Выбор сердца

© Ирина Табакова, 2018

ISBN 978-5-4485-7163-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Без Христа жизнь не та! Понимаешь это, когда глубже задумываешься над смыслом веры, в которой был крещен в детстве, но не понимал. Это наблюдаемый опыт ныне живущих людей. «Жизнь прожить – не поле перейти» – часто повторяла моя покойная бабушка. Только с годами раскрывается вся полнота этих слов. Многое происходит в жизни не без участия окружающих нас людей и обстоятельств. Случается, что человек теряет веру, малодушествует или сомневается в ней.

Взлеты и падения бывают не только у птиц. Гораздо больнее это происходит у человека. Но разве из-за падений стоит перестать летать? Не лучше ли хорошенько изучить правила полёта, настроить приборы и смело набирать высоту? Чтобы не упасть – не нужно останавливаться, но всегда устремляться вперед!

История Ивана, потерявшего в какой-то момент жизни смысл веры в Бога, основана на реалиях нашей сегодняшней действительности. Отдельные примеры взяты из жизни реальных и даже ныне здравствующих людей. Так, например, исцеленная от смертельного недуга новорожденная Анастасия, проживает с родителями в Москве.

Свободный выбор сердца человека накладывает отпечаток на всю его жизнь. Сказано: «Добрый человек из доброго сокровища сердца своего выносит доброе, а злой человек из злого сокровища сердца своего выносит злое, ибо от избытка сердца говорят уста его» (Лк. 6:45). Это находит отражение не только в земной жизни. Вечность! Какой она будет для каждого из нас – зависит от воспитания сердца. Серьезные ученые, такие как К. Икскуль, Георг Ритчи, Кюблер – Росс, Майкл Сабом, Раймонд Моуди, русский доктор Петр Калиновский уже официально признали «феномен жизни после смерти тела». К. Икскуль после описания пережитого в книге «Невероятное для многих, но истинное происшествие» ушел в монастырь. Свидетельства этих людей дают возможность задуматься над последствиями нашей земной жизни.

Пусть примером нам станут слова выдающегося мыслителя и созерцателя тайн Божиих, святого Григория Паламы, который на смертном одре выразил нетерпеливое стремление к Богу:

«В горняя, в горняя! – К Свету!»

С уважением, Ирина Табакова

Посвящается моему покойному отцу…

Глава 1 Мир изменился!

Простая жизнь, но сколько красок в ней,

Когда умеешь жить, любить и верить.

И сердца глубину нельзя никак

Аршином общим распознать, измерить.

Простая жизнь имеет свой мотив

И цель ее в небесном отраженье,

То как соната в полутьме звучит,

То струнным маршем теплятся движенья.

Радость и горе, тяжесть от потерь,

Иль торжество победы рвутся в двери.

Простая жизнь, но сколько красок в ней,

Когда умеешь жить, любить и верить!

«Куда я иду? Зачем? – думал Иван. – Снова будут знакомить меня с очередной молоденькой медсестрой или практиканткой, которая наслышана о моих успешных операциях в больнице и, лебезя, скажет: „давно мечтала познакомиться с талантливым врачом“. Такую формулировку я слышал уже три раза за последние две недели. Все словно сговорились. Постоянно куда-то меня приглашают, знакомят, интересуются моей личной жизнью. Да и с посиделками этими заканчивать пора. Жил себе спокойно, работал. Нет. Надо вливаться в новый коллектив, вот и приходится делать вид что „я в теме“. Всё, пора заканчивать. Лучше бы дежурить остался, мог бы хоть людям помочь…»

Иван Николаевич Тарасов, молодой врач-хирург, шел вдоль набережной, размышляя о жизни. В свои тридцать шесть лет он был уважаемым врачом, защитил докторскую диссертацию и сейчас работал в главной детской городской больнице. Он жил в двухкомнатной квартире в одном из дальних районов города Ярославля. В соседних домах жили его родители и сестра с мужем и детьми. Отец – Тарасов Николай Петрович, детский врач-травматолог, а мать, Татьяна Андреевна, врач-кардиолог той же больницы. Сестра Даша с семьей жили в доме напротив Ивана, так что он мог часто навещать их. Анатолий Сергеевич Пестряков, муж Даши, был бизнесменом, владельцем небольшой строительной фирмы. У них были две дочери: пятнадцатилетняя Вера и семилетняя Нина. В нескольких метрах от дома Ивана располагался храм. Вернее сказать два храма: один небольшой храм-часовня, в честь Владимирской иконы Божией Матери, а рядом выстроился большой каменный храм в честь апостола Иоанна Богослова. Это был своеобразный храмовый комплекс с трапезным корпусом, воскресной школой, сторожкой и даже голубятней. За храмом была небольшая березовая роща, которая выходила на набережную реки Волги. Вид с нее открывался фантастический.

