Читать книгу: «Амалин век», страница 48

Справимся

Мир однажды проснулся и оказался сам не свой. У населения с уст не сходили слова «пандемия», «вирус», «карантин» и «форс-мажор».

Никто из живущих не мог припомнить подобного. Раньше учебники и бабушки рассказывали о чуме, оспе, проказе и тифе. При этом всегда указывались губернии и страны, где они тогда свирепствовали. На фотографиях можно было разглядеть симптомы и последствия этих заболеваний. Совсем другим оказался коронавирус SARS. Люди умирали от совершенно невидимой болезни. И одновременно везде, буквально во всем мире.

Почти каждому из нас тогда показалось, что окружающий нас мир остановился и жизнь полностью замерла в каком-то непонятном страшном переживании…

Этот момент, когда мир оказался вдруг под угрозой, стал переворотом в восприятии реальности. Это не было чем-то абстрактным или далеким. Пандемия COVID-19 вошла в каждый дом, в каждую семью, затронула буквально каждого. Слова, которые раньше казались страшными, теперь стали частью повседневной речи. Люди были вынуждены изменять свои привычки, бороться с непредсказуемостью болезни и учиться жить в новых условиях.

Многие столкнулись с неопределенностью – от работы и финансовых проблем до личных тревог о здоровье. Но в то же время, в некоторых сообществах проявилась необыкновенная сплоченность: люди помогали друг другу, волонтеры раздавали продукты, а соседи поддерживали друг друга в это непростое время.

Время пандемии стало катализатором изменений. Это был момент, когда люди начали переосмысливать свои ценности, менять взгляды на отношения, на здоровье и даже на общественные структуры. Но также это был и момент, когда многие поняли, насколько важна гибкость и способность адаптироваться к изменениям.

Слово "пандемия" стало не просто словом. Оно стало частью коллективного сознания, напоминающим о том, что мир, в котором мы живем, может измениться в одно мгновение, и лишь от нас зависит, как мы будем на это реагировать.

***

В этот раз весна в Нюрнберг пришла раньше обычного. Уже в конце февраля город внезапно окунулся в теплое летнее состояние, и воздух наполнился приятной свежестью, будто природа решила насладиться мгновенной переменой. Почти сразу все, что казалось мертвым и холодным, пробудилось к жизни. Долгие дождливые и серые зимние месяцы были забыты, и на смену им пришел теплый, обогревающий ветер с юга.

За домом Шмидтов открылся живописный пейзаж: цветущий мир природы, который радовал глаз. Луга и лесные поляны буквально расцвели, покрывшись яркими весенними цветами. Белоснежные галантусы и фиолетовые пролески стали украшением каждого уголка, превращая обстановку в пестрый ковер, на который было приятно смотреть. Вся природа буквально соревновалась в своей красоте, предоставляя зрелище невообразимой живописности.

Самозванцы леса – ольха, орешник, осина, ива и форзиция – распускали свои бутоны и веселили глаз каждого прохожего. Ольха и орешник показывали свою силу, соревнуясь в длине и яркости сережек. Осина, с характерными пушистыми сережками, придавалась особой гармонии на фоне зеленых лесных просторов. Ива радовала глаз своими пушистыми желтыми "котиками", которые привлекали пчел, и их трудолюбивый рой создавал ощущение живого, пульсирующего мира.

Теплый воздух наполнялся ароматами и звуками, которые можно было уловить, только погрузившись в природу: птицы наполнили лес щебетанием и чириканьем, делая атмосферу по-настоящему весенней. Весь мир наполнился новым смыслом, и каждый вдох воздуха приносил ощущение бесконечной свежести и возрождения.

В один из дней середины марта Татьяна с внуками, как обычно, после завтрака вышли на прогулку в лес. Подросших Самуэля и Абину каждый раз заново завораживало многообразие окружающих их звуков, будь то взлет вспугнутой птички или хруст веточек и шелест прошлогодней листвы под ногами. Дети могли часами неугомонно резвиться и бегать по обочине узкой лесной дороги.

