Читать книгу: «Хуррит 3», страница 3

– Арт, – единым выдохом встретили меня воины, вскакивая с мест.

– Сидите, вы заслужили отдых. Славно бились и хорошо поработали.

– Когда мы пойдём на врага? – задавший вопрос воин был ещё совсем юн. Бородка только начала пробиваться на юношеском лице, но глаза горели азартом и желанием битв.

– Мы будем ждать их здесь, – на лицах воинов отразилось разочарование после моих слов.

– Наша задача важнее одной или двух успешных битв, – мне приходилось вставлять слова из языка хеттов, но меня понимали: – Мы остановим здесь хаттов, не дадим им прорваться на земли хурре и будем их убивать столько, что земля вокруг крепости покраснеет от крови.

– Арт, Арт, – поднимая свои плошки, кубки и чарки, хурриты с ликованием встретили слова про количество врагов, которым суждено встретить смерть. Мне протянули чашку с «чагар» – медная утварь, украшенная резной работой.

– Нашли в доме жреца, – пояснил Шулим, – но больше поживиться нечем, бедно хатты здесь жили.

– Это пограничная крепость, в основном здесь жили члены семей воинов, – полюбовавшись работой мастера, залпом выпил, чувствуя, как разливается по пищеводу горчащая жидкость. – Придёт время, и возьмём Хаттуш, там будет чем поживиться.

– Там каждый второй богач и ест из серебряной посуды, – вставил Этаби, порядком захмелевший от выпивки. Завладев вниманием воинов, мой друг минут пять рассказывал о несметных богатствах столицы хеттов. Шулим, к моему удивлению, не пил совсем. Пока мы сидели, командир второго отряда куда-то исчез и вернулся минут двадцать спустя.

– Проверял дозоры, – ответил Шулим на мой немой вопрос. Я внутренне поздравил себя, что не ошибся с его назначением. Если Этаби относился к должности командира как к обязанности, Шулим воспринимал как награду.

Самым лучшим домом в Наррише оказалось жилище жреца – даже двери здесь были нетронуты.

– Почему двери не сняли?

– Я сказал, что это будет твой дом, и все согласились, – ответил Шулим, провожавший меня к новому жилищу.

– Ты и Этаби тоже живите здесь, пока мы крепости.

– Твоё слово закон, – слегка наклонил голову хуррит, отдавая команду двоим воинам организовать стражу у дома.

– Не надо, пусть отдыхают, – но Шулим проявил упорство, заявив, что охрана предводителя, почетная обязанность для воинов. Я слишком устал, чтобы спорить, да и «чагар» давал о себе знать. Не снимая сапог, завалился на первую кровать, что встретил в комнате и практически сразу уснул.

Глава 5

Весь следующий день мы продолжали укреплять западную стену: топчаны и двери фиксировали к зубцам сыромятными ремнями, деревянными клиньями. Поблизости не было больших валунов, чтобы нагромоздить их на тропу под южной стеной, все имевшиеся уже использовали, превратив дорогу в каменную ловушку. Я примерно представлял, что творится во дворце Супилулиума – хеттский царь наверняка снёс не одну голову подчинённых за потерю стратегической крепости. Не исключено, что в порыве ярости он отправил конный отряд для атаки, не дожидаясь сбора всего войска. В любом случае после надстройки стен крепости, я чувствовал, что мы способны противостоять целой армии.

Солнце клонилось к закату, когда я посчитал, что западная стена готова к атаке многочисленных лучников. Понимая, что никакого запаса стрел не хватит, чтобы отразить хеттскую орду, приказал набрать запас камней на стенах. Когда хетты рано или поздно постараются воспользоваться осадными лестницами, камни на голову эффективно сбивают пыл атакующих.

В Наррише нашлась и смола: по моему указанию на стены подняли три медных чана. Разложив костёр по ним, хурриты поддерживали слабый огонь, чтобы смола всегда была в состояния кипения. Не стоило недооценивать противника и его тактику: приблизившись вплотную к стене, нападавшие оказывались в «мёртвой зоне». Вот тогда и пригодится кипящая смола.

