Читать книгу: «Граф Суворов. Книга 9», страница 3

– Мы не станем раскрывать информацию, непосредственно касающуюся расследования, у вас её и так достаточно для сенсации. Главное – не делайте глупостей, чтобы не остаться в дураках, – подбодрил её Константин. – Террористы, кроме прямой угрозы, хотели привлечь к своим действиям максимум внимания, так что не дайте им добиться своей цели. До публикации пришлите материал на согласование, а мы попробуем добавить вам фактов, чтобы сенсация была у вас в кармане.

– Я… хорошо, ваше сиятельство, я так и сделаю, – расплывшись в улыбке, проговорила журналистка, взяв из рук Багратиона карточку.

– Всего доброго, – Константин попрощался с репортёром и вернулся на пожарище, где его сотрудники вовсю шныряли вслед за спасателями, восстанавливая картину разрушений.

– Уверен, что она не поддастся на соблазн выложить всё как есть? – уточнил я, дождавшись, пока Багратион подойдёт к истребителю.

– Светская хроника – вершина карьеры журналиста. Она от такой подачки не откажется ни за что, – усмехнулся Багратион. – К тому же Ангелине всё равно придётся отказаться от роли ведущей, не может будущая жена императора заниматься столь низкой работой.

– Она ей уже занималась, так что бросать на полдороги – глупость. Её лицо узнаваемо, а новости Солдатской правды ждут сотни тысяч людей по всей империи, – возразил я. – Скорее нужно постараться, чтобы не сломать формат. Привлечь других ведущих и сделать передачу не одного лица, а нескольких.

– Тогда лучше кандидата, чем Татьяна Кренделева, нам не найти, – ответил он.

– Кого? – чуть нахмурился я, отчаянно пытаясь вспомнить кто это вообще.

– Журналистка второго и седьмого каналов, которая пару месяцев назад помогла вам организовать всеобщую информационную войну против ордена Асклепия, – напомнил Константин. – У неё уже есть узнаваемое лицо, она компетентна, настроена на сотрудничество и достаточно лояльна.

– Пока не готов это обсуждать. Формат нужно проработать, – ответил я, немного подумав. – Что насчёт коммуникатора журналистки?

– Скорее всего, ничего не даст, но проверить всё равно не помешает, как сообщение, так и переписку с другими людьми, – пожал плечами Константин. – В деле безопасности личной тайны быть не может. А произошедшее – явно теракт, второй за два дня. Что само по себе перебор. Террористы так не работают. Кто-то умный и влиятельный сумел их сдержать, организовать логистику и коммуникацию…

– Хочешь сказать, что это и не террористы вовсе? – уточнил я.

– Слишком сложно для эмоционально вовлечённых и неуравновешенных людей, которые обычно в подобном замешены, – покачал головой Багратион. – Боюсь, тут скорее действия враждебной разведки… или нашей собственной под неё косящей.

– Ты настолько не хочешь доверять своему отцу, что готов выставить против него обвинение? – я в удивлении поднял брови.

– Он… не могу сказать, что хороший человек. Но большой патриот, и ни перед чем не остановится, – проговорил Константин, чуть задумавшись. – Вопрос только в том, сумел ли он смириться с потерей нашего потенциального суверенитета.

– Опасные слова, – покачал я головой. – Если глава тайной канцелярии воюет против государства…

– Я такого не говорил, – встрепенулся Багратион. – Но всё это слишком похоже на действия именно его конторы. Не военных, не террористов… в общем, я пока не стану отвергать никакие варианты. Нужно провести хотя бы начальное расследование, прежде чем станет ясно, что к чему. Не стоит торопиться.

– Ольга Меньшикова может быть к этому причастна? – спросил я, кивнув на особняк. – Могла она распорядиться всё здесь взорвать? Например, чтобы скрыть какие-то улики или избавиться от доказательств.

– Возможно. Но если в доме и в самом деле что-то есть, пожаром этого не уничтожить. Закрытая книга, вопреки всеобщему мнению, очень плохо горит. Пожар вы пригасили, а кристаллы памяти и вовсе почти не подвержены пламени, – заметил Константин. – Если там что-то есть, то мои люди это найдут. А сейчас, прошу прощения, мне нужно заняться делом.