Легкий весенний ветер приятно трепал их волосы, а яркое солнце делало воздух свежим и живительным. Все вокруг было пропитано ощущением жизни, и каждое дерево, куст или цветок словно дышали в унисон с детьми, исследующими этот сказочный мир. Вдалеке слышался журчание ручья, и то тут, то там можно было увидеть пестрящие красками весенние цветы, разрастающиеся по обочинам.

Татьяна следила за ними, идя чуть позади, наслаждаясь тишиной леса и волнующимися взглядами своих внуков. На их лицах был полный восторг от простых радостей – от того, как расцветают почки на деревьях, как по лесу скользят светлые полосы, создавая причудливые тени на земле, и как пушистые облака плывут по небесам.

Время шло незаметно, и прогулка превращалась в маленькое приключение. Внезапно Самуэль и Абина остановились, заметив что-то в кустах. Они осторожно подошли ближе, едва не наступив на что-то живое. Татьяна мягко их остановила, предупредив, чтобы не тревожили лесных жителей. С улыбкой она наблюдала, как дети внимательно смотрели на маленького кузнечика, который прыгнул из травы.

После инцидента с захватом детского сада африканским мигрантом, Самуэля больше не водили в это учреждение, а Абина вообще никогда не видела его изнутри. Татьяна ушла на пенсию и полностью посвятила себя воспитанию внуков. Недавнее похищение Самуэля и Абины в торговом центре еще более кардинально изменило ее образ жизни. Любительница шопинга стала избегать центральных районов города и многолюдных мест, чтобы обезопасить себя и детей.

Уже через пару сотен метров бабушка с внуками неожиданно столкнулись с полицейскими. Их автомобиль двигался так медленно, что казалось, полицейские тоже неспешно прогуливаются по лесу. Вместо того чтобы почувствовать полное спокойствие и безопасность, присутствие стражей порядка почему-то вызвало у Татьяны чувство тревоги.

Когда служебный мерседес поравнялся с Татьяной, он остановился. Из машины вышел полицейский, надев на лицо медицинскую маску. Это был высокий, спортивного телосложения мужчина, который, уперев руки в бока, преградил ей путь. Они стояли так некоторое время, молча глядя друг на друга.

– Доброе утро, – первой поприветствовала Татьяна. – Что-то случилось?

– Почему вы без маски? – лаконично спросил полисмен.

– А зачем? – откровенно удивилась Татьяна. – Мы же в лесу. Я тут только со своими внуками. И никого постороннего.

– Обязанность носить маски никто не отменял. Исключение только для занятия спортом.

– Так мы этим и занимаемся, – попыталась слукавить Татьяна. – Дети бегают на свежем воздухе, а я занимаюсь быстрой ходьбой.

– Вы все не в спортивных костюмах. Вам сколько лет? Пожалуйста, предъявите аусвайс.

– У меня нету с собой. Я в лес хожу без документов.

– Тогда вам придется проехать с нами в участок. Для выяснения личности.

– Вы с ума сошли!? – от возмущения Татьяна побагровела в лице. – Мой дом в ста метрах отсюда.

– Хорошо, пройдемте туда. Оформим штраф.

– Какой еще штраф? Люди добрые! Нам что, с вашей пандемией вообще дышать запрещается?

– Вы нарушили режим ношения масок и ограничения в перемещении пожилых людей. Вам же уже за шестьдесят?

– Да.

– Согласно правилам вы обязаны избегать контакта даже с другими членами семьи. Ради вашей же безопасности.

– А ваш штраф меня как раз и защитит? – рассмеялась Татьяна в лицо блюстителю порядка.

Татьяне не разрешили взять внуков за руки.

– Никаких больше контактов! – строго предупредил полицейский. – Вам всем придется сделать тест на ковид.

– Дурдом какой-то! – на русском возмутилась Татьяна. – Самуэль, Абиночка, давайте быстро бегите домой.

Картина маслом: по гравийной дорожке впереди всех бежали двое детей; за ними с гордо поднятой головой вышагивала пожилая женщина; в паре метров за ней следовал полисмен; следом с черепашьей скоростью двигался служебный мерседес.

Им навстречу со стороны дома на опушке уже спешила смуглая Аэриэль. Она еще издали с тревогой в голосе стала выкрикивать:

– Мама, что случилось?

Дети подбежали и спрятались за спиной своей матери.