Вторая ночь в Наррише прошла спокойно: воины окончательно освоились во вражеской крепости и уже с нетерпением ждали врага. По моим прикидкам, хетты могли появиться уже завтра, а подкрепление от Шутарны ожидалось не раньше, чем через сутки. Несмотря на высокие стены крепости, каменную ловушку на тропе у южной стены, в глубине души чувствовал беспокойство. Одно дело планировать и совсем другое дело – бой, когда ситуация меняется мгновенно. В отличие от хурритов, я не недооценивал противника. Будь хетты плохими воинами, они не смогли бы создать империю, теснившую хурритов, пусть и при помощи союзников.

Уже поздно ночью созвал военный совет: кроме Этаби и Шулима присутствовало трое военачальников от лучников.

– Если хатты придут с небольшим отрядом, надо перебить всех. Так, мы сможем посеять ужас в их сердцах.

– Что ты предлагаешь? – нарушил молчание Этаби.

– Они, скорее всего, попробуют взять нас с ходу, первой атакой. Лучники, должны подождать, пока враг не приблизится на расстояние верного выстрела. Ты, Этаби, вместе с конными воинами, будешь в готовности у ворот. Как только лучники проредят ряды нападающих, и они начнут отступать, ворота откроются, и ты пойдёшь в нападение. Постарайтесь не упустить никого из хаттов. Но этот план только в том случае, если хаттов будет не больше сотни.

– А если их будет больше? – я не помнил имени командира лучников, задавшего вопрос, но видел его в бою с сангарами.

– Тогда мы просто стреляем по ним с луков. Если хаттам удастся приблизиться и укрыться от лучников рядом со стеной, в дело вступает смола. Этими воинами будет командовать Шулим. Твоя задача, – обратился к эламиту, – держать огонь под котлами, чтобы смола кипела. Если хатты начнут лезть на стены или просто станут недоступны для лучников, выливаешь смолу. Отбери себе двадцать человек из своего отряда для этой работы.

– Скажите своим лучникам, чтобы стреляли, только когда уверены, стрелы надо беречь. Неизвестно, когда придёт помощь от Шутарны.

Просидели долго – у командиров оказалось довольно много вопросов. С общим планом согласились все, но вот сражаться от обороны хурритам раньше не приходилось. Именно с этим было связано множество вопросов: каждый из командиров хотел участвовать со своими людьми в атаке на хеттов.

– Ещё успеете, – остудил пыл хурритов, – Супилулиума никогда не смирится с потерей крепости и будет всё время атаковать.

Проснулся я очень рано с тревожным ощущением в груди. Быстро взобравшись на стену, убедился, что стража бодрствовала. Воины приветствовали меня, вскидывая вверх левую руку, сжатую в кулак. Основная масса воинов ещё спала, хотя во дворе уже началось движение: война войной, а завтрак по расписанию.

Ещё до восхода солнца дозорные на вышках заметили пыль в конце ущелья. Сквозь утренний туман прорезались первые всадники – хеттская конница, лёгкая, быстрая, смертоносная.

– Конники! – крикнул часовой, и крепость вздрогнула, как разбуженный зверь. Позабыв о завтраке, спешно натягивая доспехи, хурриты взбирались на стены. Мои «спецназовцы» седлали лошадей, формируя ударную группу под руководством Этаби.

Хетты неслись галопом, их кони в чешуйчатых попонах фыркали, брызгая пеной. Всадники в кожаных панцирях сжимали дротики и кривые мечи – это был ударный клин, посланный разведать слабые места в обороне. Ущелье просматривалось почти на километр, я как заворожённый смотрел, как красиво несётся хеттская конница.

«Примерно две сотни», – определил для себя численность врагов. Лучники хурритов успели надеть тетивы луков и замерли у бойниц, ожидая приближения врага. Отряд под предводительством Этаби, нетерпеливо гарцевал у западных ворот, ожидая сигнала к атаке.

Расстояние до хеттов неуклонно сокращалось: передние всадники уже были на расстоянии выстрела из лука. Подождав ещё секунд пять, я прокричал:

– Лучники – огонь!

