Читать книгу: «Грех в твоих когтях 2», страница 3

Глава 6. После бури

Я уснула прямо там, среди смятых подушек, совершенно обессиленная. Даже мысли не было о том, чтобы встать и дойти до душа – тело казалось налитым свинцом, каждое движение давалось с трудом. Сон накрыл меня сразу, но покоя не принес.

Я металась в полудреме, ворочалась, сбрасывала с себя воображаемые оковы. Сквозь пелену сна доносились обрывки звуков – чьи-то крики, всплески воды, то жгучий жар, то ледяной холод, сменяющие друг друга, как приливы и отливы. А потом… наступило странное умиротворение. Теплое, уютное, будто меня обнимал огромный кот, мурлыча прямо в ухо. Где-то вдали шумели волны, кричали чайки, и этот звук убаюкивал, успокаивал.

Я открыла глаза.

Песок. Холодный, влажный, прилипающий к голой коже. Над головой – розовеющее небо раннего утра. Я лежала на берегу, и легкие волны лениво лизали мои ступни, оставляя на коже соленые капли. В нескольких шагах от меня сидел Данил. Он не спал – его золотые глаза были пристально устремлены на меня, в них читалось что-то сложное, почти… настороженное.

Я медленно подняла руку, разглядывая пальцы.

Кровь.

Ее было так много, что на мгновение я замерла, ошеломленная. Все мое тело – руки, грудь, даже губы – было испачкано засохшими темными разводами. Песок вокруг тоже был в пятнах, будто здесь произошла жестокая схватка. Но… я не чувствовала боли. Наоборот – тело будто обновилось, наполнилось невероятной силой. Как будто я не спала одну ночь, а провела в глубоком сне целый месяц, и теперь каждая клетка звенела от энергии.

Данил встал и подошел. Его тень накрыла меня, и я увидела, как его взгляд скользнул по моему окровавленному телу. Что-то мелькнуло в его глазах – тревога? Вина? – но тут же исчезло.

– Пойдем, – сказал он тихо, накидывая на мои плечи мягкий плед. – Тебе нужно привести себя в порядок. Через час выезжаем.

Его голос был ровным, но в нем не было той горячности, что звучала ночью. Он подхватил меня на руки, и я машинально обвила его шею, чувствуя, как его мышцы напряглись под моим весом.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, уже неся меня по песку к дворцу. – Ничего не болит?

– Нет… – ответила я, прислушиваясь к себе. – Я чувствую себя… прекрасно.

Он молчал.

– Даня… – я осторожно коснулась его щеки. – Чья это кровь?

Он не ответил. Только крепче прижал меня к себе, но его объятия были холодными, отстраненными. И это беспокоило больше, чем засохшая кровь на моей коже.

Что случилось этой ночью?

Почему я ничего не помню?

И как я оказалась на берегу, будто выброшенная морем после бури?

Прислуга суетилась, при этом кидала на меня изредка напуганные и одновременно восхищенные взгляды.Они действительно собрали все наши вещи и отправили их уже через внутренние порталы в Императорский дворец. Эти древние врата, работавшие несмотря на общий сбой магических переходов между мирами, были удивительным чудом Иридейла. Они представляли собой арки из белого камня, украшенные тонкой золотой вязью, внутри которых колыхался мерцающий туман. Достаточно было сделать шаг – и ты мгновенно переносился в нужное место, не чувствуя ни головокружения, ни дискомфорта.

Даня проводил меня к необычной карете, стоявшей во дворе. Она разительно отличалась от обычных экипажей – гладкие обтекаемые формы, отсутствие упряжи, вместо колес – бледно-голубые энергетические сферы, мягко пульсирующие под корпусом. Внутри карета была отделана серебристым деревом и синим бархатом, а вместо кучерского места располагалась лишь небольшая панель с картой мира, на которой нужно было указать конечную точку маршрута.

– Я поеду позже, – сказал Даня, помогая мне подняться по ступенькам. Его пальцы были холодными, прикосновение – беглым, словно он боялся задержать руку на моей ладони дольше необходимого. – Тебя встретят и проводят в покои. И… Настя… – он сделал паузу, его золотые глаза стали жесткими, – пожалуйста, больше никаких зеркал.

