Читать книгу: «Совершенный буддизм. Том I. Жизнь достойная подражания», страница 2

Однажды утром лама Норбу Дёндруб попросил племянников оставить калитку открытой, потому что он ждет особого гостя. «Как только он появится, впустите его ко мне», – приказал он племянникам, ничего не объясняя.

Дёндруб объяснил свою просьбу только Ситу Ринпоче. Рассказал, что прошлой ночью ему явился Защитник Чадрупа (Шестирукий Махакала) и объявил, что на следующий день к ламе придет ученик. Он обладает всеми необходимыми качествами и позже принесет пользу множеству существ. В заключение Чадрупа объявил, что сам собирается приветствовать этого ученика с кадаком¹⁰ в руках. Вот почему лама Норбу Дёндруб велел держать калитку распахнутой.

Два племянника ожидали появления особого гостя. Они думали, это будет кто-то высокопоставленный – например, король местности Дерге или, может быть, министр. День уже почти заканчивался, но никто так и не пришел. В четыре или пять часов дня они увидели обычного монаха в сопровождении двух носильщиков, которые что-то несли на спине. Племянники отправились к ламе Норбу Дёндрубу: «Уже поздно, а гость, которого вы ждете, пока не появился. Но подошел какой-то монах, а с ним еще двое. Впустить их?»

«Да-да, пусть войдут», – ответил лама. Племянники представили ламе гостей, а после этого спустились к ретритному центру и рассказали монахам, что лама Норбу Дёндруб ожидал особого гостя, а пришел простой монах в сопровождении двух носильщиков. Это всех рассмешило.

А особый гость все-таки пришел. Это был Калу Ринпоче¹¹.

Отшельничества

На время прохождения трехлетнего ретрита Калу Ринпоче стал учеником ламы Норбу Дёндруба. Он получил от ламы полную передачу посвящений, ритуальных прочтений и объяснений линии передачи Шангпа Кагью. Во время этого ретрита он получил и много других посвящений от лам, которые были в монастыре проездом. Завершив отшельничество под руководством ламы Норбу Дёндруба, Калу Ринпоче вернулся домой на два года и там продолжал получать поучения и посвящения от очень многих лам. Затем он решил жить в полном уединении и держать место своего ретрита в тайне.

Отец Калу Ринпоче был известным доктором. Все время вплоть до прохождения ретрита – кроме этих трех лет, проведенных в Цандра Ринчендраг, – Калу Ринпоче всегда помогал отцу собирать растения, готовить лекарства и лечить. Однако после ретрита Ринпоче полностью оставил занятия медициной.

Большинство мест, где жил Калу Ринпоче, были такими дикими, что обычный человек не продержался бы там и дня¹². Например, пещера Радунг Пу: у нее такой широкий вход, что внутри постоянно воет ветер. Кроме того, в ней живут всякие насекомые, которых не видно в темноте. Как можно жить в таком негостеприимном месте? Тем не менее Калу Ринпоче провел там несколько лет. Он не всегда селился в трудных условиях. Иногда он жил в шатре неподалеку от родного дома, в приятной долине, где паслись стада. За годы пребывания в ретрите он никогда не беспокоился о пище и, очевидно, проводил много времени без еды.

Следуя за оленем

Однажды Калу Ринпоче отправился в ретрит, не взяв с собой еды. Ни родителям, ни кому-либо еще он не сказал, где остановится. Два-три человека видели только, в каком направлении он ушел. Его мать очень беспокоилась. Ей хотелось, чтобы он проходил ретрит дома или хотя бы в монастыре. А он удалялся в дикие места, никому не говоря, куда именно, и не брал с собой еды! А если он умрет? Ожидание становилось невыносимым. Бедная Долкар не находила себе места. Однажды она взяла еду и отправилась искать сына. Расспросив людей, она узнала, в какой стороне медитирует Калу Ринпоче. Долго она ходила по горам, пока не сбилась с дороги. Она уже не знала, где находится. Что теперь делать? Продолжить взбираться по незнакомому склону или спуститься в долину? Удастся ли ей найти сына? Она заплакала.

