, который наигрался с девочкой и осознал, что за сексуальную связь с несовершеннолетней может получить вполне реальный срок… – Вера откинулась на спинку кресла и продолжила: – Так себе ситуация, согласись. В общем, теперь помимо стандартного самоухода к знакомым или самоухода с целью суицида отрабатываем три направления. Проституция или распространение наркотиков и соответственно криминальная причина исчезновения. Любовник‑социопат, который решил избавиться от риска сесть по сто тридцать четвёртой. Ну или просто любовник, с которым она сейчас проводит время. Очень надеюсь, что выстрелит третье…

Илья понимающе кивнул. Вера вздохнула:

– Хорошо только, что можно с чистой совестью сказать нашему нервному заму мэра, что его подозрения ни на чём не основаны. Дождусь на всякий случай биллинга по Инне и тем троим, и с Давыдовым мы окончательно распрощаемся.

Илья усмехнулся:

– Не хочу тебя расстраивать, но…

Вера резко выпрямилась:

– Но?

– Но я не согласен.

– Почему? – Вера нахмурилась. – Никто из тех троих, на кого указал Давыдов, не был знаком с Инной. Кузнецова Арина физически не могла с ней ничего сделать, мы отследили весь её путь после их разговора в парке вплоть до момента, как за ней приехал Дронов. Назаров вообще с ней не пересекался. Кузнецов Николай впервые встретился с девочкой в день пропажи, и тоже был более‑менее на виду. Даже если у него и сработал триггер, связанный с пропажей дочери, он никак не сумел бы похитить или убить Инну. Это в любом случае требует подготовки, а он увидел её буквально за час до исчезновения.

– Раньше, – сказал Илья.

– С чего ты это взял?

Илья осторожно снял блокировку с телефона Арины и зашёл в один из мессенджеров. Открыл переписку Арины и Николая. Подтолкнул телефон к Вере.

– Вчера утром Кузнецова Арина отправила Кузнецову Николаю фотографии Инны. И я бы очень хотел знать, с какой целью она это сделала. И что почувствовал Николай, увидев фотографии девочки, которая так сильно похожа на его погибшую дочь.

Вера ошарашенно смотрела на экран.

– Вот как, – протянула она.

– А Влад Назаров накануне финала отметился на страничке горадминистрации. Опять же под фотографиями, на которых в числе прочих танцоров есть Инна. Лайк, коммент, всё как полагается. Фотографировала Арина.

– Нехорошо, – пробормотала Вера, не отрываясь от фото.

– И ещё одно замечание насчёт длительной подготовки. Ты исходишь из того, что если на Инну напали с целью убийства или похищения, то произошло всё уже за пределами Дворца, так?

– Разумеется.

– А почему?

Вера удивлённо посмотрела на Илью:

– Потому что у нас есть записи видеокамер, где видно, что девочка выходит из парка.

– Почему мы не рассматриваем вариант, что она вернулась во Дворец? Ты знаешь, что вторая часть парка, примыкающая к Вознесенке, без видеонаблюдения? Инна могла сделать полукруг по Щедрина и Вознесенской, потом войти в парк с той стороны. Не стала обходить всё здание Дворца и вошла через пожарный выход. А пожарный выход и половина коридоров тоже не пробиваются ни одной из камер.

Вера медленно кивнула.

– Инна могла вернуться, – подытожил Илья. – И наткнуться уже во Дворце на человека, который, во‑первых, видит в ней что‑то общее с Ирой, а во‑вторых, знает здание как свои пять пальцев, потому что провёл в нём большую часть своего детства.

– Кого ты имеешь в виду?

– Арину и Влада.

– Откуда такие подробности про их детство? – уточнила Вера.

– От Ермолаева, нынешнего директора Дворца.

Вера вытащила из‑под горы бумаг на своём столе чёрный блокнот и начала в него что‑то записывать.

А Илья вдруг вспомнил слова Давыдова.