Его слова повисли в воздухе, словно ледяные осколки. Я невольно поежилась – не столько от прохлады утра, сколько от того, как резко изменилось его отношение. Всего несколько часов назад он сжимал меня в объятиях с безумной страстью, а теперь смотрел на меня так, будто я была чужой. Даже его тон, всегда наполненный теплом и нежностью, казался сегодня каким-то безжизненным, будто он впитал в себя всю холодность бытия.

– Хорошо, как скажешь, – ответила я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

Он кивнул и отступил на шаг, дав понять, что разговор окончен. В этот момент я почувствовала странное щемящее чувство в груди – не обиду, нет, что-то более сложное. Может быть, страх? Или предчувствие?

Карета плавно тронулась, сферы под ней засветились ярче, и я увидела, как фигура Данила становится все меньше, пока совсем не скрылась из виду. Я откинулась на спинку сиденья, глядя в окно на проплывающие пейзажи. Солнце только поднималось , окрашивая небо в нежные персиковые тона, но эта красота почему-то не радовала.

В голове крутился один вопрос: что же произошло этой ночью? Почему он так изменился? И почему вокруг меня было столько крови, если я не получила ни единой царапины?

А главное – чья это была кровь?

Но ответа не было. Только тихий гул энергетических сфер под днищем кареты и странное чувство, что что-то важное ускользает от меня, как вода сквозь пальцы.

Глава 7. Напиток богов

Мы прибыли в Императорский дворец стремительно быстро – казалось, волшебная карета не просто ехала, а скользила между пространствами, сокращая расстояние. Когда массивные ворота с золотыми узорами распахнулись, передо мной предстал сам Леос, встречающий меня с показной торжественностью.

Он стоял на мраморных ступенях, облаченный в белоснежные одежды, расшитые золотыми нитями, которые переливались при каждом его движении. Его улыбка была сладкой, как мёд, но глаза оставались холодными, словно лезвия, прикрытые бархатом вежливости.

– Надеюсь, тебе не было скучно в пути, – произнёс он, протягивая руку, будто собираясь помочь мне выйти. Его пальцы едва коснулись моей ладони, и я почувствовала лёгкий озноб. – Говорят, в ближайших поселениях рядом с твоей резиденцией произошло нечто… кровавое. И очень загадочное.

Его взгляд заиграл хитрыми искорками, словно он знал то, чего не знала я.

– Я выделю тебе дополнительную прислугу, – продолжал он, не отводя глаз, – чтобы ты чувствовала себя как дома. А завтра состоятся торжества – прекрасный повод познакомить нашу новую богиню с достойными претендентами на твою руку… и сердце.

Его губы растянулись в улыбке, напоминающей лису, пробравшуюся в курятник.

– Благодарю, ваше величество, – ответила я сквозь зубы, стараясь, чтобы голос звучал ровно, но в нём всё равно проскользнула ядовитая нотка.

Леос не смутился. Напротив, его глаза заблестели ещё ярче.

– Удивлён, что ты без своего верного охранника, – заметил он, ведя меня по длинным коридорам дворца. Мраморные стены отражали наши силуэты, искажая их, будто подчёркивая фальшь этой встречи. – Он редко отходил от тебя. Неужели… поругались?

– Вы слишком любопытны, вашество, – резко оборвала я его, чувствуя, как внутри закипает раздражение.

Леос рассмеялся, мягко, почти ласково, но в этом смехе не было ничего доброго.

– Понимаю, понимаю, – он покачал головой, будто размышляя над забавной шуткой. – Ох, и достанется же кому-то своенравная жена… почти богиня.

Его взгляд скользнул по моему телу, медленно, оценивающе, с неприкрытой похотливостью.

Я остановилась, повернулась к нему и, не повышая голоса, прошептала:

– Леос, не забывайся. У меня есть воспоминания Айлин.

На мгновение его лицо дрогнуло – в глазах мелькнуло что-то… почти похожее на страх. Но тут же исчезло, скрытое привычной маской равнодушия.

– Конечно, конечно, – пробормотал он, делая шаг назад. – Просто заботясь о твоём… благополучии.

Но я уже не слушала. Я прошла мимо, оставив его стоять в пустом коридоре, чувствуя, как его взгляд жжёт мне спину.