Внезапно высоко над ее головой, на дальнем валуне появилось неизвестное животное: она такого никогда не видела. Оно походило на оленя, но ростом было не больше собаки. Это явление ее удивило, но она не придала ему особого значения. Решила: лучше вернуться домой, потому что сына ей не найти. И вдруг маленький олень быстро побежал. Это показалось Долкар странным, она передумала и решила следовать за ним. Она шла по его следам на снегу высоко в горы, пока не увидела дымок. В этот момент олень, а вместе с ним и его следы полностью исчезли. Когда мать увидела дым, ее охватила безграничная радость – она поняла, что нашла сына.

Она несколько раз изо всех сил выкрикнула его имя. Наконец из пещеры вышел Калу Ринпоче – и мать побежала к нему. И тут радость встречи омрачилась печалью. Долкар увидела, что у сына совсем нет еды, даже чая. Он питался лишь красноватым соком листьев одного местного растения – и это, похоже, была вся его пища.

Мать заволновалась. Она обняла сына и заплакала. Она умоляла его покинуть это дикое место: ведь он здесь погибнет! Он должен вернуться домой вместе с ней. Но Калу Ринпоче не согласился. Он заверил ее, что не умрет от голода, потому что погружен в медитацию. Ей не о чем беспокоиться.

– Вернись домой хотя бы на несколько дней, – не сдавалась она. – Мы соберем тебе еду, навьючим лошадей. А потом ты вернешься в свой ретрит, если захочешь. Но нельзя сидеть тут голодным!

– Мне незачем возвращаться домой, – ответил отшельник. – Мне не нужна даже та еда, которую ты принесла. Можешь забрать ее.

– Пожалуйста, возьми хотя бы это.

– Хорошо, возьму. Но это не только для меня! – радостно ответил Калу Ринпоче. – У меня здесь много маленьких друзей. Это муравьи – я поделюсь с ними. Когда вернешься в деревню, никому ничего не рассказывай. Если расскажешь, это создаст препятствия для моей практики. Люди захотят меня кормить и станут мешать мне. Можешь сказать только отцу, но больше – никому.

Мать вернулась домой и рассказала мужу о том, что увидела. Тот не слишком удивился:

– У моего сына сейчас время аскетизма. Самоотречение – это чудесно! Нельзя ему препятствовать.

Такой ответ рассердил мать. Она воскликнула:

– Все это красиво звучит, а на самом деле ты позволяешь нашему сыну голодать! Лучше бы отправил ему еды!

Отец ответил, что если она беспокоится за своего ребенка, то лучшее, что она может сделать, – это накапливать заслугу. Это действительно поможет молодому практикующему.

Один или несколько?

Хотя Калу Ринпоче хотел сохранить место своего уединения в секрете, некоторые пастухи заметили, что в пещере кто-то живет. Вначале они сомневались, лама это или какой-нибудь безумец. Подойдя ближе, пастухи увидели йогина. Они стали ходить к нему, приносить цампу (обжаренную ячменную муку), простоквашу и прочую еду. Когда они спросили, как его зовут, он ответил: «Карма». Все кочевники с восхищением говорили о «ламе Карме».

Отвлечений стало слишком много, и Калу Ринпоче решил поискать более уединенное место. Он отправился в лес и остановился под большим деревом. На йогине не было одежды, вместо нее тело покрывали листья.

Он оставался в отшельничестве столь долго, что вызвал страх в некоторых людях. Они засомневались: был перед ними человек или все же демон? На вопрос, как его зовут, он ответил: «Лодрё». Это имя он получил, когда давал обет Бодхисаттвы. Теперь среди людей пошли разговоры о ламе по имени Лодрё.