Стены Нарриша вспыхнули ливнем стрел. Но хетты не были глупцами – они рассы́пались, как стая волков, петляя между скал. Лишь несколько всадников рухнули с коней, пронзённые. Ответный огонь не заставил себя ждать – запели хеттские стрелы, проносясь над головами.

– Огонь! – повторил команду, хотя хурриты в ней не нуждались. Из своей бойницы я видел, как второй залп оказался куда удачнее – не менее десятка хеттов свалилось с лошадей. Непрерывно гарцуя на месте, хетты также без остановок отвечали стрельбой из луков. Часть всадников поскакала к тропе под южной стеной, но наткнулась на нагромождение камней и стала отличной мишенью для лучников на стене.

Со стены полетели не только стрелы, но и камни. До хеттов, попавших в ловушку, было не больше двадцати метров. Первый конь с перебитым крупом вздыбился, сбросив седока прямо под копыта других.

Второй всадник получил валуном в голову – шлем сплющился, кровь брызнула на камни.

Непрерывный град стрел со стен крепости сделал сове дело: хетты замешкались и начали отступать. От их первоначальной численности осталось меньше половины. Ещё минута и они станут недосягаемы для лучников.

– Труби! —приказал воину рядом со мной. Ещё вчера выбрал трубача для подачи сигнала. Хуррит вскинул рог: протяжный заунывный звук служил сигналом для открытия ворот и атаки конницы хурритов. Распахнулись западные ворота, и хурритская конница – всего пятьдесят всадников, но отборных – врезалась в бок растерянным хеттам. Первый натиск был столь успешен, что казалось будто хетты не оказывают сопротивления. Оба конных отряда уже вышли из зоны обстрела лучников и сейчас личное мужество, и выучка конных всадников решала исход битвы.

Недаром хурритская конница считалась лучшей в Месопотамии: число хеттов на лошадях уменьшалось с катастрофической быстротой. Около десятка хеттов не выдержали, развернув лошадей, рванули в сторону выхода из ущелья.

– Не упусти их, Этаби, – хуррит не мог слышать меня, но беглецов он видел. Вместе с Этаби в погоню ринулось несколько хурритов. За пять минут битва была окончена: хурриты вязали раненых и сдавшихся хеттов. Вся площадка перед западными воротами была усеяна трупами людей и лошадей. Бедным животным тоже досталось, я видел не меньше тридцати павших лошадей. Ещё пара десятков, с торчащими в боках стрелами, носилась по ущелью. Большинство же лошадей, потеряв всадников, успело убежать к западу, вслед за отступавшими хеттами.

Лучники покинули стену, добивая раненых ударами кинжала в горло. Прямо на моих глазах один из лучников перерезал горло хетту, придавленному лошадью. Покончив с хеттами перед крепостью, хурриты умчались на запад за бежавшими хеттами и Этаби. У войны неприглядное лицо во все времена. Это я видел и раньше, увидел и сейчас, как с убитых снимали доспехи, сапоги. Ещё не остывшие после боя хурриты, собирали оружие и доспехи врага.

Этаби с хурритами вернулся через десять минут:

– Двое ушли, кони у них быстрее наших оказались, – гигант сплюнул на землю. Его правая рука и часть лица была в брызгах крови.

– Это твоя кровь?

– Нет, этих шакалов, что бежали как трусы, – спрыгнув с лошади, Этаби показал рукой на поле сражения:

– Что делать с трупами?

– Скинем в пропасть, – ещё до его возвращения я думал про трупы. Не хватало, чтобы у нас началась эпидемия.

Итог первого боя для хеттов оказался плачевным: мы насчитали сто сорок восемь трупов, из которых большая часть полегла под стрелами. У хурритов тоже были потери: трое лучников погибло под ответным огнём хеттов, два конника были серьёзно ранены и один погиб, сорвавшись в пропасть вместе с конём во время преследования. Эта смерть больше всего опечалила хурритов, погибший Гарси слыл отчаянным смельчаком и балагуром. Ещё несколько человек получили лёгкие ранения, но такие раны воины получали практически всегда и привыкли обходиться элементарным прижиганием раны.