Что-то здесь было не так.

Что-то очень, очень опасное.

Служанки, присланные императором, провели меня через лабиринт роскошных коридоров к моим новым покоям. Их шаги были бесшумными, движения отточенными – будто тени, скользящие по мраморным полам. Я прекрасно понимала: каждая из них была глазами и ушами Леоса, встроенными в стены этого золотого дворца как живые замки.

Покои оказались просторными, залитыми мягким светом сквозь высокие панорамные окна. Воздух был пропитан ароматом цветов – тяжелым, дурманящим, словно сам дворец пытался усыпить мою бдительность. Шелковые занавеси колыхались от легкого ветерка.

Я подошла к окну, сжимая в руках край платья. Где-то там, за этими стенами, был Даня. Холодный, отстраненный, но все равно единственный, кто понимал, что происходит на самом деле.

Леос затеял игру. Иначе зачем ему вся эта комедия с замужеством? Власть? Возможно. Но что-то было еще… что-то, что он тщательно скрывал. Я согласилась на его условия не потому, что поверила в его добрые намерения, а потому, что хотела сохранить хоть какие-то козыри.

Я уже намекала ему, что мне не нужен трон, что я хочу вернуться на Землю. Но каждый раз, когда я произносила эти слова, в его глазах вспыхивало что-то… почти животное.

Свою богиню он не собирался отпускать.

Служанки раскланивались, готовые выполнить любой мой каприз. Но их глаза – слишком внимательные, слишком острые – выдавали их истинную роль.

– Вам что-нибудь нужно, госпожа? – спросила одна из них, склонив голову.

Я улыбнулась, но в моей улыбке не было тепла.

– Пока нет. Оставьте меня.

Они вышли, закрыв за собой дверь с тихим щелчком.

Я осталась одна.

Но не в безопасности.

Потому что в этом дворце каждая тень могла оказаться врагом.

И каждая улыбка – ловушкой.

Покои действительно оказались роскошными – настоящие апартаменты, достойные богини. Стены, украшенные тончайшими золотыми узорами, переплетались с медными вставками, создавая ощущение теплого сияния даже в сумерках. В центре стояла огромная кровать с высоким изголовьем, утопающая в десятках шелковых подушек разных размеров – от крошечных декоративных до огромных, в которые можно было буквально нырнуть с головой.

Панорамные окна от пола до потолка открывали вид на сад, а стеклянная дверь вела на небольшой балкончик, увитый живыми цветами. Но истинным сокровищем оказалась ванная комната – настоящий персональный спа-салон с огромной купелью из мрамора, в которой легко могло поместиться несколько человек. По краям горели ароматические свечи, наполняя воздух тонким ароматом жасмина и чего-то еще – пряного, возбуждающего.

– Я специально договорился, чтобы тебе выделили именно эти покои, – неожиданно прозвучал знакомый голос прямо у моего уха. – Здесь превосходная ванна.

Я вздрогнула, почувствовав, как по спине пробежали мурашки.

– Данил… – выдохнула я, забыв как дышать.

Он стоял так близко, что я ощущала тепло его тела сквозь тонкую ткань платья. Видимо, он заметил мою реакцию – его золотые глаза на мгновение расширились от удивления, но почти сразу же в них снова появилась та ледяная отстраненность, которая так пугала.

– Я пришел специально, чтобы поставить защиты на твои покои, – сухо сообщил он, отходя на шаг.

– А твои где? – сердце бешено заколотилось в груди.

– Рядом, – ответил он коротко, явно не желая продолжать этот разговор. – Ты не голодна?

Я пожала плечами. Если честно, голод преследовал меня всю дорогу, несмотря на утренний завтрак. Казалось, мой желудок превратился в бездонную пропасть, особенно после той странной ночи. И, похоже, он это почувствовал.

– Распоряжусь, чтобы тебе принесли еду. Отдыхай.

Он исчез так же быстро, как и появился, оставив после себя лишь легкий шлейф мужского аромата.

Буквально через пятнадцать минут в покои вкатили сервировочный столик, ломящийся от яств. Разнообразие блюд поражало: запеченные овощи с травами, нежные паштеты, свежий хлеб с хрустящей корочкой… Но мой взгляд сразу притянуло блюдо, напоминающее тартар – сырое мясо, мелко порубленное и приправленное специями. Слюна мгновенно наполнила рот, а пальцы сами потянулись к вилке.