– Раечка, пожалуйста, вынеси мою сумочку, – попросила, приближаясь, свекровь. – Полиция желает проверить мой аусвайс. Собираются меня оштрафовать.

– За что?

– Кстати, – обратился к Аэриэль подоспевший полицейский. – Уважаемая фрау, почему вы тоже без маски? Для вас что, не действуют законы? Вроде взрослые женщины, а абсолютно безответственные. Какой пример вы подаете своим детям?

– Пример здравомыслия! – вызывающе ответила мать двоих детей. – Я вам больше скажу, мы каждый понедельник участвуем в демонстрациях против этого режима масок.

– Правительство установило ограничения, и вы обязаны их соблюдать. Сами знаете, что вам грозит за неповиновение закону.

– Мы вообще-то такое правительство не избирали, – явно вошла в ажиотаж Аэриэль. – Наши парламентарии в своих предвыборных программах не грозили населению карантином и штрафами. Наоборот, обещали заботиться и защищать.

– Точно, – громко поддержала свою сноху Татьяна. – Это что за драконьи правила и законы? Как динозавры, охотитесь в лесу за нормальными налогоплательщиками. Вы бы лучше границы страны от нелегальных мигрантов контролировали. С них вы наверняка штраф взыскать боитесь.

– Я вас предупредил, – повысил голос полицейский.

– Здравое непослушание уже неоднократно спасало нашу планету от мракобесия! – как на демонстрации скандировала Аэриэль. – Без Мартина Лютера католическая церковь, может быть, и сегодня продолжала бы сжигать женщин на костре. Без Мартина Лютера Кинга остались бы пережитки рабовладельчества. А без Махатмы Ганди не было бы свободной Индии.

Неожиданно тишину мартовского утра прорезал короткий и противный вой полицейской сирены. Полицейский тут же пошел и сел в автомобиль.

– Почему ты меня позвал? – спросил он своего коллегу, усаживаясь на сиденье. – Я бы справился. Оштрафовал бы их по полной.

– Да я не сомневаюсь. Просто ты не заметил, с кем мы имеем тут дело.

– Ну, видимо, с одной из этих Querdenker – поперечно мыслящих.

– Посмотри, – на мониторе камеры внешнего наблюдения коллега жестом увеличения двумя пальцами изменил масштаб изображения. В фокусе оказалась шея и грудь молодой женщины. – Видишь, у нее медальон «звезда Давида». А оно нам нужно?! В синагоге, а потом и в СМИ наверняка другую окраску нашим действиям придадут…

Семье Шмидтов пришлось сойти в кювет, чтобы пропустить уезжающий служебный мерседес.

***

– Как раньше, когда первый секретарь или кто из членов Политбюро ЦК умирали, – заметила однажды Татьяна, накрывая на стол. – По телевизору и на радио перестали транслировать развлекательные передачи. Полностью исчезла реклама. Только тихая музыка и спокойные песни.

Семья Шмидтов собиралась ужинать. Отсутствовал лишь Николаус.

– Бросал бы он свою работу, – в последнее время часто и в унисон сетовали его мать и супруга. – А то уже забыли, когда его в последний раз вживую видели.

Двухкомнатная квартира молодой семьи Николауса и Аэриэль находилась в центре города. Четверым в ней и так уже давно было тесно. К тому же там не было даже мало-мальского балкона. Аэриэль работала на удаленке и с детьми перебралась жить к родителям. В просторном доме на окраине леса им было намного привольней. Последние полтора года после служебных командировок в их квартире отсиживался на карантине и в самоизоляции лишь один Николаус.

Старший из семьи Шмидтов, Виктор, полностью свернул свое предпринимательство. Об импорте и экспорте зерна и мяса не могло быть больше и речи. В первые же месяцы пандемии нарушились транспортные цепочки во всем мире.

– Ну вот, мать, встречай меня в свой клуб! – не очень радостно сказал однажды Виктор. Руками в фиолетовых резиновых перчатках он вскрыл письмо из городского муниципалитета. – Теперь это уже официально. Закрыли мою лавочку. Отправили меня на пенсию.