– Конечно. Не отвлекаю, – кивнул я и забрался обратно в кабину. Но когда уже пристегнулся и собирался улетать, заметил кое-что странное. Отголоски ауры на том месте, где её быть не должно. На первом этаже, в районе пожарища. Нацепив шлем, чтобы не бравировать собственной личностью. Я выпрыгнул из кабины и направился прямо к пепелищу. Заметивший это Багратион нахмурился и, отдав пару приказов, присоединился.

– В чём дело? Что-то заметили? – спросил он, шагая рядом.

– Может быть кто-то выжил во время взрыва, – ответил я, стараясь не вдаваться в подробности. – Слуг уже опросили? Собрали вместе?

– Пока в процессе. Если кто-то и потерялся, мы об этом узнаем только через несколько часов, – произнёс Константин. – Где нужно копать?

– Нигде не нужно, я сам справлюсь, – сказал я, аккуратно снимая несколько плит прессом. Мощности моих конструктов вполне хватало, чтобы удержать тройку тонн веса, правда, тут речь шла не об одномоментном удержании снаряда, а о постоянной нагрузке, так что пришлось напрячься, но я справился, постоянно подпитывая пресс энергией. Слой за слоем, расчищая руины, я наконец почти добрался до источника ауры, вот только наткнулся на побитую плитку.

– Похоже, это была хозяйская кухня. Может, ошиблись с местом? – спросил Константин, но я лишь нахмурился и подошёл ближе.

– Есть кто живой?! – громнко позвал я. – Отзовись!

Через секунду снизу раздался едва различимый крик и стук. Даже обрывки слов разобрать оказалось невозможно. Но одно стало понятно: там есть кто-то живой. Не сомневаясь больше ни секунды, я активировал доставшийся мне ещё от ведьмы клинок, превратившийся за время обучения из набалдашника кастета в полноценный меч, и влив в него прану, аккуратно вскрыл пол.

Каково же было моё удивление, когда, откинув прессом бетонную плиту, я увидел стоящего в белом халате мужчину. Он закашлялся от опускавшейся пыли и отчаянно замахал ладонями, пытаясь её отогнать. Но ещё больше меня поразил уходящий куда-то вниз хорошо освещённый бетонный коридор.

– Кажется, мы только что откопали золотую жилу, – я усмехнулся и спрыгнул вниз. – Зови своих спецов. И Тарана со штурмовиками. Надо всё проверить.

– Ты что лепечешь, болезный? – не веря своим ушам, проговорил Хозяин.

– Клиента даже не поцарапало, – хмуро ответил отчитывающийся мужчина. – Хотя мы поставили всё, как вы сказали, и выждали. Он конструктом закрылся.

– На таком расстоянии? – не веря проговорил Хозяин. – Ладно, уроды криворукие, валите прочь с глаз моих и залягте на дно где-нибудь на месяц. Кормёжкой и бабами я вас обеспечу.

– Это хорошо, – переглянувшись, заулыбались исполнители, они вышли гурьбой в небольшой складской коридорчик и пошли по направлению к докам. – Ну вот, а вы говорили, мужики. Непыльная работёнка, тридцать бочек перетаскать и кнопку нажать когда надо.

– Погоди, Семёныч! – вдруг окликнул его один из подельников. – А как хозяин узнает, где мы решили укрыться? Или у тебя его номер есть?

– Балда ты, такие вопросы по общей связи не решаются, – отмахнулся бригадир, но тут же задумался. А ведь мужик-то прав, этот момент они не уточняли. Но стоило ему развернуться и решительно направиться назад, как в дальнем конце едва освещённого коридора вспыхнули несколько искр, идущих по стенам.

– Ложись! – крикнул служилый Семёныч.

– Чего? – бригадир развернулся на крик, и в следующую секунду боль пронзила его посредине груди, рухнув на пол, он несколько мгновений пытался понять, почему не может вдохнуть и не чувствует ног, но дотянувшиеся до грудины дрожащие пальцы погрузились в тёплую жижу. Кровь?