Я ела жадно, почти животно, не обращая внимания на стоящих в стороне служанок. Через минуту тарелка была чиста – будто ее и не было. Только тогда я заметила их бледные лица и широко раскрытые глаза.

– Что случилось? – спросила я, все еще пережевывая последний кусок.

– Ничего, госпожа. Господин просил передать вам этот напиток, – дрожащими руками одна из девушек поставила на стол изысканную бутылку необычной формы.

Как только они вышли, я с любопытством рассмотрела сосуд. Стекло было темным, почти черным, но когда я наклонила его, внутри заблестела густая рубиновая жидкость с кроваво-красным отливом. Наливая в бокал, я заметила, что напиток струился странно – не слишком густо, но и не как вода, а идеально, словно жидкий шелк.

Первый глоток поразил меня контрастом вкусов – соленый и сладкий одновременно, с едва уловимыми нотками железа и чего-то запретного. Я закрыла глаза, ощущая, как по телу разливается тепло, а сознание наполняется легкой эйфорией.

Краски вокруг стали ярче, звуки – четче. Я буквально слышала, как на балконе шуршит лапками кузнечик, как за окном шелестят листья. А потом… потом я уловила ровный стук сердца – сильный, мощный, знакомый. Данила. И в тот момент, когда я улыбнулась, его ритм участился, будто он почувствовал мое присутствие в своей крови.

Я осушила бутылку до дна, чувствуя, как странная жидкость наполняет меня теплом и силой. Затем, едва добравшись до кровати, погрузилась в глубокий сон, где золотые глаза преследовали меня даже в мире грез.

Глава 8. И звери бывают нежными

Сон был глубоким и тяжелым, словно я погружалась на самое дно темного океана. Я смутно слышала, как служанки осторожно стучали в дверь, предлагая ужин, но лишь бессознательно махнула рукой, уткнувшись лицом в шелковую подушку. Их шаги затихли, и я снова провалилась в объятия Морфея.

Но покой длился недолго. Где-то на границе между сном и явью кошмар начал подкрадываться ко мне – тени шептались за спиной, холодные пальцы скользили по коже, а где-то вдалеке раздавался знакомый рык. Я застонала, беспокойно заворочавшись среди простыней, уже готовясь к тому, что ужас накроет меня с головой.

И вдруг – тепло. Кровать слегка прогнулась под чьим-то весом, а через мгновение сильные руки обвили мое тело, прижимая к твердой мужской груди. Пальцы, грубые от старых шрамов, но невероятно нежные в этот момент, начали медленно гладить мои плечи, спускаться вдоль руки, успокаивая дрожь. Губы коснулись виска – легкое, почти воздушное прикосновение, но от него по спине побежали мурашки.

Запах ударил в нос, мгновенно пробуждая все чувства – древесина, дым и что-то дикое, что принадлежало только ему. Тепло разлилось по низу живота, заставив сердце биться чаще. Я открыла глаза и, не раздумывая, повернулась к нему, уткнувшись лицом в шею. Его кожа пахла ночью и опасностью.

– Я себя странно чувствую… – прошептала я, и мое дыхание обожгло его кожу.

Он напрягся – я почувствовала, как мышцы под моими пальцами стали тверже, но его голос, когда он ответил, был низким и спокойным:

– Это пройдет…

Но в его словах была какая-то неуверенность, будто он сам не верил в то, что говорил. Его рука скользнула по моей спине, прижимая ближе, и я услышала, как его сердце бьется так же часто, как мое. В воздухе повисло напряжение – не просто волнение, а что-то более глубокое, первобытное. Как будто между нами протянулась невидимая нить, и теперь она натянулась до предела.

Я подняла глаза и встретилась с его взглядом. Золотые зрачки светились в темноте, как у хищника, но в них не было привычной холодности – только жар, от которого перехватило дыхание. Его пальцы впились в мои бедра, и я поняла: что бы ни происходило со мной, он не отпустит. Даже если сам не уверен, что сможет помочь.