– Это была пробная попытка, в следующий раз не будет так легко, – остудил радость Шулима и командира лучников. – Они придут снова, придут с большой армией, с лестницами и тараном.

Меня удивила тактика Супилулиума – как можно послать конный отряд на штурм крепости. Но потом вспомнил о прежней тактике хурритов: не будь меня, они открыли бы ворота, чтобы вступить в бой. Возможно, что хеттский царь рассчитывал на такое развитие событий. А учитывая, что хурритские всадники практически не пользовались луками, хетты могли без труда расстрелять врага ещё на дистанции.

Отобрав пятерых лучших всадников, вместе с Этаби мы решили провести разведку, чтобы понять, где находятся главные силы противника. Каждый взял по дополнительной лошади, если придётся спасаться бегством. Старшим в крепости оставил двоих – Шулима и командира лучников по имени Супимат. Я бы предпочёл взять Шулима вместо Этаби, но последний уже успел повздорить с парой лучников, собиравших стрелы.

Большинство стрел приходило в негодность после стрельбы: наконечники застревали в теле врагов, падая, хетты ломали древки. К моему огорчению, хурритские и хеттские луки различались, разными были и стрелы. Тем не менее приказал собрать и вражеские стрелы с луками – если останемся без своих, пригодятся и они. Несколько лучников отпустили нелицеприятную фразу относительно моего приказа. Я не слышал, но от ушей Этаби реплики не ускользнули. Недолго думая, хуррит обрушил свой огромный кулак на голову одного лучника и едва не задушил второго.

Пришлось вмешать лично, потому что едва не случилась бойня между своими. Лучники вступились за товарищей, а «спецназ» ринулся на помощь Этаби. Только пригрозив лично убить голыми руками зачинщиков, смог восстановить порядок. Но оставлять Этаби среди превосходящего числа лучников не решился.

– Шулим, Супимат, если хотя бы один из воинов тронет другого, я лично сброшу вас обоих в пропасть! – Для убедительности поклялся именем Тешуба, этого бога хурриты чтили.

Отъехав от Нарриша на метров четыреста, остановился: с этого расстояния стены крепости не казались очень высокими, хотя достигали двенадцати метров.

– Только мне попались эти два труса, – рычал всю дорогу Этаби, вспоминая сбежавших хеттов. Я планировал вернуться в крепость к сумеркам, чтобы не оставаться ночью на вражеской территории. Меняя лошадей, мы быстро продвигались на запад. Маленькое хеттское село из десятка домов оказалось покинутым, причём люди ушли совсем недавно. Угли в очагах даже не успели остыть.

Солнце перевалило через зенит, пора было возвращаться, но зоркий Этаби заметил группу людей в кустарниках. Сколько я не вглядывался в равнину, людей не видел.

– Они спрятались среди кустов, – горячился хуррит. Никто из остальных воинов не заметил людей в чаще, куда указывал палец кузнеца.

– Ладно, проверим этот кустарник и поворачиваем обратно, – до места, указанного Этаби было не меньше километра. Как можно заметить среди кустов людей на таком расстоянии, я не мог понять. «Померещилось ему», – но я ошибся, среди кустарника действительно находились люди. Судя по тому, что мы увидели, это были жители покинутого селения. Пятеро взрослых мужчин, пара стариков и около двух десятков женщин с детьми разного возраста.

Дети осмелели первыми, поняв, что их не будут убивать, осмелели и остальные беженцы. Они рассказали, что бежали, напуганные словами двух хеттских воинов, спасавшихся после разгрома их отряда. Хетты поведали им о бесчисленном войске хурре, что следует по их пятам.

– У страха глаза велики, – не удержался от русской поговорки. Пришлось перевести Этаби, доставшему меня, что я сказал на «необычном языке».

– Возвращайтесь в своё селение, мы не воюем с мирными людьми, – беженцы даже стали предлагать нам еду после моих слов.

Распрощавшись с беженцами, повернули домой, надо было добраться до Нарриша при свете дня.