Своей семьи у Ивана не было, все силы он отдавал работе. В Ярославле Иван жил с детства и знал этот город очень хорошо. В дождливый сентябрьский вечер он шел на вечеринку в клуб «Адмирал», который находился в центре города на волжской набережной. Поводом был день рождения Степана Петровича Верховцева, врача-травматолога и давнего знакомого.

Иван Николаевич никогда не любил шумные застолья, а после своего тридцатилетия хотел бы совсем о них забыть. Но потом защитил докторскую диссертацию, поменял работу и предложения «расслабиться после трудного рабочего дня» стали поступать регулярно два раза в неделю. От всех «отбалтываться» не получалось, приходилось принимать предложения. Медсестры на таких вечеринках, любили пожаловаться добросердечному Ивану как им нелегко, как у них после операции дрожат руки и нужно расслабиться. Или начинали с умным видом обсуждать какую-нибудь медицинскую тему, но когда Иван показывал глубокие познания в этой области, а особенно поправлял их ошибки, разговор деликатно переводился на другую тему. Поначалу Иван слушал жалобы и принимал все за чистую монету, даже делал попытки успокаивать молодых, еще не закаленных в операционном служении медсестер, но потом понял, что они преследовали совсем другие цели.

Иван Николаевич при всей своей привлекательной внешности еще ни разу не был женат. Он не торопился с выбором, хотя мать и старшая сестра уже выбились из сил, уговаривая его создать семью. Они бы не переживали так сильно, если бы он встречался с девушками, общался с ними, дружил. Но Иван все время был занят: учебой, медицинской практикой, диссертацией, а теперь с головой ушел в работу. Девушки словно не интересовали его. И вот «луч света» появился, когда он перешел работать в главную городскую детскую больницу, где было много молодого персонала и особенно медсестер, на которых так рассчитывали сестра и мама Ивана.

«В этой больнице почти каждый месяц у кого-нибудь свадьба. Там много интересных людей, красивых медсестер, на практику приходят студентки. Ваня, ну приглядись, найди себе там кого-нибудь, порадуй мать на старости лет, если в твоем сердце осталось ко мне еще хоть немного жалости», – говорила на полном серьезе Татьяна Андреевна Тарасова.

Но Иван не торопился связывать себя узами брака, потому что понимал, что если он женится, то непременно по любви. Он хотел встретить ту, которая будет его понимать и любить не только его внешность, но и душу, со всеми достоинствами и недостатками. Нет, не нужен был ему роман-однодневка, а точнее одноночка. Он не собирался играть чувствами и, расставаясь утром, забывать имя той, которую всю ночь превозносил… Так делали его знакомые. Именно знакомые, потому что настоящим другом Иван Николаевич считал только своего отца. С ним он мог говорить о жизни часами, особенно когда ходили вдвоем на рыбалку или в лес за грибами. Отец его, Николай Петрович Тарасов, был лучшим детским врачом-травматологом и очень хорошо умел играть на баяне. У него был удивительный слух и музыкальная память. Ему было не сложно подобрать на баяне аккорды к песне, а иногда даже сочинить свою. Когда к нему в отделение попадали дети с вывихнутыми суставами, и нужно было их вправлять на место, он сначала узнавал любимую песню ребенка, а потом они вместе начинали ее петь. И тогда Николай Петрович аккуратно и грамотно выполнял свою работу. Когда ребенок начинал корчиться, чтобы заплакать, дело уже было сделано. Правда случались и тяжелые случаи. Медсестры очень любили смотреть, как он это делает, и всегда радостно улыбались. «Если бы я не пел, то я бы пил или сошел с ума, – шутя, говорил отец Ивану. – Ваня, в больнице больше всего человеческого горя и слез. Тебе как хирургу еще предстоит столкнуться с этим. Я насмотрелся за свою жизнь всякого и одно тебе скажу – учись видеть больше, чем просто диагноз человека».

