Читать книгу: «Моя упрямая леди», страница 3

Глава №3. Эмоции часто становятся явью

Повествование от лица Кэтрин

Я открыла глаза и вздрогнула от неожиданности. Перед моей постелью, сложив на одеяло руки и положив сверху голову, сидел Бьёнд. Сидел и внимательно смотрел на меня. Ничего себе утречко!

– И вам с добрый утром, госпожа, – ответил демон.

– Нельзя же так пугать, – выдохнула я. – Что ты вообще творишь..

– Это я вас хотел спросить, – он поднялся и сел на кровать, приближаясь ко мне.

Я внутренне напряглась и немного отодвинулась, натягивая одеяло по самую шею, будто бы оно могло спасти меня от демона.

– Ужас какой… – тихо сказал демон, склоняя голову на бок и касаясь пальцами моей скулы.

Я вздрогнула от его прикосновений и поморщилась, отклоняясь назад, но потеряла точку равновесия и упала на спину, ударившись головой о спинку кровати. Я вскрикнула, хватаясь за голову и перебрала все известные мне ругательства. Медленно села, потирая ушибленное место. Бьёнд тактично дождался, пока я выговорюсь от души, и продолжил свою шарманку:

– Стоило мне на один единственный день отлучиться, как вы нашли себе приключений!

– Да хватит тебе, подумаешь! – буркнула я, ероша волосы активнее. – Просто царапины. С кем не бывает…

– Да ни с кем не бывает, госпожа! – Бьёнд снова приблизился, но в этот раз я предугадала его действие и уперлась указательным пальцем в грудь демона, отодвигая его от себя. – Только вы такая косячная! Глаз да глаз за вами нужен!

– Да-да, конечно, – пробурчала я, окончательно отпихивая демона и вставая с кровати.

Разве я виновата, что Нэта заехала мне по лицу створкой ворот? Она же это не специально. И вообще, с тех пор, как я связалась с Бьёндом, неприятности так и сыплются на мою голову! Но сейчас меня волновало другое. Я перестала натягивать лосины и коснулась лба, морща нос. В последнее время головные боли одолевают меня все чаще и чаще. И дело не в ударе о деревянную спинку кровати.

Это началось… не знаю, когда именно. Наверное, спустя пару дней после прибытия Келлерманов. Я просыпалась с головной болью, даже толком не осознавая этого. В череде событий и проблем легкое физическое недомогание казалось чем-то совершенно незначительным. Правда, к вечеру боли значительно усиливались. И, кстати, в разных частях дома они ощущались по-разному. Что это за аномалия такая? И на перелет не списать, все-таки акклиматизация давно прошла. В любом случае, к вечерней головной боли уже успела привыкнуть, а вот к утренней, не уступающей по силе – нет.

Слушая демона в пол-уха, я продолжала одеваться, попутно думая о своем. Все-таки Хольден вел себя достаточно странно вчера. Сам лично пришел за мной, старался быть рядом весь вечер… Будто бы ухаживал! Не знай я Хольдена, подумала бы, что понравилась ему. Очень бы хотелось верить, что светлая эльфийская натура искренне заинтересовалась моей персоной. Хотелось, но не моглось. Ты, Трина, хоть и в сказке, но не в романтической. В страшной! Хотя нет, скорее в детективной. Ну, или в сказке, о животных. Сплошные козлы и бараны вокруг…

Я думала, а Бьёнд говорил. Говорил и говорил. И пока чистила зубы – говорил. И пока раскладывала вещи – говорил. И пока мы шли по коридору, тоже говорил. Однако, с каждой минутой его слова все больше и больше напоминали белый шум. Головная боль нарастала, размывая пространство. Я говорила, что дом имеет аномальные зоны, где боль усиливается? Кажется, мы подходим к одной из них.

Проходя мимо комнат Келлерманов, боль достигла своей апогеи. Дальше идти не было ни желания, ни сил. Я остановилась и уперлась головой в стену, зажмурила глаза, медленно выдыхая.

– … теперь я и глаза с вас не спущу… Госпожа, вы меня слушаете? – спросил Бьёнд и тут же замолк. Поздно спохватился, дружок!

Прохладные руки легли на талию, отрывая меня от стены. Я открыла глаза, но перед ними все было черным-черно. И дело не в смоге Бьёнда. Демон опустил ладонь мне на лоб и потянул куда-то в сторону.