Я прижалась к нему сильнее, чувствуя, как его сердце бьется в унисон с моим. Ночная тишина вокруг была обманчивой – за этими стенами точно скрывались уши и глаза Леоса. Мои пальцы непроизвольно вцепились в складки его рубахи, словно боясь, что он может исчезнуть в любой момент.

– Даня, нам надо искать путь, как выбраться из этого мира,– прошептала я, заглядывая ему в глаза, в эти золотые глубины, которые знали так много тайн. – Леос не оставит нас в живых. Он найдет способ нас убрать.

– Ни о чем не думай. Я все улажу и защищу тебя,– произнес он, и в его голосе звучала та непоколебимая уверенность, которая заставляла верить каждому слову.Его руки крепче обняли меня, а губы мягко коснулись переносицы – этот нежный поцелуй противоречил той силе, что исходила от него.

– На удивление, меня окружают очень хитрые мужчины,– прошептала я, чувствуя, как его дыхание становится горячее на моей коже.Я слабо улыбнулась, все еще ощущая странную дымку между сном и явью.

Мой разум все еще витал где-то между реальностью и теми странными грезами, что подарил мне рубиновый напиток. Все вокруг казалось одновременно четким и размытым – я чувствовала тепло его тела, слышала каждый его вдох, но при этом продолжала ощущать тот странный эйфорический туман, делающий все краски ярче, а звуки – громче.

Его пальцы медленно скользнули по моей спине, рисуя невидимые узоры, и я прикрыла глаза, растворяясь в этом моменте. Где-то в глубине сознания шевелился страх, тревога, но сейчас, в его объятиях, все это казалось таким далеким. Даже зная, что за стенами нас поджидает опасность, я не могла заставить себя думать об этом – не когда его губы снова коснулись моего лба, а сильные руки обещали защиту.

В глубине сознания мелькнула странная мысль – последние двое суток образ Роберта постепенно тускнел, отодвигаясь куда-то на задворки памяти. Он становился похож на потускневшую страницу старой книги, чьи чернила выцвели от времени, в то время как все остальные листы исписаны были одним именем – Даня.

Но размышления оборвались, едва успев начаться. Его губы нашли мои – сначала осторожно, почти вопросительно, затем все увереннее, напористее. Этот поцелуй отличался от того, ночного – в нем не было той животной ярости, только сдерживаемая страсть, которая разгоралась с каждой секундой.

Его пальцы скользнули под тонкую ткань моего платья, и я вздрогнула, когда теплые ладони обхватили грудь. Осторожные, почти робкие прикосновения сменялись более уверенными – он играл с сосками, заставляя их набухать под пальцами, а мое дыхание – сбиваться.

Губы оторвались от моих, оставив после себя легкое жжение, и я едва успела перевести дух, как горячий язык скользнул по одному соску, заставляя все тело выгнуться в ответ. Контраст между прохладным воздухом комнаты и жаром его рта сводил с ума. Он повторил то же самое с другим, и я зажмурилась, впиваясь пальцами в его волосы, позволяя волнам удовольствия накрыть себя с головой.

Даня был нежен, но в каждом его движении, в каждом прикосновении чувствовалась та самая дикая энергия, что бушевала в нем – она сдерживалась, но не исчезала, как зверь на привязи, готовый сорваться в любой момент. И от этого осознания становилось только жарче.

Я растворилась в этом моменте, отдавшись на волю его ласкам, зная, что нигде больше не чувствовала себя так… правильно. Как будто все кусочки пазла наконец встали на свои места.

Его пальцы скользнули под шелковую ткань моих трусиков с такой легкостью, будто они и не были преградой. Теплые подушечки пальцев нашли самую чувствительную точку, и я вздрогнула, когда он коснулся моей горошинки. Первое прикосновение было осторожным, почти исследовательским, но затем он начал играть с ней – сначала легкими круговыми движениями, потом более уверенными, заставляя волны удовольствия разливаться по всему телу. Мой стон разорвал тишину комнаты, эхом отражаясь от высоких стен.

Он оторвался от моей груди, оставив влажные следы от поцелуев на набухших бутончиках, и поднял взгляд. Его золотые глаза пылали, но в них читалась не только страсть – что-то более глубокое, почти благоговейное.