Самуэлю исполнилось восемь лет, но он еще ни дня не был в школе. Его первая школьная линейка прошла в видеоформате. Учительницу и одноклассников он видел только в видеочате.

– Даже улицы вымерли, – промолвил Виктор, глядя в окно. – Не только люди, но и автомобили прячутся. Водители уже не паркуются на обочине. Боятся, что хлорка и прочая дезинфекция испортят лак покрытия. Цены на гаражи второй год подряд растут.

В этот момент Татьяне позвонили на мобильный.

– Алло! Света, так неожиданно. Как у тебя дела?

– Татьяна Юрьевна, мне очень надо с вами посоветоваться.

– Так я, Светочка, давно уже не практикую. Вышла на пенсию.

– Пожалуйста, сделайте исключение, – умолял голос на другом конце связи. – Вы же еще тогда согласились встретиться со мной и Эдичем в кафешке. Так, может, сдержите свое обещание?! Наверстаем упущенный разговор?

– Да, ты права, Света. Я действительно обещала. Давай прям завтра. Ты знаешь кафешку в торговом центре Лангвассера? На втором этаже. Во сколько тебе удобно?

Татьяна не успела еще договорить, как открылась дверь их дома, и на пороге появился Николаус. Самуэль и Абина с радостными криками бросились к своему отцу.

– Пустите к себе бездомного и безработного отшельника? – обнимая повисших на шее детей, громко выкрикнул Николаус. – Меня уволили. Компания бойкотирует дальнейшее сотрудничество с Россией. Договор об аренде квартиры я еще раньше расторг.

– Ну как уж есть, – Виктор подошел и ободряюще похлопал сына по плечу.

– Рубят сук, на котором сидят, – с сожалением покачала головой мать. – А ведь русские найдут, где в другом месте купить эти машины. А то, гляди, и сами начнут их выпускать.

– В Германии сейчас все русское под запретом, – возмутилась супруга Аэриэль. – Прям сознательно все крушат и ломают. Я вот хочу посмотреть, кто из прибывших мигрантов им наших специалистов заменит? Портной Хусейн или африканский банановый Абимбола?

– Главное, что мы вместе! – успокоил семью Виктор. – Слава богу, дом большой. Места всем хватит. А работа обязательно найдется.

– Да уж, была бы шея, хомут всегда найдется, – тяжело вздохнула Татьяна. – Вот только спрашивается, зачем и на кого пахать? Безопасность детей в детских садах и школах не могут обеспечить. Людей стали средь бела дня в метро и поездах ножами резать. Даже топорами рубят. Куда миллиарды тратят на полицию и армию?

– Давайте уже ужинать, – смиренно попросил Николаус. – А то я уже совсем забыл вкус домашней еды. Последние месяцы мне пришлось питаться доставкой на дом из итальянских и китайских ресторанов.

Шестеро Шмидтов сели за стол и традиционно взялись за руки. Виктор вслух прочитал благодарственную молитву. Умиротворенный и довольный, он оглядел свое семейство и пожелал им приятного аппетита. На ужин были вареники с творогом…

– Мам, а ты помнишь моего однокурсника, рыжего Сёбу? – как бы невзначай спросил Николаус.

– Да, конечно, – ответила Татьяна. – Ты с ним еще общаешься?

– Периодически.

– Передавай ему от меня привет. Что у него нового?

– Ты не поверишь, но он воплотил свою мечту. Сёба получил российское гражданство, купил несколько гектаров земли на берегу Волги около Нижнего Новгорода и строит там немецкую деревню. Говорит, что уже триста немецких семей вложили деньги в его задумку.

Татьяна удивленно приподняла брови, но не успела ничего сказать, как Николаус продолжил:

– Да, он всегда был немного эксцентричным, но этот проект – это что-то невероятное. Он нашел людей, которые разделяют его идеи. Они хотят создать не просто поселок, а настоящую немецкую общину на русской земле, с традициями, языком и культурой.

– Интересный проект, – произнесла мать после паузы. – И ты считаешь, что это реально получится?

Николаус пожал плечами.

– Не знаю, но он уверен, что да. Все они верят в это. И знаешь, что еще? Сёба предлагает мне присоединиться к их проекту. Он уверен, что мне тоже понравится. Я не знаю, но, может быть, стоит хотя бы посмотреть, как это все развивается.