Не знаю, сколько времени я приходила в себя. Но по мере нашего удаления от жилых комнат, боль ослабевала. Через некоторое время я открыла глаза, поморгала. В ушах уже не звенело, однако голова побаливала.

– Ну как вы? – почти ласково спросил демон.

– Нормально… – слабо протянула я, ощупывая собственную голову. Вроде бы не раскололась. Кажется, все в порядке. Да что со мной такое… Не знаю.

– А я вот, кажется, знаю… – Бьёнд нахмурился.

Я перевела взгляд на парня – глаза его были затянуты равномерной черной пеленой. Пугающе-завораживающее зрелище.

***

Совсем полегчало мне только на балконе. Свежий ветер приносил из леса приятные запахи различных трав, обдувал лицо, трепал волосы. Я закрыла глаза, подставляя лицо солнышку. Хорошо…

– Ну, все понятно, – Бьёнд усмехнулся.

– Что понятно? – спросила я, не открывая глаз.

– Не думал, что это произойдет так быстро… – продолжал демон. – А вы весьма восприимчивы, госпожа.

– А ты весьма уклончив, – я все же соизволила повернуть голову в сторону своего непутевого стражника. Теперь ветер собирал мои волосы в прядки и кидал мне их в лицо. Мало приятного. – Так что там со мной?

– Все очень просто, – улыбался Бьёнд. – Чернушки.

– Чернушки, значит? – переспросила я, поднимая брови вверх. – А почему не тасманский дьявол?

Кстати, хорошее название! Нужно будет запомнить и периодически именовать Бьёнда подобным образом. Ну так, чтобы не расслаблялся.

«Да расслабишься тут с вами, госпожа…» – усмехнулся голос в голове.

А вот потому, что так тебе и надо! Вот почему!

Мы снова шли по коридору, углубляясь в поместье. Идти туда мне не хотелось, но Бьёнд заверил, что в этот раз приступа мигрени не будет. Слово «мигрень» пугало. Неужели все леди высшего общества страдают подобный недугом? Он у нас что, в генах что ли?! И можно ли считать мою подверженность приступам за становление леди?

Всю дорогу Бьёнд тщательно рассматривал стены дома, как будто находился здесь в первый раз. Мы же не картины смотреть идем, верно? Наконец демон остановился около одной из дверей. Обычная деревянная дверь, такая же старая и однообразная, как и все в этом доме.

– И зачем мы сюда пришли? – скептически спросила я, все еще изучая дверные косяки, мысленно перебирая все известные мне шутки на эту тему.

– Начну издалека, – сказал Бьёнд. – Вы знаете, что мысли материальны?

Да уж, как-то ну слишком издалека. Даже не знаю, что ответить.

– О-о-о… ну нет! Ну только не это! – я изобразила страдальческое лицо. – Только не начинай!

– Вы не дослушали, – он не повысил голоса, но мне почему-то сразу расхотелось веселиться. – Так вот, – продолжил демон с былой легкостью. Умеет затыкать людей, ничего не скажешь. Даже обидно… – отрицательные мысли имеют свойство скапливаться. Весь негатив, что выливается из людей в мысленной или словесной форме – материален.

Я смотрела на Бьёнда и не понимала, он действительно верит в тот бред, что несет, или да? Видимо, весь скепсис отражался на моем лице, потому что Бьёнд замолчал и резко подошел ко мне. Почему-то в этот раз мне не хотелось отходить.

– Закройте глаза, – вдруг попросил демон.

Я посмотрела на него еще раз. Что за игрища? Ладно, не буду сопротивляться. Я демонстративно медленно закрыла глаза. Ну, и что дальше? А дальше мне на лицо легла рука, сбивая с мысли.

– Вдохните глубоко, – попросил демон.

С ним лучше не спросить. По крайней мере Бьёнд производил впечатление человека, простите, существа, с крайне серьезными намерениями. Эх, эти бы намерения, да в другое русло…

Холодок Бьёндовского дыма прокатился по гортани и ушел в голову. Ничего необычного. Странно, что он не поцеловал меня, как всегда, и я не потеряла сознание. Отдельные участки головы периодически отзывались болью. Защипало глаза. Я зажмурилась.