– Сзади всадники, – подал голос один из хурритов. Облако пыли видел даже я, враг находился достаточно близко. Они могли нас не заметить, но, продолжая путь, хетты наткнутся на беженцев. А те расскажут про пятерых хурре, что ещё не успели уйти далеко.

– Много их, Этаби?

– Пыль большая, – уклонился от прямого ответа хуррит, – мы же не будем бежать?

– Ещё как будем! Вперёд! —пришпорил своего скакуна. Вторая лошадь бежала рядом, с намотанными на луке седла поводьями. Этаби не стал спорить: любая храбрость имеет пределы. Вступить в бой с многократно превосходящими силами противника не является отвагой. Такое называют безумством. А безумцем кузнец никогда не был.

Отряд мог быть авангардом всего войска хеттов: в таком случае враг завтра окажется у самых стен с учётом скорости пеших воинов.

Меняя лошадей, мы, не сбавляя скорости, продвигались на восток, к стенам спасительной крепости.

– Они отстали, – резюмировал Этаби во время очередной смены лошадей. Я тоже не видел пыли, наше преимущество в сменных лошадях спасло жизни в очередной раз. Мысленно дал себе зарок, никогда не отправляться в путь без второй лошади. В эпоху конных путешествий сменная лошадь даёт возможность вдвое быстрее преодолевать путь.

До ущелья добрались уже практически в сумерках, ещё немного и окажемся среди своих. Лишь когда запели стрелы, спохватились и громко окликнули стражу на стене. Прошло несколько томительных минут, прежде чем я услышал голос Шулима:

– Зажгите огонь и покажите себя!

– Я придушу тебя своими руками, – не выдержал Этаби, но я успокоил его:

– Он прав, сейчас темно, а вдруг это ловушка. Есть чем высечь огонь?

У каждого всадника хурритов всегда в подседельной сумке имелось огниво. Найдя пучок высохшей травы, хуррит из нашего отряда развёл огонь. Держа горящую охапку, поднял над головой, освещая наши лица.

– Ворота открыть, – прозвучала команда Шулима, а минутой спустя мы оказались среди своих, радостно встречавших нас после разведки.

Глава 6

Спешно собрав военный совет, вкратце доложил о приближении врага. Все сошлись во мнении, что виденный нами конный отряд – не разведчики, а авангард основного войска.

– Завтра они будут здесь, остановятся на ночь недалеко, соберут силы в кулак и обрушатся всей мощью. Завтрашний день станет решающим, если отобьём хаттов, начнётся длительная осада.

Хурриты не были знакомы с длительными осадами: тактика воинов Месопотамии заключалась в сражениях открытого поля, быстрых атаках и контратаках.

– И мы все время будем сидеть в крепости? – лицо Супимата выражало недоумение.

– Повторяю в десятый раз, – я уже устал объяснять прописные истины, – наша цель задержать хаттов настолько долго, насколько можем. Шутарна договорится с сангарами, эсорами и касситами, чтобы они не напали со спины и придёт к нам на помощь с основным войском. Вот тогда и дадим главный бой хаттам, сломаем им хребет, чтобы никогда больше не думали соваться на земли хурре.

– Хурре, хурре, – проскандировали собравшиеся. Кроме командиров, наш разговор слушали несколько воинов, выполнявшие роль стражи. Пару часов спустя, отправил Шулима в разведку с тремя воинами. Эламит отсутствовал долго, вернулся целым и невредимым.

– Мы видели костры, много костров. Примерно на расстоянии половины пешего дневного перехода, – эламит отдышался и продолжил, – если они выйдут в путь с утренними лучами солнца, здесь будут до обеда.

– Можешь оценить количество?

– Арт, я насчитал около ста костров и сбился, – Шулим виновато опустил голову. Не знаю, как обстояли дела у хеттов, но хурриты обычно раскладывали один костёр на десять – двенадцать человек. Если разведчик сбился со счёта, костров больше ста. Допустим их две сотни и у каждого костра десять – двенадцать человек, хотя в походных условиях людей может больше располагаться у огня. Сейчас лето, ночью греться нет необходимости. Костры жгут для приготовления пищи и частично для обогрева. В среднем у меня получалось, что против нас идёт от двух до трёх тысяч воинов Супилулиума. Но врагов могло оказаться больше – ландшафт в том месте слабо холмистый, часть костров могла оказаться вне поля зрения.