Ивану нравилось размышлять над папиными словами, но эти он тогда не понял…

А вот и знакомое крыльцо. «Закрыто на спецобслуживание», значит адрес верный. Иван Николаевич позвонил в звонок, ему открыл Захар, брат именинника. Иван зашел внутрь. Обстановка была вполне уютной, у входа стояли кожаные диванчики, большое зеркало, много живых цветов. Иван оставил куртку в гардеробе и прошел в зал. К его удивлению, столов было мало. Они стояли по периметру зала, круглые, на высоких ножках, как и стулья. У стен стояли кожаные диванчики, горели тусклым светом неоновые светильники.

К нему подошел именинник Степан, радостно приветствуя. Иван, не откладывая поздравил его с днем рождения и вручил подарок. Тот был несказанно рад. Степан хотел именно такие часы, известной немецкой фирмы, с двумя циферблатами, водонепроницаемые. Иван купил их во время стажировки за границей.

Главным организатором вечера был лучший друг Степана веселый и общительный врач-анестезиолог Руслан. Он договорился с клубом, составил развлекательную программу. Иван помнил его еще с института.

– Привет брат! – Руслан похлопал по плечу Ивана, – рад видеть, проходи, чувствуй себя как дома, но, не забывай, что ты в гостях! Скоро начнется шоу-программа.

Руслан широко улыбнулся и показал рукой на банкетный зал. Он почти всех своих знакомых называл братьями, считая, что это роднит. Иван улыбнулся в ответ и увидел за спиной Руслана смотрящую на него молодую белокурую девушку, которая направилась прямо к ним.

– Здравствуйте, господа! – послышался вежливый голос.

Девушка в золотистом длинном платье с широким декольте пристально смотрела на Ивана. Руслан заговорил в ответ.

– Элеонора! Как хорошо, что ты подошла. Мне нужно переговорить с барменом, а вы тут пока познакомьтесь. Иван у нас перспективный врач, а Элеонора прекрасная молодая обаятельная девушка, – Руслан взял ее за руку, потом отпустил и продолжил, – хочет устроиться к нам сразу после института.

Последние слова он сказал на ухо Ивану довольно тихо и подмигнул ему. Молодые люди остались вдвоем. Немного поговорили о работе. Элеонора смотрела, не сводя глаз с Ивана, что показалось ему слишком вызывающе. На огромных каблуках она почти на голову была выше его. У девушки был весьма приятный голос и длинные кудрявые белокурые волосы. Ивану она могла бы понравиться, если бы не такое обилие косметики на лице. Особенно красная помада. Наверно из-за своей работы он не мог выносить красную помаду на губах женщин. Ему часто приходилось видеть кровь, чтобы оценить модный тренд. Вскоре Элеоноре наскучило беседовать с Иваном, и она демонстративно ушла чего-нибудь выпить.

Вечеринка еще не началась. Гости подходили, собирались. Негромко играла спокойная музыка. Пышного застолья не предполагалось. Позже Иван узнал, что особенностью этого вечера должно было стать не застолье, а «безудержное веселье», так называл Руслан шоу программу со сменяющими друг друга танцевальными номерами, стриптизом и большим количеством выпивки. На круглых столах по периметру зала уже были расставлены бутылки, фужеры, а для закуски – фрукты с мясной и сырной нарезкой на тарелках. Иван решил сходить в туалет и у выхода из зала заметил двух медсестер из больницы Веру и Наташу, с которыми он частенько встречался на лестнице или в ординаторской. Они устроились работать в больницу недавно.

– Добрый вечер. – Поздоровался Иван.

Девушки обернулись.

– Иван Николаевич, рады вас видеть, – ответила Наташа. – Вы сняли белый халат. Вам так идет этот костюм!

Вера кивнула и приятно улыбнулась. Иван заметил, что она выглядит очень мило. Особенно ее улыбка, она была привлекательной. Иван вспомнил уговоры матери найти себе девушку и решил продолжить разговор. Он выбрал тему, не относящуюся к медицине, и был уверен, что его поймут. Кто же не читал Достоевского?!