– Все, – сказала Бьёнд не убирая руки с моих глаз. – Смотрите…

Я открыла глаза. Его длань снова была прозрачной, и сквозь нее я увидела… Мамочки! Я пошатнулась назад, стараясь отпрыгнуть, но была поймана в крепкие объятия демона.

На двери и стене вокруг нее копошились тысячи маленьких черных созданий. Они шуршали, потрескивали и пищали. Я в ужасе прикрыла рот рукой. Тараканы? Или какая другая живность? С детства не люблю насекомых! Нет, не боюсь. Просто испытываю отвращение.

– Господи… что это… – выдохнула я, убирая ладонь от губ.

Бьёнд усмехнулся и отпустил меня, протягивая освободившуюся руку к шуршащей черной массе.

– Не-не-не! Не надо! – я перехватила его руку, повисая на ней.

Еще чего не хватало! А вдруг они…

– Успокойтесь, – сказал демон, стряхивая меня. – Они ничего не сделают. По крайней мере мне.

Бьёнд взял двумя пальцами одно создание и с легким щелчком отлепил его от стены. Я поморщилась. Отвратительно! Тем временем демон переместил существо на ладонь и поднес ко мне. Круглый пушистый шарик, размером с рублевую монетку, перевернулся на руке Бьёнда и пискнул. Кажется, я увидела небольшой провал рта. Больше у существа ничего не было. Круглое пушистое тельце и рот. Ни глаз, ни носа, ни лап. Это точно не насекомое. Тогда что это?

Я наклонилась, рассматривая нечто со всех сторон. А это нечто рассматривало меня, двигая зрачками. Вспомнилась фраза «если долго всматриваться во тьму, тьма начнет всматриваться в тебя».

«Бездна, – мысленно поправил демон. – Не тьма, а бездна».

Ой, да ну тебя! То же мне, энциклопедия нашлась…

– Так что это? – спросила я.

– Темная энергия. Чистый концентрированный негатив. Или чернушка, как их называют в простонародье.

Чернушка… Смешно. Меня так в школе дразнили. Значит, «чистый концентрированный негатив?» Ну-ну. Забавно.

– Что? Этот малыш – темная энергия? – я снова уставилась на существо, слишком милое и безобидное.

– Что-то вроде… – протянул Бьёнд, пускаясь в объяснения. – Видишь ли, чернушки – демоны самого низкого ранга. А как любое дьявольское отродье, они питаются позитивной энергией, преобразовывая ее в отрицательную. Минус на плюс, как у вас говорят.

– То есть… они жрут мои хорошие эмоции? – подвела итог я. – И выделяют пары негатива, заставляющие меня думать плохо? Получается, из-за них у меня голова болит?

– Да, примерно так и есть, – подтвердил Бьёнд, а потом вдруг добавил, – а вы весьма проницательны, госпожа.

В его голосе чувствовались нотки гордости и восхищения. Мне стало приятно.

– Значит, – я снова покосилась на чернушку, – они оказывают вдвойне сильное воздействие? Значит, если их много, и они сидят рядом, то они… Слушай, а они могут убить?

– Ну, убить – вряд ли, – задумался Бьёнд, – а вогнать в депрессию, которая потом доведет до летального исхода…

Да уж. Невеселая перспектива. Представляю, сколько таких вот пушистиков сидит в школах, общежитиях, домах… Даже страшно представить!

– И что же делать? – я с тоской оглядела «армию», оккупировавшую дверь.

– Они впитывают хорошие эмоции, – сказал Бьёнд, – но в очень маленьких количествах. И у них есть предел… Дайте руку.

Я послушно вытянула ладонь. Бьёнд наклонил свою, и маленькое существо с противным писком упало на меня. Я вскрикнула, отдергивая руку. Чернушка упала на пол и зашевелилась. Мерзость-то какая… Беру свои слова назад! Они не милые! Совсем нет!

– Ты что творишь, зараза! – крикнула я, замахиваясь на демона.

Но тот перехватил мое запястье. Я ощутила ехидную усмешку. Не увидела, не услышала – ощутила.

Демон толкнул меня плечом, привлекая внимание, но это было ни к чему. Я и сама увидела, как из моего рта, точно брызги слюны, вылетели три чернушки. Маленькие шарики-пушинки медленно пикировали вниз.