…На девочке во время отборочных этапов и полуфинала были серьги, очень приметные, яркие…

– Кстати, какие именно подарки получала Инна от своего гипотетического любовника? – спросил он.

– Что? – Вера подняла на него взгляд. – А, подарки… В основном ювелирка.

Илья почесал подбородок и хмыкнул.

– Наш Влад как раз ювелир, – сообщил он Вере. – Здорово, правда?

* * *

– И какие планы теперь?

Арина вздрогнула от голоса отчима и с ужасом поняла, что провалилась в сон по дороге от мастерской Влада ко Дворцу.

– Уже приехали? – с трудом удерживая глаза открытыми, спросила она. Бессонная ночь начинала сказываться, притупляя эмоции и оттесняя беспокойство о пропавшей девочке куда‑то на самые дальние задворки сознания.

– Какие планы, Арина? – настойчиво повторил отчим.

– Выспаться, – пробурчала она.

– Довезти до дома?

Арина пару секунд разглядывала отчима, формулируя дипломатичный ответ, но потом сдалась. В конце концов, все всё прекрасно понимают, так к чему эти вечные игры?

– Мать меня убьёт, если увидит твою машину, – сказала она. – Ей не нравится, что я с тобой общаюсь больше, чем нужно по работе.

Отчим поморщился:

– Ясно.

– Почему вы развелись? – спросила Арина.

– Что?

– Кто‑то кому‑то изменил? Я помню, что был какой‑то скандал, после которого вы разбежались. Тогда я почему‑то решила, что дело в измене. Только я так и не смогла понять, кто из вас двоих пошёл на сторону.

Отчим отвёл глаза.

– Ты или она? – надавила Арина. – Слушай, я уже не маленькая девочка, я никого не осуждаю, просто хочу знать. Так она или ты?

– Я, – тихо ответил отчим.

Они помолчали.

По лобовому стеклу машины забарабанили первые капли вновь начинающегося дождя.

– Мне жаль, – сказала Арина. – В детстве я к тебе хорошо относилась.

Отчим хмыкнул:

– В детстве? А сейчас?

Она пожала плечами:

– А сейчас всё сложно, дядь Слав.

Он криво улыбнулся:

– Принято.

– Без обид? – спросила Арина.

– Ну какие уж тут обиды, – с сарказмом откликнулся отчим.

– Нет, ты не понял, – торопливо заговорила Арина. – Всё сложно в том плане, что мама на тебя до сих пор злится, и я не пойду против неё. Но я помню всё то хорошее, что ты для меня делал. Несмотря на все наши споры и разногласия, я помню и ценю это. Правда.

Отчим поднял брови:

– Что за изъявление чувств?

– Возможно, чуть позже мне нужно будет кое‑что у тебя спросить, – сказала Арина.

– Спросить?

– Да.

– Это связано с Владом? – после недолгого молчания уточнил отчим.

– Возможно, – уклончиво ответила она, потом заставила себя улыбнуться: – Но скорее всего это приступ паранойи, мне вечно мерещатся всякие ужасы, так что… Ладно, дядь Слав, поговорим в другой раз, а сейчас мне правда пора бежать. Спасибо, что подвёз до Дворца, дальше я на своей. Пока!

Она махнула рукой и выскользнула из машины отчима, не дав ему возможности хоть как‑то отреагировать. Закинула рюкзак на плечо и быстрым шагом направилась в сторону пожарного проезда, молясь, чтобы за прошедшие часы её автомобиль не успели увезти на штраф‑стоянку.

* * *

Вера снова смотрела в окно, задумчиво стучала карандашом по столешнице и молчала.

Илья скосил глаза на часы и вздохнул.

– Ты не считаешь это важным? – заговорил он.

– Теоретически это может быть важным, – признала она, отрываясь от созерцания пыльного оконного стекла. – И это раздражает. Мы потратим время на то, что не даст никакого результата.

– Что будем делать?