– Знайте, я тут перечитываю Достоевского, – начал Иван, – и открываю для себя много нового, то, чего раньше даже не замечал. Все-таки он был глубоким мыслителем. Умело прочувствовал сердцем человеческое горе, описал его, выстрадал. Удивительно, но эти бессмертные слова про «битву в сердце человека», актуальны сейчас и будут актуальны всегда, – оживленно говорил Иван.

– Да, вы правы, – ответила Вера, серьезным взглядом посмотрев на Ивана, – его знаменитый роман «Мастер и Маргарита» меня просто потряс. Экранизацию недавно показывали по первому каналу – просто «отпад».

– Я смотрела, – вмешалась Наташа, – там была эта откровенная сцена, когда Маргарита летала ночью… – вспомнила она и заговорчески хихикнула.

– Постойте! – возразил Иван. – Я говорю про Федора Михайловича Достоевского, а «Мастера и Маргариту» написал Булгаков.

– Аа… – несколько смущенно отозвалась Вера и замолчала, потом девушки перевели разговор на другую тему.

– Я вчера так устала на дежурстве, – начала говорить Вера, – надоели эти «подай», «принеси», «сходи», я же не прислуга. Да еще таким тоном обращаются…

– И не говори, – откликнулась Наташа.

Иван понял, что разговор исчерпал себя и, извинившись, ушел. Он решил, что немного проветриться не помешает, поэтому вышел на крыльцо, где курил Руслан. На улице шел моросящий дождь.

– Через пять минут начинаем веселье, – радостно заявил Руслан, – даже этот дождь нам не помешает. Как настроение? Что-то ты невеселый.

– Ты Достоевского читал? – неожиданно спросил Иван.

– Кто ж его не читал! – одобрительно отозвался Руслан. – Мне больше всего «Идиот» понравился, есть над чем посмеяться, – он улыбнулся, потом продолжил, – а почему ты спрашиваешь?

– Да, так. – Выдохнул Иван. – Думал, Федор Михайлович «вышел из моды».

– Ты что, брат, это же бессмертный автор и его бессмертные произведения еще наши потомки читать будут. О жизни думать, о добре и зле размышлять, – Руслан сделал серьезное лицо.

Вскоре все собрались, а было человек двадцать пять, расселись за столы, началась праздничная программа. Выпивка лилась рекой. Руслан предупреждал, что хочет сначала «заправить всех горючим», то есть выпивкой, а потом устроить дискотеку с танцами-обжиманцами. Степан его поддерживал. Вечер начался вполне прилично. Три песни спела победительница конкурса «Голос Пошехонья» Оксана Приспелова. Она являлась молодой женой брата именинника, поэтому не могла пропустить такое событие. Ее тонкий и очень красивый голос заворожил всех. После победы на конкурсе, ее нарасхват одолевали московские продюсеры. Все прочили девушке звездную карьеру. А Ивану всегда было жаль звезд шоу-бизнеса. Никакой личной жизни, браки, разводы, не понятно с кем дети. Особенно у актеров. Ему казалось, что будь он актером, то непременно сошел бы с ума. Раздвоение или разтроение личности было бы ежедневной реальностью для него. Иван любил свою семью, папу и маму, что было для него образцом, по которому сам собирался строить свою жизнь. Но пока что-то не клеилось.

Потом на сцену вышел ведущий Карим Титов, за ним Карен Сачинов и начали популярное в ночных клубах шоу «Реальные шутки». Вот уже появились пошлости, пошли в ход матерные слова. Когда они достали водные пистолеты и стали брызгать на всех, обыгрывая это непристойным видом, терпению Ивана пришел конец. Встав с места, он направился к выходу из зала, прошел по коридору на задний двор. Он собирался немного проветриться и позвонить. Открыв дверь, он потерял дар речи. Там на заднем дворе, не стыдясь, прижавшись к дереву, стояли жена Руслана с каким-то официантом. Иван машинально закрыл дверь.

«Что за Содом и как я сюда попал? – думал в растерянности Иван. – Неужели у всех людей все мысли только об одном? Пошлые матерные шутки, плоский юмор, да еще это – измены! Куда катится мир? Нет. Такой содомский мир долго не простоит. Верно, говорили баптисты вчера на остановке, что скоро конец света».