– Ловите, – шепнул Бьёнд мне в самое ухо. Я слегка вздрогнула от дуновения ветерка, коснувшегося ушка, и послушно вытянула руку, ловя чернушек на ладонь. Они действительно казались невесомыми.

– А теперь смотрите, – сказал он и ткнул меня пальцем в висок.

Я ощутила некую теплоту под пальцем. Вряд ли она исходила от кожи демона. Тем временем Бьёнд медленно вел пальцем вниз: по моей щеке, шее, ключице, плечу, сгибу локтя, запястью. По коже побежали мурашки. Я отклонила голову назад, упираясь в плечо демона и медленно выдохнула. Приятно, черт возьми! Шучу, не бери…

– Внимательно, – сказал Бьёнд, акцентируя мое внимание.

Я нехотя перевела взгляд, прослеживая его движения. Под пальцем демона обнаружилась точка молочного свечения. Серебристо-белый свет перемещался вслед за рукой демона, точно тот двигал им.

– А теперь… – Бьёнд дошел до моей ладони и пододвинул светящуюся точку под чернушек. Те затряслись, запищали, и исчезли с легким хлопком, как исчезает обычно Бьёнд, рассеиваясь на ладони черным дымом.

– Что ты сделал? – оторопело произнесла я, глядя на рассеивающийся дымок.

– Всего лишь избавил мир от очередной гадости, – точка под пальцем Бьёнда больше не светилась. Демон отряхнул мою руку, хотя на самом деле на ней ничего не осталось. – Чернушки хоть и выглядят безобидно, но на самом деле здорово портят жизнь, особенно, когда их много. Это, своего рода, эмоциональная грязь, которую надо чистить…

Да, я понимала Бьёнда. Несмотря на недавние ругательства, легче мне не стало. И вообще, из личных наблюдений могу сказать, что чем больше Лерочка скандалила с Полиной Андреевной, тем агрессивнее становились обе женщины. Да что там! Спустя некоторое время от начала ссоры, я и сама начинала ощущать нервозную злость. Говорят, «настроение заразно». Ах, как бы не так! Вот в чем все дело. В этих маленьких зверьках. Или… кто они там.

– Бьёнд, – тихо сказала я, как бы, чтобы чернушки не услышали. Хотя могли ли они слышать? – Как с этим бороться?

– Самый простой способ борьбы с чернушками – положительные эмоции, – вещал демон. – Светлая энергия в противовес темной, конечно, не идет. Тьма распространяется куда быстрее света, но, нельзя не признать – она слабее. Чтобы избавиться от чернушек, вы должны подумать о чем-то светлом, ясном, позитивном…

Я закрыла глаза.

«Вспомните что-то, что приносит вам радость», – звучал голос Бьёнда. И я подумала о… Хольдене? Почему о нем? Образ светловолосого моряка как-то сам всплыл в памяти.

«Представь это», – продолжал демон в моей голове.

В голове крутились различные кадры. Как он смотрит на меня и улыбается, придерживает ящик коленом, чтобы помахать мне. Как подходит и садится на качели… Красивый…

«Счастливые воспоминания или мысли – вот ключ к успеху».

Хольден держит пальцами розу. Затем поворачивается и слегка улыбается. Глаза его прищуриваются и около левого глаза появляются морщинки – это из-за шрамов. Хольден протягивает мне розу. Точнее, шиповник. Большой красный цветок… Но я не смотрю на него. Я смотрю в глаза Хольдена. Я никогда не видела таких серых, будто хирургическая сталь, и вместе с тем теплых глаз…

– Ого, госпожа, да вы светитесь! – голос Бьёнда вернул меня в реальность. Я открыла глаза. – Все хорошо, вы молодец. Теперь соберите весь этот свет, и направьте его в ладонь.

«Сейчас счастье размазано по вашему телу. Я вижу его. Больше всего его в голове, в груди, и внизу живота». Э! Ну хватит! Слова Бьёнда заставили смутиться и, кажется, немного покраснеть. Так, прочь все лишние мысли. Нужно сконцентрироваться на своем состоянии…

Я представила, как мысленно провожу рукой по своему телу, собирая мутно-белесый свет. Когда я закончила, ладонь моя и правда слабо светилась.

– Хорошо, хорошо! – подначивал Бьёнд. – Теперь поднесите ее к стене.

