Созвездие Козерога

© Ирина Эфт, 2021

ISBN 978-5-0055-5656-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Иронизмы

К читателю

Прочти меня! Я графоман до пят.

Я у столба позорного распят.

И ты меня распни, ещё раз пни.

Ну хочешь – два, а лучше даже три.

(Бог любит троицу).

И хоть нельзя казнить,

Но и помиловать меня нельзя тем боле.

Лишь только птицы не живут в неволе,

А я на воле не могу, пойми.

А я хочу не находить покоя,

С тобою быть, пожизненно с тобою.

Вбивай в меня иголки и гвозди,

Но только никуда не уходи.

Смотри, я графоман уже по пояс.

И то ли ещё будет впереди!

Прочти меня, пожалуйста, прочти!

Житейское

Я не пишу стихи, они приходят,

Стоят за дверью, просят: отвори,

Мол, на дворе такая непогода!

Мы ненадолго, лишь поговорить.

Я не держу стихи, они уходят,

Не оглянувшись, ночью, в никуда.

И я кляну бродяжьи эти морды,

И жду: когда же явятся, когда?

Одностишища

*Остановись, мгновенье! Мы отстали.

*Возможно, счастье было так возможно.

*Всё будет хорошо! Но не у вас.

*Казнить нельзя, помиловать тем боле.

*С моей харизмой – море по колено.

*Служить бы рад, но не служить – вдвойне.

*Я был неправ. А ты усугубила!

*А поутру они почти проснулись.

*Чем больше букв, тем меньше пониманья.

*Рождённый ползать – может не летать.

*Я памятник себе воздвиг не тем, чем надо.

*Собака Павлова подсела на рефлексы.

*Когда отдать врагу захочешь ужин – зови меня.

*Слова, слова, слова… Как много в этом звуке!

*И снова бой! Когда же перемирье?!

*Минздрав предупреждал: мечтать не вредно!

*Коль хочешь жить – умей везде втереться!

*Что ни сосна – то кедр! Кругом подстава!

*Полцарства мне, карету… и попить!

*Держать в шкафу скелеты негуманно.

*Пегасу легче, если муза – с возу.

*Я вас любил. Чья очередь теперь?

*Дразнить гусей при гусях – моветон.

*Куда в столь поздний час уходит детство?!

*Мартышкин труд мне с детства тошен, Дарвин!

*Что?! Горе от ума?! Глупеть, глупеть, глупеть!

*Нет правды на земле, в метро и даже выше.

*Вы мне писали? Сами и прочтите.

*И дым Отечества на сладкое, гарсон!

*Всё будет хорошо! Оно вам надо?

*И снова бой! И снова нет патронов!

*Умом Россию не понять! Так и живём.

*В краю медведок – урожаи нонсенс.

*Мне ядерная физика милее, чем бытовая химия, порой.

*Расширь жилплощадь: вон скелет из шкафа!

*Откуда в этом мире оптимисты?!

*Кто, ежели не я?! Но вы стояли раньше.

*Кто много видел, ходит к окулисту.

*Дай волю чувствам и ищи лазейку!

*Толстому снились лошади и Анна.

*Я странен? Ах-ха-ха! Ты догадалась, теперь – молись!

*Когда б ни мухи с комарами, чтоб я ел?!

*Недотыкомка серая, почему ты не красишься?

*Нет! Не рождаются блондинками, отнюдь!

*Ну почему опять ты не ушла? А я так ждал!

*Ребята! Не Москва за нами!

*Уж полночь близится, а Золушки всё нет!

*Хрустальный башмачок не подлежит обмену.

*Мечты сбываются. Сбыт мечт доходен.

*Ирония судьбы – быть в полночь в бане.

*Не надо нас пугать последним днём:

мы первого ни разу не видали!

Неправильный день

Я встретил нынче Высший Разум,

Непогрешимый идеал.

Как на последнюю заразу

Он на меня с небес взирал.