– Отдыхайте, с утра надо быть готовыми. – После ухода разведчиков поделился своими опасениями с Этаби.

– Мы не предусмотрели вариант, где хатты могут обойти горный массив и зайти к нам с тыла.

– Этого не будет, – отмахнулся хуррит, продолжая точить свой клинок при свете костра.

– Почему?

– Эти горы тянутся далеко, пешим воинам им обходить несколько дней. Не легче ли обрушиться на нас всеми силами, – Этаби сплюнув, попробовал остроту клинка и остался недоволен. – Я думаю, хатты так не сделают, – хуррит продолжил работу над мечом, так и не сумев переубедить меня.

Я уже говорил, что организация воинской службы, контроль за налогами и горожанами у хеттов были налажены заметно лучше своих восточных соседей. Так почему не допустить, что хитроумный Супилулиум не будет бросать своих людей на убой. Что мешает ему отправить конный отряд обогнуть горы и зайти на Нарриш с северо-востока?

Так как основной удар ожидался с запада, восточную стену и ворота охраняли всего десяток лучников. Хотел послать стражника за Супиматом, чтобы он перевёл ещё десяток лучников на восточную стену, но подумал, что это можно успеть и утром.

Ночью приснился кошмар: сотни хеттов врывались через восточные ворота и били хурритов в спину. На моих глазах умер Этаби, пронзённый десятком стрел, а Шулима всадники уволокли на аркане. Проснулся весь в поту: набиравший силу молодой месяц низко висел над горизонтом. Со стороны равнины доносилось рычание и визги ночных хищников. Шакалы, почуяв запах крови и плоти, совсем осмелели, подбираясь к самой южной стене крепости.

Едва забрезжил рассвет, как послал за Супиматом. Разбуженный командир лучников явился весь взъерошенный, с запахом перегара. Сделал в голове отметку изъять все запасы пива, не хватало ещё пьяными вступать в бой с превосходящими силами противника.

– Отправь десять своих воинов на восточную стену на подмогу страже.

– Зачем? – удивился хуррит, но спохватившись, кивнул:

– Хорошо, Арт, сейчас отправлю.

Когда солнце показалось из-за горизонта, воины уже заканчивали завтрак. Обойдя в сопровождении Этаби весь периметр стены, остался доволен увиденным: лучники дополнительно обезопасили свои бойницы, заткнув прорехи шкурами животных, досками и тюками соломы.

Едва солнце почти достигло зенита и осветило всё ущелье, земля задрожала. Из-за поворота ущелья медленно выползала чёрная масса – хеттское войско. Тысячи. Хетты шли плотным строем, их бронзовые щиты «хепару» поднялись, но узкий проход не давал им рассредоточиться. Пройдя горловину ущелья, пехота расползалась в ширину, заполняя весь проход от скал до пропасти. Первые три шеренги несли «хепару», прикрываясь ими от возможного обстрела стрел. Следом можно было различить лучников, уже натягивавших тетиву. Колонна хеттов змеилась, вползая в ущелье, казалось, им нет конца. Конницу я не видел, возможно её держат в резерве для последнего атакующего удара.

– Ждём! – передали мой приказ по шеренге. Хетты выпустили стрелы, но расстояние было велико. Большинство стрел упало у самой стены, лишь некоторые достигли цели, не принося нам ущерба. Хетты сделали второй залп, прежде чем я скомандовал:

– Лучники, огонь!

Двести стрел со свистом рассекли воздух: хетты мгновенно подняли щиты, но стрелы находили цель среди строя воинов. Лучники врага, прикрытые щитами пехоты, выстрелили в ответ. На стене послышалось пара вскриков и матерное ругательство.