Чернушки затряслись и начали взрываться еще до того, как я успевала коснуться их. Точно так же, как от пальца Бьёнда. Я провела рукой по дверному косяку вверх. Правда, моего запаса счастья не хватило на всю дверь, пришлось повторить процедуру. Наконец, дверь была очищена. Я чувствовала себя вымотанной, но, почему-то на душе стало легче и спокойней. Да и голова больше не болела.

– Вы сможете видеть чернушек всякий раз, как захотите. Просто переместите печать в глаз – этого будет достаточно.

Бьёнд убрал руку от моего лица. Всякий раз, как захочу? А он уверен, что я вообще хочу их видеть?

– Почему мы этого сразу не сделали? Зачем ты…

– Меньше расход энергии, – сказал демон. – Вы пока не привыкли к подобным процедурам. Энергии мало, контроль слабый, душа тоже…

Я нахмурилась. Скрещивая руки на груди. Комплиментами Бьёнд так и сыпал! Приятно, что капец!

– Чистить жилище необходимо хотя бы раз в месяц, – продолжал демон. – Но не злоупотребляйте! Не стоит делать этого чаще раза в неделю – отнимает слишком много сил. Пока еще вы не можете концентрироваться, как следует. Большая часть светлой энергии рассеивается в никуда.

Дверь, которую я только что чистила, внезапно открылась, и в ее проеме показалась лохматая голова Дэнни. Мальчик оглядел меня, затем Бьёнда.

– Трин, ты чего тут? – спросил он с некоторым негодованием. Неужели наш треп отвлек братишку от каких-то дел? Хотя, в принципе, понимаю его. Мало приятного, когда кто-то стоит под дверью и долго-долго болтает.

– Привет, – я улыбнулась и наклонилась, пригладила его волосы. – Ты… Нэту не видел?

Да, пусть не самый лучший предлог, но все-таки.

– Нет, – коротко ответил мальчик. – А что?

– Да вот, ищу ее… – протянула я, выпрямляясь и потягиваясь. – Ладно, пошли, Бьёнд.

Лучше не задерживаться здесь надолго. Дэнни, конечно, не Мэтт, но тоже может подумать чего-то лишнего. Подхватив демона под руку, я потащила его вперед по коридору. Дэнни за спиной хмыкнул и захлопнул дверь. Вот же блин палево… Но, с другой стороны, дверь мы выбрали нужную. Может быть, теперь Дэнни будет не так грустно.

Мы шли по коридорам в направлении столовой. Есть хотелось неимоверно! С другой стороны, мне было интересно, сколько чернушек находится вокруг. Но что-то подсказывало, что их количество меня расстроит. А энергии на очистку больше нет. Поэтому печать покоилась на ребрах.

– О Хольдене думали, – вдруг сказал Бьёнд. От неожиданности фразы я повернула голову и увидела на его лице хитрющую улыбку. И когда он научился улыбаться, точно кот на сметану?

– Что, все еще сохнете? – подколол демон, заставляя меня мигом вспыхнуть.

– Да иди ты! – огрызнулась я, тараща глаза. Вот это да! Вот это наглость! Да как он вообще посмел сказать такое! – И н-не о Х-Хольдене я вовсе думала! Я думала о… о море! Да, о море! Я очень скучала по морю и была рада его увидеть… вот…

Щеки пылали ярче осеннего заката. Бьёнд не верил моим словам. Да я б и сама им не поверила! Смысл вообще пытаться врать тому, кто у тебя в голове, и напрямую слышит мысли?

Глава №4. В попытках выучить сложные танцы

Во время обеда меня «порадовали» очередной «потрясающей» новостью. Поскольку генетическая экспертиза признала меня Кёрсон, а СМИ быстро распустили слух, то «провести все по-тихому не получится». По крайней мере, так сказала тетушка. В мою честь будет устроен бал, на котором меня, так сказать, представят высшему обществу.

Кто-то может ошибочно предположить, что это замечательная новость. Так вот нет, не замечательная! Куча народу, нереальные приготовления, костюмы, деньги… И это еще не все. Самое страшное ждало впереди.