Татьяна немного помолчала, переваривая информацию. Она всегда переживала за сына, когда он принимал такие крупные решения. Но также чувствовала, что что-то в этом есть – что-то, что может стать важной вехой в его жизни.

– На днях я смотрел репортаж об обратном переселении наших в Россию, – поддержал разговор Виктор. – Таких, оказывается, все больше и больше становится. В России уже работает госпрограмма по переселению соотечественников. Также охотно едут в Белоруссию. Жизнь в Германии многим уже не по карману. Народ перестал в церкви ходить, они сплошь и рядом теперь закрываются. Родители абсолютно не согласны с тем, чему детей в школах обучают. Придумали и навязывают им третий пол: что-то среднее между мужчиной и женщиной. Ну и, конечно же, миллионы мигрантов, заполонившие всю страну. Жить физически стало тяжело и небезопасно. Политики и полиция явно не на стороне местных жителей. Грабят и гробят Германию.

– Да уж, – тяжело вздохнула Татьяна. – Но ничего. Как нас и предупреждала Ангела Меркель, мы должны справиться и с этим.

– Так она первой и не справилась, – возразила Аэриэль. – Тихонько ушла на пенсию. Спокойненько себе поживает. Ей бояться вообще нечего. Детей у нее нет. Ее дом круглосуточно и пожизненно будет охранять полиция. А нам расхлебывать плоды ее правления. Из-за мигрантов невозможно к врачу на прием записаться. Месяцами очередь ждать приходится. К детскому врачу еще хуже. А цены на медстраховку второй раз уже повысили.

– В нескольких городах мусульмане устроили демонстрации, – задумчиво произнес Николаус. – Требуют установить исламский халифат в христианской Германии. Странно получается. Они сперва бежали к нам ради свободы и от засилья того же ислама. Во всяком случае, так говорили, чтобы получить политическое убежище. А теперь всерьез требуют, чтобы мы приняли их веру и законы. Наши демократы уже переборщили с толерантностью и политикой открытых дверей…

Едва женщины успели убрать со стола, как из Нижегородской области по видеосвязи позвонил Себастьян. Николаусу пришлось открыть «Ватсап» на своем ноутбуке, чтобы все домочадцы могли видеть то, чем хвастался новоиспеченный предприниматель.

Себастьян, улыбаясь, рассказывал о том, как его проект набирает популярность, как люди со всего мира начали инвестировать в его немецкую деревню. Он уверял, что скоро там будет все необходимое для жизни – магазины, школа, культурные мероприятия. Прямо как в старые добрые времена, только теперь все это на новом месте, на берегу Волги.

– Это будет настоящий уголок Германии в России, – говорил он, показывая на экран новые планы и фотографии коттеджей. – Здесь будет место для всех, кто хочет вернуться к корням и построить жизнь по старым традициям. Чистый воздух, уютные дома, природа.

Татьяна и Аэриэль переглянулись. На первый взгляд, проект действительно выглядел впечатляюще. Но в глазах Татьяны мелькала тревога.

– А ты уверен, что все получится? – спросила она, сдержанно улыбаясь.

– Да, мы уверены! – ответил Себастьян, не замечая сомнений в голосе старшей женщины. – Люди начинают понимать, что в Германии уже нет того комфорта и стабильности, что были раньше. Все изменилось, а здесь они смогут создать новый мир, с теми же ценностями, что и раньше.

На мониторе виднелись ровные ряды новых коттеджей немецкой деревни с прилегающими земельными участками под огороды. За ними тянулись великолепные и бескрайние луга и блестела в лучах заходящего солнца водная гладь реки Волги…

Бегите!

В последнее время у Татьяны появилась новая привычка. Перед сном она просматривала новости и публикации в интернете:

– Премьер-министр Франции Элизабет Борн заявила о «трусливом и отвратительном акте»: на детской площадке мужчина совершенно неожиданно напал с ножом на четырех маленьких детей. Мать одного из них громко кричала «Бегите! Бегите!» и пыталась оттолкнуть преступника от детей.

Что двигало мужчиной, который тяжело ранил двоих грудничков в колясках?