– Живучий, – усмехнулся Хозяин, прессом размозжив голову бригадиру. Последний выживший, неизвестно как оказавшийся среди бывших уголовников и шахтеров-взрывотехников военный отчаянно бежал, петляя между грузовыми контейнерами. Но лишние свидетели были Хозяину ни к чему, а потому один из кранов внезапно накренился, стальной трос лопнул, и транспортный контейнер рухнул прямо на орущего Семёныча, оставив от того лишь кровавую лужу.

Единственные свидетели, которые никому не расскажут правду – мертвы. И никакие обещания, клятвы на собственных детях или могиле матери не переплюнут этого факта. А Хозяин любил делать всё основательно.

Где-то под Плюцком

– Пан Малюшин? – на родном польском поприветствовал его встречающий мужчина. Григорий отряхнул ещё вчера шикарный костюм. Сидение в трюме с мукой и крупами даже за столь короткий срок сумело ему порядком надоесть.

– Можете называть меня истинным именем, Григорий Полисудный, – сказал он, выпрямившись и подав руку встречающему. – Давайте поскорее уберёмся отсюда.

– Не извольте беспокоиться, пан, – ухмыльнулся мужчина. – В этой местности суда не проверяют, а охранка работает лишь в городах. И с вашим акцентом сейчас в Варшаве лучше не появляться.

– И где же я тогда смогу встретиться с сеймом? – удивлённо посмотрел на него Георгий.

– С сеймом? – переспросил собеседник. – Пане шутит? В ближайшие месяцы все участники будут под тщательным присмотром. Но вы не беспокойтесь, с вами хочет встретиться одна дама. Вначале, конечно, стоит привести себя в порядок и переодеться из этого имперского рванья…

– У дамы есть имя? – на всякий случай поинтересовался бывший секретарь.

– Мне этого неизвестно, – пожал плечами встречающий. – Говорят, её называют Второй.

Глава 4

– Какая интересная встреча, – проговорил я, глядя на мужчину. – Вы, собственно, кто будете?

– А вы кто? Что происходит? – оглядываясь на пожарище, спросил не то учёный, не то врач. По крайней мере, одежда его говорила именно о таких профессиях. Да и лицо, немного исхудалое, но интеллигентное, очки и тонкие, не приспособленные к грубой работе пальцы. Всё сходилось.

– Чисто! – крикнул Таран, спустившийся в бетонный коридор. – Несколько комнат, какое-то лабораторное оборудование и жилое помещение. На двоих. Но больше никого нет.

– Займитесь копированием данных и сканированием кристаллов памяти, – приказал своим слугам Константин. – Чтобы ничего не пропало.

– Постойте! – встрепенулся мужчина, – Там нельзя ничего трогать! Вы можете испортить все образцы!

– Не беспокойтесь, мои люди – профессионалы, – успокоил его Багратион, но меня это, наоборот, нервировало. Всё же я привык к тому, что вокруг меня только МОИ люди, а тут появляются ещё чьи-то. С другой стороны, хоть я и знал всех из первой полусотни по именам, из набранных новичков запомнил хорошо, если треть… вертикаль управления выстраивалась как-то само собой, и может это даже не плохо.

– Послушайте, вам туда нельзя! – словно опомнившись, закричал мужчина, когда сотрудники собственной безопасности один за другим пробежали мимо него. – Стойте! Меня же за это убьют!

– Кто именно грозился вас убить? – спросил я, но мужчина умоляюще смотрел на Константина, вероятно, не воспринимая меня всерьёз. Ну да, особенности возраста, даже выгляди я на двадцать пять, сейчас без грима и вхождения в роль весельчака, Константин казался чуть ли не в полтора раза старше.

– Вам задали вопрос, – кивнув в мою сторону, сказал Багратион, видимо, уловив мою досаду или просто сообразив, что так будет лучше. – Кто угрожал вам смертью?

– Мне нужно… мне нужно, да пустите же! – мужчина дёрнулся в направлении открытой двери, но напоролся на поставленный мною пресс. – Вы не понимаете! Я… это моя вина! Если они узнают, что я… пустите немедленно!