– Осанка! – крикнула Генриетта Теодоровна, ударяя меня по спине деревянной палочкой, напоминающей плетку. Не сильно, конечно, ударила, но все равно ощутимо. Даже не столько больно, сколько обидно, черт возьми! Что за средневековые методы…

Я никогда не умела танцевать. Никогда! Не интересовалась этим, и не училась. Кто-то скажет, что в этом нет ничего сложного. Ну да, в обычных энергичных дрыганьях на дискотеке – ничего. А вот в этих «па-дэ-что-то-там»…

– Руку в сторону, – самозабвенно командовала гувернантка, поправляя меня палкой. – Да нет! Не так высоко! И пальцы, следи за пальцами!

А я еще думала, что полонез – легкий танец. Нет, технически никаких сложностей. Просто делаешь нужные шаги в нужном количестве в такт музыке. Иди себе прямо, да приседай через каждые три шага. Ничего подобного! Все эти танцы, однообразные до ужаса и кошмарно скучные, танцуются именно на балах.

Пожалуй, сейчас меня напрягали только четыре вещи: как запомнить количество шагов, как отличить танцы, как не уснуть в процессе и проблемы с фантазией. Ну не могу я представить, что танцую с кем-то, и держать соответственно руки. Не могу! Хоть бы стулья поставила, ей богу.

В один момент мне пришла гениальная идея позвать Бьёнда. А что, он же может стать видимым только для меня. Но демон не отозвался. Впрочем, как и всегда, в критической ситуации. Бросает меня одну, скотина потусторонняя.

«Па-де-грасс», «па-де-карт»… Самыми сложными для меня по вышеназванной причине стали «Па-да-патинер» и «Венгерский вальс». В один момент Генриетта Теодоровна плюнула и решила лично показать мне, что танцевать одной возможно. Поэтому сейчас я хмуро наблюдала за кружащей по комнате гувернанткой, отмечая, что у нее достаточно красивая фигура для ее возраста: тонкая талия и ни грамма лишнего жира!

– Вот! – объявила Генриетта Теодоровна, закончив круг. Женщина выдохнула, уперла руку в бок, пригладила и без того идеально залаченные волосы. – Все возможно. Теперь ты. И хватит ныть!

Боже мой, кто-нибудь, спасите! Ну хоть кто-нибудь! Хоть кто…

Двери в малый зал, где мы занимались, распахнулись. Опа! Явление Христа народу! Неужели мои молитвы услышаны? В проеме стоял Хольден. Запыхавшийся и крайне уставший. Собранные в хвост волосы растрепались и теперь прядками выпадали из-под резинки, белая рубашка местами выбивалась из голубых джинсов. Надо же! Он тоже носит нормальную одежду? Кто же его так потрепал-то…

– Хольден? – Генриетта Теодоровно удивленно подняла брови и тут же вернула прежнюю строгость. – Ты что-то хотел?

– Добрый день! – пытаясь отдышаться, прохрипел парень, упирая руку в бок. Где же он так запыхался. – Вы не видели Мэттью?

– Нет, Мэтта тут не было, – коротко ответила домомучительница, и добавила, – прошу тебя удалиться и не мешать нашим занятиям.

Ну вот. Сейчас Хольден уйдет, а мои мучения нет. Можно наоборот, пожалуйста? Опять шаги. Опять музыка, в которую я не попадаю. И снова палка! Грустно как-то. Вот только вопрос, что печальнее: уход Хольдена или продолжение занятий? Фу! Трина! Что за мысли?

– Ой! У вас занятия? – заинтересованно спросил Хольден, проходя в зал. Подчиняться и уходить он явно не собирался. Респект. – Неужели танцы?

– Да-да, танцы, – быстро сказала гувернантка. – Уходи, не мешай!

– А я вам разве мешаю? – он поднял брови и посмотрел на меня, затем на Генриетту Теодоровну.

Светловолосый эльф прошел мимо нас, прямо к граммофону, под который мы танцевали, взял одну пластинку, затем другую.

– Венгерский вальс, значит… – протянул он, рассматривая обложки. – И Кэтрин танцует его одна? Это же невозможно!

Вот! Хоть кто-то меня понимает. Поддержка Хольдена придавала уверенности. Я скрестила руки на груди, глядя на гувернантку. И что теперь вы мне скажете?

– Ей еще рано танцевать с кем-то, – быстро проговорила гувернантка, отбирая у Хольдена пластинки. – Пусть для начала шаги выучит.