Вернувшись в зал, он хотел найти Руслана, но его нигде не было. Тогда бармен сказал, что он ушел на кухню за бутылкой виски. Иван направился туда и, включив в коридоре свет, увидел Руслана в обнимку с Верой, которая еще недавно «обнажила» перед ним свои неглубокие познания классики русской литературы.

– Брат, ты как здесь оказался? – Вытирая губы и поправляя край рубашки начал говорить Руслан.

– Тебя ищу, поговорить хотел, – ответил Иван.

Девушка быстро проскочила в зал.

– Ты здесь с ней, а твоя жена там… – Иван остановился, подбирая слова.

– Тише, тише. Что ты волнуешься, всё нормально.

– Твоя жена с этим парнем, официантом, а у тебя всё нормально? – неподдельно удивился Иван.

– Тише, я тебе говорю! – немного прикрикнув, сказал Руслан. – Всё в порядке. Ей тоже надо расслабиться. Вот мы и решили на вечер сделать вид что неженаты. Это по взаимному согласию. А завтра утром никто никого не будет попрекать, мы снова будем муж и жена, любящие друг друга. Да все так делают! У Володьки жена каждую неделю с новым медбратом на фитнес ездит, ты думаешь, он ее просто так возит? А что они втроем вытворяют… Просто у нас в стране не разрешено многоженство, а мы, мужики, народ полигамный, нам разнообразие нужно, новые впечатления. Вот в восточных странах даже наложницы разрешены, не считая четырех законных жен…

Иван стоял, потеряв дар речи. «Разве такое может быть в культурном человеческом обществе? Измены, предательства, ложь и разврат. Не об этом ли писал Достоевский в романе «Бесы»: «надобно только одно или два поколения разврата неслыханного, подленького, когда человек превращается в гадкую, трусливую, жестокую, себялюбивую мразь…». Всё, надо выбираться из этого ада!»

– Мне пора, – решительным голосом сказал Иван, – завтра на дежурство.

– Но ты же подменился, – начал возражать Руслан.

– Ничего, все равно приду, лишним не буду. Мне не понятно то, чем вы тут занимаетесь. Принять измены как норму – это выше моих сил, – Иван развернулся, чтобы идти.

– Брат! – Руслан схватил его за руку, – только главному ничего не говори, он мужик строгий.

– Руслан, – сказал Иван, высвобождая руку, – перестань называть меня братом, к чему это притворство? Не скажу ничего, ты нужен больнице как хороший специалист. Но с меня довольно этих пошлостей.

Иван забрал в гардеробе куртку и вышел на улицу. Светила луна, небо было безоблачным и звездным. Если бы не холодный ветер, можно было бы встретить на лавочке рассвет. Половина первого ночи. «Холодный ветер – это то, что мне сейчас нужно, – размышлял Иван, глядя в темную даль реки, – а лучше холодный душ. Неужели, мир так переменился? Почему все помешались на сексе, пошлых и матерных шутках, двуличии, зависти, лести, обмане? На работе держаться установленного порядка, а когда расслабляются, и можно разглядеть сущность человека, то смотреть тошно… Я не перестану с ними здороваться, мы работаем в одном заведении, но больше никаких совместных вечеринок. А главное – как сейчас верить людям? Женюсь я, а кто мне будет гарантировать верность моей жены? Я не хочу жить в этом Содоме. Самое ужасное, что постепенно человек начинает считать измену нормой жизни, оправдываясь: „все так делают“. Но разве это не путь в погибель? Как же Вы были правы, Федор Михайлович!..»

Немного пройдя вдоль набережной, Иван свернул к остановке, вызвал такси и уехал домой.

Глава 2 Баба Маня

Иван Николаевич Тарасов жил в отдельной квартире, которую настояла купить мама, думая, что так ее сын быстрее женится. Не то, чтобы Ивана совсем не интересовали девушки, но каждый раз возникало что-то, что меняло его отношение к понравившейся с первого взгляда девушке. Ему не нужна была супер красавица, но в то же время он понимал, что внешность не последнее дело. Симпатия нужна, но если кроме нее ничего нет, на одной внешней привлекательности прочного счастья не построишь.