Хотелось проскочить мне мимо,

И не вступать с ним в диалог,

Но он воздвиг препон незримый,

Который я пройти не смог.

Стою. Не знаю, что мне делать,

Как провинившийся школяр.

Душа сбежала, бросив тело,

И грудь объял великий жар.

– Ты человек или букашка? —

Спросил господь, надев очки.

И тут мне, правда, стало страшно:

«Неужто трудно различить?»

– Да, человек! Венец природы!

Творенье дум твоих и рук.

Рождён для счастья и свободы. —

Но он прервал меня: «Для мук!

Иди страдай, не знай покоя.

Моли, чтоб разум твой прозрел,

И смог отринуть всё земное,

И выбрать ангела придел».

Он скрылся. Молния сверкнула,

И грянул гром, и свет померк.

– Господь, за что мне эта хула?

Пересоздай меня в четверг!

Про любовь

Люблю катание на лыжах,

На горных, и на тех, что ниже;

Прогулки пешие по парку,

Свою собаку (дойч овчарку),

Всех кошек, птичек и жуков,

Свободу от любых оков.

Люблю озёра, лес, луга,

Уснувшие на них стога;

Концерты, выставки, театр.

Люблю московский наш Монмартр,

Арбатских улочек уют.

И там, где толпами снуют,

И там, где ни одной души —

Все варианты хороши!

Люблю мучное, фрукты, сласти.

Люблю прийти на помощь: «Здрасьте!»

Люблю подчас затеять спор,

Люблю душевный разговор,

Пожатье крепкое руки,

Когда встречают не в штыки…

Люблю великое и малость,

Хочу, чтоб всё тебе досталось

В подарок нынче, просто так.

Ведь мир не купишь за пятак.

И благодарности не надо.

Но черкани уж, коли рада

Мне пару слов. Не про любовь.

Gaudeamus

На перилах наверху

нацарапал кто-то

Ради смеха чепуху —

месть от идиота:

«Синим пламенем гори,

наш любимый МГИАИ!»

Но любовь не скроешь бранью

и не скрутишь в рог бараний.

Между строк читалось явно

в этой надписи забавной:

«Ни в Москве, ни в мире <– Будто?>

нет прекрасней института!

Сотню лет ещё живи,

Наш любимый МГИАИ!»

Про alma mater и enfant terrible

В институте – анфилады,

В институте – полутьма.

Я для лба ища прохлады,

Прислонюсь к колонне – на…

…на мои тепло и дрожь,

горе-радость, правду-ложь.

Мастер-мистер-бургомистер,

Я люблю науки храм,

Я люблю бредовых истин

Набивать себе в карман.

Я люблю считать ступеньки,

По квадратикам ходить,

А потом послать всё к феньке,

Повернуться и забыть…

…и забыть и бить баклуши,

не спасайте наши души.

Жил на свете человечек

Жил на свете человечек.

Средних лет. Не крокодил.

Дети были.

– Были дети?

– Нет, он их не заводил.

Пёс встречал его у двери.

– А встречал ли?

– Не встречал.

Потому как человечек

Всяку тварь не привечал.

Вот любовь бы он с порога

не отправил ни за что!

Вдруг звонок: «Привет, Серёга!

Это я. Жду у метро».

Саша – бывшая коллега.

Девушка его мечты.

От любви к такой – калекой

станешь, перейдя на «ты».

Саша! Боже! Он не сможет

с ней беседу поддержать.

Ну чего он ей предложит?

По проспекту пробежать?

«Извини, я не здоров.

Кажется, температура.

Жду визита докторов,

На столе кругом микстура…»

Вот и всё. «Амур пердю».

Не написанный роман.

Не пролиться слёз дождю.

Не сказать: «Тобой я пьян».

Жил на свете человечек.

– Жил?

– Ну, может, и не жил.

Потому что в целом свете

лишь покоем дорожил.