– Так я выучила! – отозвалась я, но под острым взглядом гувернантки поспешиза закрыть рот.

Генриетта Теодоровна напоминала ворону. Хитрую злобную ворону. По крайней мере сейчас на меня смотрели, как на мышь, брякнувшую что-то не то. Хольден направился ко мне, приглаживая волосы и поправляя одежду. Я почувствовала странное волнение.

– Я бы мог помочь Кэтрин, – парень подошел совсем близко, почти вплотную.

Я упорно смотрела в сторону, потому что стоило мне повернуть голову, и я бы уткнулась прямо ему в грудь. А мне бы этого не хотелось. Точнее, хотелось бы, но при других обстоятельствах.

Генриетта Теодоровна посмотрела сначала на него, потом на меня, и пожала плечами.

– Раз говоришь, что выучила, то… давай попробуем, – нехотя согласилась она. – Может, хоть ты чему-то научишь эту неумеху…

Последняя фраза уже относилась к Хольдену. Бурча себе под нос, танцемучительница направилась к граммофону, чтобы включить музыку. А я стояла, глядя куда-то в сторону и думала только о том, как бы мне не покраснеть. Хотя, кажется, это было бесполезно.

– Кэтрин, – тихо позвал Хольден.

– А? – я подняла голову и встретилась с глубоким взглядом серых глаз. Снова эта теплая сталь…

– Ты позволишь? – спросил он, раскрывая передо мной ладонь и поднимая ее на уровень лица. Чего он хочет?

– Ага, – я коротко кивнула, все еще не понимая.

Кажется, парень понял. Понял и мягко взял мою руку в свою. Я как-то даже не успела сообразить, что происходит, а он уже обнял меня за талию, привлекая к себе. Действие эльфа настолько удивило, что я забыла о сопротивлении. Не успела возразить. Музыка играла, и он сделал первый шаг…

Вспоминая медляки на школьных дискотеках, хочу сказать, что они и близко не стояли с тем, что происходило со мной сейчас. Я совершенно не умела танцевать вальс, но рядом с Хольденом это было и не обязательно. Вот она, сила «ведущего». Сразу чувствуется, настоящий джентльмен! Он просто вел меня, разворачивая, где нужно, и притягивая обратно, а я быстро перебирала ногами, пытаясь успеть за ним. Казалось, я совсем не владею своим телом. Как марионетка на ниточках – он полностью управлял моими движениями. Интересное ощущение. И что-то напоминает…

Изначально мне казалось, что рядом с Хольденом я и шага ступить не смогу от стеснения, но на деле все оказалось иначе. Почему-то я не смущалась и не переживала. Барьеры Бенда? Скорее всего! Единственное, что напрягало меня, это пристальный взгляд серых глаз, который не сходил с меня ни на секунду, и странная теплая улыбка. Будь я Снежной королевой, непременно бы растаяла!

– Стойте, стойте… – музыка остановилась. Хольден непонимающе обернулся на гувернантку. Я тоже обернулась.

– Довольно! – повторила Генриетта Теодоровна. – Хольден, ты, право, и сам забыл позиции! Что ж… для Кэтрин было полезно прочувствовать, что такое танцы с партнером, но нам нужно работать над техникой! А ты никак этому не способствуешь. Тебе бы самому потренироваться…

Хольден посмотрел меня и пожал плечами. Поджимая губы, как будто извиняется. Ничего. Я понимаю тебя. Парень сделал шаг назад, отпуская мою руку только тогда, когда его локоть распрямился, и поклонился, кладя ладонь на грудь. Опять же, запоздало опомнившись, я исполнила кривой реверанс.

Хольден сделал несколько шагов назад, все еще глядя на нас, и только потом отвернулся, удаляясь. Честно говоря, мне было жаль, что он уходит. Я неосознанно обняла себя одной рукой, рассматривая лохматый высокий хвост, покачивающийся в такт его шагам. Долго же за Мэтти бегал, что так растрепался.

И только когда парень ушел, я хмуро посмотрела на Генриетту Теодоровну. Она понимала меня, но продолжала держать надменный взгляд, складывая руки перед собой.

– Ты тоже можешь быть свободна, – сказала она. – Сходи отдохни. Только не пей много воды!

– Спасибо, – буркнула я.

– И не забудь вернуться через полчаса! – донеслось мне в спину. – Надо выучить еще три танца!