Дальше командование лучниками перешло к Супимату: хурриты, укрытые стеной, посылали смертоносные стрелы без перерыва. Но и хетты не оставались в долгу: рой черных стрел с жужаньем проносился над головой, проникал в щели между зубцами и самодельными щитами, находил свои жертвы.

Выглянув, увидел, как основная масса хеттов, закрытая щитами, образовала подобие черепахи. Короткий звук неприятельского рога раскрывал щиты, и тогда оттуда летели стрелы. Супимат не дремал со своими лучниками: приноровившись к режиму хеттов, хурриты отправляли стрелы по сигналу вражеского рога. Одна из хеттских стрел попала в горло молодого хуррита рядом со мной. Парень захрипел, пуская кровавые слюни, и тихо уткнулся в стену. Но сами хетты несли потери просто ужасные, беглого взгляда хватило, чтобы увидеть десятки убитых. Укрывшееся щитами воинство противника, безжалостно топтало собственных раненых и убитых, продвигаясь по направлению к стене.

До стены оставалось не больше пятидесяти метров, когда рог хеттов подал длинный сигнал. Хетты рванули к стене, не заботясь о защите: стрелы косили врага, но основная масса достигла мёртвой зоны, неся с собой лестницы.

– Смолу, камни! – прокричал команду, вкладывая всю силу голоса.

Хурриты вскочили, швыряя вниз всё, что было.

Первую лестницу опрокинули ещё на подходе – хетты рухнули под ноги своих же. Вторую залили кипящей смолой – вопли, запах горелого мяса. Запах обожжённой плоти достиг моего обоняния, едва не заставив вырвать. Третья лестница упала на стену недалеко от меня. Я едва успел подбежать, когда первый хетт уже спрыгнул с лестницы. Колющим ударом пробил ему грудь, разорвал кольчугу из медных колец. Меч застрял, выдёргивая его едва не попался под удар второго хетта, но Шулим успел раскроить ему голову своим топором.

Я не ожидал от хеттов такой прыти – вражеские фигурки появились на стене уже в нескольких местах. Именно теперь мой спецназ проявил себя во всей красе: не вступая в долгие поединки, хурриты одним обманным ударом сражали соперника, сбрасывая их на головы атакующих.

– Лестницы, сталкивайте лестницы! – Подавая пример, упёрся доской в лестницу и оттолкнул. С десяток поднимавшихся хеттов, , с воплями обрушились на головы своих товарищей. Лучники хеттов не дремали – остановившись в полусотне метров от стены, они методично стреляли по бойницам. Рукопашный бой кипел уже по всей западной стене: большинство лучников хурритов сменили луки на кинжалы, яростно набрасываясь на хеттов.

– Супимат! Супимат! – командир лучников появился из-за клубка дерущихся воинов.

– Лучники, они стреляют по нам, убей их! – Хуррит мгновенно исчез, пробираясь к своим. Одна из стрел противника, отрикошетила от зубца и чиркнула меня по левой щеке, оставив кровавую царапину. Первоначальный натиск хеттов ослаб, успевшие взобраться на стену оказались в меньшинстве, и хурриты добивали последних. Ослаб и обстрел вражеских лучников, Супимат вступил в дело.

Хетты ставили приставные лестницы и карабкались вверх, но хурриты уже поняли, как с этим бороться. Лестницы сталкивали, вниз летели камни и лилась смола. Кто-то умудрился швырнуть факел вниз, и часть площадки перед стеной горела. Горели и хетты, нечеловеческие вопли неслись от горящих врагов.

– Арт, огромная фигура Этаби появилась передо мной. Хуррит был весь окровавлен, в левом плече торчала стрела, но гигант не обращал на неё внимания.

Со стороны южной стены послышались крики:

– Хатты на стене!

Этаби рванул вперёд, сбивая с ног воинов, попадавшихся на пути. Пригибаясь, когда пробегал мимо открытых бойниц, последовал за ним. Южный участок стены охраняло всего с десяток лучников. Загромождённая тропа не давала хеттам здесь пройти, но большая группа пеших воинов умудрилась установить лестницы среди валунов и уже взобралась на стену.