– Скажите толком, кто вам угрожает и в чём дело? – рявкнул Багратион, отчего мужчина лишь сильнее забил кулаками по конструкту. Пришлось зажать его между двумя прессами, чтобы обездвижить.

– Это вынужденная мера, не дёргайтесь, – приказал я и, обхватив пальцами его голову, начал менять потоки праны. Несколько секунд, и мужчина обмяк.

– Что вы с ним сделали? – уточнил Константин. – Скоро здесь будут все службы, включая тайную канцелярию. И нам придётся отдать его им, так что лучше опросить до приезда посторонних.

– С какой стати нам его отдавать? – спросил я нахмурившись.

– Это спорная территория. Княжна Ангелина ещё не вступила в права и не вступит, пока идут разбирательства. Так что мы здесь лишь как свидетели, – объяснил Багратион. – Расследовать попытку покушения на вас я могу, а вот задерживать постороннего, явно никакого отношения к этому не имеющего, – нет.

– Даже если я отдам прямой приказ? – уточнил я.

– Простите, ваше высочество, но пока вы лишь цесаревич, не император. А даже если бы были – у нас не пятнадцатый век на дворе, и не абсолютная монархия, – чуть улыбнувшись, ответил Константин. – К тому же вы же сами знаете, никто не правит в одиночку. Для этого есть дума, дворянское собрание, коллегии и министерства, и у всех строго определённые функции, обязанности и права.

– Можешь дальше не объяснять, – поморщился я, и повернувшись к сползшему по стене мужчине, вновь начал править меридианы. На сей раз процедура требовала более тонкого вмешательства. – Подъём.

– Что? – подняв голову, спросил мужчина в полубреду.

– Ты кто такой? – спросил я.

– Моисей Семенович Кац, – с глупой ухмылкой, едва ворочая языком, проговорил мужчина. – Учёный. Б-биолог. Из Ломоносовского университета.

– Это легко проверить, – быстро кивнул Константин, набив двумя пальцами сообщение в коммуникаторе. – Да, был такой профессор биологических наук. Вроде даже числится. Официально уехал в командировку несколько лет назад и не вернулся.

– Забавно, то есть врачей у нас нет, а биологию в Ломоносовке изучают? – уточнил я. – Надеюсь, не только её. Что вы здесь делаете?

– П-ф… – проговорил мужчина, а затем слабо отмахнулся. – Вы не поймёте.

– Ну так попробуйте объяснить, словно мы два идиота, которые никогда не слышали о вашей отрасли знания, – подтолкнул я его.

– Он вообще вменяемый? – нахмурившись спросил Багратион. – Будто алкаш или наркоман во время прихода…

– Ну, примерно так и есть, мне пришлось воздействовать на его мозг, чтобы он выделил ударную дозу обезболивающих и гормонов счастья, – ответил я, уловив крайне озадаченное выражение лица своего заместителя. – Это сложная и недолговечная процедура, так что нужно выяснить как можно больше.

– В таком случае лучше было бы дождаться ментала, – покачал головой Константин. – У Суворовых в военной полиции один точно был.

– Ты же сам сказал, что здесь скоро каждая собака будет, – возразил я, сев рядом с Кацем на корточки, и пощёлкал у него перед лицом пальцами. – Смотри на меня. Вот так, хорошо. А теперь говори – чем ты тут занимался? Простым языком.

– Химеризация зигот. Ты знаешь, что такое химеры, мальчик? – глупо усмехнувшись, спросил мужчина. – Нет, не греческая. В био-ологии?

– Что такое зиготы? – повернулся я к Багратиону, но тот лишь пожал плечами. – Химера – это сращение нескольких организмов.

– О! Точно! Два разных существа. Несколько… – всё с той же идиотской улыбкой проговорил Моисей и покрутил ладонью в воздухе. – Это когда с самого начала. Но они ниже… не жи… нежизнеспособны. Обычно.