А чего не десять-то? Ох уж эта женщина… Неужели она действительно верит, что я все выучу за один день?

***

Я сходила на кухню, умылась, выпила полтора стакана воды. Да, нельзя, но если очень хочется, то как бы можно. Затем прошлась по поместью в поисках Бьёнда. Отыскать демона мне, разумеется, не удалось. Где бы он мог быть? Что за глупые вопросы… где угодно! Дом большой, потеряться не трудно. То, что мой тасманский дьявол сейчас в нашем мире, я знала точно. Когда Бьёнд «уходит», печать ощущается как-то иначе. Но сейчас все было как всегда, а, значит, Бьёнд где-то рядом. Где?

Все отведенное для отдыха время я бесполезно проходила по поместью, но так никого и не встретила. Возвращаться в зал для занятий мне ой как не хотелось, но после танцев с Хольденом я начала относиться к этому несколько иначе. Проще, что ли? Действительно ведь несложно. Главное, выучить шаги. А там уже партнер поможет, хочет он того, или нет. В любом случае, на самом балу я точно не ударю в грязь лицом. А перед гувернанткой мордочку запачкать не страшно.

Однако мучили меня не более сорока минут. Спасение пришло откуда не ждали! После чего Генриетту Теодоровну вызвала тетушка, и гувернантка удалилась, оставляя меня тренироваться самостоятельно. Заниматься не хотелось, но я понимала, что надо. Сроки не то, чтобы поджимали, они буквально вжимали в стену, вопя изо всех сил! Вряд ли на все эти танцы отведено так уж много времени. Я более чем уверена, уже завтра танцемучительница превратится в этикетмучительницу или походкомучительницу или визажемучительницу… Как видите, вторая часть слова не меняется в зависимости от роли.

Собственно, оставался открытым вопрос: «Кому это все нужно? Мне, чтобы не опозорить честь семьи перед знатными людьми, или семье, чтобы я не опозорила их честь перед теми же знатными людьми?» Возможно, и то, и другое.

Не то, чтобы мне так уж было дело до Кёрсонов, но до себя-то было! Я понимала, каким бревном была рядом с Хольденом, и какое у него могло сложиться впечатление. Сложилось оно, или нет – не важно. В любом случае, нужно показать себя с лучшей стороны. А для этого, необходимо выучить все! Не для Кёрсонов. Нет. Для себя. Не знаю насчет Кэтрин, но Катерина Черненко действительно способна на многое!

Преисполненная решимости, я сменила пластинку, отбежала в сторону и встала в позу. Я выучу! Я все выучу!

***

Полчаса спустя я поняла, что ничего я не выучу! Танцы путались в голове, за одними шагами шли совершенно другие, не связанные с предыдущим. «Па де грасс»… Да что это вообще? О чем оно? Все они, как я уже говорила, до ужаса однообразны! Сбивает. Раздражает. Бесит!

Спустя еще десять минут, я в бессилии опустилась на пол, обняла руками коленки. Меня всегда выбивали из колеи подобные ситуации, когда решаешь-решаешь-решаешь, а у тебя ничего не получается. Вроде просто, вроде понятно, но ответ не сходится.

Существует три стадии стресса, нам на биологии рассказывали. Первым является тревога, или мобилизация, когда все свойства человека, навыки, умения и память активизируются и работают сверх обычного. Хорошая вещь. Полезная. Вторая ступенька вниз – сопротивление или расстройство. Функции организма снижаются, все работает хуже, чем в обычном состоянии, но шанс на принятие верного решения еще есть. Последняя, сама страшная стадия, это истощение или дефрагментация. Все ресурсы израсходованы, организм истощен, и более не может нормально работать. Неприятная стадия, из которой нужно выходить. Так вот, не скажу, что я уже на ней, но близко. Еще чуть-чуть, и…

– Это не так трудно, как тебе кажется, – тихий равномерный голос заставил меня поднять голову.

Ветер бушевал на улице. Высокие окна были открыты нараспашку. Никаких занавесок не было. Ветер задувал в провалы стен, играя с тонкими белыми тюлями. Вот среди них я и заметила ее. Уж кого-кого, а этого человека я ожидала увидеть в последнюю очередь! Из-за белой ткани, точно ее продолжение, вышло наше местное привидение.