Вера пожала плечами:

– Просмотр записей с камер уличного наблюдения на Щедрина, Вознесенской и так далее. Есть шанс, что получится точно установить весь маршрут Инны и выяснить, могла ли она вернуться. В любом случае, проведём повторный осмотр Дворца и территории парка плюс повторный опрос тех троих. Проверка, кто чем занимался в последние сутки. А дальше… Наружку нам не дадут. Тупик.

– До Кузнецова я ещё не доехал, – признался Илья. – Так что с ним будет не повторный. С Назаровым поговорил, но подписанного протокола нет. Только видео.

Вера неодобрительно качнула головой:

– Какой ты молодец.

– Молодец, – согласился Илья.

– Но это к лучшему, – неожиданно сказала она. – Я не верю в идею‑фикс Давыдова, что два исчезновения связаны, но её всё‑таки надо отработать по‑нормальному. Давай попробуем зайти с двух сторон. Со стороны Кузнецовой Иры нужно понять, в каких она была отношениях со своей двоюродной сестрой, парнем и отцом. Мог ли кто‑то из них желать ей зла и по каким причинам. Или же, напротив, кто‑то до сих пор не смирился с потерей и теперь творит дичь именно из‑за этого. А со стороны Инны, – Вера снова взялась за карандаш, – надо брать фотографии всех троих и повторно идти по родственникам и друзьям. Возможно, кого‑то из них опознают как знакомого Инны. Но начнём с осмотра Дворца и опроса. Насчёт осмотра решу с Задоровым. А вот опрос…

– Везти всех сюда, к тебе? – предложил Илья.

Вера опять задумалась.

– Нет, – сказала она через пару секунд. – Не будем зря тратить время. Ко мне давай Кузнецову Арину. Сам поезжай к Кузнецову Николаю, и если получится, поговори не только с ним, но и с его женой. Всё‑таки мать, может помнить о дочери важные детали, про которые давно забыли все остальные. Примерный список вопросов я тебе скину, но смотри по ситуации. А к Назарову… К Назарову вытащу Дронова.

– Санёк будет счастлив… – Илья поднялся из кресла. – Ладно, пойду к экспертам, сдам вещи, потом попробую найти Арину. Дронову позвонишь сама?

– Сама, – сказала Вера. – Ну всё, работаем.

* * *

Арина припарковалась около своего дома и какое‑то время просто сидела в машине, пытаясь ни о чём не думать. Но получалось неважно.

– Ладно, пусть, – вполголоса произнесла она. – Я разберусь с этим.

И сразу же к горлу подкатила тошнота.

Арина зажала правой рукой рот, рывком открыла водительскую дверь и выбралась из машины. В глазах потемнело, и лоб покрылся липким потом.

Она опёрлась на капот и заставила себя дышать.

– Фу, – с отвращением пробормотала она через полминуты. – Мерзость…

От порыва холодного ветра ей стало чуть легче.

– Арина Васильевна? – раздалось откуда‑то со стороны её подъезда. – Вам плохо?

Дурнота усилилась.

– Мне очень хорошо, – заявила Арина и распрямилась. Сглотнула слюну, усмехнулась и посмотрела в лицо приблизившегося мужчины.

Оперуполномоченный Игнатов?

Прекрасно…

– Тогда прошу проследовать со мной для дачи показаний.

– Вы издеваетесь? – с прорвавшимся отчаянием спросила Арина. – Сколько можно?

Игнатов улыбнулся:

– Столько, сколько нужно.

– Я не смогу за руль, – сообщила она.

– Не сможете? Как же так, Арина Васильевна? Почему? Вам же очень хорошо.

Арина едва удержалась от желания снова зажать ладонью рот и глубоко вздохнула.

– Я отвезу вас в отдел, – становясь серьёзным, пообещал Игнатов. – Следователь задаст вам несколько вопросов. После этого сможете забрать свою технику и будете свободны.

Забрать технику? Сегодня?

Это звучало хорошо. Слишком хорошо.

– Ладно, – настороженно сказала Арина. – А где ваша машина?