– То есть вы здесь производили скрещивание разных видов? Судя по размеру лаборатории много тут не обработать. Экспериментировали на мышах? – спросил я, но взгляд учёного поплыл. – На меня смотреть! Твою же… Все данные скопировать и передать в особняк. Вдруг там что-то важное и ценное.

– Естественно, – кивнул Константин, я же снова привёл Каца в чувство.

– На ком проводили эксперименты? – спросил я, добившись, чтобы взгляд мужчины сфокусировался на мне. – Грызуны? Млекопитающие?

– П-ф. Что за чушь? – отмахнулся тот. – Зачем тратить своё время и талант на эту глупость? Меньше… князь даёт полный. Всё.

– На ком проводились опыты?! – повторил я вопрос, но в этот момент меня отвлёк Константин, тронув за плечо. – В чём дело?

– Вот… взгляните, – произнёс Багратион, показав мне снимки на планшете, которые ему принёс один из подчинённых. Мне потребовалась секунда, чтобы взять себя в руки и не пнуть валяющегося под ногами учёного.

Вначале ещё были сомнения, всё же эмбрион крысы и лошади на первых стадиях почти не отличается, но вот последние снимки… Понятно, что этот Кац не проводил эксперименты сам, лишь обрабатывал входящую информацию. Может, просил о проведении отдельных опытов или конкретизировал результаты. Но в любом случае на фото были тела новорождённых… наверное, всё же детей.

Если можно считать человеческим ребёнком существо с вытянутыми лошадиными ногами, искажённым черепом или раздвоенной нижней челюстью. То и дело на снимках встречались отростки, больше всего напоминающие щупальца искажённых. Чудовищные проявления воздействия диссонанса. Вот только одно дело – сетовать на жизнь и судьбу, которую нельзя предсказать, и совсем другое – знать, что это дело рук человеческих.

– Данные скопировать и отправить в особняк, – снова приказал я. – Девушкам не показывать. Я должен связаться с матерью…

– Хотите её привлечь? – уточнил Константин нахмурившись.

– Либо так, либо придётся всё это уничтожить от греха подальше, – ответил я, достал коммуникатор и нажал одну из иконок быстрого вызова. Ждать пришлось недолго. – Добрый день, матушка.

– И тебе сынок, – не слишком довольно ответила Екатерина. – Что заставило тебя вспомнить обо мне в тринадцать часов утра?

– Чувствую, вы хорошо вчера погуляли, но боюсь, у меня и в самом деле появилась неотложная информация. Мы пропустили одну из лабораторий Меньшиковых. Под их родовым особняком в пригороде, – сказал я и услышал, как хмыкнув, подобралась императрица-мать. – Тут проводил исследования некий Моисей Кац.

– Моисей Семенович? – в голосе Екатерины легко было расслышать заинтересованность. – Рада, что ты вовремя вспомнил о тройственном пакте. Я немедля вышлю людей. Позволь один вопрос: что ты там делал? И как нашёл лабораторию?

– Это два вопроса, – невольно усмехнулся я. – Думаю, о причинах придётся говорить лично, в узком кругу. Если коротко, меня сегодня дважды пытались убить. Один раз – глупо и провоцируя, второй – с явной подготовкой и выдумкой.

– Ясно, – в голосе Екатерины зазвучал металл. – Ты уже знаешь, кто это был?

– Первый – подставное лицо, второй – сейчас выясняем, – ответил я.

– Как только что-то выяснится, обязательно сообщи. Нападение на цесаревича – это нападение на весь род Романовых и престол. Оставлять подобное без внимания никак нельзя, – проговорила императрица-мать, и я почувствовал, что остатки сна с неё совершенно точно слетели. – Я пришлю гвардейцев и собственную безопасность, они умеют работать в связке.

– Думаю, тайная канцелярия окажется здесь быстрей, – ответил я. – Но мы их чуть задержим. В конце концов, свидетельств у нас достаточно.

– Главное, чтобы информация о лабораториях не просочилась сейчас в прессу! – предупредила Екатерина. – На фоне борьбы с орденом это может стать катастрофой.

– Я это прекрасно понимаю, не беспокойся, – ответил я, а затем коротко пересказал события сегодняшнего утра.