Зато Иван девушкам нравился. Высокий, черноволосый, кареглазый с красивой белоснежной улыбкой в институте захватывал умы студенток. Но зачастую, девушки не выдерживали экзамена «Достоевским». Иван очень любил читать Федора Михайловича и думать вместе с ним над глобальными вопросами. Одного только он не понимал: как верил писатель? Почему в своих книгах он поднимал вопросы веры в сравнении с пороками людей и нигде не раскрывал всю сущность веры до конца. Или Иван не заметил? Он не понимал, что должно быть той отправной точкой, с которой у человека начинается другая не формальная, а реальная жизнь с Богом? В детстве прабабка Поля водила в храм Ивана. Потом пришли времена безбожия, и он на несколько лет забыл звон пасхальных колоколов.

Потом снова открыли храмы, и народ потянулся туда. Иван иногда ходил с сестрой и матерью, но потом решил, что ему это не нужно. Не понимал он, зачем туда идти? Ходили в детстве, потом не ходили, но жили же, не умерли. Зачем молитвы читать перед едой? Все равно поешь, что помолишься, что нет. Сдобы в сухарях не прибавится от прочтения над ними молитвы.

Слышал Иван и о чудесах, особенно от бабы Мани, санитарки в больнице, но не предавал им значения. Он, конечно, радовался, видя сияющее лицо женщины, но Бог ли ей помог, это сначала нужно было доказать.

В семь утра Иван еще спал в мягкой кровати своей холостяцкой квартиры, когда раздался телефонный звонок. В больницу привезли тяжелого пациента. Дежурный хирург сломал руку, а другой был в отъезде.

Даже не позавтракав, Иван быстро умылся, оделся и поехал в больницу. Голова была тяжелая после вчерашнего веселья. Иван твердо решил закончить с посещением подобных мероприятий. Хотелось что-то изменить в жизни. Операционная была уже готова, результаты необходимых анализов получены. Операция длилась три часа, прошла успешно, прогнозы были самые обнадеживающие.

Несколько уставший Иван пришел в ординаторскую. Туда же заглянула баба Маня, держа в руках ведро, швабру и что-то в белом целлофановом пакете.

– Можно? – осторожно спросила она.

– Конечно, что вы спрашивайте, словно я здесь хозяин, – приветливо ответил Иван, – если вы мыть, то я не помешаю, прилягу ненадолго. Скоро обход делать.

– Сынок, – нежно произнесла баба Маня, – ты сначала поешь, ведь наверно голодный приехал. Вот, возьми, это я в столовой взяла, так и знала, что у тебя не будет сил идти обедать.

Баба Маня поставила на стол пакет с едой. Выложила оттуда три пластиковые баночки разной формы и несколько кусочков черного хлеба, завернутых в салфетку. Иван был приятно удивлен.

– Что вы, не стоило беспокоиться, – ответил он.

Иван встал, проверил в чайнике воду и поставил греть. Потом ласково посмотрел на старушку.

– Что бы я без вас делал, баба Маня, – он слегка обнял ее за плечи.

– Я ваша должница, Иван Николаевич, – улыбаясь, официальным тоном ответила баба Маня.

– О чем вы говорите? – удивился Иван.

– Помните, я вам звонила, когда внук на даче поранился сильно, вы мне сказали что нужно делать? Мы тогда без операции и осложнений обошлись.

Иван сел на стул и широко улыбнулся.

– Это же моя работа!

– А моя работа, чтобы все дети были сыты, – улыбнулась в ответ баба Маня.

– Вы мне напоминайте мою покойную бабу Полю.

– Ну, если это приятные воспоминания, пусть будет так. Ладно, я пошла, ешьте, Иван Николаевич, отдыхайте.

Баба Маня взяла свои рабочие принадлежности и вышла за дверь.

Чайник подал сигнал, что вода закипела. Иван заварил чай, сел за стол и начал есть.

«Почему современные девушки не такие как баба Маня? – думал про себя Иван, – у нее добрые глаза, лучезарная улыбка и забота, бесконечная забота о ближних. Она все время кому-то помогает, никогда не пройдет мимо чужого горя. А современные девушки… Одеты по последней моде. Правда, если бы мне сказали, что автор такой моды сумасшедший, я поверил бы. Даже красивое лицо умудряются испортить косметикой. Не подчеркнуть особенности красоты, а именно испортить. А манеры, разговоры… Матерящаяся девушка с бутылкой пива и сигаретой в руках – вот образ современной матери. Да разве это мать? Чему она научит своих детей! Нет, лучше быть одному, чем с такой модной, современной и пустой…»

В ординаторскую вошла медсестра Анжела, поздоровалась и быстро подошла к шкафу с документами. С виду миловидная, спокойная девушка, но Ивана пугало ее увлечение панк-роком и периодические выездные встречи с обилием выпивки. Хотя Анжела говорила, что не пьет, но Иван не понимал, какой интерес трезвой тусоваться со здоровыми мужиками, какими были ее друзья – панки. Проверить это он так и не решился, на приглашения девушки отвечал отказом.