– Многие вопросы остаются без ответа после смертоносного нападения в среду на региональный поезд недалеко от Ноймюнстера. Там погибли семнадцатилетняя школьница и девятнадцатилетняя девушка. Еще пять человек получили ранения. У двоих опасные для жизни.

Обвиняемый 33-летний мужчина, Ибрагим А., родом из Палестины. В Германии он считается лицом без гражданства.

Ранее Ибрагим А. уже был правонарушителем. Перед центром бесплатной выдачи наркотиков «Дроб Инн», расположенном недалеко от главного железнодорожного вокзала Гамбурга, Ибрагим А. ранил человека железным прутом. Этим же днем в очереди перед пунктом раздачи еды в гамбургском приюте для бездомных «Пик Ас» он напал с ножом на мужчину и нанес ему несколько порезов, в том числе на шее. За это был приговорен к одному году и одной неделе лишения свободы.

Ибрагим А. имел судимость и был известен как насильственный преступник. Теперь он убил двух человек. Можно ли было это предотвратить?

– Мужчину зарезали в поезде на глазах у сына. После нападения с ножом в лондонском пригородном поезде подозреваемый и его сообщник были арестованы в субботу. Преступник нанес 51-летнему мужчине несколько ножевых ранений в пятницу после трехминутной словесной перепалки на глазах у его четырнадцатилетнего сына. Пострадавший скончался на месте, несмотря на оказанную медицинскую помощь.

Пассажир, пожелавший остаться неназванным, описал Daily Mail драматические моменты в вагоне поезда: темнокожие буквально искали ссоры и держали руки с ножами за пазухой.

– Лиза Ф., 13 лет, из Берлина-Марцана, исчезла по дороге в школу. Ее немецко-русские родители сообщили об исчезновении. Лиза нашлась лишь на следующий день и рассказала, что ее похитили трое неизвестных. Мигранты удерживали ее в квартире и изнасиловали.

– Тринадцатилетняя девочка по имени Аббе была дважды изнасилована в Мерсте, Швеция. Первый преступник, мигрант из Афганистана, был пойман и осужден. Второй преступник остается неизвестным и находится на свободе.

– В Реклингхаузене учебный день начался с шокирующей находки! На школьном дворе лежало тело женщины. Какое шокирующее начало новой учебной недели! В понедельник утром на заднем дворе начальной школы несколько детей увидели бездыханную женщину. По словам пресс-секретаря полиции Реклингхаузена Коринны Кучке, первоначально предполагалось, что женщина спит, но, к сожалению, врач скорой помощи мог только подтвердить ее смерть. Подозреваемый (17) известен полиции.

– Судя по всему, по меньшей мере одиннадцать девочек подверглись насилию. Подозреваемый в сексуальном преступлении арестован. Сообщается, что подозреваемый связывался с девушками через интернет-платформу и обменивался с ними «сексуальным контентом». Мужчина также находится под следствием по подозрению в хранении детской порнографии.

– Дело Вермельскирхена. Большой срок тюремного заключения для насильника. 45-летний немец через онлайн-платформы предлагал себя в качестве няни и таким образом вступал в контакт со своими жертвами. Свои действия IT-эксперт также записывал на видео. На суде он признался в преступлениях и назвал их «отвратительными». Мужчине было предъявлено обвинение в более чем 120 случаях сексуального насилия в отношении 13 детей. Согласно обвинительному заключению, самой младшей жертвой стала девочка в возрасте около месяца.

– То, что первоначально выглядело как отдельно взятый случай киднеппинга Абины и Самуэля Ш. на юге Германии, в итоге оказалось продуманной операцией масштабной преступной сети педофилов…

На мониторе высветилось несколько фотографий, среди которых Татьяна тут же узнала лицо похитительницы ее внуков – Эвелины С.

В этот момент у Татьяны, кажется, остановилось сердце. Женщина вдруг невольно дернула рукой, державшей компьютерную мышку. Как будто та обожгла ей пальцы. В ту же минуту она поспешно захлопнула крышку ноутбука.

– Господи, – едва слышно бормотала Татьяна себе под нос. – Да как же это? Нет! Ни в коем случае. Нельзя, чтоб про это кто-то из моих узнал…