Этаби, я и десяток воинов из моего отряда вовремя оказались на этом месте: из десяти лучников хурритов, что охраняли этот участок, в живых оставалось только трое. Как огромный таран врезался хуррит в гущу вражеских воинов. Его меч разил безостановочно, выбивая из рук щиты и ломая бронзовые мечи хеттов. Взобраться на стену успели меньше двух десятков, ещё пара десятков ползла наверх. Оттолкнув две лестницы, выиграл время, чтобы разобраться с врагом на стене. Оставшиеся внизу хетты не успели полезть наверх: трижды прозвучал коротки зов из вражеского рога, и враги начали отступление.

– На коней, – ринулся вниз Этаби, но я успел перехватить его за предплечье:

– Нет, они этого ожидают и хотят нас выманить!

Прорычав от злости, хуррит выдернул стрелу из своего плеча:

– Арт, я хочу крови!

– Свою сбереги, – я показал на рану кузнеца: кровь обильно сочилась из плеча.

– Ерунда, —отмахнулся Этаби, но рану рукой зажал. Вернувшись на западную стену, увидел, как хетты, прикрываясь щитами, отступают, стараясь захватить с собой раненых. Лучники хурритов не прекращали огонь: стрелы отскакивали от бронзовых щитов, но часть выстрелов находила цель. Оставляя за собой цепочку раненых и убитых, вражеская пехота вышла из зоны обстрела, остановившись для перегруппировки в трёхстах метрах от стены.

Всё пространство перед крепостью было усеяно трупами: десятки убитых, возможно, даже не одна сотня. Сосчитать сверху было невозможно, убитые порой лежали друг на друге. Около десятка полуобгоревших трупов догорало у подножья стены, чадя едким дымом и распространяя тошнотворный запах горелого мяса. Заскакивая на парапет, хетты успели разрушить некоторые самодельные щиты. Не пострадавшие в бою хурриты спешно латали и исправляли повреждения. Раненых среди воинов было много, надо было сосчитать наши потери.

– Это только начало, – Этаби успел перевязать рану и вытирал свой окровавленный меч. Шулим и Супимат не пострадали.

– Посчитайте убитых и раненых. Тех, у кого лёгкие раны, отправь на восточные ворота и стены, а людей оттуда переведи сюда, – приказал Супимату. – Надо собрать стрелы свои и чужие, как только хатты немного отойдут назад.

– Стрел осталось мало, – командир лучников сразу принялся отдавать распоряжения. Со стороны хеттского войска прозвучал рог, и противник начал уходить к выходу из ущелья. Окончательное отступление врага, хурриты встретили громкими криками.

– Рано радуются, – зло проговорил Этаби, пробуя движение левого плеча. Видимо, стрела нанесла повреждение мышцам, лицо хуррита исказила гримаса, и он обложил «оружие труса» трёхэтажным матом.

Через минут двадцать у меня была полная картина потерь: потери в основном понесли лучники. Мы потеряли двадцать три лучника и семерых спецназовцев. Ещё два десятка получили ранения, лишь состояние троих внушало опасения. Убедившись, что до хеттов не меньше семисот метров, они расположились лагерем сразу за горловиной ущелья, дал команду собирать оружие и стрелы.

– Трупы скидывать в пропасть? – Вопрос Шулима сбил меня с подсчёта потерь врага.

– Нет, пусть лежат. Когда хетты пойдут во вторую атаку, они будут мешать им соблюдать строй. – Продолжил подсчёт, стараясь не наступать на убитых. В итоге получилось, что убито двести тридцать один человек, с учётом двадцати тяжелораненых, которых добили из милосердия. В пропасть сбросили лишь обгоревших, запах горелого человеческого мяса выворачивал наружу.

Из собранных стрел на поле боя лишь половина годилась для повторного применения. Ещё один такой штурм и мы останемся практически без стрел. Помощь от Шутарны в виде подкрепления, стрел и припасов еды, я ждал уже завтра. Это при условии, что мы отобьём второй штурм в случае атаки хеттов. Планируя захват Нарриша, я не учел многого: отвага хеттов и их количество поражало.