– Ты такая красивая! Моя богиня ! – прошептал он, и в его голосе звучало что-то первобытное, дикое, но в то же время бесконечно нежное.

Его губы нашли шрам-руну за моим ухом – то самое место, которое всегда отзывалось дрожью на его прикосновения. Он припал к нему, и я почувствовала, как его горячее дыхание обжигает кожу, а затем – глухой рык, который заставил все мое тело содрогнуться. Всего на две секунды он оторвался, чтобы перевести дыхание, и снова приник к моим губам, теперь уже с новой силой.

Я уже не могла терпеть – мое тело само просило его, двигаясь в такт его ласкам, яростно теребясь об его бедра. Он улыбнулся в поцелуй, чувствуя мое нетерпение.

– Какая ты, Настенька, нетерпеливая, – прошептал он, и в его голосе звучала смесь умиления и плохо скрываемого возбуждения.

Он исчез всего на мгновение – ровно настолько, чтобы сбросить с себя одежду, и затем его обнаженное тело накрыло меня. Я почувствовала, как его горячий, напряженный член трется о мои влажные складочки, и не могла сдержать стон.

– Даня, пожалуйста, я хочу тебя… – вырвалось у меня, и в этот момент что-то в нем переключилось.

Он резко посмотрел на меня, и его дикая улыбка заставила мое сердце забиться чаще. Его губы снова нашли мои, но теперь поцелуй был более властным, требовательным. Он вошел в меня медленно, с какой-то почти болезненной осторожностью, будто боялся причинить малейший дискомфорт.

Но меня это не устраивало. Я сама начала двигаться под ним, набирая обороты, чувствуя, как он заполняет меня все глубже. Его дыхание стало прерывистым, а движения – более резкими.

– Любовь моя, не навреди себе, – прошептал он, и его слова смешались с моим стоном, когда он вошел до конца.

На этот раз он не был тем необузданным зверем, каким был прошлой ночью. Его движения были напористыми, но контролируемыми – каждый толчок доводил меня до края, но не переходил его. Он словно выстраивал между нами мост из удовольствия, по которому мы шли вместе, синхронно, пока волны наслаждения не накрыли нас с головой.

Он заполнил меня до краев, его горячее семя разлилось внутри, и я ощутила, как каждая клеточка моего тела откликается на это теплой дрожью. Он приподнялся на локтях, его мощная грудь вздымалась от учащенного дыхания, а золотые глаза смотрели на меня с такой нежностью, что сердце защемило. Его губы вновь и вновь находили мои – мягкие, влажные, бесконечно преданные в этот момент. Каждый поцелуй был как клятва, как признание в том, что я действительно стала самым важным человеком в его жизни.

Я уткнулась лицом в его шею, вдыхая знакомый аромат – смесь пота, кожи и чего-то неуловимого, что было присуще только ему. Мои конечности стали тяжелыми, будто наполненными свинцом, от нахлынувшей усталости и удовлетворения.

Он осторожно приподнялся, его ладони скользнули под мои колени и спину, и в следующее мгновение я уже оказалась на его руках. Его мускулы напряглись, но движения оставались плавными, будто он боялся причинить мне малейший дискомфорт.

Ванная комната была наполнена паром – оказывается, пока я лежала в полудреме, он успел подготовить все для нас. Аромат жасмина и чего-то пряного витал в воздухе, а вода в огромной купели переливалась нежным молочным светом. Он опустил меня в воду, и я сразу почувствовала, как тепло обволакивает усталое тело, смывая следы нашей страсти.

Он присоединился ко мне, и следующие полчаса мы провели в тишине, прерываемой лишь всплесками воды и нашими тихими вздохами. Его пальцы перебирали мои волосы, смывая остатки соленой влаги с моей кожи, а губы время от времени касались плеча или шеи – легкие, как перышко, поцелуи.

Я не помню, когда именно уснула. Возможно, это произошло прямо в воде, в его объятиях, а может, уже когда он перенес меня обратно в постель.

Утро встретило меня пустым пространством в кровати рядом. Простыни все еще хранили едва уловимый аромат его тела, но самого Дани уже не было. На прикроватной тумбочке стоял знакомый флакон с рубиновой жидкостью, переливающейся в утренних лучах, как живой рубин. Рядом лежала записка…