Месяц назад здесь работала медсестрой Карина, простая девушка. Она вполне нравилась Ивану. Он даже сходил с ней один раз на свидание и подарил герберу. Но потом Карина деликатно призналась, что её позвали замуж и она согласилась. Через месяц у нее была свадьба в Праге, где она собиралась остаться жить и работать с мужем. Иван не сильно расстроился, он уже привык, что с девушками у него не получается долгих, серьезных отношений. Так было и в институте. На первом курсе они с ребятами ходили на студенческие дискотеки, даже в общаге одно время жили, чтобы к девушкам поближе. В итоге, его одногруппники переженились к пятому курсу, а он даже ни с кем нормально не встречался. Ответственность из-за не выученных уроков брала верх. В то время, пока ребята засыпали с девушками, Иван засыпал с книжками, что позволило ему стать лучшим студентом выпуска.

Мама хотела его женить и сильно переживала по этому поводу, но он только разводил руками и говорил: «Прости, не сейчас» или «это не мое». На что мама отвечала: «А где же твое? Когда твое будет? Я хочу от тебя внуков, наконец!» – Эта сцена всегда заканчивалась одинаково: Иван обнимал мать, успокаивал ее и, признаваясь в любви, целовал в голову.

Вторая половина дня прошла спокойно, тяжелых и срочных операций не было. Иван достал телефон, открыл вкладку календаря. Сентябрь, двадцать четвертое число. Тут его осенило: «у Нины завтра день рождения! Совсем заработался!»

Нина – семилетняя дочь Дарьи Николаевны, старшей сестры Ивана. Девочка очень любила своего дядю и давно его не видела. Разлуку более трех дней Нина называла долгой. Больше всего она любила, когда у дяди Ивана был отпуск, который они с бабушкой или дедушкой проводили в деревне, а иногда всей семьей выбирались на море.

У Нины была старшая пятнадцатилетняя сестра Вера, с которой они жили вполне дружно, правда старшая иногда показывала свое превосходство над младшей. Но до крупных ссор дело не доходило. Нине нравился рассказ Веры о том, как в детстве, когда она была еще совсем маленькой и сильно разболелась, с ней сидел дядя Иван. Мама тогда уехала на защиту докторской диссертации, а любимый дядюшка получил необходимые знания и отлично защитил диплом. Он чувствовал себя настоящим врачом, поэтому на полном серьезе лечил Веру, слушал через трубку, выписывал лекарства и сам ходил за ними в аптеку. А по пути заходил в магазин, покупал фруктов и маленькую шоколадку, чтобы поднять настроение девочке, но не испортить лечение…

Собираясь домой, Иван Николаевич переоделся, взял сумку и вышел на улицу. Предстояло выбрать подарок, но такой, чтобы обязательно понравился и пригодился. «Что же подарить моей дорогой девочке?» – думал Иван, сворачивая к детскому магазину. Вдруг он увидел, как по другой стороне улицы шли Руслан с женой под ручку и о чем-то улыбаясь, беседовали. Он не видел всего, что было вчера, но сама мысль о возможности измены вызывала отвращение. «Измены по взаимному согласию…» – это что-то из ряда вон выходящее. Пример отца с матерью, сестры с мужем, их любовь и верность друг другу, взаимопомощь, поддержка, все это не давало Ивану сильно расстраиваться по поводу окружающей действительности. «Наверняка, есть где-то люди, которые верны друг другу, молодые, счастливые и верные» – думал Иван. По крайней мере, в это хотелось верить!

В детском магазине выбор подарков оказался невелик. Иван купил современную молодежную игру «Дженга». В ней были деревянные брусья, из которых сначала нужно построить башню, а затем, вынимая поочередно по одному брусу из низа класть их наверх. Игрок, после которого башня падала, считался проигравшим.