Игнатов удивлённо поднял брови и указал на припаркованный буквально через два места полицейский автомобиль.

– Вам помочь дойти? – вежливо спросил он, и это почему‑то разозлило Арину. Разозлило и вернуло ясность мыслям.

– Я уж как‑нибудь сама, – язвительно ответила она.

Игнатов усмехнулся и пошёл вперёд. Занял водительское кресло, дождался, когда сядет Арина, и плавно тронулся.

– А вы водите лучше, чем… – пробормотала она, но решила не договаривать и отвернулась к окну. Кому нужны эти светские любезности?

Они доехали до отдела полиции в полном молчании, и так же молча Игнатов провёл Арину в уже знакомый ей кабинет следователя и исчез за дверью.

– Садитесь, Арина Васильевна, – приказала следователь точно таким же тоном, как и накануне.

– Опять дежавю, – зачем‑то сказала Арина и опустилась в кресло. – Всё повторяется.

Следователь замерла.

– Что? – переспросила она.

– Всё повторяется, – повторила Арина. – Как будто на бесконечном репите. Хотя нет, это не репит, – она улыбнулась, – репит стартует с одной и той же точки. А у нас… Вчера, шесть лет назад, и снова вчера… Кажется, что я схожу с ума. Только, увы, не схожу. Ведь так?

Арина подняла глаза на следователя и перехватила её взгляд.

Это был плохой взгляд. Тяжёлый, давящий, изучающий.

– Я забыла ваше имя, – призналась Арина и отвернулась. – Извините.

– Вера Алексеевна, – представилась следователь. – И как часто у вас возникают подобные ощущения?

– Не поняла вопрос.

– Как часто вам кажется, что вы сходите с ума?

– Мне так не кажется, – устало сказала Арина. – Это… В общем, забудьте. Что вы хотели спросить?

Вера Алексеевна холодно улыбнулась:

– Я уже спросила. Как часто вам кажется, что вы сходите с ума?

Арина фыркнула:

– Раз в шесть лет. Такой ответ вас устроит?

Следователь поставила какую‑то закорючку на лежащем на столе бланке и, не поднимая головы, задала следующий вопрос:

– Когда вы упомянули о шести годах и о том, что всё повторяется, какой именно отрезок времени вы имели в виду? Когда ваша двоюродная сестра была жива или уже после её исчезновения?

Арина моргнула. Повторила про себя последнюю фразу, пытаясь истолковать её в каком‑то ином, не столь ужасном смысле, но не смогла.

– Что вы такое говорите? – с недоумением спросила она. – Что значит "была жива"? Почему в прошедшем времени?

* * *

– Оперуполномоченный ОМВД Советского района, лейтенант Игнатов, – громко сказал Илья и раскрыл своё удостоверение напротив дверного глазка.

Он не слишком надеялся, что ему откроют. Дозвониться до Николая так и не удалось, и по адресу его прописки Илья приехал только потому, что ничего другого придумать не смог. Но замок вдруг мягко щёлкнул, и дверь распахнулась.

На секунду Илье показалось, что он сходит с ума.

– Вы к кому? – негромко спросила стоявшая на пороге девушка.

Чуть больше двадцати, короткая стрижка, блонд. Джинсы, футболка не по размеру. Ледяной взгляд серо‑голубых глаз, знакомая полуулыбка. Если бы всего десять минут назад Илья собственноручно не сдал Арину в отдел, он мог бы решить, что дверь ему открыла именно она.

– Вы к кому? – повторила девушка.

– По данному адресу проживает Кузнецов Николай Аркадьевич? – отрывисто спросил Илья.

– Да, – чуть удивлённо ответила она. – Но его пока нет.

– А вы, простите… – Илья замолчал, потому что задавать этот вопрос уже не имело смысла. Он понял, с кем сейчас говорит, и про все остальные приготовленные вопросы тоже можно было смело забыть.

– Кузнецова Ирина, – спокойно сказала девушка и улыбнулась.