И снова посетителей стало слишком много. Ринпоче ушел в пещеру, в которой не было ничего, кроме трех камней. Он использовал их как очаг, чтобы кипятить воду с небольшим количеством цампы. Йогины, которые медитируют в пещерах, обычно не окружают себя удобствами, но все же у них есть несколько необходимых вещей. А Калу Ринпоче жил в полной нищете. Позже, когда он основал свои ретритные центры, люди иногда жаловались, что кельи маленькие, сырые или еще по какой-то причине неудобные. На эти жалобы он отвечал: «Да, вы правы», – но при этом не мог сдержать улыбку.

Еще одно место, где Ринпоче иногда проходил отшельничество, располагалось неподалеку от горного озера. Добраться туда можно было только летом. Он прожил там несколько зим, и никто не мог принести ему еды. Каждый раз, меняя место, он менял и имя. В Кхаме – Восточном Тибете – одни говорили о знаменитом отшельнике по имени лама Карма, другие – о знаменитом йогине по имени лама Лодрё, третьи – еще о каком-то ламе, который медитирует в уединении, и так далее. Никто и не подозревал, что под разными именами скрывался один и тот же человек.

Существует распространенное убеждение, что Калу Ринпоче провел в уединенном ретрите двенадцать лет, но Лама Гьялцен говорит о пятнадцати годах. По просьбе Ситу Ринпоче и ламы Норбу Дёндруба Калу Ринпоче снова начал работать для других – основывать ретритные центры и руководить ими. Он также обучал монахов и мирян – сначала в Кхаме, потом – по всему Тибету.

Загадочные работники

Когда Калу Ринпоче, вслед за Норбу Дёндрубом, стал мастером ретритов в монастыре Цандра Ринчендраг, он захотел отремонтировать и расширить его. Этот проект уже был в планах Джамгёна Лодрё Тхае, Ситу Ринпоче и ламы Норбу Ринпоче. Однако все они от него отказались. Работы предстояли очень тяжелые: строительству мешали огромные валуны. Калу Ринпоче сказал Ситупе, ответственному за монастырь Цандра Ринчендраг:

– Я знаю, вы хотите расширить ретритный центр. Я готов взять это на себя. Предоставьте необходимые материалы, я выполню всю работу.

– Я не верю, что это вообще возможно, – ответил Ситу.

– Возможно, – настаивал Калу Ринпоче.

– И как ты это сделаешь?

Тогда Калу Ринпоче показал план. Он нарисовал будущую конструкцию во всех подробностях и был полностью готов приступить к работе. Несмотря на то что Ситу и его советники не считали это возможным, в ответ на настойчивые просьбы Калу Ринпоче они согласились предоставить ему необходимые материалы и работников. Все, кто видел план, продолжали думать, что Калу Ринпоче не справится с этим проектом. Но он попросил всех не беспокоиться. «У нас все получится», – уверял он.

Рабочие приступили к тяжелому труду, ожидая, что их усилия будут напрасны. Они не знали, что им помогут таинственные силы. Однако вскоре они заметили, что каждый раз за время их отсутствия – когда они возвращались после перерыва на еду или после ночного сна – часть работы делалась будто сама собой.

То, что вначале казалось невозможным, в итоге было успешно завершено. Строители никого не встречали, но потом видели на земле необычные следы четырех человек – похоже, великанов. Все очень удивлялись.

Только у Калу Ринпоче был ключ к разгадке этой тайны. Во сне к нему пришли четверо высоких сильных людей. У них в руках были кирки, заступы и другие инструменты, необходимые при строительстве.

– Откуда вы? – спросил Калу Ринпоче.

– Мы пришли из монастыря «Исполнения Пожеланий»¹³. Мы слышали, ты хочешь выполнить очень трудную задачу. Мы здесь, чтобы помочь тебе.

Затем они представились.

– Я Четрапала, – сказал один из них. – А это Зинамитра, Такираджа и Дугон Драгше¹⁴.