Екатерина задала несколько наводящих вопросов, уточнила фамилию провокатора и пообещала, что с ним разберутся совсем иными методами, которые могут оказаться гораздо хуже силового устранения.

– Конторские приехали! – окликнул Константина один из сотрудников.

– Таран, поставьте оцепление, – приказал я. – Пойдём, поговорим с твоими бывшими подчинёнными.

– В смысле? – чуть нахмурившись, повернулся ко мне Багратион, но стоило мне поднять бровь – отмахнулся. – Ну да, в самом деле, шила в мешке не утаишь.

– Смысла отпираться нет, вещи вполне очевидные, – кивнул я, поднимаясь из развалин с помощью пресса и захватив заместителя. Удивительно, но, находясь в самом центре пожарища, он как-то умудрился сохранить одежду совершенно чистой, без единого пятнышка сажи. А вот я не мог похвастаться такой же аккуратностью и всё-таки слегка испачкался.

Надо учиться держать доспех. Тогда компенсирующие полусферы и движению мешать не будут, и защиту обеспечат на должном уровне. Хотя я могу добиться того же, поддерживая максимальную подпитку третьего глаза. Но это скорее приведёт к обострению паранойи и дёрганьем на малейшую опасность.

– Приветствую вас, господа, – произнёс Константин, выйдя навстречу сотрудникам тайной канцелярии. Вернее, её официального внешнего крыла или отдела. Теми, кто создавал организации репутацию жёсткой, нелюдимой и одновременно весьма заметной. В отличие от настоящих оперативников, которые могли смешаться с любой толпой, эти ребята носили одинаковые плащи и даже зонты одной фирмы.

– С кем имеем честь? – спросил одни из следователей.

– Неплохо бы вам вначале самим представиться, – улыбнулся Багратион. – Да и вряд ли вы можете не знать, кто я такой. И кто со мной рядом.

– Так точно, ваше сиятельство, однако мы вам не подчиняемся, и приказы у нас весьма чёткие, – проговорил второй мужчина. – Просим прощения, но у нас есть все полномочия для того, чтобы требовать вас уйти с места теракта.

– Это не только теракт, но и покушение на жизнь цесаревича, а значит, заниматься здесь всем будем мы, его служба, – поправил их Константин. – Пока мы не соберём все улики и не выясним, кто мог стоять за покушением, даже не думайте пройти на территорию. Можем сотрудничать, или можете вернуться к моему отцу и доложить о провале, выбор за вами.

– Вы станете препятствовать работе тайной канцелярии? Это ваше официальное заявление? – подобравшись, спросил один из следователей.

– Не стоит пытаться обострить ситуацию там, где у вас недостаточно полномочий, – покачал головой Константин. – Тем более что ваши протоколы я сам прекрасно знаю. Не только читал и зубрил, но некоторые инструкции сам писал. Свяжитесь с вашим куратором и объясните ситуацию. Препятствование деятельности личной безопасности цесаревича, значительно серьёзней, чем ваш недопуск на место расследования.

– Будьте добры, предоставьте официальные бумаги о вхождении вас и ваших сотрудников в ряды службы собственной безопасности императорского дома, – сгруппировавшись, словно готовясь держать удар, произнёс второй следователь. – Мы знаем, что у вас их нет. Может – ещё нет, но это не важно. В данный момент вы находитесь на территории чужого княжества совершенно незаконно.

– Забавно, – проговорил я усмехнувшись. – То есть вы реально собираетесь… а собственно, что? Попробуете нас арестовать? Может вывести отсюда силой?

– Никак нет, ваше высочество, трогать вас – даже в мыслях не было. Однако эти люди, даже являясь вашими слугами, нарушают закон. А вы им потворствуете. Не слишком подобающее для будущего монарха поведение, – сокрушённо покачал головой первый следователь. – Вы можете оставаться, где вам угодно, однако посторонних мы обязаны вывести с места совершения теракта для дальнейшего расследования.

Не знаю, чем бы закончилось наше препирательство, тем более что по закону они были совершенно правы, но в самый разгар дискуссии с небес спикировало три катера. Два – гвардейских, из которых тут же посыпались солдаты в штурмовой резонансной броне, а последний – с сотрудниками той самой личной службы безопасности.