Благодаря помощи невидимых работников здание было построено: 25 комнат для медитации в отшельничестве, храм Шестирукого Махакалы, храм Чакрасамвары, домик мастера ретритов, кухня, зал для йоги и так далее.

Калу Ринпоче находит тулку

Однажды Ринпоче пригласили дать поучения и посвящения в двух знаменитых гелугпинских монастырях Сера и Дрепунг, неподалеку от Лхасы. В монастыре Сера, куда его пригласили Мочог Ринпоче и Томе Ринпоче, самые высокие ламы Гелуг, он дал посвящение сотням монахов.

Во время путешествия по провинции Цам к нему во сне пришли три мальчика. «Я тулку Цультрима Гонпо¹⁵, – сказал один из них, – а эти двое – мои кармические друзья. Сейчас на моем пути возникли препятствия».

«Не беспокойся из-за препятствий», – ответил во сне Калу Ринпоче и дал ребенку чашу из черепа и трехгранный кинжал.

Через несколько дней, продолжая свой путь, Ринпоче встретил деревенского мальчика. Он был очень похож на ребенка из сна, и с ним были те же двое друзей. Похоже, мальчик обрадовался Калу Ринпоче и подбежал, чтобы поговорить с ним. Ринпоче убедился, что ощущение во сне было верным, и понял: перед ним маленький тулку.

Немного позже Калу Ринпоче пришел в монастырь Шенгшунг Дорджеден, основанный Кьюнгпо Налджор. Изначально монастырь принадлежал линии Шангпа, а позже стал гелугпинским. Монастырем раньше руководил геше¹⁶ из Дрепунга, но он уже несколько лет как умер. Главный секретарь прикладывал невероятные усилия, чтобы найти воплощение геше, но все было тщетно. Он был старым и потому очень устал. Когда Калу Ринпоче пришел к нему, секретарь сказал:

– Ты представитель линии Шангпа. Этот монастырь сейчас принадлежит линии Гелуг, но когда-то принадлежал Шангпе. Мне не удалось найти воплощение нашего геше, и у меня почти не осталось сил. Поскольку ты пришел, я уверен, что нужно предложить этот монастырь тебе. Ты теперь в ответе за него. Мне это уже не по плечу.

Калу Ринпоче посчитал это очень благоприятным стечением обстоятельств. Во сне он встретил тулку Цультрима Гонпо – одного из последних держателей линии Шангпа. А затем ему предложили возглавить монастырь, главный для линии преемственности. Он решил найти семью этого мальчика. Она оказалась зажиточной. Калу Ринпоче рассказал родителям о своем сне. Они принадлежали к линии Гелуг, но питали огромное доверие к Калу Ринпоче. Новость о том, что их сын – тулку, они восприняли с радостью. Ринпоче предложил отправить мальчика в монастырь Шангшунг Дорджеден¹⁷, который он сам только что возглавил. На том и порешили, и вскоре мальчика привезли в монастырь и возвели на трон. Позже он получил от Калу Ринпоче полную передачу традиции Шангпа.

Миссия Ламы Гьялцена

В 1950 году Калу Ринпоче хотел уйти в ретрит в Сиккиме, но Его Святейшество Кармапа попросил его отправиться в Бутан. Кармапа хотел, чтобы Дхарма снова воссияла в стране, ярко отмеченной присутствием Падмасамбхавы. На некоторое время Калу Ринпоче взял на себя руководство монастырем в Бутане. Затем он отправился в Индию и основал ретритные центры в Далхуси, Цо Пема, штате Мадхья Прадеш и, наконец, в Сонаде.

В начале 1960-х годов, когда тибетские ламы и не мечтали о том, чтобы учить на Западе, Калу Ринпоче сказал в шутку: «Интересно, придется ли распространять Дхарму в стране рыжеволосых?» Так тибетцы иногда называют западных людей, которые в Азии очень выделяются рыжеватыми или светлыми волосами. Иногда шутки Калу Ринпоче были пророческими. Лама Гьялцен спросил:

– Ты собираешься туда поехать?