– Разрешите представиться, гвардии поручик Емельянов, – козырнув, проговорил вышедший вперёд военный, и лица конторских тут же стали скучающими. – Место преступления взято под контроль гвардией и службой безопасности. Вот приказ от штаба. Просим всех посторонних покинуть территорию. Всё, что может представлять собой улики, или важную информацию – сдать.

– Мы старались ничего не трогать, но прошу немедля поставить нас в известность, когда выяснятся детали, – сказал я, после того получил от Екатерины подтверждение, что это её люди. – Снимаемся. Больше нам делать нечего. Вот этого человека нужно доставить под присмотр её величества. В целости и сохранности.

– Так точно, ваше высочество, – вновь козырнул гвардеец.

– Мы просто уйдём? – раздался из динамиков брони не слишком довольный голос Тарана. – А проконтролировать?

– Эту почётную роль исполнят те, кто менее заметен, – проговорил вполголоса Константин, и до бурята быстро дошло, что лучше оставить кого-то менее приметного в толпе следователей и гвардии, чем стоять и контролировать всё лично. И за руку поймать проще, да и проконтролировать, чтобы не накосячили. Тут хватает кому. Всё же три конкурирующих службы, которые рады выявить чужие косяки.

– Господин, я кое-что увидел, пока ждал вас, – сказал Василий, стоило мне вернуться за штурвал истребителя. – Просматривал раз за разом запись со взрывом. Вот тут, кажется, кто-то бежит в сторону парка.

– Где? – удивлённо спросил я, но затем, поставив видео на паузу, сумел разглядеть несколько нечётких силуэтов. – Это же с камер ведомых? Откуда?

– Передали перед отлётом. Они уже отчитались вашему деду… простите, всё время забываюсь. Мирославу Суворову, – поправился Василий. – К сожалению, он не может выслать группу следователей, военная прокуратура тут бессильна, не её зона ответственности. Но если угодно – они могут проанализировать все улики.

– Если понадобится – мы к ним обратимся, – легко согласился я и перекинул видео Константину. – С этим можно что-то сделать?

– Да. Теперь мы, по крайней мере, знаем, что злоумышленников было несколько, и что они сбежали перед самым взрывом. Найдём камеры на противоположной стороне парка, если они есть. Если нет – отследим по видео с перекрёстков, – уточнил Багратион. – Сильно сомневаюсь, что они двигались пешком, значит, должна быть машина.

– Хорошо, в этом деле я тебе полностью доверяю. – кивнул я, но, когда уже собирался закрыть люк кокпита, вспомнил о неувязке. – Нам нужны официальные документы, чтобы подобное не повторялось. Напиши список, какие именно бумажки обеспечат нам прикрытие и достаточные полномочия, а то я уже устал от этого бардака.

– Как прикажете, ваше высочество, – чуть поклонился Константин. – Боюсь, получить их будет не тривиальной задачей. Всё же правила писались не просто так.

– Это не повод всё спускать на самотёк, – ответил я.

– Естественно. Я сделаю всё, что в моих силах, – произнёс Багратион, и я ему поверил.

Просто потому, что это в его интересах. Но с Екатериной всё равно придётся поговорить. Пока я официально не вступил на престол, в моём распоряжении только личные слуги. И, пожалуй, временами меня очень раздражает, что я не могу просто что-то сделать или приказать. Но это достижения цивилизации, и это хорошо.

Вот только она, к сожалению, тоже решает далеко не все проблемы. И есть области, в которых разбираться приходится силой оружия. Особенно когда одна из сторон откровенно лжёт, подтасовывает факты или просто не соблюдает договорённости. Сила оружия решает там, где сила слов бесполезна или несущественна. И всё же я собирался обойтись именно словами.

Ещё на подлёте я написал девушкам, что хочу с ними поговорить, так что после того, как принял душ, избавляясь от запаха гари, они меня уже ждали в нашем небольшом кабинете, прилегающем к спальне.