– Нет, просто шучу, – ответил Ринпоче. Но будущее показало, что в этой шутке была солидная доля истины.

Вскоре Калу Ринпоче отправился в Румтек¹⁸, чтобы увидеться с Кармапой. Во время этих встреч они обсуждали, возможно ли принести Дхарму на Запад, и решили: чтобы лучше понимать, как обстоят дела в западных странах, стоит отправить туда кого-нибудь. Они спросили ламу Гьялцена, не хочет ли он поехать на Запад. Гьялцен как раз начал изучать английский в Дарджилинге, при этом ничего не зная о далеких землях, населенных «рыжеволосыми». Но он не мог отказать в просьбе своим учителям.

В то время представления тибетцев о Западе были туманными. Для них это была очень далекая, почти мифическая страна, из которой никто не возвращался. Отправиться туда означало исчезнуть. Когда близкие ламы Гьялцена узнали, что он готовится к такому далекому путешествию, они поразились: что могло побудить его пуститься в столь безумное приключение? Его ответ был прост: единственной причиной была просьба Калу Ринпоче и Кармапы.

В 1970 году Лама Гьялцен впервые полетел в Англию. Вспоминая об этом, он говорил, что не чувствовал себя совсем уж потерянным. После того как он покинул Индию, казалось, что все страны расположены недалеко друг от друга, и путешествия давались легко. С Америкой было сложнее: чтобы туда попасть, надо было пересечь океан, который представлялся безграничным. Более того, по сравнению с Индией все выглядело странным: даже день был ночью, а ночь – днем.

Лама Гьялцен провел в США год. Он ездил по всей стране, посетил Нью-Йорк, Техас, Миннесоту, Оклахому. Местами немного преподавали дзен-буддизм и индуизм, но тибетскому буддизму не учил никто. У нашего «человека с миссией» появилось много друзей. Пообщавшись с людьми, он понял: они не только понятия не имели о тибетской культуре, но многие даже не знали, где Тибет находится. Сам Лама Гьялцен начал понимать парадокс Запада: материальный комфорт, какой на его родине не могли себе даже представить, здесь сочетался с сильным внутренним дискомфортом. Многие его новые друзья не принадлежали ни к какой религии, но он чувствовал их потребность в ней, хотя их собственные поиски были весьма неопределенными. Он объяснял им, что такое Будда, Лама, Дхарма, и подчеркивал: согласно буддизму, все существа обладают будда-природой – потенциалом Просветления. Эта идея часто вызывала некоторый интерес.

В результате своих наблюдений Гьялцен пришел к следующему выводу. Скорее всего, Дхарма Тибета будет полезна на Западе, потому что отвечает некоторым потребностям людей. Но учить ей должен лама, обладающий высоким постижением. Есть риск, что простой ученый не сможет принести пользу, да и сам собьется с пути.

Дружеские связи, созданные в Америке Ламой Гьялценом, были очень крепкими. Многие из тех, кто принимал его, относились к нему как к собственному сыну. Они хотели, чтобы он остался с ними жить, хотели оплачивать его обучение в университете. Но, хотя уезжать было грустно, он решил вернуться в Индию. Нужно было рассказать о том, что он понял в результате своей миссии.

В Индии он поделился с Кармапой и Калу Ринпоче впечатлениями от поездки. Он сказал, что если лама – просто ученый, он не сможет успешно нести Дхарму на Запад. Для этого нужен освобожденный учитель. Обдумав это, Кармапа провозгласил: «Если Калу Ринпоче сможет поехать на Запад, он наверняка принесет много пользы. Он настоящий Бодхисаттва, его реализация очень высока». И Кармапа спросил Ринпоче, готов ли он.