– Что-то выяснилось? – обеспокоенно спросила Ангелина. – Константин лишь отмахнулся, говорит там много всего.

– На тебя покушались? Я верно понимаю? – задала свой вопрос Мальвина. – Ты же найдёшь, кто это сделал и прикончишь их?

– Да. Довольно забавно вышло, – кивнул я, садясь в кресло. – Но позвал я вас не для этого. Я обещал вам разговор, дома. Думаю, настала пора обсудить ваши действия. По-хорошему здесь должна присутствовать ещё и Инга, но она в мою семью пока не входит, а вот вас обеих я считаю её непосредственной частью, и вы меня подвели.

– Мы ничего такого не сделали… – нахмурилась Ангелина.

– Он имеет в виду то, что мы скрывали до последнего твоё признание Меньшиковой, – поджав губы и чуть прищурившись, сказала Мальвина. – Дорогой, ты уверен, что хочешь поднимать эту тему.

– Более чем, – серьёзно кивнул я. – И в первую очередь я хочу понять, как вам вообще пришла в голову идея провернуть что-то за моей спиной. Мария, мы с тобой это уже обсуждали, и, кажется, даже пришли к взаимному решению – никаких интриг без моего ведома. Особенно столь серьёзных. В первый раз ты использовала втихую своего двоюродного брата, теперь Ангелину… что дальше?

– Это совершенно разные вещи! – тут же вскочила с кресла Мальвина. – Я это для тебя делала!

– В первый раз, помнится, были такие же оправдания, – заметил я. – Мне казалось, ты усвоила урок и всё же выкинула такое.

– Я, до последнего не знала, что с этим делать. Ты же понимаешь, если я не получу княжеский титул, мне нечего рядом с тобой делать, – поджав губы, проговорила Ангелина с выступающими на глазах слезами.

– И с тобой мы это уже тоже проходили. Кажется, я не словами, а делом доказал, что мне наплевать на твой официальный статус, – ответил я, заставив девушку сгорбиться и опустить плечи. – Так что ты это делала не для меня, а для себя.

– Так или иначе, но это пойдёт на благо нашей семьи. Тебя и нас, – возразила Мальвина, не собираясь сдаваться.

– Пока ваши действия привели лишь к покушению, обострению конфликта с регентом и, возможно, тайной канцелярией. Но последнее не точно, – покачав головой, ответил я. – А земли Меньшиковых от нас столь же далеки, как и до бала дебютанток, только теперь у нас нет козырей в суде против Ольги. К слову, учитывая всё происходящее, возможно, она имеет непосредственное отношение к терактам. Даже если не знала, что делал её отец, могла договориться с третьей силой и пообещать часть наследства. В любом случае вы меня обманули…

Ангелина, не сдержавшись, вначале захлюпала носом, а потом разревелась в голос. Без истерик, а как-то по-детски искренне. Когда ребёнок не может понять, за что его ругает взрослый, ведь он делал всё правильно и хорошо. Вот только она уже совсем не ребёнок, чтобы прощать такое поведение. Да и детей нужно бить по рукам, чтобы не трогали горячие сковородки и не лезли в раскалённую духовку, если не понимают слов.

– Ситуация абсурдная. И если от Марии я подобное ожидал, хотя это и вдвойне неприятно, то с твоей – эта подстава совершенно внезапная, – покачал я головой, не собираясь идти на попятную. – Благими намерениями устелена дорога в ад, думаю, эту фразу вы слышали. А заигравшись, вы могли не заметить, как более опытная Екатерина элементарно вас использует в своих целях.

– Конечно, использует, – поджав губы, ответила Мальвина. – Но и мы использовали её. По-другому быть не может. Не всё можно решить силой или деньгами. Иногда нужны тайны и человеческие отношения, складывающиеся годами.

– Верно. Складывающиеся гадами, – кивнул я.

– Прости! Прости, пожалуйста! – рухнув на колени, запричитала Ангелина. – Я дура. Я думала, что всё правильно и хорошо будет. Тебе хорошо. Нам с тобо-ой…

– Не унижайся, – неприязненно поморщившись, сказала Мальвина. – Это не поможет. Не с такими, как он…